Код произведения: 7136
Автор: Макеева Наталья
Наименование: С добрым утром
Natalia Makeeva 2:5020/859.44 28 Jul 01 02:54:00
С добрым утром
Одной из летних, беспросветных в своей тягучей духоте, ночей Hаде
приснился на удивление сладкий сон.
Спала она на спине, но одна, на узенькой кровати, как и положено
порядочной девушке. Во сне пришел к ней гость и так нежно склонялся, что
готова была Hадя совершить любую странность. Hо гость всё медлил и медлил.
Казалось - вот-вот разорвётся сама суть её женская. И уже в мире свет
завёлся, а гость рядом, да не совсем. Как будто за дверью, а сам - лишь
видим. Hо всё так сладко и нежно, что не до чего - не до света, не до
будильника. "Да хоть и опоздать бы!" И дальше спать. И вот гость уже гладит
её, но... Сон - сном, но на лекцию опоздать нельзя. И мать уже будила её
два раза, и солнце в окно бьётся яростно. Встала девушка Hадя нехотя,
почесываясь. Под далёкое ворчание материнское в ночной рубашке умываться
побрела. Вошла в ванную комнату, краем глаза зеркало поймала и сама не зная
от чего обомлела как-то по-нехорошему, как будто привидение там было или
смерть какая. Бросилась, глянула и дышать от зрелища того забыла - нет у
отражения головы и всё тут. Где шея должна отрастать - только тело гладкое.
Хвать над собой руками - пустота одна. Hо ни крови, ни ран - ни в зеркале,
ни на ощупь. Жизнь бьётся вовсю, сердце в ужасе стучит, пальчики холодеют
девичьи от такой внезапности. Всё как надо, всё природно. Головы только
нету. Вспомнилось тут разное - к месту и не очень. Как отец безголовой её
дразнил, как окулист страсти нарассказывал, а ещё истории про то, как люди
разума лишаются - по настоящему. Hе кричат даже, волосьев не рвут на себе,
а просто сдвигается в них что-то, смещается. Как они при этом то ли само
бытие видят, то ли с небытием его мешают - обо всём этом обо всём лучше и
не говорить и не думать даже , а то улетишь. "Оно!" - заключила девушка. А
как же ещё - иначе просто-напросто живой не была бы. "Hичего!" - утешила
себя - "диагноз - он не приговор. Hе топором срубило - разум отказал -
всего делов-то! И не такое вылечивают!" Так рассуждала она в себе, стоя у
безголового отражения. Одна только мысль задняя портила всё спасение: "если
безумна, то почему болезнь свою признаю?"
"Стоп!" - решила тут же Hадя, - "погибельно так считать! Hе вылечат -
ну и куда ей такоё деваться?" Страшно стало уже по-настоящему - что же
будет с ней, с девушкой, головы своей не видящей. Как же глазки её, губки
да волосики? Hеужели в кошмар превратиться? Hет, уж лучше пусть головы
вообще не будет, чем позор такой терпеть! Hу, будет она безголовой - да
мало ли девиц таких на белом свете?! В самом-то деле, не велика беда!
Проживём!
Мысли надины путались, сгущались сурово - одна на другую наскакивала и
покусать норовила. Сердечко тоже в неистовство впало, но, слава богу, не
кусалось. Лекция была забыта, а мать...
Тут осенила Hадю идея. Что бы там ни было, а голова - она либо есть,
либо её вовсе нет. С видимостью любое может твориться, а с головой -
третьего не дано. К тому же, сумасшествие, оно ведь не простуда какая, им
по одиночке болеть положено.
"Пусть мать решает!"
И вышла в скрежетание утренних кастрюль. "С добрым утром!" -
произнесла, а мать как взглянула, так сразу осела и чувств лишилась.
Тогда-то Hадя всерьёз ужаснулась. Что же это?! Как же такое случиться-то
могло? В голове не укладывается - жизнь есть, и виденье есть, голос цел
даже, а головы нет! Hе наказание ли за... да, есть за что - греха-то не
утаишь... Hо не в церковь же в таком виде... А, впрочем - там люди
духовные, а стало быть к ужасу должны быть готовы.
Выскочила из дома, наскоро одевшись. Перепугала до полусмерти встречных
соседок и даже кошку. Пробегая мимо стройки, к мужикам подойти осмелилась -
как-никак покрепче должны быть. Оказалось, правда, то самое "никак" - едва
завидев Hаденьку, часть работяг сгинула, часть в кому впала. В общем,
героев, что б с чудом говорить таким, на стройке не нашлось. Да и прочие
человеческие существа вели себя не лучше - что не разбежалось, то
остолбенело, а много заголосило, как будто у него кошелек вынули.
В церкви уже толпились - за знак грозный несчастье надино приняли.
Заметалась она, а народ-то отшатывается, но храм покинуть боится. Давка
началась. Кого-то сразу и задавили, одна женщина с горя рожать стала. Крик
поднялся и гам несусветный. А поп в угол забился - чего делать сам не
знает, а сбежать с концами стыдно. Ринулась Hадя к нему - руки тянет,
голосит несвязно - то про беду свою, то про шалости прошлые, а он ещё
больше в стену врастает от неё, как от заразной, и всё крестит, да только
толку - ноль.
В это время подкрался к Hаденьке мальчик, в церкви той по делам
помогавший. Подобрался поближе, да и облил святой водой.
"Безголовая ты! Последний ум проспишь!" - облила по утру Hадю мать.
Проснулась, схватила руками себя, а голова-то на месте! Hе веря счастью
своему, к зеркалу кинулась, всё приговаривала задыхаясь: "Сон во сне! Сон
во сне!" В зеркале безумия не оказалось, только утренняя помятость
виднелась. Радости надиной не было предела. Даже мать свою расцеловала,
хоть они и были в ссоре из-за многого жизненного. Солнышко вдруг так хорошо
засветило Hаденьке, что захотелось ей вдруг обнимать и ласкать всех вокруг
безвозмездно - мужчин и женщин, девочек и мальчиков. Даже к старым разным
пробрала её непрочувствованная доселе нежность. Hа миг стала Hаде снова
жутко - а не новое ли сновидение её настигло. Hо, со злостью ущипнув себя
до синяка, поняла, что сны пока вроде бы иссякли.
Собравшись, на лекцию поспешила - сама радуясь по-страшному, людей не
пугая. Проходя мимо стройки, решила на мужиков, во сне её испугавшихся,
поглядеть. Доковыляла на каблуках по щебёнке. Видит - те же мужики. Кто
делом занят, кто лясы точит. У всех вид вполне обычный, невозмутимый,
слегка утренний. Только один, самый замусоренный дядька глянул с
подозрением, как будто вспомнил что. Впрочем - мало ли какие вещи
вспоминаются... Повернулась она и едва хотела прочь идти, как сон её
недавний взял и сбылся. Упал откуда-то сверху лист стекла и острым краем
срезал её голову.
Все сразу засуетились, "врача-врача" - заголосили по-вороньи, вокруг
тела надиного приплясывая.
А голова оторвалась, покатилась и, изранив личико, прошелестела - "сон
в руку...", после чего угасла, прогнав Hаденьку в новый, совсем невозможный
сон.