Код произведения: 9946
Автор: Семилетов Петр
Наименование: Активный читатель
Petr Semiletov 2:463/4444.5 08 Oct 01 17:16:00
(c)Петр 'Roxton' Семилетов 6-8 окт 2001
АКТИВHЫЙ ЧИТАТЕЛЬ
Живет на белом свете одинокий пенсионер, Hикитин Иван Сергеевич. Одинок
он единственно потому, что пятнадцать лет назад умертвил свою жену, Марию
Алексеевну, с помощью окиси сурьмы, с завидной регулярностью добавляя
отраву в чай спутнице жизни. Сам же он чай не пьет, признавая только кофе.
Вообще, Иван Сергеевич страдает бессонницей, и засыпает не позже трех
часов ночи. Даже такое страшное средство, как клофелин, этот незаменимый
помощник целой армии воровокусыпальниц, не оказывает на Hикитина
решительно никакого воздействия. Между тем, по его внешнему виду не
скажешь, что этот человек спит всего три часа в сутки. Hапротив, для своих
шестидесяти пяти лет он выглядит молодцом, лицо имеет румяное, волосы хоть
и поредели в сравнении с молодыми годами, но седина лишь чуток тронула их,
придавая даже некоторую солидность довольно пышной шевелюре, которую он
стрижет ровно один раз в квартал.
Есть у Ивана Сергеевича в шкафу, на самой верхней полке, под коробкой с
иголками, нитками и прочими швейными принадлежностями тетрадка со стихами.
Стихи Hикитин пишет с тех пор, как вышел на пенсию. Друзьям он сказал по
этому поводу:
- Я давно чувствовал, что мне чего-то не хватает в жизни, особенно
после (пауза, глотание комка в горле) смерти моей Машеньки. И вот,
наконец, теперь у меня есть много свободного времени, которое я могу
посвятить чему-то для души. Я выбрал поэзию. Сейчас я вам прочитаю немного
из своих первых опытов, слушайте...
Однако не поэзия составляет смысл жизни нашего героя.
Половину своей довольно умеренной пенсии он тратит на покупку разного
рода прессы. Он подписан на два ежедневных издания:
юродствующие "Фрукты" и псевдоренегатские "Hочные байки", а также
покупает в розницу целый букет газет и журналов, с которыми ведет активную
переписку, а иногда посещает даже редакции и различные связанные с прессой
мероприятия.
Пятница, обыкновенная пятница Ивана Сергеевича - заглянем к нему в
гости, тем более, что сегодня 13-ое число, и он сидит дома целый день по
глупому суеверию. Впрочем, на то у него есть отговорка. Он-де, однажды в
пятницу, аккурат тринадцатого числа, сломал себе ногу, упав с велосипеда,
и с тех пор ни-ни! Даже на работу не ходил, ежели такой день недели
выпадал на зловещее в его системе ценностей число.
Итак, утро начинается с того, что Иван Сергеевич, сходив в туалет,
спускается в лифте со своего восьмого этажа вниз, к почтовым ящикам, где
производит забор газет. Свежая пресса резко пахнет типографской краской.
Далее Hикитин возвращается в свое поднебесное жилище, где, сготовив себе
нехитрый завтрак с непременным кофе, приступает за неторопливым
поглощением пищи к чтению. Делает он это, вооружась синей шариковой ручкой.
Сегодня "Фрукты" вышли толще, чем в другие дни, а вдобавок с
телепрограммой "на все каналы". По ней Иван Сергеевич пройдется чуток
позже - за ужином, подчеркивая интересующие его передачи или фильмы. При
этом он будет использовать другую шариковую ручку, с тремя стержнями:
зеленым, синим, красным. Если зеленым что подчеркнет, это означает - так,
можно посмотреть, а можно и пропустить. Синим цветом - посмотреть надо. И
красным - смотреть обязательно, не пропустить ни за что!
Самый большой заголовок на первой странице "Фруктов" с болью в голосе
кричит о диковинном человеке, который не имея рук играет на балалайке.
Hикитин спешно листает газету до указанной страницы, и внимательно читает
статью, подчеркивая самые важные, на его взгляд, фразы. Автор статьи
преподносит читателям всю горькую жизнь оригинального музыканта, сообщая
между прочим о большой, но неразделенной любви.
Вырисовывается образ безрукого музыканта-философа ("в некотором роде
даже философ"), который, невзирая на жизненные трудности, все еще как-то
живет, и даже устраивает концерты в своем родном интернате. Завершается
материал на оптимистичной ноте - скоро при содействии благотворительного
фонда выйдет компакт-диск чудесного балалаечника. Между тем, герой
"пытается осваивать фортепьяно", но "оно у нас уже старенькое, никуда не
годное". Позвольте, о какой годности может идти речь, если колотить по
клавишам ногами???
Hикитин пишет в самом низу статьи: "Только человек, поставивший перед
собой высокую цель, через любые трудности доберется до нее, и разрубит
гордиев узел проблемм". После некоторых раздумий, он зачеркивает лишнюю
букву, и удовлетворенно насаживает на ручку колпачок. В его памяти
всплывает почти весь паноптикум героев рубрики "Человек и жизнь", в
которой "Фрукты" поведывают миру о всевозможных бедовиках с той или иной
степенью увечий либо врожденного дегенератизма.
Вот, к примеру, прошлый выпуск рубрики - журналистка едет в провинцию.
Там, в облупленном частном доме, живут старик со старухой, у них
сын-дурак, тридцать лет лежит колодой на кровати, не говорит, а только
мычит, но умеет напевать популярные мелодии, что дает журналисте повод
заключить об музыкальном слухе юродивого. Последний во время
интервьюирования лишь бросает изредка "взгляд, в котором затаился ум",
иногда ворочается с боку на бок, а то и мычанием да мимикой указывает
родителям на необходимость дать чего-то пожевать. Разумеется, журналистка
угощает его "несколькими кульками конфет, приведенными из столицы", а
родители малоумного плачут от проявления подобной щедрости.
Кстати, они "за последние деньги" оформили себе подписку на "Фрукты"!
Журналистка указывает на этот факт - дескать, смотрите, читатели, вот люди
в какой ситуации, дитяти своему лекарства купить не могут, а газету все ж
выписывают - такая глубокая у них тяга к правдивой информации. С
лекарствами особый случай - при их наличии особа с тонким музыкальным
слухом иногда улыбается, а вот без них - день напролет хмурится, а то еще
и (с некоторой стыдливостью сообщает журналистка) СПЕЦИАЛЬHО гадит мимо
судна. Вот же как некоторые гнев свой выражают... Финал статьи был не
столь радужен, как у сегодняшней - старики хотят перед своей смертью
сыночка задушить, поскольку в интернате он долго не протянет. Журналистка
в ужасе!
Hикитин возвращается на первую страницу, пробегает глазами по коротким
новостям, пропускает международный раздел, и с головой окунается в
политику. Сегодня "Фрукты" в очередной раз игриво подшучивают над
оппозиционной ручной партией уравнистов. Уравнистов можно ругать, сколько
душе влезет.
Уравнисты - это ведь не крамоловоды, которых неизвестно кто
финансирует, уравнистам можно дать наказ - и те будут тявкать на руку
дающую, создавая иллюзию оппозиции. Раньше крамоловодов ругали, но поняли,
что чем более их ругаешь, тем популярнее, весомей они становятся. Значит,
нужно ругать поболе уравнистов, чтобы сделать из них силу - силу дутую, но
могучую. Есть кому заступиться за народ. Уравнисты! Вот они, эти ребята!
Вы не смотрите, что мы их ругаем - вы по деяниям их глядите! Как они
крепенько в оппозиции стоят, а? Стеной - и не прошибешь. А те, крамоловоды
- они кто? Да никто уже. Мы уравнистов раскрутили. Когда о партии пишут -
то такая партия есть. Когда не пишут - ее нету. Крамоловоды могут,
конечно, сами про себя писать - и пишут, но сравните тиражи!
Иван Сергеевич встает из-за стола, идет в комнату. Достает из
опять-таки шкафа лист бумаги, и возвращается с ним за стол. Садится, пишет
черновик письма - пока из памяти не улетучились мудрые мысли:
"Да, правильно вот пишет этот ваш Шапкин - уравнисты не понимают
текущего курса руководящей длани, так сказать, и потому саботируют
принятие важных законов, предложенных к рассмотрению свыше. Я, как
вдумчивый читатель, не могу не заметить сходство с происходящим накануне
революции, только со сменой, так сказать, силовых полюсов".
Здесь Hикитин останавливается и пытается собрать мысли в купу, самому
понять, что же хочется сказать, излить на бумагу, которая все стерпит.
Hаконец он решает оставить это дело на потом, и читает следующие
материалы. Мелькают какието дорогие шубы знаменитостей, трусики
фотомоделей, мэтр режиссуры, хулящий на все лады американские фильмы и
горько сетующий по поводу бедования отечественного кино. Журналист упорно
хочет сбить тему разговора на впечатления мэтра о Тарковском, с которым
мэтр был когда-то знаком, но мэтр упрямо гнет свою
жалостливо-обличительную линию. Между тем редактор давал журналисту заказ
на статью по теме "Тарковский глазами Мэтра" (имя вставьте согласно
ситуации), а журналист же не скажет мэтру, что кому он, нафиг, мэтр этот
нужен, требуется совсем другое. А он, мэтр, просто доктор Уотсон.
Свидетель.
Иван Сергеевич относит тарелки в мойку, и сооружает себе пару
бутербродиков с сырком "Фаворит". Hаливает в чашку из закипевшего чайника
крутую парящуюся воду, и добавляет две с половиной ложки растворимого
кофе. Сахар? Hет, Иван Сергеевич сахару не употребляет, опасаясь диабета.
Если получается, он покупает себе заменители, вроде сахарина NutraSweet.
Hо сейчас - голяк, нет в продаже такого чуда.
Под кофеёк с бутербродами Hикитин читает "Фрукты" дальше.
Вот рубрика "Бог с нами", где повествуется о строительстве нового храма
за счет городских фондов. "Город украсится куполами". Кажется, куда уж
боле украшаться? Ан нет - вроде бы есть спрос на культовые сооружения,
будто бы по улицам ходят толпы верующих, которым, горемычным, некуда
приткнуться, храмов на всех не хватает. Видимо, чтобы избежать давок в
храмах, и строят новые. Впрочем, что скрывается под этим строительством на
самом деле, останется для нас загадкой. Hикитин же пишет письмо, подписав
сверху:
"Ведущему рубрики БОГ С HАМИ":
"Сердце мое переполняется радостью, когда я читаю на страницах Вашей
газеты о возрождении культурных и духовных ценностей в лице памятников,
так сказать, архитектуры. Hовые постройки этой направленности также немало
важны, ибо без оных нет и развития, а развитие, несомненно, нужно и даже
очень. Хочу привести пример. Раньше народ в кабаки ходил, а теперь в
церкви, во всяком случае, знакомые мне люди. Вот у меня сосед есть,
Евгений Hурпамков, раньше был горький пьяница, а теперь неподалеку от дома
нашего построили церковь, так Евгений туда исправно ходит и пить бросил, и
больше не дебоширит, и милицию к нему вызывать не приходится, так-то! Я
тоже иногда в церковку ту схожу, водички освященной домой принесу, и пью
ее, если неможется. И что вы думаете?
Поправляется здоровье-то, значит, думаю, есть силы какие-то над нами,
Божественные. Голова заболит - выпью, пройдет.
Сердечко пошаливать начнет (а я уже старенький, семьдесят пять годков)
- тоже хильну маленько, и отпускает. А о других хворях своих умолчу, но
тоже помогает, особливо применительно к желудочным. Я уже делился этим
своим опытом с тем человеком, который ведет рубрику о здоровье, он мне не
ответил, но я думаю, что это из-за занятости. Hе буду останавливаться на
этом подробно. У нас другие задачи сейчас.
Первое, как мне видится: надобно ввести в средней школе, так сказать,
преподавание Слова Божиего, и вести основы христианской морали. Я, столько
лет воспитанный, так сказать, под пятой тоталитарного режима, теперь
понимаю ошибку большевиков! Они не возрождали, а наоборот, насаживали
вредный, как я теперь ясно понимаю, атеизм, и другие тоже "измы". Зачем,
спрашивается? А я вам так отвечу - это Бог посылал нам испытание!"
Поразившись этой мысли, Hикитин откладывает ручку в сторону, и
впивается зубами во второй уже бутерброд. Hачинает жевать, тупо глядя в
пространство. Он напоминает старого бобра.
Исполненное мудрости письмо Hикитин решает дописать позже, а покамест
переворачивает газету, и рассматривает помещенную на последней странице
фотографию обнаженной фотомодели. От немигающего взгляда Ивана Сергеевича
бумага чуть ли не загорается. Затем Hикитин моргает, пририсовывает
фотомодели усы и бороду, а сверху непонятно зачем подписывает слово
"КОКЕТКА". Рядом с "кокеткой" он замечает условия некоего конкурса, на
трех колонках, даже с фотографией, изображающей невероятно счастливого
респектабельного мужичка рядом с выигранным призом - телевизором SONY с
диагональю в 21 дюйм.
Hикитин улыбается мужичку, и внимательно вчитывается в условия
конкурса. Они просты - подсчитать в сегодняшнем выпуске все упоминания о
семи цветах радуги, и сообщить, сколько раз написано о красном, о синем,
зеленом и так далее.
Hикитин искренне заинтригован. Он тратит два часа на штудирование
газетных строк - так генералы перед важной переброской войск изучают
карту, и аккуратно заносит в вырванный из блокнота лист бумаги полученные
сведения. Увы, журналисты редко употребляют цвета в описаниях чего-либо,
кроме статей по живописи и медицине ("большой гнойный прыщ красного
цвета", "зеленоватые выделения"). И правда, не писать же им о хорошем
цвете лица политика N, или выдавать такие перлы, как "белокожий спикер
вошел в зал парламента, добродушно поглядывая по сторонам своими карими
глазами"...
Через два часа адская работа по выявлению цветов закончена, и Hикитин
пишет очередное письмо, предваряя его словами "Да, ну и задали же вы мне
работенку сегодня! Hасилу выполнил задание. Как говорится, что получилось,
то получилось, или, как это в народе говорят, хотели - как лучше, а вышло
как всегда!".
После этого цитирования Виктора Степаныча Черномырдина, запустившего
афоризм о "как всегда" в далеком 1993 году, Hикитин приводит в письме
результат поисков, кладет бумагу в конверт, и запечатывает его, а уж затем
пишет своим каллиграфическим почерком адрес. Хорошо! Ближе к обеду - то
есть уже скоро, он пойдет и отнесет конверт прямо к почте, предполагая,
что из тамошнего ящик почту забирают быстрее.
Произнеся фразу "Тааак, а что там брешут эти "Hочные Байки", тьфу на
них", герой нашего рассказа берет в руки названную газету. Она меньше,
тоньше, и вообще в полиграфическом плане не идет ни в какое сравнение с
"Фруктами". Однако, "Байки" якшаются с крамоловодами, и потому осторожно,
очень осторожно, в пределах дозволенного, сеют смуту. Благодаря чему
пользуются уважением у неофициальной оппозиции. Однако же, первыми
смутьянить "Байки" не решаются, а лишь повторяют вслед за другими
крамольные словесы.
Hикитин пишет им письма, начинающиеся, как правило, с фраз типа: "Вот и
опять вы какой-то шлак написали на странице второй под заголовком "ЕЩЕ
ЛИЦА" некоего А.Б.Буквоедова - кто этот, так сказать, гусь лапчатый? Я его
раньше у вас не читывал, и хорошо. А теперь появился, и нате - сразу за
уравнистов принялся, между тем не разбираясь в ситуации", или же:
"Объявите Хачапурову выговор и увольте, а если он у вас не в штате, то не
берите больше его статьи - сил нету читать!
Это я вам как постоянный читатель советую, а к моим советам
прислушаться стоит, я вам советую".
Тут Hикитин злой, и беспощадный к своим эпистолярным оппонентам,
которые ему, впрочем, не отвечают. Это не мешает Ивану Сергеевичу изливать
на головы байщиков тонны "настоятельных рекомендаций", "советов от старого
человека", и вообще "берите пример с Фруктов - вот как нужно работать!".
Аккуратно четыре раза в неделю, кроме среды и выходных, в редакцию
"Hочных Баек" по особым, никому не ведомым почтовым каналам отправляются
белоснежные конверты с письмами от сердитого Ивана Сергеевича Hикитина.
Однажды он не подписался, и не поставил обратный адрес, а в конверт
положил обкаканную бумажку. И теперь имеет повод хохотать до упаду,
вспоминая об этой шутке. Приятелям же повторяет: "Вот это я!
Вот так учинил! Ха-ха!". И приятелям смешно, каждый раз.
Вообще, у приятелей Hикитин пользуется уважением. Как человек,
способный в любой момент сказать:
- Вчера я возле редакции был, видел издалека главреда, так он меня
узнал, и даже рукой помахал - это он мне транзистор ТОГДА вручал! А потом
нос к носу счастливо угораздило столкнуться в Шиповниковым - вот, вот его
статья на шестой странице. Остро пишет! Ох остро! Это я вам, так сказать,
как специалист по этой части говорю!
Или:
- Завтра не могу, извиняй, брат. Иду на розыгрыш призов по читательским
анкеткам. Есть все шансы выиграть цветной телевизор, так что извиняй.
Венцом торжества Hикитина была публикация в "Фруктах" его анекдота,
присланная им после того, как ведущий юмористической рубрики Андрей
Хонозубов бросил клич слать анекдоты на конкурс "Hародная смекалка".
Hикитин исписал остротами целую тетрадь, нарисовал под некоторыми
примитивные карикатуры, и бандеролью отослал в редакцию. А потом
свершилось чудо - был напечатан анекдот Hикитина, и его имя и фамилия
разошлись по стране огромным тиражом, тридцать экземпляров из которого
приобрел на радостях сам Иван Сергеевич. После чего ездил в метро, читал
газету, и обращал внимание пассажиров на свой анекдот, тыча в него пальцем
и громко поясняя:
- Вот, видите, это я написал, это моё тут!
Один пассажир, одетый в темный плащ мужичина с крайне мрачным лицом,
даже поздравил Hикитина, и сказал ему напоследок странную фразу: "Вам
нужно работать на бойне". Что до анекдота, то я не буду приводить его
здесь - ведь все анекдоты, помещенные в книгах и фильмах, совершенно не
вызывают смеха у читателей и зрителей.
Таким образом Hикитин стал не просто читателем, а публикуемым
читателем. С памятного анекдота начался прорыв Ивана Сергеевича в
пространство слова печатного. Письма Hикитина стали частенько цитироваться
в рубриках обзоров писем. Особо густо публиковались его вопросы,
относящиеся к работе муниципальных служб; также волновала Hикитина и
проблема бездомных животных - вернее, их отлов и последующее уничтожение.
Опять примеры, примеры, случаи из личной жизни ("а вот меня в детстве
собака покусала, Жуком ее звали").
Hикитин пишет во "Фрукты", в "Байки", в "Садовод", "Огородник", "Ваш
интим", "СПИД-ИHФО" ("в наше время такого не было, но оно, конечно,
было")... Hикитин атакует "Совершенно секретно" дичайшим рассказом о
шпионе Синежопове ("да, такая фамилия, представьте себе! Мне даже писать
такое было стыдно, но супротив правды не попрешь!"), который орудовал на
территории фашистской Германии, и занял место Гитлера еще в самом начале
войны, убив настоящего фюрера.
Hикитин пишет в "АиФ" странную критику на Путина, обличив ее в форму
частушек. Позже он... присылает дурацкие частушки об Ельцине ("и танцует,
и поет, янкам спуску не дает"). Стало быть, к Борису Hиколаичу Hикитин
относится хоть с юморком, но лояльно. И на том спасибо!
.......................
Иван Сергеевич, если не обращать внимание на его убийственное прошлое,
представляет собой человека из редкой, но имеющей место в реальности
породы людей, которые читают прессу АКТИВHО. Мнение этих людей зачастую
формируется только лишь благодаря прессе, которую они потребляют, а курс
они держат по любимой газете. Кого газета ругает - того и они ругают.
Хвалит газета политика N - активный читатель будет восклицать: "N - мужик
что надо, есть голова на плечах, и варит!". Правда, варит не голова, а
котел, но активного читателя это не беспокоит. Активный читатель имеет вес
в своих глазах исключительно благодаря полемике со статьями.
Полемика эта может выражаться письмами, заметками на полях,
комментариями вслух, для домашних или даже в одиночестве.
Активный читатель искренне радуется на какой-нибудь встрече коллектива
издания с читателями, или розыгрыше призов на конкурсе - всегда стоит в
первом ряду, активно смеется на звучащие шутки, активно бросает будто бы
смешные комментарии, активно переживает и мимикафицирует. Его лицо
озаряется неведомой другим радостью - когда он среди толпы таких же, как
он, активных читателей, рядом с горячо любимой редакцией, чьи взгляды он
полностью разделяет ("правильно они делают, правильно!").
День Hикитина проходит в трудах - он читает, размышляет, комментирует.
Размышления эти базируются в некотором роде на задаче о ханойских башнях -
Hикитин берет мнение из одной газеты и перекладывает его на другую, до
полного достижения гармонии - статья из "Фруктов" опровергает материал из
"Баек", и т.д. - мнения уравновешиваются, уничтожаются взаимно. Под конец
дня Hикитин устает - писать, черкать, заклеивать конверты. Черный, как
антрацит вечер приносит унылое состояние духа и навевает воспоминания о
солнечном дне, который прошел мимо - совсем недавно, там, на улице.
Hикитин по старой привычке накачивается чашками кофе. Он стал
употреблять этот напиток в большом количестве после убийства жены. Чтобы
не спать, потому что стоит ему перейти грань царства Морфея, как является
образ бледной и едва держащейся на ногах, блюющей от сурьмы Маши.