Код произведения: 5177
Автор: Казаков Дмитрий
Наименование: Стать человеком
Дмитрий Казаков (Loky)
Стать человеком
Локи сказал:
и на пир посмотреть;
раздор и вражду
я им принесу,
разбавлю мед злобой
Еще доведется
долго мне жить,
угроз не страшусь я.
Старшая Эдда, "Перебранка Локи", 3, 62.
Больно, больно... - шепот проливается темной струйкой в непроглядный
мрак вокруг, и угасает.
Лишь боль и мгла, мгла и боль...Темно, вечно темно.... Но они
просчитались, они забыли кто я...Кто - я?...Да - я. Я мог и могу
приспосабливаться лучше любого из них, лучше их всех вместе взятых....
Больно.... Даже здесь я сумел приспособиться... Темно....
Пусть даже мне не вырваться самому. Я найду того, кто освободит меня...
Больно... Темно... Часть моего сознания вольется в него, и потянет его ко
мне. Будет тянуть до тех пор, пока он не освободит меня... Темно, больно,
очень больно. Хочется кричать, но кричать нечем, мне даже рта не оставили.
Да и не помню я, как это - кричать.
Может и тьма вокруг потому, что мне не оставили глаз? Не знаю.
Единственное, что у меня точно есть, так это - боль... Боль.... Да, вот
и время, один из немногих моментов, когда стенки темницы чуть-чуть
приоткрываются... Долго я готовился к этому мигу! Собираю сознание в
комок, тонким лучиком проскальзываю в щель. О, Имир-прародитель, сколько
веков не ходил я по тропам Девятимирья! Вот Мидгард.... Как все вокруг
странно! Это город? Да, город, люди...
Быстрее, быстрее, пока не кончились силы... Ага, вот этот подойдет...
Да-а.... Получилось.... Вот и силы закончились.... Стены темницы,
сотканные из боли и мрака, рухнули на меня, подобно лавине...
Больно... Темно...
День первый.
Святослав проснулся посреди ночи, словно от удара. Удар, по всем
ощущениям, случился изнутри. Подпрыгнул на кровати, словно пружиной
подброшенный, но причудливое сновидение упорхнуло своенравной птахой, а
сон испуганным котом забился под кровать, и не захотел вылезать. Святослав
встал, в груди неожиданно обнаружился маленький, но весьма горячий огонек,
словно за грудину поставили свечечку. Святослав прошел в ванную, зажег
свет. Из зеркала на него смотрел изрядно заспанный, но достаточно
привлекательный молодой человек. Волосы темные, торчат ежиком. Карие
глаза, как говорят, очень красивые. Девушки на них постоянно обращают
внимание.
Не без удовольствия окинул взглядом Святослав мускулистый торс, длинные
ноги спортсмена. Неожиданно закружилась голова, мир качнулся, заставив
Святослава ухватиться за раковину, и тут Святославу показалось, что на
него из зеркала смотрит совсем другой человек. То есть не совсем другой,
черты лица его, Святослава. Но волосы рыжие, темно-багровыми волнами
спадают до плеч. Пряди треплет неведомо откуда взявшийся вечер. Глаза у
отражения оказались голубые, а на губах застыла ядовитая ухмылка.
Святослав затряс головой, отгоняя видение, закрыл глаза. А когда
открыл, то все стало как надо: зеркало исправно отражало, как ему и
положено. "Что только ночью не примерещится" - Святослав сполоснул лицо, и
отправился спать. Не до полуночных бдений - завтра на работу. А за окном
истошно выла собака...
Утро привычно встретило серым московским туманом и ревом автомобилей.
Святослав позавтракал, наскоро собрался, и вскоре влился в поток
пассажиров, текущий в ненасытную пасть метро. Столица ехала на работу.
Досыпал Святослав на ходу. Автоматически проехал привычным эскалатором,
втиснулся в вагон.
И тут восприятие решило поиграть еще раз. Огонек, что так и поселился в
груди с ночи, вспыхнул огненным фонтаном, заставив Святослава задохнуться.
В ужасе Святослав закрыл глаза, а когда открыл, едва сдержал крик: соседи
по вагону, самые обычные люди, показались ему уродливыми куклами,
декорациями на сцене. Захотелось крикнуть, разорвать декорации к чертовой
бабушке, увидеть настоящий мир. Но нахлынула слабость, огонь в груди опал,
оставив серый пепел равнодушия. Лишь холодный пот тек по лицу Святослава,
и дыхание вырывалось хриплое, шумное. Святослав затравленно огляделся, но
приступ, похоже, никто не заметил.
До работы Святослав все же добрался.
Приветственно скрипнула дверь офиса, секретарша шефа подмигнула игриво,
но Святослав едва кивнул ей, прошествовав в вычислительный центр.
Секретарша домогалась до привлекательного молодого человека давно, но
Святославу она в упор не нравилась, и он отклонял все попытки девушки
познакомиться поближе. Не успел системный администратор усесться на
рабочее место, как подскочил один из программистов:
- Слушай, Святослав, тут такое дело...
- и рабочая карусель закрутилась с обычной скоростью, не давая
вздохнуть.
День второй.
Спал Святослав плохо, чудовищные сновидения терзали его. Виделось
огромное, до небес, дерево. И мужчина, крепкий мужик с всклокоченной русой
бородой, почему-то голый, пригвожденный копьем к стволу. Бородатый
укоризненно смотрел на Святослава, и Святослав не мог отвести взгляд.
Укоризна во взоре русоволосого преследовала до самого утра.. Проснулся
Святослав злым и раздраженным.
Именно из-за недосыпа, наверное, все и случилось. Сервер подвис, как
всегда, в самый неподходящий момент. Для серьезной организации, а именно в
таковой и работал Святослав, дело чести - обеспечить круглосуточный доступ
к своей информации. Но быстро определить причину неполадки не удалось, и
Святослав тупо сидел перед монитором, злился, копя раздражение, и
перебирал возможные варианты ремонта. Дальнейшее промедление грозило
знатной головомойкой от начальства, и в один не очень прекрасный миг
Святослав не выдержал - взорвался. Раздражение словно в единый миг слилось
в огненный клинок, Святослав ясно увидел даже его форму. Этим клинком
прямо из груди ударил Святослав в ненавистный монитор. И тут же
отшатнулся, закрывая глаза. Из системного блока сыпанули искры, экран
моргнул недоуменно и погас. Запахло горелой изоляцией. Но в тот же миг,
как установили позже, заработал, запустился-таки упрямый сервер. Абоненты
перестали получать раздражающее: "Время ожидания истекло", и начальство
вздохнуло с облегчением.
После этого происшествия Святослав долго приходил в себя, хлебал
обжигающую лаву черного кофе без сахара.
Рационально определить причину того, что произошло, он не мог.
Никогда не верил ни в магов, ни в экстрасенсов, почитая все это
выдумками рехнувшихся неудачников. Но реальность довольно болезненно
посмеялась над его неверием, подсунув ситуацию, которую иначе, чем
вмешательством потусторонних сил, объяснить не получалось.
Вечером же, возвращаясь со службы, попал Святослав в еще одну
переделку. При входе в свой двор наткнулся на собаку. Здоровенный, серой
масти пес, стоял и сердито рычал, явно не собираясь уступать дорогу. Собак
Святослав с детства не любил и боялся, всегда старался обходить стороной.
Но тут деваться было некуда, обходного пути не наблюдалось. Пока стоял и
раздумывал, изнутри вдруг накатило. Горячая волна родилась в груди,
докатилась до глаз, и выплеснулась через зрачки оранжевой волной. Собака
подавилась лаем, словно ей в горло что-то попало. А Святослав криво
ухмыльнулся и пошел прямо на зверя, глядя ему в глаза. Кобель заскулил,
взвизгнул, словно нашкодивший щенок, глаза его наводнил страх, и он
ринулся бежать. С приклеившейся к зубам ухмылкой и дошел Святослав до
дома. Лишь там напряжение спало, и удалось придать лицу нормальное
выражение. Но глаза продолжали светиться оранжевым, и Святослав старался к
зеркалам не подходить.
День третий.
Русобородый на этот раз во сне не явился, но спал Святослав все равно
плохо. Во сне стоял он на палубе огромного корабля. Стоять было неудобно,
ноги скользили. Когда же Святослав пригляделся к палубе, то его едва не
вырвало. Палуба, борта, и все остальное на корабле этом состояло из
человеческих ногтей. Корабль быстро мчался по волнам, хотя Святослав не
заметил ни весел, ни паруса. Волны мерно бились в борта, сливаясь в едином
ритме с мрачным, наводящим ужас пением, что доносилось из трюма...
Метро в это утро внушало Святославу почти физическое отвращение.
Преодолевая предательскую дрожь в коленках, он втиснулся в автобус.
Проехал две остановки, и тут случился поворот. Святослава слегка понесло в
сторону вместе с остальной людской массой, и он нечаянно, но довольно
крепко наступил соседу на ногу. Хотел было извиниться, но челюсти словно
судорогой свело. Обиженный мужчина тем временем развернулся всем телом,
но, к удивлению Святослава, накинулся не на него, а на совершенно
невинного человека, что случился рядом:
- Ты что, козел, делаешь? - заорал обиженный раздраженно. И раздражение
его доставило Святославу странное удовольствие. Так, наверно чувствует
себя паук, сосущий жизнь из мухи.
- Ты сам козел! - не растерялся обвиняемый. Чего я тебе сделал-то?
- Ты из себя идиота не строй! - побагровел человек с отдавленной ногой.
- На ногу ты мне наступил!
Скандал расширялся, захватывая все больше и больше людей. И сытым
паучарой стоял у края бурлящего людского котла Святослав, и раздражение
попутчиков текло ему в душу смрадным, но питательным потоком, оставляя
приятную тяжесть во всем теле.
С трудом оторвался Святослав от странной бесплотной трапезы. Вылез из
автобуса, едва не проехав собственную остановку.
На работе системного администратора встретили напряженным молчанием.
Вчерашнее происшествие произвело впечатление на всех. А кто не видел, тому
рассказали. Но Святослав шутил, старался выглядеть веселым и беззаботным,
и подчиненные потихоньку успокоились. Все так, может быть, и прошло бы
спокойно, если бы к Святославу не подошла Людмила, секретарша шефа.
Положила на стол какую-то бумаженцию, наклонилась поближе, демонстрируя
довольно тощий бюст в вырезе платья, и принялась щебетать: "Ах, Святослав
Сергеевич, вот тут...". Правая рука ее во время щебета, словно невзначай,
легла на плечо Святослава, пробежала по мышцам лопатки, и потихоньку
начала опускаться ниже. Святослав не слушал, он сидел, и чувствовал, как
закипает в сердце волна холодной, обжигающей ярости.
И когда рука достигла поясницы, ярость выплеснулась беснующимся
фонтаном. Святослав вскочил, отшвырнул липкую конечность, и заорал:
- Убери лапы, стерва крашеная! И еще раз подойдешь, тогда лучше сама
увольняйся!
Ему доставило истинное удовольствие увидеть недоумение и испуг в глазах
девушки. Он сладострастно улыбнулся, и добавил, чувствуя, что причиняет
боль:
- Не с твоей фигурой мужиков соблазнять. Тебе бы вешалкой работать
хорошо подошло.
Слезы жертвы сладостным бальзамом пролились на сердце Святослава, он аж
зажмурился от удовольствия. А Людмила с плачем кинулась из машинного зала.
Стук каблучков прозвучал жалобно и стих. Только тут Святослав осознал, что
вокруг полная тишина. Он осмотрелся. Недоумение в глазах программистов
поразило его, недоумение, скрывающее за собой страх. Ведь никогда ранее
системный администратор не позволял себе подобного.
- Ты что, Свят? - спросил Виталий, самый молодой из программистов. - У
тебя от злости аж глаза посветлели!
- Да ладно, чего вы? - нервно ответил Святослав, садясь. - Достала она
меня. Прилипла, словно лист банный.
Весь рабочий день, до самого вечера, доносились из приемной
приглушенные всхлипывания.
День четвертый.
Ночью к Святославу пришел двойник. Тот самый, из зеркала. Они с
двойником в каком-то подземелье, вокруг вились громадные корни, каждый в
обхвате превышал секвойю, которую Святослав видел по телевизору. Пахло
сыростью и дождевыми червями.
Неподалеку бурлил в каменной чаше водяной источник. Струйка воды смело
выбивалась из каменного кольца, и, весело журча, ручеек терялся во тьме.
Несмотря на затхлый воздух, волосы двойника пламенели темным огнем под
неосязаемым для Святослава ветром. Голубые глаза смотрелись пугающе на
таком знакомом лице.
Рыжеволосый разомкнул тонкие бескровные губы:
- Ты - это я, - резкий, насмешливый голос прозвучал жестко и властно.
- Нет, - ответил Святослав. - Я - не ты, я не могу быть тобой, - и
почувствовал, как тяжесть наваливается на грудь. Перед глазами поплыли
зеленого цвета круги.
- Зато я могу, - последнее, что услышал Святослав, просыпаясь.
Утреннее солнце весело светило сквозь окно, щедро разукрашивая в
золотой цвет все, к чему прикасалось. Святослав собирался на работу, и
довольно непривычные мысли гулко ворочались под сводами черепа: "Что со
мной происходит?".
Но пока собирался, нашел хорошее объяснение - давно без женского
общества. "Пора с Натальей встретится" - с такой веселой мыслью вышел на
лестничную площадку.
В обеденный перерыв набрал знакомый до последней цифры номер. Долго не
отвечали, но затем милый, такой красивый, бархатистый голос произнес:
- Алло.
- Привет, это я, - в приветствие Святослав вложил максимум тепла. Лицо
его осветила мягкая улыбка, но почти сразу исчезла, словно сдутая свирепым
северным ветром.
- Привет. Ты чего не звонишь? - слегка обиженно ответила девушка. Но за
обидой крылась радость.
- Да так, замотался с работой. Проблем куча. Но я очень соскучился.
Договорились встретиться в шесть.
Давно знакомый ресторанчик встретил их приглушенным светом и тихой
музыкой. Святослав сжимал руку девушки, и чувствовал, что все неприятности
последних дней уходят, растворяются, исчезают в приятной дымке хорошего
вечера.
Они весело болтали. Меню, как всегда, баловало качеством, разнообразием
и не сильно астрономическими ценами. Посидели, и уже почти собрались
уходить, когда Святослав перехватил взгляд Натальи в сторону соседнего
столика. Сам посмотрел туда: красавец-бизнесмен, блистая золотом цепей и
печаток, шумно ужинал в компании двух девиц весьма нетяжелого поведения.
- Что, понравился мужичок? - с удивившей его самого злобой спросил
Святослав.
- Да ты что, милый? - испуганно спросила Наталья. - Я же только
взглянула.
Но очарование вечера для Святослава оказалось безнадежно испорчено. Он
продолжил, заводясь:
- Нет, все ясно! Тебя всегда тянуло к таким вот, красивеньким,
богатеньким. Да, я знаю, - последние слова Святослав просто прошипел.
- Милый, ты никогда меня раньше не ревновал! - воскликнула девушка,
затем тон ее резко сменился. - По-моему, мне лучше уйти!
- Ну и проваливай, - прошептал Святослав, глядя в спину девушке,
которую она изо всех сил старалась держать прямой, покидая зал.
Перед тем, как уйти самому, Святослав злобно глянул на бизнесмена. Тот
неожиданно схватился за горло, побагровел, хрипя. Девицы завизжали. А
Святослав, смакуя наслаждение, медленно вышел из зала, и вскоре вечерний
дождь принял его в объятия.
День пятый.
В новом сне они встретились с рыжеволосым совсем в другом месте. Ярко
сияло солнце, под ногами пойманной радугой дрожал прозрачный мост. За
спиной рыжеволосого мост упирался в ворота города, что высился прямо на
облаках. Сверкали золоченые крыши и золотые же кроны деревьев. Зрелище это
будило восторг, в первый миг Святослав даже обомлел. Но за его спиной мост
обрывался к далеко внизу расположенной земле. Взглянув себе под ноги,
Святослав зашатался, пытаясь за что-либо ухватиться. Испуг мигом выдул
весь восторг, так далеко оказалась земля. Едва удалось восстановить
равновесие, как рыжеволосый завел знакомую песню:
- Ты - это я.
- Нет, - твердо ответил Святослав.
- Что ты думаешь об этом - неважно. Моя часть, и немалая, в тебе.
- Да? - вопрос вырвался вороньим карканьем, и Святослав, устыдившись
сам себя, проглотил заготовленную фразу.
- Да. Моя часть в тебе. Но сам я в темнице. Выпустишь меня, и я покину
тебя. Все станет как прежде.
- Как же я тебя отпущу? Где ты заключен?
- У дна миров, в безвременной мгле, - ответил рыжеволосый серьезно, и
лицо его свело судорогой.
- Как я до тебя доберусь?
- Везде есть двери, Двери Между Мирами.
С моей помощью ты сможешь ими пользоваться. Смотри, - плащ двойника
взвился черными крыльями, на секунду закрыл весь мир. Когда тьма опала, то
Святослав оказался у себя дома. У двойника в руке оказался меч. Клинок
слабо светился, зеленым, ядовитым сиянием. Рыжеволосый развернулся к
стене, и тремя взмахами вырезал в ней двереподобное отверстие. - Вот
дверь. Через нее ты придешь ко мне...
Зеленое свечение усилилось, залило все поле зрения, Святослав
постарался закрыть рукой глаза, и в этот миг проснулся от надрывного
треньканья будильника.
Рабочий день на этот раз прошел спокойно, просто на удивление. Конечно,
Святослав спорил с коллегами из-за пустяков. Но сдерживался, и до
серьезных конфликтов дело не дошло ни разу. Отсидел положенные девять
часов, даже чего-то сделал. А вечером не выдержал, взял в ближайшем к дому
киоске десять бутылок пива, несколько пакетов чипсов, и напился. Довел
себя до такого состояния, до которого разумные люди себя не доводят. В
пьяном виде долго хихикал, увидев рыжеволосое отражение в стекле буфета.
Отражение не смеялось. Холодом Арктики веяло от чужих голубых глаз на
знакомом лице. Святослав несколько раз пытался позвонить Наталье,
извиниться, но на третьей цифре забывал номер. С досады щелкнул пальцами,
и по стене запрыгало чудовищное создание: помесь паука с ящерицей.
Святослав недоуменно посмотрел на пальцы, щелкнул еще раз.
Из пальцев ударило в чудо-юдо сине-белая молния. Чудо-юдо с писком
исчезло. Некоторое время так и развлекался, создавая и уничтожая
разнообразных уродов. Потом стало совсем плохо. Последнее, что запомнил -
рвущаяся из горла обжигающая струя, и холод фаянса унитаза под руками. Но
зато ночью не снилось ничего...
День шестой.
В голове стучали отбойные молотки.
Видимо, целая бригада трудолюбивых рабочих решила пробить через нее
тоннель. Причем именно в субботнее утро. При попытках Святослава
пошевелиться молотки стучали чаще и сильнее. После некоторого количества
попыток все же удалось сесть. Продрав глаза, Святослав обнаружил себя на
кровати. Со стоном откинулся на спину. С некоторым удивлением увидел на
потолке опаленные круги. "Так что, это вчера был не бред?" - мысль вызвала
тошноту и дрожь в коленках. Стоная, и держась за стенки, Святослав побрел
к туалету. В зеркало заглянуть побоялся.
С превеликим скрежетом зубовным влез в ванну, включил воду. Жидкость,
омывающая все тело, принесла некоторое облегчение.
К полудню вылез из ванны, и остаток дня тупо просидел на диване, глядя
в телевизор. Сил не было даже на то, чтобы взять трубку телефона, который
время от времени верещал раззадоренным мартовским котом.
День седьмой.
Святослав подавил стон, вновь увидев рыжеволосого. Тот лишь ехидно
усмехнулся в ответ. На этот раз они встретились в подземелье, но не в том,
что с источником. Здесь было жарко, издалека доносился грохот, по стенам
довольно крупной пещеры бродили багровые отсветы. Мимо то и дело шныряли
низкорослые крепыши с лопатами, кирками, молотами, и еще всяким,
неизвестным Святославу инструментом. На двоих высокорослых крепыши
внимания не обращали.
- Послушай, отстань ты от меня, - жалобно сказал Святослав.
- Не могу, - ответил двойник. - Как можно отстать от себя?
- Кто хоть ты такой?
- Я - тот огонь, что горит в душе каждого человека, пока он человек.
Огонь, что мешает ему сидеть в дерьме, что толкает его создавать новое,
стремиться к недостижимому, нарушать запреты, смеяться над глупостью, -
голос рыжеволосого подхватило услужливое эхо, зашепталось, захихикало по
углам. Отсветы пламени на стенах забегали живее.
- А почему я?
- Так случилось. В тебя легче всего было проникнуть. Ты - не человек, -
даже рыба не могла бы говорить более равнодушно, чем двойник из снов.
- Как, не человек? А кто же? - опешил Святослав.
- Ты - заготовка человека, пустышка, в которой нет ничего.
- Я пустышка? - Святослав попробовал разозлиться. Багровые сполохи со
стен неожиданно обрушились на Святослава эхом собственного крика. Пришлось
просыпаться.
По давно установившейся традиции по воскресеньям Святослав посещал
родителей. Надо было ехать и сегодня. Отговорок серьезных не нашлось, и
Святослав отправился в длительное путешествие через всю Москву.
Встретила родная квартира знакомым с детства запахами борща, и чего-то
неуловимого, чем пахнет только дом, где ты провел детство. В новую
квартиру Святослав переехал совсем недавно, года не прошло. Обнял мать,
поздоровался с отцом, и вот они уже сидят за столом, на котором парует
кастрюля, дразня желудок сытыми ароматами.
За борщом последовала картошка, запеченная с сыром в духовке. Спустя
час Святослав сидел сытый, донельзя довольный жизнью. Ночной кошмар
сгинул, отступил, развеялся кошмарным сном в теплом воздухе отчего дома.
- И когда же ты, Святославушка, женишься у нас? - прервала
послеобеденную нирвану мать самым, что ни на есть материнским вопросом.
- Да ладно тебе, мама, чего ты? - вяло отбрыкнулся Святослав, но мать
не отставала.
- Нет, не ладно. Мы с отцом старые уже, а внуков увидеть охота. Вот и
девушка хорошая у тебя, Наташенька...
Обжигающая волна злости накрыла Святослава с головой, вырвалась острыми
ледяными иголками ответа:
- Мама, помолчите. Я сам решу, когда и на ком мне жениться.
И мать замолчала. Удивленно шевелились ее губы. Женщина силилась
что-либо сказать, но не могла, лицо вдруг отказалось повиноваться. Лишь
когда Святослав отвел взгляд, ставший вдруг чужим и холодным, старая
женщина смогла нормально вздохнуть.
- Я лучше пойду, - резко бросил Святослав, и вскоре хлопнула входная
дверь.
А в покинутой квартире без слез плакала мать, и скорбно смотрел на нее
старый, совсем седой отец.
День восьмой.
Разговор продолжился на бескрайней заснеженной равнине. Стылый ветер
играл темно-огненными кудрями Святославова собеседника, превращая его
голову в своеобразный костер.
А глаза рыжеволосого, казалось, собрали весь холод ледяного,
равнодушного неба. Мимо собеседников нескончаемой колонной шли чудные
исполины. Тела - словно скалы, бороды - словно иней. Под ногами их ощутимо
дрожала земля, а в снегу оставались глубокие следы, огромные - куда там
слону. Исполины шли и шли, исчезая за горизонтом, не замечая
разговаривающих.
- Почему ты не освободишь меня? - спросил голубоглазый.
- Сначала скажи, почему я пустышка? - Святослав завелся, и отступать не
хотел.
- Человек только тогда человек, когда в жизни его есть что-то свое,
созданное им. У тебя такого нет ничего.
Ты всегда послушно шел туда, куда тебя вели. Как баран в стаде, пошел
на модную специальность в институт. По блату устроился на хорошее место,
благодаря отсутствию своего взгляда выслужился. Ты никогда не был собой, а
всегда тем, что от тебя ждали. И посему ты пуст, как разграбленная могила.
- Неправда, - прошептал Святослав.
Горько, неправдоподобно горько было осознавать, что все, сказанное
двойником - правда. - Нет! - под этот крик рухнуло на Святослава небо, и
он проснулся.
А рано поутру, едва системный администратор успел добраться до работы,
его вызвали к шефу:
- Вас Анатолий Константинович вызывает, - сладким голоском пропела
секретарша. - Сердит весьма, - и девушка обворожительно улыбнулась.
Когда Святослав вошел к начальству, сразу понял, разговор предстоит
нелегкий. Анатолий Константинович был, мягко говоря не в духе.
- Садись, Святослав, - бросил он резко, оторвавшись от бумаг.
Святослав сел, и неожиданно легко поймал гневный, пышущий искрами,
взгляд шефа. Поймал, и не отпустил.
Заставил исчезнуть из глаз гнев и раздражение. На секунду привиделась
Святославу серая дымка вокруг головы начальника, тот дернулся, и Святослав
отвел глаза.
- Хм, да, - шеф явно оказался в растерянности. - Зачем я вызывал-то
тебя? - Анатолий Константинович вытер лицо платком. - Вот надо же, забыл!
- Ну, тогда я пойду? - спросил Святослав.
- Иди, иди, - и Святослав оставил начальство в высшей степени
недоумения.
Выйдя из кабинета, Святослав подошел к секретарше:
- Вот что, Людочка, - сказал он, улыбаясь, и чувствуя, как рыжеют его
волосы. - Не стоит нам помнить обиды. Я прошу прощения за давешнюю
вспышку, и в знак примирения приглашаю вас сегодня вместе поужинать.
- Ах, я не знаю, Святослав Сергеевич, - с плохо скрытой радостью
затрепетав ресницами, ответила секретарша. - Ну, хорошо, я согласна.
Вечер удался на славу.
Святослав был, как никогда мягок и обворожителен, много шутил, давя то
и дело вспыхивающее отвращение. Улыбался, флиртовал в открытую. И сказать,
что Людмила отвечала на его флирт, это значит, ничего не сказать. И
посему, когда после очередного медленного танца, столь горячего, что от
него возбудился бы и мертвец, Святослав предложил:
- А не поехать ли нам ко мне? Чаю попьем?
Отказа предложение не встретило.
Когда вылезли из такси, Святослав повел слегка захмелевшую Людмилу под
руку, шепча на ухо всяческую дребедень. Поднялись на седьмой этаж, Лифт
захлопнул огромную пасть за их спиной, и ключ противно заскрежетал в
замке, не желая открывать. В подъезде невыносимо пахло горелым.
Святослав открыл дверь, мгновенно проскочил в нее, и удовлетворенно
услышал, как щелкнул запор.
- Ну что, славно погуляли? - системный администратор и не подозревал,
что в его голосе поместится столько яду. - А теперь езжай домой, милашка.
На горшок и в люльку пора!
- Как? Что за шутка? - растерялась девушка. - Открывай немедленно.
- Нет, не открою. Шутки кончились.
Проваливай, подруга, пока соседи милицию не вызвали от твоих воплей, и
Святослав прошел в глубь квартиры, не слушая плача и криков с лестничной
площадки.
День девятый.
- Тебе лучше поспешить с моим освобождением, - рыжеволосый стоял по
пояс в траве, и серые, да, именно серые стебли, осторожно, с явной
опаской, дотрагивались до черного плаща.
- Почему?
- Потому что, чем чаще ты пользуешься моей силой, тем больше в тебе
становится меня. Ведь сегодня совесть тебя совсем не побеспокоила, когда
девушку обманул? А раньше смог бы ты такое сотворить?
- За дело она получила, - мрачно ответил Святослав, оглядываясь.
Они стояли посреди неохватного поля серой, словно иссушенной травы, а
вдалеке возносилась к небесам громадная серо-коричневая колонна. Святослав
сначала не понял, что это, и лишь задрав голову вверх, понял - дерево.
Громаднейшее дерево.
И сразу стало ясно, что за неумолчный шорох бьет по ушам. Громадные
листья шепчутся между собой. Ствол на высоте примерно в километр украшала
чудовищная цепь, неясно из чего сделанная. Кого же приковывала цепь, так и
осталось загадкой. Исполинские звенья терялись уходили за ствол, в
шуршащий полумрак.
- Ну, так вот, - продолжил рыжеволосый, запахивая плащ. - Скоро меня в
тебе станет больше, чем собственно тебя. И тогда, после моего
освобождения, от тебя останется кусок безмозглой плоти. Доживать жизнь ты
будешь в сумасшедшем доме, - шорох листьев усилился, настойчиво полез в
уши. Святослав захотел заткнуть уши, и тут же проснулся.
Умываясь, Святослав посмотрел в зеркало, впервые за несколько дней.
Похудел, глаза ввалились. В выходные забыл побриться, и подбородок
покрывала колючая щетина. "Все, пора с этим заканчивать" - решился
Святослав, и направился в спальню. "Как же она открывается? Проклятая
дверь.
Освобожу рыжего, и все исправится", - думал он, одеваясь и обуваясь.
Мало ли, куда попадешь, пройдя Дверь.
Решительно встал напротив стены, закрыл глаза. Огневеющий контур на
белом фоне вместо обычного сумрака предстал глазам. "Откройся!" - про себя
заорал Святослав, и кинулся вперед.
Ощущение было такое, словно прошел сквозь полиэтиленовую пленку. Что-то
липкое на секунду окутало кожу, задержало движение, и исчезло. Святослав
открыл глаза. Темно, лишь сверху доходит слабое свечение. Сыро и холодно.
Оглянулся. Вот она, Дверь, висит прямоугольником. Видна хорошо знакомая
комната, кровать, телевизор на тумбочке.
Возвращаться было глупо, и Святослав решительно зашагал вперед по
неширокому тоннелю. Подземный коридор оказался короток, вывел человека в
просторную пещеру, и исчез.
Гнилушек на стенах пещеры оказалось гораздо больше, и видно было
хорошо. Но Святослав все равно протер глаза. В центре пещеры покачивался
над полом клубок непонятно чего. Сведенная в неимоверной судороге тьма
сплеталась с пылающим светом, образуя нечто, более всего похожее на клубок
змей метров пяти в диаметре. Клубок жил, содрогался и колыхался. А за
оболочкой, за преградой из света и мрака, находился некто. Его Святослав
почувствовал сразу, его тьму и его боль. Святослава потянуло к клубку, и
он смог остановить порыв, лишь немного не дойдя до клубковидной темницы.
Осталось сделать последний шаг.
Назойливый голос изнутри шептал: "Освободи, и сам станешь свободен".
"Освободи? И чье это будет решение?" - преодолев шептание, спросил себя
Святослав. - "Мое или его? Опять под чужую дудку пляшу! Хватит".
- неожиданная твердость поднялась из сердца, твердость, которой сам
Святослав от себя не ожидал. - "Человек я или пустышка?".
Преодолевая сопротивление ставшего вдруг чужим тела, Святослав
развернулся. Дверь обнаружилась прямо за спиной. Привязана она к нему, что
ли? Медленно, словно октябрьская муха, Святослав потащился к затянутому
белесой пленкой проему.
Преодолел липкое сопротивление, и подавился криком.
Что-то разладилось в магической Двери.
Вернула она Святослава не домой, а на самый край крыши одного из
высотных зданий в центре Москвы. Ветер холодил лицо, внизу, хорошо
различимые, копошились люди. С трудом сохраняя равновесие, Святослав
отвернул от пропасти. Вот она, Дверь, сзади. Тянет в нее все сильнее и
сильнее. Еще несколько минут, и сил сопротивляться уже не будет. От
бессилия и гнева Святослав закричал, и крик словно наделил его
способностью видеть. Он видел, и на городской пейзаж накладывались иные
картины: прекрасные и чудовищные. Красивые и холодные, словно утро в
горах, неслись по небу златовласые девы на белых конях, потрясая оружием.
Неслись, и не успевали, не успевали... Шипел и потрясал головой гигантский
чешуйчатый змей, заставляя землю содрогаться от боли и ужаса. Из пасти
змея смотрело в мир безглазое нечто, темный провал небытия... Рвался с
привязи громадный волк, глаза его горели алым. И поддавалась рывкам
крепчайшая цепь...
Святослав закрыл глаза, и подобно пловцу, бросающемуся в воду,
ласточкой нырнул в пропасть под ногами, и тут же понял, что поступил
правильно. "Нет!" - вопил изнутри чей-то голос, и очень хотелось приписать
его рыжему насмешнику с ледяными глазами. Очень хотелось...
Удара Святослав не почувствовал, лишь раскололось небо, и затихающий
голос рыжеволосого произнес, превращаясь в пламя пожара: "Как жаль. Ты
все-таки стал..."