Деверо Джуд / книги / Бархатная клятва

Текст получен из библиотеки 2Lib.ru

Код произведения: 3616
Автор: Деверо Джуд
Наименование: Бархатная клятва


Джуд ДЕВЕРО


                              БАРХАТНАЯ САГА

                            "БАРХАТНАЯ КЛЯТВА"


  ONLINE БИБЛИОТЕКА


  http://www.bestlibrary.ru


  ПРОЛОГ

  Джудит, стоявшая рядом с матерью, взглянула на отца. Она совершенно
не боялась этого человека, несмотря на то что он всегда делал все
возможное, чтобы посеять в ее душе страх. Его глаза, обведенные темными
кругами, покраснели. Девушка знала, что он тяжело переживает гибель
сыновей, - невежественные, жестокие - они были точной копией своего отца.
  Джудит с холодным любопытством изучала Роберта Риведуна, которого
никогда не интересовала единственная дочь. С тех пор как его первая жена
умерла, а вторая, запуганная и забитая, родила дочь, он стал презирать
женщин.
  - Что ты хочешь? - спокойно спросила Джудит.
  Роберт посмотрел на девушку. Казалось, он видит ее впервые.
Действительно, большую часть жизни она провела взаперти. Похоронив себя
вместе с матерью среди книг и гроссбухов. Он с удовлетворением отметил,
что Джудит похожа на мать, какой та была в юности: у нее необычные
золотистые глаза, способные лишить сна любого мужчину, но только не
Роберта Риведуна, считавшего их бесцветными. Каштановые волосы отливают
рыжиной, широкий, открытый лоб, красиво очерченный подбородок, прямой и
изящный нос, благородная линия рта. Да, подумал он, она в прекрасной
форме, и он вполне может воспользоваться этим с выгодой для себя.
  - Ты единственная, кто у меня остался, - тоном, в котором явно
слышалось отвращение, ответил Роберт. - Ты выйдешь замуж и родишь мне
внуков.
  Джудит была шокирована. Элен с детства готовила ее к жизни монахини.
Нет, ее не заставляли петь псалмы и читать молитвы. Напротив, ей прививали
практицизм, именно то качество, которое должно было пригодиться для
единственной карьеры, доступной женщине благородного происхождения. Она
могла бы стать настоятельницей еще до того, как ей исполнилось бы
тридцать. Мать-настоятельница так же далека от обычной женщины, как король
от крепостного. Мать-настоятельница управляет землями, поместьями,
деревнями, рыцарями; она по своему усмотрению заключает различные торговые
сделки; мужчины и женщины тянутся к ней, чтобы вкусить от плодов ее
мудрости. Мать-настоятельница имеет безграничную власть и никому не
подчиняется.
  Джудит научилась вести счета огромного поместья, умела найти веские
аргументы для доказательства своей точки зрения и знала, сколько пшеницы
нужно посеять, чтобы прокормить большое количество народу. Она умела
читать и писать, устраивать приемы для королевских особ, управлять
госпиталем - она была обучена всему, что могло бы пригодиться ей для
будущей роли матери-настоятельницы.
  А теперь от нее требуют, чтобы она от всего этого отказалась и
прислуживала бы совершенно чужому ей человеку?
  - Не выйду. - Она говорила очень тихо, но эти слова не могли бы
прозвучать громче, даже если бы она выкрикнула их.
  На мгновение Роберт Риведун смешался. Ни одно существо женского пола
не осмеливалось противоречить ему и смотреть на него так твердо и дерзко.
Подобный взгляд вполне достоин мужчины. Придя в себя, Риведун ударил
Джудит, и она отлетела на середину комнаты. Но и тогда, когда она лежала
на полу и из рассеченной губы сочилась кровь, в ее глазах не было никакого
страха, в них отражались отвращение и ненависть. У Роберта Риведуна
перехватило дыхание. Почему-то эта девушка пугала его.
  Склонившись над дочерью, Элен отцепила прикрепленный к поясу нож.
  Увидев это, Роберт сразу же успокоился. Жена была для него открытой
книгой. За яростью дикого зверя, промелькнувшей в ее глазах, он разглядел
глубоко запрятанную слабость и бессилие. Он схватил ее за кисть, и нож
полетел через комнату. Продолжая держать жену за руку, он, улыбаясь
дочери, с хрустом ломал Элен пальцы.
  Та не издала ни звука, только скорчилась у его ног. Роберт опять
перевел взгляд на дочь, которая так и не поняла причин его необъяснимой
жестокости.
  - А теперь каким будет твой ответ, девочка? Ты выйдешь замуж или нет?
  Джудит кивнула и бросилась помогать потерявшей сознание матери.


                                  Глава 1


  Освещенная луной старая каменная трехэтажная башня отбрасывала
длинные тени. Казалось, она хмуро и устало взирает на окружавшую ее
разрушенную стену. Эта башня была построена за двести лет до дождливой
апрельской ночи 1501 года. В стране уже давно установился мир и отпала
необходимость строить каменные крепости, и только ленивый мог обитать в
столь запущенном и неудобном жилище. Николае Вейланс, владелец замка,
считал - в те непродолжительные мгновения, когда был трезв и вновь обретал
способность думать, - что башня, возведенная его прадедом в те времена,
когда подобные оборонительные сооружения являлись жизненно важными, еще
послужит и ему самому, и его потомкам.
  Над разрушенной стеной возвышалась массивная надвратная башня. Здесь
спал одинокий часовой, его рука обнимала наполовину опорожненный мех с
вином. На первом этаже главной башни, на разбросанных по полу грязных
соломенных тюфяках вповалку спали дружинники и собаки. Оружие было свалено
в кучу возле стены.
  Таким было поместье Вейланса: невзрачный, полуразвалившийся
старомодный замок, ставший в Англии притчей во языцех. Говорили, что если
бы замок был бы таким же крепким, как вино, то Николае Вейланс смог бы
противостоять всей стране. Но никто не нападал на него. Просто не было
повода. Много лет назад большая часть его земель была отнята у него
молодыми, энергичными и нищими рыцарями, только недавно завоевавшими себе
имя. Все, что осталось от бывших владений, - это древняя башня (которую,
по всеобщему мнению, следовало бы давно разрушить) и несколько ферм,
производивших продукты для семьи Вейлансов.
  В комнате верхнего этажа горел свет. Там было холодно и сыро -
сырость не исчезала даже жарким летом. В трещинах на стенах рос мох, по
полу постоянно ползала какая-то живность. Но в этой комнате находилось все
достояние замка.
  Элис Вейланс наклонилась к зеркалу и стала красить короткие бледные
ресницы. Косметику привозили из Франции. Элис откинулась на спинку стула и
критически взглянула на свое отражение. Она была вполне объективна в
оценке своей внешности, зная о своих несомненных достоинствах, равно как и
о способах использовать их с выгодой для себя.
  На нее из зеркала смотрело овальное личико с мелкими чертами,
крохотным ротиком, похожим на розовый бутон, и прямым носом. Ярко-синие
миндалевидные глаза были ее богатством. Свои светлые волосы она всегда
ополаскивала в лимонном соке и уксусе. Горничная Ила завязала на лбу Элис
желтую ленту и надела на голову калотту "Высокий жесткий чепец" из тяжелой
парчи, отделанной широкой полосой из оранжевого бархата.
  Элис приоткрыла ротик, чтобы еще раз взглянуть на свои зубы. Кривые и
длинные, они были ее главным недостатком. С годами она научилась скрывать
их: улыбалась с закрытыми губами, разговаривала очень тихим голосом,
голову держала слегка наклоненной. Эта манерность придавала ей особую
пикантность и интриговала мужчин. Они считали, что она не осознает своей
красоты, и стремились пробудить к жизни этот стыдливый цветок.
  Элис поднялась и расправила платье. Она была необычайно худой. На
плоском теле, лишенном бедер и талии, едва выступали маленькие груди. Ей
нравилось ее тело, она считала его чистым и опрятным.
  Ее туалет был слишком вычурным, неуместным в этой грязной комнате.
Под платьем Элен носила льняную сорочку, столь тонкую, что ее можно было
сравнить с газом. Платье из такой же тяжелой парчи, что и калотта, имело
глубокий прямоугольный вырез. Ткань очень плотно прилегала к костлявому
телу. Юбка изящными складками спускалась до пола. По подолу и по краю
свободных рукавов синюю парчу оттеняла широкая кайма из белого кроличьего
меха. Талию стягивал пояс из синей кожи, украшенной гранатами, изумрудами
и рубинами.
  Элис продолжала изучать свое отражение, а Ила в это время расправляла
складки подбитой кроличьим мехом парчовой накидки.
  - Моя госпожа, вы не можете к нему ехать. Тем более сейчас, когда...
  - ..я должна выйти за другого? - закончила Элис, застегивая накидку.
Она оглядела себя со всех сторон и осталась довольна тем, что увидела.
Сочетание оранжевого и синего производит сногсшибательное впечатление. - А
какое отношение имеет мое замужество к тому, что я собираюсь сейчас
сделать?
  - Вы знаете, что это грех. Нельзя встречаться с чужим мужчиной, если
он вам не жених. Элис коротко рассмеялась.
  - А ты хотела, чтобы я бегала на свидания к своему нареченному? К
дорогому Эдмунду? - с сарказмом обратилась она к горничной. Но та не
успела ответить, так как Элис продолжила:
  - Тебе не надо идти со мной. Я знаю дорогу, к тому же нам с Гевином
не нужны помощники.
  Ила слишком долго служила у Элис, чтобы ее шокировало такое
заявление. Ведь девочка всегда делала то, что хотела.
  - Нет, я пойду. Только для того чтобы убедиться, что с вами ничего не
случилось.
  Элис, как всегда, не обратила внимания на слова Илы. Она выдернула
толстую свечу из тяжелого металлического подсвечника, стоявшего возле
кровати, и направилась к обитой железом дубовой двери.
  - Тихо, - бросила она через плечо и приоткрыла дверь, висевшую на
хорошо смазанных петлях.
  Подобрав подол парчового платья, она перебросила его через руку.
Единственной ее мыслью было то, что всего через три недели она покинет это
ветхое жилище и будет жить в доме - в поместье Чатворт, в окруженном
высокими стенами замке из камня и дерева.
  - Да тихо ты! - приказала она Иле и, оттолкнув горничную к стене,
заставила ту вжаться в сырой камень.
  Один из часовых ее отца прошел мимо нижней лестничной площадки.
Помочившись, он подтянул штаны и вернулся к своему соломенному тюфяку.
Элис задула свечу, надеясь, что часовой не услышал испуганного возгласа
Илы, внезапно оказавшейся в кромешном мраке.
  - Пошли, - прошептала Элис, не имевшая ни времени, ни желания
выслушивать жалобы Илы.
  Ночной воздух был чист и прохладен. Как Элис и предполагала, их уже
ждали две оседланные лошади. Улыбнувшись, она птицей взлетела на темного
жеребца. Позже она обязательно вознаградит конюха, который так хорошо
заботится о лошадях своей госпожи.
  - Моя госпожа! - в отчаянии взмолилась Ила.
  Но Элис даже не повернулась. Она знала, что Ила слишком толста, чтобы
самостоятельно взобраться на лошадь. А Элис не намеревалась тратить
драгоценные минуты на эту надоедливую старуху - ведь ее ждал Гевин.
  Калитка в стене была оставлена открытой. Только что прошел дождь, и
земля была пропитана влагой. В воздухе чувствовалось приближение весны,
принося ощущение надежды - и страсти.
  Когда Элис убедилась, что отъехала достаточно далеко, чтобы в доме не
услышали стук подков, она наклонилась вперед и стегнула жеребца.
  - Вперед, мой черный дьявол. Отнеси меня к любимому.
  Жеребец встал на дыбы, показывая тем самым, что понял ее. Он знал
дорогу, и его длинные стройные ноги галопом понесли его к цели.
  Элис встряхнула головой и подставила лицо ветру, полностью
доверившись мощному и великолепному животному. Гевин. Гевин. Гевин.
Казалось, это имя слышится в стуке подков по твердой земле. Зажатое между
ног Элен тело жеребца напоминало ей о Гевине. О его сильных руках на ее
теле, о его мышцах, прикосновение к которым заставляло ее сгорать от
желания. Ей вспомнилось его лицо, освещенное лунным светом, его глаза,
огонь которых не способна погасить самая темная ночь.
  - Осторожней, мой хороший, - весело проговорила Элис, натягивая повод.
  Теперь, приближаясь к месту встречи, она вдруг подумала о том, о чем
так старалась забыть. Ведь Гевин наверняка уже слышал о ее предстоящем
замужестве и наверное очень сердит на нее.
  Элис закинула голову так, чтобы ветер дул ей прямо в лицо. Несколько
раз моргнув, она выдавила несколько слезинок. Слезы помогут ей. Гевин
всегда ненавидел, когда плачут, поэтому в последние два года она очень
осторожно пользовалась этим оружием. Только в тех случаях, когда Элис
старалась от него чего-то добиться, она прибегала к подобной уловке. Так
что ее слезы по-прежнему сильно действовали на него.
  Элис вздохнула. Ну почему она не может быть искренней с Гевином?
Почему мужчины требуют такого нежного обращения? Он любит ее, значит, ему
должно нравиться все, что она делает, даже если он с чем-то не согласен.
Элис прекрасно понимала, что бессмысленно надеяться на это. Если она
скажет Гевину правду, то потеряет его. Где ей тогда найти нового любовника?
  Новая волна воспоминаний о его теле, мускулистом и воспламененном
страстью, заставила Элис вонзить каблуки в бока лошади. О да, она
использует все, что можно, в том числе и слезы, чтобы удержать Гевина
Монтгомери, знаменитого рыцаря, воина, которому нет равных.., и который
принадлежит ей, только ей!
  Внезапно в ушах зазвучал едкий вопрос Илы: если Элис хочет оставаться
с Гевином, почему она согласилась выйти замуж за Эдмунда Чатворта, цвет
кожи которого напоминает рыбье брюхо, за этого жирного человечка с мягкими
руками и уродливым ртом, образовывавшим круг правильной формы?
  А потому что Эдмунд - граф! Он владеет землями, разбросанными по всей
Англии, поместьями в Ирландии, Уэльсе, Шотландии и, судя по ходившим
слухам, даже во Франции. Естественно, Элис не имела представления об
истинных размерах его богатства, но скоро она это выяснит. О да, она все
узнает, как только станет его женой. Эдмунд слаб как головой, так и телом,
и очень скоро она приберет к рукам и его самого, и его собственность. Она
предоставит ему свободу развлекаться в обществе нескольких шлюх, а сама
займется поместьями, и никто не будет мешать ей своими требованиями и
указаниями.
  Элис испытывала к Гевину всепоглощающую страсть, однако это не мешало
ей хладнокровно оценивать его со стороны. Кто такой Гевин Монтгомери?
Мелкий дворянчик, не богатый и не бедный. Отличный воин, сильный и
красивый мужчина, но у него ничего нет - естественно, если сравнивать с
богатством Эдмунда. И во что превратится ее жизнь с Гевином? Ночи будут
полны любви и страсти, но, как прекрасно понимала Элис, ни одной женщине
не под силу подчинить себе этого мужчину. Если она выйдет за Гевина, он
будет требовать, чтобы она сидела дома и выполняла женскую работу. Нет, ни
одна женщина не способна управлять Гевином Монтгомери. В роли мужа он
будет таким же требовательным, как и в роли любовника.
  Элис опять пришпорила лошадь. Она хотела получить все: состояние
Эдмунда и положение, которое давал его титул, и страсть Гевина.
Улыбнувшись, она поправила одну из золотых брошей на плече, которыми
застегивалась яркая накидка. Гевин любит ее - Элис была уверена, что это
именно так, - и она не потеряет его любовь. Разве может случиться нечто
подобное? Кто еще может сравниться с ней по красоте?
  Элис принялась часто моргать. Пара слезинок - и он поймет, что ее
насильно выдают замуж за Эдмунда. Он поймет, что она вынуждена выполнить
условия соглашения, которое ее отец заключил с Эдмундом. Да, если она
будет действовать со всей осторожностью, ей удастся заполучить обоих:
страсть Гевина - для ночи, состояние Эдмунда - для дня.

  ***

  Гевин стоял и ждал. Серебряный свет луны освещал его лицо. Оно было
совершенно неподвижно, за исключением игравших желваков. Губы сжались в
прямую линию, серые глаза потемнели от гнева и стали того же цвета, что и
волосы, которые волнистыми прядями спадали на воротник шерстяного камзола.
  Только долгие годы напряженных тренировок позволяли ему держать себя
в руках, между тем как внутри у него все кипело. Утром он узнал, что его
возлюбленная собирается выйти замуж за другого. Его первым порывом было
немедленно отправиться к Вейлансам и потребовать, чтобы она опровергла
дошедшие до него слухи. Но свойственное ему чувство собственного
достоинства удержало его. О сегодняшнем свидании они с Элис договорились
несколько недель назад, поэтому он заставил себя дождаться вечера, когда
сможет увидеть ее, обнять и услышать, как нежные губки девушки произносят
то, что он хотел от нее услышать. Она выйдет замуж только за него. В этом
он не сомневался.
  Устремив взгляд в ночь, Гевин прислушивался, пытаясь различить стук
копыт. Но вокруг царила полная тишина. Из зарослей выбежала бродячая
собака и, метнувшись к дереву, уставилась на Гевина, внимательно наблюдая
за молчаливым и неподвижным человеком. Ночь принесла с собой воспоминания
о его с Элис первом свидании в этом отгороженном от всего мира и открытом
небу месте. Днем путник мог бы проехать мимо и не заметить их прибежища, а
ночью тени превращали его в бархатную шкатулку, только достаточно большую,
чтобы хранить в ней истинную драгоценность.
  Гевин познакомился с Элис на свадьбе одной из ее сестер. Хотя
Монтгомери и Вейлансы были соседями, они редко навещали друг друга. Отец
Элис был самым настоящим пьяницей. Его совсем не заботило, в каком
состоянии поместье; он жил - и заставлял так жить и свою жену, и пятерых
дочерей - в полной нищете, подобно крепостному. Гевин присутствовал на
свадьбе исключительно из чувства долга, как представитель своей семьи. Его
трое братьев отказались идти.
  Среди этого сброда Гевин увидел Элис - его красивую, непорочную Элис.
Он сначала даже не поверил, что она - одна из сестер Вейланс, толстых,
непривлекательных девиц. Ее одежда была сшита из дорогой ткани, манеры
свидетельствовали об утонченности, ее красота...
  Он сел и, подобно другим молодым людям, устремил на нее взгляд. Она
была само совершенство: блондинка с синими глазами и очаровательным
ротиком. Гевина так и распирало от желания заставить эти губки растянуться
в улыбке. Именно тогда, еще до того как он заговорил с ней, он понял, что
влюбился. Позже ему пришлось пробираться через толпу мужчин, чтобы
добраться до Элис. Казалось, его напористость ошеломила девушку. Ее
опущенные долу глаза, ее нежный, тихий голосок околдовали его. Она была
так застенчива, так сдержанна, что едва нашла в себе силы ответить на его
вопросы. Элис была всем - и даже больше, чем всем, - о чем он мог мечтать.
Она была скромна, как" девственница, и в то же время в ней чувствовалась
истинная женщина.
  В тот же вечер он сделал ей предложение. Она устремила на него
изумленный взгляд, ее глаза горели, как сапфиры. Потом она опустила голову
и пробормотала что-то насчет необходимости поговорить с отцом. На
следующий день Гевин отправился к этому пьянчуге и попросил отдать Элис
ему в жены, но Николае принялся нести какую-то чепуху о том, что мать не
может жить без своей дочери. Он все время запинался, и создавалось
впечатление, будто он произносит заученную речь. Никакие доводы Гевина не
смогли переубедить его.
  Когда Гевин покидал замок Вейлансов, его переполняли презрение к
опустившемуся старику и ярость к самому себе из-за того, что ему не
удалось получить женщину, которую он так страстно желал. Он был уже на
значительном расстоянии от поместья, когда увидел Элис. Она ехала с
непокрытой головой, отблески заходящего солнца играли на темно-синем
бархатном платье, подчеркивавшем необычный цвет ее глаз. Она с
беспокойством спросила, какой ответ дал отец. Все еще охваченный гневом,
Гевин пересказал разговор, но тут увидел слезы в ее глазах. Элис пыталась
скрыть их, но он все равно чувствовал, что она вот-вот расплачется. В
мгновение ока он слетел с лошади и, подхватив Элис, опустил ее на землю.
Он даже не помнил, как все случилось. Только что он успокаивал ее - и вот
они в своем тайном прибежище, одежды сброшены, их тела объяты огнем
страсти. Прекрасная Элис не была дворовой девкой, которой можно овладеть
на сеновале; она была благородной дамой, которая в один прекрасный день
станет его женой: И еще она была девственницей. В этом он убедился, когда
увидел капли крови на ее стройных бедрах.
  Два года! Все произошло два года назад. Если бы он не проводил
большую часть времени в Шотландии, патрулируя границы, то давно бы уже
убедил отца Элис отдать ему дочь в жены. Недавно вернувшись, он как раз
собирался это сделать. Если бы потребовалось, он обратился бы с просьбой к
королю. Все доводы Вейланса были безосновательны. Элис рассказала Гевину о
том, как уговаривала и молила отца, но все ее попытки оказались
безуспешными. Однажды она показала ему синяк, который получила за то, что
гладила костюм Гевина. Гевин едва не помешался от ярости. Он выхватил
шпагу и, если бы не мольбы Элис не причинять вред отцу, если бы не ее
слезы, готов был отправиться к этому пьянчуге. Он был совершенно бессилен
перед ее слезами, ни в чем не мог отказать ей, поэтому вложил шпагу в
ножны и дал слово, что подождет. Элис убедила его в том, что у ее отца
есть веские причины для отказа.
  И так они продолжали встречаться, но тайно, словно непослушные
подростки. Такие отношения претили Гевину. А Элис умоляла не встречаться с
отцом, дать ей возможность самой переубедить его.
  Гевин опять прислушался. Но вокруг было тихо. Сегодня утром он узнал,
что Элис выходит замуж за этого слизняка, Эдмунда Чатворта, заплатившего
королю огромную пошлину за то, чтобы его не призывали на войну. Это не
мужчина, он не заслуживает графского титула. Гевин не мог смириться с тем,
что Элис станет женой такого ничтожества.
  Внезапно все его чувства обострились - он услышал приглушенный стук
копыт по сырой земле. Спустя мгновение он был подле Элис и держал ее в
своих объятиях.
  - Гевин, - прошептала она, - мой любимый Гевин.
  Она приникла к нему как бы в поисках защиты от свалившегося на нее
несчастья. Казалось, страх перед будущим полностью сломил ее.
  Гевин попытался отстранить Элис, чтобы заглянуть в глаза, но она так
крепко прижалась к нему, что он не осмелился это сделать. Он ощутил влагу
на шее, и ярость, владевшая им в течение всего дня, исчезла. Он принялся
нашептывать ей ласковые слова и гладить ее по голове.
  - Расскажи мне, в чем дело? Что тебя так расстроило?
  Она отодвинулась от него и подняла лицо, уверенная, что ночной мрак
скроет тот факт, что ее глаза не покраснели от слез.
  - Это слишком ужасно, - дрожащим голосом произнесла она. - Я не
вынесу этого. Гевин напрягся.
  - Значит, это правда?
  Элис очень деликатно потянула носом, коснулась пальчиком уголка глаза
и взглянула на него через полуприкрытые веки.
  - Моего отца невозможно переубедить. Я даже отказалась есть, чтобы
вынудить его передумать, но он заставил одну из служанок... Нет, я не буду
рассказывать, что они делали со мной. Он сказал, что... О Гевин, я не могу
повторить его слова.
  Она почувствовала, как Гевин стал подобен натянутой струне.
  - Я пойду к нему и...
  - Нет! - в панике вскричала Элис и схватила его за руку. - Ты не
должен! Я хочу сказать... - Она опустила руки и прикрыла глаза. - Я хочу
сказать, что это дело решенное. Брачный договор уже подписан и
засвидетельствован. Никто не может ничего изменить. Даже если отец
согласится не выдавать меня за Чатворта, ему все равно придется выплатить
ему мое приданое.
  - Я сам заплачу, - решительно произнес Гевин.
  Элис удивленно посмотрела на него. Ее глаза опять наполнились слезами.
  - Это ничего не изменит. Отец не позволит мне стать твоей женой. Ты
же знаешь об этом. О Гевин, что мне делать? От меня требуют, чтобы я вышла
замуж за того, кого не люблю. - Полный отчаяния взгляд Элис заставил
Гевина еще крепче прижать ее к себе. - Разве я смогу пережить то, что мне
придется потерять тебя, любимый мой? - прошептала она. - В тебе смысл моей
жизни. Я.., я умру, если потеряю тебя.
  - Не говори этого! Как ты можешь потерять меня? Ты же знаешь, что я
тоже люблю тебя. При этих словах Элис воспряла духом.
  - Значит, ты любишь меня? По-настоящему? И если твоя любовь
подвергнется испытанию, я могу быть уверена в тебе?
  Гевин нахмурился.
  - Испытанию?
  Элис улыбнулась сквозь слезы.
  - Даже если я выйду за Эдмунда, ты все равно будешь любить меня?
  - Выйдешь замуж! - вскричал он и отодвинул ее от себя. - Ты
действительно собираешься стать его женой?
  - Разве у меня есть выбор? - Они молчали. Гевин пристально смотрел на
Элис, которая стояла опустив глаза. - Тогда я исчезну. Скроюсь от тебя.
Тебе больше не придется смотреть на меня.
  Она уже успела дойти до привязанной к дереву лошади, когда Гевин
догнал ее. Он грубо обхватил ее, нашел ее губы и впился в них яростным
поцелуем. Больше не было сказано ни слова, они были просто не нужны. Тела
действовали независимо от сознания, прекрасно понимая друг друга даже
тогда, когда между влюбленными не было согласия. Юная дама, скромная и
застенчивая, уступила место сгоравшей от страсти женщине - той Элис,
которую Гевин так хорошо знал. Ее руки судорожно срывали с него одежду.
  Она гортанно засмеялась, когда он предстал пред ней обнаженным.
Благодаря многолетним тренировкам его мускулистое тело было твердым как
камень. Он на целую голову был выше Элис, которая и сама была достаточно
высокой. У него были широкие плечи, заросшая густыми волосами грудь,
стройные бедра и плоский живот. Из-за того, что ему приходилось носить
тяжелые доспехи, его ноги налились силой и казались отлитыми из металла.
  Элис отступила на шаг. Она пожирала его глазами, втягивая при этом
воздух сквозь сжатые зубы. Ее руки как клещи вцепились в его плечи.
  Гевин притянул ее к себе, приник поцелуем к крохотным губкам, которые
широко открылись ему навстречу. Ее язык проник в его рот. Он крепче сжал
Элис, возбуждаясь от того, что их тела разделяет ткань ее платья. Он
целовал ее шею, плечи. Впереди была вся ночь, и он собирался посвятить ее
любви.
  - Нет! - нетерпеливо воскликнула Элис и отстранилась. Она скинула и
отбросила в сторону накидку, совершенно не задумываясь о том, что может
повредить дорогую вещь. Потом убрала руки Гевина с пряжки пояса. - Ты
действуешь слишком медленно, - без обиняков заявила она.
  Гевин нахмурился, но по мере того как с Элис слетала одежда,
нарастающее возбуждение подавляло все другие чувства. Она хотела его так
же, как он ее. И что особенного в том, что она с нетерпением ждет, когда
их обнаженные тела соприкоснутся?
  У Гевина было желание немного поласкать Элис, но она быстро
опрокинула его на себя и заставила войти в себя. И ему стало не до
любовной игры и поцелуев. Под ним лежала Элис, и она изнемогала от
страсти. Ее голос звучал хрипло, когда она давала ему указания, а руки
крепко держали его за бедра, когда она направляла его движения, заставляя
входить все глубже. Гевин испугался, что он делает ей больно, но она,
казалось, только радовалась, ощущая в своем теле его мощные толчки.
  - Сейчас! Сейчас! - закричала она и победно застонала.
  Сразу же после этого она выбралась из-под него и откатилась подальше.
Она не раз объясняла это тем, что ее начинали одолевать сомнения, вполне
естественные для незамужней женщины. Гевину же доставило бы большое
удовольствие, если бы она некоторое время оставалась спокойно лежать под
ним, чтобы он мог насладиться ее телом или еще раз войти в нее. Он не
спешил бы, он бы медленно погружался в любовную игру. Гевин старался не
обращать внимания на чувство опустошенности, возникавшее после их соития,
как будто ему дали попробовать лакомство и тут же отобрали его.
  - Я должна идти, - сказала Элен и села. Начался сложный процесс
одевания. Гевину нравилось наблюдать, как она натягивает чулки на стройные
ноги. Во всяком случае это позволяло хоть в некоторой степени
компенсировать ощущение неудовлетворенности. Внезапно он вспомнил, что в
скором времени другой мужчина получит право дотрагиваться до нее.
  - Я тоже получил предложение. - Элис замерла. Ее рука с чулком
повисла в воздухе. Она ждала продолжения. - Жениться на дочери Роберта
Риведуна.
  - У него нет дочери, только сыновья, и оба женаты, - поспешно
возразила Элис.
  Риведун был одним из королевских графов, по сравнению с владениями
которого поместья Эдмунда можно было бы назвать жалкой фермой. За те годы,
что Гевин находился в Шотландии, ей пришлось немало потрудится, чтобы
изучить историю всех графов - всех самых богатых людей Англии, - и только
после этого она решила, что Эдмунд является наиболее вероятной и
подходящей партией.
  - Разве ты не знала, что два месяца назад оба сына умерли от какой-то
изнурительной болезни?
  Элис изумленно уставилась на него.
  - Но я никогда не слышала, чтобы у него была дочь.
  - Эту девушку зовут Джудит, она младше братьев. Насколько мне
известно, мать готовила ее к служению церкви. Ее держат взаперти в доме
отца.
  - И тебе предложили жениться на этой Джудит? Но ведь она наследница
состояния отца, она очень богата. Не могу понять, почему он сделал это
предложение тебе? - Она замолчала, спохватившись, что следует скрывать
свои истинные мысли от Гевина.
  Гевин отвернулся. Элис заметила, как сжались его челюсти. Лунный свет
отражался в мелких капельках пота, покрывавших его обнаженную грудь.
  - Почему он предложил такую выгодную сделку какому-то Монтгомери? -
ледяным тоном закончил он ее фразу.
  Когда-то семья Монтгомери была очень богата, чем вызывала зависть у
короля Генриха IV. Он объявил членов семьи предателями и все силы положил
на то, чтобы разрушить могущественный клан. Он так преуспел на этом
поприще, что только сейчас, сто лет спустя, Монтгомери удалось возвратить
малую часть утраченного. Но никто из них не любил, когда им напоминали о
том, чем они когда-то были.
  - Потому что он считает нас хорошими воинами, - помолчав, ответил он.
- Его владения граничат с нашими на севере, а он боится шотландцев. Он
понимает, что, если наши семьи соединятся, мы будем защищать и его земли.
Один из придворных поэтов слышал, как он заявил: "Пусть у Монтгомери
ничего нет, зато у них рождаются сыновья". Получается, что я должен
жениться на его дочери и произвести на свет сыновей.
  Почти одевшись, Элис встала и пристально посмотрела на Гевина.
  - Титул перейдет через дочь, не так ли? Твой старший сын будет
графом, а после смерти ее отца титул достанется тебе. - Гевин резко
повернулся. Он никогда не задумывался над этим, его совершенно не
волновали подобные вещи. Поэтому ему показалось странным, что именно Элис,
которую, на его взгляд, так мало заботили мирские дела, первая заговорила
об этом. - Так ты женишься на ней? - Возвышаясь над ним, Элис наблюдала,
как он поспешно натягивает на себя одежду.
  - Я еще не решил. Официальное предложение было сделано два дня назад,
и я подумал...
  - Ты видел ее? - перебила его Элис.
  - Видел? Ты имеешь в виду наследницу? Элис гневно сжала зубы.
Временами мужчины могут быть страшно тупы. Она взяла себя в руки.
  - Она красивая, я уверена, - со слезами в голосе произнесла она. -
Как только ты обручишься с ней, ты сразу же забудешь обо мне.
  Гевин быстро поднялся. Он не знал, сердиться ему или нет. Эта женщина
рассуждает о том, что им придется связать свою жизнь с другими, как будто
это никак не изменит их отношений.
  - Я не видел ее, - тихо ответил он. Внезапно ему показалось, что
ночной мрак проник в его душу. Он так страстно желал, чтобы Элис
отказалась обсуждать грядущее замужество, а вместо этого получилось так,
что он сам заговорил о своей женитьбе. Ему захотелось сбежать - подальше
от сложностей, связанных с женщинами, чтобы вернуться в прочный и логичный
мир мужчин. - Я не знаю, как повернется жизнь.
  Элис нахмурилась. Гевин взял ее за руку и подвел к лошади.
  - Я люблю тебя, - поспешно затараторила Элис. - Что бы ни случилось,
я всегда буду любить тебя, всегда буду хотеть тебя.
  Он подсадил ее в седло.
  - Тебе следует вернуться, прежде чем тебя хватятся. Ведь нам не
понравится, если какие-то слухи дойдут до благородного и храброго
Чатворта, не так ли?
  - Ты жесток, Гевин, - сказала Элис, однако он не услышал в ее голосе
сдерживаемых рыданий. - Неужели меня нужно наказывать за то, что находится
вне моей власти, за то, на что я не в состоянии повлиять?
  Он не ответил.
  Элис наклонилась и поцеловала его. Она почувствовала, что в мыслях он
уже далеко, и это испугало ее. Она резко дернула за правый повод и
ускакала.


                                  Глава 2


  Было уже поздно, когда Гевин подъехал к замку Монтгомери. От всех
владений семьи, ограбленной алчным королем, остался только замок. Многие
поколения Монтгомери жили здесь более четырехсот лет - с тех пор как
Вильгельм завоевал Англию и привез с собой уже в то время богатый и
могущественный норманнский клан.
  За долгие века замок не раз перестраивался и укреплялся, пока наконец
прилегающие к нему три акра земли не были окружены каменной стеной
толщиной в четырнадцать футов. Поместье было разделено на две части,
составлявшие внешний и внутренний дворы. На внешнем дворе жили слуги,
рыцари гарнизона и еще сотни людей и животных, необходимых для поддержания
жизнедеятельности поместья. Внешний двор предназначался также для защиты
внутреннего, где располагались дом четырех братьев Монтгомери и жилища их
личных слуг. Замок стоял на вершине холма, его задний фасад выходил на
реку. На расстоянии полумили от стен не было ни единого деревца:
противнику пришлось бы продвигаться по открытой местности.
  В течение четырех веков эта крепость служила Монтгомери надежной
защитой от нападений алчного короля и воинственных соседей. Гевин с
гордостью смотрел на мощные стены, окружавшие его дом. Он направил лошадь
к реке, а потом, спешившись, повел ее к калитке в стене. Если не считать
главных ворот, это был единственный вход в замок. Главные ворота были
оснащены опускной решеткой с торчащими шипами. Ее опускали с помощью
тросов. Сейчас, ночью, часовому пришлось бы разбудить еще пятерых, чтобы
привести в действие подъемный механизм. Поэтому-то Гевин и решил пройти
через второй вход, до которого добирался четверть мили вдоль стены высотой
восемь футов. По стене прохаживались часовые. Каждый из них окликал
Гевина, когда тот проходил мимо. Ни один рыцарь, если он дорожит своей
жизнью, не решится спать на дежурстве.
  Во времена правления нынешнего короля Генриха VII многие замки пришли
в упадок. Вступив шестнадцать лет назад, в 1485 году, на престол, король
решил ослабить могущество крупных дворян. Он запретил им создавать свои
армии и взял под контроль производство пороха. С тех пор дворянство
лишилось возможности вести междуусобные войны, целью которых был грабеж, и
состояния начали таять. Требовались большие деньги, чтобы содержать замки,
и обитатели крупных поместий один за другим стали переселяться в усадьбы.
  Но оставались те, кто благодаря умелому управлению и тяжелому труду
поддерживали жизнь в древних крепостях. Среди них были и Монтгомери,
семья, которую уважала вся Англия. Внутри стен замка отец Гевина построил
удобный дом для своих пятерых детей.
  Оказавшись в замке, Гевин увидел, что на дворе кипит бурная
деятельность.
  - Что случилось? - спросил он конюха, которому передал лошадь.
  - Господа только что вернулись с пожара в деревне.
  - Плохи дела?
  - Нет, сэр, сгорели дома нескольких торговцев. Господам не было нужды
туда ходить. - Юноша пожал плечами, как бы пытаясь сказать, что ему трудно
понять этих знатных особ.
  Гевин вошел в дом, примыкавший к древней каменной башне, используемой
теперь под склад. Несколько рыцарей укладывались спать. Поприветствовав
их, он по широкой дубовой лестнице направился в свои комнаты на третьем
этаже.
  - А вот и наш братец, - весело объявил Рейн. - Майлс, тебе не
кажется, что он слишком часто ездит кататься по ночам и пренебрегает
своими обязанностями? Если бы мы последовали его примеру, полдеревни
сгорело бы дотла.
  Рейн был третьим из братьев Монтгомери, коренастым и приземистым. Он
отличался большой силой. Его облик можно было бы назвать грозным - на поле
брани он действительно представлял огромную опасность для противника, - но
в обычной обстановке, как сейчас, его синие глаза светились задором, а на
щеках играли ямочки.
  Гевин взглянул на младших братьев, но промолчал.
  Майлс, чью одежду покрывал слой копоти, протянул Гевину кружку с
вином.
  - У тебя плохие новости? - Майлс был самым младшим. Ничто не
ускользало от проницательного взгляда его серых глаз. Улыбка редко
появлялась на его лице.
  - Что-то не так? - встрепенулся Рейн. Гевин взял протянутую кружку и
устало опустился в стоявшее перед камином резное кресло из орехового
дерева. Они находились в большой комнате с дубовым полом, покрытым
восточными коврами. На стенах висели тяжелые шерстяные гобелены,
изображавшие сцены охоты. Потолок образовывали выгнутые дугой балки,
являвшиеся одновременно украшением и капитальным перекрытием. Комната была
обставлена массивной резной мебелью. В южном конце находился эркер с
кушетками, застеленными красными покрывалами. Стекла для окон были
доставлены из Франции.
  Все трое братьев были одеты очень просто. Льняные сорочки с
расстегнутым воротом облегали их тело. Поверх сорочек были накинуты
шерстяные дублеты - жилеты, доходившие до середины бедер, - и тяжелые
короткие кафтаны. Чулки плотно обтягивали их ноги, только на Гевине были
высокие сапоги. К поясу была пристегнута шпага в отделанных драгоценными
камнями ножнах.
  Гевин выпил вино и, молча наблюдая, как Майлс вновь наполняет его
кружку, подумал о том, что ни с кем - даже с братьями - не может разделить
свои страдания.
  Так как Гевин молчал, Рейн и Майлс обменялись обеспокоенными
взглядами. Они знали, куда ездил их брат, и догадывались, почему тот
находится в столь мрачном расположении духа. Рейн однажды, по просьбе
Гевина, встречался с Элис, и ему не понравилась ее холодность. Но
ослепленный любовью Гевин считал ее совершенством. Однако несмотря на
неприязнь, которую он чувствовал к Элис, Рейну был жалко брата.
  Чего нельзя было сказать о Майлсе... В его душе никогда не
поднималось чувство, хоть отдаленно напоминавшее любовь. По его мнению,
все женщины были на одно лицо; все они выполняли одну и ту же роль.
  - Сегодня прибыл еще один посыльный от Роберта Риведуна, - нарушил
молчание Майлс. - Кажется, он беспокоится, что его дочь может умереть, не
успев родить сына, и тогда некому будет наследовать его состояние.
  - Разве она больна? - спросил Рейн. Ему было свойственно большее
человеколюбие, чем его брату. Он не гнушался заботиться о здоровье
крепостных, а его добросердечность распространялась даже на лошадей.
  - Я ничего подобного не слышал, - ответил Майлс. - Риведун обезумел
от горя после смерти сыновей. Он в отчаянии от того, что у него осталась
только хилая дочь. До меня доходили слухи, что он регулярно бьет свою
вторую жену в наказание за то, что она не родила ему сыновей.
  Рейн нахмурился. Он никогда не верил, что побои могут изменить
женщину.
  - Так ты дашь ему ответ? - наседал Майлс на продолжавшего молчать
Гевина.
  - Пусть на ней женится кто-нибудь из вас, - наконец проговорил Гевин.
  - Вызовите Стивена из Шотландии, или ты, Рейн, тебе нужна жена.
  - Риведун хочет выдать ее только за старшего сына, - усмехнулся Рейн.
  - В противном случае я бы с удовольствием взял ее.
  - К чему эта торговля? - возмутился Майлс. - Тебе уже двадцать семь,
пора создавать семью. Джудит Риведун богата - она в приданое принесет
графский титул. Возможно, через нее Монтгомери вновь обретут то, что
когда-то имели.
  Элис для него потеряна, и чем скорее он признает этот факт, тем
быстрее начнет залечиваться его рана, решил Гевин.
  - Хорошо. Я согласен жениться. Майлс и Рейн облегченно вздохнули.
Майлс поставил свою кружку на стол.
  - Я попросил посыльного задержаться, рассчитывая передать с ним твой
ответ.
  Как только Майлс покинул комнату, Рейн дал волю своему чувству юмора.
  - Я слышал, что она вот такого росточка, - сообщил он, указывая рукой
на талию, - а зубы у нее лошадиные. Кроме того...

  ***

  По старой башне гулял сквозняк, в трещинах свистел ветер.
Промасленная бумага, которой были затянуты окна, почти не спасала от
холода.
  Свернувшись калачиком, нагая, Элис спала под пуховым одеялом.
  - Моя госпожа, - прошептала Ила. - Он здесь.
  Элис лениво перекатилась на другой бок.
  - Как ты смеешь будить меня! - зло прошипела она. - Кто здесь?
  - Человек из поместья Риведун. Он...
  - Риведун! - немедленно проснувшись, воскликнула Элис и села. - Подай
мне халат и веди его сюда.
  - Сюда? - ахнула Ила. - Нет, моя госпожа, вы не должны. Кто-нибудь
может вас услышать.
  - Да, - рассеянно проговорила Элис. - Риск слишком велик. Дай мне
одеться. Я встречусь с ним под старым вязом в саду возле кухни.
  - Ночью? Но...
  - Пошла прочь! Скажи ему, что я скоро туда приду.
  Элис надела платье из темно-красного бархата, отделанное серым
беличьим мехом. Завязав на талии широкий пояс, она сунула ноги в
позолоченные кожаные туфельки.
  Прошел почти месяц с тех пор, как она в последний раз встречалась с
Гевином. За все это время от него не было ни единой весточки. Через
несколько дней после свидания в лесу она узнала, что он собирается
жениться на наследнице состояния Риведунов. И теперь по всей Англии кричат
о турнире, который состоится в честь бракосочетания. Приглашены все
мало-мальски знатные особы, рыцарям, умеющим держать в руках меч,
предложено принять участие в поединках. И чем больше слухов доходило до
Элис, тем сильнее становилась ее ревность. Как бы ей хотелось сидеть с
таким красивым женихом, как Гевин, и следить за рыцарями, которые
сражаются в ее честь. На ее свадьбе не будет ничего подобного.
  Да, она много слышала о предстоящих празднествах, однако ничего не
было сказано о самой Джудит Риведун. Она казалась бесплотным существом,
чем-то безликим, просто именем. Две недели назад Элис пришло в голову
нанять шпиона, чтобы тот выяснил, что собой представляет эта призрачная
Джудит. Элис должна была знать, с кем ей предстоит бороться. Она велела
Иле в любое время дня или ночи сообщить ей о приезде этого человека.
  Сердце ее бешено стучало, когда она бежала по тропинке. Эта Джудит -
отвратительная жаба, убеждала себя Элис. Она должна быть такой.
  - О моя госпожа, - проговорил нанятый ею человек, - ваша красота
затмевает луну. - Он приник к ее руке поцелуем.
  Он вызывал у Элис отвращение, но ведь из тех, кто согласился бы
выполнить ее поручение, он был единственным, имевшим доступ в семейство
Риведунов. Цена, которую Элис пришлось заплатить ему, была непомерной. С
самого начала ей была противна его вкрадчивость и елейность, но физическая
близость с ним оставила у нее, по крайней мере, совершенно другие
впечатления. Интересно, спросила она себя, неужели у всех мужчин внешность
так не соответствует их способностям?
  - Какие новости? - нетерпеливо спросила Элис, поспешно отдернув руку.
  - Ты видел ее?
  - Только.., на расстоянии...
  - На расстоянии? Так видел или нет? - настаивала Элис, пристально
глядя ему в глаза.
  - Да, видел, - решительно ответил он. - Но ее очень тщательно
охраняют.
  Ему хотелось угодить этой красивой блондинке, поэтому он должен
скрывать правду. Он действительно видел Джудит Риведун, но издали, когда
она выезжала из дома в сопровождении нескольких женщин. Он даже не был
уверен, кто из них наследница большого состояния.
  - Почему ее охраняют? Она что, слаба рассудком, и ее боятся оставить
одну?
  Внезапно его охватил страх перед этой женщиной, так пристрастно
допрашивающей его. Ее синие глаза излучали силу.
  - Есть кое-какие слухи. Она появляется только в обществе матери и
нянек. Она всю жизнь провела в женском окружении, ее готовили к службе
церкви.
  - Церкви? - Элис почувствовала, как напряжение отпускает ее. Она
знала, что, если в богатой семье рождалась слабоумная или искалеченная
девочка, малышку отдавали в монастырь, где о ней заботились монахини. Это
успокоило ее. - Значит, ты считаешь, что она не в своем уме или у нее
врожденное уродство?
  - А почему еще, моя госпожа, ее всю жизнь держали бы взаперти? Роберт
Риведун очень жесткий человек. Его жена хромает с тех пор, как он сбросил
ее с лестницы. Он бы не хотел, чтобы весь мир узнал о том, что у него не
дочь, а чудовище.
  - Но ведь ты не уверен, что именно поэтому ее прячут?
  Он улыбнулся, почувствовав себя в безопасности.
  - Разве могут быть иные причины? Если бы она была полноценна как
умственно, так и телесно, разве ее не выставили бы напоказ перед всем
светом? Разве он не выдал бы свою дочь замуж до того, как смерть сыновей
вынудила его к этому? Какой бы отец согласился отдать свою единственную
дочь церкви? Он мог бы пойти на такой шаг, только если бы у него было
несколько дочерей. - Элис устремила свой взгляд в ночь. Ее молчание
придало мужчине смелости. Он придвинулся к ней, взял за руку и зашептал:
  - Вам нечего бояться, моя госпожа. На земле нет женщины, способной
заставить лорда Гевина позабыть о вас.
  Только прерывистое дыхание Элис свидетельствовало о том, что она
услышала его слова. Неужели всем известно о ее связи с Гевином? С
мастерством великолепной актрисы она изобразила на своем лице улыбку.
  - Ты хорошо поработал, ты будешь.., щедро вознагражден, - Намек,
прозвучавший в ее словах, не вызывал ни малейшего сомнения.
  Он наклонился и поцеловал ее в шею. Элис отпрянула.
  - Нет, не сегодня, - многозначительно прошептала она. - Завтра. Нужно
все подготовить, чтобы мы могли подольше побыть вместе. - Ее рука
метнулась под его камзол и легла на бедро. У него перехватило дыхание, и
на лице Элис появилась призывная улыбка. - Я должна идти, - проговорила
она, всем своим видом показывая свое нежелание расставаться с ним.
  Стоило ей повернуться к нему спиной, как улыбка исчезла с ее губ.
Прежде чем она вернется в дом, ей надо сделать еще одно дело. Юный конюх
будет только рад помочь ей. Она не позволит какому-то простолюдину
свободно рассуждать о ее отношениях с Гевином.., и он заплатит за свои
слова.

  ***

  - Доброе утро, папа, - бодро проговорила Элис и скользнула губами по
заросшей щетиной щеке грязного старика с грубыми чертами лица.
  Они находились на втором этаже башни, который представлял собой
огромный зал, где ели и спали слуги и где сосредоточилась вся дневная
жизнь замка.
  Элис заглянула в пустую кружку, которую отец держал в руке.
  - Эй, ты! - бросила она проходившему мимо слуге. - Принеси моему отцу
еще эля.
  Николае Вейланс взял руку дочери в свои и с благодарностью взглянул
на Элис.
  - Ты единственная, кто любит меня, моя дорогая девочка. Все остальные
- твоя мать и сестры - стараются спрятать от меня выпивку. Но ведь ты
понимаешь, как она успокаивает меня.
  Элис отодвинулась, стараясь скрыть чувства, которые вызвало в ней его
прикосновение.
  - Конечно, папа. И все потому, что только я люблю тебя. - Она ласково
улыбнулась ему.
  До сих пор Николае Вейланс не мог поверить в то, что он и его
уродливая жена смогли произвести на свет такую красавицу. Нежное, светлое
очарование Элис резко контрастировало с его обликом, который можно было бы
охарактеризовать как "темный". В то время как другие члены семью ругали
его и прятали от него ликер, Элис потихоньку от домочадцев таскала ему
бутылки. Это было правдой - Элис действительно любила его. И он ее. Разве
он не тратил все, до последней монетки, на ее туалеты? Элис носила шелк, а
ее сестры - платья из грубого полотна. Он готов на все для нее. Разве он
не сказал этому Гевину Монтгомери, что она не может выйти за него, -
именно этого и потребовала от него Элис? Естественно, Николае не понимал,
почему девушка не захотела стать женой такого сильного и богатого
человека, как Гевин. Но Элис была права. Николае одним глотком опорожнил
только что наполненную кружку. Дочка была права - теперь она выходит за
графа. Конечно, Эдмунда Чатворта нельзя сравнить ни с одним из братьев
Монтгомери, но Элис сама знает, что для нее лучше.
  - Папа, - продолжала улыбаться она. - Сделай мне одно одолжение.
  Он выпил всего три кружки эля. Иногда просьбы Элис было не так-то
просто выполнить. Он решил переменить тему разговора.
  - Тебе известно, что вчера вечером со стены упал человек? Какой-то
незнакомец. Никто не знает, откуда он взялся.
  На лице Элис появилось совершенно иное выражение. Теперь этот шпион
никому не расскажет о Гевине и о том, что она собирала сведения о
наследнице состояния Риведунов. Элис выкинула из головы мысли об этом
человеке: он ничего не значил для нее.
  - Я хочу пойти на свадьбу дочери Риведуна и Гевина.
  - Ты хочешь получить приглашение на свадьбу дочери графа? -
недоверчиво переспросил Николае.
  - Да.
  - Но я не могу. Как ты это себе представляешь?
  На этот раз Элис взмахом руки отослала слугу и собственноручно
наполнила кружку отца.
  - У меня есть план, - поспешно проговорила она, одарив его самой
очаровательной улыбкой.


                                  Глава 3


  Разбушевавшийся огонь жадно накинулся на деревянные стены второго
этажа дома. Воздух отяжелел от копоти, та же копоть толстым слоем
покрывала одежду людей, стоявших цепочкой и передававших ведра с водой. На
почерневших лицах выделялись только глаза и белые зубы.
  Обнаженный до пояса Гевин, орудуя топором на длинном топорище,
растаскивал по бревнам соседний дом. По тому, с какой энергией он боролся
с огнем, трудно было догадаться, что он работает в таком ритме уже два дня.
  Город, в котором горел дом и в котором стояло еще три сгоревших дотла
здания, принадлежал его семье. Он располагался на склоне холма недалеко от
замка Монтгомери и был окружен стеной высотой в двенадцать футов. Налоги,
взимаемые с горожан, шли на содержание замка, рыцари которого, в свою
очередь, защищали население.
  - Гевин! - позвал Рейн, пытаясь перекричать рев пламени. Он тоже
взмок от пота. - Уходи оттуда! Огонь уже близко!
  Гевин не обратил внимания на предупреждение брата. Он даже не
взглянул на горящие стены, которые грозили рухнуть на него, а только еще
быстрее замахал топором, стараясь столкнуть бревна внутрь каменных стен
первого этажа, где их поливали водой.
  Рейн знал, что нет смысла еще раз предупреждать Гевина. Он устало
кивнул измученным людям, давая понять, что нужно продолжать растаскивать
деревянные стены. Рейн был изнурен сверх меры, но все же ему удалось
поспать четыре часа - на четыре больше, чем Гевину. Ему по опыту было
известно: если хоть малая толика того, что его брат считает своим,
подвергается опасности, он не будет ни спать, ни есть, пока не убедится в
том, что угроза ликвидирована.
  Рейн затаив дыхание наблюдал, как Гевин работает под горящей стеной,
которая могла рухнуть в любое мгновение, и надеялся, что тот скоро
закончит растаскивать бревна и спустится на землю. Все то время, что его
брат соперничал в скорости с огнем, Рейн ругался сквозь зубы. Торговцы и
крепостные в ужасе шарахались, когда стена огня металась из стороны в
сторону. Рейну очень хотелось взять Гевина за шиворот и спустить вниз, но
он знал, что уступает старшему брату в силе.
  Наконец последнее бревно упало внутрь каменных стен, и Гевин ринулся
к лестнице. Едва он коснулся земли, как Рейн, преодолев разделявшее их
расстояние и оттолкнув его в сторону, обрушился на него, чтобы спасти от
наступавшего огня.
  - Черт бы тебя побрал, Рейн! - взревел Гевин. - Ты чуть не придавил
меня. Слезай!
  Рейн давно привык к тому, что Гевин обидчив. Он медленно поднялся.
Все его тело болело от двух дней тяжелейшей работы.
  - Так-то ты благодаришь меня за то, что я спас тебе жизнь! Какого
черта ты стоял там так долго? Еще пару секунд - и ты бы поджарился.
  Гевин тоже поднялся. Его почерневшее от копоти лицо обратилось в
сторону дома, где он только что работал. Пламя бушевало внутри каменных
стен, поэтому можно было не бояться, что оно перекинется на соседние
постройки. Удовлетворенно отметив, что остальные здания в безопасности,
Гевин повернулся к брату.
  - Как я мог допустить, чтобы дом сгорел? - спросил он, растирая
плечо, которое он повредил, когда на него налетел Рейн. - Если бы огонь не
остановили, от города ничего бы не осталось.
  Глаза Рейна блеснули.
  - Лучше потерять сотню домов, чем тебя. Гевин улыбнулся. Его ровные
белые зубы ослепительно засверкали на фоне покрытого копотью лица.
  - Спасибо, - проговорил он. - А вот мне кажется, что лучше лишиться
куска мяса, чем отдать огню еще один дом.
  Развернувшись, он направился к людям, которые поливали водой
строение, стоявшее рядом со злополучным домом. Рейн пожал плечами и ушел.
  Гевин стал хозяином поместья Монтгомери, когда ему исполнилось
шестнадцать лет, и он с большой ответственностью отнесся к новым
обязанностям. Он был готов положить жизнь, чтобы сохранить то, что
принадлежало ему. И крепостной и вор могли в равной степени рассчитывать
на справедливое отношение Гевина, если Они жили в поместье Монтгомери.
  Была уже глубокая ночь, когда Гевин вернулся домой. Он прошел в
зимнюю гостиную, которая располагалась рядом с большим залом и
одновременно служила столовой. Пол покрывали толстые ковры. Эту комнату
пристроили недавно, поэтому она была отделана современными панелями
орехового дерева, рисунок которых создавал впечатление, будто стены
задрапированы тканью. В дальнем конце комнаты был выложен огромный камин.
На каменной облицовке красовались геральдические леопарды Монтгомери.
  Рейн, успевший переодеться, сидел перед огромным серебряным подносом
с жареной свининой, теплыми булочками, сушеными яблоками и персиками. Он
явно собирался в одиночестве расправиться с этой горой еды. Что-то
пробурчав, он указал на стоявшую перед камином большую ванну, наполненную
горячей водой.
  Гевин только сейчас почувствовал, как устал. Стянув с себя одежду и
сапоги, он залез в ванну. Вода обожгла его покрытую волдырями кожу. Из
темного угла появилась молодая служанка и принялась намыливать ему спину.
  - Где Майлс? - с набитым ртом поинтересовался Рейн.
  - Я отправил его к Риведунам. Он напомнил Мне, что сегодня должно
было состояться обручение. Он выступает как мое доверенное лицо. - Гевин
наклонился вперед, чтобы девушке было удобнее мыть его. На брата он не
смотрел. Рейн едва не поперхнулся.
  - Ты что?
  Гевин удивленно взглянул на него.
  - Я отправил Майлса как своего полномочного представителя, который и
будет участвовать в церемонии обручения с наследницей Риведунов.
  - Бог ты мой, да ты совсем повредился в рассудке! Как будто ты
покупаешь породистую кобылу. Нельзя было этого делать. Ведь она женщина!
  Гевин продолжал пристально смотреть на Рейна. Отблески пламени
высветили заигравшие на его лице желваки.
  - Я отдаю себе отчет в том, что она женщина. В противном случае от
меня не требовали бы жениться на ней.
  - Требовали! - Рейн не верил своим ушам. Он откинулся на спинку
стула. Действительно, пока три младших брата Гевина вольными птицами
путешествовали по стране, посещая различные замки и усадьбы во Франции и
даже Святую Землю, сам он занимался счетами и хозяйством. Ему было
двадцать семь, и за все одиннадцать лет, если не считать восстания в
Шотландии, он ни разу не выезжал из дома. Гевин не догадывался, что братья
считают его неискушенным в том, что касается женщин, и объясняют это тем,
что его опыт большей частью ограничивается общением с дворовыми девками.
  - Гевин, - терпеливо начал Рейн, - Джудит Риведун - благородная дама,
дочь графа. Ее учили тому, что от мужчин, в том числе и от тебя, она
должна ждать определенного внимания, я имею в виду учтивость и уважение.
Тебе следовало бы самому отправиться туда и лично сообщить ей, что ты
хочешь взять ее в жены.
  Гевин вытянул руку, и служанка принялась тереть ее намыленной
тряпочкой. Ее грубое шерстяное платье намокло и, прилипнув к телу, плотно
обтягивало полные груди. Гевин, который почувствовал, как его охватывает
желание, заглянул ей в глаза и улыбнулся. Потом посмотрел на Рейна.
  - Но я не хочу брать ее в жены. Я женюсь на ней только из-за ее
земель.
  - Ты не имеешь права говорить ей подобные вещи! Ты должен ухаживать
за ней и...
  Гевин встал во весь рост, и служанка, забравшись на стул, принялась
поливать его теплой водой.
  - Она будет принадлежать мне, - равнодушно проговорил он, - Она будет
делать то, что я скажу. Я достаточно навидался высокородных дам, поэтому
знаю, что они собой представляют: сидят в своих светелках, шьют,
сплетничают, лопают мед и толстеют. Они ленивы и глупы. Они имеют все, что
душа пожелает. Я знаю, как обращаться с женщинами такого типа. Неделю
назад я послал в Лондон заказ на несколько новых гобеленов из Фландрии,
попросив, чтобы на них была изображена какая-нибудь чушь, вроде нимфы,
скачущей между деревьями. Я не хочу, чтобы мою жену напугали сцены войны.
Я повешу их в солярии, а чтобы она была полностью довольна жизнью, накуплю
ей шелковых ниток и серебряных иголок.
  Рейн молчал, вспоминая женщин, которых встречал во время своих
путешествий. Большинство из них были именно такими, как их описывал Гевин,
но ему случалось встречать и умных, энергичных женщин, которые были
истинными сподвижницами своих мужей.
  - А что, если ей захочется вмешаться в управление хозяйством?
  Гевин перешагнул через край ванны и взял у служанки полотенце.
  - Она не будет вмешиваться в то, что должен делать я. Она будет
заниматься тем, чем я велю, в противном случае ей придется очень пожалеть
о своем непослушании.


                                  Глава 4


  Проникавшие в комнату через открытые окна солнечные лучи падали на
застеленный тростниковыми циновками пол, играли с пылинками, сверкавшими,
как золотой песок. Стоял теплый весенний день, первый день мая. Солнце
грело землю, воздух был напоен сладкими ароматами, так характерными для
времени, когда проснувшаяся природа набирает силу.
  Комната занимала весь четвертый этаж дома. Выходившие на юг окна
давали достаточно света, чтобы согреть помещение. Обстановка была очень
простой, потому что Роберт Риведун не желал расставаться со своими
деньгами ради того, что считал излишеством, ради всяких там ковров и
гобеленов.
  Однако сегодня комната выглядела иначе. Она сияла от ярких всполохов
разноцветных тканей. На всех стульях были разложены платья: прекрасные,
изумительные, сшитые по последней моде. Они входили в приданое Джудит
Риведун. Здесь было все: и шелка из Италии, и бархаты с Востока, и
кашемиры из Венеции, и хлопок из Триполи. Каждая деталь туалетов - от
туфель до поясов - дополнялась драгоценностями: изумрудами, жемчугом,
рубинами, финифтью. И все это изобилие красок и украшений покоилось на
мехах, среди которых были соболь, горностай, бобер, белка, каракульча,
рысь.
  Джудит не шевелясь смотрела на разложенные наряды. Ее можно было бы
не заметить, если бы только красота девушки не затмевала этого
великолепия. Ее крохотные ножки были обуты в зеленые кожаные туфельки,
отделанные горностаем. Корсаж платья плотно облегал фигуру, длинные рукава
изящными складками спускались ниже тонкой талии. Широкое прямоугольное
декольте подчеркивало совершенство ее высокой груди. Широкая юбка
струилась вокруг ног. Платье было сшито из золотистой ткани, казавшейся
одновременно хрупкой и тяжелой, она сверкала и искрилась на солнце. Талию
стягивал пояс из позолоченной кожи, отделанный изумрудами. Лоб украшал
золотой ободок с огромным изумрудом. Плечи девушки покрывала накидка из
изумрудно-зеленой тафты, подбитой горностаем.
  Этот туалет, выдержанный в изумрудно-золотистых тонах, мог бы
выглядеть кричаще на другой женщине, но он мерк перед совершенной красотой
Джудит. Она была небольшого роста и обладала фигурой, способной свести с
ума любого мужчину. Ее губы были плотно сжаты, подбородок гордо вскинут.
Даже сейчас, когда она с отвращением думала о том, что ее ждет, черты лица
оставались мягкими и нежными. Но особенно выделялись ее глаза., Глубокого
золотистого цвета, они, казалось, впитывали солнечный свет.
  Повернув голову, Джудит выглянула в окно. В любой другой день она бы
порадовалась хорошей погоде, покаталась бы верхом по лугам. Но сегодня она
была вынуждена двигаться очень осторожно, чтобы не помять платье. Но
отнюдь не платье, а бремя тяжелых раздумий заставляло ее сидеть
неподвижно. Потому что сегодня был день ее свадьбы - день, которого она
так страшилась. День, который лишит ее свободы и счастья.
  Внезапно дверь распахнулась, и в комнату вошли две горничных. Их щеки
порозовели от быстрой ходьбы: они бегали в церковь, чтобы одним глазком
взглянуть на жениха.
  - О моя госпожа, - проговорила Мод. - Он так красив! Он высок, у него
темные волосы, темные глаза, а его плечи!.. - Она расставила руки и
вздохнула с наигранным ужасом. - Не представляю, как ему удалось
протиснуться в дверь. Он, должно быть, повернулся боком. - Глаза девушки
искрились весельем. Она от всей души желала счастья своей госпоже.
  - А вышагивает он вот как, - добавила Джоан и, расправив плечи так,
что лопатки соединились, прошлась по комнате.
  - Да, - согласилась Мод. - Он очень гордый. Как и все Монтгомери. У
них такой вид, будто они владеют всем миром.
  - Жаль, что это не так, - хихикнула Джоан и перевела взгляд на Мод, с
трудом удерживавшуюся от того, чтобы не засмеяться.
  Но Мод больше волновала ее госпожа, которая никак не отреагировала на
их шутки. Мод знаком велела Джоан замолчать.
  - Моя госпожа, - тихо сказала она, - может, вам что-либо нужно? Еще
есть время до того, как вы отправитесь к церкви. Возможно...
  Джудит покачала головой.
  - Мне уже ничто не поможет. Мама хорошо себя чувствует?
  - Да, она отдыхает. До церкви путь неблизкий, а ее рука... - Мод
замолчала, увидев, что в глазах ее госпожи отразилась боль. Джудит считала
себя виновной в болезни матери, а замечание Мод, уже пожалевшей о нечаянно
сорвавшихся словах, только усилило угрызения совести. - Вы готовы? - с
нежностью спросила она.
  - Тело мое готово. Но для мыслей понадобится время. Не могли бы вы с
Джоан навестить мою матушку?
  - Но, моя госпожа...
  - Нет, - перебила ее Джудит, - я хотела бы остаться одна. Возможно,
это последние мгновения, когда я могу побыть в уединении. Кто знает, что
готовит нам завтрашний день? - Она опять повернулась к окну.
  Джоан собралась было запротестовать, но Мод остановила ее. Джоан не
могла понять Джудит. Ее госпожа богата, сегодня она выходит замуж Более
того, ее жених настоящий красавец. Почему она не радуется? Джоан пожала
плечами, и Мод подтолкнула ее к двери К свадьбе Джудит готовились
несколько недель. Собирались устроить роскошный прием, который обошелся ее
отцу в сумму, равную годовому доходу. Джудит вела учет всех покупок,
занося в гроссбух расходы на тысячи эллов "Мера длины - 113 см,
соответствует русскому "локтю"" ткани для того, чтобы обить стулья для
гостей, на продукты для стола: тысячу поросят, триста телят, сотню коров,
четыре тысячи пирогов, начиненных паштетом из оленьей печени, триста
бочонков эля. Список был бесконечным.
  И все это ради события, которому она противилась всей душой.
  Большинству девушек, но не Джудит, с детства прививали сознание того,
что они когда-нибудь выйдут замуж. С первого дня она воспитывалась в
совершенно ином духе. Ее мать была измучена долгими годами, проведенными
рядом с жестоким мужем, который после рождения дочери использовал любую
возможность, чтобы истязать свою жену. Сердце Элен было отдано Джудит с
того момента, когда она взглянула на рыжеволосую новорожденную. Она всегда
боялась дать отпор мужу, но ради малышки была готова на все. Она мечтала
обеспечить своей дочери защиту от жестокого отца и на всю жизнь огородить
ее от подобных ему мужчин.
  Впервые за годы своей супружеской жизни Элен восстала против мужа,
которого так боялась. Она потребовала, чтобы он согласился отдать Джудит
церкви. Роберта совершенно не интересовало, что будет с его дочерью и
женой. Какое значение имеет для него дочь? У него есть сыновья от первой
жены, а вторая, ноющая и страдающая, смогла произвести на свет двух
мертворожденных младенцев и совершенно бесполезную девчонку. Он рассмеялся
и дал свое согласие на то, чтобы его дочь, когда достигнет определенного
возраста, постриглась в монахини. Но чтобы показать своей жене, этому
хныкающему созданию, кто в доме хозяин и что он думает о ее требованиях,
он спустил ее с лестницы. Элен с тех пор хромала, потому что ее нога была
сломана в двух местах, но то, чего она в итоге добилась, стоило такой
жертвы. Она уединилась с дочерью и временами забывала о существовании
мужа. Ей нравилось представлять себя вдовой, живущей вдвоем с любимой
дочерью.
  Эти годы были наполнены счастьем. Она готовила свою Джудит к великой
карьере.
  А теперь все пошло прахом. Джудит выходит замуж. Ее девочка будет
полностью лишена какой-либо власти, ею будет управлять муж, ее
полноправный хозяин и повелитель. Джудит ничего не умеет из того, что
положено жене. Плохо шьет и совсем не вяжет. Она не умеет часами сидеть
неподвижно, предоставив себя заботам горничных. Но хуже всего то, что
Джудит не знает, что входит в понятие "подчинение". Жена должна всегда
опускать глаза перед мужем, всегда спрашивать у него совета. Но Джудит
готовили к тому, что в один прекрасный день она станет настоятельницей -
ведь только в этой роли женщину почитают равной мужчине. Джудит никогда не
опускала глаза перед отцом и братьями, не шарахалась в сторону, когда отец
замахивался на нее, и это почему-то забавляло Роберта. Ей было присуще
чувство собственного достоинства, которое несвойственно женщинам - во
всяком случае, большинству из них. Она всегда ходила с гордо поднятой
головой и расправленными плечами. "
Никакой мужчина не вынесет, когда она будет ровным, спокойным голосом
рассуждать об отношении короля к французам или высказывать свои
радикальные взгляды на проблему крепостничества. Считается, что женщины
должны говорить только о драгоценностях и нарядах. Джудит часто
предоставляла горничной решать, какое платье ей надеть, но если на складе
недосчитывались пары бушелей чечевицы, она приходила в неописуемую ярость.
  Элен стоило больших страданий прятать дочь от внешнего мира. Она
боялась, что какой-нибудь молодой человек увидит ее и захочет на ней
жениться, а Роберт даст согласие. И тогда она потеряет ее. Джудит можно
было бы отдать в конвент, когда ей исполнилось двенадцать, но Элен не
нашла в себе силы расстаться с дочерью. То, что она в течение многих лет
держала Джудит возле себя, было проявлением ее материнского эгоизма. А
теперь сложилось так, что все ее старания ни к чему не привели.
  Джудит понадобились бы месяцы, чтобы подготовить себя к роли жены
совершенно не знакомого ей человека. Она ни разу не видела своего жениха,
да и не стремилась к этому. Она считала, что достаточно насмотрится на
него в будущем. Отец и братья были единственными мужчинами, с которыми она
была знакома, поэтому ей была отвратительна перспектива связать жизнь с
человеком, который ненавидит женщин, бьет их, который невежествен и не
способен научиться какому-нибудь делу, кроме как применять свою силу. Она
всей душой старалась избежать такой судьбы, теперь же было ясно, что ей от
этого не уйти. Неужели через десять лет ей предстоит превратиться в
подобие своей матери: дрожащее, запуганное существо с вечно бегающим
взглядом?
  Джудит поднялась, тяжелая юбка шлейфом легла на пол. Ни за что! Она
никогда не покажет мужу, что боится его; что бы она ни чувствовала, она
будет гордо нести голову и смотреть ему прямо в глаза.
  На мгновение ее плечи поникли. Она страшилась этого незнакомца,
которому суждено было стать ее господином. Ее горничные всегда весело
болтали о своих любовниках. Неужели семейная жизнь с дворянином может быть
такой же, как в их рассказах? Способен ли мужчина на любовь и нежность?
Скоро она узнает. Джудит расправила плечи. Она даст ему шанс проявить
подобные качества. Она станет его зеркальным отражением. Если он будет
добр к ней, то и она ответит ему лаской и заботой. Но если же он окажется
таким же, как ее отец, ему несдобровать. Еще ни один мужчина не командовал
ею, и она никогда не допустит ничего подобного. Джудит поклялась себе в
этом.
  - Моя госпожа! - возбужденно воскликнула ворвавшаяся в комнату Джоан.
- Приехали сэр Рейн и его брат сэр Майлс. Они хотят повидать вас. - Джоан
бросила на Джудит раздраженный взгляд, когда увидела, с каким безразличием
встретила госпожа это известие. - Это братья вашего мужа. Сэр Рейн хочет
встретиться с вами до церемонии.
  Джудит кивнула и повернулась к двери. Кажется, человека, который
будет ее супругом, она не интересует. Во время обручения его представляло
доверенное лицо, и вот сейчас не он, а его братья пришли выказать ей свое
почтение. Глубоко вздохнув, она заставила себя подавить дрожь.
Оказывается, она волнуется гораздо сильнее, чем предполагала.

  ***

  Рейн и Майлс спускались по широкой винтовой лестнице замка Риведуна.
Они прибыли вчера вечером. Гевин всеми возможными способами оттягивал
встречу с невестой. Рейн пытался уговорить старшего брата навестить ее, но
тот отказывался, заявляя, что она еще долгие годы будет маячить у него
перед глазами, - так зачем ускорять приближение этого несчастья?
  Когда Майлс вернулся с церемонии обручения, именно Рейн стал
расспрашивать его о невесте. Майлс, как обычно, говорил очень мало, но
Рейн догадался, что тот что-то скрывает. Теперь, увидев Джудит, он понял,
о чем умалчивал брат.
  - Почему ты не рассказал Гевину? - спросил Рейн. - Ты же знаешь, что
он до смерти боится женитьбы на так называемой "уродливой наследнице".
  Майлс не улыбнулся, однако его глаза блеснул" при воспоминании о
первой встрече с невесткой.
  - Я решил, что, если он хоть раз убедится в своей не правоте, это
послужит ему хорошим уроком.
  Рейн сдержал смех. Иногда Гевин относился к своему младшему брату
так, будто тот был мальчишкой, а не юношей, которому уже исполнился
двадцать один год. То, что Майлс умолчал о красоте его невесты, будет
слишком легким наказанием Гевину за непочтительное обращение с братом.
Рейн засмеялся.
  - Подумать только, Гевин предложил ее мне, а я отказался! Жаль, что я
не видел ее раньше, а то бы вызвал его на поединок. Может, еще не поздно?
  Если Майлс и ответил, то Рейн не услышал его. Он вновь переживал то
мгновение, когда познакомился со своей невесткой. Она едва доставала ему
до плеча. Это было первое, на что он обратил внимание. Но подойдя ближе,
он увидел ее лицо. Стоило ему один раз заглянуть в ее глаза, цвета темного
золота, как все вокруг потеряло для него значение. Джудит Риведун
устремила на него спокойный взгляд, свидетельствовавший о ее необычайном
уме, и у него создалось впечатление, что она оценивает его. Рейн был
просто ошеломлен увиденным, он лишился дара речи, почувствовав, что его
затягивает в омут этих глаз. Она не жеманничала и не хихикала, как
большинство девушек, она встретила его как равного. Это открытие опьянило
его. Майлсу пришлось ткнуть Рейна локтем, чтобы привести его в себя и
заставить произнести слова приветствия. Рейн не услышал ничего из того, о
чем говорила Джудит, он просто стоял и таращился на нее. Он представлял,
как увезет ее из этого дома подальше от людей, и она будет принадлежать
только ему. Он понял, что должен уйти прежде, чем подобные мысли о жене
брата вскружат ему голову.
  - Майлс, - сказал Рейн, и на его щеках появились ямочки, что
случалось каждый раз, когда он пытался сдержать свой смех, - кажется, нам
предоставилась возможность отплатить нашему братцу за те долгие часы, что
мы, по его требованию, проводили на тренировках.
  - Что ты собираешься сделать? - заинтересовался Майлс.
  - Если мне не изменяет память, мы только что видели уродливую
карлицу, жалкое подобие женщины с гнилыми зубами и страшно жирным
загривком.
  Майлс расхохотался. Они действительно видели такое страшилище в этом
доме.
  - Я понял, что ты имеешь в виду. Мы не имеем права лгать, но нам и
нет надобности говорить правду.
  - Именно так.

  ***

  Было еще утро, когда Джудит в сопровождении горничных спустилась по
деревянной лестнице в большой зал на втором этаже. Пол устилали новые
циновки, из сундуков вынули гобелены и развесили их по стенам. Вдоль всей
комнаты тянулась дорожка, усыпанная лепестками роз и лилий. По ним она
пройдет, когда вернется из церкви, став замужней дамой.
  Мод шла позади своей хозяйки и несла шлейф золотого платья. Выйдя из
дома, Джудит на мгновение остановилась, чтобы вдохнуть свежего воздуха и
немного успокоиться. Когда ее глаза привыкли к яркому солнечному свету,
она увидела огромную толпу людей, которые прибыли на празднование
бракосочетания дочери графа Она была совершенно не готова к ожидавшей ее
встрече: при виде невесты отовсюду раздались радостные возгласы.
  Джудит улыбнулась, кивнула и гостям, и крепостным, и торговцам, тоже
приглашенным на праздник.
  Ее шествие к церкви должно превратиться в парад, цель которого
показать, каким состоянием владеет и какое положение занимает королевский
граф, Роберт Риведун. Позже он будет рассказывать о том, что бароны и
графы почтили своим присутствием свадьбу его дочери. Процессию предваряли
менестрели, которые торжественно возвещали о приближении красавицы
невесты. Отец, который удовлетворенным взглядом окинул туалет и украшения
Джудит, подсадил ее на белую лошадь. Ради сегодняшней церемонии она
согласилась ехать в дамском седле, которое было ей непривычно и неудобно,
но она не показывала этого. Ее мать в сопровождении Майлса и Рейна ехала
следом. Далее следовали остальные гости, их место в процессии
соответствовало занимаемому ими положению.
  Несмотря на все данные себе клятвы и обещания, Джудит все больше и
больше нервничала. И одновременно в ней росло любопытство. Она сидела
прямо, ее глаза были устремлены к дверям церкви, где стояли двое мужчин -
священник и тот незнакомец, который будет ее мужем.
  Гевина же не снедало любопытство Описание Рейна, видевшего его
невесту, продолжало вызывать у него тошноту Кажется, эта девица не только
слаба умом, но и уродлива. Он старался не смотреть на приближавшуюся
торжественную процессию, но песни менестрелей и радостные возгласы тысяч
крепостных и торговцев, выстроившихся вдоль дороги, заставили его
отвлечься от неприятных мыслей. Его взгляд против воли обратился на
процессию. Он даже не предполагал, что она так близко. Внезапно он увидел
девушку с темно-рыжими волосами, верхом на белой лошади. Прошла целая
минута, прежде чем до него дошло, что это и есть его невеста. Подобно
богине, сошедшей на грешную землю, она купалась в лучах солнца. Гевин
замерев смотрел на нее. Наконец на его лице появилось нечто, похожее на
улыбку. Рейн! Конечно, Рейн наврал! Гевин ощутил такое облегчение, его
охватила такая радость, что он не заметил, как, прыгая через несколько
ступенек, сбежал с лестницы. Обычай требовал, чтобы жених ждал, когда отец
невесты передаст дочь ее новому господину. Но Гевину хотелось получше
рассмотреть свою нареченную. Он не услышал, как отовсюду раздались смех и
крики, когда он, оттеснив плечом своего будущего тестя, схватил девушку за
талию и снял с лошади.
  Она показалась ему еще прекраснее, чем несколько мгновений назад. Его
глаза задержались на ее губах, нежных и влекущих. Ее кожа была мягче
самого дорогого атласа. У него перехватило дыхание, когда он заглянул в ее
глаза.
  Гевин, испытавший истинное удовольствие при виде своей невесты,
улыбнулся. Джудит ответила ему улыбкой, приоткрыв белоснежные ровные зубы.
Оживленный шум толпы вернул Гевина к действительности. Он с неохотой
опустил девушку на землю и крепко ухватил ее за руку, словно боялся, что
она может улететь. Он не собирался расставаться со своей новой
собственностью.
  Зрители благосклонно отнеслись к порыву Гевина Монтгомери и громко
высказывали свое одобрение. Роберт, недовольный тем, что его оттеснили в
сторону, тоже успокоился, увидев, что все довольны и смеются.
  Церемония бракосочетания проводилась вне церкви, поэтому свидетелями
ее стали все присутствующие. Священник спросил Гевина, согласен ли он
взять Джудит Риведун в жены. Гевин взглянул на стоявшую рядом девушку, на
ее распущенные волосы, крупными волнами спускавшиеся до талии, где они
были собраны в валик.
  - Да, - ответил он.
  Потом священник обратился к Джудит, которая не таясь рассматривала
Гевина. Он был одет во все серое. Дублет и кафтан были сшиты из мягкого
итальянского бархата. Воротник и полы были отделаны черной норкой.
Единственным украшением служила пристегнутая к поясу шпага с огромным
бриллиантом на эфесе.
  Ее горничные утверждали, что Гевин красив, но Джудит не предполагала,
что от этого человека будет исходит такое ощущение силы. Она ожидала
увидеть хрупкого блондина с нежными чертами лица. А вместо него она
увидела мужчину с темными вьющимися волосами, улыбающегося ей губами и
глазами, от взгляда которых ее охватывал странный трепет.
  К радости толпы, священник был вынужден повторить свой вопрос. Джудит
почувствовала, как краска заливает щеки, и проговорила:
  - Да.
  Ведь и правда, она действительно с радостью выйдет за Гевина
Монтгомери.
  Они поклялись любить, почитать и повиноваться друг другу, потом
обменялись кольцами. Толпа разразилась ревом, грозившим снести крышу
церкви. Гостям и зрителям стали зачитывать список того, что давалось
Джудит в приданое, но за шумом ничего не было слышно Джудит и Гевин,
очаровательная девушка и красивый молодой человек, вызывали у всех добрые
чувства. Невесте и жениху протянули корзины с серебряными монетами, и они
стали бросать их пригоршнями в толпу. Потом новобрачные последовали за
священником в тишину и спокойствие церкви.
  Гевин и Джудит заняли почетные места на хорах, над гостями. Эти двое
напоминали детей, украдкой бросавших любопытные взгляды друг на друга.
Гости, с восторгом воспринявшие этот союз, начало которому было положено
событием, достойным самой доброй сказки, с умилением наблюдали за
молодоженами. Менестрели уже слагали песни, которые будут петь во время
торжественного приема. Крепостные и горожане среднего класса, оставшиеся
снаружи, обсуждали туалеты гостей и подвенечное платье невесты.
  Среди всеобщей радости и веселья только один человек чувствовал себя
несчастным. Элис Вейланс сидела рядом со своим толстым женихом, Эдмундом
Чатвортом, который дремал на скамье, и взглядом полным жгучей ненависти
рассматривала невесту. Гевин выставил себя на всеобщее посмешище! Даже
крепостные смеялись над ним, когда он, подобно мальчишке, бегущему к своей
первой в жизни лошади, бросился вниз по лестнице навстречу этой женщине.
  Как они могут называть рыжеволосую красавицей? Элис не сомневалась,
что лицо ее соперницы покрыто веснушками.
  Она перевела взгляд с Джудит на Гевина. Именно он был причиной ее
гнева. Элис знала его лучше, чем он сам. Несмотря на то что смазливое
личико могло заставить его кувыркаться, как клоун, его чувство к ней было
глубоким и прочным. Раз он сказал, что любит ее, значит, это так. И она
напомнит ему об этом, как только представится возможность. Она не
допустит, чтобы ночи, проведенные в постели с этой рыжеволосой ведьмой,
вытеснили ее из его памяти.
  Элис опустила глаза на свои руки и неожиданно улыбнулась. На пальце
было кольцо... Да, кольцо. У нее в голове стал складываться план, и в
следующий раз, взглянув на жениха и невесту, она уже не чувствовала себя
такой несчастной.
  Она заметила, как Гевин, не обратив внимания на предупреждающий жест
Рейна, напоминавшего о том, что они находятся в церкви, поцеловал руку
Джудит. Элис покачала головой. Эта дура даже не знает, как ей на это
реагировать. Ей следовало бы опустить ресницы и покраснеть. Смущенный
румянец очень идет Элис. А Джудит Риведун спокойно наблюдала, как он
подносит ее руку к губам и прижимается к ней. Она - не женщина, заключила
Элис.
  Однако и за самой Элис тоже наблюдали. За ней с хоров следил Рейн,
которого насторожил ее нахмуренный вид. Он был уверен, что в настоящий
момент она не контролирует себя, - обычно Элис с большим искусством
скрывала свои истинные чувства, показывая только то, что хотела показать.
  Лед и пламень, подумал он. Красота Джудит подобна огню в сравнении с
ледяной маской Элис. Он улыбнулся, подумав о том, как быстро огонь
растапливает лед, но тут же вспомнил, что все зависит от тепла,
излучаемого огнем, и от толщины льда. Его брат - разумный и здравомыслящий
человек, рациональный во всех отношениях, за исключением одного - Элис
Вейланс. Гевин боготворит ее; стоило кому-либо заговорить о ее
недостатках, как он приходит в бешенство. Его молодая жена, похоже,
очаровала его, но надолго ли? Сможет ли она смириться с тем, что в его
сердце царит Элис? Рейн надеялся, что ей это удастся. Переводя взгляд с
одной женщины на другую, он заключил, что Элис создана для того, чтобы ей
поклонялись, а Джудит - чтобы любили.


                                  Глава 5


  После окончания долгой свадебной мессы Гевин взял Джудит за руку и
подвел ее к алтарю, где они преклонили колена. Священник благословил их
союз и обменялся с женихом поцелуем мира, который тот, в свою очередь,
передал невесте. Поцелуй был частью церковного обряда, однако губы Гевина
не сразу оторвались от губ Джудит, заставив ее поднять на него свои
необычайные глаза, в которых одновременно отразились и удивление, и
наслаждение.
  Гевин радостно улыбнулся, и они рука об руку вышли из церкви. На
новобрачных посыпался дождь зерен, своим обилием грозивший буквально
раздавить их. Гевин, ладонями обхватив тонкую талию Джудит, посадил ее на
лошадь. Од с удовольствием повез бы ее на своем жеребце, однако не решился
еще раз нарушить традицию. Он собрался было взять под уздцы белую кобылу и
повести ее, но Джудит забрала у него повод, и он с удовлетворением
отметил, что его молодая жена великолепно справляется с мощным животным.
  Жених с невестой возглавили процессию, которая двинулась к замку
Риведун. Гевин крепко держал Джудит за руку, когда они входили в
вычищенный до блеска большой зал. Девушка взглянула на разбросанные по
полу лепестки. Всего несколько часов назад эти цветы символизировали для
нее самую ужасную судьбу. Теперь же, рядом с Гевином, чьи серые глаза с
нежностью смотрели на нее, мысль о семейной жизни с ним не казалась такой
жуткой.
  - Я бы все отдал, чтобы узнать, о чем ты думаешь, - в самое ухо
прошептал он.
  - Я думала о том, что супружество - не такая уж страшная штука, как
казалось вначале.
  Гевин сначала замер, потом, закинув голову, громко расхохотался.
Джудит даже не предполагала, что одновременно и обидела его, и польстила
ему. Хорошо вышколенная молодая дама никогда бы не осмелилась признаться,
что ей неприятна мысль о необходимости выйти замуж за человека, которого
она не выбирала.
  - Итак, женушка, - проговорил Гевин, - я удовлетворен сверх меры.
  Первые слова были сказаны, но продолжить разговор им не дали. Жених и
невеста должны были стоять у двери и приветствовать сотни приглашенных,
длинной чередой тянущихся мимо них.
  Джудит спокойно стояла рядом с мужем и приветливо улыбалась. Она
почти никого не знала, так как всю жизнь провела взаперти. Роберт Риведун
стоял напротив и наблюдал за дочерью, желая убедиться, что она делает все
правильно. Только после того как будет завершен прием, можно будет
считать, что ему удалось сбыть ее с рук.
  Джудит не сомневалась, что ее подвенечное платье выглядит роскошно,
но, увидев гостей, которые, поравнявшись с ней, бормотали "спасибо", она
поняла, что одета старомодно. Туалеты дам были чрезвычайно яркими, причем
в одном наряде сочеталось несколько различных цветов: красный, пурпурный и
зеленый. Отделка включала золотую вышивку, аппликации, кружева, клетку,
ленты. Платье Джудит выделялось именно своей сдержанностью.
  Вдруг Рейн обхватил Джудит за талию, приподнял ее и громко чмокнул в
обе щеки.
  - Добро пожаловать в клан Монтгомери, сестричка, - ласково произнес
он.
  Девушке понравились его искренность и непосредственность. Потом
настала очередь Майлса. Она встречалась с ним на церемонии обручения,
когда он выступал доверенным лицом Гевина. Тогда он впился в нее взглядом,
словно ястреб.
  И сейчас Майлс смотрел на нее пристально и изучающе. Джудит искоса
взглянула на мужа, бранившего Рейна за какой-то розыгрыш с уродиной. Рейн,
который был намного ниже Гевина, был одет в черный кафтан, отделанный
серебром. Он был красив, ямочки на его щеках и смеющиеся синие глаза
придавали ему особое очарование. Из троих братьев ярче всех был одет
Майлс: темно-зеленый шерстяной дублет и ярко-зеленый кафтан, отделанный
темным соболем. На его узких бедрах был застегнут Широкий кожаный ремень с
изумрудами.
  Все братья были сильными, привлекательными мужчинами. Но Гевин, как
отметила Джудит, увидев их вместе, затмевал остальных. Во всяком случае,
ей так казалось. Почувствовав на себе ее взгляд, Гевин повернулся к ней.
Он взял ее руку и поднес к губам. Сердце Джудит забилось быстрее, когда он
коснулся языком подушечки ее пальца.
  - Подожди еще немного, братец, хотя я могу понять твое нетерпение, -
рассмеялся Рейн. - Ну-ка, расскажи еще раз о толстой наследнице.
  Гевин с неохотой отпустил руку жены.
  - Можете насмехаться надо мной, сколько угодно, но она принадлежит
мне, и смеяться последним буду я. Впрочем, слово "смеяться" здесь вряд ли
уместно.
  Рейн издал какой-то странный возглас и пихнул локтем Майлса.
  - Пошли поищем еще одну золотоглазую богиню, может, и нам повезет.
Поцелуй свою новую сестру и следуй за мной.
  Майлс, продолжая пристально смотреть на Джудит, приложился к ее руке.
  - Я приберегу поцелуй на тот случай, когда мы будем в более интимной
обстановке.
  Гевин обнял Джудит за плечи, давая всем понять, что она его
собственность.
  - Не позволяй им расстраивать себя. Они просто дразнят тебя.
  - А мне нравится их поддразнивание.
  Гевин улыбнулся ей и вдруг резким движением снял руку с ее плеч.
Прикосновение к ней вызывало в нем огонь желания. Еще много времени
пройдет, прежде чем наступит момент, когда они смогут уединиться в
спальне. Он знал, что, если хочет дождаться этого момента, то не должен
теперь касаться ее.
  Когда Джудит принимала поздравления тощей графини, одетой в
сверкающее платье из пурпурного атласа, она почувствовала, как замер
Гевин, и, проследив за его взглядом, увидела изящную девушку, на которую с
восторгом смотрели молодые люди. Девушка подошла ближе, и Джудит поразила
жгучая ненависть, отразившаяся в синих глазах. Ей даже захотелось
перекреститься. Она услышала чье-то хихиканье и, оглянувшись, заметила,
что гости с явным интересом наблюдают за ее встречей с этой женщиной.
  Блондинка торопливо проскользнула мимо Гевина, не решившись поднять
на него глаза, и Джудит заметила на его лице гримасу боли. Все это
озадачило ее.
  Наконец официальная часть приема подошла к концу. Гости вдоволь
посудачили о новобрачных, Роберт Риведун раздал всем подарки, ценность
которых зависела от положения, занимаемого гостем, и трубы возвестили о
начале празднества.
  К этому времени уже успели накрыть столы в большом зале. На столах
были жареные цыплята, утки, перепела, журавли, фазаны, куропатки, а также
блюда из свинины и говядины. Подали мясные пироги и двенадцать видов рыбы.
Стол ломился от овощей, приправленных восточными специями. На третье
гостям пообещали клубнику, первую в этом сезоне, и редкие и необычайно
дорогие гранаты.
  О богатстве и преуспеянии поместья свидетельствовали золотые и
серебряные тарелки, которыми был сервирован возвышавшийся на подиуме стол
для особо важных гостей. Джудит и Гевин пили из одинаковых кубков -
высоких, изящных, отлитых из серебра, с золотой ножкой.
  Между столами, в центре, оставили свободную площадку. Здесь пели и
играли менестрели, выступали восточные танцовщики, акробаты и одна
бродячая труппа. Шум стоял невообразимый.
  - Ты ешь очень мало, - прокричал Гевин, но его все равно было плохо
слышно.
  - Да. - Она посмотрела на него и улыбнулась. Ей с трудом верилось,
что этот незнакомец стал ее мужем. Как бы ей хотелось дотронуться до
ямочки на его подбородке.
  - Пошли, - сказал Гевин и взял ее за руку. Пока они направлялись к
двери, их сопровождали свист и шутливые замечания, но Гевин не
оборачивался. Они вышли на свежий воздух. Весенние цветы, пестрым ковром
покрывавшие луг, бились головками о тяжелую юбку Джудит. Справа стояли
палатки участников завтрашнего турнира. Над каждой палаткой развевалось
знамя с гербом, и на всех знаменах были леопарды Монтгомери: три золотых
зверя на изумрудно-зеленом поле.
  - Это все твои родственники? - спросила Джудит.
  - Кузены и дядья. Когда Рейн назвал нас кланом, он именно это имел в
виду.
  - И ты счастлив с ними?
  - Счастлив? - Гевин пожал плечами. - Они Монтгомери, - сказал он,
посчитав, что исчерпывающе ответил на вопрос.
  Они остановились на вершине невысокого холма, откуда открывался вид
на разбитый внизу лагерь. Расправив юбку, Джудит села. Гевин растянулся
подле нее и положил руки под голову.
  Девушка не видела его лица, только ноги. Его выпуклые мышцы были
обтянуты чулками. Джудит прикинула, что его бедро толще ее талии.
Неожиданно для себя она вздрогнула.
  - Тебе холодно? - спросил Гевин. Он приподнялся на локтях. Она
покачала головой. - Ты можешь подумать, будто я не знаю правил приличия -
сначала в церкви, потом за столом. Но там было ужасно шумно, а мне
хотелось побыть с тобой наедине.
  - И мне тоже, - совершенно искренне ответила она и повернулась к нему.
  Он намотал на палец прядь ее волос.
  - Я так удивился, когда увидел тебя, потому что прежде слышал, что ты
уродлива. - Его глаза блестели, когда он играл ее волосами.
  - Где ты это слышал?
  - Ходили слухи, что Риведун именно по этой причине прячет свою дочь.
  - Скорее я пряталась от него. - Она больше ничего не сказала, но
Гевин понял ее. Ему был отвратителен человек, который бьет слабого и
теряется перед сильным.
  Гевин усмехнулся.
  - Я доволен тем, что мне досталось. Ты превзошла все мои ожидания.
  Внезапно Джудит вспомнила поцелуй в церкви. А каким он будет, когда
они окажутся в постели? У нее так мало опыта в том, что касалось отношений
между мужчинами и женщинами.
  У Гевина перехватило дыхание, когда он заметил, что она смотрит на
его губы. Взглянув на солнце, он подсчитал, что еще не скоро она будет
полностью в его власти. Если он сейчас даст волю страсти, ему не
остановить себя.
  - Нам пора возвращаться, - заявил он. - А то мы дадим пишу для
сплетен на годы.
  Он помог ей подняться. Она стояла совсем близко. Он перевел взгляд на
ее волосы, вдохнул их нежный аромат. Он знал, что они нагреты солнцем, ему
хотелось прикоснуться к ним губами. Но Джудит подняла лицо и улыбнулась. В
мгновение ока его руки обняли ее, губы приникли к губам.
  То немногое, что Джудит знала о мужчинах, она почерпнула из болтовни
своих горничных, которые, весело смеясь, сравнивали достоинства своих
любовников. Поэтому она ответила на поцелуй Гевина совсем не так, как это
требовалось от благородной дамы, - она вложила в него тот восторг, который
завладел всем ее существом.
  Ее губы открылись навстречу ему. Она приникла к нему всем телом.
Какой же он огромный! Его твердая как камень грудь прижималась к ее мягкой
груди. Бедра казались отлитыми из железа. Ей нравилось касаться его, ей
нравился его запах. Он еще сильнее сжал ее в своих объятиях.
  Вдруг Гевин резко отстранился.
  - Кажется, тебе слишком хорошо известно, как надо целоваться, -
сердито произнес он. - И со сколькими же ты целовалась?
  Сознание и тело Джудит все еще были во власти нового чувства,
охватившего ее, поэтому она не обратила внимания на его тон.
  - Я никогда ни с кем не целовалась. Мои горничные говорили мне, что
это приятно, но оказалось, что поцелуй вызывает гораздо более сильное
ощущение.
  Он пристально взглянул на нее, понимая, что она ответила ему со всей
искренностью.
  - Давай возвращаться. Будем молить Бога, чтобы солнце поскорее село.
  Джудит отвернула от Гевина покрасневшее лицо и послушно последовала
за ним.
  Они медленно шли к замку. Казалось, Гевин был поглощен размышлениями
о том, где поставить еще одну палатку. Если бы он не держал Джудит за руку
так крепко, можно было бы подумать, что он забыл о ее существовании.
  Гевин не заметил поджидавшего их Роберта Риведуна. Но его заметила
Джудит. - Она узнала характерный блеск в его глазах, свидетельствовавший о
переполнявшей его ярости, и вся подобралась.
  - Ах ты, маленькая дрянь! - прошипел Роберт. - Ты гоняешься за ним
подобно течной суке. Я не позволю, чтобы надо мной смеялась вся Англия! -
Замахнувшись, он тыльной стороной ладони залепил Джудит звонкую пощечину.
  Гевин отреагировал мгновенно. Он никогда в жизни не мог представить,
чтобы отец поднимал руку на дочь. Он изо всех сил ударил тестя в челюсть,
и тот мешком рухнул на землю.
  Джудит взглянула на мужа. Его глаза потемнели, губы были плотно сжаты.
  - Не смей трогать ее, - тихим, ровным голосом приказал Гевин. - Она
моя, и я забочусь о ней. - Он сделал шаг в сторону Риведуна.
  - Прошу тебя, не надо, - взмолилась Джудит и схватила его за руку. -
Со мной все в порядке, он в полной мере заплатил за пощечину.
  Гевин не шевельнулся. Роберт Риведун перевел взгляд с дочери на зятя.
Он прекрасно все понял, медленно поднялся и пошел прочь.
  Джудит потянула мужа за рукав.
  - Не дай ему испортить праздник. Он знает только силу своих кулаков.
  В ее голове царила, полная неразбериха. Те мужчины, которых она
знала, считали, что отец имеет право бить дочь. Может, Гевин просто
рассматривает ее как свою собственность? Но то, как он говорил с отцом,
заставило Джудит почувствовать себя защищенной, почти любимой.
  - Дай мне взглянуть на тебя, - сказал Гевин. Голос выдавал охватившее
его волнение.
  Он провел пальцем по ее губам, ощупал щеки. Она изучала его лицо,
ровно подстриженные усы, чисто выбритую кожу. От его прикосновений у нее
задрожали колени. Она подняла руку и наконец дотронулась до ямочки у него
на подбородке.
  Он заглянул ей в глаза. Долгую минуту они не отрываясь смотрели друг
на друга.
  - Мы должны возвращаться, - с тоской произнес Гевин и, взяв Джудит
под локоть, повел ее к замку.
  Оказалось, что они отсутствовали гораздо дольше, чем предполагали.
Столы уже расставили вдоль стен. Музыканты настраивали инструменты,
готовясь играть для танцев.
  - Гевин, - раздался чей-то возглас, - она будет принадлежать тебе всю
жизнь. Так что не прячь ее от нас сейчас.
  Джудит крепко сжала руку мужа, но развеселившиеся гости утащили ее в
круг. Она закружилась в бешеном ритме танца, стараясь при этом не
выпускать Гевина из поля зрения. Она не хотела потерять его из виду.
  Мужской смех заставил ее поднять глаза.
  - Сестричка, - проговорил Рейн, - тебе следовало бы и на нас обращать
взгляд своих прекрасных глаз.
  Джудит улыбнулась ему, но тут партнер, приподняв ее над полом, увлек
ее в другой конец зала. Вновь оказавшись рядом с Рейном, она ответила:
  - Как же я могу не обращать внимания на таких красавцев, как мои
девери?
  - Сказано-то хорошо, но твои глаза никого не обманут: мой брат
единственный, кто заставляет их светиться золотым огнем.
  И опять Джудит была увлечена вихрем танца. Внезапно она увидела, что
Гевин улыбается очаровательной невысокой женщине в платье из пурпурной и
зеленой тафты. Женщина положила руку на отворот его кафтана.
  - Где твоя улыбка? - спросил Рейн, вновь поравнявшись с ней. Он
повернул голову и посмотрел на брата.
  - Ты находишь ее красивой? - поинтересовалась Джудит.
  Рейн едва удержался от того, чтобы не расхохотаться.
  - Она уродлива! Это жалкое подобие женщины, и Гевину она не нужна. -
"Потому что уже успела побывать во многих постелях", - добавил он про
себя. - Уф, - вздохнул он, - давай сбежим отсюда и выпьем сидра. - Он
схватил ее за руку и потащил подальше от того места, где стоял Гевин.
  Джудит стояла рядом с Рейном и смотрела, как ее муж повел какую-то
темноволосую женщину танцевать. Каждый раз, когда он дотрагивался до своей
партнерши, грудь Джудит пронзала острая боль. Рейн увлекся разговором с
одним из гостей. Джудит поставила кубок и, пробравшись вдоль стены зала к
двери, вышла на улицу.
  Позади дома находился небольшой садик, огороженный стеной. Джудит
приходила сюда всегда, когда хотела побыть одна. Вид Гевина, сжимавшего в
объятиях ту женщину, как огнем жег ей глаза. Но почему это так волнует ее?
Она знакома с ним всего лишь несколько часов. Разве то, что он касается
другой, может иметь для нее значение?
  Джудит опустилась на скамейку в укромном уголке сада. Неужели она
ревнует? Она никогда в жизни не сталкивалась с подобным чувством, но
сейчас ей меньше всего на свете хотелось, чтобы Гевин смотрел на других
женщин или дотрагивался до них.
  - Я так и думала, что найду тебя здесь. Джудит взглянула на мать и
опустила голову. Элен села рядом с дочерью.
  - Что-то случилось? Он был жесток с тобой?
  - Гевин? - уточнила Джудит, с наслаждением вслушиваясь в то, как
звучит его имя. - Нет. Сказать, что он был добр со мной, - значит ничего
не сказать.
  Элен не понравилось выражение лица Джудит. И она когда-то выглядела
точно так же. Она обняла дочь за плечи, хотя это движение вызвало острую
боль в покалеченной руке.
  - Ты должна выслушать меня! Мы слишком давно с тобой не беседовали.
Все дни я надеялась, что случится какое-нибудь событие, которое расстроит
твою свадьбу, но ничего не произошло. Я скажу тебе то, что ты должна
знать. Никогда, никогда не доверяй мужчине.
  Джудит, захотелось защитить своего мужа.
  - Но Гевин честный человек, - упорствовала она.
  Рука Элен упала на колени.
  - О да, они все ведут себя достойно по отношению друг к другу - к
своим воинам, даже к своим лошадям. Но для мужчины женщина значит гораздо
меньше, чем его лошадь. Женщину легко заменить, она не представляет
никакой ценности. Тот, кто не опустится до того, чтобы лгать своему
крепостному, не задумываясь начнет плести длинные и запутанные истории
своей жене. Что он теряет? Что такое женщина?
  - Нет, - проговорила Джудит. - Я не поверю, что все мужчины таковы.
  - Тогда тебя, подобно мне, ждет жизнь, полная страданий. Если бы я
знала об этом, когда мне было столько же, сколько тебе, моя жизнь
сложилась бы иначе. Я верила, что люблю твоего отца. Я даже говорила ему
об этом. А он смеялся Надо мной. Известно ли тебе, как это ужасно, когда
ты открываешь мужчине свое сердце, а он смеется над тобой?
  - Но ведь мужчины тоже любят женщин... - начала Джудит. Она была не в
силах поверить в то, о чем говорила мать.
  - Они любят женщин, но только тех, в чьей постели они спят, а когда
им становится скучно, они переносят свою любовь на других. Женщина имеет
власть над мужчиной тот короткий период, когда он еще не успел узнать ее и
когда физическая близость окружена ореолом тайны. Тогда он будет "любить"
тебя, и ты сможешь управлять им. Джудит встала и повернулась спиной к
матери.
  - Невозможно, чтобы все мужчины были такими. Гевин... - Она не смогла
закончить. Элен забеспокоилась и подошла к дочери.
  - Только не говори мне, что ты влюблена в него. О Джудит, моя дорогая
Джудит, неужели семнадцать лет, проведенные в этом доме, ничему тебя не
научили? Когда-то твой отец был таким же. Ты можешь не поверить, но и я
была красива и нравилась ему. Неужели ты считаешь, что мне хочется
говорить об этом с моим единственным ребенком? Я готовила тебя к служению
церкви, я пыталась защитить тебя. Пожалуйста, прислушайся к моим словам.
Ты должна с самого начала поставить себя с ним должным образом, и только в
этом случае он будет считаться с тобой. Никогда не показывай ему, что
боишься. Твой страх сделает его сильнее. Если ты с первого мгновения
будешь предъявлять ему требования, он научится слушать тебя, - но стоит
немного промедлить, и будет поздно. Появится другая женщина и...
  - Нет! - воскликнула Джудит. Элен с грустью взглянула на нее. Она
понимала, что не способна спасти дочь от ожидавших ее страданий.
  - Я должна возвращаться к гостям. Ты пойдешь со мной?
  - Нет, - тихо ответила девушка. - Не сейчас.
  Мне надо подумать.
  Элен пожала плечами и ушла. Она была не в состоянии что-либо сделать.
  Джудит сидела на каменной скамье, подобрав ноги и положив голову на
колени. Она защищала своего мужа. Она находила сотни доказательств тому,
что Гевин не похож на ее отца, в то же время понимая, что эти доводы -
плод ее воображения.
  Ее размышления были прерваны скрипом открывающейся калитки. В сад
вошла очень худая девушка. Джудит сразу же узнала ее. Ее яркий наряд имел
целью привлекать внимание людей. Левая часть корсажа была сшита из зеленой
тафты, правая - из красной. На юбке цвета расположились в обратном
порядке. Все свидетельствовало о том, что она пришла сюда с какой-то
целью. Джудит наблюдала за ней из своего укрытия в зарослях жимолости. При
первой встрече ей показалось, что Элис Вейланс красива, теперь же она
поняла, что ошиблась. У нее оказался срезанный подбородок и слишком тонкие
губы. Ее глаза сверкали как льдинки. За стеной послышались тяжелые мужские
шаги, и Джудит собралась было выскользнуть через потайной ход, которым
воспользовалась ее мать. Она не хотела мешать любовникам, но первые слова,
донесшиеся до нее, заставили ее остановиться. Она узнала этот голос.
  - Зачем ты просила меня о встрече? - напряженно спросил Гевин.
  - О Гевин, - проговорила Элис, протягивая к нему руки. - Ты так
холоден со мной. Неужели ты забыл меня? Неужели твоя любовь к молодой жене
так сильна?
  Джудит увидела, как Гевин нахмурился. Он не прикасался к этой
женщине, но и не отодвигался от нее.
  - И ты считаешь возможным говорить со мной о любви? Я умолял тебя
стать моей женой. Я отказывался от приданого. Я предложил заплатить твоему
отцу то, что ему пришлось бы отдать Чатворту, но ты не соглашалась.
  - Ты обвиняешь меня в этом? - возмутилась она. - Разве я не
показывала тебе синяки, которыми наградил меня отец? Разве я не
рассказывала тебе, как он запирал меня и оставлял без хлеба и воды? Что
мне было делать? Когда у меня появлялась возможность, я встречалась с
тобой. Я отдала тебе все, что можно отдать мужчине, а теперь ты обвиняешь
меня. И уже влюбился в другую. Признайся, Гевин, ты когда-нибудь любил
меня?
  - Зачем ты говоришь о том, что я влюбился в другую? Я ничего
подобного не утверждал. - Раздражение в его голосе только росло. - Я
согласился жениться только потому, что сделка была очень выгодной. Я
получаю земли и титул, как ты первая успела заметить.
  - -Но когда ты увидел ее... - торопливо произнесла Элис.
  - Я мужчина, а она красива. Естественно, я был доволен.
  Джудит хотелось уйти. С того мгновения, когда она увидела мужа рядом
с блондинкой, ее не покидало желание уйти отсюда, но ее тело, казалось,
превратилось в камень, она не могла пошевелиться. Каждое слово Гевина
подобно острому ножу вонзалось в ее сердце. Он умолял эту женщину выйти за
него замуж, а потом женился на Джудит из-за ее богатства. Запасной
вариант! Какой же она была дурой! Она вообразила, будто их робкие ласки -
это признак зарождающейся любви. А все оказалось совершенно иначе.
  - Значит, ты не любишь ее? - настаивала Элис.
  - Как я могу ее любить? Я провел с ней всего несколько часов.
  - Но ты мог бы полюбить ее, - ровным голосом сказала Элис и
отвернулась. Когда она вновь обратила к нему лицо, в ее глазах стояли
слезы - огромные, очаровательные, сверкающие слезы. - Ты можешь
утверждать, что никогда не полюбишь ее? - Гевин молчал. Элис тихонько
вздохнула и улыбнулась сквозь слезы. - Я надеялась, что нам удастся
увидеться здесь. Поэтому захватила с собой немного вина.
  - Я должен возвращаться.
  - Это не займет много времени, - ласково проворковала Элис и потянула
Гевина к скамейке у стены.
  Джудит словно завороженная наблюдала за Элис. Перед ней была великая
актриса. Как же мастерски она умела вызывать слезы, ткнув ногтем в уголок
глаза. Джудит все видела. Речь Элис была преисполнена трагизма. Джудит
следила, как она осторожно устраивается на скамье, стараясь не помять свое
платье из тафты, разливает вино в два больших кубка. Четкими, продуманными
движениями она медленно сняла с пальца кольцо с крупным камнем, открыла
его и высыпала в вино белый порошок.
  Она успела отпить несколько глотков, когда Гевин выбил кубок из ее
рук.
  - Что ты делаешь? - закричал он.
  Элис в изнеможении откинулась на стену.
  - Я хочу покончить счеты с жизнью, любимый. Я могу вынести все
испытания. Я могу смириться с тем, что выхожу за другого, а ты женишься на
другой, но для этого я должна знать, что ты любишь меня. Без этою мне не
жить. - Ее веки медленно опустились, а на лице отразилось такое
спокойствие, как будто она уже превратилась в ангела Божьего.
  - Элис, - произнес Гевин и обнял ее, - ты не должна этого делать.
  - Мой дорогой Гевин, ты не понимаешь, что любовь значит для женщины.
Без нее я мертва. Зачем продлевать агонию?
  - Как ты можешь говорить, что я не люблю тебя?
  - Ты действительно любишь меня, Гевин? Меня и только меня?
  - Конечно. - Он наклонился и поцеловал ее в губы.
  В свете заходящего солнца искусственный румянец Элис стал глубже. Ее
темные ресницы отбрасывали на щеки таинственные тени.
  - Поклянись! - твердо сказала она. - Ты должен поклясться, что будешь
любить только меня и никого больше.
  - Клянусь, - произнес Гевин. Элис быстро поднялась.
  - Я должна вернуться до того, как меня начнут искать. - Похоже, она
полностью пришла в себя. - Ты не забудешь меня? Даже сегодня ночью? -
прошептала она, приблизившись к его губам и засунув руки под кафтан. Она
не стала дожидаться ответа, а выскользнула из его объятий и убежала.
  Звук хлопнувшей калитки заставил Гевина повернуться. За его спиной
стояла Джудит, ее глаза и платье горели огнем в лучах солнца.
  - Великолепный спектакль, - заметила она. - Я давно не видела такого
захватывающего представления. Этой женщине надо попытать себя на
театральных подмостках Лондона. Я слышала, что им не хватает хороших
фигляров.
  Гевин, с перекошенным от бешенства лицом, бросился к Джудит.
  - Ах ты, змея! Кто тебе дал право шпионить за мной!
  - Шпионить? - отрезала Джудит. - Я вышла подышать свежим воздухом, -
она раздельно произносила каждое слово, - после того как мой муж бросил
меня. И здесь, в саду, я стала свидетелем того, как этот самый муж
кувыркается у ног какой-то женщины с бесцветным лицом, которая запросто
обводит его вокруг пальца.
  Гевин ударил ее по щеке. Час назад он готов был поклясться, что
никакая сила не заставит его сделать больно женщине.
  Джудит упала. Казалось, ее взвившиеся юбки и разметавшиеся волосы
превратились в костер. Гевин тут же пришел в себя. Ему стало противно от
того, что он сделал. Он опустился на колено, чтобы помочь ей подняться.
  Она отшатнулась, в ее глазах зажглась ненависть. Ее голос звучал тихо
и ровно, он едва расслышал его:
  - Ты говоришь, что не хотел жениться на мне, что ты сделал это ради
моего приданого. Я тоже не хотела выходить за тебя. Я отказывалась до тех
пор, пока отец не сломал маме руку. Я не люблю его - но тебя я люблю еще
меньше. Во всяком случае, он ведет себя честно. Он не стоял перед
священником и перед сотнями свидетелей не клялся в любви до гроба, чтобы
час спустя заверять в своей любви другую. Ты не мужчина, Гевин Монтгомери.
Ты хуже змея из Райских садов, и я проклинаю день, когда соединила свою
жизнь с твоей. Ты дал этой женщине клятву, а сейчас клятву дам я. Пусть
Господь будет моим свидетелем: ты еще вспомнишь об этом дне. Ты получишь
то, за чем охотился, но я никогда по собственной воле не отдам себя тебе.
  Гевин отпрянул от Джудит, словно от страшного чудовища. Его познания
в отношениях с женщинами ограничивались опытом общения со шлюхами и
дружбой с несколькими дамами при дворе. Все они, подобно Элис, были очень
скромны. Какое право имела Джудит предъявлять ему претензии, проклинать
его, давать обещания перед Господом? Муж - вот Господь для женщины, и чем
скорее она поймет это, тем лучше.
  Гевин схватил ее за волосы и притянул к себе.
  - Я возьму то, что пожелаю, и тогда, когда пожелаю, и если я обращусь
с этим к тебе, ты должна быть благодарна. - Отпустив волосы, он толкнул
ее. - А теперь вставай и готовься к тому, чтобы стать моей женой.
  - Я ненавижу тебя, - еле слышно проговорила Джудит.
  - Какое это имеет значение? Я тоже не испытываю любви к тебе.
  Их глаза встретились - сталь против золота. Никто из них не двинулся,
пока за Джудит не пришли женщины, которые должны были подготовить ее к
первой брачной ночи.


                                  Глава 6


  Для жениха и невесты была убрана специальная комната. В одном из
соляриев был выгорожен большой участок вокруг камина. Там поставили
огромную кровать, которую застелили мягчайшим бельем. Поверх было брошено
одеяло из серой белки, подбитое алым шелком. Возле кровати были рассыпаны
розовые лепестки.
  Горничные Джудит и некоторые из приглашенных на праздник женщин
раздели невесту. Потом они откинули простыни, и обнаженная Джудит
скользнула в кровать. Девушка не обращала внимания на то, что происходило
вокруг. Она не переставая ругала себя за глупость. За несколько часов она
забыла то, что за семнадцать лет узнала о мужчинах. За несколько
счастливых часов в ней зародилась и почти укрепилась вера в то, что
мужчина может быть добрым и заботливым, способным на подлинное чувство. Но
Гевин такой же, как все, а может быть, даже хуже.
  Женщины весело поддразнивали молчавшую Джудит. Но Элен знала, что
такое состояние дочери вызвано не только волнением. Она зашептала молитву,
прося Господа помочь ее девочке.
  - Ты счастливая женщина, - в самое ухо Джудит пробормотала пожилая
женщина. - В первый раз я вышла замуж за человека, который был на пять лет
старше моего отца. Меня до сих пор удивляет, как ему удавалось без
посторонней помощи выполнять супружеские обязанности.
  - Могу поспорить, лорду Гевину помощь не понадобится, - захихикала
Мод.
  - Возможно, помощь понадобится леди Джудит, и я с удовольствием
предложила бы.., свои.., услуги, - заметил еще кто-то.
  Джудит почти не слышала их. Единственное, что занимало ее мысли, были
слова ее мужа, клявшегося в любви другой. Она вспоминала, как он целовал и
обнимал Элис. Женщины укрыли Джудит простыней. Ей расчесали волосы, чтобы
они золотистым водопадом ниспадали на плечи.
  За дубовой дверью послышались шаги мужчин, которые несли Гевина. Он
был полураздет. Ввалившиеся гурьбой мужчины предлагали свою помощь,
спорили о достоинствах жениха. Они поставили Гевина на пол и смолкли,
уставившись на невесту, которая ждала в постели. Белоснежная простыня
подчеркивала золотистый оттенок ее кожи. На нежной шейке пульсировала
жилка. На лице застыло сосредоточенное выражение, от чего цвет глаз стал
глубже, как будто их покрывала дымка. Губы были плотно сжаты и казались
выточенными из теплого, ярко-красного мрамора.
  - Пора с этим кончать! - крикнул кто-то. - Ты кого соблазняешь, его
или меня?
  Молчание было нарушено, Гевина быстро раздели и подтолкнули к
кровати. Мужчины жадными взглядами смотрели на обнаженные бедра Джудит,
которые выставила на их обозрение Мод, приподнявшая простыню.
  - А теперь вон отсюда! - скомандовали женщины. - Оставьте их.
  Элен бросила последний взгляд на дочь, но Джудит изучала свои руки и
ни на кого не поднимала глаз.
  Как только тяжелая дверь захлопнулась, воцарилась неестественная
тишина, и Джудит болью пронзило ощущение, что Гевин рядом. Он сидел и
смотрел на нее. Комната была освещена только огнем в камине. Отблески
пламени падали на волосы Джудит, играли тенями на тонкой и длинной шейке.
И в это мгновение он напрочь позабыл об их ссоре. Позабыл он и о любви.
Перед ним лежала женщина, которую он желал. Он протянул руку, чтобы
коситься ее плеча и узнать, действительно ли кожа так нежна, как кажется.
  Джудит резко отстранилась.
  - Не дотрагивайся до меня! - процедила она сквозь зубы.
  Он удивленно взглянул на нее. В ее золотистых глазах горела
ненависть, щеки залил яркий румянец. Гнев сделал ее еще прекраснее. Гевин
никогда в жизни не испытывал такого страстного желания. Его рука обвилась
вокруг ее шеи, пальцы впились в мягкое тело.
  - Ты моя жена, - низким голосом произнес он:
  - Ты моя!
  Джудит сопротивлялась ему, как могла, но Гевин был сильнее. Он
приблизил ее лицо к своему.
  - Я никогда не буду принадлежать тебе! - бросила она, прежде чем он
зажал ей рот поцелуем.
  Гевин собирался быть нежным с ней, но она привела его в ярость. Эта
женщина породила в нем желание ругать ее самыми грязными словами, еще раз
ударить. Но больше всего на свете он хотел обладать ею. Его губы грубо
впились в ее рот.
  Джудит пыталась отодвинуться, ей было больно. Этот поцелуй не был
преисполнен нежности, как тот, который он подарил ей днем, его скорее
можно было назвать наказанием, предназначенным, чтобы сломить ее. Она
попыталась ударить его, но, спеленутая простыней, едва могла пошевелиться.
  - Я помогу тебе, - сказал Гевин и одним движением разорвал простыню.
  Его рука продолжала удерживать Джудит за шею. Когда его взору
предстало обнаженное тело жены, он ослабил хватку и принялся рассматривать
ее. То, что он увидел, привело его в восторг: полные груди, тонкая талия,
округлые бедра. Он перевел взгляд на ее лицо, на ее метавшие молнии глаза.
Ее губы стали кроваво-красными после его поцелуя. Внезапно Гевин понял,
что никакая сила не удержит его от того, чтобы овладеть ею. Он был похож
на изголодавшегося человека, который страстно мечтает о еде, который готов
на убийство ради того, чтобы получить желаемый кусок.
  Он толкнул Джудит на матрац, и она увидела его глаза. Она не поняла,
что они выражали, но ее охватил страх. Она поняла, что ее ждет нечто более
ужасное, чем удар кулаком.
  - Нет! - прошептала Джудит и попыталась вырваться.
  Гевин был тренированным воином. Он оказался твердым как скала. И как
скала, был внимателен к ней. Он не занимался с нею любовью, он просто
использовал ее тело. В том состоянии он был способен думать только о том,
чего так страстно желал и в чем так отчаянно нуждался. Он взгромоздился на
нее, раздвинул ногой ее бедра. И поцеловал, грубо, яростно.
  Когда Гевин уперся в тонкую перегородку, которая мешала приблизиться
к вожделенной цели, он на мгновение ощутил некоторое замешательство, но
все равно продолжал рваться вперед, прекрасно сознавая, что делает Джудит
больно. Когда она вскрикнула, он, не останавливаясь, зажал ей рот.
  Кончив, он скатился с нее и разметался, положив руку ей на грудь. Для
него это было освобождением, но то, что испытывала Джудит, мало походило
на удовольствие.
  Через несколько минут до нее донеслось его мерное дыхание, и она,
догадавшись, что он заснул, выбралась из-под его руки и встала с постели.
Потом подняла валявшееся на полу беличье одеяло и завернулась в него. Она
долго смотрела на огонь, уговаривая себя не плакать. И почему она должна
плакать? Она против воли вышла замуж за человека, который в день своей
свадьбы поклялся, что никогда не полюбит ее, не сможет полюбить ее.
Человека, который сказал, что она для него ничего не значит. Какие у нее
причины плакать, если в будущем ее ждала такая приятная жизнь? Но разве
она может радоваться тому, что в течение многих лет ее единственной
обязанностью будет сидеть дома, вынашивать и растить его детей, в то время
как он будет носиться по окрестностям со своей красавицей Элис?
  Не может! Она устроит свою жизнь по-своему и, если появится
возможность, найдет свою любовь. Ее муж будет значить для ее так же мало,
как и она для него.
  Джудит медленно поднялась. Она старалась сдержать навертывавшиеся
слезы, вспоминая нежность первого поцелуя Гевина.
  Гевин шевельнулся и открыл глаза. Он не сразу сообразил, где
находится. Повернув голову, он увидел, что кровать рядом с ним пуста. Она
ушла! Его тело сжалось. Он не отдавал себе отчета в том, что испугался, но
когда наконец увидел ее, то испытал настоящее облегчение. Казалось, Джудит
находилась в другом измерении, потому что она не пошевельнулась, когда он
шумно перевернулся на спину. Заметив, что простыня забрызгана кровью,
Гевин нахмурился. Он помнил, что сделал ей больно, но не мог понять, каким
образом. Ведь Элис тоже была девственна, когда он овладел ею в первый раз,
и ей не было больно.
  Он перевел взгляд на жену, такую крохотную, такую одинокую. Это
правда, он не любит ее, но все же не следовало быть таким грубым. Девушка
не заслужила этого.
  - Иди в кровать, - нежно проговорил он и слабо улыбнулся.
  Теперь он не будет так спешить, его любовная игра превратится в
своего рода извинение.
  Джудит расправила плечи.
  - Нет, не пойду, - твердо ответила она.
  С самого начала она не должна позволять ему управлять собой.
  Гевин был ошеломлен. Эта женщина невозможна! Каждую фразу она
превращает в борьбу воли. Его челюсти сжались, он поднялся и подошел к ней.
  Джудит впервые предоставилась возможность разглядеть его обнаженную
фигуру, и ее внимание привлекла заросшая густыми волосами загорелая грудь.
Он казался высеченным из камня.
  - Ты еще не уяснила, что должна идти ко мне по первому зову?
  Она подняла голову и бесстрашно встретилась с ним взглядом.
  - Ты еще не уяснил, что я ничего не дам тебе по своей воле? -
отпарировала она.
  Гевин взял прядь волос, спускавшихся ниже талии, и принялся
наматывать ее на руку, пока Джудит не застонала от боли. Одеяло спало, и
он притянул девушку к себе, прижавшись к ее обнаженному телу.
  - Сейчас ты решил добиваться своего жестокостью, - прошептала она, -
но победа все равно будет за мной, потому что ты устанешь от борьбы.
  - И что же ты выиграешь? - спросил он, приблизив к ней лицо.
  - Свободу от человека, которого ненавижу, от грубого, лишенного чести
лжеца... - Она замолчала, когда он поцеловал ее. В отличие от того, каким
Гевин был час назад, в эти минуты он источал нежность и ласку.
  Сначала Джудит сдерживалась, чтобы не отвечать ему, но потом ее руки
легли ему на плечи, которые были на удивление твердыми. Выпуклые мышцы
перекатывались под теплой кожей. Она телом ощутила прикосновение волос на
его груди.
  Поцелуй Гевина становился все требовательнее. Его руки обняли ее,
прижали ее голову к ямочке на шее.
  Джудит лишилась способности думать. Она превратилась в сгусток эмоций
- каждое ощущение было новым и волшебным. Приникнув к нему, она стала
гладить его спину. Он целовал ее в уши, покусывая мочку. Гевин издал стон,
когда колени Джудит подогнулись, и она откинулась на обнимавшую ее руку.
Не отрываясь от нее, он подхватил ее и положил на кровать. Его губы
скользили по телу Джудит, которая полностью отдалась охватившему ее
чувству.
  Вскоре она уже не могла выдерживать эту любовную игру. Ее тело
выгнулось, и она, схватив Гевина за волосы и притянув его к себе, с
жадностью приникла к его губам.
  Восприятие Гевина обострилось. Ему еще никогда не доводилось ласкать
женщину так, как сегодня, и он никогда не представлял, какое это
наслаждение. Джудит, как и им, владела всепоглощающая страсть, однако ни
один из них не спешил прерывать эту сладкую муку. Он опустился на жену, ее
руки сжали его. На этот раз Джудит не испытывала никакой боли, она была
готова. Она двигалась вместе с ним, сначала медленно, потом все быстрее и
быстрее, пока не наступило радостное освобождение.
  Уставшая и изможденная, Джудит сразу же заснула. Она лежала закинув
одну ногу на Гевина, ее волосы разметались по его руке.
  Но Гевин не спал. Он знал, что этой ночью женщина, которую он держал
в объятиях, впервые в жизни испытала восторг любви, но его удивило, что и
он чувствовал себя так, словно сам только сегодня лишился девственности.
Это было полным абсурдом. Ведь он даже не смог бы вспомнить всех женщин,
побывавших в его постели. Но сегодня все оказалось по-другому. Никогда еще
им не владела такая сильная страсть. Другие женщины сразу же прекращали
свои ласки, стоило им довести его до возбужденного состояния. Но не
Джудит. Она отдавалась ему с тем же пылом, что и он.
  Он взял упавшую на его щеку прядь ее волос и долго наблюдал, как в
этом золотистом водопаде играет огонь. Потом вдохнул исходивший от них
нежный аромат, приник к ним губами. Джудит шевельнулась и сильнее
прижалась к нему. Даже во сне ей хотелось, чтобы он был рядом.
  Веки Гевина отяжелели. Насколько он помнил, он впервые испытывал
столь полное удовлетворение и спокойствие. О, близится утро. Его губы
тронула улыбка, и он погрузился в сон.

  ***

  Джослин Лэинг уложил лютню в кожаный чехол и едва заметно кивнул
блондинке, выходившей из комнаты. В этот вечер он получил предложение
разделить постель от нескольких женщин. Радостное возбуждение, витавшее
над собравшимися на свадьбу, и особенно вид обнаженных новобрачных
заставил? - многих пуститься на поиски собственных наслаждений.
  Певец был очень красив собой: горящие огнем темные глаза с густыми
ресницами, темные вьющиеся волосы, великолепная кожа, волевой подбородок.
  - Ты занят сегодня? - со смехом спросил его один из певцов.
  Джослин улыбнулся, но не ответил.
  - Завидую тому, у кого есть такая невеста. - Еще один музыкант кивнул
в сторону лестницы.
  - Да, она очень красива, - согласился Джослин. - Но существуют и
другие.
  - Но они не так прекрасны. - Музыкант придвинулся к своему приятелю,
- Некоторые из нас назначили свидания подружкам невесты. Если хочешь,
присоединяйся.
  - Нет, - ответил Джослин. - Не могу.
  Музыкант лукаво взглянул на Джослина, уложил свой псалтерион
"Струнный щипковый музыкальный инструмент." и ушел.
  Когда в зале воцарилась тишина и пол застелили соломенными тюфяками,
на которых должны были спать приближенные слуги и наименее значимые гости,
Джослин направился к лестнице. Он спрашивал себя, неужели той женщине, с
которой у него было назначено свидание, удалось получить отдельную
комнату. Элис Вейланс не была богата, и, хотя ее красота дарила ей
замужество с графом, она не принадлежит к высокородным гостям. Этой ночью
замок был переполнен, и только жениху и невесте было предоставлено
отдельное помещение. Остальные разместились в солярии на женской половине
или в спальне хозяина на огромных кроватях - до восьми футов шириной, -
опущенный полог которых превращал их в отдельные комнатки.
  Джослин без всяких происшествий добрался до расположенных в стороне
покоев, предназначенных для незамужних дам. Несколько мужчин уже успели
проскользнуть в дверь. Джослин заметил, как раздвинулся тяжелый полог, и
между шторами появилась голова блондинки. Он быстро подошел к ней. Ее вид
вызвал в нем желание. Элис жадно протягивала к нему руки, ее страсть
казалась сродни ярости. Все попытки Джослина продлить любовную игру
наталкивались на сопротивление. Она была подобна урагану, принесшему с
собой молнии и гром.
  Когда они кончили, она своим видом дала понять, чтобы Джослин не
дотрагивался до нее. Всегда чутко отзывавшийся на настроение женщины, он
подчинился ее невысказанному желанию. Однако у него вызвало удивление ее
нежелание продолжить ласки. Он начал торопливо собирать разбросанную
одежду.
  - Через месяц я буду замужем, - тихо проговорила она. - И тогда ты
придешь в замок моею мужа.
  Он ничего не ответил на это Они оба знали, что он будет там. Но
Джослину стало интересно, скольким мужчинам она сделала подобное
предложение.

  ***

  Джудит ощутила теплое прикосновение первых лучей солнца. Она
попыталась спрятаться от них, но что-то мешало повернуться. Она лениво
открыла глаза, увидела над собой незнакомый полог и сразу все вспомнила.
Краска залила ей щеки. Казалось, даже ее тело покраснело.
  Джудит повернула голову и, взглянув на противоположный край кровати,
увидела спящего мужа. Его короткие темные ресницы были густыми, щеки
покрывала отросшая за ночь щетина Во сне его черты не выглядели такими
резкими. Создавалось впечатление, что расслабилась даже ямочка на
подбородке.
  Гевин лежал на боку, лицом к Джудит, и она позволила себе
повнимательнее рассмотреть его. Мышцы образовывали четко очерченные
выпуклости, на руках особенно выделялись бицепсы. Глаза Джудит задержались
на его плоском животе, потом опустились ниже. То, что она увидела, не
показалось ей чем-то сильным и огромным, но пока она смотрела, его плоть
стала увеличиваться в размерах.
  У нее перехватило дыхание, и она, подняв глаза, встретилась с Гевином
взглядом. Он уже проснулся и наблюдал за ней. С каждым мгновением его
глаза становились все темнее. Он уже не был расслабившимся
мальчиком-юношей, он превратился в объятого страстью мужчину. Джудит
попыталась отодвинуться, но Гевин продолжал держать прядь ее волос. Однако
хуже всего было то, что Джудит не хотелось сопротивляться Она уговаривала
себя, что должна ненавидеть его, и в то же время вспоминала, какое
испытывала наслаждение, когда он ласкал ее.
  - Джудит, - прошептал Гевин, и звук его голоса вызвал трепет во всем
ее теле.
  Он поцеловал ее в уголок рта. Ее руки слабо уперлись в его плечи, но
это легкое прикосновение к нему заставило ее закрыть глаза и сдаться. Он
целовал ее щеки, мочку уха. Потом, когда ее дыхание стало прерывистым,
нашел ее губы. Его язык нежно дотронулся до ее языка. Она отпрянула,
ошеломленная. Он понимающе улыбнулся ей. Прошлым вечером Джудит решила,
что познала все, что следовало знать об отношениях между мужчиной и
женщиной. Теперь же она поняла, что ей почти ничего не известно.
  Он притянул ее к себе, провел кончиком языка по губам, задерживаясь
на секунду возле уголков рта. Она разжала зубы навстречу его языку и
попробовала его на вкус. Он оказался гораздо слаще самого сладкого меда:
одновременно и горячим, и холодным, и мягким, и твердым. Взяв пример с
мужа, Джудит принялась исследовать его рот. Она забыла о смущении, она уже
не представляла, что включает в себя это понятие.
  Гевин провел языком по ее шее, и Джудит, поддавшись неосознанному
порыву, закинула голову. Когда его губы коснулись ее груди, она
вскрикнула. У нее возникло ощущение, что она сейчас умрет от этой
сладко-невыносимой муки. Она, попыталась притянуть к себе его лицо,
приникнуть к нему губами, но он засмеялся, и его смех заставил ее
затрепетать. Возможно, она действительно принадлежит ему.
  Когда ей стало казаться, что она вот-вот сойдет с ума, он лег на нее.
Его рука ласкала ее между ног до тех пор, пока она не задрожала. Он вошел
в нее, и она закричала, потому что это не принесло облегчения. Она
обхватила его ногами и задвигалась ему навстречу. Наконец, когда Джудит
думала, что сейчас взорвется, ее охватили спазмы, которые освободили ее от
сладкой пытки. Гевин забился на ней и так крепко прижал ее к себе, что она
едва не задохнулась. Но в тот момент ее не волновало, вернется ли к ней
когда-нибудь способность дышать или нет.
  Час спустя вошли горничные, которые должны были помочь Джудит
одеться, и разбудили молодую чету. Джудит заметила, что ее тело обвилось
вокруг тела Гевина. Мод и Джоан отпустили несколько замечаний по поводу
страстности своей госпожи. Простыни были сбиты, белье съехало на пол.
Беличье одеяло валялось в другом конце комнаты, возле камина.
  Горничные помогли Джудит принять ванну. Перекатившись на бок, Гевин
лениво наблюдал за этим действом.
  Джудит не смотрела на него, она просто не могла поднять глаза, потому
что пребывала в страшном замешательстве. С одной стороны, этот мужчина был
ей неприятен, он олицетворял собой все, что она ненавидела, - бесчестие,
ложь, алчность. Но с другой стороны, она забывала о гордости, когда он
дотрагивался до нее. Она дала ему - и Богу - клятву, что он ничего не
получит от нее. Но он взял больше, чем она согласна была отдать.
  Она не заметила, как на нее накинули тонкую льняную сорочку, потом
модест "Верхнее платье" из темно-зеленого атласа, расшитого золотом.
Из-под распашной юбки и в разрезы на широких рукавах, собранных у
запястья, выглядывал фрипон "Нижнее платье" из зеленого шелка.
  - Теперь вот это, моя госпожа, - сказала Мод и протянула Джудит
большую плоскую коробочку из слоновой кости.
  Джудит удивленно взглянула на горничную и откинула крышку. На черной
бархатной подушечке лежало колье из тончайшей золотой филиграни. Его
украшал ряд великолепно подобранных изумрудов величиной с каплю.
  - Оно.., прекрасно, - прошептала Джудит. - Как мама...
  - Это свадебный подарок вашего супруга, - объяснила Мод.
  Джудит спиной почувствовала взгляд Гевина. Она резко повернулась к
нему, но увидев его лежащего в постели, увидев его кожу, казавшуюся
коричневой на фоне белоснежных простыней, ощутила слабость во всем теле.
Собрав всю волю, она присела в глубоком реверансе и произнесла:
  - Благодарю вас, милорд.
  Ее холодность рассердила Гевина. Он предпочел бы, чтобы Джудит
отшвырнула его подарок. Как она может быть такой страстной в постели и
такой холодной и чопорной вне ее?
  Джудит опять повернулась к горничным, и Мод застегнула платье. Джоан
горячими щипцами уложила ей волосы и убрала их золотой лентой. Но Гевин не
дал им закончить, потребовав, чтобы они ушли. Джудит не смотрела на него,
пока он брился и натягивал на себя темно-коричневые дублет и чулки,
рыжеватый шерстяной кафтан, подбитый золотистым мехом рыси.
  Когда он приблизился к ней, ей стоило большого труда сдержать дрожь.
Он предложил ей руку и проводил вниз к ожидавшим гостям.
  Мессу они слушали вместе, но на этот раз он не целовал ей пальцы и
они не бросали осторожные взгляды друг на друга. Они были торжественны и
печальны.


                                  Глава 7


  Вокруг замка стоял невообразимый шум, воздух звенел от радостных
возгласов. Над палатками, разбросанными по огромному полю, развевались
яркие знамена. Оружие и доспехи, подобно драгоценным камням, сверкали на
солнце. Тут и там сновали дети. Торговцы с большими лотками, подвешенными
на шее, предлагали разнообразные товары: от фруктов и пирогов до святых
мощей.
  Для поединков была выделена посыпанная песком площадка, отгороженная
двойным деревянным забором. Внутренний забор был низким - всего три фута,
- зато высота внешнего достигала восьми футов. Пространство между ними
предназначалось для оруженосцев и лошадей. Снаружи расположились торговцы
и крепостные.
  Дамы и не участвовавшие в турнире рыцари разместились на
поднимающихся амфитеатром скамьях, над которыми развевались знамена с
геральдическими символами каждой семьи. Леопарды Монтгомери превалировали
над всем этим разнообразием.
  Перед началом турнира рыцари, уже успевшие облачиться в доспехи,
торжественно прошествовали перед зрителями. Качество и совершенство оружия
напрямую зависело от благосостояния их владельца. Здесь можно было увидеть
старомодные кольчуги и современные латы из металлических пластин, нашитых
на кожу. Самые богатые рыцари носили новые доспехи из Германии,
изготовленные из отличной стали и закрывавшие их с головы до ног, не
оставляя ни одного незащищенного участка. Однако такие доспехи весили
более сотни фунтов. Разноцветные плюмажи на шлемах рыцарей соответствовали
родовым цветам.
  Джудит и Гевин направлялись к площадке для турниров. Джудит была
оглушена шумом, в нос ей ударил необычный запах, витавший над полем. Все
было внове для нее, ее глаза горели от возбуждения. Гевина же обуревали
противоречивые мысли. Прошлая ночь превратилась для него в открытие. Ни
одна женщина никогда не давала ему такого наслаждения, как Джудит. Его
свидания с Элис были тайными, им всегда приходилось торопиться. Гевин не
любил ту, которая стала его женой, - даже беседа с ней приводила его в
ярость, - однако именно она открыла ему свободную от условностей страсть.
  Джудит заметила приближавшегося к ним Рейна. Он был в полном
вооружении. Его латы украшали выгравированные крохотные геральдические
лилии. Под мышкой он держал шлем. Его походка была легкой, словно для него
не составляло труда носить на себе тяжелые доспехи. Так и было на самом
деле.
  Издали заметив своего деверя, Джудит бессознательно выпустила руку
мужа. Когда Рейн подошел к ней, на его лице засияла улыбка - улыбка,
которая свела с ума немало женщин.
  - Привет, сестричка, - проговорил он. - Сегодня утром я решил, что
твоя красота мне приснилась, но теперь вижу, что ты прекраснее, чем мне
казалось.
  Ей понравился его комплимент.
  - А твое присутствие расцвечивает день яркими красками. Ты будешь
участвовать в поединке? - Она кивнула в сторону площадки.
  - И Майлс и я.
  Казалось, они оба забыли о существовании Гевина, который хмуро
смотрел на них.
  - У всех мужчин какие-то ленты, - сказала Джудит. - Что они
обозначают?
  - Дама может выбрать какого-нибудь рыцаря и в знак своей
благосклонности дать ему талисман.
  - Тогда и мне можно дать тебе ленту? - с улыбкой спросила она.
  Рейн в одно мгновение опустился перед ней на колено, при этом его
доспехи громко зазвенели.
  - Почту за честь.
  Джудит приподняла прозрачную вуаль, прикрывавшую ее волосы, и
вытащила из прически одну из золотых лент. Было совершенно очевидно, что
ее горничные прекрасно знали о подобной традиции.
  Рейн поставил руку на бедро, и Джудит повязала ленту вокруг его
плеча. В это время к ним приблизился Майлс и тоже встал на одно колено.
  - Надеюсь, ты согласишься обратить внимание и на другого брата?
  Сегодня утром она увидела в Майлсе то, что давно, еще когда он был
безбородым юношей, заметили другие женщины. Вчера она была девственницей и
не понимала значения его пристального взгляда. Щеки Джудит покрыл
очаровательный румянец, и она наклонила голову, чтобы вытащить еще одну
ленту.
  Ее смущение позабавило Рейна.
  - Нечего строить ей глазки, Майлс, - засмеялся он, намекая на то, что
интерес Майлса к женщинам давно стал предметом шуток в замке Монтгомери.
Стивен однажды пожаловался, что к тому времени, когда Майлсу исполнилось
семнадцать, он успел обрюхатить первую половину крепостных девок, а к
восемнадцати годам покончил и со второй половиной. - Разве ты не видишь,
как смотрит на нас Гевин?
  - Я вижу, как вы оба ставите себя в глупое положение, - сердито
заметит тот. - Здесь полно девушек. Если вам так уж хочется показать всем,
какие вы ослы, найдите себе другую.
  Джудит не успела закрепить ленту на плече Майлса, потому что пальцы
Гевина сжали ее руку.
  - Мне больно! - воскликнула она, пытаясь вырваться и довязать узел.
  - Тебе будет еще больнее, если ты не прекратишь кокетничать с другими
мужчинами.
  - Кокетничать! - Она дернула руку, но пальцы Гевина сжались еще
сильнее. Она огляделась вокруг. Все рыцари преклонили колена перед своими
дамами, которые одаривали их лентами, поясами и даже драгоценностями, а ей
муж ставит кокетство в вину. - Тот, кто лишен чести, приписывает подобный
недостаток другим. Очевидно, ты пытаешься обвинить меня в собственных
грехах.
  Его глаза потемнели, он пристально взглянул на жену.
  - Я обвиняю тебя только в том, что мне известно. Ты горяча, когда
дело касается мужчин, но я не позволю тебе выставлять себя шлюхой перед
моими братьями. А теперь сядь и не смей сеять между нами вражду. - Он
резко повернулся и ушел, оставив Джудит на подиуме, украшенном гербом
Монтгомери.
  Несколько секунд она находилась в какой-то прострации, ничего не
слышала и не видела. Гевин был несправедлив, и она не обратила бы внимания
на его слова, если бы не его замечание о том, чем они занимались в
постели, - этого она простить не могла. Разве она поступила плохо, ответив
на его ласки? Но если даже так, как можно было найти в себе силы
остановиться? Она смутно помнила события ночи. Все расплылось в нежном
бархатном тумане. Его руки вызывали в ее теле волны восторга - это все,
что ей удалось воскресить в памяти. А он говорил с ней так, будто она вела
себя непристойно. Она заморгала, чтобы прогнать слезы отчаяния. Она права
в том, что ненавидит его.
  Джудит по ступенькам поднялась к креслам. Муж предоставил ей
самостоятельно знакомиться с его родственниками. Она гордо вскинула
голову: никто не увидит готовые пролиться слезы.
  - Леди Джудит! - Мягкий голос дошел наконец до ее сознания. Она
повернулась и увидела женщину в одежде монахини. - Позвольте
представиться. Мы встречались вчера, но я сомневаюсь, что вы запомнили
меня. Я сестра Гевина, Мери.
  Взгляд Мери был устремлен на удалявшегося брата. Как это не похоже на
него - уйти и оставить женщину одну. Все ее братья - Гевин, Стивен, Рейн и
Майлс - всегда отличались особой почтительностью. К тому же Гевин ни разу
не улыбнулся своей молодой жене. Ведь он не участвует в турнире, но
почему-то направился к палаткам. Мери не могла понять, что движет им.

  ***

  Гевин пробирался сквозь толпу к палаткам, расположенным на другой
стороне площадки. Попадавшиеся ему навстречу знакомые дружески хлопали его
по спине и заговорщицки подмигивали. Чем ближе он подходил к палаткам, тем
громче становился знакомый звон металла. Он надеялся, что атмосфера
здравомыслия, всегда присущая мужскому обществу, успокоит его.
  Гевин шел расправив плечи и устремив взгляд вперед. Он не
предполагал, что ярость может настолько ослепить его. Сука! Хитрая, ловкая
сука! Им владело единственное желание: побить ее и одновременно заняться с
ней любовью. Он стоял и наблюдал, как она нежно улыбается его братьям,
когда же ее взгляд обратился на него, в нем отразилось нечто, похожее на
отвращение.
  И еще он не мог забыть, как она ласкала его ночью. Как жадно
целовала, как сжимала его в объятиях - но только после того, как он
заставил ее прийти к нему. В первый раз он взял ее силой, а потом только
боль, вызванная тем, что он намотал ее волосы на руку, заставила ее
приблизиться к нему. И в третий раз ему пришлось преодолеть ее внутренний
протест. А с его братьями она весело смеялась и одаривала их лентами -
такими же золотыми, как ее глаза. Если с ним, кому она открыто призналась
в своей ненависти, она может быть столь страстной, какой же она будет с
любимым мужчиной? Наблюдая за женой, разговаривавшей с Рейном и Майлсом,
он представлял, как они дотрагиваются до нее, целуют ее. Гевин
почувствовал, что больше не в силах сдерживаться. Его охватило желание
причинить ей боль, и он своего добился. Во всяком случае, он получил хоть
какое-то удовлетворение, хотя это и не доставило ему удовольствия. Честно
говоря, выражение, появившееся на ее лице, еще сильнее разъярило его. Эта
чертова баба не имеет права бросать на него такие ледяные взгляды.
  Он сердито откинул полог палатки Майлса, рассчитывая, что она будет
пуста, так как Майлс уже находился на площадке, но ошибся. Там стояла
Элис, ее глаза были опущены, губы крохотного ротика смиренно сжаты. Гевин,
который был по горло сыт женой, огрызавшейся на него и одновременно
сводившей его с ума своим телом, воспринял появление Элис с облегчением.
Она олицетворяла собой именно то, что должно быть присуще женщине, -
спокойствие, смирение. Гевин не задумываясь сжал ее в объятиях и стал
целовать. Ему нравилось, когда она таяла в его руках. Она не
сопротивлялась ему, и он был рад этому.
  Элис никогда не приходилось видеть Гевина в таком состоянии, и она
мысленно возблагодарила того, кто довел его до этого. Но как бы велико ни
было ее желание, она не позволит поставить себя в глупое положение. Здесь
слишком много народу, в особенности родственников Гевина.
  - Гевин, - прошептала она, - сейчас не время и не место.
  Он немедленно отодвинулся от нее, поняв, что не вынесет сопротивления
еще одного существа женского пола.
  - Тогда убирайся! - взорвался он и выскочил из палатки.
  Элис, нахмурившись, долго смотрела ему вслед. Совершенно ясно, что
ночь, проведенная в постели с молодой женой, не отвратила его от нее, как
она опасалась. Но он все равно не похож на того Гевина, которого Элис так
хорошо знала.

  ***

  Уолтер Демари не мог отвести глаз от Джудит. Она сидела в павильоне
Монтгомери и беседовала со своими новыми родственниками. Он не отрываясь
следил за ней с того мгновения, когда она покинула замок, чтобы ехать в
церковь. Он видел, как она проскользнула в сад за башней, видел выражение
ее лица, когда она вернулась. У него было ощущение, будто он давно знает
се, более того.., любит ее. Ему нравилось, как она ходит, гордо подняв
голову и выставив вперед подбородок, будто готовится противостоять всему
миру. Ему нравились ее глаза, ее точеный носик.
  Ночь он провел в одиночестве, думая о ней, представляя ее в своих
объятиях.
  Теперь он задавал себе вопрос: почему она принадлежит не ему? Его
семья не менее богата, чем семья Монтгомери. Будучи приятелем ее братьев,
он часто заезжал в поместье Риведунов.
  Роберт Риведун только что купил пакетик вафель у одного из торговцев
и сейчас запивал их кислым соком.
  Уолтер подошел к Риведуну и, решив не тратить время на объяснения,
сразу же приступил к главному.
  - Почему вы не отдали девушку мне? - спросил он.
  Роберт поднял на него удивленный взгляд.
  - Что беспокоит тебя, парень? Тебе следовало бы быть на поле с
другими мужчинами.
  Уолтер сел рядом с ним и провел рукой по волосам. Его нельзя было
назвать непривлекательным, но также мало кто посчитал бы его красивым. У
него были глаза неопределенного голубого оттенка и несколько длинноватый
нос. Его тонкие бесформенные губы запросто складывались в злобную усмешку.
Блеклые светлые волосы были завиты и тщательно уложены.
  - Девушка, ваша дочь, - повторил он. - Почему вы не предложили ее
мне? Я много времени проводил с вашими сыновьями. Я не богат, но мои
владения не меньше, чем у Гевина Монтгомери.
  Роберт пожал плечами, откусил вафлю и запил ее соком.
  - Для тебя есть много других богатых невест, - уклончиво заметил он.
  - Но не таких, как она! - настаивал Уолтер. Роберт опять удивленно
посмотрел на него. - Разве вы не видите, что она красива? - продолжал он.
  Роберт перевел взгляд на павильон, в котором сидела его дочь.
  - Да, я вижу, что она красива, - с отвращением проговорил он. - Но
что такое красота? Она исчезает со временем. Ее мать тоже когда-то была
красива, а во что она превратилась сейчас?
  Уолтер не собирался смотреть на нервную изнуренную женщину,
примостившуюся на краешке стула, готовую вскочить, если муж вздумает
замахнуться на нее. Он пропустил мимо ушей замечание Роберта.
  - Почему вы прятали ее? Зачем было скрывать ее от всех?
  - Это причуда ее матери, - с улыбкой ответил Роберт. - Она заплатила
за это, к тому же мне было совершенно безразлично. А почему ты меня об
этом спрашиваешь? Разве ты не видишь, что уже начинается поединок?
  Уолтер схватил Роберта за руку. Он хорошо знал этого человека, знал,
насколько тот труслив.
  - Потому что я хочу ее. Никогда еще женщина не была для меня столь
желанна. Она должна была принадлежать мне! Мои земли граничат с вашими. Я
- хорошая партия, а вы даже ни разу не показали мне ее.
  Роберт отдернул руку.
  - Ты? Хорошая партия? - переспросил он. - Взгляни на Монтгомери,
которые окружают девчонку. Вон Томас, ему почти шестьдесят. У него шесть
сыновей, и все живы и тоже произвели на свет сыновей. А рядом с ним Ральф,
его брат, у него пятеро. Потом Хью, у которого...
  - Какое отношение это имеет к вашей дочери? - раздраженно перебил его
Уолтер.
  - Сыновья! - в самое ухо прокричал Роберт. - Монтгомери произвели на
свет больше сыновей, чем другие семьи по всей Англии. И каких сыновей!
Посмотри на их семейство. Самый младший, Майлс, получил шпоры, когда ему
еще не исполнилось восемнадцати, и уже успел завести троих сыновей от
дворовых девок. Рейн три года путешествовал по стране, принимая участие в
различных турнирах. Его так и не смогли победить, и он сделал себе на этом
состояние. Стивен с королем находится в Шотландии, ему только двадцать
пять, а он уже командует армиями. И, наконец, старший. В шестнадцать,
лишившись родителей, он самостоятельно управлял поместьем и заботился о
братьях. У него не было никаких опекунов, которые могли бы научить всему
тому, что должен знать мужчина. Какой другой шестнадцатилетний юнец
способен осилить такое? Большинство из них начинают скулить, когда им не
разрешают поступать по-своему. - Он перевел взгляд на Уолтера. - И ты еще
спрашиваешь, почему я отдал Джудит такому мужчине? Если я не смог
произвести на свет сыновей, достаточно крепких и здоровых, чтобы дожить до
старости, то, возможно, мне удастся получить от нее здорового внука.
  Уолтер пришел в ярость. Он потерял Джудит только, потому, что старик
бредил внуком.
  - Она могла бы родить сына от меня! - процедил он.
  - От тебя! - захохотал Роберт. - Сколько у тебя сестер? Пять? Шесть?
Я уже сбился со счета. И ты сам что-нибудь сделал? Землями управляет твой
отец. Единственное твое занятие - гоняться за дворовыми девками. А теперь
оставь меня и не смей кричать на меня. Если у меня есть племенная кобыла,
я найду для нее лучшего жеребца. И покончим на этом. - Он повернулся к
площадке, тут же позабыв о существовании Уолтера.
  Но Демари был не из тех, кто позволял обращаться с собой подобным
образом. Все сказанное Робертом было правдой. Уолтер ничего не добился за
свою короткую жизнь, но лишь потому, что его, в отличие от братьев
Монтгомери не вынудили к этому обстоятельства. Уолтер не сомневался, что,
если бы все сложилось иначе, если бы его отец умер и он сам оказался бы
перед ответственным решением, то справился бы с задачей не хуже других.
  Когда Уолтер спускался с подиума, он был уже другим человеком. Семя
было брошено в землю и уже начало давать всходы. Внезапно его взгляд упал
на поле, и он обратил внимание, что повсюду в лучах солнца переливаются
золотые леопарды Монтгомери. С этого мгновения Уолтер стал думать об этой
семье как о своих врагах. Ему страстно захотелось доказать Роберту и
Монтгомери, но в большей степени себе самому, что он не хуже их. Чем
дольше он смотрел на зеленые с золотом знамена, тем сильнее росла в нем
ненависть. Что такого сделали эти Монтгомери, чтобы получить богатые земли
Риведунов? Почему они будут пользоваться тем, что должно было бы
принадлежать ему? В течение многих лет он терпел общество братьев Джудит и
ничего не получал взамен. Теперь же, когда появилось то, что он хотел бы
иметь и что должен был бы иметь, его променяли на Монтгомери.
  Уолтер направился к павильону Монтгомери. Гнев, вызванный
несправедливостью, придал ему храбрости. Он будет разговаривать с этой
Джудит, будет проводить с ней время. Ведь в конце концов, она по праву
принадлежит ему, не так ли?


                                  Глава 8


  Джудит с такой силой хлопнула дверью своей спальни, что, казалось,
задрожали каменные стены. Подошел к концу первый день ее супружества, и
этот день можно спокойно назвать самым ужасным в жизни. А ведь он должен
был бы стать днем любви и радости - но только не с таким мужем, как у нее!
Гевин не пропускает ни единой возможности унизить ее.
  Утром он обвинил ее в том, что она ведет себя с его братьями как
шлюха. После того как он ушел, она беседовала с многими людьми. Один из
них, Уолтер Демари, проявил исключительную доброту, сев рядом с ней и
объясняя, что происходит на площадке. Впервые за весь день она
почувствовала себя хорошо. Уолтер обладал способностью во всем находить
нечто забавное, и его остроумные шутки доставили ей огромное удовольствие.
  Внезапно появился Гевин и приказал ей следовать за ним. Джудит не
хотела устраивать сцену на людях, но когда они оказались в палатке Рейна,
она высказала мужу все, что думала о его поведении. Он предоставлял ей
самой заботится о себе, но стоило ему заметить, что она весела, как он тут
же пытался испортить ей настроение. Он был похож на мальчишку, которому не
нравилась его игрушка, но который не желал, чтобы ею воспользовался кто-то
другой. Гевин фыркнул в ответ на слова Джудит, но она с удовлетворением
отметила, что ему нечего сказать на это.
  Когда в палатку вошли Рейн и Майлс, они прекратили спорить. Позже она
и Майлс собирались возвращаться к площадке для турниров. И именно в этот
момент Гевин нанес ей самое ужасное оскорбление. Стоило в толпе
промелькнуть Элис Вейланс, как он тут же кинулся вслед за ней. У него был
такой вид, словно он готов съесть Элис, и в то же время он смотрел на нее
с тем почтением, с каким взирают на святых. От Джудит не ускользнул
победный взгляд соперницы. Джудит отвела глаза, расправила плечи и взяла
Майлса под руку. Она никому не покажет, как задело ее это публично
нанесенное оскорбление.
  Еще позже, за обедом, Гевин полностью игнорировал присутствие Джудит,
даже тогда, когда она сидела рядом за столом, расположенным на подиуме.
Она смеялась над шутом, притворилась, что довольна, когда необычайно
красивый менестрель сочинил и спел балладу о ее красоте. По правде говоря,
она почти не слышала его. Ее волновала близость Гевина, поэтому она ничем
не могла наслаждаться в полной мере.
  После обеда столы были сдвинуты к стене, чтобы освободить место для
танцев. После первого, традиционного, танца Гевин опять оставил ее и
принялся кружить по залу с другими женщинами. Джудит получила массу
приглашений, но вскоре почувствовала усталость и убежала наверх, в свою
комнату.
  - Ванну, - приказала она Джоан, вытащив ее из-под лестницы, где та
лежала в объятиях молодого человека. - Принеси ванну и горячей воды.
Может, мне удастся смыть хоть частицу сегодняшнего напряжения.
  Джудит вряд ли поверила бы, что Гевин ни на секунду не выпускал ее из
виду. Не было мгновения, когда бы он не знал, где она и с кем. Он заметил,
что во время турнира она несколько часов беседовала с каким-то молодым
человеком, смеялась каждому его слову, улыбалась ему, пока совсем не
околдовала беднягу.
  Гевин прервал их уединение только ради ее же блага. Он знал, что
Джудит не имеет ни малейшего представления о том, как ее внешность
действует на того мужчину. Она была словно ребенок: все было ново для нее.
Она смотрела на молодого человека открытым взглядом, в котором не было
тайны, и от души смеялась над тем, что он говорил. Гевин догадывался, что
тот принимает ее дружелюбие за нечто большее.
  Гевин собирался объяснить ей все это, но когда она накинулась на
него, обвинив во всех смертных грехах, он решил, что лучше умрет, чем
опустится до того, чтобы оправдываться. Он боялся, что его руки сожмутся
на ее очаровательной шейке. Только появление Элис успокоило его. Элис была
подобна стакану холодной воды для человека, которому посчастливилось
выбраться из пекла ада.
  Сейчас, когда его руки лежали на толстых бедрах очень некрасивой
девушки, он увидел, как Джудит поднимается по лестнице. Он не решился
танцевать с ней, так как боялся, что начнет извиняться. "Но за что?" -
спросил он себя. Он был добр к ней до тех пор, пока они не встретились в
саду, где она повела себя, как безумная, начала давать глупые клятвы, на
что не имела никакого права. Он правильно поступил, что забрал ее от того
молодого человека, который уже было решил, что ее улыбки значат гораздо
больше, чем на самом деле. Однако его жене удалось заставить его
почувствовать себя так, будто он в чем-то виновен.
  Он подождал немного, сменил несколько партнерш, но Джудит не
возвращалась. Поддавшись охватившему его нетерпению, он взбежал по
лестнице. За эти несколько секунд в голове Гевина промелькнули самые
невообразимые картины того, чем она занималась.
  Открыв дверь в комнату Джудит, он увидел, что она лежит в ванне, и
вода по самую шею покрывает ее тело. Ее рыжеватые волосы были высоко
подняты, глаза закрыты, голова откинута на край ванны. Вода, очевидно,
была очень горячей, потому что ее лицо блестело от капелек пота. Гевин
замер при виде этого зрелища. Джудит сердилась на него, бушевала, но даже
тогда она была прекрасна. Сейчас же она олицетворяла собой саму
невинность. Внезапно он понял, что это было именно то, чего он ждал от
нее, в чем он так нуждался. Разве имеет какое-нибудь значение тот факт,
что она презирает его? Она принадлежит ему и только ему. Его сердце бешено
стучало, когда он закрывал за собой дверь.
  - Джоан? - размеренно произнесла Джудит. Не получив ответа, она
открыла глаза и, увидев лицо Гевина, догадалась, о чем он думает. Против
своей воли она задышала чаще. - Оставь меня, - с трудом вымолвила она.
  Не обратив внимания на слова жены, Гевин двинулся к ней. Он
наклонился и взял ее за подбородок. Она попыталась отстраниться, но он
держал ее крепко. Он поцеловал ее, сначала грубо, потом все нежнее и
нежнее.
  У Джудит закружилась голова. Горячая вода, согревавшая тело, его рука
на ее щеке, его поцелуи заставили ее сдаться. Гевин отодвинулся от нее и
заглянул в глаза, излучавшие тепло и ласку. Все мысли о ненависти исчезли.
Осталась только близость их тел. Их желание обладать друг другом
преодолело враждебность.
  Гевин опустился на колени и, просунув руку под спину Джудит,
приподнял ее. Он опять принялся целовать ее, скользя губами по длинной
шее. Она была влажной и теплой, и поднимающийся от воды пар был подобен
нарастающей страсти. Гевин был готов к тому, чтобы овладеть ею, но ему
хотелось продлить наслаждение, довести его до блаженства, которое сродни
муке. Мочки ее ушей были нежны и пахли розовым мылом.
  Внезапно его охватило желание увидеть жену - всю. Он поднял ее на
руки. Резкое движение заставило Джудит вздрогнуть от холода, который
сменил теплую негу ванны, и у нее перехватило дыхание. Гевин взял нагретое
полотенце и завернул в него стройное тело жены. Она молчала. Где-то в
самой глубине ее сознания крутились слова, способные разрушить это
волшебное очарование. Гевин нежно прикоснулся к ней - никаких приказов,
никакого насилия, - потом опустился на скамью перед камином и, как
ребенка, поставил ее между ног.
  Если бы кто-нибудь принялся описывать Джудит подобную сцену, она
никогда бы не поверила, что такое может происходить, она продолжала бы
утверждать, что Гевин - грубая скотина. Но сейчас она не испытывала
смущения от своей наготы, в то время как он оставался в одежде. Гевин
осторожно вытер ее. Его движения были неловкими, слишком грубыми и
одновременно слишком нежными.
  - Повернись, - приказал он, и она подчинилась. Вытерев ей спину, он
отшвырнул полотенце. Джудит затаила дыхание. Но он больше ничего не
произнес. Прикосновение его пальцев к спине заставило ее затрепетать. - Ты
прекрасна, - хрипло прошептал он и накрыл ладонями ее бедра. -
Непередаваемо прекрасна.
  Джудит ощутила его губы на шее. Его руки медленно двинулись к животу,
потом поднялись к соскам, которые уже ждали их, моля о ласке. Джудит
глубоко вздохнула и откинулась на него. Ее голова легла на его плечо. Он
нежно гладил ее, исследуя ладонями ее тело.
  Когда желание Джудит достигло вершины, Гевин отнес ее на кровать. В
мгновение ока он сорвал с себя одежду. Она притянула его к себе, нашла его
губы. Он играл с ее страстью, поддразнивал ее, но его серые глаза
оставались серьезными. В них отражалось единственное желание - как можно
дольше продлить наслаждение. Ее руки скользнули вниз. Когда она нашла то,
к чему стремилась, Гевин забыл о любовной игре. Его глаза потемнели от
страсти, и он резко вошел в нее.
  Через минуту тишину комнаты разорвал их крик, и они освободились от
сжигавшего их огня. Джудит чувствовала себя опустошенной, она казалась
себе мягкой и податливой. Гевин тяжело рухнул на кровать. Его нога так и
осталась лежать между ног Джудит, которая уже погрузилась в сон.

  ***

  Проснувшись на следующее утро, Джудит потянулась, как кошка. Она
пошарила рукой по простыне и, обнаружив, что кровать пуста, открыла глаза.
Гевин уже ушел. Судя по льющимся в окно лучам солнца, час был поздний.
Первой мыслью Джудит было одеться и заняться делами, но уютная кровать и
воспоминания о прошлой ночи удержали ее. Она перевернулась на другой бок и
уткнулась лицом в лежавшую рядом подушку, сохранившую запах Гевина. Как же
быстро этот запах стал для нее родным!
  Джудит мечтательно улыбнулась. Прошлой ночью она познала райское
блаженство. Она вспоминала глаза Гевина, его губы - все ее мысли были
заполнены им.
  Осторожный стук заставил ее сердце забиться сильнее, однако она тут
же успокоилась, когда в дверях показалась Джоан.
  - Вы проснулись? - На лице девушки появилась понимающая улыбка.
  Джудит пребывала в прекрасном расположении духа, поэтому не стала
осаживать горничную.
  - Лорд Гевин поднялся очень рано. Он вооружается.
  - Вооружается? - Джудит резко села.
  - Он хочет принять участие в турнире. Не могу понять зачем, ведь
жениху это необязательно.
  Джудит опять откинулась на подушку. Она-то понимала. На душе было
необычайно легко, она чувствовала себя способной взлететь и плавно
опуститься на землю. Она знала, что Гевин испытывает то же самое. Участие
в поединке давало выход его энергии.
  Джудит откинула одеяло и спрыгнула с кровати.
  - Мне надо одеться. Уже поздно. Как ты думаешь, мы не опоздаем к его
поединку?
  - Нет, - рассмеялась Джоан, - мы не опоздаем.
  Джудит надела модест из бархата цвета индиго и фрипон из
бледно-голубого шелка. Талию она повязала тоненьким пояском из синей кожи,
отделанной жемчужинами.
  Джоан не стала укладывать ей волосы, она просто расчесала их и
накинула сверху прозрачную вуаль с каймой из речных жемчужин. Вуаль
удерживалась на волосах жемчужным ободом.
  - Я готова, - нетерпеливо произнесла Джудит.
  Она поспешила к площадке и заняла свое место в павильоне Монтгомери.
В голове девушки царила полная сумятица. Неужели она выдумала вчерашнюю
ночь? Может, это был сон? Гевин любил ее. Это нельзя было назвать никаким
иным словом. Конечно, она неопытна, но разве возможно, чтобы мужчина
ласкал женщину так, как Гевин, и при этом ничего к ней не испытывал?
Внезапно Джудит показалось, что солнце стало светить ярче. Пусть она вела
себя глупо, но ей очень хотелось, чтобы их семейная жизнь сложилась не
так, как у ее матери.
  Вытянув шею, Джудит пыталась разглядеть своего мужа на другом конце
поля, но там было слишком много рыцарей и лошадей.
  Джудит спустилась с подиума и направилась к палаткам. Она
остановилась возле внешнего забора, где ее окружили торговцы и крепостные.
Наконец она увидела его. Гевин и так был очень крупным мужчиной, но в
полном вооружении он казался огромным. Он сидел верхом на массивном боевом
жеребце игреневой масти, покрытом попоной из зеленого сержа, на который
была нашита зеленая кожа с тиснеными золотыми леопардами. Гевин легко
двигался в седле, как будто тяжелые доспехи ничего не весили. Джудит
увидела, как его оруженосец подал ему шлем, потом щит и, наконец, копье.
  Сердце Джудит замерло. Эта игра была опасна. Затаив дыхание она
наблюдала за поединком. Гевин пустил в галоп своего коня, пригнул голову и
обхватил рукой копье. Удар его копья пришелся в щит противника, однако и
противник не промахнулся, задев его щит. Копья переломились, и всадники
разъехались в разные стороны, чтобы взять новые. К счастью, копья,
используемые в турнирах, были слабее, чем боевые. Целью поединка было
сломать три копья и не потерять при этом стремя. Если участник не успел
сделать три захода и был выбит из седла, он должен был выплатить своему
противнику стоимость коня и полного вооружения, что представляло собой
немалую сумму. Именно таким образом Рейн и сделал себе состояние.
  И все-таки турниры не проходили без того, чтобы кто-то не был ранен.
Джудит знала это и со страхом следила, как Гевин делает второй заход. И
опять ни один из противников не потерял стремя.
  Стоявшая рядом женщина засмеялась, и Джудит не обратила бы на нее
внимания, если бы не ее слова:
  - Только у ее мужа нет талисмана - она раздала свои золотые ленты его
братьям. Что ты скажешь о такой вертихвостке?
  Это было сказано преувеличенно громко и предназначалось для ушей
Джудит. Она обернулась, но глаза всех зрителей были устремлены на
площадку. Она перевела взгляд на рыцарей, которые сновали между лошадей. У
всех на копьях или шлемах развевались ленты. У Рейна и Майлса было даже
несколько, и на руке каждого красовалась золотая лента.
  Джудит побежала вдоль края площадки, намереваясь перехватить Гевина
до того, как он пойдет на третий заход. Она никогда не бывала на турнирах,
поэтому не знала, насколько опасна ее затея. Боевые лошади, мощные и
выносливые, тренировались так, чтобы во время военных действий они
помогали своему всаднику. Подобно рыцарям, вооруженным мечом, они были
обучены использовать свои копыта как оружие.
  Джудит не слышала испуганных возгласов мужчин, которые осаживали
своих лошадей, когда она пробегала мимо. Она также не заметила, что многие
зрители повскакивали со своих мест и теперь в ужасе следили за ее летящей
фигуркой.
  Гевин поднял голову в тот момент, когда оруженосец протянул ему новое
копье. Его удивило волнение, всколыхнувшее толпу. В это мгновение он
увидел Джудит. Ему сразу стало ясно, что уже поздно что-либо
предпринимать. Пока он спешится, она успеет добежать до него. Замерев, он
провожал ее глазами.
  У Джудит не было ленты для него, однако она понимала, что должна дать
ему свой талисман. Он принадлежит ей! Она на бегу сорвала вуаль, и теперь
ее волосы украшал только жемчужный обод.
  Добравшись до Гевина, она протянула ему вуаль.
  - Талисман, - неуверенно улыбнулась она.
  Секунду Гевин не шевелился, потом опустил копье. Джудит привязала
вуаль к древку. Когда она подняла к Гевину улыбающееся лицо, он наклонился
к ней, обхватил ее рукой за талию и, слегка приподняв над землей,
поцеловал. Джудит щекой ощутила холод металлического шлема. Когда Гевин
отпустил ее, у нее еще некоторое время кружилась голова.
  В отличие от Джудит, Гевин заметил, что толпа, замерев, наблюдает за
ними. Его молодая жена рисковала жизнью, чтобы дать ему талисман, и он
победно высоко поднял копье. Его лицо расплылось в счастливой улыбке.
  Одобрительный рев зрителей заставил Джудит обернуться. Все взгляды
были устремлены на нее. Она покраснела и закрыла руками лицо. Бросившиеся
к ней Рейн и Майлс подхватили ее и оттащили от края площадки.
  - Трудно придумать лучший способ доставить Гевину удовольствие, но
мне стоит перекинуть тебя через колено и отшлепать, - заметил Рейн.
  Зрители радостными возгласами встретили победу Гевина, который выбил
из седла своего противника. Джудит, засмущавшись оттого, что стала центром
всеобщего внимания, подобрала юбки и побежала в замок. Она надеялась, что
несколько минут, проведенных в саду, помогут ей успокоиться.

  ***

  Элис ворвалась в палатку графа Бейхама. Этот шелковый шатер,
застланный византийскими коврами, был воздвигнут специально для того,
чтобы обеспечить Эдмунду Чатворту полный комфорт.
  - Что случилось? - раздался позади нее низкий голос.
  Элис повернулась и увидела Роджера, младшего брата Эдмунда. Он был
без рубашки и, сидя на низкой скамье, крутил ногами точильный камень, на
котором затачивал свой меч. Это был красивый блондин с орлиным носом и
четко очерченным ртом. Его внешность совсем не портил шрам, спускавшийся
от левого глаза.
  Элис не раз сожалела, что графом был Эдмунд, а не Роджер. Она
собралась было ответить ему, но передумала. Ведь она не может рассказать
ему, какой ее охватил гнев, когда жена Гевина устроила этот спектакль
перед сотнями зрителей. Элис предложила Гевину свой талисман, но он
отказался, сказав, что и так о них слишком много болтают, зачем же давать
еще один повод.
  - Ты прекрасно знаешь, что играешь с огнем, - заметил Роджер и провел
большим пальцем по лезвию меча. Так как Элис молчала, он продолжил:
  - Монтгомери смотрят на все совершенно иначе. Для них черное - это
черное, а белое - белое. И нет никаких оттенков.
  - Я не понимаю, о чем ты, - высокомерно проговорила Элис.
  - Гевин будет недоволен, когда узнает, что ты солгала ему.
  - Я не лгала! Роджер приподнял одну бровь.
  - А как ты объяснила ему тот факт, что выходишь за графа, моего
брата? - Элис тяжело опустилась на скамью напротив Роджера. - Ты ведь не
предполагала, что наследница Риведунов окажется такой красавицей, не так
ли?
  Элис взглянула на Роджера, ее глаза метали молнии.
  - Она не красавица! У нее рыжие волосы, и вся кожа наверняка покрыта
веснушками. - Она выдавала из себя улыбку. - Надо узнать, каким кремом она
пользуется, чтобы скрывать их. Она не покажется Гевину такой
привлекательной, когда он обнаружит...
  - Я присутствовал на церемонии в их спальне, - перебил ее Роджер, - и
видел ее тело. Ни одной веснушки. Не строй иллюзий. Неужели ты думаешь,
что он останется верен тебе, когда окажется с ней наедине?
  Элис поднялась и подошла к пологу палатки. Роджер не должен заметить,
как ее расстроили его слова. Она должна удержать Гевина. Чего бы ей это ни
стоило. Он любит ее, всей душой, как никто не любил ее. Его любовь нужна
ей не меньше, чем состояние Эдмунда. Она никому не покажет свои чувства,
ее боль спрятана очень глубоко. Она с детства выделялась своей красотой
среди уродливых сестер. Ее мать всю свою любовь отдала другим дочерям,
решив, что Элис и так получает много внимания от нянек и знакомых.
Презираемая матерью, она обратилась за любовью к отцу. Но единственное,
что заботило Николаев Вейланса, была выпивка. И Элис научилась получать
то, что ей не предназначалось. Она ловко вытягивала из отца деньги на
туалеты, а ее красота заставила сестер еще сильнее ненавидеть ее. За
исключением старой горничной Илы, никто не любил Элис. Пока не появился
Гевин. Долгие годы борьбы, целью которой было добыть хоть несколько
пенсов, заставили ее стремиться к финансовому благополучию в не меньшей
степени, чем к любви. Гевин, в отличие от Эдмунда, был недостаточно богат,
чтобы обеспечить ей это благополучие.
  Теперь же половина того, в чем она так нуждалась, была отнята этой
рыжеволосой сукой. Но Элис была не из тех, кто согласится спокойно сидеть
и полагаться на случай. Она будет сражаться за то, чего так страстно
желает...
  - Где Эдмунд? - обратилась она к Роджеру. Тот кивнул в сторону
шелковой перегородки в задней части палатки.
  - Спит. Переел и перепил, - с отвращением произнес он. - Иди к нему.
Ведь должен же кто-то подержать ему голову, когда его будет тошнить.

  ***

  - Осторожней, братишка! - предостерег Рейн Майлса. - У него и так
голова в плохом состоянии, не хватало еще, чтобы ты долбанул его об стойку.
  Они несли щит, на котором лежал Гевин, его свешивавшиеся ноги
тащились по грязи. Ему удалось выбить из седла второго противника, но
прежде чем упасть, тот выставил вперед копье, которое и настигло Гевина.
Удар пришелся над ухом. Сила удара была настолько велика, что слетел шлем.
У Гевина потемнело в глазах, в голове загудело. Благодаря долгим
многолетним тренировкам он ухитрился удержаться в седле, и его лошадь,
повернувшись, привезла его к краю площадки. Гевин взглянул на братьев и
оруженосца, слабо улыбнулся и медленно сполз на подставленные руки.
  Рейн и Майлс опустили его на походную кровать в своей палатке и
подложили под голову подушку.
  - Я приведу лекаря, - сказал Рейн. - А ты поищи его жену. Женщины
больше всего на свете обожают беспомощных мужчин.
  Несколько минут спустя Гевин стал приходить в себя. Лоб покрывал
холодный компресс. Чьи-то прохладные руки гладили щеки. Его сознание все
еще было окутано туманом, когда он открыл глаза. В голове шумело. Он не
сразу сообразил, кто сидит рядом с ним.
  - Это я, Элис, - прошептала она. Гевин обрадовался; что ее голос
звучит тихо. - Я пришла, чтобы ухаживать за тобой.
  На его лице появилась нечто, похожее на улыбку, и глаза закрылись. Он
попытался что-то вспомнить, но не смог.
  Элис заметила, что в его правой руке зажата вуаль Джудит. Падая с
лошади, он каким-то образом умудрился отцепить ее от древка копья. Это
могло быть признаком того, чего так страшилась Элис.
  - Он сильно ранен? - прозвучал женский голос снаружи.
  Элис наклонилась и прижалась к безжизненным губам Гевина,
предварительно закинув его руку к себе на талию Яркий свет, упавший на
лицо Гевина, и неприятное ощущение от того, что ему сдавили губы,
заставили его открыть глаза. Сознание вернулось к нему. Он увидел свою
жену и стоявших за ней братьев, которые смотрели, как он обнимает Элис.
Гевин оттолкнул ее и попытался сесть.
  - Джудит, - прошептал он.
  Ее лицо покрылось мертвенной бледностью. Глаза потемнели. В них опять
отразилась жгучая ненависть, которая внезапно сменилась ледяным
равнодушием.
  Попытка сесть стоила Гевину последних сил. Боль стала невыносимой, но
ее тут же поглотил плотный туман. Он тяжело рухнул на подушку.
  Джудит повернулась и вышла из палатки. Майлс не отставал от нее ни на
шаг, словно собирался защитить от какой-то невидимой угрозы.
  Рейн хмуро взглянул на брата.
  - Ты, скотина... - начал он и замолчал, увидев, что Гевин опять
потерял сознание. Тогда он посмотрел на Элис, торжествовавшую свою победу.
Схватив ее за плечо, он резким движением поднял ее. - Ты все подстроила! -
процедил Рейн. - Господи! Почему мой брат такой дурак? Ты не стоишь одной
слезинки Джудит, а уже успела заставить ее пролить целое море слез.
  Слабая улыбка на лице Элис привела его в еще большую ярость. Не
отдавая себе отчета в своих действиях, он размахнулся и со всей силы
ударил ее. То, что он увидел в глазах Элис, когда она подняла к нему лицо,
потрясло его до глубины души. Она не рассердилась. Напротив, она не
отрываясь смотрела на его рот. В ее глазах горел огонь страсти.
  Никогда в жизни Рейн не испытывал такого шока, еще ни разу его
отвращение не было так велико. Он швырнул ее на стойку палатки с такой
силой, что у нее перехватило дыхание.
  - Убирайся отсюда! - тихо проговорил он. - Сделай так, чтобы наши
дороги не пересеклись, иначе тебе непоздоровится.
  После ее ухода Рейн повернулся к Гевину, к которому стало
возвращаться сознание. В углу палатки стоял трясущийся лекарь. Вид
разъяренного Монтгомери привел его в ужас.
  - Займись им, - бросил ему через плечо Рейн. - И постарайся, чтобы
лечение было как можно более болезненным. - Отбросив полог, он вышел.
  Была ночь, когда Гевин очнулся от глубокого сна, вызванного каким-то
снадобьем, которое дал ему лекарь. В погруженной во мрак палатке никого не
было. Гевин осторожно спустил ноги и сел. У него было такое ощущение,
будто его голову разрезали и теперь растягивали обе половинки в разные
стороны. Он прикрыл глаза, стараясь превозмочь страшную боль.
  Наконец он нашел в себе силы оглядеться. Его сразу же удивило, что он
один. Кто-то ведь должен был за ним ухаживать - или оруженосец, или
братья. Он выпрямился, и его пронзила новая волна боли. Он несколько часов
провел закованным в свои доспехи, и все выступающие части лат даже через
гамбизон "Замшевая или кожаная одежда на вате, надеваемая под латы."
отпечатались на его теле. Почему оруженосец не раздел его? Обычно мальчик
очень ответственно относился к своим обязанностям.
  Какая-то вещь, валявшаяся на полу, привлекла его внимание.
Наклонившись, он поднял ее. Это была вуаль Джудит. Он улыбнулся, вспомнив,
как она бежала к нему, ее лицо светилось улыбкой, ветер развевал ее рыжие
волосы. Несмотря на страх за нее, он был ужасно горд, когда она протянула
ему талисман. Он провел пальцем по кайме из жемчуга, прижал вуаль к щеке.
Ему показалось, что он чувствует аромат ее волос, хотя это маловероятно
после того, как привязанная к древку вуаль касалась его взмыленной лошади.
Он представил ее лицо, когда она смотрела на него. Это лицо стоит того,
чтобы за него сражаться!
  Но тут Гевин вспомнил, что выражение ее лица почему-то изменилось. Он
опустил голову на руки. Что-то не складывается в этой головоломке. Боль
мешала сосредоточиться. Он увидел совершенно другую Джудит, которая больше
не улыбалась и даже не сердилась, как в первую ночь. Новая Джудит смотрела
на него как на пустое место. Гевину никак не удавалось сложить воедино все
детали мозаики. Он помнил, что кто-то разговаривал с ним.
  Внезапно все прояснилось. Джудит увидела, как он обнимает Элис.
Странно, но ведь он не испытывал потребности в заботе Элис.
  Гевин собрал все свои силы, чтобы встать. Надо снять доспехи. Он,
слишком слаб, чтобы нести на себе их вес. Он должен найти Джудит и
поговорить с ней.
  Через два часа Гевин стоял в большом зале. Он обыскал все помещения,
но так и не нашел жены. Он почти ослеп из-за смертельной усталости,
вызванной постоянной необходимостью превозмогать боль, которая с каждым
шагом становилась все сильнее.
  Сквозь дымку он увидел Элен, которая несла гостям огромный поднос с
напитками. Когда она вернулась, Гевин схватил ее и оттащил в темный угол
зала.
  - Где она? - хриплым шепотом спросил он. Глаза Элен блеснули.
  - И ты спрашиваешь меня, где она? - процедила она. - Ты такой же, как
все мужчины, ты сделал ей больно. Я пыталась спасти ее от этого. Я
говорила ей, что все мужчины низкие, злобные создания, которым нельзя
доверять, но она не захотела меня слушать. Напротив, она защищала тебя - и
что это ей дало? Я видела ее губы в первую брачную ночь. Ты побил ее,
прежде чем затащил в постель. А сегодня утром сотни людей видели, как твой
брат выкинул эту шлюху Вейланс - твою шлюху - из палатки. Я умру, но не
скажу, где она! Лучше бы я убила и себя и Джудит до того, как вынуждена
была отдать ее такому, как ты.
  Если его теща и говорила еще что-то, то Гевин не слышал ее. Он опять
возобновил поиски.
  Наконец он нашел Джудит в саду, где она сидела на скамье рядом с
Майлсом. Гевин пропустил мимо ушей едкое замечание брата. Он не хотел
спорить. Единственным его желанием было остаться наедине с женой, сжать ее
в объятиях, как прошлой ночью. Возможно, тогда остановится молот, который
стучит в его голове.
  - Пойдем в дом, - проговорил он, с трудом произнося каждое слово.
  Она немедленно поднялась.
  - Слушаюсь, милорд.
  Он нахмурился и подал ей руку, но она сделала вид, будто не заметила
этого. Он замедлил шаг, решив, что Джудит не поспевает за ним, но она
упорно держалась немного сзади и в стороне от него. Они вошли в дом и
поднялись в свою комнату.
  После шума, заполнявшего большой зал, спальня казалась райским
уголком. Гевин опустился на кушетку и принялся снимать сапоги. Подняв
глаза, он увидел, что Джудит не шевелясь стоит возле кровати.
  - Что ты на меня так смотришь?
  - Я жду ваших приказаний, милорд.
  - Моих приказаний? - переспросил он. - Тогда разденься и ляг в
постель.
  Ее поведение озадачило его. Почему она не ругает его? Он запросто
справился бы с ее гневом.
  - Слушаюсь, милорд, - ответила Джудит. Ее голос звучал ровно и
монотонно.
  Раздевшись, Гевин медленно приблизился к кровати. Джудит уже лежала,
до самой шеи накрывшись одеялом. Ее глаза были устремлены на полог, Гевин
лег и придвинулся к ней. Прикосновение к ее коже подействовало на него
успокаивающе. Он погладил ее руку, но Джудит никак не отреагировала на его
ласку. Он наклонился над ней и начал целовать, но ее глаза не закрылись, а
губы остались плотно сжаты.
  - Что тебя беспокоит? - спросил Гевин.
  - Беспокоит, милорд? - невозмутимо произнесла она и равнодушно
посмотрела ему в глаза. - Я не понимаю, что вы имеете в виду. Я принадлежу
вам и должна выполнять ваши указания, о чем вы не раз говорили мне.
Скажите мне, что вы желаете, и я все выполню. Вы желаете переспать со
мной? Я подчиняюсь. - Ее бедро прижалось к ноге Гевина.
  Он не сразу сообразил, что она просто раздвинула ноги. Он ошарашенно
глядел на нее, зная, что подобная прямолинейность ей не свойственна.
  - Джудит, - проговорил он. - Я хотел бы объяснить все. Я...
  - Объяснить, милорд? Что вы должны мне объяснять? Вы решили объяснить
свои действия какой-то крепостной девке? Ведь я, как они, принадлежу вам.
Просто скажите мне, что я должна сделать, и я все выполню.
  Гевин отодвинулся. Ему не нравилось, как Джудит смотрела на него.
Даже когда она ненавидела его, в ее глазах была жизнь. Сейчас же они были
мертвы. Он поднялся. Накинув дублет и сапоги, перекинув остальную одежду
через руку, он вышел из холодной спальни.


                                  Глава 9


  В замке Монтгомери стояла тишина, когда Джудит выскользнула из
огромной пустой кровати и накинула подбитый норкой халат из
изумрудно-зеленого бархата. Было еще рано, слуги не проснулись. С тех пор
как Гевин опустил Джудит на ступеньки своего родового замка, она почти не
спала ночами. Кровать казалась слишком большой, и она чувствовала себя в
ней слишком одинокой, чтобы найти покой.
  На следующее утро после того, как Джудит отказалась отвечать на его
ласки, Гевин заявил, что они слишком много времени провели в замке
Риведуна и пора собираться домой. Джудит подчинилась. Она заговаривала с
ним только в тех случаях, когда это было необходимо. Дорога до замка
Монтгомери заняла два дня.
  Замок произвел на нее незабываемое впечатление. Часовые, стоявшие на
двух массивных башнях у ворот, окликнули их несмотря на то, что прекрасно
видели развевающиеся знамена с леопардами. Чтобы преодолеть широкий и
глубокий ров, для них опустили мост и подняли решетку. На внешнем дворе
Джудит увидела ровные ряды скромных, но опрятных домов, стойла, мастерскую
оружейника, конюшню и склады. Чтобы попасть во внутренний двор, где жили
Гевин и его братья, были отперты вторые ворота. Верхний этаж
четырехэтажного дома был украшен витражами. Перед домом располагался
небольшой дворик, огороженный кирпичной стеной, за которой Джудит
разглядела фруктовый сад с цветущими деревьями.
  Ей захотелось высказать Гевину свое мнение о том, как он управляет
поместьем, но он лишил ее такой возможности. Отдав кое-какие указания, он
уехал, предоставив ей самой разбираться с багажом. Ей предстояло самой
представляться слугам.
  За прошедшую неделю Джудит хорошо узнала замок Монтгомери и
обнаружила, что работа здесь доставляет ей огромное удовольствие. Слуги не
противились тому, что им приказывала женщина. С головой погрузившись в
домашние дела, Джудит старалась не думать о связи мужа с Элис Вейланс.
Большую часть времени она преуспевала в своем стремлении. Только по ночам
одиночеству удавалось одолеть ее.
  Раздавшийся во дворе шум заставил ее подбежать к окну. Слишком рано
для слуг, к тому же только Монтгомери имели право пользоваться задними
воротами. Еще не рассвело, поэтому она не смогла разобрать, кто спешился.
  Джудит сбежала по лестнице, которая вела в большой зал.
  - Осторожней, парень! - взревел Рейн. - Ты что, думаешь, я из железа
и способен выдержать такой удар?
  Джудит замерла на нижней ступеньке. Ее деверя внесли в комнату,
причем сначала показались ноги, одна из которых была забинтована.
  - Рейн, что с тобой случилось?
  - Проклятая лошадь! - процедил он сквозь зубы. - Даже при свете дня
не видит, куда идет.
  Мужчины усадили его в кресло возле камина, и Джудит встала рядом.
  - Как я понимаю, все из-за твоей лошади? - улыбнулась она.
  Рейн прекратил хмуриться, на его щеках появились ямочки.
  - Ну, здесь есть доля и моей вины. Лошадь оступилась и сбросила меня.
А я упал на ногу и сломал ее.
  Джудит опустилась на колени и принялась разматывать повязку.
  - Что ты делаешь? - удивился Рейн. - Лекарь уже осмотрел ее.
  - Я не доверяю ему, поэтому хочу увидеть все своими глазами. Если он
плохо установил кость, нога срастется не правильно, и ты будешь хромать.
  Рейн несколько мгновений смотрел на ее склоненную голову, потом
позвал своего оруженосца.
  - Принеси мне вина. Уверен, она не успокоится, пока не замучает меня
до смерти. И приведи моего брата. Почему он должен спать, когда я
бодрствую?
  - Его здесь нет, - спокойно сообщила Джудит.
  - Кого нет?
  - Твоего брата. Моего мужа, - ровным голосом уточнила она.
  - Куда он уехал? Что у него за дела?
  - Боюсь, я не знаю. Он оставил меня на ступеньках дома и уехал. Он
даже не обсудил со мной те вопросы, которые требуют его внимания.
  Рейн взял протянутую слугой кружку с вином и стал наблюдать, как его
невестка прощупывает кость на ноге. Боль удерживала его от того, чтобы
излить ярость, поднявшуюся в нем, когда он узнал о поступке брата. Рейн не
сомневался, что Гевин бросил свою жену ради той шлюхи, Элис. В это
мгновение Джудит дотронулась до места перелома, и Рейн от боли лязгнул
зубами о край кружки.
  - Смещение очень небольшое, - заключила Джудит. - Подержите его за
плечи, - обратилась она к мужчинам, стоявшим за креслом. - Я сейчас
вправлю кость.

  ***

  Тяжелая ткань палатки пропиталась водой. Капли собирались на потолке
и, когда ветер начинал сотрясать палатку, дождем сыпались вниз.
  С потолка опять полило, и Гевин громко выругался. С тех пор как он
оставил Джудит, все время шел дождь. Вокруг не осталось ни единого сухого
места. Но большим несчастьем, чем дождь, оказалось настроение его
дружинников - оно было мрачнее темного неба. Они уже больше недели
скитались по графству, останавливаясь только на ночлег. Еда,
приготовленная в страшной спешке в перерывах между ливнями, была всегда
полусырой. Когда Джон Бассетт, старший вассал Гевина, поинтересовался
причиной столь бесцельного путешествия, Гевин взорвался. Теперь он избегал
встречаться с полным сарказма спокойным взглядом Джона.
  . Гевин понимал, что его воинам тяжело, да и ему было не легче. Но он-то,
по крайней мере, знал, что стало причиной этого на первый взгляд
бессмысленного путешествия. Или нет? В ту ночь в доме отца Джудит, когда
она была так холодна с ним, он решил преподать ей урок. Она чувствовала
себя спокойно там, где провела всю свою жизнь, где ее окружали семья и
друзья. Но осмелится ли она оставаться такой же непокорной, когда окажется
в незнакомом месте?
  То, что его братья решили уехать и оставить молодоженов одних, было
ему на руку. Льющий с потолка палатки дождь не помешал Гевину мечтательно
улыбнуться. Он представил, как Джудит столкнется с проблемой - с
каким-нибудь катаклизмом, ну, к примеру, у кухарки сгорит кастрюля бобов.
Она сойдет с ума от беспокойства, пошлет за ним и будет умолять вернуться
домой и спасти ее от несчастья. А посыльный не сможет найти своего
господина ни в одном из поместий. И тут на нее свалятся новые несчастья.
Когда Гевин вернется, его встретит плачущая и раскаивающаяся Джудит,
которая упадет в его объятия, счастливая оттого, что он дома и теперь
спасет ее от судьбы, более страшной, чем смерть.
  - О да, - с улыбкой проговорил он. И это будет стоить всех лишений и
непогоды. Сначала он постарается держаться с ней как можно более сурово, а
когда она полностью раскается, он поцелует ее, вытрет слезы и отнесет в
постель.
  - Мой господин?
  - В чем дело? - Гевина разозлило, что его мечтания были прерваны как
раз в тот момент, когда он представлял, что Джудит будет делать в спальне,
чтобы заслужить его прощение.
  - Мы вот тут спрашиваем, сэр, когда мы отправимся домой и избавимся
от этого чертового дождя.
  Гевин начал кричать, что это, мол, никого не касается, но вскоре
замолчал. Его губы тронула улыбка.
  - Возвращаемся завтра.
  Джудит пробыла одна восемь дней. Этого достаточно, чтобы научить ее
благодарности.., и покорности.

  ***

  - Пожалуйста, Джудит, - взмолился Рейн, ухватив ее за руку. - За два
дня, что я здесь, ты не уделила мне ни минутки своего времени.
  - Не правда, - рассмеялась она. - Только вчера вечером я провела с
тобой целый час за шахматами, и ты показал мне несколько аккордов на лютне.
  - Я помню, - уныло проговорил он, но на его щеках уже стали
появляться ямочки. - Просто мне так тоскливо одному. Я не могу двигаться
из-за этой чертовой ноги, и нет никого, кто составил бы мне компанию.
  - Никого! Да здесь более трех сотен человек. Наверняка хоть один из
них... - Она замолчала. Взгляд Рейна, преисполненный такой неподдельной
печали, заставил ее рассмеяться. - Ну ладно, но только одну партию. У меня
много работы.
  Рейн одарил ее ослепительной улыбкой, и Джудит села напротив него.
  - Ты играешь лучше всех. Ни одному из моих людей никогда не удавалось
победить меня. А тебе вчера удалось. К тому же тебе требуется отдых. Чем
ты занимаешься весь день?
  - Привожу замок в порядок, - просто ответила Джудит.
  - А мне всегда казалось, что он в порядке, - заметил Рейн и двинул
свою пешку. - Управляющие...
  - Управляющие! - бросила Джудит и сделала ход слоном. - Они никогда
не будут уделять замку столько внимания, как его владелец. Их все время
приходится контролировать, проверять их подсчеты, прочитывать
регистрационные книги и...
  - Прочитывать? Ты умеешь читать, Джудит? Она была так удивлена его
вопросом, что замерла с королевой в руке.
  - Естественно. А ты разве нет? Рейн пожал плечами.
  - Я никогда не учился. Братья учились, а меня это не интересовало. Я
в жизни не встречал женщины, которая умела бы читать. Отец говорил, что
женщины не способны научиться этому.
  Джудит пришла в страшное негодование. Ее ход королевой поставил
короля Рейна в крайне опасное положение.
  - Ты должен уяснить себе, что женщина очень часто может одержать верх
над мужчиной, даже над королем. Кажется, я выиграла. - Она поднялась.
  Рейн ошарашенно уставился на доску.
  - Не может быть, чтобы ты так быстро выиграла! Я даже не заметил. Ты
заговорила меня и не дала мне собраться с мыслями. - Он искоса взглянул на
нее. - К тому же у меня так болит нога, что мне трудно думать.
  Джудит встревожилась, но тут же рассмеялась.
  - Ах ты, хитрюга. Мне надо идти.
  - Нет, Джудит, - продолжал настаивать он и, взяв ее руку, принялся
целовать ее, - Джудит, не оставляй меня, - молил он. - Я могу от скуки
сойти с ума. Пожалуйста, побудь со мной. Ну, еще одну партию.
  Джудит весело смеялась над его мольбами. Он принялся клясться ей в
вечной любви и благодарности, если она проведет с ним хоть один часок, а
она ласково гладила его по голове.
  Именно так и застал их Гевин. Он уже успел забыть, насколько красива
его жена. Она была одета совсем не так, как на свадьбе, - в бархат и
соболя. Сейчас на ней было незатейливое платье из мягкой шерсти, плотно
облегающее фигуру. Волосы были забраны в длинный хвост. Простые одежда и
прическа делали ее еще более очаровательной. Она была сама невинность,
однако каждое ее движение свидетельствовало о присущей ей страстности.
  Джудит первой заметила присутствие мужа. Улыбка немедленно исчезла с
ее лица, она замерла.
  Рейн почувствовал, как напряглась ее рука, и удивленно посмотрел на
нее. Проследив за ее взглядом, он увидел брата. Не было сомнений, что за
мысли посетили Гевина при виде этой сцены. Джудит попыталась выдернуть
руку, но Рейн крепко держал ее. Нельзя допустить, чтобы у его разъяренного
братца возникло впечатление, будто они в чем-то виноваты.
  - Я пытался уговорить Джудит посидеть со мной, - весело сообщил Рейн.
- Я уже целых два дня сижу безвылазно в этой комнате, и мне нечем
заняться. Никак не могу заставить ее уделять мне побольше времени.
  - Не сомневаюсь, что для убеждения ты использовал все возможные
способы, - процедил Гевин, чей взгляд был устремлен на жену.
  Наконец Джудит выдернула руку.
  - Я должна заняться делами, - сухо произнесла она и ушла.
  Рейн решил опередить Гевина и первым накинулся на него.
  - Где ты был? - спросил он. - Через три дня после свадьбы ты бросаешь
ее на ступеньках, как сундук.
  - Как я вижу, она нашла выход из положения, - заключил Гевин, тяжело
опускаясь на стул.
  - Если ты намекаешь на нечто недостойное...
  - Нет, не намекаю, - искренне ответил Гевин. Он хорошо знал своих
братьев и был уверен, что Рейн никогда не сделает ничего предосудительного
в отношении своей невестки. Просто он был шокирован тем, что его ожидания
и надежды не оправдались. - Что с твоей ногой?
  Смутившись, Рейн рассказал, как упал с лошади, но, к его удивлению,
Гевин не рассмеялся. Он устало поднялся.
  - Я должен осмотреть замок. Меня слишком долго не было, поэтому,
боюсь, хозяйство пришло в полный упадок.
  - Я бы так не сказал, - заметил Рейн, изучая расстановку фигур на
шахматной доске и восстанавливая все ходы Джудит. - Я никогда не видел,
чтобы женщина работала так, как Джудит.
  - Ха! - снисходительно бросил Гевин. - Что можно сделать за неделю?
Расшить пять эллов ткани?
  Рейн удивленно взглянул на брата.
  - Я не говорил, что она занималась женской работой, я сказал, что не
видел, чтобы женщина работала так как она.
  Гевин не понял, что он имеет в виду, но не стал настаивать на
объяснении. У него было слишком много дел. Каждый раз после его
непродолжительного отсутствия приходилось буквально заново восстанавливать
замок.
  Рейн знал, о чем подумал Гевин, и весело крикнул ему вслед:
  - Надеюсь, ты найдешь себе какую-нибудь работу.
  Гевин опять не понял, что подразумевал Рейн, но решил не заострять на
этом внимания и вышел из дома. Он пребывал в страшной ярости оттого, что
его мечты были так жестоко разрушены. Однако у него оставалась некоторая
надежда. Джудит обрадуется его возвращению, когда он решит все возникшие в
его отсутствие проблемы.
  Когда сегодня утром Гевин ехал через внутренний и внешний дворы,
мечтая поскорее вернуться к рыдающей жене, он не заметил никаких
изменений. Сейчас же он видел, что кое-какие перемены все же произошли.
Здания во внешнем дворе выглядели чище - чуть ли не новыми, как будто в
них заделали все щели и побелили. Да и сточные канавы, тянувшиеся за
домами, выглядели так, будто их недавно вычистили.
  Гевин остановился возле конюшен. Здесь содержались соколы - дербники,
сапсаны, ястребы, балобаны, кречеты. Сокольничий стоял перед зданием и
крутил вабик "Трещотка для подманивания на охоте птиц" вокруг ястреба,
который был за лапку привязан к шесту.
  - Это новый вабик, Саймон? - спросил Гевин.
  - Да, милорд. Он поменьше, и его легче крутить. Это заставляет птиц
лететь быстрее и правильнее определять цель.
  - Отличная идея, - одобрил Гевин.
  - Это не моя идея, сэр, это идея леди Джудит. Она предложила такой
вабик. Гевин был поражен.
  - Леди Джудит рассказала тебе, главному сокольничему, о новом вабике?
  - Да, милорд. - Саймон улыбнулся, приоткрыв щербатый рот. - Я не
настолько стар, чтобы не разобраться, хороша ли идея. Миледи так же
находчива, как и красива. Пришла сюда в первое же утро и долго наблюдала
за мной. Потом очень ласково сделала несколько предложений. Зайдите
внутрь, милорд, и взгляните на новые насесты. Леди Джудит сказала, что от
старых у птиц болят лапы. В насест забираются крохотные клещи и кусают
птиц. - Саймон направился к зданию, но Гевин не последовал за ним. - Вы не
хотите посмотреть? - удрученно спросил он.
  Гевин никак не мог прийти в себя оттого, что его своенравный
сокольничий принял совет женщины. Он сам, как и его отец, сотни раз
рекомендовал Саймону сделать кое-какие усовершенствования, но тот ни на
что не соглашался.
  - Нет, - ответил Гевин. - В другой раз посмотрю, что придумала моя
жена. - Он не смог скрыть прозвучавшего в его голосе сарказма.
  Кто дал право этой девчонке распоряжаться на его конюшне?
Естественно, соколиная охота нравится женщинам не меньше, чем мужчинам, и,
естественно, у Джудит будет собственный сокол, но забота о птицах -
прерогатива мужчин.
  - Мой господин! - позвала Гевина крепостная девушка, которая
зарделась, стоило ему обратить на нее сердитый взгляд. Сделав реверанс,
она протянула ему кружку. - Я думала, что вам захочется выпить что-нибудь
прохладительное.
  Гевин улыбнулся ей. Наконец перед ним женщина, которая знает, как
себя вести. Он посмотрел ей прямо в глаза и взял кружку. Но его внимание
сразу же переключилось на напиток. Он был выше всяких похвал!
  - Что это такое?
  - Это весенняя клубника, сок прошлогодних яблок, который
предварительно прокипятили, и немного корицы.
  - Корицы?
  - Да, милорд. Леди Джудит привезла ее с собой.
  Гевин резким движением сунул девушке кружку и отвернулся. Он уже
начинал беспокоиться. Неужели все сошли с ума? Он поспешил в угол двора,
где располагался оружейник. По крайней мере в жаркой кузнице он будет
защищен от самоуправств жены.
  Однако то, что он увидел, потрясло его до глубины души. Его
оружейник, обнаженный до пояса огромный мужчина с налитыми силой мышцами,
сидел у окна и.., шил.
  - Что это такое? - требовательным голосом спросил Гевин, у которого
уже зародились некоторые подозрения.
  Кузнец улыбнулся и показал ему два маленьких лоскутка кожи. Это была
новая выкройка петли, которую можно было использовать для рыцарского
оружия.
  - Смотрите, как она сделана, ее легко приспособить для разных ножей.
Ловко, правда?
  Гевин сжал зубы.
  - И кто же подал тебе эту идею?
  - Как кто, леди Джудит, - ответил оружейник и пожал плечами, когда
Гевин вылетел из кузницы.
  "Как она посмела!" - думал он. Кто она такая, чтобы вмешиваться в его
дела, чтобы вносить какие-то изменения, не спросив его разрешения? Это все
его владения! Если и требуется что-либо изменить, то это должен делать
только он!
  Гевин нашел Джудит в кладовой, огромной комнате, примыкавшей к кухне,
которая находилась в стороне от дома, дабы не стать причиной пожара.
Голова Джудит скрывалась в большом ларе с мукой. Гевин остановился рядом с
ней.
  - Что ты сделала с моим домом? - заорал он. От неожиданности Джудит
подскочила как ужаленная и стукнулась головой о крышку. Однако ни
нависающий над ней Гевин, ни его яростный вопль не испугали ее. За всю
свою жизнь ей ни разу не довелось столкнуться с мужчиной, который пребывал
бы в добром расположении духа.
  - С твоим? - ровным голосом уточнила она. - А кто же тогда я?
Кухарка? - спросила она, вытягивая выпачканные в муке руки.
  Их окружали слуги, которые в страхе жались к стенам и в то же время
ни за что не согласились бы пропустить столь захватывающее зрелище.
  - Ты прекрасно знаешь, кто ты, но я не позволю тебе вмешиваться в мои
дела. Ты слишком многое изменила - моего сокольничего, даже оружейника.
Занимайся своими делами и не лезь в мои!
  Джудит пристально смотрела на него.
  - Тогда, ради Бога, скажи, чем мне следует заняться, если ты
запрещаешь разговаривать с сокольничим или с тем, кто нуждается в совете.
  Гевин был озадачен.
  - Ну, женской работой. Тебе следует заняться женской работой. Шить.
Следить, как кухарки готовят, а горничные убирают.., и готовить кремы для
лица. - Последние слова вырвались у него совершенно случайно.
  Щеки Джудит вспыхнули, золотистые глаза засверкали.
  - Кремы для лица! - возмутилась она. - Значит, я уродлива и мне
требуются кремы! Возможно, я также нуждаюсь в туши для ресниц и румянах
для бледной кожи?
  Гевин смутился.
  - Я не утверждал, что ты уродлива, я имел в виду, что ты не должна
сажать оружейника за шитье.
  Джудит упрямо выставила подбородок.
  - Я больше не буду этого делать. Пусть лучше твое оружие калечит тебе
руки, чем я снова заговорю о чем-то с оружейником. Что еще дозволено мне
делать, чтобы угодить тебе?
  Гевин изумленно уставился на нее. Спор ускользал из-под его контроля.
  - Конюшни, - неуверенно произнес он.
  - Хорошо, пусть твои птицы умирают от болезни лап. Еще что? - Гевин
молчал, не находя ответа. - Полагаю, милорд, мы поняли друг друга, -
продолжала Джудит. - Я не имею права предохранить ваши руки, я должна
позволить вашим соколам дохнуть и целые дни посвящать тому, чтобы прикрыть
свое уродство.
  Гевин схватил ее за плечи и приподнял.
  - Черт бы тебя побрал, Джудит, ты не уродлива! Я не видел женщины
красивее тебя. - Он устремил взгляд на ее губы, которые были так близко от
его лица.
  Выражение ее глаз смягчилось, голос стал слаще меда.
  - Значит, я имею право применять свои скудные умственные способности
для чего-то иного, кроме внешности?
  - Да, - прошептал он, сдавшись.
  - Прекрасно, - твердо заключила Джудит. - Тогда мне надо поговорить с
оружейником о новом наконечнике для стрел.
  Изумленно заморгав, Гевин опустил ее на пол с такой силой, что у нее
лязгнули зубы.
  - Ты не... - Он замолчал, встретившись с ее вызывающим взглядом.
  - Да, милорд?
  Он вихрем выскочил из кладовой.

  ***

  Рейн сидел в тени стены, вытянув больную ногу, маленькими глотками
пил новый напиток с корицей, приготовленный Джудит, и наслаждался еще
теплыми булочками. Он наблюдал за своим братом и изо всех сил старался
сдержать готовый вырваться смех. Ярость Гевина сквозила в каждом его
движении. Он пришпоривал своего коня, будто за ним гнался сам дьявол, и с
бешенством всаживал копье в набитый соломой мешок, закрепленный на столбе
и олицетворявший его противника.
  Рассказ о ссоре в кладовой уже успел облететь всю округу. Пройдет еще
пара дней, и новость достигнет самого короля в Лондоне. Но несмотря на
свою радость, Рейну было жаль брата. Над ним прилюдно одержала верх
крохотная девчушка.
  - Гевин, - позвал Рейн. - Дай своему коню отдохнуть и посиди немного.
  Впервые обратив внимание, что лошадь покрыта пеной, Гевин неохотно
спешился. Бросив повод поджидавшему оруженосцу, он подошел к брату и сел.
  - Попей, - предложил Рейн. Гевин уже было протянул руку за кружкой,
но тут же остановился.
  - Ее новое пойло?
  Тон Гевина заставил Рейна сокрушенно покачать головой.
  - Да, его приготовила Джудит. Гевин повернулся к оруженосцу.
  - Принеси мне пива из погреба, - приказал он.
  Рейн собрался что-то сказать, но передумал, увидев, что взгляд Гевина
устремился на противоположный конец двора. Из дома вышла Джудит и по
посыпанной песком площадке для тренировок направилась к боевым лошадям.
Гевин внимательно следил за ней. Когда она остановилась возле лошадей, он
начал медленно подниматься.
  Рейн схватил его за руку и потянул вниз.
  - Оставь ее в покое. Ты устроишь еще одну ссору и обязательно
проиграешь. - В это мгновение оруженосец протянул Гевину кружку с пивом.
Когда тот ушел, Рейн добавил:
  - Неужели тебе нечем заняться, кроме как орать на эту женщину?
  - Я не... - начал Гевин, но замолчал, отхлебнув пива.
  - Взгляни на нее и скажи мне, что в ней плохого. Своей красотой она
способна затмить солнце. Она неустанно трудится для того, чтобы содержать
в порядке твое поместье. Все - и мужчины, и женщины, и дети, включая
твоего Саймона, - готовы есть из ее рук. Даже боевые лошади берут яблоки с
ее ладони. У нее есть чувство юмора, она лучше всех в Англии играет в
шахматы. Что тебе еще надо?
  Гевин не отрываясь смотрел на нее.
  - Откуда мне знать, какое у нее чувство юмора? - уныло произнес он. -
Ведь она ни разу не назвала меня по имени.
  - А с чего бы ей называть тебя по имени? - спросил Рейн. - Разве ты
забыл, что она не слышала от тебя ни единого доброго слова? Я не понимаю
тебя. Ты с большим пылом ухаживал за крепостными девками. Неужели такая
красавица, как Джудит, не заслужила, чтобы ты был с ней ласков?
  Гевин повернулся к нему. - Глядите-ка, младший брат учит меня, как
угодить бабе. Нашел себе простака. Ты еще под стол ходил, когда я спал с
женщинами.
  Рейн не ответил, но в его глазах плясали чертики. Он воздержался от
упоминания о том, что между ними была разница всего в четыре года.
  Гевин оставил брата и, войдя в дом, приказал, чтобы ему приготовили
ванну. Опустившись в горячую воду, он задумался, благо времени у него было
достаточно. Он с большой неохотой вынужден был признать, что Рейн прав.
Очевидно, Джудит имела свои причины быть холодной с ним. Их семейная жизнь
началась с ошибки. Он не правильно сделал, что ударил ее в первую же ночь,
к тому же она не вовремя зашла в палатку.
  Но сейчас все позади. Гевин вспомнил ее слова о том, что он получит
от нее только то, что возьмет сам, и, улыбнувшись, принялся намыливать
руки. Он провел с ней две ночи и понял, какая в ней бушует страсть.
Интересно, как долго она вытерпит без него? Рейн был не прав, когда
говорил, что он не умеет ухаживать за женщинами. Два года назад он
поспорил с Рейном о том, что добьется одной графини. Гевину понадобилось
совсем немного времени, чтобы оказаться в ее постели. Разве существует на
свете женщина, способная устоять против него, если он поставил себе целью
добиться ее? Какое это будет удовольствие - подчинить себе свою строптивую
жену. Он будет ласков с ней, будет ухаживать за ней до тех пор, пока она
сама не попросит пустить ее в его постель.
  И тогда она будет принадлежать ему. Он едва не засмеялся вслух. Он
будет обладать ею, и она никогда не посмеет вмешиваться в его жизнь. Он
будет иметь все, что пожелает, - Элис для любви и Джудит для того, чтобы
согревать его постель.

  ***

  Вымывшись и переодевшись в чистое, Гевин почувствовал себя заново
родившимся. Мысль о том, чтобы соблазнить свою очаровательную жену,
окрылила его. Он нашел Джудит в стойлах, где она успокаивала боевого коня
в то время, как кузнец подтачивал копыто. Первым желанием Гевина было
потребовать, чтобы она отошла от лошади, пока та не ранила ее. Но он
остановил себя и успокоился. Она отлично умела находить общий язык с
лошадьми.
  - Не так-то легко приручить этого зверюгу, - тихо сказал он и встал
рядом с Джудит. - Ты умеешь с ними обращаться.
  Она повернулась и подозрительно взглянула на него.
  Лошадь, которой сразу же передалось напряжение Джудит, взбрыкнула, и
кузнец едва успел увернуться от тяжелого копыта.
  - Держите его, моя госпожа, - приказал он, даже не взглянув на нее. -
У меня много дел, а если он будет тут скакать, я до завтра с ним не
управлюсь.
  Гевин уже открыл было рот, чтобы отругать кузнеца за то, что тот
позволяет себе разговаривать с госпожой в подобном тоне, но увидел, что
Джудит совсем не обиделась на его слова.
  - Хорошо, Вильям, - проговорила она, взялась за уздечку и погладила
лошадь. - С тобой все в порядке?
  - Да, - ответил кузнец. - Все! Дело сделано. - Он повернулся к
Гевину. - Мой господин! Вы хотели мне что-то сказать?
  - Да. Ты всегда отдаешь приказания своей госпоже?
  Вильям покраснел.
  - Только в тех случаях, когда действительно нужно отдать приказание,
- отрезала Джудит. - Пожалуйста, Вильям, иди и осмотри других лошадей.
  Он с охотой подчинился ей. Джудит вызывающе взглянула на Гевина. Но
он улыбался, а не сердился, как она ожидала.
  - Нет, Джудит, - сказал он. - Я пришел не для того, чтобы ссориться с
тобой.
  - А мне казалось, что мы постоянно пребываем в состоянии ссоры.
  Гевин сморщился, потом схватил Джудит за руку и потянул за собой.
  - Я пришел спросить, позволишь ли ты мне преподнести тебе подарок.
Видишь того жеребца в дальнем стойле?
  - Темного? Я прекрасно его знаю.
  - Ты не привезла с собой лошадь, когда приехала из дома отца.
  - Мой отец скорее согласился бы отдать все свое золото, чем лошадь, -
заметила она, намекая на полные всякого добра повозки, которые
сопровождали ее в замок Монтгомери.
  Гевин облокотился на ворота пустого стойла.
  - От этого жеребца родилось несколько великолепных кобыл. Их содержат
на дальней ферме. Я думал, что, может, ты завтра съездишь со мной туда и
выберешь одну из них.
  Джудит не понимала произошедшей в нем внезапной перемены, более того,
его доброта насторожила ее.
  - Мне вполне подойдут те верховые лошади, которые имеются здесь, -
ровным голосом произнесла она.
  Несколько мгновений Гевин молча смотрел на нее.
  - Ты так сильно ненавидишь или просто боишься меня?
  - Я не боюсь тебя, - ответила Джудит, прижавшись спиной к столбу.
  - Тогда ты поедешь со мной?
  Она пристально взглянула на него и кивнула. Гевин ласково улыбнулся
ей, и Джудит внезапно вспомнила то, что было в далеком-далеком прошлом: их
свадьбу и его ласковую улыбку.
  - Я буду с нетерпением ждать завтрашнего дня, - проговорил Гевин и
ушел.
  Джудит, нахмурившись, смотрела ему вслед. Что он хочет от нее? Почему
он вдруг решил сделать ей подарок? Но эти вопросы не долго занимали ее
мысли, потому что у нее было еще много дел. Она так и не добралась до
пруда, а его необходимо было вычистить.


                                  Глава 10


  Большой зал дома был освещен огнем камина. Некоторые из наиболее
приближенных вассалов Монтгомери играли в карты, кости и шахматы, чистили
оружие или просто наслаждались бездельем. Джудит и Рейн сидели рядом в
другом конце зала.
  - Пожалуйста, Рейн, поиграй еще, - просила Джудит. - Ты же знаешь,
что у меня нет способностей к музыке. Разве я не пообещала сегодня утром,
что сыграю с тобой партию в шахматы?
  - Ты согласна, чтобы я играл столько же, сколько длится партия? - Он
взял несколько аккордов на лютне. - Вот, уверен, что я играл столько же,
сколько ты, - продолжал он поддразнивать ее.
  - Я не виновата, что так быстро обыграла тебя. Ты используешь свое
войско только для нападения и совершенно забываешь об обороне.
  Рейн замер с открытым ртом, потом разразился хохотом.
  - Что я от тебя слышу - мудрый совет или смертельное оскорбление?
  - Рейн, - проговорила Джудит, - ты прекрасно знаешь, что я имею в
виду. Я очень прошу поиграть для меня.
  Рейн с улыбкой взглянул на нее. Отблески пламени играли в ее рыжих
волосах, шерстяное платье красиво облегало фигуру. Но Рейну не грозило
сойти с ума от ее красоты. Необычайно красивые девушки встречались и среди
крепостных. Нет, прекрасна была сама Джудит. Он никогда не представлял,
что женщина может быть столь логична в своих рассуждениях, столь умна и
искренна. Если бы она была мужчиной... Он усмехнулся. Если бы она была
мужчиной, он бы не боялся умереть от безнадежной любви к ней. Рейн знал,
что скоро ему придется расстаться со своей невесткой, даже несмотря на то
что его нога не совсем зажила.
  Рейн посмотрел поверх ее головы и увидел Гевина, который стоял
прислонившись к косяку и изучал освещенный огнем профиль Джудит.
  - Эй, Гевин, - позвал он. - Иди сюда и сыграй что-нибудь для своей
жены. У меня что-то слишком сильно разболелась нога. Я попробовал дать
Джудит несколько уроков, но у нее ничего не получилось. - Его глаза
задорно блеснули, когда он взглянул на невестку. Но Джудит упорно смотрела
"а сложенные на коленях руки.
  Гевин подошел к ним.
  - Рад слышать, что хоть в чем-то моя жена несовершенна, - рассмеялся
он. - Известно ли тебе, что сегодня она вычистила пруд? Я слышал, что на
дне рабочие обнаружили норманнский замок. - Он замолчал, когда Джудит
встала.
  - Прошу извинить меня, - проговорила она. - Я устала гораздо сильнее,
чем мне казалось, поэтому хотела бы отдохнуть. - Не проронив больше ни
слова, она вышла из зала.
  Гевин, с лица которого исчезла улыбка, опустился на стул.
  Рейн сочувственно взглянул на брата.
  - Завтра я должен возвращаться в свое поместье.
  Трудно было понять, расслышал ли его Гевин. Рейн знаком подозвал
одного из слуг, чтобы тот помог ему добраться до его комнаты.

  ***

  Джудит смотрела на спальню совершенно другими глазами. Теперь она
принадлежит не только ей. Ее муж вернулся домой, и у него есть все права
жить здесь. Делить с ней комнату, кровать, ее тело. Она поспешно разделась
и забралась под одеяло. Еще раньше она отпустила горничных, решив немного
побыть в одиночестве. Хотя день у Джудит выдался тяжелый, она не могла
заснуть. Через некоторое время за дверью послышались шаги. Она ждала
затаив дыхание. Прошло несколько мгновений, пока за дверью переминались с
ноги на ногу, потом шаги удалились. Естественно, она рада этому,
уговаривала себя Джудит. Но подобные мысли не согревали ее холодную
постель. Почему Гевин должен хотеть ее, спросила она себя, и на глаза
навернулись слезы. Нет сомнения, что последнюю неделю он провел со своей
ненаглядной Элис. Нет сомнения, что его страсть иссякла и что от жены ему
уже ничего не нужно.
  Но усталость пересилила грустные мысли, и Джудит заснула.
  Проснулась она очень рано. В комнате было еще темно, через ставни
пробивалась бледная полоска света. Замок все еще был погружен в сон, и
царившая вокруг тишина обрадовала Джудит.
  Она поняла, что ей больше не заснуть, к тому же у нее не было желания
спать. Она больше всего любила эти предрассветные часы.
  Джудит надела простое платье из темно-синей шерсти тонкой выработки.
Ее туфельки из мягкой кожи не издавали ни звука, когда она спускалась по
деревянной лестнице и перешагивала через спящих в большом зале мужчин. Она
вышла на улицу, глаза быстро привыкли к полумраку. Рядом с замком
находился обнесенный стеной сад. Он был первым, на что обратила внимание
Джудит, когда увидела свой новый дом, и последним из того, чем она
собиралась заняться. В саду ровными рядами росли розы самых разнообразных
оттенков, однако их цветы были скрыты давно отмершими ветками.
  Прохладный утренний воздух кружил голову, Улыбнувшись, Джудит
склонилась над кустами. У нее было много других неотложных дел, но работа
в саду доставляла ей наслаждение и служила отдыхом.
  - Они принадлежали моей матери. - Раздавшийся рядом голос заставил
Джудит вскрикнуть. Она не слышала никаких шагов. - Куда бы она ни ехала,
она отовсюду привозила черенки, - продолжал Гевин, встав на колени рядом с
Джудит и прикасаясь к цветку.
  Дымчатый сумрак и таинственность заросшего сада создавали впечатление
нереальности происходящего. Джудит чуть не забыла, что ненавидит Гевина.
Она опять принялась обрезать ветки.
  - Твоя мать умерла, когда ты был ребенком? - тихо спросила она.
  - Да. Совсем маленьким. Майлс даже не помнит ее.
  - А отец не женился во второй раз?
  - Он очень тосковал по ней весь остаток жизни. Он прожил недолго.
Умер через три года после нее. Мне тогда было шестнадцать.
  Джудит никогда не слышала в его голосе столько печали. Честно говоря,
она не слышала почти никаких оттенков его голоса, кроме раздражения.
  - Ты был таким юным, когда тебе пришлось заняться поместьями отца.
  - На год моложе, чем ты сейчас, однако, насколько я вижу, ты отлично
справляешься с делами. Намного лучше, чем я в те годы, да и в последующие
тоже. - Прозвучавшее в его словах восхищение смешивалось с болью.
  - Но меня готовили к такой работе, - поспешила успокоить его Джудит.
  - А тебя готовили в рыцари. Тебе было гораздо сложнее.
  - Мне говорили, что тебя собирались отдать церкви. - Он был удивлен.
  - Да, - подтвердила Джудит и переместилась к следующему кусту. - Мама
хотела уберечь меня от той жизни, которую она знала. Свое детство она
провела в монастыре, где была необычайно счастлива. Только когда она вышла
замуж... - Джудит замолчала, не желая договаривать.
  - Я не понимаю, зачем в монастыре может понадобится то, чему тебя
научили. Я думал, что ты все дни проводила в молитвах.
  Джудит улыбнулась Гевину, который опустился на посыпанную гравием
тропинку. Светлело, небо окрасилось в розовые тона. Издали донеслись
голоса проснувшихся слуг.
  - Большинство мужчин считают, что самое ужасное для женщины - это
когда их лишают мужского общества. Уверяю тебя, монахини живут очень
наполненной жизнью. Вот, к примеру, монастырь Святой Анны. Кто, по-твоему,
управляет его землями?
  - Я никогда не думал об этом.
  - Мать-настоятельница управляет такими огромными владениями, что по
сравнению с , ними земли короля кажутся жалкой фермой. Твои и мои земли -
крохотный кусочек монастырских владений. В прошлом году мама возила меня
на встречу с настоятельницей. Я провела рядом с ней целую неделю. Она
очень интересный человек. Она руководит тысячами работников и управляет
тысячами акров земли. У нее нет... - Глаза Джудит лукаво блеснули. -
..времени на женскую работу.
  Несколько мгновений Гевин озадаченно смотрел на нее, потом
расхохотался.
  - Меткий удар. Что там говорил Рейн насчет твоего чувства юмора?
Признаю свою не правоту.
  - Мне казалось, что ты должен больше знать о жизни в монастыре, так
как твоя сестра монахиня.
  При упоминании о сестре лицо Гевина озарилось каким-то внутренним
светом. Он улыбнулся.
  - Не могу представить, чтобы Мери управляла поместьем. Даже в детстве
она была так нежна и застенчива, что казалась существом из другого мира.
  - И поэтому вы решили отдать сестру в конвент.
  - Это было ее решение, и, когда я унаследовал владения отца, она ушла
от нас. Я хотел, чтобы Мери жила здесь независимо от того, выйдет она
замуж или нет, но она пожелала быть рядом с сестрами.
  Гевин разглядывал свою жену и размышлял о том, что она сама была
близка к тому, чтобы всю свою жизнь провести в конвенте. На рыжие волосы
Джудит упал солнечный луч, и они вспыхнули огнем. От ее взгляда, лишенного
гнева и ненависти, у Гевина перехватило дыхание.
  - Ой! - вскрикнула Джудит, нарушив очарование. Она смотрела на палец,
который уколола о розовый шип.
  - Дай взглянуть, - проговорил Гевин и взял се крохотную ручку в свою.
Он вытер капельку крови и поднес палец к губам, продолжая при этом
пристально смотреть Джудит в глаза.
  - Доброе утро! - Они подняли головы к окну, которое располагалось
прямо над садом. - Жаль, что пришлось прервать вашу любовную игру, -
объявил Рейн, - но дело в том, что мои слуги, по всей видимости, совсем
забыли обо мне. А с этой чертовой ногой я мало чем отличаюсь от
заключенного.
  Джудит вырвала руку и отвела глаза, ее щеки почему-то залил яркий
румянец.
  - Пойду помогу ему, - сказал Гевин и поднялся. - Рейн говорит, что
сегодня уезжает. Может, мне удастся его немного поторопить. Так ты поедешь
со мной за лошадью?
  Джудит кивнула, но так и не подняла глаза.
  - Я вижу, ты делаешь успехи, - заметил Рейн, с помощью Гевина
спускаясь по лестнице;
- Было бы гораздо лучше, если бы некоторые не орали из окна, - с
горечью проговорил Гевин.
  Рейн фыркнул. Его нога еще сильно болела, у него совсем не было
желания отправляться в длительное путешествие до своего поместья, поэтому
он пребывал в дурном настроении.
  - Эту ночь ты провел без нее.
  - Разве это тебя касается? С каких это пор ты стал обращать внимание
на то, где я сплю?
  - С тех пор как познакомился с Джудит.
  - Рейн, если ты...
  - Не смей говорить этого. Почему, по-твоему, я уезжаю, когда моя нога
только начала заживать?
  Гевин улыбнулся.
  - Она очаровательна, не правда ли? Через пару дней я приручу ее, и
тогда ты увидишь, где я буду спать. Женщина подобна ястребу. Нужно
поморить ее голодом, чтобы было легче дрессировать.
  Рейн, опиравшийся на плечо Гевина, остановился.
  - Какой же ты дурак, братец. Сомневаюсь, что на свете существует
больший глупец. Как ты не понимаешь, что хозяин ястреба одновременно
является его слугой? Вспомни, разве ты мало видел мужчин, которые никогда
не расставались со своими любимыми ястребами, появляясь с ними даже в
церкви?
  - Ты говоришь чепуху, - сказал Гевин, - и мне не нравится, когда меня
называют дураком. Он нечаянно задел ногу Рейна, и тот от боли сжал зубы.
  - Джудит стоит двоих таких, как ты, - процедил он, - и сотни таких
ледяных шлюх, как та, которую ты, по-твоему, любишь.
  Гевин остановился на нижней ступеньке, бросил на брата полный ярости
взгляд и резко отодвинулся. Рейну пришлось ухватиться за стену, чтобы не
упасть.
  - Не смей больше говорить об Элис! - едва сдерживаясь, произнес Гевин.
  - А я буду говорить о ней! Ведь кто-то должен. Она портит тебе жизнь
и мешает счастью Джудит. Элис не стоит ее волоска.
  Гевин поднял кулак, но тут же опустил его.
  - Хорошо, что ты сегодня уезжаешь. Я больше не желаю слушать твои
рассуждения о моих женщинах. - Развернувшись, он пошел прочь.
  - О твоих женщинах! - крикнул ему вслед Рейн. - Одна владеет твоей
душой, а другую ты презираешь. Как же ты можешь называть их , своими!


                                  Глава 11


  В загоне было десять лошадей, все гладкие, сильные, со стройными
ногами. Казалось, эти великолепные животные предназначены для того, чтобы
летать по цветущим лугам.
  - Итак, я должна выбрать одну, милорд? - спросила Джудит,
облокотившись на ограду.
  Она с подозрением посмотрела на стоявшего рядом Гевина. Все утро он
был необычайно ласков. Сначала в саду, а теперь здесь. Он подсадил ее на
лошадь, подал ей руку, когда она совершенно по-мальчишески взобралась на
ограду. Джудит прекрасно понимала, почему он злится и хмурится, но она
никак не могла определить, в чем крылась причина его внезапной доброты по
отношению к ней.
  - Любую, какую пожелаешь, - с улыбкой ответил Гевин. - Они уже
объезжены и привыкли к седлу. Какая тебе нравится?
  Джудит перевела взгляд на лошадей.
  - Мне нравятся все. Не так-то легко выбрать. Кажется, вон та, вороная.
  Гевин одобрил ее выбор - кобылу с высоким, изящным шагом.
  - Она твоя, - сказал он.
  Джудит стремительно спрыгнула на землю и вбежала в загон.
  Как только конюх закрепил седло, Джудит взлетела на лошадь. Ее
охватило ликование оттого, что она сидит верхом на таком великолепном
животном. Справа от Джудит шла дорога к замку, слева - в густой лес,
охотничьи угодья Монтгомери. Поддавшись порыву, она направилась в лес.
Слишком долго она находилась в каменных стенах и среди множества людей.
Лес так и манил к себе, ветви деревьев сплетались над головой, образуя
уютное убежище. Джудит не оглядываясь неслась вперед, к желанной свободе.
  Решив проверить выносливость кобылы, она задала быстрый темп. Как
Джудит и предполагала, между ней и лошадью, которая не меньше хозяйки
наслаждалась скачкой, возникло полное взаимопонимание.
  - А теперь потише, моя хорошая, - прошептала Джудит, когда они
въехали в лес.
  Подчинившись, кобыла стала осторожно ступать между деревьями и
густыми зарослями кустарника. По земле, покрытой опавшими листьями,
стелился папоротник. Этот мягкий ковер скрадывал стук копыт. Джудит полной
грудью вдыхала чистый и прохладный воздух, предоставив лошади самой
выбирать дорогу.
  Их внимание привлек шум воды. Между деревьями бежал ручей, на ею
поверхности отражались солнечные блики. Джудит спешилась и подвела лошадь
к воде. Пока та пила, она нарвала травы и принялась обтирать взмыленные
бока кобылы.
  Джудит, которая все еще пребывала в восторженном состоянии, вызванном
и великолепным подарком, и солнечным днем, и мягким шумом воды, была
полностью поглощена этим приятным для нее занятием, когда лошадь внезапно
прислушалась и забеспокоилась.
  - Тихо, девочка, - проговорила Джудит и погладила ее по шее.
  Но лошадь резко попятилась, закинула голову и заржала. Джудит
попыталась поймать болтавшийся повод, но промахнулась.
  А дикий кабан приближался, шумно втягивая воздух и принюхиваясь. Он
был ранен, его крохотные глазки потускнели от боли. Джудит сделала еще
одну попытку поймать лошадь, но кабан пошел в атаку, и объятая страхом
кобыла сорвалась в галоп. Подобрав юбку, Джудит побежала. Но кабан бежал
быстрее. Увидев над собой ветку, она подпрыгнула и подтянулась. Кабан
добрался до дерева как раз в тот момент, когда Джудит закинула ноги на
ближнюю ветку. В результате долгих лет постоянной работы и физических
упражнений ее тело было достаточно тренировано, однако ей с большим трудом
удавалось удерживаться на дереве, так как зверь стал кидаться на ствол и
раскачивать его.
  Наконец Джудит удалось устроиться поудобнее. Взглянув вниз, она
поняла, что кабану не добраться до нее. Затаив дыхание от страха и изо
всех сил, так, что побелели суставы на пальцах, вцепившись в ветку, она
следила за раненым животным.

  ***

  - Надо рассредоточиться, - обратился Гевин к Джону Бассетту. - Нас не
так много, чтобы идти парами, к тому же она не могла уйти далеко.
  Гевин старался сдерживать волнение. Он рассердился на жену за то, что
она ускакала в незнакомый лес на новой для нее лошади. Он стоял возле
загона и смотрел ей вслед, ожидая, что она повернет назад, как только
достигнет границы леса. Он не сразу сообразил, что она направляется именно
в лес.
  И вот теперь он не может найти ее. Как будто она провалилась сквозь
землю, как будто ее поглотили деревья.
  - Джон, ты пойдешь на север, Одо, иди на юг. Я пойду прямо.
  В лесу было тихо. Гевин внимательно прислушивался. Он много времени
провел в этом лесу и прекрасно знал его. Он предполагал, что кобыла скорее
всего направится к ручью. Несколько раз он позвал Джудит, но не получил
ответа.
  Внезапно его жеребец навострил уши.
  - Что такое, мальчик? - спросил Гевин и тоже прислушался.
  Раздув ноздри, лошадь попятилась. Она была обучена для охоты, и Гевин
решил, что животное почуяло дичь.
  - Не сейчас, - сказал он. - В другой раз. Но лошадь, казалось, не
поняла его и продолжала головой тянуть повод вниз. Гевин нахмурился,
однако предоставил ей свободу действий. И тут он услышал звук, который
издает кабан, подкапывая корень дерева. А потом увидел и самого зверя. Он
уже собрался было повернуть в сторону, когда его внимание привлекло что-то
голубое, мелькнувшее в ветвях дерева.
  - Всемилостивый Боже! - прошептал он, сообразив, что там Джудит. -
Джудит! - позвал он. - Сейчас все будет в порядке.
  Жеребец наклонил голову в ожидании атаки, а Гевин вытащил из
прикрепленных к седлу ножен длинный меч. Хорошо обученный жеребец
проскакал в нескольких дюймах от кабана, а Гевин', наклонившись, вонзил
меч в спину зверя. Тот взвизгнул и свалился замертво.
  Гевин спрыгнул на землю и спрятал меч. Подняв голову, он посмотрел на
Джудит, и его поразило выражение ужаса, застывшее в ее глазах.
  - Джудит, все в порядке. Кабан мертв. Он тебе ничего не сделает.
  Гевин никак не мог понять, почему Джудит объята таким страхом. Ведь
она взобралась достаточно высоко, чтобы быть в безопасности.
  Она не отвечала, продолжая оцепенело смотреть в землю. Ее мышцы
окаменели.
  - Джудит! - резко позвал он. - Ты ранена? Она молчала, ничем не
показав, что заметила его присутствие. - Прыгай, здесь невысоко, - сказал
Гевин и протянул к ней руки, - Отпусти верхнюю ветку, я поймаю тебя.
  Она не двигалась. Гевин озадаченно посмотрел на убитого кабана, потом
перевел взгляд на жену. Причина страха крылась не только в кабане.
  - Джудит, - опять позвал он и встал так, чтобы оказаться в той точке,
куда был устремлен ее застывший взгляд. - Ты боишься высоты?
  Гевину показалось, что Джудит слабо кивнула. Он ухватился за ветку
возле ее ног и легко взобрался на дерево. Джудит стояла не шевелясь, она
даже не отреагировала на то, что Гевин обнял ее за талию.
  - Джудит, послушай меня, - стал он увещевать ее - Я сейчас отцеплю
твои руки и опущу тебя на землю. Доверься мне Не бойся.
  Но стоило ему оторвать руки Джудит от ветки, как она тут же
схватилась за его плечо. Перегнувшись через ветку, он опустил Джудит на
землю и спрыгнул сам Гевин прижал ее к себе и почувствовал, как она
дрожит. Она не отпускала его от себя, продолжая отчаянно цепляться за его
руку.
  - Успокойся, - шептал он и гладил ее по голове. - Ты в безопасности
Колени Джудит подогнулись, и Гевин, подхватив ее, направился к старому пню
Сев, он стал баюкать ее, как ребенка. Он совсем не умел обращаться с
женщинами в другой обстановке, кроме постели, а тем более с детьми, однако
догадывался, что причина ее страха кроется в чем-то необычном.
  Он нежно прижимал ее к себе, стараясь при этом не сделать ей больно.
Убрав с лица волосы, он увидел, что ее лоб покрылся испариной. Если бы
кто-нибудь сказал ему, что человек может испытать такой смертельный ужас
на высоте всего в несколько футов, он рассмеялся бы, но сейчас ему было не
до смеха. Джудит была охвачена совершенно реальным страхом, и сердце
Гевина сжималось при виде ее страданий. Ее крохотное тело сотрясала дрожь,
дыхание судорожно вырывалось из груди, и Гевин понял, что должен как можно
скорее вернуть ей ощущение безопасности. Он запел, сначала тихо, не уделяя
особого внимания словам. Его голос звучал низко и мягко. Он пел о любви, о
рыцаре, вернувшемся из крестового похода и встретившемся с любимой,
которая верно ждала его все это время.
  Постепенно Джудит начала расслабляться. Она уже не так крепко держала
Гевина за руку. Уткнувшись в ее волосы, он продолжал напевать. Дыхание
Джудит выровнялось, она подняла голову и тут же попыталась оттолкнуть его,
но Гевин не выпустил ее. Ее потребность в нем вселила в него какую-то
непонятную уверенность в себе, хотя он терпеть не мог, когда женщины висли
на нем - Тебе может показаться, что я самая настоящая дура, - еле слышно
проговорила она. Гевин промолчал. - Я не люблю высоты, - добавила она.
  Он улыбнулся и прижал ее к себе.
  - Я догадался об этом, - ответил он. - Осмелюсь заметить, что "не
люблю" - это слишком мягко сказано. Почему ты боишься высоты? - Он был
страшно рад тому, что она пришла в себя. Поэтому его удивило то, что ее
тело опять напряглось. - Что я такого сказал? Не сердись.
  - Я не сержусь, - печально проговорила она, опять расслабляясь и
умащиваясь у него на коленях. - Просто мне не хочется вспоминать об отце -
вот и все.
  Гевин прижал ее голову к плечу.
  - Расскажи мне об этом, - совершенно серьезно попросил он.
  Когда Джудит наконец заговорила, ее голос звучал так тихо, что он с
трудом расслышал ее.
  - Я мало что помню - во мне остался только страх. О том, что
случилось, мне рассказали мои горничные. Мне было три года, когда однажды
ночью я проснулась. Я вышла из комнаты и спустилась в большой зал, который
был залит светом и где гремела музыка. Там веселился мой отец со своими
приятелями, и все они были пьяны. - Казалось, все это не касается ее,
настолько ледяным был ее тон. - Отец воспринял мое появление как веселую
шутку. Он потребовал, чтобы принесли лестницу, приставил ее к высокому
окну и, взяв меня под мышку, взобрался на самый верх, а потом усадил меня
на подоконник. Вскоре отец и его собутыльники заснули Утром горничные
бросились меня искать. Прошло довольно много времени, прежде чем они нашли
меня, хотя я наверняка слышала" как они звали меня. Но, я была так
испугана, что не могла говорить.
  Гевин опять стал гладить ее и укачивать. Его охватила ярость по
отношению к человеку, который способен так издеваться над трехлетней
малышкой, посадив ее на высоту двадцати футов и оставив ее там на всю
ночь. Гевин взял Джудит за плечи.
  - Но сейчас ты в безопасности. Смотри, земля совсем рядом.
  Она робко улыбнулась.
  - Ты очень добр. Спасибо.
  Однако ее слова благодарности не доставили Гевину удовольствия. Он с
грустью признал, что теперь, после той жестокости, с которой ей пришлось
столкнуться за свою короткую жизнь, она воспринимает заботу мужа как
подарок.
  - Ты так и не видела моего леса. Как ты относишься к тому, что мы еще
немного посидим здесь?
  - Но работа...
  - Ты очень много работаешь. Неужели ты никогда не развлекаешься?
  - Боюсь, я просто не умею, - честно призналась она.
  - Значит, сегодня ты будешь этому учиться. Мы будем собирать цветы и
смотреть, как спариваются птицы. - Он многозначительно приподнял бровь, и
Джудит в ответ издала совершенно не характерный для нее смешок. Это
привело Гевина в восторг. Его глаза потеплели, ее красота подействовала на
него возбуждающе. - Тогда пошли, - сказал он, помогая ей подняться. - Тут
неподалеку есть холм, покрытый ковром из полевых цветов, а вокруг летают
удивительные птички.
  Когда Джудит встала, ее нога подвернулась, и она ухватилась за Гевина.
  - У тебя повреждена нога, - проговорил он и, встав на колено,
принялся ощупывать ее щиколотку. Он заметил, что Джудит закусила губу. -
Опусти ногу в холодную воду. Это не даст ей распухнуть. - Он поднял ее на
руки.
  - Я могу идти, если ты поддержишь меня.
  - С каких это пор меня перестали считать рыцарем? Насколько тебе
известно, нас обучали, как ухаживать за дамой. Что касается красавиц, с
которыми случилось несчастье, то тут очень строгие правила. Дозволяется
только носить их на руках.
  - Значит, ты используешь меня, чтобы упрочить свой статус рыцаря? -
совершенно серьезно спросила Джудит.
  - Естественно, ведь ты слишком тяжела, чтобы таскать тебя просто так.
Ты весишь не меньше моего коня.
  - Нет! - бурно запротестовала Джудит, и тут заметила лукавый блеск в
его глазах. - Ты дразнишь меня!
  - Разве я не предупредил тебя, что сегодня день веселья? - Джудит
улыбнулась и положила голову ему на плечо. Ей была приятна его близость.
Гевин усадил ее на берегу ручья и осторожно снял туфельку. - Надо снять
чулок, - ухмыльнувшись, заметил он и принялся с удовольствием наблюдать,
как Джудит, приподняв подол своей юбки, распускает подвязку на чулке. -
Если тебе нужна помощь... - Его взгляд с вожделением следил; как
спускается тонкий шелк.
  Джудит удивило, с; какой нежностью Гевин, погрузив руки в воду,
гладил ее ногу. Кто этот человек, который так басков с ней? Невозможно,
чтобы это был тот, кто ударил ее, кто выставлял перед ней напоказ свою
любовницу, кто буквально изнасиловал ее в первую брачную ночь.
  - Кажется, болит уже не так сильно, - сказал Гевин, взглянув на жену.
  - Да, ты прав, - тихо ответила она.
  Внезапный порыв ветра бросил прядь волос ей на лицо. Гевин осторожно
убрал их.
  - Как ты смотришь на то, что я разожгу костер и мы зажарим того
страшного кабана?
  - Это будет великолепно, - с улыбкой ответила Джудит.
  Гевин взял ее в охапку и легонько подбросил. Джудит испуганно
вцепилась в его шею.
  - Мне уже начинает нравиться твой страх, - смеясь заметил он и крепко
прижал ее к себе.
  Перешагнув через ручей, он направился к Холму, и в самом деле
покрытому ковром из полевых цветов, и под нависавшим карнизом развел
костер. Через несколько минут он вернулся с разделанной тушей кабана и
насадил ее на вертел. Он запретил Джудит двигаться, не разрешил помогать
ему. Заготовив достаточно дров для костра, Гевин опять ушел, а когда
вернулся, его кафтан топорщился так, словно он что-то прятал под ним.
  - Закрой глаза, - сказал он и осыпал Джудит цветами. - Ты не могла
пойти за ними, поэтому они сами пришли к тебе.
  Когда она открыла глаза, ее колени и трава вокруг были покрыты яркими
цветами, источавшими сладкий аромат.
  - Спасибо, милорд, - проговорила она, радостно улыбаясь.
  Он сел рядом, оперся на руку и прислонился к Джудит.
  - У меня есть еще один подарок, - заявил он, вытаскивая три хрупких
водосбора. Их бледно-фиолетовые с белым лепестки были прекрасны и нежны.
Джудит потянулась за цветами, но Гевин отдернул руку, и она удивленно
взглянула на него.
  - Не бесплатно. - Он дразнил ее, но выражение, появившееся на ее
лице, явно свидетельствовало о том, что она не поняла этого. Его охватили
угрызения совести за то, что он столь ужасно обошелся с ней. Теперь у нее
были все основания так смотреть на него. Внезапно Гевин спросил себя,
отличается ли он чем-то от ее отца. Он осторожно провел пальцем по ее
щеке. - Тебе придется заплатить совсем немного, - ласково произнес он. - Я
хотел бы услышать, как ты называешь меня по имени.
  Ее взгляд смягчился, глаза залучились.
  - Гевин, - тихо сказала она, когда он протянул ей цветы. - Спасибо,
мой... Гевин.
  Он облегченно вздохнул и растянулся на траве, подложив руки под
голову.
  - Мой Гевин! - повторил он. - Звучит неплохо.
  Он поднял руку и принялся накручивать ее локон на палец. Она сидела
спиной к нему и собирала цветы в букет. У нее во всем порядок, подумал он.
  Вдруг он сообразил, что уже много лет он не проводил такого
спокойного дня на своей земле. Над ним всегда довлела ответственность за
замок и связанные с этим обязанности, а сейчас его жене удалось за
несколько дней так наладить дела, что он получил возможность полежать на
траве и ни о чем не думать, только слушать жужжание пчел и гладить
шелковистые волосы красивой женщины.
  - Ты действительно рассердился из-за Саймона? - спросила Джудит.
  Гевин не сразу вспомнил, кто такой Саймон.
  - Нет, - улыбнулся он. - Просто мне не понравилось, что женщине
удалось то, что не получалось у меня. И я не совсем уверен, что новый
вабик лучше старого.
  Она резко повернулась к нему.
  - Лучше! Саймон тут же согласился. Я не сомневаюсь, что теперь
ястребы будут охотиться гораздо успешнее и... - Она замолчала, когда
увидела, что он смеется. - Ты слишком тщеславен.
  - Я? - переспросил Гевин, поднимаясь на локтях. - Я не видел человека
менее тщеславного, чем я.
  - Ведь ты секунду назад утверждал, будто твое недовольство было
вызвано тем, что женщина сделала то, что не удавалось тебе, разве не так?
  - О, - произнес Гевин и, расслабившись, опустился на траву и закрыл
глаза. - Это не одно и то же. Для мужчины всегда удивительно, когда
женщина занимается чем-то иным, кроме шитья и детей.
  - Ты! - возмущенно воскликнула Джудит и, выдернув с корнем пучок
травы, бросила его Гевину в лицо.
  Он ошарашенно посмотрел на нее и принялся отряхиваться и выплевывать
землю. Его глаза превратились в щелочки.
  - Ты поплатишься за это, - произнес он и стал подкрадываться к ней.
  Джудит отскочила, испугавшись той боли, которую, как ей уже было
известно, он может причинить. Она начала подниматься, но он дернул ее
вниз, ухватив за щиколотку.
  - Нет... - проговорила она, и тут он опустился на нее.., и принялся
щекотать. Сначала Джудит охватило страшное изумление, потом она
засмеялась. -Подтянув ноги к груди, она попыталась защититься от его рук,
но он был безжалостен.
  - Ты возьмешь свои слова назад?
  - Нет, - задыхаясь, с трудом выговорила она. - Ты тщеславен - в
тысячу раз тщеславнее женщины.
  Его пальцы сновали по ее ребрам до тех пор, пока она не заметалась
под ним.
  - Пожалуйста, остановись, - взмолилась она. - Я больше не выдержу!
  Руки Гевина замерли, и он наклонился к ее лицу.
  - Сдаешься?
  - Нет, - поспешно ответила она, - хотя допускаю, что ты не так
тщеславен, как я думала.
  - Это слишком мало для извинения.
  - Оно было сделано под пыткой. Он улыбнулся ей. Ее волосы, отливающие
золотом в свете яркого дня, разметались вокруг нее подобно короне,
украшающей закатное солнце.
  - Кто ты, жена моя? - прошептал он, пожирая ее глазами. - Сейчас ты
проклинаешь меня, а спустя секунду - опутываешь своими чарами. Ты
оказываешь мне неповиновение и доводишь до такого состояния, что я готов
убить тебя, - потом улыбаешься мне, и я прихожу в восторг от твоей
красоты. На свете нет женщины, похожей на тебя. Я еще ни разу не видел,
как ты вставляешь нитку в иголку, зато наблюдал, как ты по колено в иле
вычищаешь пруд. Ты ездишь верхом не хуже мужчины, и тут же я нахожу тебя
трясущейся от страха, подобно испуганному до смерти ребенку. Как долго
может длиться твое постоянство? Можно ли быть уверенным, что за два дня ты
не изменишься?
  - Я Джудит. И больше никто, и я не знаю, как быть другой.
  Он погладил ее по голове, потом наклонился и прикоснулся губами к ее
губам. Они были нежными и пахли солнцем. Но он даже не успел насладиться
его, так как небеса разверзлись, и, предваряемый оглушительным раскатом
грома, на них обрушился сильнейший ливень.
  Гевин пробормотал какое-то ругательство, которого Джудит никогда не
доводилось слышать.
  - Под карниз! - сказал он, но тут вспомнил о ее ноге и, подхватив ее
на руки, побежал к холму, туда, где на костре жарилось мясо, жир которого
стекал в шипевший и разбрасывавший искры огонь. Холодный душ никоим
образом не способствовал хорошему настроению Гевина. Рассерженный, он
подошел к костру. Одна сторона куска сгорела до черноты, другая осталась
сырой. Они оба забыли, что мясо нужно все время переворачивать.
  - Ты плохая кухарка, - заявил он. Он был недоволен тем, что в такой
важный момент их прервали.
  Джудит смущенно подняла на него глаза.
  - Я шью лучше, чем готовлю. Несколько секунд он смотрел на нее, потом
расхохотался.
  - Отлично сказано. - Он выглянул из-под укрытия. - Я должен заняться
своим жеребцом. Ему не доставит радости стоять под дождем с седлом на
спине.
  Джудит, которая всегда с любовью ухаживала за животными, повернулась
к Гевину.
  - И бедное животное все это время так и стояло нерасседланным?
  Ему не понравились командные нотки, прозвучавшие в ее голосе.
  - А где, позволь узнать, твоя кобыла? Неужели она до такой степени
безразлична тебе, что тебя не беспокоит, где она?
  - Я... - начала Джудит. Она настолько увлеклась Гевином, что ни разу
не вспомнила о лошади.
  - Тогда наводи порядок сначала в своем доме, прежде чем приказывать
мне.
  - Я не приказывала.
  - О Господи, а что же еще ты делала? Джудит отвернулась.
  - Иди. Твоя лошадь ждет под дождем. Гевин собрался было что-то
сказать, но передумал и вышел из-под карниза. Джудит сидела и массировала
ногу, не переставая ругать себя. Всем своим поведением она выводит его из
терпения. Вдруг она замерла. Какое значение имеет тот факт, что она злит
его? Она ненавидит его, не так ли? Он отвратительный, бесчестный человек,
и один день ласкового обращения не заставит ее изменить свое отношение к
нему. Или заставит?
  - Мой господин! - Голоса доносились до нее как бы издалека. - Милорд
Гевин! Леди Джудит! - Голоса приближались.
  Гевин, еле слышно выругавшись, затянул подпругу, которую только что
расслабил. Он совсем забыл о своих людях. Как этой маленькой ведьме
удалось так околдовать его, что он ни разу не вспомнил, что их ищут? И
теперь они рыщут по округе, промокшие, замерзшие и, без сомнения,
голодные. Как бы ему ни хотелось вернуться к Джудит, возможно, провести с
ней ночь, его люди - на первом месте.
  Ведя за собой лошадь, он перешел ручей и поднялся на холм. Наверняка
они уже заметили костер.
  - С вами все в порядке, мой господин? - спросил Джон Бассетт, когда
они встретились. Они стояли под проливным дождем, с их лиц текла вода.
  - Да, - ответил Гевин, не глядя на свою жену, которая сидела
прислонившись к камню. - Началась буря, а Джудит подвернула ногу, -
проговорил он и замолчал, так как Джон взглянул на небо. Вряд ли можно
было назвать весенний ливень бурей, к тому же Гевин и его жена могли бы
воспользоваться имевшейся у них лошадью.
  Джон был старше Гевина, он служил рыцарем еще у его отца и имел
богатый опыт общения с молодыми людьми.
  - Понятно, мой господин. Мы привели лошадь госпожи.
  - Черт, черт, черт! - пробормотал Гевин. Теперь она заставила его
солгать своим людям. Он подошел к кобыле и резко дернул подпругу.
  Джудит, несмотря на боль в ноге, бросилась к нему.
  - Нельзя так грубо обращаться с моей лошадью, - возмутилась она.
  Он мгновенно повернулся к ней.
  - Нельзя так грубо обращаться со мной, Джудит!

  ***

  Джудит стояла у полураскрытого окна и молча смотрела в ночь. На ней
был халат из тонкого дамасского шелка цвета индиго, отделанный
бледно-синим шелком. Вырез, полы и подол были обшиты горностаем. Дождь
закончился, и воздух был напоен свежестью. Она с неохотой отвернулась от
окна и взглянула на пустую кровать. Джудит знала, что с ней творится, хотя
не хотела признаваться себе в этом. Что же она за женщина, если млеет от
ласки мужнины, которого презирает? Закрыв глаза, она буквально
почувствовала его руки и губы на своем теле. Разве у нее нет гордости,
если она позволяет своему телу предавать себя? Она скинула халат и
скользнула в пустую, холодную постель.
  Ее сердце замерло, когда она услышала шаги, которые затихли возле ее
двери. Она ждала затаив дыхание. Мгновение показалось вечностью, прежде
чем шаги стали удаляться. Джудит стукнула кулаком в мягкую подушку, и
прошло немало времени, прежде чем она заснула.
  Гевин постоял у двери несколько секунд и двинулся в комнату, которую
теперь занимал. Что с ним случилось? - спрашивал он себя. Откуда у него
эта робость в отношениях с женщинами? Она готова принять его - он видел
это собственными глазами. Сегодня, впервые за много недель, она улыбалась
ему и впервые за всю их совместную жизнь назвала по имени. Мог ли он
рисковать потерять то немногое, что ему удалось достичь? Мог ли он
ворваться & ее комнату и опять подвергнуть себя риску вызвать у нее новый
приступ ненависти?
  Какое это будет иметь значение, если он еще раз возьмет Джудит силой?
Разве ему не доставила удовольствия первая ночь? Он быстро разделся и
забрался в пустую постель. Он не хотел еще раз насиловать ее. Нет, он
хотел, чтобы она улыбалась ему, чтобы звала по имени и протягивала к нему
свои руки. Его мысли уже не занимало желание одержать над ней верх. Он
погрузился в сон, вспоминая, как она цеплялась за него, когда была
охвачена страхом.


                                  Глава 12


  Гевин спал неспокойно и проснулся очень рано. Замок только начинал
пробуждаться, поэтому еще не успел наполниться привычной суетой и звуками.
Первая мысль Гевина была о Джудит. Ему захотелось увидеть ее. Неужели она
действительно вчера улыбалась ему?
  Он надел батистовую сорочку и шерстяной дублет, потом застегнул
широкий кожаный ремень, натянул холщовые чулки и привязал их к тонкому
нижнему белью. Выйдя из комнаты, он сбежал по лестнице в сад, где срезал
красную розу, ароматные лепестки которой были покрыты нежными капельками
росы.
  Дверь в спальню Джудит была закрыта. Гевин осторожно приоткрыл ее.
Джудит спала. Одна ее рука была накрыта разметавшимися по плечам и
лежавшей рядом подушке волосами. Гевин положил розу на подушку и заботливо
убрал непослушный завиток со щеки.
  Джудит медленно открыла глаза. Ей показалось, что она видит Гевина во
сне. Она ласково коснулась его лица, правела пальцем по подбородку,
покрытому еще не сбритой щетиной, дотронулась ладонью до щеки. Он выглядел
моложе, чем обычно, морщины возле глаз, вызванные постоянными заботами и
тревогами, разгладились.
  - Я не думала, что ты настоящий, - прошептала она, заглянув в его
лицо.
  Он слегка покачал головой и осторожно прикусил кончик ее пальца.
  - Я очень даже настоящий. Это ты кажешься девушкой из мечты.
  Она лукаво улыбнулась.
  - Значит, мы оба довольны тем, что нам снится, не так ли?
  Он рассмеялся в ответ и, обняв ее, потерся шершавой щекой о ее
стройную шею. Ее возмущение, что жесткая щетина грозила содрать ее нежную
кожу, привело его в восторг.
  - Джудит, сладкая Джудит, - пробормотал он, проводя языком по ушной
раковине. - Ты всегда для меня загадка. Я не могу понять, доставляю я тебе
удовольствие или нет.
  - А разве это будет иметь для тебя такое большое значение, если нет?
  Он отстранился от нее и сжал ладонями ее голову.
  - Да, думаю, будет.
  - Моя госпожа! - В комнату ворвалась Джоан, и Джудит повернулась в ее
сторону. - Тысяча извинений, моя госпожа, - хихикнув, произнесла, девушка.
- Я не знала, что вы так заняты, но час ухе поздний и очень многие хотят
вас видеть.
  - Скажи им, чтобы подождали, - воскликнул Гевин, крепче прижав
Джудит, которая пыталась вырваться.
  - Нет! - запротестовала она. - Джоан, кто хочет меня видеть?
  - Священник спрашивает, желаете ли вы начать день без мессы. Человек
лорда Гевина, Джон Бассетт, говорит, что прибыли лошади из Честершира. И
еще там трое торговцев тканями, которые хотят, чтобы вы посмотрели их
товар.
  Гевин успокоился и отпустил жену.
  - Скажи священнику, что мы скоро придем. Я взгляну на лошадей после
мессы. А купцам скажи... - Но остановился, охваченный недовольством.
"Хозяин я в доме или нет?" - спросил он себя.
  Джудит коснулась его руки.
  - Скажи купцам, чтобы они положили свой товар на склад и вместе с
нами послушали мессу.
  Я посмотрю все после.
  - Ну? - обратился Гевин к тощей Джоан. - Ты уже получила указания.
Теперь иди.
  Джоан только спиной навалилась на дверь.
  - Я должна помочь моей госпоже одеться. На лице Гевина стала
появляться улыбка.
  - Я сам это сделаю. Возможно, сегодняшний день уйдет у меня не только
на обязательные дела, но и на удовольствия.
  Джоан улыбнулась Джудит, потом шмыгнула в дверь и закрыла ее за собой.
  - Итак, миледи, - проговорил Гевин, поворачиваясь к жене. - Готов
выслушать ваши приказания.
  Глаза Джудит засверкали.
  - Даже в том, что касается твоих лошадей?
  Он расхохотался.
  - Это была глупая ссора, правда? Я разозлился скорее на дождь, чем на
тебя.
  - А почему это вдруг дождь разозлил тебя? - продолжала поддразнивать
его Джудит. Он наклонился над ней.
  - Он не дал мне заняться тем, чем я желал. Она положила руки ему на
грудь и почувствовала, как под се ладонью бьется его сердце.
  - Ты забыл, что нас ждет священник?
  Он отклонился.
  - Тогда давай займемся тобой и посмотрим, как ты одеваешься. Уж если
мне не дано отпробовать, я, по крайней мере, смогу наглядеться досыта.
  Несколько мгновений Джудит не сводила с него пристального взгляда.
Прошло почти две недели с тех пор, как они занимались любовью. Вполне
возможно, что сразу же после свадьбы он оставил ее, чтобы отправиться к
своей любовнице. Но Джудит понимала, что в настоящий момент Гевин целиком
принадлежал ей, и решила в полной мере воспользоваться предоставившейся ей
возможностью проверить на этой собственности силу своей власти. Многие
говорили ей о ее красоте, но она каждый раз отмахивалась от них, считая их
слова лестью. Она знала, что ее фигура, отличающаяся плавностью линий и
выпуклостью форм, совершенно не похожа на фигуру Элис Вейланс. Но ведь
тело соперницы когда-то вызывало желание у Гевина. Джудит спрашивала себя,
способна ли и она сделать так, чтобы его глаза потемнели от вожделения.
  Она медленно откинула край одеяла и приоткрыла обнаженную ногу, потом
спустила одеяло ниже, так, чтобы была видна часть бедра, и пошевелила
ступнями.
  - Кажется, со щиколоткой все в порядке, ты согласен? - Она с невинным
видом улыбнулась ему, но оказалось, что он смотрит вовсе не на ее лицо.
  Очень медленно она тянула одеяло. Сначала показалось округлое бедро,
потом пупок, потом плоский живот. Она не торопясь выбралась из кровати и
встала перед Гевином, залитая утренним светом.
  Гевин не отводил от нее глаз. Он уже давно не видел ее обнаженной. У
нее были длинные стройные ноги, пышные бедра, тоненькая талия и полные
груди с розовыми, сосками.
  - К черту священника! - пробормотал Гевин и протянул руку, чтобы
дотронуться до ее бедра.
  - Не богохульствуйте, милорд, - совершенно серьезно проговорила
Джудит. Гевин удивленно взглянул на нее.
  - Я до сих пор не могу понять, как ты могла желать скрыть такую
красоту под монашеской рясой, - со вздохом произнес он, продолжая
рассматривать ее. Его ладони горели от желания коснуться ее. - Будь
хорошей девочкой и принеси свою одежду. Я больше не могу выносить эту
сладкую муку. Еще секунда, и я изнасилую тебя на глазах у священника.
  Спрятав улыбку, Джудит повернулась к комоду. Будет ли это
действительно насилием, спросила она себя.
  Она не спешила одеваться, наслаждаясь сознанием, что он смотрит на
нее как зачарованный, погруженный в молчание. Она скользнула в тонкую
хлопковую сорочку, вышитую крохотными синими единорогами. Сорочка была
короткой, едва доходила до середины бедра. Потом она надела панталоны
такого же оттенка. Затем поставила ногу на край скамьи, на которой, как
каменный, застыл Гевин, и принялась натягивать чулок, тщательно расправляя
его.
  Перегнувшись через Гевина, Джудит взяла платье из дорогого
коричневого венецианского кашемира. По переду и по подолу оно было расшито
серебряными львами. Руки Гевина дрожали, когда он застегивал ей пуговицы
на спине. Туалет дополнял серебряный ажурный пояс, но почему-то Джудит
никак не могла сама справиться с пряжкой.
  - Все, - спустя довольно длительное время объявила она, закончив
сражение с непослушным крючком. Гевин выдохнул. Казалось, он слишком долго
сдерживал дыхание. - Из тебя получится великолепная горничная, -
засмеялась Джудит, резко повернувшись, отчего вокруг нее вспенилось
сине-серебряное облако юбок.
  - Нет, - совершенно искренне признался Гевин. - Не пройдет и недели,
как я скончаюсь. А теперь пойдем вниз и больше никогда не дразни меня.
  - Слушаюсь, милорд, - покорно произнесла она, однако ее глаза горели
озорным огнем.

  ***

  Во внутреннем дворе находилась довольно большая площадка, засыпанная
песком. Здесь тренировались все Монтгомери и их старшие вассалы. Из
подвешенных на столбах мешков, которые они использовали для отработки
приемов сражения с мечом, торчала солома. Кольцо, закрепленное между двумя
столбами, предназначалось для совершенствования владения одновременно
мечом и копьем. На площадке находился рыцарь, который, ухватив обеими
руками свой меч, тренировался возле глубоко вкопанного в землю столба.
  Гевин тяжело опустился на скамью, стоявшую возле края площадки. Он
снял шлем и провел рукой по мокрым от пота волосам. Его глаза были
обведены темными кругами, щеки запали, плечи болели от усталости. Прошло
четыре дня с того утра, когда он помогал Джудит одеваться. За все это
время он почти не спал, а ел еще меньше, поэтому сейчас его чувства были
обострены до предела.
  Он откинул голову на каменную стену и подумал, что вряд ли может
случиться нечто большее, чем то, что уже случилось. Несколько домов, в
которых жили крепостные, загорелись, и искры полетели на маслобойню. Он и
его люди боролись с огнем в течение двух дней, падая с ног от изнеможения.
Еще одну ночь он провел в стойле возле кобылы, которая родила жеребенка.
Джудит помогала ему: она поддерживала голову лошади, подавала чистые
тряпки и мази, заранее зная, что ему понадобится в следующий момент.
Никогда в жизни ему не доводилось ощущать такое душевное единение с другим
человеком. На рассвете они, охваченные радостью победы, стояли рядом и
смотрели, как жеребенок делает свои первые шаги.
  Однако несмотря на духовную близость, их тела продолжали находиться
вдали друг от друга. Гевин чувствовал, что в любой момент может сойти с
ума от сжигавшего его желания. Он вытер текший со лба пот и, устремив
взгляд на другой конец двора, увидел направлявшуюся к нему Джудит. Или ему
все это привиделось? Кажется, она все время у него перед глазами, даже
тогда, когда ее нет поблизости.
  - Я принесла тебе прохладительного, - сказала она, протягивая кружку.
  Он пристально взглянул на нее. Джудит поставила кружку на скамью
возле него.
  - Гевин, с тобой все в порядке? - спросила она и положила прохладную
руку ему на лоб.
  Он обхватил ее и потянул вниз. Его изголодавшиеся губы жадно приникли
к ее губам, заставив их раскрыться. Он не думал о том, что она может
оттолкнуть его, - это его уже не заботило.
  Руки Джудит обвились вокруг его шеи, и она ответила ему с не меньшей
страстностью. Во всем мире существовали только они двое. Губы Гевина
скользнули к ложбинке на плече. Казалось, он сейчас поглотит ее.
  - Милорд! - раздался чей-то нетерпеливый возглас.
  Джудит открыла глаза и увидела стоявшего радом мальчика со свитком в
руках. Внезапно она вспомнила, кто она и где находится.
  - Гевин, тебе письмо.
  Он не оторвал губ от ее шеи, и Джудит понадобилась вся ее воля, чтобы
не поддаться владевшей ею страсти.
  - Милорд, - сказал мальчик, - это срочно. Ему было не много лет -
совсем подросток, - и он смотрел на жаркие поцелуи Гевина как на пустую
трату времени.
  - Давай сюда! - приказал Гевин и выхватил у мальчика свиток. - А
теперь иди и больше не беспокой меня.
  Он бросил письмо на землю и повернулся к жене. Но Джудит уже не могла
забыть о том, что вокруг них люди.
  - Гевин, - настойчиво проговорила она, пытаясь высвободиться. - Ты
должен прочесть его.
  Он поднял глаза на стоявшую перед ним Джудит, его дыхание продолжало
судорожно вырываться из груди.
  - Прочти сама, - ответил он и отхлебнул из кружки в надежде, что
напиток остудит разгоряченную кровь.
  Джудит развернула письмо, и по мере того как она читала, ее лицо
становилось все более хмурым и бледным. Это не укрылось от Гевина, и он
забеспокоился.
  - Плохие новости?
  Когда она перевела на него взгляд, у него перехватило дыхание -
столько холода было в ее глазах, которые, всего секунду назад теплые и
страстные, сейчас излучали жгучую ненависть.
  - Какая же я дура! - процедила Джудит и швырнула свиток ему в лицо.
Резко развернувшись, она направилась в дом.
  Гевин поднял письмо, упавшее ему на колени.

  "Мой дорогой, я отправляю это письмо с посыльным, поэтому могу
свободно сказать тебе о своей любви. Завтра я венчаюсь с Эдмундом
Чатвортом. Молись за меня, думай обо мне, как я думаю о тебе. Помни, что
моя жизнь навечно принадлежит тебе. Без твоей любви мир не может
существовать для меня. Считаю мгновения до той минуты, когда снова буду
принадлежать тебе. С любовью, - Элис".

  - Неприятности, милорд? - спросил Джон Бассетт.
  Рука, в которой Гевин держал письмо, упала.
  - Больших неприятностей у меня никогда не было. Скажи, Джон, - ведь
ты старше и опытнее меня. Может, тебе что-нибудь известно о женщинах?
  Джон усмехнулся.
  - Это не дано ни одному мужчине, милорд.
  - Возможно ли, чтобы мужчина любил одну, а желал другую, причем до
такой степени, что временами ощущал себя, на грани умопомешательства?
  Джон покачал головой, заметив, каким взглядом его хозяин провожает
свою жену.
  - А женщина, которую любит этот мужчина, всегда вызывает у него
желание?
  - Естественно! - ответил Гевин. - Но, как мне кажется, несколько..,
другого рода.
  - А-а, понятно. Святая любовь, как к деве Марии. Я простой человек.
Будь я на его месте, я бы взял ту, которая вызывает у меня более земные
чувства. Думаю, любовь придет, если в постели женщина доставляет радость.
  Гевин поставил локти на колени и опустил на руки голову,.
  - Женщины созданы для того, чтобы искушать мужчин. Они - исчадия ада.
  Джон улыбнулся.
  - Полагаю, если бы мне довелось встретиться с дьяволом, я бы
поблагодарил его за то, что его работа увенчалась успехом.

  ***

  Для Гевина три последующих дня превратились в пытку. Джудит не
смотрела в его сторону и не разговаривала с ним. Она прилагала все усилия,
чтобы держаться от него подальше. И чем надменнее она была, тем сильнее
становилась ярость Гевина.
  - Стой! - приказал он ей однажды вечером, когда она собралась выйти
из комнаты, как только он зашел.
  - Слушаюсь, милорд, - ответила она и присела в реверансе. Ее голова
была склонена, глаза опущены.
  Сначала Гевину казалось, что ее глаза покраснели, как будто она
плакала. Чушь, этого, естественно, не может быть. Разве у нее есть причины
плакать? Это он подвергается наказанию, а не она. Ведь он показал, что
хочет быть добрым с ней, а она все равно продолжает презирать его. Но ведь
один раз ее отношение изменилось, изменится и теперь. Однако время шло, а
Джудит оставалась холодной с ним. Он слышал, как она смеется, но стоило
ему появиться, улыбка исчезала с ее лица. У него руки чесались от желания
дать ей пощечину, заставить проявить хоть какие-то эмоции - ему было бы
легче противостоять ее гневу, чем встречать такой взгляд. Но Гевин просто
не мог сделать ей больно. Ему хотелось взять ее на руки и, более того,
попросить прощения. Но за что? В течение дня он выматывал себя верховой
ездой, но ночью все равно не мог спать. Он обнаружил, что постоянно
придумывает различные предлоги, чтобы оказаться рядом с ней, чтобы
проверить, позволит ли она ему дотронуться до себя.
  Джудит же выплакала все глаза, ее переживания едва не привели к
болезни. Как она могла так скоро забыть, что он подлец? И несмотря на
страдания, которые доставило письмо, она изо всех сил сдерживалась, чтобы
не броситься к нему в объятия. Джудит ненавидела Гевина, но ее тело
сжигала страсть к нему, и эта мука не прекращалась ни на день, ни на час.
  - Моя госпожа, - тихо проговорила Джоан. В последнее время слуги
стали ходить вокруг своих хозяев на цыпочках. - Лорд Гевин просит вас
прийти в большой зал.
  - Ни за что! - без колебаний отрезала Джудит.
  - Он сказал, что у него срочное дело, связанное с вашими родителями.
  - Моей матерью? - забеспокоившись, спросила Джудит.
  - Я не знаю. Он сказал, что должен немедленно поговорить с вами.
  Как только Джудит увидела своего мужа, она сразу же поняла, что
случилось несчастье. Его глаза потемнели, губы были плотно сжаты,
превратившись в тонкую полоску. Свою ярость он обратил на жену.
  - Почему ты не сказала мне, что до меня тебя прочили в жены другому?
  Это заявление ошеломило ее.
  - Я говорила тебе, что меня готовили к церкви.
  - Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду не церковь. Как насчет
того молодого человека, с которым ты смеялась и кокетничала во время
турнира? Мне следовало бы догадаться.
  Джудит почувствовала, как в ее жилах забурлила кровь.
  - О чем тебе следовало бы догадаться? Что любой другой мужчина будет
более подходящим мужем, чем ты?
  Гевин, во всем облике которого ощущалась угроза, шагнул к ней, но она
не отступила.
  - Уолтер Демари предъявил требования на тебя и на твои земли. Чтобы
придать больше веса своим словам, он убил твоего отца и взял в заложницы
твою мать.
  Гнев в одно мгновение покинул Джудит. Она сразу же почувствовала себя
раздавленной и беспомощной и ухватилась за спинку стула, чтобы не упасть.
  - Убил? Захватил? - с трудом прошептала она.
  Гевин, немного успокоившись, накрыл ее руку своей.
  - Я не хотел так огорошить тебя. Просто меня взбесило, что этот
человек требует то, что принадлежит мне!
  - Тебе? - Джудит удивленно посмотрела на него. - Мой отец убит, мама
находится в плену, земли захвачены, - а ты смеешь говорить о том, что
потерял?
  Он отодвинулся от нее.
  - Давай рассуждать разумно. Тебя обещали в жены Уолтеру Демари?
  - Нет.
  - Уверена? - В ответ она бросила на него уничтожающий взгляд. - Он
заявляет, что вернет твою мать целой и невредимой, если ты придешь к нему.
  Джудит резко повернулась.
  - Тогда я пойду.
  - Нет! - воскликнул Гевин и силой усадил ее в кресло. - Ты не можешь!
Ты принадлежишь мне!
  Джудит, которая лихорадочно соображала, как решить свалившуюся на нее
проблему, подняла на Гевина глаза.
  - Если я принадлежу тебе, если мои земли принадлежат тебе, то как
этот человек собирается заполучить их? Даже в сражении он не может
отвоевать твою собственность.
  - Это не входит в планы Демари. - Взгляд Гевина буквально буравил
Джудит. - Ему сказали, будто мы не спим вместе. Он требует развода, чтобы
ты перед королем объявила о своей антипатии ко мне и любви к нему.
  - И если я это сделаю, он отпустит мою мать и не причинит ей вреда?
  - Так он утверждает.
  - А что, если я ни о чем не буду заявлять? Что будет с мамой?
  - Не знаю, - после непродолжительной паузы ответил Гевин. - Мне
трудно предположить, что станет с ней.
  Несколько секунд Джудит молчала.
  - Значит, мне надо выбирать между мужем и матерью? Решить, стоит ли
удовлетворять алчные требования человека, которого я почти не знаю?
  - Нет, тебе не придется выбирать. - Джудит никогда не слышала. Чтобы
голос Гевина звучал так странно. Он был холоден, как закаленная сталь. Она
резко подняла голову. - Мы можем часто ссориться, но только в пределах
нашего поместья, даже - наших комнат, и я могу уступать тебе. Ты можешь
придумывать новые вабики, и я могу сердиться на тебя за это, но сейчас я
не позволю тебе вмешиваться. Меня не волнует, собиралась ли ты выходить за
него до меня - пусть даже ты с детства спала с ним в одной постели. Это -
война, и я не буду спорить с тобой.
  - Но моя мать...
  - Я постараюсь вызволить ее, но не знаю, удастся ли мне.
  - Тогда пусти меня к нему. Дай мне попробовать уговорить его.
  Но Гевин был непреклонен, - Я не могу допустить этого. А теперь я
должен идти поднимать моих людей. Мы выступаем завтра рано утром, - Он
повернулся и вышел.

  ***

  Джудит долго стояла у окна своей спальни. Пришла ее горничная и
помогла своей госпоже раздеться, Потом накинула на нее зеленый бархатный
халат, подбитый норкой. Джудит не замечала, что в комнате еще кто-то есть.
Ее матери, всю жизнь защищавшей и оберегавшей свою дочь, грозит опасность
со стороны человека, которого Джудит едва знала! Она смутно помнила
Уолтера Демари. В тот день, на турнире, у нее сложилось о нем довольно
приятное впечатление. Он объяснял ей правила поединков. Однако ей никогда
не забыть слов Гевина, который сказал, будто бы она соблазняла Демари.
  Гевин. Гевин. Гевин. Опять он. Все дороги ведут к ее мужу. Он
требует, он указывает, что она должна делать. У нее нет выбора. Ее мать
будет отдана в жертву ради неуемного собственнического инстинкта Гевина.
  А что бы она сделала, будь у нее выбор? Внезапно ее глаза заблестели.
Какое право имеет этот отвратительный человечишка вмешиваться в ее жизнь?
Он играет с огнем, когда вынуждает других выбирать между тем, что ему не
принадлежит. "Бороться!" - кричал ей внутренний голос. Ее мать внушила ей
чувство собственного достоинства. Неужели Элен согласилась бы, чтобы ее
единственная дочь покорно предстала перед королем и, как попугай,
повторила бы явную ложь только потому, что этот человек так захотел?
  Нет, она не сделает этого! И Элен не согласилась бы. Джудит
повернулась к двери. Она еще не была уверена в том, куда направится, но
одна мысль, поддержанная горевшей в ней яростью, придала ей смелости.
  - Вот как! Шпионы Демари говорят, что мы не спим вместе,
следовательно, наш брак может быть расторгнут, - пробормотала она,
пересекая опустевший зал.
  Уверенность в правильности своих действий не покинула ее, когда она
открыла дверь в комнату, которую теперь занимал Гевин. Он стоял глубоко
задумавшись возле окна, оперевшись нотой на скамеечку. Одно дело
хвастаться своим благородством и гордостью, но совсем другое -
противостоять мужчине, который каждую ночь находит повод не прийти в
супружескую постель. Перед мысленным взором Джудит возникло холодное, но
красивое лицо Элис Вейланс. Она прикусила язык, да с такой силой, что от
боли на глазах выступили слезы. Она уже приняла решение и теперь должна
сжиться с этим. Завтра ее муж отправится на войну. Джудит была босиком,
поэтому бесшумно проскользнула в комнату и остановилась в футе за спиной
Гевина.
  Гевин скорее почувствовал присутствие жены, чем увидел ее. Он
медленно повернулся и задержал дыхание. В отсветах пламени ее волосы
казались темнее, они сияли золотым блеском на фоне зеленого бархата.
Коричневая норка подчеркивала белизну ее кожи. Гевин лишился дара речи.
Близость жены, тишина и спокойствие, царившие в комнате, желтоватый свет
свечей - все создавало ощущение нереальности. Некоторое время Джудит
смотрела на него, потом неторопливо развязала тесемки халата, который
тяжелым потоком скользнул по ее нежной коже и упал к ногам.
  Взгляд Гевина блуждал по ее телу, словно он был не в состоянии в
полной мере понять ее красоту. Только когда их глаза встретились, он
догадался, что она встревожена. Был ли это страх? Перед тем.., что он
прогонит ее? Это предположение настолько потрясло его, что он едва не
рассмеялся вслух.
  - Гевин, - прошептала Джудит.
  Не успела она произнести его имя, как оказалась в его объятиях. Он
подхватил ее на руки и понес к кровати, а его губы уже приникли к ее губам.
  Джудит боялась самой себя не меньше, чем его. Гевин понял это, целуя
ее. Он слишком долго ждал, когда она придет к нему. Долгие недели он был
вдали от нее и все это время надеялся, что 161 она научится доверять ему.
Но сейчас, когда он держал ее на руках, он не испытывал сладкого чувства
победы.
  - В чем дело, любимая? Что беспокоит тебя? Джудит захотелось плакать,
когда она услышала тревогу в его голосе. Ну как она может рассказать ему о
своей боли?
  Гевин нес ее к кровати, и отблески пламени играли на ее коже, ее
грудь вздымалась при каждом вздохе - и он забыл обо всем на свете, кроме
того, что она рядом. Он быстро сдернул с себя одежду и осторожно опустился
возле Джудит. Ему хотелось полностью отдаться тому непередаваемому
восторгу, который охватывал его, когда его тело, дюйм за дюймом,
постепенно приникало к ее телу.
  Но у него не хватило сил долго терпеть эту муку, и он страстно
притянул ее к себе.
  - Джудит, я тосковал по тебе. Она подставила ему лицо в ожидании
поцелуя. Они слишком изголодались друг по другу, чтобы неторопливо
предаваться любовной игре. Их желание обладать друг другом требовало
немедленного удовлетворения. Пальцы Джудит впились в спину Гевина. Он
гортанно засмеялся. Потом одной рукой схватил ее запястья и закинул ей
руки за голову. Она попыталась высвободиться, но он был сильнее. Когда он
вошел в нее, она вскрикнула и подняла бедра навстречу ему. Он отпустил ее
руки, и она, обняв его, сильнее прижалась к нему. Весь преисполненный
наслаждения путь к освобождению, к которому они так стремились, они
преодолели в страшной спешке, граничащей с неистовством. Когда последняя
судорога отпустила Гевина и он в изнеможении опустился на Джудит, их тела
остались сплетенными.
  Должно быть, они задремали. Спустя некоторое время Джудит разбудило
ритмичное движение Гевина. Еще не совсем очнувшись от сна, но охваченная
возбуждением, она стала отвечать ему. Постепенно ее сознание полностью
погрузилось в ощущения, которые испытывало ее тело. Она не знала, что
хочет, но ей не нравилась ее поза. Она даже не догадывалась, в какое
смятение привела Гевина, когда оттолкнула его, продолжая при этом плотно
прижиматься к его бедрам. Как только он перевернулся на спину, она
опустилась на него.
  Гевин не стал терять время на то, чтобы удивляться. Его руки от ее,
живота поднялись к груди. Джудит выгнулась и закинула голову, и когда
Гевин увидел ее нежную шею, которая , четко выделялась своей белизной в
царившем полумраке, его охватило еще большее возбуждение. Он сжал пальцами
ее бедра, руками помогая ей сохранить стремительный ритм. Они кончили
одновременно, и взрыв, который они испытали, был подобен фейерверку из
серебряных и голубых звезд.
  Джудит упала на Гевина, и он крепко прижал ее к себе. Ее волосы
шелковым ковром разметались по их разгоряченным телам. Ни один из них не
заговорил о том, что занимало их мысли:
  - завтра Гевин отправляется на войну.


                                  Глава 13


  Замок Чатворт представлял собой двухэтажное кирпичное здание с
резными каменными фронтонами над окнами из французского стекла. Оно было
длинным и узким и с обеих сторон заканчивалось стеклянными фонарями. За
домом располагался окруженный стеной очаровательный палисадник. От дома до
леса, частного охотничьего угодья графа, тянулась лужайка, покрытая нежной
травой.
  Из леса вышли три человека и направились по лужайке к дому. Джослин
Лэинг, с лютней, перекинутой через плечо, обнимал двоих судомоек, Гледис и
Бланш. Яркие, горевшие огнем глаза Джослина затуманились при воспоминании
о том, как он несколько часов ублажал этих жадных до любовных утех женщин.
Но сам Джослин не считал их алчными. По его мнению, все женщины были
подобны драгоценным камням, каждый из которых отличался своей неповторимой
красотой. Ему были чужды ревность и чувство собственности.
  К сожалению, судомойки были настроены совершенно иначе. В настоящий
момент обе боялись оставить Джослина.
  - Тебя привезли сюда для нее ? - настойчиво расспрашивала его Гледис.
  Джослин повернулся и смотрел на нее до тех пор, пока она не отвела
глаза и не зарделась. Однако Бланш, в отличие от Гледис, было не так-то
просто смутить.
  - Удивительно, что лорд Эдмунд разрешил тебе приехать. Он держит леди
Элис, как в тюрьме. Он позволяет ей кататься верхом только тогда, когда
сам сопровождает ее.
  - А лорд Эдмунд не любит, когда у него после подобной прогулки болит
его мягкая задница, - добавила Гледис.
  У Джослина был озадаченный вид.
  - Я думал, это брак по любви - граф женился на девушке без денег.
  - По любви! Ха! - рассмеялась Бланш. - Эта женщина любит только себя.
Она считала лорда Эдмунда простачком, которого сможет использовать, как ей
заблагорассудится. Но он оказался далеко не дурак. Уж мы-то знаем - не так
ли, Гледис, - ведь мы живем здесь много лет!
  - О да, - подтвердила Гледис. - Она думала, что будет управлять
замком. Я знаю таких, как она. Но лорд Эдмунд скорее сожжет все поместье
дотла, чем даст ей свободу действий..
  Джослин нахмурился.
  - Тогда зачем же он женился на ней? Ведь он мог выбрать любую. У леди
Элис даже нет земель.
  - Она красива, - пожав плечами, ответила Бланш. - А он любит красивых.
  Джослин улыбнулся.
  - Этот человек начинает мне нравиться. Я всей душой согласен с ним. -
Он бросил на обеих девушек многозначительный взгляд, заставивший их
покраснеть и опустить глаза.
  - Нет, Джослин, - продолжала Бланш, - он не такой, как ты.
  - Действительно, - поддержала ее Гледис и провела рукой по бедру
юноши.
  Бланш укоризненно посмотрела на нее.
  - Лорду Эдмунду нравится только ее красота. Она совершенно не
интересует его как женщина.
  - Точно так же он относится к бедной Констанции, - добавила Гледис.
  - К Констанции? - переспросил Джослин. - Я не знаком с нею. Бланш
рассмеялась.
  - Взгляни-ка на него, Гледис. Рядом с ним стоят две такие прекрасные
женщины, а он переживает из-за того, что не знаком с третьей.
  - А может, Джослин беспокоится из-за того, что на свете еще осталась
женщина, которую он не знает? - поддразнила Гледис.
  Джослин схватился руками за голову, всем своим видом показывая, что
пребывает в крайнем отчаянии.
  - Я погиб! Меня разоблачили!
  - Вот это правильно, - засмеялась Бланш и принялась целовать его в
шею. - Скажи мне, сладенький мой, ты когда-нибудь сохранял верность
женщине?
  Джослин нежно провел языком по мочке ее уха.
  171 - Я верен всем женщинам.., на определенный срок.
  Так, хохоча и болтая, они подошли к дому.
  - Где ты был? - прошипела Элис, как только в дверях большого зала
появился Джослин.
  Бланш и Гледис поспешили вернуться к своим обязанностям и удалились
на задний двор.
  - Вы скучали по мне, моя госпожа? - Невозмутимо улыбнувшись и
убедившись, что рядом никого нет, Джослин взял ее руку и приник к ней
поцелуем.
  - Нет, не скучала, - откровенно ответила Элис. - Во всяком случае, не
испытывала то, на что ты намекаешь. Значит, пока я тут сижу одна, ты
развлекаешься с этими двумя потаскухами?
  Лицо Джослина немедленно приняло озабоченное выражение.
  - Вам было одиноко?
  - Да, мне было одиноко! - отрезала Элис и опустилась в кресло. Она
была так же нежна и красива, как и в тот день, когда он впервые увидел ее
на свадьбе Монтгомери. Однако сейчас в ее облике появилась некая
утонченность, которую придавало ей немного осунувшееся лицо. Ее глаза
нервно перебегали с одного предмета на другой. - Да, - тихо повторила она,
- я одинока. У меня здесь нет друзей.
  - Неужели это возможно? Уверен, что ваш муж не может не любить такую
красавицу, как вы!
  - Любить! - рассмеялась она. - Эдмунд никого не любит. Он держит меня
как птицу в клетке. Я никого не вижу, мне не с кем поговорить. - Элис
отвернулась и устремила взгляд в скрытый полумраком угол комнаты. Ее
точеный профиль исказила гримаса ненависти. - Кроме нее! - процедила она.
Джослин, который не подозревал, что рядом кто-то есть, проследил за ее
взглядом. - Выходи, маленькая мерзавка! - вскипела Элис. - Пусть он увидит
тебя. Не прячься, дочь шакала. Гордись тем, что делаешь. - Джослин
всматривался до тех пор, пока не увидел выступившую из мрака девушку. Она
была тоненькой и хрупкой, ее плечи были опущены, голова склонена. - Смотри
сюда, ты, шлюха! - приказала Элис.
  У Джослина перехватило дыхание, когда он заглянул в глаза девушки. Не
обладая столь поразительной красотой, как Элис или та, невеста, Джудит
Риведун, она была очаровательна. Но его поразили ее глаза. Это были
темно-фиолетовые озера, в которых таились все печали мира. Джослину
никогда не доводилось видеть такого страдания и отчаяния.
  - Он приставил ее ко мне как сторожевого пса, - сказала Элис. - Я без
нее не могу и шагу ступить. Однажды я попыталась убить ее, но Эдмунд
привел ее в чувство. Я,.. - В этот момент Элис заметила приближавшегося
мужа.
  Это был низкорослый жирный мужчина с мощными челюстями и тяжелым
взглядом всегда заспанных глаз. Никто бы не догадался, что за этой
внешностью скрывается хитрый и изворотливый ум. Но Элис уже довелось
познакомиться с его ловкостью и изобретательностью.
  - Приходи ко мне, - прошептала она Джослину, прежде чем тот, коротко
кивнув Эдмунду, вышел из зала.
  - Твои вкусы изменились, - заметил Эдмунд. - Этот совсем не похож на
Гевина Монтгомери.
  Элис молча смотрела на него. Она знала, что нет смысла спорить с ним.
Она был замужем всего месяц, и каждый раз, когда видела своего мужа,
вспоминала первое утро после свадьбы.
  Свою брачную ночь она провела в одиночестве, а утром Эдмунд вызвал ее
к себе. Он очень сильно отличался от того человека, с которым она
познакомилась.
  Элис кокетливо опустила ресницы.
  - Мне.., было одиноко, милорд.
  - Теперь можешь оставить свои штучки! - потребовал Эдмунд, поднимаясь
с кресла. - Итак! Ты думаешь, что будешь управлять мной и моими
владениями, не так ли?
  - Я.., я не понимаю, что вы имеете в виду, - запинаясь, пробормотала
Элис, встретившись с ним взглядом.
  - Вы - вы все, вся Англия, - считаете меня дураком. Эти мускулистые
рыцари, с которыми ты путалась, называют меня трусом, потому что я
отказываюсь рисковать жизнью ради участия в сражениях, затеянных королем.
Но какое мне дело до чьих-либо сражений, кроме собственных? - Элис,
пораженная до глубины души, не знала, что сказать. - Ну, моя дорогая, где
же твое жеманство, которым ты встречаешь мужчин, несущих всякую чепуху о
твоей красоте?
  - Я не понимаю.
  Эдмунд пересек просторную спальню, расположенную на верхнем этаже
красивого замка поместья Чатворт, и, подойдя к высокому комоду, налил себе
вина. Комната была обставлена дубовой и ореховой резной мебелью, со спинок
кресел и стульев свешивались покрывала из волчьих и беличьих шкур. Кубок,
который наполнил Эдмунд, был выточен из цельного куска хрусталя и отделан
золотом.
  Он посмотрел кубок на свет. На основании были вырезано пожелание
счастья и благополучия его владельцу.
  - Ты имеешь хоть малейшее представление о том, почему я на тебе
женился? - Он не дал Элис возможности ответить. - Уверен, что ты самая
тщеславная женщина во всей Англии. Ты, видимо, считала, будто я слеп, как
этот сохнущий от любви Гевин Монтгомери. По крайней мере мне известно, что
ты никогда не задавалась вопросом, почему граф вдруг решил взять в жены
нищую потаскуху, которая переспала с каждым, кто был способен доставить ей
хоть малейшее удовольствие.
  Элис поднялась.
  - Я не желаю слушать этого!
  Эдмунд грубо толкнул ее, заставив сесть.
  - Кто ты такая, чтобы считать себя вправе заявлять мне, что желаешь?
Я хочу, чтобы ты поняла одну вещь. Я женился на тебе вовсе не потому, что
любил тебя или был околдован твоей так называемой красотой. - Он
повернулся и опять наполнил кубок. - Красотой! - пренебрежительно произнес
он. - Не могу понять, что этому Монтгомери понадобилось от такой худышки,
как ты, когда у него есть Риведун. Вот эта женщина способна взбудоражить
кровь мужчины. - Пальцы Элис скрючились, подобно когтям, и она кинулась на
Эдмунда, но он небрежным взмахом руки отбросил ее в сторону. - Я устал от
этих игр. Твой отец владеет двумястами акрами, расположенными в самом
центре моего поместья. Старый дурак уже собрался продать их графу Уэстону,
с которым и я, и мой отец враждовали с незапамятных времен. Понимаешь ли
ты, что стало бы с моим поместьем, если бы Уэстон завладел этой землей?
Там течет ручей. Если его перегородить, я потеряю сотни акров плодородной
земли, а мои крепостные умрут от жажды. Твой отец оказался слишком тупым,
чтобы понять, что моей единственной целью является заполучить его землю.
  У Элис не было слов. Почему он не рассказал ей о том, что Уэстон
хотел купить этот участок?
  - Но, Эдмунд... - начала она как можно мягче.
  - Не смей заговаривать со мной! В течение последних месяцев я
наблюдал за тобой. Я знаю всех, кого ты затаскивала в свою постель. И
Монтгомери тоже! Даже в день его свадьбы ты бросилась ему на шею. Я знаю,
что ты была с ним в саду. Самоубийство! Ты? Ха! Ты знала, что его малютка
жена смотрит твой спектакль? Нет, не думаю. Я напился до бессознательного
состояния, чтобы не слышать, как надо мной смеются.
  - Но, Эдмунд...
  - Я же сказал тебе, чтобы ты не заговаривала со мной! Я сделал тебе
предложение, так как для меня была невыносима даже мысль о том, что земля
может перейти к Уэстону. Твой отец пообещал передать мне участок, когда ты
родишь ему внука.
  Элис откинулась на спинку кресла. Внука!
  Она едва не улыбнулась. Ей было четырнадцать лет, когда она
забеременела. Чтобы избавиться от ребенка, она пошла к одной старухе,
жившей в деревне. Та сделала свое дело, но Элис едва не умерла от
кровотечения. Однако она была рада, что отделалась от ублюдка, который мог
испортить ее великолепную фигуру. С тех пор прошло много лет, она спала со
многими, но ни от кого не беременела. Она всегда радовалась, что в
результате операции ей не грозило иметь детей. Теперь же Элис поняла, что
ее жизнь превратилась в ад.

  ***

  Час спустя Джослин, поиграв для кухонной прислуги, направился в
большой зал. Он двигался вдоль стены. Напряжение, царившее в замке
Чатворт, было невыносимым. Слуги отличались неаккуратностью и
недобросовестностью. Казалось, и хозяин и хозяйка наводят на них ужас, и
они не теряя времени принялись рассказывать Джослину о своей жуткой жизни
в замке. В первые недели после свадьбы ссоры Элис и Эдмунда доходили до
жестоких драк. Пока, как со смехом поведала одна служанка, хозяин не
обнаружил, что леди Элис нравится, когда ее бьют. Тогда лорд Эдмунд запер
ее, лишив всех развлечений и, что являлось его главной целью, удовольствия
пользоваться его богатством.
  Когда Джослин спрашивал о причине столь сурового наказания, слуги
только пожимали плечами. Это было каким-то образом связано ,со свадьбой
наследницы Риведун и Гевина Монтгомери. Тогда все и началось, и слуги
часто слышали, как лорд Эдмунд кричал, что не позволит, делать из себя
дурака. Он уже успел убить троих мужчин, которые предположительно были
любовниками Элис.
  Все расхохотались, когда Джослин побелел как мел. Теперь же, после
всех разговоров на кухне, он поклялся, что завтра же покинет замок
Чатворт. Здесь слишком опасно.
  Неясный звук, раздавшийся из темного угла, заставил Джослина
вздрогнуть. Он успокоил готовое вырваться из груди сердце, потом посмеялся
над собой. Чутье подсказало ему, что в темноте скрывается женщина и что
она плачет. Он двинулся к ней, но она отпрянула, подобно загнанному в угол
дикому зверьку.
  Это была Констанция, девушка, вызвавшая такую жгучую ненависть Элис.
  - Успокойся, - тихо проговорил Джослин, стараясь, чтобы его низкий
голос звучал как можно мягче. - Я ничего тебе не сделаю. - Он осторожно
вытянул руку и дотронулся до ее волос. Она затравленно взглянула на него,
и он почувствовал, что его сердце устремилось к ней. Кто мог так ужасно
обращаться с женщиной, что запугал ее до полусмерти? Девушка прижимала
руку к груди, как будто была ранена. - Дай мне посмотреть, - попросил
Джослин и взял ее, за запястье.
  Прошло еще несколько мгновений, прежде чем она осмелилась разогнуть
руку. Против ожиданий Джослина, кость была цела, на коже - ни царапины.
Однако даже в полумраке ему удалось разглядеть, что рука сильно
покраснела, как будто кто-то выкручивал ее.
  Ему захотелось обнять девушку, приласкать ее, но ее ужас перед ним
был почти осязаем. Хрупкое тельце сотрясала дрожь. Джослин понял, что с
его стороны будет гораздо милосерднее отпустить ее, и отступил. Она в
мгновение ока исчезла. А он еще долго стоял и смотрел ей вслед.
  Было уже поздно, когда он проскользнул в спальню Элис. Она ждала его,
ее страстные объятия были открыты для него. Несмотря на свой богатый опыт,
Джослин был удивлен ее неистовством. Она вцепилась в него мертвой хваткой,
ее ногти впились ему в спину. Она с жадностью приникла к нему поцелуем,
прикусив при этом его губу. Нахмурившись, Джослин отстранился, и это
привело Элис в ярость.
  - Ты собираешься оставить меня? - прищурившись, с настойчивостью
спросила она. - Были такие, кто пытался оставить меня. - Она засмеялась,
увидев выражение его лица. - Видишь, я знаю о них, - улыбнулась она. -
Если ты доставишь мне удовольствие, у тебя не будет причин присоединяться
к ним.
  Джослину не понравились ее угрозы. Его первым побуждением было уйти.
Но тут свеча у кровати на мгновение вспыхнула ярким пламенем, и он с
особой остротой воспринял красоту Элис - красоту холодного мрамора. Он
улыбнулся, его темные глаза заблестели.
  - Я был бы самым большим глупцом, если бы ушел, - произнес он и
провел губами по ее шее.
  Элис откинула голову и гортанно засмеялась, ее, ногти опять
погрузились в спину Джослина. Она хотела, чтобы он овладел ею как можно
быстрее, чтобы его движения были как можно более резкими и он применил всю
силу, на которую был способен. Джослин знал, что делает ей больно, и
чувствовал, что она от этого испытывает наслаждение. Однако он не получил
никакого удовольствия - их соитие превратилось в удовлетворение
мазохистских потребностей Элис. Но он подчинялся ей, ни на минуту не
забывая о своем намерении завтра же покинуть и ее саму, и ее дом.
  Наконец она застонала и оттолкнула его от себя.
  - Теперь иди, - приказала она и откатилась.
  Джослину стало жалко ее. Что же у нес за жизнь без любви? Ведь она
никогда не будет любима, потому что сама никому не отдает свою любовь. -
Ты действительно доставил мне удовольствие, - тихо проговорила она, когда
он уже был у двери. Он видел следы от своих пальцев, оставленные на ее
шее, и чувствовал боль в спине в тех местах, где были ее ногти. - Я увижу
тебя завтра, - объявила она напоследок.
  "Ни за что, если удастся бежать", - сказал себе Джослин, направляясь
вдоль темного коридора. - А вот и ты, парень! - воскликнул Эдмунд Чатворт,
распахнув дверь своей спальни, откуда в темный коридор хлынул поток света.
  - Что ты здесь делаешь, почему ты вдруг ночью вздумал слоняться по замку?
  Джослин с беспечным видом пожал плечами и подтянул чулки, давая
понять, что ходил по нужде.
  Эдмунд некоторое время пристально смотрел на юношу, потом перевел
взгляд на комнату жены. Он собрался было что-то сказать, но передумал, как
бы решив, что проблема не стоит обсуждения.
  - Ты можешь держать язык за зубами, парень?
  - Да, милорд, - осторожно ответил Джослин.
  - Я имею в виду не мелочь - я говорю кое о чем важном. Тебя ждет
мешок золота, если будешь молчать. - Его глаза превратились в щелочки. - И
смерть, если проболтаешься. Сюда, - добавил он, отступив в сторону, и
налил себе вина. - Кто бы мог подумать, что пара тумаков убьют ее?
  Джослин сразу же направился к кровати. На дальнем краю лежала
Констанция, ее лицо было разбито и изменилось до неузнаваемости, порванная
одежда клочьями болталась на талии. Ее кожа была покрыта царапинами и
небольшими порезами, огромные шишки вспухли на руках и плечах.
  - Такая юная, - прошептал Джослин и тяжело опустился на колени.
  Глаза девушки были закрыты, в волосах запеклась кровь. Подтянув ее к
себе и взяв на руки, Джослин почувствовал, как холодна ее кожа. Он
осторожно убрал волосы с безжизненного лица.
  - Эта чертова сука вздумала сопротивляться мне, - заявил Эдмунд,
остановившись рядом с Джослином и глядя на свою любовницу. - Сказала, что
лучше умрет, чем снова ляжет со мной в постель. - Он усмехнулся. - В
общем-то, я дал ей то, что она хотела. - Он одним глотком выпил остатки
вина и вновь наполнил кубок. Джослин не решился поднять на него глаза. Его
руки, скрытые телом девушки, сжались в кулаки. - Вот! - произнес Эдмунд,
швырнув Джослину кожаный, мешок. - Я хочу, чтобы ты избавился от нее.
Привяжи пару камней и брось ее в реку. Только позаботься, чтобы никто не
узнал о том, что случилось здесь сегодня ночью. А то могут возникнуть
кое-какие проблемы. Я скажу, что она вернулась в семью. - Он отхлебнул из
кубка. - Проклятая мерзавка. Она не стоила тех денег, которые я потратил
на то, чтобы одеть ее. Только тумаками я мог добиться от нее хоть какой-то
реакции. Все остальное время она лежала подо мной как бревно.
  - Тогда почему вы держали ее при себе? - тихо спросил Джослин и снял
свой плащ, чтобы завернуть в него тело девушки.
  - Все из-за ее чертовых глаз. В жизни не встречал ничего более
красивого. Даже видел их во сне. Я приставил ее к своей жене, чтобы она
докладывала мне, куда та ходит, но девчонка оказалась плохой шпионкой.
Никогда ничего мне не рассказывала. - Он хихикнул. - Думаю, Элис била ее,
чтобы быть уверенной, что она не донесет на нее. Итак, - заключил Эдмунд,
отвернувшись от Джослина, - тебе уже заплатили. Унеси ее. Можешь сделать с
телом что захочешь.
  - Священник...
  - Этот пустомеля? - расхохотался Эдмунд. - Даже сам архангел Гавриил
не смог бы разбудить старика после того, как тот принял свою вечернюю
кружку зля. Если хочешь, прочитай над ней молитву сам - но чтоб больше
никого! Ты понял? - Он был вынужден довольствоваться кивком Джослина. - А
теперь убирайся. Мне надоело смотреть на ее уродливое лицо. - Джослин,
который продолжал молчать и ни разу не взглянул на Эдмунда, поудобнее
перехватил Констанцию. - Эй, парень, - удивленно воскликнул Эдмунд, - ты
забыл золото. - Он бросил мешочек на живот трупа.
  Джослин едва удержался, чтобы не поднять глаза. Если бы граф увидел
горевшую в них ненависть, Джослин не дожил бы до утра и тогда не смог бы
сбежать. Не промолвив ни слова, он вышел из комнаты и, спустившись по
лестнице, вышел в звездную ночь.
  Жена конюха, толстая, беззубая старуха, к которой Джослин относился с
исключительным почтением и даже любовью, пустила его жить в крохотную
комнатушку, расположенную над стойлами и окруженную сеновалами. Там было
тепло, тихо и уединенно - мало кто знал о существовании этого помещения.
Джослин решил отнести тело Констанции к себе, обмыть его и подготовить к
погребению. Завтра он вынесет ее из замка и похоронит в соответствии с
христианским обрядом. Ему, конечно, не удастся положить ее тело в
освященную землю на церковном дворе, зато она будет лежать в чистой и
свободной земле, не оскверненной зловонием замка Чатворт.
  Добраться до его комнатки можно было только поднявшись по лестнице,
приставленной к внешней стене конюшни. Осторожно перекинув Констанцию
через плечо, Джослин поставил ногу на первую ступеньку.
  Оказавшись наверху, он опустил тело девушки на мягкое сено и зажег
свечу. Когда она лежала в комнате Эдмунда, ее вид шокировал его, теперь же
он пришел в ужас. Джослин намочил в ведре тряпку и принялся смывать с ее
лица запекшуюся Кровь. Он даже не почувствовал, что на его глаза
навернулись слезы, когда дотронулся до огромной опухоли. Взяв нож, он
срезал остатки одежды и стал протирать ее тело.
  - Такая юная, - прошептал он, - и такая красивая.
  Она действительно была очаровательна, во всяком случае раньше, но
даже сейчас, после смерти, ее тело сохраняло свою стройность и упругость,
несмотря на то что из-за страшной худобы сквозь кожу выпирали ребра.
  - Пожалуйста. - Это слово было произнесено так тихо, что Джослин едва
расслышал. Он повернулся и увидел, что глаза девушки открыты, - вернее,
один глаз, потому что второй опух. - Воды, - произнесла она разбитыми
губами.
  Первые несколько мгновений он недоверчиво таращился на девушку, потом
радостно улыбнулся.
  - Жива, - проговорил он. - Жива. - Он поспешно налил разбавленного
водой вина, подложил руку под голову Констанции и поднес к ее губам
кружку. - Медленно, - сказал он, продолжая улыбаться, - Не торопись.
  Сделав глоток и поморщившись от боли, Констанция откинулась на его
руку, и он увидел, что ее шея покрыта страшными синяками. Джослин погладил
ее по плечу и обратил внимание, как холодно ее тело. Какой же он был
дурак, что поверил Эдмунду, будто она мертва! Она просто замерзла. Вот
почему ему показалось, что она уже начала остывать. Констанция лежала на
единственном имевшемся у Джослина одеяле, и он, не найдя другого способа
согреть ее, лег рядом с ней и, притянув к себе, накрыл их обоих одеялом.
Никогда еще ему не приходилось рядом с женщиной испытывать то чувство, что
владело им сейчас.
  Было уже поздно, когда Джослин проснулся.
  Девушка, свернувшись калачиком, спала рядом. Она заворочалась, и ее
лицо исказила гримаса боли. Джослин отодвинулся и положил прохладное
влажное полотенце ей на лоб, горячая кожа которого уже свидетельствовала о
начале лихорадки.
  Свет дня заставил Джослина здраво оценить ситуацию. Что ему делать с
девушкой? Ведь он не может открыть, что она жива. Эдмунд опять заберет ее
себе, как только она поправится. Маловероятно, что она переживет еще одну
подобную пытку. Если ее не убьет Эдмунд, то прикончит Элис - это не
вызывало у Джослина ни малейшего сомнения. Он новыми глазами обвел
комнату. Он живет здесь один, сюда не долетает царящий во дворе гвалт, да
и взобраться по лестнице не так-то просто. Если повезет и он проявит
достаточно осторожности, то можно будет продержать ее здесь, пока она не
выздоровеет. Но даже если ему это и удастся, что будет дальше, с
беспокойством подумал он.
  Джослин приподнял ее голову и дал вина, но она с трудом сделала
маленький глоток.
  - Джое! - раздался снизу женский голос.
  - Черт! - выругался он, впервые в жизни высказав недовольство тем,
что женщины уделяют ему слишком много внимания.
  - Джое, мы знаем, что ты там. Если ты не спустишься, мы поднимемся
сами.
  Он прошел по узкому проходу, оставленному между тюками с сеном,
выглянул в дверь и с улыбкой взглянул на Бланш и Гледис.
  - Прекрасное утро, не правда ли? И что же вы, две очаровательные
дамы, хотите от меня? Гледис хихикнула.
  - Нам что, кричать на весь двор, чтобы все услышали?
  Джослин опять улыбнулся и, бросив последний взгляд через плечо,
спустился вниз. Он общи обеих девушек за плечи.
  - Полагаю, мы могли бы поговорить с кухаркой. Я чувствую, что умираю
от голода.
  Следующие четыре дня превратились для Джослина в настоящий ад. У него
никогда не было секретов, поэтому постоянная необходимость находить
какие-нибудь предлоги и отговорки надоела ему до крайности. Если бы не
жена конюха, все его усилия потерпели бы полный крах, - Я не знаю, что ты
прячешь наверху, - как-то сказала она, - но я прожила достаточно долгую
жизнь, чтобы больше ничему не удивляться. - Она повернулась к Джослину, и
в ее взгляде ясно читалось восхищение красотой юноши, - Думаю, моя догадка
верна - это женщина. - Выражение его лица заставило ее рассмеяться. - О
да, это точно. Теперь я буду искать причину, почему ее надо прятать. -
Джослин собрался что-то сказать, но она взмахом руки остановила его. -
Нет, ничего не объясняй. На свете нет человека, который любил бы тайны
больше, чем я. Дай мне самой решить эту загадку, и я помогу тебе держать
других девок подальше от твоей комнаты, хотя это будет не так-то легко,
если вспомнить, сколько их. Придется засунуть тебя в банку и замариновать.
Тебя надо сохранить - в этом я не сомневаюсь. Даже трое мужиков не в
состоянии доставить такому количеству девушек столько удовольствия,
сколько ты.
  Ее слова вызвали у Джослина раздражение, и он отвернулся. Он очень
тревожился за Констанцию, и все вокруг уже стали замечать его
беспокойство. Все, за исключением Элис. Она требовала от него все больше и
больше, постоянно вызывая его к себе и заставляя по вечерам играть ей или
ночами ублажать ее в постели, где она отдавалась своей неистовой страсти,
чем страшно выматывала Джослина. И он постоянно вынужден был выслушивать
ее излияния о том, как она ненавидит Джудит Риведун, как собирается
отправиться к королю Генриху VII и как вернет себе Гевина Монтгомери.
  Оглядевшись по сторонам и убедившись, что никто не следит за ним,
Джослин поднялся в свою комнату. Впервые за последние дни Констанция не
спала. Она сидела, прикрыв одеялом обнаженное тело. За то время, что она
находилась в лихорадке и Джослин ухаживал за ней, он успел изучить ее
тело, как свое собственное. Ему даже в голову не приходило, что он для нее
совершенно чужой человек.
  - Констанция! - радостно воскликнул он, не замечая ее страха, и
опустился рядом с ней на колени. - Как приятно опять видеть твои глаза. -
Он взял в ладони ее лицо и осмотрел синяки и царапины, которые благодаря
ее молодому организму и заботе Джослина заживали очень быстро. Он
попытался стянуть с нее одеяло, чтобы взглянуть на остальные раны.
  - Нет, - прошептала она, ухватившись за одеяло. Он удивленно
уставился на нее. - Кто ты? - О дорогая, не бойся меня. Я - Джослин Дэинг.
Мы виделись с тобой в спальне леди Элис.
  Разве ты не помнишь? - При упоминании имени Элис глаза девушки
заметались по комнате. Джослин притянул ее к себе - ведь она, даже не
подозревая об этом, провела на его груди так много времени. Констанция
попыталась высвободиться, но оказалось, что она еще слишком слаба. -
Теперь все позади. Ты в безопасности. Ты здесь, со мной, и я никому не
позволю сделать тебе больно.
  - Лорд Эдмунд... - прошептала она ему в плечо.
  - Нет, он не знает, что ты здесь. Об этом не знает никто, кроме меня.
Я никому не рассказывал о тебе. Он думает, что ты умерла.
  - Умерла? Но...
  - Тихо. - Джослин погладил ее по голове. - Позже у нас будет время
поговорить. Сначала тебе надо выздороветь. Я принес тебе чечевичной
похлебки с морковью. Ты можешь жевать? - Джослин грудью почувствовал, как
она кивнула. Напряжение, сковывавшее ее тело, немного спало. Он отстранил
ее на расстояние вытянутой руки. - Ты можешь сидеть?
  Констанция опять кивнула, и он улыбнулся, как будто она только что
совершила подвиг.
  Джослин уже успел овладеть искусством тайком проносить горшочки с
горячей пищей в свою каморку. Казалось, никто не видел ничего странного в
том, что его лютня перекинута через плечо, а чехол от инструмента он несет
в руках. Каждую ночь Джослин собирал в чехол горшочки с едой, которая, как
он надеялся, будет достаточно питательной для охваченной лихорадкой
Констанции.
  Он взял горшочек и принялся, как ребенка, кормить девушку. Она хотела
взять у него ложку, но так ослабела, что не смогла удержать ее. Съев всю
похлебку, Констанция в изнеможении прикрыла глаза и внезапно стала
заваливаться на бок. Она упала бы, если бы Джослин вовремя не подхватил
ее. Не обращая внимания на ее слабые протесты, он усадил ее на колени, и
девушка, ощутив себя защищенной, погрузилась в сон.
  Когда Констанция проснулась, она была одна. Прошло несколько
мгновений, прежде чем она вспомнила, где находится. Не может быть, чтобы
юноша с густыми ресницами, ласково шептавший ей о чем-то, существовал на
самом деле. Реальностью были пальцы Эдмунда Чатворта, сжавшие ее горло,
руки Элис, накручивавшие ее волосы и тянущие ее вниз, - все, что причиняло
боль.
  Пару часов спустя вернулся Джослин. Он прижал к себе Констанцию, и
они оба уютно устроились под плащом. Юноша не замечал, как летело время.
Впервые в жизни им руководило не желание обладать женщиной. Полная
зависимость Констанции от него вызвала у него неведомое чувство - это было
зарождение любви. Та любовь, которую он когда-либо испытывал ко всем
женщинам, сконцентрировалась и превратилась во всепоглощающую и сжигающую
страсть.
  Но Джослин не был свободен. Среди окружавших его людей были те, кто
следил за ним.


                                  Глава 14


  Длинный кожаный кнут со свистом рассекал воздух и опускался на спину
мужчины, оставляя на ней ярко-красные рубцы. При каждом ударе мужчина
громко вскрикивал и принимался неистово дергать руками, стараясь выпутать
их из сыромятных ремней, удерживавших его на столбе.
  Джон Бассетт взглянул на Гевина, и тот коротко кивнул. Ему было тошно
смотреть, как наказывают мужчину, еще больше страданий доставляли ему
жалостные вопли бедняги.
  Джон Бассетт обрезал ремни, и мужчина рухнул на траву. Никто не
шевельнулся, чтобы помочь ему.
  - Так и оставить его? - спросил Джон. Гевин бросил взгляд на замок,
который отделяла от него узкая поляна. Целых две недели ушло на то, чтобы
разыскать Уолтера Демари. Казалось, этот негодяй больше заинтересован в
продолжении игры в кошки-мышки, чем в том, чтобы получить желаемое. Всю
последнюю неделю Гевин, расположившийся лагерем под стенами замка,
посвятил разработке плана нападения. Он ходил к стенам и, обращаясь к
стражникам у ворот, посылал вызов, но на его слова не обращали внимания.
Однако пока Гевин возился с картелями "Официальный вызов на поединок.",
четверо его рыцарей тихо рыли подкоп под древние стены. Но фундамент
оказался глубоким и широким. По всей видимости, на прорыв уйдет слишком
много времени. Гевин боялся, что Демари устанет ждать, когда его противник
сдастся, и убьет Элен.
  И в довершение ко всему - как будто у него было мало проблем - один
из его людей, вот это стонущее создание у его ног, решил, что раз он
является рыцарем Монтгомери, то близок к Господу. Под покровом ночи Хамфри
Боугам отправился в ближайший город, изнасиловал четырнадцатилетнюю дочь
купца и преисполненный торжества вернулся в лагерь. Ярость лорда Гевина,
узнавшего о случившемся от несчастного отца, удивила дружинника.
  - Меня не интересует, что ты сделаешь с ним. Просто проследи, чтобы
хотя бы в течение часа он не попадался мне на глаза. - Гевин вытащил из-за
ремня тяжелые кожаные перчатки. - Пришли ко мне Одо.
  - Одо? - Лицо Джона приняло хмурое выражение. - Мой господин, я не
могу поверить, что вы опять думаете о своей поездке в Шотландию.
  - Я должен. Мы уже обсуждали это. У меня недостаточно людей для
захвата замка. Взгляни на него! Он выглядит так, будто сильный порыв ветра
в мгновение ока превратит его в руины, но я могу поклясться, что норманны
знали, как строить крепости. Думаю, он высечен в скале. Если мы собираемся
до конца года проникнуть внутрь, нам понадобится помощь Стивена.
  - Тогда позвольте мне поехать за ним.
  - Когда ты в последний раз был в Шотландии? Я приблизительно знаю,
где сейчас Стивен, и завтра же, взяв с собой четырех рыцарей, найду его, -
Вам для охраны понадобится гораздо больше людей.
  - При маленьком эскорте я смогу ехать быстрее, - ответил Гевин. - Мне
нельзя распылять наши силы. Половина людей осталась с Джудит. Если я
возьму с собой вторую половину, ты останешься без защиты, будем надеяться,
что Демари не догадается о моем отъезде.
  Джон понимал, что лорд Гевин прав, но ему не нравилось, что хозяин
отправится в путь без надежной охраны. Однако он уже давно уяснил, что нет
смысла спорить с таким упрямцем, как Гевин.
  Мужчина на земле застонал, чем привлек их внимание.
  - Уберите его отсюда! - приказал Гевин и направился туда, где его
люди строили катапульту.
  Джон обхватил сильной рукой плечи наказанного дружинника и поднял его.
  - И все из-за этой маленькой шлюхи! - прошипел тот, сплевывая
скопившуюся в углах рта слюну.
  - Заткнись! - потребовал Джон. - Ты не имеешь права обращаться с
девушкой как с язычницей. Я бы на месте хозяина вздернул тебя. - Он
отволок еле державшегося на ногах дружинника за границу лагеря и со всей
силы пнул его так, что тот растянулся на траве. - А теперь убирайся отсюда
и не возвращайся.
  Хамфри Боуган поднялся и принялся выплевывать набравшуюся в рот
землю, поглядывая вслед удалявшемуся Джону.
  - О, я вернусь. И в следующий раз именно я буду держать кнут.

  ***

  Четверо мужчин неслышно пробирались к поджидавшим их лошадям. Только
Джон Бассетт знал о намерении Гевина отыскать Стивена. Трое сопровождавших
его рыцарей вместе с ним участвовали в боях в Шотландии и были знакомы с
суровой, дикой страной. Они собирались путешествовать налегке и решили не
брать с собой герольда, который со знаменем Монтгомери должен ехать
впереди. Все четверо были одеты в коричневое и зеленое, чтобы привлекать к
себе как можно меньше внимания.
  Они молча вскочили в седло и направили лошадей к выходу из спящего
лагеря.
  Они не отъехали от лагеря и на десять миль, как их окружили двадцать
пять вооруженных всадников, облаченных в цвета Демари.
  Гевин вытащил меч и наклонился к Одо.
  - Я пойду в атаку и пробью дорогу. А ты попытайся улизнуть и найди
Стивена.
  - Но мой господин! Вас убьют!
  - Делай, как я сказал, - приказал Гевин. Кольцо всадников медленно
стягивалось вокруг людей Гевина. Он огляделся, пытаясь определить, где
слабое место нападавших. Они с презрением смотрели на него, заранее
уверенные в своей победе. И тут Гевин увидел Хамфри Боугана. Гнусный
мерзавец радостно ухмылялся, видя, что его бывший хозяин оказался в столь
затруднительном положении.
  Гевин сразу же понял, в чем заключалась его ошибка. Когда он
обсуждал, с Джоном свое путешествие, этот негодяй лежал на земле у их ног.
Гевин кивнул Одо, обеими руками поднял свой широкий и длинный меч и пошел
в атаку. Это ошеломило людей. Демари. Им было приказано взять лорда Гевина
в плен. Они решили, что при соотношении один к шести тот быстро сдастся.
  Секунда, в течение которой Хамфри Боуган колебался, стоила ему жизни
и позволила Одо выскользнуть из круга. Гевин ринулся на предателя, и тот
упал замертво прежде, чем его рука успела коснуться меча. Воины один за
другим падали под натиском Гевина, оружие которого Ж ко сверкало в лучах
поднимавшегося солнца, хорошо обученная лошадь Одо перескочила через
мертвые тела и галопом поскакала к лесу, где ждало спасение. У Одо не было
времени оглянуться и посмотреть, следует ли кто-нибудь за ним. Низко
наклонив голову, он почти слился с лошадью.
  Гевин отлично подобрал своих людей. Двое оставшихся сражаться рядом с
ним сдвинули лошадей. Все трое вели жестокий бой, и когда один из них
упал, Гевин почувствовал, будто лишился частички своего сердца. Это были
его люди, они были близки ему.
  - Хватит! - раздался крик, перекрывший звон стали.
  Рыцари поспешно отступили и, после того как немного пришли в себя,
принялись оценивать потери.
  По крайней мере пятнадцать дружинников из отряда Демари были убиты
или ранены.
  Лошади окруженных, которые вели круговую оборону, сдвинув своих
боевых коней крестец к крестцу, продолжали удерживать позиции. Рыцарь,
сражавшийся слева от Гевина, был ранен в предплечье. Сам Гевин был залит
кровью, но это была кровь врагов.
  Оставшиеся рыцари Демари в молчаливом почтении смотрели на воинов,
которые сражались без всяких доспехов..
  - Взять их! - сказал тот, кто, видимо, был командиром отряда. - Но
следите, чтобы Монтгомери не был причинен вред. Он нужен ему живым.
  Гевин опять поднял свой меч, но тут его окатила волна боли, и он
лишился возможности двигать руками. Опустив голову, он увидел тонкий кнут,
который оплел его тело, прижав руки к бокам( - Свяжите его.
  Даже тогда, когда Гевина стаскивали с седла, он ухитрился ударить
одного из рыцарей ногой в горло.
  - Вы что, боитесь его? - возмутился командир. - Вы все равно умрете,
если не подчинитесь мне. Привяжите его к тому дереву. Я хочу, чтобы он
посмотрел, как мы обращаемся с пленными.


                                  Глава 15


  Джудит стояла на коленях между розовых кустов в саду. В подол она
собрала целую охапку благоухающих цветов. Уже истек целый месяц, как уехал
Гевин, к тому же за последние десять дней она не получала от него никаких
известий. Не проходило ни секунды, чтобы она не выглядывала в окно или в
дверь в ожидании посыльного. Джудит разрывалась , между желанием увидеть
Гевина и страхом перед его возвращением. Он имел на нее слишком сильное
влияние, что доказал, когда она пришла в его комнату в ночь перед его
отъездом. И в то же время она прекрасно понимала, что он не испытывает по
отношению к ней столь же глубоких чувств. Для него существует только
светловолосая Элис - жена для него лишь игрушка, которую он использует,
когда ему хочется развлечься.
  До Джудит донеслось бряцание оружия, сопровождавшее рыцарей,
въезжавших в двойные ворота, которые разделяли внутренний и внешний дворы.
Она быстро поднялась, при этом все розы посыпались на землю к ее ногам, и,
подобрав юбку, побежала. Однако среди них не было Гевина. Джудит резко
выдохнула и замедлила шаг.
  Казалось, за те несколько недель, что его не было дома, Джон Бассетт,
сидевший верхом на своем боевом коне, постарел на много лет. Его волосы,
прежде посеребренные только на висках, стали почти седыми, а глаза,
обведенные темными кругами, запали. Бок его кольчуги был порван, и металл
заржавел от запекшейся на нем крови. Остальные выглядели не лучше: они
были страшно измождены, их одежда порвалась и была покрыта слоем грязи.
  Джудит молча стояла и ждала, пока Джон спешится.
  - Возьми лошадей, - наконец обратилась она к конюху, - Проследи,
чтобы о них хорошо позаботились.
  Джон на мгновение остановил на Джудит свой взгляд, потом начал
опускаться на колено, чтобы поцеловать ей руку. Весь его облик выражал
покорность судьбе.
  - Нет! - поспешно проговорила Джудит. По характеру она была слишком
практичной, чтобы позволить ему тратить последние силы на то, что, по ее
мнению, было пустой формальностью. Она обняла его за талию и положила его
руку к себе на плечи.
  Джон, ошарашенный подобной фамильярностью со стороны его маленькой
госпожи, словно окаменел. Потом улыбнулся.
  - Пойдем сядем у фонтана, - предложила Джудит и повела его к
выложенному прямо в стене сада небольшому бассейну. - Джоан! - позвала
она. - Пришли горничных и вели, чтобы с кухни принесли вина и еды.
  - Слушаюсь, моя госпожа. Джудит повернулась к Джону.
  - Я помогу тебе снять доспехи, - заявила она, прежде чем тот успел
запротестовать.
  Из замка появились служанки, и вскоре четверо рыцарей освободились от
доспехов и оружия, которые тут же были отправлены к оружейнику для
ремонта. Каждый получил по котелку с горячим тушеным мясом.
  - Вы не спрашиваете меня о новостях, - заметил Джон, который
приподнял локоть, чтобы дать Джудит промыть и перевязать рану в боку.
  - Ты сам мне расскажешь, - ответила она. - Если бы новости были
хорошими, мой муж вернулся бы вместе с вами. Плохих известий я могу ждать
чрезвычайно долго. - Джон поставил котелок и посмотрел на нее. - Он мертв?
- проговорила Джудит, избегая встречаться с ним взглядом.
  - Я не знаю, - поспешно признался он. - Нас предали.
  - Предали! - воскликнула Джудит и извинилась, поняв, что задела рану
Джона.
  - Один из рыцарей - новичок по имени Боуган - сбежал ночью и
рассказал Демари, что на рассвете лорд Гевин собирается к своему брату за
помощью. Лорд Гевин не успел далеко отойти от лагеря, когда на них напали.
  - Но его не убили? - прошептала Джудит.
  - Я не верю в это. Мы не нашли его тела, - хрипло произнес Джон,
снова берясь за ложку, - Двое из тех, кто отправился с моим господином,
были убиты.., убиты таким способом, что даже у меня сжалось сердце. Нам
приходится иметь дело не с обычным человеком, а с самим дьяволом!
  - Вам присылали письмо о выкупе, передавали, что взяли его в плен?
  - Нет. Ничего не было. Мы, четверо, очевидно, оказались на месте
всего через несколько мгновений после окончания сражения. Люди Демари все
еще были там. Мы бились с ними.
  Джудит завязала последний узел и подняла глаза на Джона.
  - А где остальные? Не может быть, чтобы вас осталось всего четверо.
  - Они продолжают стоять лагерем у стен замка Демари. Мы едем за
лордом Майлсом и его людьми. У лорда Рейна нога еще не зажила.
  - А ты думаешь, что Майлсу удастся освободить Гевина? - Джон не
ответил, все свое внимание переключив на мясо. - Ну, говори. Ты можешь
сказать мне правду.
  Он посмотрел на нее.
  - Замок сильно укреплен. Без дополнительных сил мы сможем взять его,
если устроим осаду.
  - Но на это уйдут месяцы!
  - Да, моя госпожа.
  - И что же будет с Гевином и моей мамой, которых там держат в плену?
Разве не получится так, что, когда кончатся запасы, их первых заставят
голодать?
  Джон уставился в котелок.
  Джудит встала. Ее кулаки были сжаты с такой силой, что ногти впились
в ладонь.
  - Есть еще один способ, - ровным голосом произнесла она. - Я поеду к
Уолтеру Демари.
  Джон резко вскинул голову и удивленно поднял брови.
  - Что же вы можете сделать такое, что не под силу мужчине? - с
сарказмом спросил он.
  - Все, что от меня потребуется, - тихо ответила Джудит.
  Джон едва не отшвырнул котелок. Однако вместо этого он схватил ее за
руку и больно сжал.
  - Нет! Вы не понимаете, что говорите. Неужели вы считаете, что мы
имеем дело с нормальным человеком? Неужели вы верите, что он освободит
лорда Гевина и вашу матушку, если получит от вас то, что хочет? Если бы вы
видели тех рыцарей - вернее, то, что некогда было ими, - которые
сопровождали лорда Гевина, вы бы не решились отдать себя в руки Демари, -
добавил он. - Ведь не было никакого смысла так мучить их. У меня возникло
впечатление, что он сделал это только ради развлечения. Если бы он был
разумным человеком, я бы согласился обсудить ваше предложение, но он не в
себе.
  Джудит трясла рукой, пока ей наконец не удалось вырвать ее.
  - Что же еще можно сделать? Осада наверняка приведет к их смерти, но
ты говоришь, что осада - это единственный способ. Если бы мне удалось
проникнуть внутрь, я, возможно, нашла бы Гевина и маму и устроила им побег.
  - Побег! - фыркнул Джон. Он со всем, забыл о том, что перед ним леди
Джудит, имевшая право приказывать ему, - он видел только молоденькую и
неопытную девушку. - А как же вы выберетесь? Там есть всего два выхода, и
оба хорошо охраняются.
  Джудит расправила плечи и вздернула подбородок.
  - Разве у нас есть выбор? Если Майдс двинется в атаку, Демари
наверняка убьет Гевина, а также и маму. Ты так мало любишь Гевина, что
тебя не беспокоит, погибнет он или нет?
  Внезапно Джон понял, что она права. И понял, что именно ему предстоит
передать ее в обагренные кровью лапы Демари. Она поразила Джона в самое
сердце, заговорив о любви К лорду Гевину. Вряд ли Джон любил бы молодого
человека сильнее, если бы тот был его родным сыном. Она права: есть шанс
спасти лорда Гевина, если она сдастся Демари. Вполне возможно, лорд Гевин
вздернет его потом на виселице за то, что он подверг Джудит опасности, но
он знал, что подчинится ей.
  - Вы отдаете себя на страшную муку, - тихо сказал он. - Что удержит
Демари от того, чтобы убить и вас?
  Джудит улыбнулась и положила руку ему на плечо, понимая, что победила.
  - Если он убьет меня, то потеряет земли Риведунов. Возможно, за всю
свою жизнь я мало чему научилась, зато поняла, на что готовы мужчины ради
моих земель. - Ее глаза блеснули. - А теперь пойдем в дом, где мы сможем
говорить более спокойно. Тебе и мне нужно многое обсудить.
  Джон покорно последовал за ней. Она держала себя так, словно они
составляли меню для пикника, а не готовили ее, подобно ягненку, в жертву.
  Джудит хотела отправиться в путь немедленно, но Джон настоял, чтобы
она подождала и дала немного отдохнуть ему и его рыцарям. Честно говоря,
он надеялся отговорить Джудит от ее сумасшедшего плана и придумать
что-нибудь еще, но логичность ее рассуждений привела его в полное
замешательство.
  На все его доводы, приводимые в пользу того, чтобы она осталась дома,
Джудит находила десятки более разумных контрдоводов, из которых следовало,
что она должна ехать. И он соглашался с ней. Он не видел другого способа и
иной возможности спасти пленников.., если они еще живы.
  Да, но как же он страшился гнева лорда Гевина! Он сказал об этом леди
Джудит. Она рассмеялась.
  - Если он окажется достаточно дееспособным, чтобы позволить себе
сердиться, я в благодарность буду целовать ему руки.
  Джон удивленно покачал головой. Эта женщина опять показала, насколько
умна. Он не завидовал лорду Гевину; решившему приручить ее.
  Они не могли взять много рыцарей для охраны - нельзя было оставить
замок без защиты, - к тому же большая часть людей Гевина находилась у стен
поместья Демари. Поэтому они были рады, что им предстоит короткое
путешествие.
  Пока Джон отдыхал и отъедался, Джудит работала. Она приказала
нагрузить несколько фургонов зерном и консервированными продуктами, чтобы
доставить их в лагерь. В еще одну повозку сложили ее одежду: самые
красивые платья из бархата, шелка, парчи, кашемира, а также большой,
отделанный железом ларец с драгоценностями.
  Когда Джон пробормотал что-то о любви женщин к показухе, Джудит
устроила ему нагоняй.
  - Уолтер Демари волочится за женщинами, которых считает красивыми. Ты
хочешь, чтобы я появилась перед ним в домотканом платье? Он скажет, что
передумал, и тоже бросит меня в колодец. Он, должно быть, страшно
тщеславен - в противном случае он не требовал бы, чтобы женщина, с которой
он едва знаком, бросила бы мужа и объявила о своей любви к нему.
Следовательно, мне придется удовлетворять его тщеславие и надевать самые
дорогие одежды.
  Джон несколько секунд смотрел на нее, потом отвернулся. Он не знал,
восхищаться ею или сердиться на себя за то, что у него не хватило
сообразительности додуматься до такой простой вещи.
  Под напускной храбростью Джудит скрывала страх. Однако как она ни
старалась, ей так и не удалось придумать какой-нибудь другой план.
  Всю ночь она лежала без сна и размышляла. Демари не прислал никакого
письма. Возможно, он уже убил Гевина и Элен, и самопожертвование Джудит ни
к чему не приведет.
  Она провела руками по животу, заранее зная, что он еще плоский и
упругий. Теперь она уже не сомневалась, что носит под сердцем ребенка
Гевина. Может, малыш является косвенной причиной того, что она решила
спасти мужа?
  Когда поднялось солнце, Джудит неторопливо надела удобное шерстяное
платье. Она была на удивление спокойна, словно уже подошла к тому пределу,
из-за которого нет возврата. Она спустилась в маленькую церковь, чтобы
помолиться. Она будет просить Господа за всех них - за мужа, за мать и за
еще нерожденное дитя.

  ***

  Уолтер Демари сидел за деревянным столом в большом зале замка своего
отца. Когда-то стол украшала искусная резьба, изображавшая сказочных
животных, но со временем почти у всех этих чудовищ отбились головы. Уолтер
рассеянно пнул курицу, которая клюнула его в короткие, тощие ноги. Он
изучал лежавший перед ним пергамент и не смотрел по сторонам. Отец
отказался оставить ему что-либо еще, кроме этой жалкой заброшенной башни.
Уолтер подавил разраставшееся в нем чувство обиды и сосредоточился на том,
что ему предстоит. Когда он обвенчается с наследницей земель Риведунов,
отец уже не сможет обращаться с ним так, словно он - пустое место.
  Позади Уолтера стоял Артур Смайтон, которого тот считал своим другом.
Артур помогал Уолтеру на всех этапах этой авантюры, соглашаясь с тем, что
именно Уолтеру, а не Гевину Монттомери, должна была принадлежать богатая
наследница. Желая отплатить Артуру за его преданность, Уолтер назначил его
своим старшим вассалом. Именно Артуру удалось захватить лорда Гевина.
  - Артур, - жаловался Демари, - я не знаю, как составить письмо. А
что, если она не приедет? Зачем ей рисковать, если она действительно
ненавидит своего мужа?
  Артур никак не показал, что и, его одолевают сомнения.
  - Разве вы забыли о старухе, которую мы держим у себя? Ведь она мать
девчонки, не так ли?
  - Да, - ответил Демари и опять склонился к пергаменту. Не так-то
просто было написать о том, что он просил. Он хотел жениться на леди
Джудит в обмен на свободу для ее мужа и матери.
  Артур еще на несколько мгновений задержался позади стула Уолтера,
потом отошел в сторону, чтобы налить вина. Ему нужно хорошо подкрепиться,
чтобы выдержать стенания Уолтера. Сраженный любовью молодой человек
вызывал у Артура тошноту. Уолтер вернулся со свадьбы Монтгомери и Риведун
настолько околдованным юной невестой, что был способен только на то, чтобы
все время говорить о ней. Артур взглянул на него с отвращением. Уолтер
имел все - земли, богатство, семью, надежду на будущее. Он был не такой,
как Артур, который поднялся буквально из грязи. Всего, чего он достиг, он
добился с помощью своего ума, физической силы и, в большинстве случаев,
предательства и лжи. Он был согласен на все, чтобы добиться своего. Когда
Артур увидел бесхарактерного Уолтера, тоскующего по Джудит, которую он
считал лишь жалким подобием женщины, у него сложился план.
  Ему не понадобилось много времени, чтобы узнать о ссорах между
молодоженами. Артур, обычный рыцарь в гарнизоне Демари, встретил со
стороны своего хозяина небывалую готовность слушать его нашептывания о
возможности развода и повторного брака. Его совершенно не интересовала
сама девчонка, но земли Риведунов стоили того, чтобы за них бороться.
Уолтер не хотел нападать на Роберта Риведуна, но Артур знал, что Риведун
ни перед чем не остановится ради того, чтобы его дочь оставалась женой
Монтгомери. Убить старика, впустившего их, как давних знакомых, в свой
замок, не составило труда. Его жена Элен покорно последовала за ними, и
Артур расхохотался, узнав в ней хорошо выдрессированную женщину. За это он
преклонялся перед Риведуном.
  - Мой господин, - объявил обеспокоенный слуга, - там посетители.
  - Посетители? - переспросил Уолтер, поднимая затуманенный взгляд.
  - Да, мой господин. Это леди Джудит Монтгомери, окруженная рыцарями.
  Уолтер подскочил, перевернув при этом стол, и бросился за слугой.
  Артур на ходу схватил его за руку.
  - Умоляю вас, мой господин, осторожнее. Возможно, это ловушка.
  Глаза Уолтера горели огнем.
  - Какая это может быть ловушка? Они не будут сражаться и подвергать
даму опасности.
  - Может, сама дама... Уолтер отскочил от него.
  - Ты слишком далеко зашел. Берегись, иначе окажешься в подвале вместе
с лордом Гевином.
  Он вихрем вылетел из старой башни, скользя по циновкам из ветхой
соломы. Предупреждение Артура запало ему в душу, и он взбежал по узкой
лестнице на верхушку стены, чтобы удостовериться, что внизу его
действительно ждет леди Джудит.
  Он безошибочно определил, что это она. Золотисто-каштановые волосы,
струившиеся по спине, нельзя было спутать ни с чьими другими.
  - Она, - восторженно прошептал он и, буквально скатившись по
лестнице, в мгновение ока оказался возле главных ворот. - Открывай! -
заорал он привратнику. - И поторопись! - Окованные железом ворота медленно
поползли вверх. Уолтера снедало нетерпение.
  - Мой господин, - раздался рядом голос Артура, - вы не можете
позволить ей провести внутрь ее людей. Там более сотни человек. Нас могут
атаковать изнутри.
  Дружинник принялся открывать ворота, которые, словно возмущенные тем,
что их потревожили, громко заскрежетали. Уолтер опустил глаза. Он понимал,
что Артур прав, и все же не был уверен, что именно надо предпринять.
  Артур пристально взглянул в бледно-голубые глаза.
  - Я поеду и встречу их. Вам нельзя рисковать. Я уеду не дальше, чем
на выстрел арбалета. Когда я удостоверюсь, что это леди Джудит, мы
проводим ее через ворота.
  - Одну? - с жаром спросил Уолтер.
  - Она, если будет настаивать, может оставить себе только личную
охрану. Нельзя допустить, чтобы сюда вошел целый гарнизон.
  Когда подняли ворота и опустили мост, Артур вскочил на лошадь и,
сопровождаемый дружинниками, выехал за пределы замка.
  Джудит сидела на своей кобыле очень прямо, наблюдая за медленным
движением подъемного механизма. Ей потребовалась вся ее храбрость, чтобы
сразу же не повернуться и не уехать. Может, стены старого замка местами и
раскрошились, но при ближайшем рассмотрении они выглядели очень
внушительно. У Джудит возникло впечатление, что замок хочет проглотить ее.
  - Еще есть время, чтобы вернуться, моя госпожа, - заметил Джон
Бассетт, наклонившись к ней.
  К ним направлялись шестеро всадников, и ей на самом деле захотелось
развернуть лошадь и ускакать. Ее желудок сжал болезненный спазм, и она
вынуждена была несколько раз сглотнуть, чтобы остановить приступ тошноты.
Ее ребенок напоминал о своем присутствии. За этими старыми стенами
находились отец и бабушка малыша, и она, если удастся, собиралась
освободить их.
  - Нет, - ответила она с силой, которой вовсе не ощущала. - Я должна
постараться выполнить наш план.
  Когда предводитель отряда приблизился к Джудит, она сразу же поняла,
что перед ней тот, кто и устроил этот заговор. Уолтер произвел на нее
впечатление мягкого и безвольного человека, но в темных насмешливых глазах
незнакомца таилась сила. Его одежда сверкала от блеска драгоценностей всех
цветов, форм и размеров, волосы покрывал крохотный бархатный берет,
украшенный по крайней мере сотней камней и походивший на корону.
  - Миледи, - произнес он, кланяясь, но не спешиваясь. Его губы
продолжали кривиться в презрительной усмешке, которую можно было бы
посчитать оскорбительной. Джудит спокойно смотрела на него, а ее сердце
бешено стучало. Ее испугал холодный взгляд этих глаз. Он не из тех, над
кем легко одержать верх. - Я сэр Артур Смайтон, старший вассал лорда
Уолтера Демари. Добро пожаловать.
  "Добро пожаловать!" - подумала Джудит, с трудом удерживаясь, чтобы не
плюнуть ему в лицо, и думая о том, что ее отец был убит, а муж и мать
захвачены в плен. Она наклонила голову в знак приветствия.
  - Вы держите в плену мою мать.
  Он подозрительно взглянул на нее, как бы пытаясь оценить, что она
собой представляет. Ей не посылали письма, однако она знает, что именно от
нее требуется.
  - Да, миледи.
  - Тогда я пойду к ней. - Джудит тронула лошадь, но Артур схватил за
повод.
  Все как один сто рыцарей, окружавших Джудит, вытащили мечи. Но улыбка
не покинула лица Артура.
  - Вы не можете рассчитывать, что войдете в замок с таким огромным
войском.
  - Вы заставите меня идти одну? - возмущенно спросила Джудит. Именно
этого она и ожидала, но, возможно, ей удастся убедить Смайтона разрешить
ей взять с собой нескольких человек, - Вы хотите, чтобы я оставила
горничную? Или свою личную охрану?
  Он внимательно рассматривал ее.
  - Одного мужчину. Одну женщину. Все. Она кивнула, понимая, что нет
смысла спорить. По крайней мере с ней рядом будет Джон Бассетт.
  - Джоан, - позвала Джудит и, повернувшись, увидела, что девушка
подозрительно разглядывает Артура. - Приготовь повозку с моими вещами и
следуй за мной. Джон... - Он уже отдавал приказания о том, где разбить
лагерь.
  Джудит проехала по мосту, миновала арку ворот. Она спрашивала себя,
покинет ли когда-нибудь эти стены живой. Уолтер Демари ждал ее, чтобы
помочь спешиться. В первую встречу он показался ей приятным молодым
человеком, не красавцем и не уродом - сейчас же в его голубых глазах она
увидела слабость духа, его нос был слишком велик, а изгиб тонких губ
свидетельствовал о жестокости.
  Он уставился на нее.
  - Вы еще прекраснее, чем я думал. В это утро она оделась очень
тщательно. Волосы украшала нитка жемчуга. Ее тело плотно облегал красный
шелковый фрипон с отделкой из белого меха. Сверху был надет модест из
каштанового бархата, расшитый золотыми завитками. Узкие рукава расширялись
к плечам, и сквозь прорези выглядывал красный шелк. Над низким вырезом
возвышалась точеная грудь. Когда Джудит двигалась, разрезы на модесте
расходились, открывая отделанный мехом фрипон.
  .Ей удалось выдавить из себя улыбку, которой она одарила предателя,
вывернувшись при этом из его рук, обхвативших ее за талию.
  - Вы льстите мне, милорд, - сказала она, бросая на него взгляд из-под
ресниц.
  Уолтер пришел в восторг.
  - Вы, должно быть, устали, и вам надо освежиться. Мы не ожидали
вашего приезда, иначе приготовили бы обед.
  Джудит не хотела, чтобы он задумывался над тем, почему она приехала
по собственному желанию. Заметив восхищенный взгляд Уолтера, она поняла,
что надо "играть роль скромницы, застенчивой молодой жены.
  - Пожалуйста, - проговорила она, наклонив голову, - мне хотелось бы
увидеться с матушкой.
  Уолтер ничего не ответил, продолжая пожирать ее глазами: ее густые
темные ресницы бросали тень на нежные щеки, жемчуг в волосах подчеркивал
белизну ее кожи.
  Джон Бассетт гневно сжал челюсти и выступил вперед. Он был крупным
мужчиной, таким же высоким, как Гевин, но гораздо тяжелее из-за своего
возраста. Серебристая седина только усиливала впечатление о его физической
мощи.
  - Госпожа желает видеть свою мать, - настойчиво произнес он. Его
голос звучал ровно, но А нем явственно чувствовалась сила.
  Уолтер был так поглощен Джудит, что почти не заметил Джона. Однако
Артур сразу распознал таящуюся в этом человеке опасность. Необходимо как
можно скорее избавиться от Джона Бассетта. Если ему дать свободу
передвижений по замку - не миновать беды.
  - Конечно, миледи, - ответил Уолтер, подавая ей руку. Со стороны
могло бы показаться, будто Джудит прибыла сюда с визитом вежливости.
  Они прошли к двери на второй этаж башни. Во времена междуусобных войн
деревянные ступени лестницы были сняты, чтобы вход располагался в
нескольких футах над землей. Джудит смотрела по сторонам, пока они
двигались через большой зал, направляясь к каменным ступеням. Здесь царило
страшное запустение, старые циновки валялись вперемешку с обглоданными
костями. Собаки лениво рыскали в этих грудах мусора. Сильно заглубленные
окна были без ставней, местами стенные камни вывалились, остальные были
покрыты глубокими трещинами Джудит спрашивала себя, может ли такое убогое
жилище служить характеристикой его владельца. Именно это она и собиралась
выяснить.
  Элен сидела на стуле в крохотной комнатушке, вырубленной в каменной
стене на третьем этаже. Древесный уголь горел в медной жаровне - башня
была построена до того, как изобрели камины.
  - Мама! - прошептала Джудит и, бросившись к ней, приникла лицом к ее
коленям.
  - Доченька, - взволнованно выдохнула Элен и обвила ее руками. Прошло
некоторое время, прежде чем они смогли унять рыдания и заговорить. - С
тобой все в порядке?
  Джудит кивнула и через плечо матери взглянула на стоявших в комнате
мужчин.
  - Разве нам не дадут поговорить наедине?
  - Конечно, - ответил Уолтер и повернулся к двери. - Ты тоже уйдешь, -
обратился он к Джону Бассетту.
  - Нет. Я не оставлю свою госпожу одну. Уолтер нахмурился, но ему не
хотелось расстраивать Джудит.
  - Тебе следовало бы уйти с ними, - недовольно произнесла она, когда
Уолтер и Артур скрылись за дверью.
  Джон тяжело опустился на стул возле жаровни.
  - Я не оставлю вас одну.
  - Но я хочу побыть с мамой наедине! - Даже не взглянув на нее, Джон
промолчал. - Он страшно упрям, - с отвращением сообщила она матери.
  - Разве это упрямство, когда я не позволяю вам каждый раз поступать
по-своему? - спросил он. - Вы проявили исключительное упрямство, бросив
вызов быку.
  Джудит открыла было рот, чтобы ответить, но ее прервал веселый смех
Элен.
  - С тобой действительно все в порядке, доченька. - Она повернулась к
Джону. - Джудит как раз такая, какой я мечтала ее видеть, и даже лучше, -
гордо произнесла она, поглаживая девушку по голове. - А теперь расскажи
мне, почему ты оказалась здесь.
  - Я... О мама! - начала девушка, и слезы вновь навернулись ей на
глаза.
  - В чем дело? Можешь ничего не скрывать.
  - Нет, не могу! - с горячностью ответила она и посмотрела на Джона,
который находился слишком близко.
  Но тот одарил ее таким мрачным взглядом, что ей стало не по себе.
  - Не сомневайтесь в моей честности. Разговаривайте с вашей матушкой.
Ни одно услышанное слово не будет повторено.
  Решив, что может доверять ему, Джудит расслабилась и села на
скамеечку у ног матери. Ей хотелось поведать ей обо всем, она просто
отчаянно нуждалась в том, чтобы выговориться.
  - Я нарушила клятву, данную Богу, - тихо сказала она.
  Рука Элен, перебиравшая волосы дочери, на мгновение замерла.
  - Не скрывай ничего от меня, - прошептала она.
  Слова так рвались наружу, что буквально наскакивали друг на друга.
Джудит рассказала, как она опять и опять пыталась привнести хоть каплю
любви в свою семейную жизнь, но все ее усилия ни к чему не привели. Все,
что бы она ни делала, не могло ослабить власти Элис Чатворт над Гевином.
  - А твоя клятва? - спросила Элен.
  - Я поклялась, что не дам ему ничего по собственному желанию. Однако
я пришла к нему в ночь перед тем, как он уехал сюда. - Она покраснела,
вспомнив о той ночи любви, вновь ощутив руки и губы Гевина на своем теле.
  - Джудит, ты любишь его?
  - Не знаю. Я ненавижу его, я люблю его, я презираю его и восхищаюсь
им. Я не знаю. Он такой огромный - его так много, - что поглощает меня. Я
всегда чувствую его. Когда он входит в комнату, то заполняет собой все
помещение. Даже когда меня мучает страшная ненависть к нему, когда я
представляю, как он держит в объятиях другую или читает письмо от нее, я
не в состоянии отделаться от него. Это любовь? - спросила она, подняв на
мать вопросительный взгляд. - Это любовь или я просто одержима дьяволом?
Он не добр со мной. Я уверена, что он не любит меня. Он никогда мне об
этом не говорил. Единственное место, где он ласков со мной...
  - В постели? - улыбнулась Элен.
  - Да, - ответила Джудит и отвернулась. Ее щеки залил яркий румянец.
  Прошло некоторое время, прежде чем Элен заговорила:
  - Ты спрашиваешь меня о любви. Разве есть на свете человек, который
знает об этом меньше, чем я? Твой отец тоже оказывал на меня огромное
влияние. Тебе известно, что однажды я спасла ему жизнь? За ночь до этого
он избил меня, и на следующее утро, когда я выехала с ним верхом, мой глаз
заплыл и потемнел. Мы ехали одни, сильно отдалившись от эскорта, и лошадь
Роберта понесла и скинула его. Он упал в болото на северной границе одного
из поместий. Он пытался выбраться, но с каждым движением погружался глубже
и глубже. Все мое тело болело после его побоев, и первой моей мыслью было
ускакать и оставить его там. Но я не смогла. Знаешь, что потом, когда я
спасла его, он посмеялся надо мной и назвал дурой? - Она помолчала. - Я
рассказала тебе это, чтобы показать, что я понимаю, какое влияние
оказывает на тебя Гевин. Совсем как мой муж. Я знаю, какую он имеет над
тобой власть, потому что моя супружеская жизнь была такой же. Я не могу
сказать, любовь ли это и любишь ли ты.
  Какое-то время они сидели молча, продолжая смотреть на языки пламени.
  - А сейчас я спасаю своего мужа точно так же, как ты спасала своего,
- заметила Джудит. - В твоем случае твой муж так и не перестал бить тебя,
а мой вернется к другой женщине.
  - Да, - медленно произнесла Элен.
  - А рождение ребенка что-нибудь значило? Элен задумалась.
  - Возможно, если бы первый выжил. Но все трое, причем мальчики,
умерли. Потом, когда родилась ты и оказалась девочкой... - но не
договорила.
  - Ты думаешь, что ваша жизнь пошла бы по-другому, если бы первый
мальчик выжил? - настаивала Джудит.
  - Не знаю. Я не верю, что он бил первую жену, которая родила ему
сыновей. Но тогда он был моложе. - Она резко оборвала себя. - Джудит! Ты
беременна?
  - Да. Уже два месяца.
  Джон подскочил, громко загремев доспехами и оружием.
  - И вы отправились в этот путь, нося в своем чреве ребенка! -
возмутился он. Все это время он сидел так тихо, что женщины совсем забыли
о его присутствии. Он в ужасе прижал руку ко лбу. - Виселица будет слишком
легким наказанием для меня. Когда лорд Гевин узнает об этом, он подвергнет
меня пытке - именно это я и заслуживаю.
  Джудит в мгновение ока была на ногах, ее золотистые глаза метали
молнии.
  - А кто скажет ему? Ты же дал слово держать все в тайне!
  - И как же вы собираетесь сохранить это в секрете? - насмешливо
спросил Джон.
  - Когда настанет пора сообщить об этом, я буду далеко отсюда. -
Взгляд Джудит смягчился. - Ты ведь не расскажешь, Джон, хорошо?
  Однако выражение его лица не изменилось.
  - Не пытайтесь пробовать на мне ваши бабьи штучки. Приберегите их для
этого жалкого подобия мужчины, Уолтера Демари.
  Их прервал смех Элен. Было приятно слышать ее смех, слишком редко
звучавший за годы ее несчастной жизни.
  - Как же мне приятно видеть тебя такой, доченька. Я боялась,
замужество сломит тебя и лишит силы духа.
  Но Джудит не слушала. Джон и так узнал слишком много. Она открыла ему
слишком много своих сокровенных мыслей, и теперь ее щеки стали пунцовыми.
  - Нет, - со вздохом проговорил Джон. Нужно быть неординарным
человеком, чтобы укротить такую, как она. - Больше не проси меня, детка. Я
не скажу ничего из того, что слышал, пока ты меня не попросишь.
  - Даже Гевину?
  Он бросил на нее обеспокоенный взгляд.
  - Я его еще не видел. Я бы многое отдал, чтобы узнать, где его держат
и в порядке ли он.
  - Джудит, - позвала Элен, пытаясь вновь овладеть вниманием дочери. -
Ты еще не рассказала мне, почему ты здесь. Уолтер Демари послал за тобой?
  Джон опять опустился на стул.
  - Мы здесь потому, что леди Джудит сказала, будто мы должны сюда
приехать. Она не слушает разумных доводов.
  - Нет никакого другого способа, - сказала Джудит, тоже усаживаясь на
свое место. - Что они сказали тебе? - обратилась она к матери.
  - Ничего. Меня., привезли сюда после смерти Роберта. Целую неделю я
ни с кем не обмолвилась ни словом. Даже горничная, которая выносит горшок,
не разговаривает со мной.
  - Значит, ты не знаешь, где держат Гевина?
  - Нет. Только что из твоих слов я узнала, что и он здесь. Что лорд
Демари надеется получить?
  - Меня, - просто ответила Джудит и, опустив глаза, торопливо
рассказала о плане Уолтера аннулировать ее брак.
  - Но ведь это невозможно, раз ты носишь ребенка Гевина.
  - Именно, - подтвердила Джудит, взглянув на Джона. - Вот одна из
причин, почему это надо держать в тайне.
  - Джудит, что ты будешь делать? Как ты собираешься спасти себя,
Гевина, Джоан и людей твоего мужа? Тебе не одолеть каменные стены.
  Джон хмыкнул, чем выразил свое согласие.
  - Не знаю, - раздраженно ответила Джудит. - Я не вижу иного способа.
По крайней мере сейчас у меня есть шанс вытащить отсюда тебя. Но сначала я
должна найти Гевина. Только потом...
  - Ты привезла с собой Джоан? - перебила ее Элен.
  - Да, - сказала Джудит, догадавшись, что у ее матери возникла идея.
  - Попроси Джоан найти Гевина. Если надо найти мужчину, она это
сделает. Она мало отличается от точной суки. - Джудит кивнула. - Так, а
что насчет Уолтера Демари? - продолжала Элен.
  - Я видела его только пару раз.
  - Ему можно доверять?
  - Нет! - вмешался Джон. - Доверять нельзя ни ему, ни его прихвостню.
  Джудит проигнорировала его слова.
  - Демари считает меня красавицей, и я собираюсь оставаться красивой
столько времени, сколько потребуется, чтобы найти Гевина и устроить ему
побег.
  Элен посмотрела на дочь, такую очаровательную в ярких отсветах огня.
  - Ты так мало знаешь мужчин, - заметила она. - Они совсем не похожи
на гроссбухи, в которые ты вписываешь цифры и которые выдают тебе четкие
суммы. Они совсем другие.., и гораздо более могущественные, чем ты или я.
  Внезапно Джон поднялся и взглянул в сторону двери.
  - Они возвращаются.
  - Джудит, послушай меня, - торопливо заговорила Элен. - Спроси у
Джоан, как обращаться с Уолтером. Она прекрасно знает мужчин. Дай мне
слово, что последуешь ее совету и не позволишь своим мыслям возобладать
над действиями.
  - Я...
  - Дай мне слово! - потребовала Элен, сжав руками голову дочери.
  - Я сделаю все, что в моих силах. Это единственное, что я могу
обещать.
  - Этого достаточно.
  Дверь распахнулась, и больше не было сказано ни слова. Пришли Джоан и
еще одна горничная, чтобы отвести Джудит в приготовленную для нее комнату,
где она смогла бы переодеться и приготовиться к ужину с его светлостью.
Она торопливо попрощалась с матерью и в сопровождении Джона последовала за
девушками.
  На четвертом этаже находилась огромная светлая комната, пол которой
был застлан новыми циновками, а каменные стены заново побелены, -
создавалось впечатление, будто ее приготовили для долгожданного гостя.
Джудит осталась наедине с горничными, а Джон расположился с наружной
стороны двери. Уолтер, как видно, доверял ей настолько, что не приставил к
ней шпиона. Джоан принесла ванну и наполнила ее горячей водой.
  Умыв лицо и руки, Джудит взглянула на свою горничную.
  - Ты знаешь, где держат лорда Гевина?
  - Нет, моя госпожа, - с некоторым подозрением ответила та. Девушка не
привыкла, чтобы хозяйка задавала ей вопросы.
  - Ты могла бы выяснить, где он? Джоан улыбнулась.
  - Уверена, что смогла бы. Здесь полным-полно сплетников и болтунов.
  - Тебе понадобятся деньги, чтобы получить сведения?
  Джоан была шокирована.
  - Нет, моя госпожа. Я просто буду расспрашивать мужчин.
  - И они ответят тебе только потому, что ты спрашиваешь?
  Джоан едва не лопнула от распиравшего ее самодовольства. Ее
очаровательная хозяйка почти ничего не знает, кроме того, как управлять
поместьем и вести счета.
  - Все дело в том, каким образом спросить мужчину.
  Джудит надела модест из серебряной ткани с широкими разрезами, через
которые проглядывал фрипон из темно-зеленого атласа. Широкие рукава,
отделанные таким же зеленым атласом, расширялись книзу, а от запястья
ниспадали почти, до середины юбки. Волосы она покрыла подходящей по тону
калоттой, расшитой серебряными лилиями.
  Джудит сидела на стуле, пока Джоан закрепляла калотту.
  - А что, если женщина захочет что-нибудь узнать у лорда Уолтера?
  - Гм! - возбужденно хмыкнула Джоан. - Я бы не доверяла ему, хотя этот
сэр Артур, который ходит за ним по пятам, совсем не неприятен. Джудит
резко обернулась.
  - Как ты можешь говорить такое? У Артура такой тяжелый взгляд. Любой
поймет, до какой степени он алчен.
  - А разве лорд Уолтер не такой? - Джоан бесцеремонно повернула голову
хозяйки. В настоящий момент девушка чувствовала свое превосходство: ведь
ее опыт и познания в том, что касалось мужчин, не шли ни в какое сравнение
с опытом Джудит. - Он такой же алчный, жестокий, эгоистичный и вероломный.
Он абсолютно такой же и даже хуже.
  - Тогда почему?..
  - Потому что сэр Артур всегда одинаковый. Женщина знает, что можно
ожидать от него и что именно наилучшим образом будет отвечать его
желаниям. С ним можно справиться.
  - Значит, лорд Уолтер не такой?
  - Нет, моя госпожа. Лорд Уолтер - и ребенок и мужчина одновременно.
Он изменчив, как дуновение ветра. Стоит ему получить желаемую игрушку, как
она тут же перестает существовать для него.
  - И это в той же мере касается женщин? Джоан упала на колени перед
хозяйкой.
  - Вы должны выслушать меня внимательно, потому что за свою жизнь я
досконально узнала мужчин. Сейчас лорд Уолтер сгорает от любви к вам. Он
сходит с ума от желания, и пока вы будете поддерживать в нем этот огонь -
вы в безопасности.
  - В безопасности? Не понимаю.
  - Он убил вашего отца и захватил вашу матушку и мужа только из-за
страсти к вам. Что, по-вашему, станет со всеми нами, если этот огонь
погаснет? - Джудит все еще не понимала. Когда они с Гевином занимались
любовью, их огонь горел гораздо дольше, чем какие-то несколько мгновений.
В самом деле, чем дольше времени она проводила в его постели, тем сильнее
желала его. - Не все мужчины похожи на лорда Гевина, - с горячностью
продолжала Джоан, догадавшись, о чем думает Джудит. - Как только вы
отдадите себя лорду Уолтеру, то сразу же потеряете власть над ним. Для
таких, как он, весь интерес заключается в игре.
  До Джудит стал постепенно доходить смысл ее слов.
  - Как я смогу удержать его на расстоянии? - Она уже смирилась с тем,
что ей придется отдать себя сотне мужчин, если это спасет жизнь тем, кого
она любит.
  - Он не будет принуждать вас. Он должен верить, что его ухаживания
увенчались победой. Вы можете требовать от него все, что угодно, и он
будет с радостью давать вам это, только будьте хитры. Он станет ревновать.
Смотрите, не намекните ему, что любите лорда Гевина. Пусть думает, что
разжег в вас желание. Помахайте морковкой у него перед носом, но не дайте
укусить.
  Джоан поднялась с колен и критическим взглядом окинула туалет хозяйки.
  - А что ты скажешь о сэре Артуре?
  - Лорд Уолтер управится с ним, но в крайнем случае его можно купить.
  Джудит встала и посмотрела на горничную.
  - Ты думаешь, я когда-нибудь научусь так же, как ты, определять
характер мужчин?
  - Только когда я научусь читать, - ответила Джоан и рассмеялась
нереальности подобного предположения. - Зачем вам это нужно, если у вас
есть лорд Гевин? Он стоит всех мужчин вместе взятых.
  "Есть ли у меня Гевин? Хочу ли я его?" - думала Джудит, когда они,
выйдя из комнаты, спускались по лестнице в большой зал.


                                  Глава 16


  - Миледи, - произнес Уолтер и поцеловал руку Джудит. Она не поднимала
глаз, всем своим видом стараясь показать, что смущена. - Прошло так много
времени с нашей последней встречи, и с тех пор вы стали еще красивее.
Пройдите к столу и сядьте подле меня. Мы приготовили ужин специально для
вас.
  Он провел ее к длинному столу, расположенному на подиуме. Скатерть
была старая и вся в пятнах, а оловянные блюда и тарелки - помяты. Когда
они сели, Уолтер повернулся к Джудит.
  - Вам удобно в вашей комнате?
  - Да, - тихо ответила она.
  Он улыбнулся, немного выпятив грудь.
  - Приступайте, миледи, вам не надо бояться меня.
  "Бояться его!" - с яростью подумала она, подняв на него глаза, но тут
же опомнилась.
  - Я чувствую не страх, а удивление. Я не привыкла к обществу мужчин,
а те, кого я знала.., они не были добры ко мне.
  Он взял ее руку в свою.
  - Я попытаюсь исправить это. Мне известно очень многое о вас, хотя вы
почти ничего не знаете обо мне. Вам известно, что я был другом ваших
братьев?
  - Нет, - удивленно ответила Джудит. - Именно тогда мой отец обещал
отдать меня вам в жены? - спросила она с невинным видом.
  - Да.., нет... - замялся Уолтер.
  - А, понятно, милорд. Это было сразу после безвременной смерти моих
любимых братьев.
  - Да! Именно тогда, - улыбнулся Уолтер.
  - У моих бедных братьев было так мало друзей. Это замечательно, что
хоть изредка они встречались с вами. А мой отец! Мне бы не хотелось дурно
говорить о нем, но он всегда все пугал.
  Возможно, он что-то напутал и с договором о нашей свадьбе.
  - Не было никакого... - начал Уолтер и тут же отхлебнул вина из
кубка, чтобы остановить самого себя. Он не мог признаться, что не было
никакого документа.
  Джудит дотронулась до него дрожащей ручкой.
  - Я что-то не так сказала? Вы побьете меня? Он поспешно повернулся к
ней и увидел в ее глазах слезы.
  - Милая Джудит, - сказал он, страстно целуя ей пальцы, - что же
случилось с миром, если такое нежное и невинное создание так боится мужчин?
  Она нарочитым жестом вытерла слезы.
  - Простите меня. Я так мало знаю и... - Джудит опустила глаза.
  - Ну, давайте, подарите мне улыбку. Поставьте передо мной
какую-нибудь задачу или попросите у меня подарок - и я все сделаю для вас.
  Джудит моментально подняла глаза.
  - Мне бы хотелось, чтобы моей матушке предоставили более удобную
комнату, - твердо произнесла она. - Может, на том же этаже, что и моя?
  - Мой господин! - вмешался сэр Артур, сидевший по другую сторону от
Джудит. Он не пропустил ни единого слова из их беседы. - На четвертом
этаже она получит слишком много свободы. - Уолтер нахмурился. Ему страшно
хотелось угодить своей прелестной застенчивой пленнице и выглядеть в ее
глазах этаким благодетелем, но замечание, прозвучавшее из уст его вассала
в ее присутствии, унижало его. Артур сразу же понял свою ошибку. - Я имел
в виду, мой господин, только то, что, ради ее же собственной безопасности,
ее должен охранять человек, которому можно доверять, - Он взглянул на
Джудит. - Скажите, миледи, если бы вам предстояло решить, кому из ваших
людей охранять вас, кого бы вы выбрали?
  - Джона Бассетта, - не задумываясь ответила она и тут же прикусила
язык. Но было уже поздно жалеть о непроизвольно сорвавшихся словах.
  Артур бросил на нее самодовольный взгляд и посмотрел на Уолтера.
  - Вот. Из уст самой госпожи. Она выбрала охрану для леди Элен.
  "И оставила себя без помощника на тот случай, если попытаюсь
сбежать", - подумала Джудит. Сэр Артур глядел на нее так, будто прочел ее
мысли.
  - Великолепная идея! - воскликнул Уолтер. - Вас это устраивает,
миледи?
  Она никак не могла придумать вескую причину для того, чтобы оставить
Джона рядом с собой, хотя, быть может, его отсутствие даст ей больше
свободы.
  - Это очень радует меня, милорд, - нежно проговорила она. - Уверена,
что Джон будет хорошо заботиться о матушке.
  - А теперь вернемся к более приятным вещам. Что вы скажете на то,
чтобы завтра отправиться на охоту?
  - На охоту, милорд? Я...
  - Да? Не нужно ничего скрывать от меня.
  - Это глупое желание.
  - Ну-ну, расскажите же, - продолжал терпеливо улыбаться Уолтер.
  - Я только недавно покинула родительский дом, где мне было разрешено
кататься только в специально отведенной для этого части поместья. Я
никогда не видела таких старых замков. Вы будете смеяться надо мной!
  - Нет, не буду! - рассмеялся Уолтер.
  - Я хочу осмотреть весь замок: скотный двор, конюшни, даже маслобойню.
  - Тогда завтра утром я устрою вам самое настоящее путешествие, -
улыбнулся он, - Вашу просьбу очень легко выполнить, и я сделаю все, чтобы
доставить вам удовольствие, миледи. - Он впился в нее горящими от страсти
глазами, и Джудит опустила ресницы, главным образом для того, чтобы он не
заметил отразившегося в ее взгляде гнева.
  - Милорд, - еле слышно произнесла она, - боюсь, я очень устала.
Надеюсь, вы извините меня?
  - Конечно. Ваше желание для меня закон. - Он вскочил и, протянув ей
руку, помог подняться.
  Джон, сложив руки на груди, стоял на небольшом расстоянии за стулом
Джудит.
  - Мне хотелось бы поговорить со своим слугой, - заявила она и
направилась к Джону, прежде чем Уолтер успел ответить. - Сэр Артур
назначил тебя охранять мою маму, - без всяких предисловий сказала она.
  - Не буду. Лорд Гевин...
  - Ш-ш! - остановила она его, схватив за руку. - Я не хочу, чтобы нас
услышали. Какую причину ты можешь придумать, чтобы отказаться? Этот глупец
считает, что я уже принадлежу ему.
  - Он делает вам всяческие авансы.
  - Нет, еще нет, но обязательно будет. Ты должен остаться с моей
матерью. Я не верю, что сэр Артур позволит перевести ее в другое место,
если ты откажешься. Она долго не выдержит в этом сыром колодце.
  - Вы слишком много думаете о своей матушке и слишком мало - о себе.
  - Ты ошибаешься. Я в безопасности, а у нее может начаться ревматизм.
Если бы и меня поместили в такую сырую каморку, я и для себя потребовала
более хороших условий.
  - Вы лжете, - ровным голосом произнес Джон. - Если бы вы не были
столь упрямы, то находились бы сейчас в безопасности у себя дома.
  - Так ты читаешь мне нотации? - раздраженно спросила Джудит.
  - Это ни к чему бы не привело. Я пойду к леди Элен только в том
случае, если вы пообещаете не делать никаких глупостей.
  - Естественно. Даже могу в этом поклясться, если хочешь.
  - Вы чересчур остры на язык, но сейчас не время спорить. Они идут. Я
буду ждать от вас частых весточек. Надеюсь, это поможет мне не думать о
пытках, которым подвергнет меня лорд Гевин.
  Когда Джудит осталась наедине со своей горничной, Джоан расхохоталась.
  - Сегодня вечером вы заткнули за пояс всех самых лучших актеров! -
радовалась она. - Вы бы далеко пошли в Лондоне. Где вы научились этому
ловкому трюку - тыкать себе в угол глаза ногтем, чтобы вызвать слезы?
  Джудит судорожно вздохнула. Замечание Джоан оживило в памяти
воспоминание о том, как Гевин держал в объятиях Элис.
  - Я научилась этому у женщины, которая живет во лжи, - мрачно
ответила она.
  - Кем бы она ни была, вы превзошли ее. Вы почти убедили меня.
Надеюсь, вы добились, чего хотели.
  - Ты уверена, что я хотела чего-то?
  - А зачем же еще показывать мужчине свои слезы?
  Джудит опять подумала об Элис.
  - Зачем еще? - пробормотала она.
  - Так получили вы то, чего добивались? - настаивала Джоан.
  - По большей части. Но этот Артур облапошил меня. Джона отправили
охранять мою мать. Охранять! Ха! Как два пленника, запертые за тяжелой
дверью, могут охранять друг друга? Мой телохранитель превратился в
горничную, его посадили под замок, и я опять одна. К тому же мне придется
вызволять на одного человека больше..
  Джоан распустила шнуровку на платье.
  - Уверена, то, что он отдалил от вас Джона, полностью отвечает его
намерениям.
  - Ты права. Но лорд Уолтер дурак. У него язык впереди ума рыщет. Надо
быть поосторожней и беседовать с ним подальше от ушей сэра Артура.
  - А вот это, по всей видимости, самая сложная из всех задач. - Джоан
откинула одеяла.
  - Что ты собираешься делать, Джоан? - спросила Джудит, увидев, что
горничная приглаживает волосы.
  - Я собираюсь искать лорда Гевина, - улыбнулась она. Сейчас горничная
и госпожа разговаривали почти на равных. - Увидимся завтра, и у меня будут
для вас новости.
  Джудит уже не слышала, как за девушкой закрылась дверь. Она думала,
что из-за тревоги и беспокойства не сможет уснуть, но все оказалось иначе.
Она заснула, едва коснулась головой подушки.

  ***

  Уолтер и Артур стояли в большом зале. Столы уже убрали, и дружинники
уже разложили на полу соломенные тюфяки, готовясь к ночи.
  - Я не доверяю ей, - еле слышно прошептал сэр Артур.
  - Не доверяешь ей! - взорвался Уолтер. - Как ты можешь такое говорить
после того, как увидел ее? Это нежный цветок. Ее били и с ней плохо
обращались. Она трясется, едва заметив нахмуренную бровь.
  - Она не казалась такой испуганной, когда требовала хорошей комнаты
для своей матери.
  - Требовала! Она никогда ничего не требовала. Это не в ее характере.
Она просто волнуется за леди Элен. Вот еще один пример утонченности ее
натуры.
  - Этой утонченной натуре удалось за один вечер получить от вас
слишком много. Вспомните-ка, как она едва не заставила вас признаться, что
не было никакого письменного договора с ее отцом.
  - Какое это имеет значение? - возмутился Уолтер. - Она не хочет
продолжать свою супружескую жизнь с Гевином Монтгомери.
  - Почему вы так уверены?
  - Я слышал...
  - Слышал! Ба! Тогда зачем она приехала сюда? Не настолько же она
простодушна, чтобы считать, будто ей не угрожает опасность.
  - Ты хочешь сказать, что я могу причинить ей вред? - сердито спросил
Уолтер. Артур удивленно уставился на него.
  - Нет, но только пока она нова для вас. - Он хорошо знал Уолтера. -
Вы должны обвенчаться с ней до того, как затащите к себе в постель. Лишь в
этом случае вы на самом деле будете обладать ею. Если вы переспите с ней
сейчас, не получив благословения церкви, она может возненавидеть вас, как
это произошло, по вашим словам, с ее мужем.
  - Я не желаю слушать твои советы о том, как мне вести себя с
женщинами! Я здесь хозяин. Разве у тебя нет других обязанностей?
  - Есть, мой господин, - самодовольно улыбнулся Артур, - Завтра я
должен помогать своему хозяину показывать пленнику оборону нашего замка. -
Повернувшись, он направился к двери, а Уолтер запустил ему в голову
графином.

  ***

  Джудит проснулась очень рано, когда в комнате было еще темно. Она
сразу же вспомнила слова Джоан о том, что утром та принесет новости о
Гевине. Джудит резко откинула одеяло и сунула руки в рукава
светло-коричневого халата из византийской парчи. Ткань была расшита
цветами более бледного оттенка и отделана кремовым кашемиром. Соломенный
тюфяк, предназначавшийся для Джоан, пустовал. Джудит в гневе сжала зубы,
однако ее тут же охватило беспокойство. Неужели и Джоан покинула ее?
Неужели Артур обнаружил, что Джоан шпионит?
  Дверь открылась почти неслышно, и в тени промелькнула Джоан.
  - Где ты была? - громким шепотом потребовала отчета Джудит.
  Рука девушки метнулась ко рту, чтобы остановить готовый вырваться
вопль.
  - Моя госпожа! Вы так напугали меня. Почему вы не в кровати?
  - И ты смеешь меня об этом спрашивать? - прошипела Джудит, но потом
овладела собой. - Иди сюда, рассказывай новости. Ты что-нибудь узнала о
Гевине? - Джудит взяла девушку за руку и потянула ее к кровати. Они
по-турецки устроились на мягкой перине.
  Однако Джоан избегала встречаться с пристальным взглядом золотистых
глаз своей хозяйки.
  - Да, моя госпожа, я нашла его.
  - Он в добром здравии? - встрепенулась Джудит.
  Набрав в грудь побольше воздуха, Джоан приступила к рассказу:
  - Мне было нелегко найти его. Его хорошо стерегут, да и добраться к
нему.., трудно. Но, - улыбнулась она, - мне повезло: кажется, я очень
понравилась одному из охранников, и мы довольно много времени провели
вместе. Это такой мужчина! Всю ночь он...
  - Джоан! - оборвала ее Джудит. - Ты пытаешься что-то скрыть от меня,
правильно? Что с моим мужем? Как он?
  Джоан посмотрела на хозяйку, начала что-то говорить, потом упала
лицом в ладони.
  - Это слишком жутко, моя госпожа. Трудно поверить, что они могли
сделать с ним такое. Ведь он же дворянин! Даже с самыми последними
крепостными не обращаются так, как с ним.
  - Рассказывай, - мертвым голосом произнесла Джудит. - Рассказывай все.
  Джоан, которой с трудом удалось подавить навернувшиеся слезы и
скрутивший желудок приступ тошноты, подняла голову.
  - Некоторые из обитателей замка знают, что он здесь. Его привезли
одного, ночью, и... бросили вниз.
  - Вниз?
  - Да, моя госпожа. Под подвалом есть небольшое пространство - чуть
больше ямы, вырытой между блоками фундамента. По полу сочится вода из рва
и там живут.., скользкие.., твари...
  - И в этом месте держат Гевина?
  - Да, моя госпожа, - тихо ответила Джоан. - Потолком в этой яме
служит пол подвала, и он очень высоко. Спуститься можно только по
приставной лестнице.
  - Ты видела это место?
  - Да, моя госпожа. - Она опять склонила голову. - И я видела лорда
Гевина. Джудит схватила девушку за руку.
  - Ты видела его и так долго тянула, не рассказывая мне?
  - Я не поверила, что тот.., тот человек - лорд Гевин. - На ее лице
отразилась смертельная мука. - Он всегда был таким красивым, таким
сильным, а теперь от него остались кожа да кости. Его глаза превратились в
черные круги, которые прожигают тебя насквозь. Охранник - тот, с которым я
провела ночь, - открыл люк и посветил. А зловоние! Я его едва разглядела в
темноте. Лорд Гевин, сначала я сомневалась, что это он, спрятал лицо - так
на него подействовал слабый свет дрянной свечки. А пол, моя госпожа, - он
шевелился! Там нет ни единого сухого места. Как он спит? Там негде лечь.
  - Ты уверена, что это был лорд Гевин?
  - Да. Охранник огрел его кнутом, и он поднял руку и с ненавистью
взглянул на нас.
  - Он узнал тебя?
  - Сомневаюсь. Сначала я этого боялась, но теперь понимаю, что он в
таком состоянии, когда уже никого не узнают.
  Джудит в задумчивости отвела глаза. Джоан коснулась ее руки.
  - Моя госпожа, уже слишком поздно. Ему осталось недолго жить на этом
свете. Он не протянет и нескольких дней. Забудьте его. Он сейчас страшнее
мертвеца.
  Джудит подняла на нее тяжелый взгляд.
  - Разве не ты секунду назад сказала, что он жив?
  - Только отчасти. Даже если сегодня вытащить его оттуда, солнечный
свет убьет его. Джудит встала с кровати.
  - Я должна одеться.
  Джоан взглянула на прямую спину своей хозяйки. Решив было, что Джудит
отказалась от идеи спасти мужа, девушка обрадовалась. Сморщенное,
изнуренное лицо пленника продолжало преследовать ее. Однако подозрения еще
не покинули душу Джоан. Слишком долго она прожила с Джудит, чтобы не
знать, что ее маленькая госпожа редко оставляет дела незаконченными.
Бывали времена, когда Джоан доходила до изнеможения, обсуждая с Джудит
самые разнообразные вопросы, чтобы та могла оценить проблему со всех точек
зрения. И Джудит никогда не сдавалась. Если она задавалась целью убрать
урожай с поля к определенному числу - его обязательно убирали, даже если
самой Джудит приходилось помогать молотить.
  - Джоан, мне понадобится деревенское платье, очень темное, как у
крепостных. И сапоги, только высокие. Не важно, если они будут велики, - я
их подвяжу. И скамья. Длинная, но достаточно узкая, чтобы прошла в люк.
Еще мне понадобится железная коробка. Небольшая, плоская - такая, чтобы я
могла спрятать ее на животе.
  - На животе? - с трудом выговорила Джоан. - Не может быть, чтобы
вы... Разве я не объяснила вам, что он почти мертв, что его нельзя спасти?
Как можно надеяться, что никто не заметит, как вы несете туда скамью? Ну,
еду - еще куда ни шло, но... - Взгляд Джудит заставил ее замолчать.
Молодая госпожа была очень миниатюрной, но когда взгляд ее золотистых глаз
становился таким же тяжелым, как сейчас, нельзя было не подчиниться. -
Скамью, сапоги, платье и.., железную коробку, чтобы спрятать на животе, -
с некоторым сарказмом перечислила Джоан.
  - Да, на моем животе, - без доли юмора подтвердила Джудит. - А теперь
помоги мне одеться.
  Она вытащила из огромного сундука, стоявшего возле кровати, фрипон из
желтого шелка. По рукаву от запястья шло двадцать жемчужных пуговок.
Сверху она надела модест из рыжевато-золотистого бархата с широкими
ниспадающими рукавами. От талии до подола спускался плетеный пояс из
коричневых шелковых шнуров, на которые были нанизаны жемчужины.
  Джоан взяла гребень из слоновой кости и принялась укладывать волосы
Джудит.
  - Не дайте ему понять, что вас хоть в малейшей степени волнует лорд
Гевин.
  - Нет надобности говорить мне это. А теперь иди и найди то, что я
сказала. И смотри, чтобы тебя никто не заметил.
  - Я не могу тайно пронести целую скамью.
  - Джоан!
  - Да, моя госпожа, я сделаю все, как вы велели.
  Несколько часов спустя, проведя все утро подле Джудит и показав ей
все конюшни и сыроварни, Уолтер сказал:
  - Миледи, вы, должно быть, устали. Уверен, что все это совсем не
представляет для вас интереса.
  - О, отнюдь! - улыбнулась Джудит. - Стены такие толстые, - с
наигранным изумлением невинно произнесла она.
  .Замок отличался удивительной простотой и примитивностью. Он включал одну
четырехэтажную каменную башню, окруженную одинарной стеной толщиной
двенадцать футов. Несколько дозорных, вышагивавших по гребню стены,
казались сонными и умиротворенными.
  - Возможно, госпожа желает осмотреть вооружение рыцарей и проверить
их доспехи на предмет трещин? - предложил наблюдавший за ней Артур.
  Джудит стоило больших усилий сохранить равнодушное выражение на лице.
  - Я не понимаю, что вы имеете в виду, сэр, - озадаченно произнесла
она.
  - И я тоже, Артур! - добавил Уолтер. Артур не ответил, продолжая
пристально смотреть на Джудит. Она поняла, что перед ней враг. Он запросто
разгадал ее интерес к оборонительным сооружениям замка. Она повернулась к
Уолтеру.
  - Боюсь, я устала гораздо сильнее, чем мне казалось. Это
действительно было очень долгое путешествие. Думаю, мне надо отдохнуть.
  - Конечно, миледи.
  Джудит хотелось отделаться от него, избавиться от его руки, которая
так часто брала ее за пальцы или за талию. Она с облегчением распрощалась
с ним у двери своей спальни и не раздеваясь рухнула на кровать. Все утро
ее мысли занимал рассказ Джоан о Гевине. Джудит не составило труда
представить, как он полуживой лежит в этой зловонной яме.
  Открылась дверь, но она не обратила на это внимания. Благородной даме
редко удается побыть одной. Всегда по комнате взад-вперед снуют горничные.
Но она вскрикнула, когда ее шеи коснулась мужская рука.
  - Милорд Уолтер! - закричала она, торопливо оглядываясь по сторонам.
  - Не бойтесь, - тихо произнес он, присаживаясь рядом с ней на
кровать. - Мы одни. Я проследил за этим. Слуги знают, что наказание будет
суровым, если они ослушаются.
  Джудит забеспокоилась.
  - Вы боитесь меня? - спросил он. - Не надо. Разве, вы не знаете, что
я люблю вас? Я полюбил вас с того момента, когда впервые увидел. Я ждал,
когда вы поравняетесь со мной по дороге к церкви. Рассказать вам, какой вы
казались мне? - Он взял ее локон и накрутил на руку. - Вы вышли на солнце
и своей красотой затмили свет. Ваше золотое платье, ваши золотистые глаза.
- Он размотал локон и, положив его на ладонь, принялся перебирать
пальцами. - Как же мне тогда хотелось дотронуться до этих восхитительных
волос. И в тот момент я понял, что вы предназначены для меня. А вы вышли
за другого! - с осуждением закончил он. Джудит испугалась, но не его
самого и того, что он мог сделать с ней, а того, что потеряет, если он
овладеет ею прямо сейчас. Она спрятала лицо в руках, притворившись, будто
рыдает. - Миледи! Моя ненаглядная Джудит. Простите меня. Что я такого
сделал? - встревожился он.
  Она попыталась взять себя в руки.
  - Именно я должна просить прощения. Просто эти мужчины...
  - Мужчины - что? Вы можете рассказать мне. Я ваш друг.
  - Действительно? - спросила она, поднимая на него молящий взор.
  - Да, - прошептал Уолтер, пожирая ее взглядом.
  - У меня никогда раньше не было друга-мужчины. Сначала мой отец,
потом братья... Нет! Я не буду дурно говорить о них.
  - И не надо, - попытался успокоить ее Уолтер, дотрагиваясь кончиками
пальцев до ее руки. - Я хорошо их знал.
  - И моего мужа? - яростно воскликнула Джудит.
  Уолтер удивленно заморгал.
  - Значит, он вам тоже неприятен? Это правда?
  Она подняла на него глаза, и он увидел в них такую жгучую ненависть,
что отшатнулся. Ему показалось, что этот взгляд предназначался ему, а не
ее мужу.
  - Все мужчины одинаковы! - гневно продолжала она, - Они хотят от
женщины только одного, и если она не дает им этого, они берут силой.
Знаете ли вы, как чувствует себя женщина, когда ее изнасиловали? - Нет,
я... - смутился Уолтер.
  - Мужчинам почти ничего не известно о более высоких материях - о
музыке и искусстве. Как бы я хотела верить, что где-то на земле существует
мужчина, который не будет лапать меня и что-то требовать.
  Уолтер бросил на нее проницательный взгляд.
  - А если бы вы нашли такого мужчину - как бы вы вознаградили его?
  Джудит чарующе улыбнулась.
  - Я любила бы его всем сердцем, - просто ответила она.
  Он поднес ее руку к губам и нежно поцеловал.
  Джудит опустила глаза.
  - Я ловлю вас на слове, - проговорил он. - Потому что сделаю все,
чтобы завоевать ваше сердце.
  - Оно еще никому не принадлежало, - прошептала она.
  Он отпустил ее руку и поднялся.
  - Я оставляю вас, чтобы вы могли отдохнуть. Помните, я ваш друг и
буду рядом, когда понадоблюсь вам.
  Как только за ним закрылась дверь, в комнату проскользнула Джоан.
  - Леди Джудит! Неужели?..
  - Нет, ничего не случилось, - ответила она, откинувшись на спинку. -
Я отговорила его от того, чего ему страшно хотелось.
  - Отговорили? Вы, должно быть, сказали ему... Нет, не надо. Мне не
нужно знать, как отговорить мужчину от желания заняться любовью. Что бы вы
там ни сделали - вы достигли цели. Но сможете ли вы удержать его на
расстоянии?
  - Не знаю. Он считает меня трусливой простушкой, и я не представляю,
как долго мне удастся поддерживать его в этом мнении. Я ненавижу себя,
когда мне приходится так лгать! - Она резко повернулась к горничной. - Ты
нашла то, о чем я тебя просила?
  - Да, хотя это было не так-то легко.
  - Ты будешь хорошо вознаграждена, когда мы отсюда выберемся, если
выберемся. А теперь позови еще одну служанку и приготовьте мне ванну. Я
должна смыть с себя прикосновения этого человека.

  ***

  Джон Бассетт тяжело вышагивал по комнате. Носок его мягких сапог
зацепился за что-то, выступавшее из-под циновки, и он со злостью наподдал
это ногой. Говяжья кость, обглоданная и побелевшая, перелетев комнату,
стукнулась о противоположную стену.
  - Ну вот, теперь я превратился в горничную, - сердито процедил он:
заперт, лишен свободы передвижения да еще в компании с женщиной, которая
боится его как огня.
  По правде сказать, она не виновата в том, что он здесь. Он повернулся
и посмотрел на Элен, съежившуюся под одеялом возле жаровни. Он знал, что
ее длинные юбки скрывали распухшую щиколотку, которую она не захотела
показать дочери.
  Внезапно гнев покинул Джона. Это ни к чему хорошему не приведет, если
он допустит, чтобы злость разъедала ему душу.
  - Я плохой собеседник, - сказал он, придвигая стул к жаровне. Элен
затравленно взглянула на него. Джон знал, что представлял собой ее муж, и
ему стало стыдно за то, что так испугал ее. - Я злюсь вовсе не на вас, а
на вашу дочь. Как столь разумная и спокойная женщина, вроде вас, могла
воспитать такую упрямую девчонку? Она собиралась спасти двоих пленников,
теперь предстоит освобождать троих - и без единого помощника, за
исключением этой горничной с горячей кровью. - Он повернулся и увидел, что
Элен гордо улыбается. - Вы гордитесь такой дочерью? - изумился он.
  - Да, горжусь. Она ничего не боится. И всегда в первую очередь думает
о других.
  - Ее следовало бы научить бояться, - возмущенно заключил Джон. -
Страх иногда полезен.
  - Если бы она была вашей дочерью, как бы вы ее воспитали?
  - Я бы... - начал Джон. Очевидно, о битье лучше не говорить - он был
уверен, что Роберт Риведун причинил этой женщине достаточно боли. Он
улыбнулся. - Я сомневаюсь, что ее можно было бы чему-нибудь научить. Но
если бы она была моей... - Его улыбка стала еще шире. - Я бы гордился ею,
если бы она была моей дочерью. Хотя маловероятно, чтобы у такого уродца,
как я, могла бы родиться подобная красавица.
  - О, но вы совсем не уродливы, - зардевшись, запротестовала Элен.
  Джон, который до сих пор толком так ни разу и не взглянул на Элен,
внимательно посмотрел на нее. Впервые он увидел ее на свадьбе, и тогда она
показалась ему непривлекательной и изможденной. Сейчас же он понял, что
ошибался. Месяц без Роберта Риведуна пошел ей на пользу. Она уже не
вздрагивала при каждом шорохе, ее щеки стали округляться. Хотя ее волосы
были скрыты вдовьим чепцом, Джон заметил, что они рыжевато-каштановые,
хотя и более темного оттенка, чем у дочери. И в ее глазах появились
золотистые искорки.
  - Что вы смотрите на меня, сэр?
  - Вы не так стары, - со свойственной ему прямотой ответил он.
  - В этом году мне исполнится тридцать три, - сказала она. - Это
почтенный возраст для женщины.
  - Ха! Я помню женщину, которая в сорок лет... - Он замолчал и
улыбнулся. - Возможно, я не должен рассказывать даме подобные истории. Но
тридцать три - это далеко не старость. - Вдруг его осенила идея. - Вам
известно, что теперь вы богаты? Вы вдова с огромным состоянием. Скоро
возле ваших дверей мужчины будут ходить толпами.
  - Нет, - рассмеялась она, опять залившись румянцем. - Вы шутите.
  - Богатая и красивая вдова, - продолжал он поддразнивать ее. - Лорду
Гевину придется проталкиваться через них, чтобы подобрать вам мужа.
  - Мужа? - Внезапно Элен всхлипнула.
  - Хватит! - приказал Джон. - Не смотрите так. Мерзавцы, подобные
вашему, попадаются очень редко. - Ее ошеломили его слова: по ее мнению,
это была самая настоящая грубость. Однако в устах Джона она звучала как
констатация факта. - Лорд Гевин найдет для вас хорошего человека.
  Элен все еще недоверчиво смотрела на него.
  - Вы когда-либо были женаты, Джон?
  - Да, однажды, в юности, - спустя некоторое время ответил он. - Она
умерла от чумы.
  - А дети есть?
  - Нет. Никого.
  - Вы.., любили ее? - робко поинтересовалась Элен.
  - Нет, - последовал честный ответ. - Она была простодушным ребенком.
Я всю жизнь терпеть не мог глупости - как в мужчинах, так в лошадях и в
женщинах. - Он рассмеялся какой-то своей мысли. - Однажды я похвастался,
что положу свое сердце к ногам женщины, которая умеет играть в шахматы.
Знаете, я даже сыграл одну партию с королевой Елизаветой!
  - И она выиграла?
  - Нет, - пренебрежительно бросил он. - Она никак не могла
сосредоточиться на игре. Я пытался научить Гевина и его братьев, но они
еще хуже женщин. Только их отец отваживался бросать мне вызов.
  Элен подняла на него серьезный взгляд.
  - Я знаю эту игру. Во всяком случае, я знаю, как ходят фигуры.
  - Вы?
  - Да. Я научила Джудит, но ей никогда не удавалось обыграть меня. Она
играла, как королева: ее голова постоянно была занята другими проблемами.
Она не могла с должным вниманием отнестись к игре. Если мы вынуждены
провести здесь некоторое время, вы могли бы дать мне уроки. Я с радостью
приму вашу помощь.
  Джон вздохнул. Может, это не такая уж плохая идея. По крайней мере,
поможет скоротать время.


                                  Глава 17


  Во всем замке Демари стояла тишина, когда Джудит двинулась в свой
путь к месту заточения Гевина.
  - Дай это охраннику, - сказала она, подавая Джоан мех с вином. - Он
будет спать всю ночь. Он не проснется, даже если рядом с ним грянет гром.
  - Именно это и случится, когда лорд Гевин увидит вас, - пробормотала
Джоан.
  - Мне казалось, ты считаешь его почти покойником. А теперь молчи,
только сделай все так, как я сказала. Все готово?
  - Все. Вы чувствуете себя лучше? - обеспокоенно спросила Джоан.
  Джудит кивнула, судорожно сглотнув при воспоминании о недавнем
приступе тошноты.
  - Вы можете уронить то, что прячете под платьем, когда станете
спускаться в яму.
  Джудит не обратила внимания на ее замечание.
  - Иди и напои охранника. Я немного подожду и последую за тобой.
  Джоан неслышно вышла из комнаты - этому искусству она научилась за
долгие годы службы в доме Риведунов. Джудит, волнуясь, ждала почти час.
Она привязала на талию жестяную коробку, потом накинула на голову грубый
капюшон и двинулась в путь. Если бы кто-нибудь заметил крепостную,
пробиравшуюся между спящих рыцарей, он увидел бы отяжелевшую беременную
женщину, которая, уперев руки в поясницу, помогает себе нести
округлившийся живот. Единственной сложностью, возникшей на пути Джудит,
была каменная лестница без перил, ведущая в подвал.
  - Моя госпожа? - раздался громкий шепот Джоан.
  - Да. - Джудит направилась в сторону огонька от свечи, которую
держала горничная. - Он заснул?
  - Да. Разве вы не слышите, как он храпит?
  - У меня так стучит сердце, что я ничего не слышу. Поставь свечу и
помоги мне отвязать коробку.
  Джоан опустилась на колени, а Джудит высоко подняла юбку.
  - Зачем вам понадобилась эта коробка? - спросила девушка.
  - Чтобы складывать в нее еду. Прятать.., от крыс.
  Джоан, пальцы которой ловко развязывали узлы, содрогнулась.
  - Там есть нечто худшее, чем крысы. Моя госпожа, пожалуйста.., еще не
поздно передумать.
  - Ты хочешь сказать, что пойдешь вместо меня? - Ответом послужил
преисполненный ужаса возглас. - Тогда успокойся. Подумай о Гевине,
которому приходится жить там.
  Женщины сдвинули крышку люка, и в нос им ударила такая вонь, что они
отпрянули.
  - Гевин! - позвала Джудит. - Ты там? - Никакого ответа. - Дай мне
свечу.
  Джоан протянула ей тонкую свечку и отвела глаза. Ей очень не хотелось
еще раз заглядывать в эту яму.
  Джудит осветила темный провал. Она готовила себя к самому худшему, и
не зря. Хотя Джоан ошиблась насчет пола, сказав, что там нет сухого места
- или относительно сухого. Пол был покрыт водой, сочащейся с каменных
стен, а в одном углу земля смешалась с водой и превратилась в грязную
жижу. В этом-то углу Джудит и увидела скрюченную фигуру. Только
направленные на нее сверкавшие глаза свидетельствовали о том, что там
находится живой человек.
  - Дай мне лестницу, Джоан. Когда я буду внизу, спусти скамью, потом
еду и вино. Ты поняла?
  - Не нравится мне это место.
  - И мне.
  Джудит нелегко было спускаться по лестнице в этот ад. Она не решалась
взглянуть вниз. Да и не было надобности смотреть: она чувствовала вонь и
слышала мерзкое шуршание. Ступив на пол, она поставила свечу на каменный
выступ, но не повернулась к Гевину, догадавшись по шороху, что он изо всех
сил пытается подняться.
  - Теперь скамью, - обратилась она к Джоан. Это оказалось чрезвычайно
трудной задачей. От тяжести у Джоан руки выворачивались из суставов.
Однако Джудит потратила гораздо меньше усилий, чтобы поднять скамью и
установить ее на выступах в стене рядом с Гевином. Потом Джоан передала ей
коробку с едой и огромный мех с вином.
  - Все, - объявила Джудит и, разложив мех и коробку на краю скамьи,
шагнула к мужу. Она поняла, почему Джоан сказала, что он на грани смерти.
Он был изможден до крайности, на изможденном лице выпирали острые скулы.
  - Гевин, - проговорила она и ладонью вверх протянула к нему руку.
  Он медленно поднял тощую и грязную руку и осторожно дотронулся до
ладони, как бы боясь, что она сейчас исчезнет. Когда он почувствовал тепло
человеческого тела, то перевел удивленный взгляд на жену.
  - Джудит. - Его голос звучал хрипло из-за того, что ему пришлось
долго молчать и у него пересохло горло.
  Она взяла его за руку и, потянув, заставила сесть на скамью. Потом
поднесла мех с вином к губам. Прошло несколько секунд, прежде чем он
сообразил, что нужно пить.
  - - Не торопись, - предостерегла его Джудит, когда он сделал большой
глоток.
  Она опустила мех и, вынув из коробки банку с крышкой, принялась
кормить его. Она специально потребовала протушить мясо и овощи подольше,
чтобы ему было легко жевать.
  Съев немного, Гевин откинулся на стену и в изнеможении прикрыл глаза.
  - Я так давно не ел. Человек не ценит то, что имеет, пока не лишится
этого. - Отдохнув, он выпрямился и взглянул на жену. - Почему ты здесь?
  - Чтобы принести тебе еды. 1 - Нет, я не об этом. Почему ты оказалась
в замке Демари?
  - Гевин, ты должен есть, а не разговаривать. Я все расскажу тебе,
если ты еще поешь. - Она подала ему ломоть черного хлеба, предварительно
обмакнув его в подливку.
  Какое-то время его внимание было поглощено едой.
  - Мои люди наверху? - спросил он с полным ртом. - Кажется, я
разучился ходить, но когда я поем, то почувствую себя сильнее. Им не
следовало посылать тебя сюда.
  Джудит не предполагала, что ее присутствие заставит Гевина решить,
будто он свободен.
  - Нет, - ответила она, стараясь сдержать слезы. - Я не могу вызволить
тебя отсюда.., пока.
  - Пока? - Он посмотрел на нее. - О чем ты говоришь?
  - Я одна, Гевин. Наверху нет твоих людей.
  Ты все еще в плену у Уолтера Демари, как и моя мать, а теперь и Джон.
  Он прекратил жевать, его рука замерла над банкой. Внезапно он снова,
как ни в чем не бывало, возобновил еду.
  - Расскажи мне все, - спокойно произнес он.
  - Джон Бассетт сообщил мне, что Демари захватил тебя и мою мать. Джон
не видел другого способа вызволить тебя, кроме осады. - Она замолчала, как
бы давая понять, что закончила свой рассказ.
  - И ты приехала сюда и решила спасти меня? - Он смотрел на нее
запавшими глазами, в которых теперь бушевало пламя.
  - Гевин, я...
  - Скажи мне Христа ради, на что ты надеялась? Что собиралась сделать?
Вытащить меч, обратить их в бегство и приказать освободить меня? - Джудит
молчала, сжав губы - За это Джон поплатится головой.
  - Он так и сказал, - пробормотала она.
  - Что?
  - Джон знал, что ты рассердишься.
  - Рассержусь? - переспросил Гевин. - Мои владения остались без
охраны, мои люди - без командира, жена находится в плену у сумасшедшего -
и ты говоришь, что я сержусь? Нет, жена, я чувствую нечто более сильное,
чем простой гнев.
  Джудит выпрямилась.
  - Не было иного выхода, - процедила она. - Осада убила бы тебя.
  - Осада - да, - с яростью согласился он, - но есть другие способы
взять этот замок.
  - Но Джон сказал...
  - Джон! Он рыцарь, а не полководец. Его отец всегда следовал за моим,
как сейчас он следует за мной. Он должен был бы съездить за Майлсом или
даже Рейном, у которого сломана нога. Когда я увижу Джона, то убью его!
  - Нет, Гевин. Он не виноват. Я заявила ему, что пойду одна, если он
откажется сопровождать меня.
  В ее глазах отражался бледный свет свечи. Грубый капюшон упал с
головы.
  - Я забыл, как ты красива, - тихо проговорил Гевин. - Давай больше не
будем ссориться. Мы не можем изменить то, что уже сделано. Расскажи, что
происходит наверху.
  Она рассказала, как ей удалось добиться более удобной комнаты для
матери и в то же время стать косвенной виновницей того, что Джона посадили
под замок.
  - Но это к лучшему, - добавила она. - Он не разрешил бы мне
спуститься к тебе.
  - Жаль, что этого не произошло. Джудит, ты не должна была даже близко
подходить к этому месту.
  - Но я принесла тебе еды, - запротестовала она.
  Он несколько мгновений смотрел на нее, потом вздохнул и улыбнулся.
  - Я сочувствую Джону в том, что ему пришлось иметь дело с тобой.
  Джудит изумленно взглянула на него.
  - Он сказал то же самое о тебе. Неужели я все сделала не правильно?
  - Да, - честно признался Гевин. - Ты подвергла опасности очень
многих, и теперь будет крайне сложно освободить нас. - Она опустила
голову. - Ну-ка подними глаза, посмотри на меня. Слишком долго я не видел
ничего чистого. - Он протянул ей пустую банку.
  - Я принесла еще еды, она лежит в жестяной коробке.
  - И скамейку, - добавил он, покачав головой. - Джудит, ты понимаешь,
что люди Демари догадаются, кто принес все эти вещи, когда их увидят? Ты
должна унести это.
  - Нет! Они тебе понадобятся.
  Он в задумчивости взглянул на нее. За все время, что она здесь, он
только выражал ей свое недовольство.
  - Джудит, - прошептал он, - спасибо. - Он вытянул руку, как бы
собираясь коснуться ее щеки, но остановился.
  - Ты сердишься на меня, - расстроенно проговорила она, решив, что
именно из-за этого он не стал касаться ее.
  - Я не хочу испачкать тебя. Я страшно грязный. Я чувствую, как по мне
ползают всякие твари, а ты сидишь так близко.
  Она взяла его руку и прижала ее к своей щеке.
  - Джоан сказала, что ты едва жив, но при этом твой взгляд, которым ты
одарил охранника, выражал открытый вызов. Раз ты все еще способен
ненавидеть, значит, тебе далеко до смерти. - Она наклонилась к нему, и их
губы соединились. Ей пришлось удовлетвориться этой мимолетной лаской: он
не хотел осквернять ее своим прикосновением.
  - Послушай меня, Джудит. Ты должна подчиниться мне. Я не потерплю
неповиновения, поняла? Я не Джон Бассетт, которым ты можешь вертеть, как
тебе заблагорассудится. Если ты ослушаешься меня, это многим будет стоить
жизни, поверь мне. Тебе ясно?
  - Да, - ответила Джудит. Она нуждалась в совете и помощи.
  - До того как меня схватили, Одо удалось ускользнуть. Он уже добрался
до Шотландии и нашел Стивена.
  - Твоего брата?
  - Да, ты его не знаешь. Ему расскажут о том, что вытворил Демари, и
он скоро будет здесь. Он опытный полководец, и эти стены долго не устоят
перед его искусством. Но на то, чтобы добраться сюда из Шотландии, у него
уйдет несколько дней - даже если Одо удалось сразу же отыскать его.
  - Так что же мне делать?
  - Тебе следовало бы оставаться дома и с пяльцами в руках ждать меня,
- недовольно произнес он. - Тогда бы у нас оставалось время. Теперь же ты
должна купить время. Не соглашайся ни с чем, что предлагает Демари. Говори
с ним о всяких пустяках, только не обсуждай развод или свои владения.
  - Он считает меня недалекой и простодушной.
  - Сохрани Господь всех мужчин от таких простушек! А теперь ты должна
идти. Она встала.
  - Завтра я принесу тебе еще еды.
  - Нет! Пошли Джоан. Никто не обратит внимания на кошку, крадущуюся из
одной постели в другую.
  - Но я переоденусь.
  - Джудит, у кого еще волосы такого цвета, как у тебя? Стоит выбиться
одному локону - и тебя тут же узнают. А если обнаружат, что ты ходишь
сюда, у них появится повод прикончить нас всех. Демари должен думать,
будто ты согласна с его планом. Теперь немедленно поднимайся наверх. - Она
кивнула и повернулась к лестнице. - Джудит, - прошептал он, - ты поцелуешь
меня еще раз?
  Она счастливо улыбнулась, и не успел он остановить ее, как ее руки
обвились вокруг его талии и крепко сжали его. Она почувствовала, как он
похудел, насколько легче стало его тело.
  - Я так боялась, Гевин, - призналась она. Он взял ее за подбородок.
  - Ты храбрее десятка мужчин - Он страстно поцеловал ее. - А теперь
иди и не возвращайся.
  Она почти взлетела по лестнице и выбежала из подвала.


                                  Глава 18


  Замок уже заснул, когда Артур позволил своему гневу вылиться наружу.
Он знал, что должен сдерживаться, но сегодняшний день показал ему слишком
многое.
  - Вы глупец! - с презрением проговорил он. - Разве вы не видите, что
эта женщина играет с вами, как кошка с мышкой.
  - Ты переходишь границы, - предупредил его Уолтер.
  - Кто-то же должен! Вы так ослеплены ею, что она может воткнуть вам
нож меж ребер, а вы в ответ пробормочете: "Спасибо".
  Внезапно Уолтер опустил глаза и уставился в кружку с элем.
  - Она нежная и ласковая женщина, - произнес он.
  - Нежная! Ха! Она так же нежна, как яблочный уксус. Она здесь уже три
дня, а вы ни на шаг не продвинулись в вопросе о разводе. Что она говорит,
когда вы спрашиваете ее? - Он не дал Уолтеру возможности раскрыть рот. - У
этой женщины всегда вовремя случаются неполадки со слухом. Когда вы
задаете ей вопрос, она смотрит на вас как ни в чем не бывало и улыбается.
Можно подумать, будто она глухонемая. А вы ни на чем не настаиваете,
только отвечаете ей совершенно бессмысленной улыбкой.
  - Она красива, - выдвинул довод в свою защиту Уолтер.
  - Да, она очаровательна, - согласился Артур и улыбнулся. Джудит
Монтгомери начинала волновать его кровь, хотя его намерения не были столь
же чисты, как у Уолтера. - Но что дала нам ее красота? Вы даже не
приблизились к своей цели.
  Уолтер с грохотом опустил кружку на стол.
  - Она - женщина, черт бы тебя побрал, а не мужчина, которого можно в
чем-то убедить! Ее надо завоевать. Женщин нужно любить И не забывай о ее
отце и мерзавце-муже. Они вселили в нее страх.
  - Страх! - фыркнул Артур - Я в жизни не видел более бесстрашной
женщины. Испуганная женщина осталась бы дома, в своей постели, за стенами
своего замка; Эта же появляется у наших ворот и...
  - И ничего не просит! - победно заключил Уолтер. - Она ничего не
просит, за исключением более удобной комнаты для матери - что в этом
странного? Она проводит со мной целые дни, и мне приятно в ее обществе.
Джудит ни разу не спросила о судьбе своего мужа. Это доказывает, что он
совершенно не волнует ее.
  - А я не уверен, - задумчиво пробормотал Артур. - Мне кажется, это не
в ее характере.
  - Говорю тебе, она его ненавидит! Не понимаю, почему ты не убьешь его
и не покончишь с этим. Я бы обвенчался с ней прямо над его Трупом, если бы
священник позволил.
  - Тогда над вашей головой нависла бы угроза со стороны короля! Она
богата. Раньше ее отец имел право отдать ее любому в жены, но он мертв.
Теперь это право есть только у короля. Сразу же после смерти мужа она
переходит под опеку короля, и он получает доходы с ее владений. Вы
думаете, король Генрих отдаст богатую вдову человеку, который пытал, а
потом убил ее мужа? А если вы возьмете ее без его разрешения, он еще
сильнее разгневается. Я сотни раз повторял вам, что единственный путь
заключается в том, чтобы она публично отказалась от своего брака и
объявила себя вашей. Король Генрих любит королеву, и его трогают подобные
романтические истории.
  - Тогда я поступаю правильно, - заявил Уолтер. - Я делаю так, чтобы
она полюбила меня. Я вижу это в ее глазах, когда она смотрит на меня.
  - Еще раз повторяю: вы глупец. Вы видите то, что хотите видеть. Но я
не уверен в том, что она не вынашивает какой-нибудь план, возможно, даже
собирается сбежать.
  - Сбежать от меня? Но я не держу ее в плену. Она вольна идти, куда
пожелает.
  Артур посмотрел на Уолтера совершенно другим взглядом. Он не только
дурак, он еще и туп. Но если Артур не будет соблюдать осторожность, эта
златоглазая богиня разрушит все его тщательно разработанные планы.
  - Вы утверждаете, что она ненавидит своего мужа?
  - Да, я знаю это.
  - У вас есть какие-нибудь доказательства, кроме болтовни слуг?
  - Она никогда не заговаривает о нем.
  - Возможно, любовь, которую она испытывает к нему, причиняет ей такую
боль, что ей тяжело говорить о нем, - предположил Артур. - Мы подвергнем
ее ненависть испытанию. - Уолтер колебался. - Теперь вы не так уверены в
ней?
  - Нет, уверен! Что ты хочешь сделать?
  - Мы вытащим ее мужа из ямы, покажем ей и посмотрим, какова будет ее
реакция. Зарыдает ли она от ужаса, увидев, в каком он состоянии? Или будет
рада тому, что он прошел через пытки?
  - Она будет рада, - уверенно заявил Уолтер.
  - Давайте надеяться, что вы правы. Но я уверен, что вы ошибаетесь.

  ***

  Новое помещение на четвертом этаже, которого Джудит удалось добиться
для леди Элен, было просторным и чистым. Спальня была выгорожена тяжелой
шерстяной шторой. Комната располагалась в уединенной части замка и имела
дверь из мореного дуба толщиной в четыре дюйма.
  Мебели было не много. Один угол занимала большая кровать. В
противоположном конце комнаты на полу лежал соломенный тюфяк. Возле
жаровни, склонившись над шахматной доской и почти касаясь головами друг
друга, сидели двое людей.
  - Вы опять выиграли! - ошеломленно воскликнул Джон Бассетт. Элен
улыбнулась ему.
  - Кажется, это вас радует.
  - Да, действительно. По крайней мере за эти дни я не мучился от скуки.
  За время, проведенное с Элен, он заметил в ней много перемен. Она
пополнела, щеки покрывал нежный румянец. Даже в его присутствии она
позволяла себе расслабиться. Ее взгляд стал спокойным. И, если быть до
конца честным, почти всегда был устремлен на Джона.
  - Вы думаете, с моей дочерью все в порядке? - спросила Элен,
расставляя фигуры на доске.
  - Могу только гадать. Если бы с ней что-нибудь случилось, мы бы уже
об этом узнали. Не думаю, что Демари будет медлить с тем, чтобы увидеть,
как нас постигнет та же судьба.
  Элен кивнула. Прямодушие Джона было для нее как освежающий душ после
стольких лет жизни во лжи. Ей больше ни разу не удалось увидеться с
Джудит, и если бы не твердость Джона, беспокойство довело бы ее до болезни.
  - Еще партию?
  - Нет. Я должен отдохнуть после ваших атак.
  - Уже поздно. Возможно... - начала она, не имея ни малейшего желания
идти спать и расставаться с Джоном.
  - Вы посидите со мной немного? - попросил он, поднимаясь, чтобы
поворошить уголья в жаровне.
  - Да, - улыбнулась Элен.
  Эту часть дня она любила больше всего, потому что близился момент,
когда сильные руки Джона перенесут ее в кровать. Она не сомневалась, что с
ее щиколоткой все в порядке, но он не спрашивал ее об этом, а она не
напоминала.
  Он взглянул на ее голову, приникшую к его плечу.
  - С каждым днем вы становитесь все больше похожи на свою дочь, -
сказал он, пересаживая се в кресло поближе к огню, - Теперь понятно, от
кого она взяла свою красоту.
  Элен не ответила, а только улыбнулась ему в плечо, с наслаждением
впитывая в себя его силу. Едва Джон устроил ее в кресле, как дверь с шумом
распахнулась.
  - Мама! - воскликнула Джудит и бросилась в раскрытые объятия Элен.
  - Я так волновалась за тебя, - сказала она. - Где они держат тебя?
Они не сделали тебе ничего плохого?
  - Какие новости? - раздался низкий голос Джона.
  Джудит отстранилась от матери.
  - Нет, со мной все в порядке. Я не могла прийти, потому что у меня не
было времени. Уолтер Демари все время придумывает для меня какие-нибудь
развлечения. Стоит мне заикнуться о том, чтобы навестить тебя, как он
вспоминает, что я еще чего-то не видела. - Она села на стул, который ей
подал Джон, - А что касается новостей, то я встречалась с Гевином. - Ни
Джон, ни Элен не проронили ни слова. - Они держат его в, яме под подвалом.
Это отвратительное место, и без помощи ему бы там не выжить. Я пошла к
нему и...
  - Ты спустилась в яму? - изумленно уточнила Элен. - Но ведь ты носишь
ребенка! Ты подвергла его опасности!
  - Тихо! - потребовал Джон. - Дайте ей рассказать о лорде Гевине.
  Джудит взглянула на мать, которая обычно съеживалась, стоило
раздаться грубому мужскому окрику, но Элен молча подчинилась и не проявила
при этом никакого страха.
  - Он очень рассердился на меня за то, что я приехала сюда, и сказал,
что уже все сделал для нашего спасения. Был послан гонец за его братом
Стивеном.
  - Лордом Стивеном? - переспросил Джон и улыбнулся. - Отлично. Если
сможем продержаться до его прихода, то мы спасены. Он великолепный воин.
  - И Гевин так сказал. А я должна удерживать Демари на расстоянии как
можно дольше, чтобы выиграть время для Стивена.
  - Что еще сказал лорд Гевин?
  - Почти ничего. Большую часть времени он потратил на то, чтобы
перечислить мои ошибки, - возмущенно ответила Джудит.
  - А ты в состоянии удерживать Демари? - задала главный вопрос Элен.
Джудит вздохнула.
  - Это нелегко. Если он касается моего запястья, то потом его рука
скользит к плечу. А если рука оказывается на талии, то обязательно
поднимается к груди. Я не испытываю к нему ни капли уважения. Если бы он
сел и спокойно поговорил со мной, я бы отписала ему половину земель
Риведунов за одно обещание освободить нас. А он только одаривает меня
венками из маргариток и забрасывает любовными поэмами. Временами мне
хочется кричать от ярости.
  - А что сэр Артур? - поинтересовался Джон. - Не могу представить,
чтобы этот человек плел венки.
  - Нет, он следит за мной. Его взгляд постоянно устремлен на меня. Я
чувствую, что он что-то замышляет, но никак не могу понять, что именно -
Наверняка какую-нибудь подлость, не сомневаюсь в этом, - заметил Джон. -
Как жаль, что я не могу помочь вам!
  - Нет, сейчас я не нуждаюсь в помощи. Я могу только ждать, когда
приедет лорд Стивен и начнет переговоры или пойдет в атаку, - в общем,
поступит так, как сочтет необходимым. Тогда мы с ним вместе и решим, что
делать дальше.
  - Решите? - Джон удивленно поднял бровь. - Стивен мало расположен к
обсуждению своих военных планов с женщинами.
  Раздался стук в дверь.
  - Я должна идти. Меня ждет Джоан. Мне не очень хотелось бы, чтобы
Демари узнал, что я приходила сюда.
  - Джудит, - Элен схватила дочь за руку, - ты помнишь, что должна
беречь себя?
  - Я делаю это в меру своих возможностей. Я просто устала - вот и все.
  - Она поцеловала мать в щеку. - Я должна идти.
  Когда они остались одни, Джон повернулся к Элен.
  - Не надо, не плачьте, - сурово произнес он, - это ни к чему не
приведет.
  - Я знаю, - согласилась Элен. - Но она так одинока. Она всегда была
одинока.
  - А вы - разве вы не были всегда одиноки?
  - Моя жизнь не имеет значения. Я уже стара. Он резко подхватил ее на
руки и прижал к себе.
  - Вы не стары! - с горячностью запротестовал он и приник к ее губам.
  Ни один мужчина, кроме мужа, да и то только в первые годы после
свадьбы, никогда не целовал Элен. Она в ошеломлении почувствовала, как по
ее телу пронеслась волна трепета, и ответила на его поцелуй. Ее руки
обвились вокруг его шеи.
  Он целовал ее щеки, шею, его сердце бешено стучало.
  - Уже поздно, - прошептал он и понес ее к кровати.
  Так как у Элен не было горничной, Джон каждый вечер помогал ей
расстегивать ее незатейливое платье. Относясь к ней с исключительным
почтением, он всегда отворачивался, когда она укладывалась в постель.
Сейчас же он оставил ее возле кровати и повернулся, чтобы уйти.
  - Джон, - позвала она, - вы не поможете мне расстегнуть платье?
  Он поднял на нее потемневшие от страсти глаза.
  - Не сегодня. Если я помогу вам раздеться, то в постели вы окажетесь
не одна.
  Элен пристально смотрела на него, разгоряченная кровь бурлила во всем
ее теле. Ее опыт общения с мужчиной был связан с грубостью и жестокостью.
Но взглянув на Джона, она поняла, что сегодня все будет по-другому. Что же
это такое - лежать в объятиях мужчины? Она с трудом расслышала собственные
слова:
  - И все же мне понадобится помощь. Он подошел к ней.
  - Вы уверены? Вы благородная дама. Я один из вассалов вашего зятя.
  - Вы стали очень много значить для меня, Джон Бассетт, и сейчас я
хочу получить вас всего.
  Он дотронулся до покрывавшего ее голову чепца, потом резким движением
откинул его.
  - Ну что же, - улыбнулся он, - дайте-ка я расстегну эту пряжку.
  Хотя Элен и храбрилась, она все же боялась Джона. За те несколько
дней, что они были вместе, она полюбила его и теперь хотела подарить ему
что-нибудь в благодарность за такое чувство. Но у нее не были ничего,
кроме своего тела. Она казалась себе мученицей, отдающей себя в жертву. Ей
было известно, что мужчины получают удовольствие от совокупления с
женщиной, для нее же этот процесс был всегда сопряжен с желанием, чтобы
пытка поскорее закончилась. Она даже не предполагала, что можно испытывать
какие-то иные ощущения.
  Элен удивилась, что Джон так много времени тратит на то, чтобы
раздеть ее. По ее понятиям он должен был бы сразу же задрать ей на голову
юбку и овладеть ею. Но Джону, по всей видимости, нравилось просто касаться
ее. Он сначала снял с нее верхнее платье, потом нижнее. Затем отступил на
шаг и оглядел ее, стоявшую в одних панталонах и тоненькой хлопковой
сорочке. И ласково улыбнулся, как будто вид ее тела доставил ему
наслаждение. Он медленно снял с нее сорочку - и тут же его руки оказались
на ее груди. Его прикосновение заставило Элен застонать от восторга. Их
губы слились. Она не закрыла глаза, продолжая в полном изумлении смотреть
на него. Его нежные ласки вызывали в ее теле небывалый трепет. Грудь Элен
заныла от желания, когда ее соски почувствовали грубую ткань его дублета.
Она закрыла глаза и приникла к нему. Никогда прежде она не испытывала
ничего подобного.
  Джон отодвинулся от нее и принялся раздеваться. Сердце Элен едва не
выскакивало из груди.
  - Дай мне, - услышала она свой голос, удивившись собственной
храбрости.
  Джон улыбнулся, и по выражению на его лице она догадалась, что им
владеют те же чувства, что и ею, - поднимающаяся страсть.
  Ей никогда прежде не приходилось раздевать мужчину, кроме тех
случаев, когда она, как хозяйка дома, помогала готовиться к ванне
остановившимся у них гостям. Тело Джона было крепким и мускулистым. Элен с
удовольствием дотрагивалась до его кожи. Ее грудь на мгновение коснулась
его руки, что вызвало в ней целую бурю неизведанных ранее эмоций.
  Раздевшись, Джон бережно поднял Элен на руки и положил на кровать. На
секунду ее охватило сожаление при мысли, что сейчас ее тело будет терзать
боль и наслаждению придет конец. Элен затаив дыхание смотрела, как он,
развязав подвязку, медленно снимает с нее чулок, целуя при этом постепенно
обнажающуюся ногу. Когда его губы коснулись ее ступни, она поняла, что
больше не в силах сдерживаться. Ее телом овладела странная истома, сердце
стучало где-то у самого горла. Она протянула к нему руки, призывая его к
себе, но он не двинулся.
  Он положил к себе на колени другую ее ногу. Элен почувствовала, что
не вынесет продолжения пытки. Все ее тело стремилось к Джону. Он гортанно
засмеялся и отвел ее руки. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он
снял второй чулок.
  Элен в изнеможении откинулась на подушку. Джон наклонился к ней и
поцеловал. Повинуясь порыву, она обняла его за плечи. Проведя рукой по ее
телу, он снял с нее панталоны. Элен прижалась к нему и поняла, что он
готов овладеть ею. Но Джон не собирался заканчивать эту сладкую пытку.
Положив голову ей на грудь, он приник к затвердевшим соскам. Элен
застонала и заметалась.
  Джон медленно закинул на нее ногу, потом опустился всем телом. Как же
приятно было чувствовать на себе его тяжесть! Он был сильным и мощным.
Элен вскрикнула, когда он вошел в нее. Она ощущала себя девственницей,
если учесть, что никогда в жизни соитие не приносило ей удовольствия. Муж
просто использовал ее тело, а Джон любил и нежил.
  Страсть Элен не уступала по своей силе страсти Джона, и они
одновременно подошли к моменту наивысшего наслаждения. После этого он
прижал ее к себе, перекинув через нее руку, как бы боясь, что она
попытается сбежать. А Элен уютно устроилась у него под боком. Если бы это
было возможно, она растворилась бы в нем. Ее тело, охваченное приятной
усталостью после ночи любви, стало расслабляться. Продолжая вслушиваться в
мерное дыхание Джона, она заснула.

  ***

  Джудит сидела за столом между Уолтером и Артуром. Она нехотя ковыряла
вилкой в тарелке, не в силах проглотить ни кусочка. Еда была приготовлена
плохо, но будь перед ней даже самые изысканные блюда, это все равно не
имело бы значения. Джудит была одета в кремовый шелковый фрипон и модест
из ярко-синего бархата. Широкие ниспадающие рукава украшала отделка из
синего атласа, вышитого крохотными золотыми полумесяцами. Туалет дополнял
пояс из золотой филиграни с пряжкой из сапфира-кабошона.
  Не проходило ни минуты, чтобы руки Уолтера не коснулись ее. Они
оказывались то на ее запястье, то на кисти, но на шее. Казалось, он забыл,
что они не одни. Но Джудит прекрасно помнила, что за столом сидят двадцать
пять рыцарей, которые не спускают с нее глаз. В их взглядах сквозило
подозрение. Подцепив вилкой кусок мяса, она пожалела, что это не сердце
Уолтера. Как тяжело смирять свою гордость!
  - Джудит, - хрипло прошептал Уолтер, - мне хочется съесть вас. - Он
прижался губами к ее шее, и ее передернуло. - Чего мы ждем? Разве вы не
чувствуете, как я люблю вас? Разве вы не знаете, как я желаю вас?
  Джудит потребовались все силы, чтобы сдержаться и не отстраниться. Он
легонько куснул ее в шею, скользнул губами по плечу. Она не имела права
показывать, какое ею владеет отвращение.
  - Милорд, - наконец выговорила она, предварительно несколько раз
сглотнув, - разве вы забыли собственные слова? Вы сказали, что мы должны
подождать.
  - Я не могу, - запротестовал он. - Я не могу ждать вас.
  - Но вы должны! - В возгласе Джудит прозвучало больше гнева, чем она
рассчитывала показать, и она резко выдернула у него руку. - Послушайте!
Что будет, если я дам волю своей страсти и лягу с вами в постель? Вы не
думаете, что может быть ребенок? Что скажет король, когда я появлюсь перед
ним с огромным животом? Вы полагаете, кто-нибудь поверит, что ребенок не
от моего муха? Брак не может быть аннулирован, если я ношу ребенка. А
развод, как вы знаете, дает сам папа. Я слышала, что на это могут уйти
годы.
  - Джудит, - начал Уолтер и замолчал. Она рассуждает здраво. К тому же
ее слова тешили его тщеславие. Ему никогда не забыть, как Роберт Риведун
сказал, что отдает дочь этому Монтгомери, чтобы у него были внуки! Он,
Уолтер, знал, что тоже может дать жизнь сыну! Она права. Ведь ему
достаточно один раз овладеть ею, чтобы она зачала сына. Охваченный
смешанным чувством гордости и недовольства, он отхлебнул вина.
  - Когда мы поедем к королю, милорд? - прямо спросила Джудит.
Возможно, ей удастся сбежать во время путешествия.
  Уолтер почти не обращал внимания на гостей, сидевших за одним с ними
столом.
  - Вы так спешите объявить королю о своем желании аннулировать брак? -
вмешался в разговор Артур. Джудит не ответила ему. - Ну говорите, моя
госпожа, не стесняйтесь. Мы все ваши друзья. Ваша страсть к лорду Уолтеру
так сильна, что вы не в силах дождаться, когда же сможете сообщить об этом
всему миру?
  - Мне не нравится твой тон, - заметил Уолтер. - Ей нечего доказывать.
Она гостья, а не пленница. Ее никто не принуждал приезжать сюда.
  Артур улыбнулся, его глаза превратились в щелочки.
  - Да, она сюда приехала по своей воле, - громко произнес он. Потом,
перегнувшись через Джудит, чтобы отрезать мяса, добавил более тихо:
  - Но зачем же миледи приехала? Я так и не получил ответа.
  Обед казался Джудит нескончаемым, ей не терпелось уйти. Уолтер,
разговорившийся со своим соседом, повернулся к ней спиной, и она решила
воспользоваться предоставившейся возможностью.
  Ее сердце готово было выскочить из груди, когда она бежала по
лестнице. Сколько еще ей удастся удерживать Уолтера Демари на расстоянии?
С каждым разом он проявлял все большую настойчивость. Джудит остановилась
и в изнеможении прислонилась к каменной стене, чтобы перевести дух. Почему
она всегда считает, что может самостоятельно решить все проблемы?
  - Вот вы где? - Джудит подняла глаза и увидела перед собой Артура.
Они были одни, их окружали толстые стены. - Вы ищете путь к бегству? -
ухмыльнулся он. - Его нет. Мы совершенно одни. - Его сильная рука обвила
талию Джудит, и он привлек ее к себе. - Где ваш острый язычок? Вы и мне
собираетесь заговаривать зубы, убеждая не трогать вас? - Он погладил ее
плечо. - Вы достаточно красивы, чтобы заставить мужчину потерять голову. -
Он посмотрел ей в лицо. - Не вижу страха в этих золотистых глазах, но мне
доставило бы удовольствие, если бы в них горел огонь страсти. Как вы
думаете, я способен зажечь его? - Он поцеловал ее, но Джудит при этом
ничего не испытала. Она оставалась холодна. Артур отстранился. - Ты
холодная сука, - прорычал он и с силой резко прижал ее к себе.
  У Джудит перехватило дыхание, и она вскрикнула. Он воспользовался
тем, что ее губы приоткрылись, и опять впился в них, пытаясь просунуть
язык ей в рот. Джудит охватило непередаваемое отвращение.
  Артур немного ослабил свои объятия, но не отпустил ее. Ярость,
отразившаяся в его взгляде, сменилась насмешкой.
  - Нет, ты не холодна. Это просто невозможно, когда у женщины такие
волосы и глаза. Но кто же тот мужчина, который растопит этот лед? Уолтер,
с его прикладыванием к ручке, или твой муж?
  - Нет! - не размыкая губ ответила Джудит. Артур улыбнулся.
  - Ты плохая актриса, хотя Уолтер думает иначе. - Его взгляд стал
тяжелым. - Уолтер - дурак, а я нет. Он считает, что ты приехала сюда
Только из любви к нему, я же в это не верю. Будь я женщиной, я бы
попытался воспользоваться своей красотой, чтобы освободить дорогих мне
людей. Твой план заключается в том, чтобы продать себя в обмен на
освобождение матери и мужа?
  - Отпустите меня! - потребовала Джудит, вырываясь из его рук. Он
прижал ее сильнее.
  - Тебе от меня не убежать. Даже не пытайся.
  - А Уолтер? - с вызовом спросила она. Артур расхохотался.
  - Ты хорошо ведешь свою роль, но знай, что играешь с огнем и можешь
сгореть. Ты думаешь, я боюсь куска дерьма вроде Демари? Я умею управлять
им. Кому, по-твоему, пришла в голову мысль о том, чтобы аннулировать брак?
- Джудит перестала вырываться. - А! Теперь я завладел твоим вниманием.
Слушай меня. Сначала тебя возьмет Уолтер, но потом ты будешь принадлежать
мне. Когда ты надоешь ему и он бросится к другим женщинам, ты будешь моей.
  - Я скорее отдамся гадюке, - прошипела Джудит, и его пальцы больно
сжали ей руку.
  - Даже ради того, чтобы спасти свою мать? - с угрозой ,в голосе
произнес он. - Ты уже и так много для нее сделала! На что еще ты способна?
  - Вы этого не узнаете.
  - Не узнаю? Ты считаешь себя благородной дамой, думаешь, будто
держишь в руках дурака Демари, но я покажу тебе, кто здесь главный.
  - Что.., что вы имеете в виду? Артур ухмыльнулся.
  - Скоро узнаешь.
  Джудит попыталась избавиться, от неприятного осадка, оставшегося
после его слов.
  - Что вы собираетесь делать? Вы ничего не сделаете моей матери?
  - Нет, я не такой коварный. Просто немного позабавлюсь. Мне будет
приятно посмотреть, как ты корчишься. Когда ты почувствуешь, что сыта по
горло, приходи ночью ко мне, и мы поговорим.
  - Никогда!
  - Не торопись. - Внезапно Артур отпустил ее. - Я должен идти. Подумай
о моих словах.
  Оставшись одна, Джудит еще некоторое время не двигалась и глубоко
дышала, чтобы успокоиться. Она повернулась, чтобы идти в свою комнату, и
тут вздрогнула, увидев в тени коридора мужчину. Он стоял прислонившись к
стене. Через его широкое плечо был переброшен ремень от лютни, и он ножом
чистил ногти. Джудит не поняла, что заставило ее взглянуть на него, -
наверное, она испугалась, что он слышал угрозы Артура. Однако она не могла
отвести от него глаз, в то время как он не поднимал головы. Наконец он
посмотрел на нее, и в его взгляде отразилась такая жгучая ненависть, что
Джудит вскрикнула. Ее рука метнулась ко рту.
  Пробежав по коридору, она ворвалась в спальню и бросилась на кровать.
Слезы закипали медленно, как бы поднимаясь из самых глубин ее души.
  - Моя госпожа, - прошептала Джоан, погладив Джудит по голове. За
последние несколько дней они настолько сблизились, что почти забыли о
разнице в положении. - Он сделал вам больно?
  - Нет, я сама себе сделала больно. Гевин сказал, что мне следовало бы
оставаться дома со своим вышиванием. Боюсь, он был прав.
  - Вышивание, - с улыбкой повторила горничная. - Ваши нитки запутались
бы гораздо сильнее, чем все ваши проблемы.
  Джудит ошеломленно взглянула на нее.
  - Ты слишком добра ко мне, - наконец сквозь слезы произнесла она. -
Просто мне на секунду стало жалко себя. Ты вчера отнесла Гевину еды?
  - Да.
  - Как он выглядел? Джоан нахмурилась.
  - Хуже.
  - Как же мне ему помочь? - задала самой себе вопрос Джудит. - Гевин
сказал, что я должна дожидаться его брата Стивена, но как долго? Я обязана
вытащить Гевина из этой дыры!
  - Да, моя госпожа, обязаны.
  - Но как?
  Джоан сохраняла полную серьезность.
  - Только Господь может ответить на это. В тот же вечер на вопрос
Джудит ответил Артур.
  Они ужинали. Еда состояла из супа и тушеного мяса. В отличие от
предыдущих дней, Уолтер вел себя спокойно и не дотрагивался до Джудит, а
следил за ней краешком глаза, как бы оценивая ее.
  - Вам нравятся наши блюда, леди Джудит? - поинтересовался Артур. Она
кивнула. - Будем надеяться, что развлечение тоже понравится вам.
  Джудит хотела было спросить, что он имеет в виду, но раздумала. Она
не доставит ему такого удовольствия.
  Артур наклонился вперед и взглянул на Уолтера.
  - Вам не кажется, что пора?
  Уолтер начал протестовать, по потом замолчал. Очевидно, Артур имеет в
виду что-то, о чем они договорились раньше, догадалась Джудит. Уолтер
махнул рукой двум дружинникам, ждавшим у двери, и те удалились.
  У Джудит от волнения кусок застрял в горле, и ей пришлось запить его
вином. Она догадывалась, что Артур задумал какую-то гадость, и хотела быть
готовой ко всему. Она тревожно оглядела зал. И опять увидела человека, с
которым днем встретилась в коридоре. Он был высоким и стройным, с
темно-русыми волосами и нежными чертами лица. Твердая линия подбородка
нарушалась ямочкой. Но больше всего ее привлекли его глаза. Глубокого
синего цвета, они горели огнем ненависти - ненависти, направленной именно
на нее. Он гипнотизировал ее.
  Внезапно наступившая неестественная тишина и раздавшийся звон цепей
заставил Джудит отвести от него глаза. Она не сразу поняла, что освещенная
ярким светом бесформенная груда, которую волокли два дружинника - живое
существо. Это скорее было кучей тряпья, а не человеком. И именно эти
несколько секунд, понадобившиеся для того, чтобы она все поняла, спасли
ее. Она заметила, что Артур и Уолтер внимательно наблюдают за ней, и
бросила на них озадаченный взгляд. В тот момент, когда Джудит отвернулась,
она сообразила, что дружинники втащили в зал Гевина. И не посмотрела на
него второй раз, остановив свой взгляд на Уолтере. Это дало ей время на
размышления. Почему они привели его сюда в таком виде? Разве они не знают,
что ей хочется броситься к нему и помочь?
  Ответ пришел сам собой, когда Джудит догадалась, что именно этого и
добивается от нее Артур. Он решил показать Уолтеру, что она вовсе не
ненавидит своего мужа.
  - Вы не знакомы с ним? - спросил Уолтер. Придав своему лицу
удивленное выражение, Джудит взглянула на Гевина. Потом начала улыбаться,
очень медленно - Мне всегда хотелось увидеть его в таком состоянии.
  Уолтер издал победный возглас.
  - Приведите его сюда! Пусть исполнится желание моей прекрасной дамы,
и она увидит его таким, - громко объявил он. - Пусть она насладится
мгновением - она заслужила это.
  Дружинники подвели Гевина к столу. Кровь бешено стучала в висках, но
сейчас Джудит не могла рисковать и совершать ошибки. Если она покажет, как
ее сердце рвется навстречу мужу, то за этим последует множество смертей.
Она встала и трясущейся рукой подняла кубок с вином. И выплеснула его
содержимое в лицо Гевину.
  Прохладное вино, казалось, привело его в чувство, и он взглянул на
нее. На его изможденном лице отразилось изумление. Потом недоверие. Он
медленным взглядом обвел Артура и Уолтера, стоявших рядом с его женой.
  Уолтер по-хозяйски обнял Джудит.
  - Смотри, кому теперь она принадлежит. В следующую секунду Гевин
через стол бросился на Уолтера. Он протащил за собой дружинников, которые
держали сковывавшие его цепи, и они рухнули лицом прямо в блюда. Уолтер не
успел увернуться, и грязные пальцы Гевина сомкнулись на шее этого пышно
разодетого франта.
  - Взять его! - задыхаясь, прохрипел Уолтер, пытаясь оторвать руки
Гевина от горла.
  И Джудит и дружинники словно окаменели, пораженные. Казалось, дни
Гевина сочтены, однако у него осталось достаточно сил, чтобы свалить двух
рослых мужчин и почти придушить своего мучителя.
  Дружинники пришли в себя и рванули цепи, прикованные к запястьям
Гевина. Потребовалось дернуть несколько раз, прежде чем им удалось
освободить Уолтера. Потом они перекинули еще одну цепь через грудь Гевина,
и он застонал. Несколько секунд он балансировал под придавившим его весом,
прежде чем выпрямился.
  - Я убью тебя за это, - проговорил он, сверля Уолтера взглядом. В
этот момент на него накинули еще одну цепь.
  - Уберите его! - приказал Уолтер, потирая саднящее горло. Он был не в
силах отвести взгляд от Гевина, его трясло.
  Как только пленника увели, Уолтер рухнул в кресло.
  Джудит поняла, что сейчас самый удобный момент, чтобы как-то повлиять
на него.
  - Это было замечательно, - улыбнулась она и повернулась к дрожащему
Уолтеру. - Нет, я не имею в виду то, что он сделал с вами. Мне доставило
удовольствие то, что он увидел меня с тем, кого я могла бы.., полюбить. -
Уолтер посмотрел на нее и расправил плечи. - Но мне стоило бы рассердиться
на вас. - Джудит кокетливо опустила глаза.
  - Почему? Что я сделал?
  - Вам нельзя было допускать, чтобы в присутствии дамы в зал приносили
такую грязь. Он выглядит ужасно изможденным - мне даже удивительно, почему
он сразу же не набросился на еду. Только разве он может понять, как мне
хорошо сейчас, если все его мысли заняты едой и отвратительными тварями,
ползающими по телу?
  Уолтер задумался над этим.
  - Вы правы. - Он повернулся к рыцарю, стоявшему у двери. - Вели
дружинникам вымыть его и накормить.
  Он был вне себя от счастья. Артур утверждал, что Джудит будет рыдать,
когда увидит своего мужа в таком состоянии, а она улыбалась.
  Только Джоан знала, чего стоила ее хозяйке эта улыбка.
  Джудит направилась к двери, всем сердцем желая уйти из зала, а
главным образом, оказаться подальше от Уолтера. Она гордо несла свою
голову, когда проходила мимо слуг и вассалов.
  - Эта женщина заслуживает того, что получила! - сказал один из них,
мимо кого как раз шла Джудит.
  - Точно. Никакая жена не имеет права так обращаться с мужем.
  Все вокруг презирали ее. И она тоже начинала презирать себя. Она
медленно поднималась по лестнице на четвертый этаж, и единственным ее
желанием было остаться одной. Внезапно чья-то рука обхватила ее за талию,
и Джудит оказалась прижатой к твердой как камень мужской груди. К ее горлу
приставили кинжал, острое лезвие которого коснулось нежной кожи. Попытка
высвободиться не привела к успеху.


                                  Глава 19


  . - Скажи хоть слово, и твоя голова полетит с плеч, - произнес низкий и
совершенно незнакомый ей голос. - Где Джон Бассетт? - Джудит почти
лишилась возможности говорить, однако поняла, что этот мужчина не из тех,
кого можно ослушаться. - Отвечай! - приказал он, и его рука еще крепче
сжала ее, а кинжал сильнее надавил нашею.
  - С моей матерью, - прошептала она.
  - Матерью! - прошипел он ей в самое ухо. - Будь проклята та женщина,
которая дала жизнь такой, как ты.
  Джудит не видела его лица, к тому же он с такой силой сдавил ее, что
она начала задыхаться.
  - Кто ты? - с трудом выдохнула она.
  - Да, тебе следует задать этот вопрос. Я твой враг, и я с радостью
положил бы конец твоей мерзкой жизни, если бы не нуждался в тебе. Как Джон
охраняется?
  - Я.., не могу дышать.
  Поколебавшись, он ослабил хватку и немного отодвинул кинжал от ее
горла.
  - Отвечай!
  - У двери комнаты, в которой он заперт, дежурят двое дружинников.
  - На каком этаже? Ну, говори, - потребовал он, опять сдавив ее. - Не
надейся, что кто-нибудь придет и спасет тебя.
  Внезапно Джудит поняла, что ей не перенести второго за один день
испытания, и засмеялась. Сначала ее смех звучал тихо, но постепенно он
перерос в истерический хохот, сопровождавший каждое ее слово.
  - Спасет меня? Боже, да кто же будет спасать меня? Мою мать держат в
плену. Мой единственный телохранитель тоже сидит под замком. Моего мужа
бросили в колодец. Человек, который мне отвратителен, получил право лапать
меня на глазах у моего мужа, в то время как его прихлебатель нашептывает
мне свои угрозы. А теперь еще из темного коридора на меня нападает
какой-то незнакомец. - Она прижала руку мужчины, в которой он держал
кинжал, к горлу. - Умоляю вас, сэр, кем бы вы ни были, доведите до конца
то, что начали. Возьмите мою жизнь. Зачем она мне? Чтобы стоять и
смотреть, как убивают моих друзей и близких? Я не хочу жить, чтобы видеть
это.
  Напряжение, чувствовавшееся в руке незнакомца, ослабло. Потом он,
оттолкнув руку Джудит, вложил кинжал в ножны и схватил ее за плечи. Джудит
совсем не удивилась, узнав в нем того менестреля, которого видела в
большом зале.
  - Я хочу узнать еще кое-что, - заявил он, однако голос его звучал уже
не так сурово.
  - Зачем? - спросила она и открыто посмотрела в его синие глаза. - Кто
послал вас шпионить за мной, Уолтер или Артур? Я и так уже слишком много
сказала.
  - Да, правильно, - резко произнес он. - Если бы я был шпионом, то
этого хватило бы для доклада моему хозяину.
  - Вот и рассказывайте ему! Идите!
  - Я не шпион. Я Стивен, брат Гевина. Джудит с изумлением уставилась
на него. Она поняла, что он говорит правду. Именно поэтому ее так потянуло
к нему. В манерах Стивена, если не во всем его облике, было нечто такое,
что напоминало ей Гевина. Она не сразу сообразила, что у нее по щекам
текут слезы.
  - Гевин сказал, что вы приедете. Она сказал, что я только усложнила
ситуацию, но вы сможете все вернуть на свои места.
  Стивен прищурившись взглянул на нее.
  - Когда вы видели его и когда он вам все это сказал?
  - Во вторую ночь моего пребывания здесь. Я спускалась к нему в яму.
  - Спускались - куда? - До него доходили слухи, в каких условиях
держат Гевина, - может, не все, но кое-что он знал, - однако он никак не
мог добраться до брата. - Присядьте, - предложил он, подводя Джудит к
подоконнику. - Нам надо многое обсудить. Расскажите мне все с самого
начала.
  Стивен молча слушал ее историю о том, как Уолтер убил ее отца и
потребовал ее земли, как Гевин решил дать Уолтеру отпор.
  - И он захватил и Гевина, и вашу мать?
  - Да.
  - Тогда почему вы здесь? Разве Демари не потребовал выкуп? Вам
следовало бы собрать его с крепостных.
  - Я не стала ждать, когда он станет о чем-то просить. Я приехала сюда
с Джоном Бассеттом, и нас впустили в замок.
  - Да, я вижу, - насмешливо заметил Стивен. - И теперь Уолтер Демари
заполучил всех: вас, Гевина, вашу мать, основного помощника Гевина.
  - Я не знала, что еще можно сделать.
  - Вы могли бы послать за одним из нас! - возмутился Стивен. - У
Рейна, с его сломанной ногой, и то получилось бы лучше, чем у вас,
женщины. Джону Бассетту следовало бы понять...
  Джудит положила руку на локоть Стивена.
  - Не надо обвинять его. Я пригрозила, что поеду одна, если он
откажется сопровождать меня.
  Стивен посмотрел на ее маленькую ручку, потом поднял глаза.
  - А что же было то, что я видел там, внизу?
  Все в замке говорят, что вы ненавидите Гевина и готовы на все, чтобы
избавиться от него. Возможно, вы хотите положить конец вашему браку?
Джудит поспешно отдернула руку. Он все больше и больше напоминал ей
Гевина. Ее охватил гнев.
  - Мое отношение к Гевину касается только меня и его, а посторонним
нечего знать об этом. Глаза Стивена блеснули. Он схватил ее за запястье, и
она от боли сжала зубы.
  - Значит, это правда. Вы любите Уолтера Демари?
  - Нет, не люблю!
  Он еще сильнее сжал ее руку.
  - Не смейте лгать!
  Жестокость мужчин всегда приводила ее в бешенство.
  - Вы такой же, как Гевин! - взвилась она. - Вы видите только то, что
хотите увидеть. Нет, я честна, в отличие от вашего брата. Это он
пресмыкается перед ничтожеством. Я не опущусь до такого.
  Ее слова озадачили Стивена, и он ослабил хватку.
  - Каким ничтожеством? Почему вы заговорили о честности?
  Джудит выдернула руку и потерла запястье.
  - Я пришла спасти своего мужа, потому что он был дан мне Господом и
потому что я ношу его ребенка. Я обязана попытаться помочь ему, но делаю
это вовсе не из любви к нему. Нет! - с горячностью добавила она. - Он
отдал свою любовь той блондинке! - Она замолчала и взглянула на руку.
  Смех Стивена заставил ее поднять глаза.
  - Элис, - заключил он. - Значит, вот как обстоят дела? Это не
междуусобная война за земли, а обида на возлюбленного, бабьи проблемы.
  - Бабьи...
  - Тише! Нас услышат.
  - Это гораздо серьезнее, чем бабьи проблемы, уверяю вас, - прошипела
Джудит. Улыбка исчезла с лица Стивена.
  - Вы можете разобраться с Элис позже, но я должен предупредить вас,
что вы не поедете к королю и не будете просить его о разводе. Мы не можем
позволить себе потерять земли Риведунов.
  Так вот почему его интересовало, любит она Уолтера или нет! Его не
трогало, что Гевин изменил ей с другой, но если бы выяснилось, что она
испытывает какие-то чувства к другому мужчине, помочь ей могло бы только
чудо.
  - Я не могу получить развод, потому что ношу его ребенка.
  - Кто еще знает об этом? Надеюсь, не Демари?
  - Только моя мать и Джон Бассетт.., и моя горничная.
  - А Гевин?
  - Не знает. У меня не было времени сообщить ему.
  - Отлично. У него и так есть, над чем поразмышлять. Кто лучше всего
знает замок?
  - Управляющий. Он служит здесь двенадцать лет.
  - У вас на все готов ответ, - подозрительно заметил Стивен.
  - Хоть вы с братом и считаете иначе, у меня есть мозги, чтобы думать,
и глаза, чтобы видеть. Несколько секунд он внимательно изучал ее.
  - Вы проявили исключительную храбрость, приехав сюда, хотя и все
испортили.
  - Я должна принять это как комплимент?
  - Как пожелаете. Джудит прищурилась.
  - Ваша мать, по всей видимости, была счастлива, что два младших ее
сына не похожи на двух старших.
  Стивен непонимающе посмотрел на нее, потом улыбнулся.
  - Моему брату придется еще здорово побегать за вами. А теперь хватит
кусаться, и давайте подумаем, как нам выпутаться из заварухи, которую вы
устроили.
  - Я'... - начала она и замолчала. Он, конечно, прав.
  Однако Стивен не обратил внимания на ее возмущение.
  - Вам удалось добиться того, что Гевина вымыли и накормили, хотя ваши
методы вызывают у меня отвращение.
  - А мне следовало бы подбежать к нему и обнять? - с сарказмом
поинтересовалась она.
  - Нет, вы поступили правильно. Не думаю, что у него сейчас хватит сил
для путешествия. В таком состоянии он будет для нас серьезной помехой. Но
он силен. Через два дня хорошего ухода он поправится, и мы сможем бежать.
Я должен покинуть замок и привести подмогу.
  - Наши люди снаружи.
  - Я знаю. Но моего войска здесь нет. Я пришел один, когда услышал,
что нужен Гевину. Мои люди направляются сюда, но им понадобится еще два
дня, чтобы подойти к замку. Я должен привести их.
  Джудит опять коснулась его руки.
  - Я опять останусь одна.
  Он улыбнулся ей и провел пальцем по ее подбородку.
  - Да, это так. Но вы справитесь. Проследите, чтобы за Гевином
ухаживали и чтобы он набирался сил. Я вернусь и вытащу вас всех отсюда.
  Она кивнула и опустила глаза.
  Он взял Джудит за подбородок и, повернув ее лицом к себе, посмотрел в
глаза.
  - Не сердитесь на меня. Я думал, вы желаете смерти Гевину. Теперь я
вижу, что это не так. Джудит неуверенно улыбнулась - Я не сержусь. Просто
меня тошнит от этого места, от того, что этот мерзавец дотрагивается до
меня, а его...
  Стивен приложил палец к ее губам.
  - Вам придется еще немного пококетничать с ним. Сможете?
  - Постараюсь. Я уже стала терять надежду. Он наклонился и поцеловал
ее в лоб.
  - Гевину повезло, - прошептал он, потом встал и ушел.


                                  Глава 20


  - Ты видела его? - спросила Джудит, поднимаясь с постели. Дело
происходило на следующее утро после встречи со Стивеном, и теперь ей было
важно узнать, что Джоан выяснила о Гевине.
  - Да, - ответила Джоан. - Он опять красив. Я боялась, что после
своего заточения он никогда не будет прежним.
  - Ты слишком много внимания уделяешь внешности.
  - А вы слишком мало! - отпарировала Джоан.
  - Но он хорошо себя чувствует? Его здоровью не причинен ущерб?
  - Уверена, он остался в живых только благодаря еде, которую вы
посылали.
  Джудит молчала. А какие мысли бродят у него в голове? Как он
отреагировал на то, что она плеснула вино ему в лицо?
  - Принеси мне то простое платье, что я надевала. Его постирали?
  - Вы не пойдете туда, - твердо заявила Джоан. - Если вас схватят...
  - Принеси мне платье и больше не смей приказывать мне.

  ***

  Гевина держали в подвале башни. Это было мрачное место, даже дневной
свет не проникал внутрь. В подвал вела обшитая железом дубовая дверь.
  Казалось, Джоан была хорошо знакома с дружинниками, стоявшими по обе
стороны двери. В замке Демари почти отсутствовала дисциплина, и Джоан
решила воспользоваться этим к своей выгоде. Она игриво подмигнула одному
из мужчин.
  - Открывай. - закричала она так, чтобы ее было слышно за дверью. -
Нас послал лорд Уолтер, чтобы принести еду и лекарства. Дверь открыла
грязная старуха.
  - Откуда мне знать, что вы от лорда Уолтера?
  - Потому что я тебе так сказала, - ответила Джоан и толкнула дверь.
  Джудит не поднимала головы, стараясь, чтобы капюшон из грубой шерсти
полностью скрывал ее волосы.
  - Можете взглянуть на него, - сердито проговорила старуха. - Он
сейчас спит - это единственное, чем он занимается с тех пор, как его
привели сюда. Я за ним ухаживаю, и делаю это хорошо.
  - Еще бы! - насмешливо заметила Джоан. - Постель выглядит грязной!
  - Чище, чем у него была раньше. Джудит слабо толкнула свою горничную,
чтобы та прекратила препираться со старухой.
  - Оставь нас, мы позаботимся о нем, - потребовала Джоан.
  Они предполагали, что эта старуха с сальными седыми волосами и
гнилыми зубами заартачится. Но ошиблись. Старуха заметила, как вторая
женщина, та, что пониже, толкнула первую, и нахалка сразу же угомонилась.
  - Ну, чего же ты ждешь? - спросила Джоан. Старухе хотелось увидеть
лицо, скрываемое капюшоном.
  - Я должна взять кое-какие лекарства, - ответила она. - Есть другие
больные, которые нуждаются в моей помощи.
  Взяв баночку, она прошла мимо так заинтересовавшей ее женщины и в тот
момент, когда поравнялась со свечой, уронила банку. Женщина вздрогнула и
приподняла голову, бросив на старуху быстрый взгляд. В отблеске пламени
блеснули прекрасные золотистые глаза. Старухе пришлось приложить все
усилия, чтобы не улыбнуться. Такие глаза она видела только у одного
человека.
  - Ты глупа, да к тому же неуклюжа, - прошипела Джоан. - Убирайся,
пока я не подожгла твои лохмотья.
  Старуха злобно посмотрела на нее и с грохотом хлопнула дверью.
  - Джоан! - возмутилась Джудит, когда они остались одни. - Это я
подожгу тебя, если узнаю, что ты позволяешь себе так обращаться с людьми.
  Джоан была шокирована.
  - Что вы подразумеваете под "людьми"?
  - Она такое же создание Божие, как ты или я. - Джудит могла бы
продолжить, однако понимала, что это бесполезно. Джоан была неисправимым
снобом. Она унижала всех, кого считала хуже себя.
  Джудит предпочла не тратить зря время на нотации и направилась к мужу.
  - Гевин, - тихо позвала она и села на край кровати.
  Тусклый свет свечи отбрасывал на его лицо блики. Джудит провела рукой
по его щеке. Как приятно, что он находится в чистоте.
  Он открыл глаза. В полумраке они казались темнее, чем на самом деле.
  - Джудит, - прошептал он.
  - Да, это я, - улыбнулась она и откинула капюшон. - Теперь, когда
тебя вымыли, ты выглядишь значительно лучше.
  Однако его взгляд оставался холодным и мрачным.
  - Я не обязан благодарить тебя за это. Или ты думаешь, что грязь
смыло вино, которое ты плеснула мне в лицо?
  - Гевин! Ты зря осуждаешь меня. Если бы я бросилась тебе навстречу,
Уолтер тут же убил бы тебя.
  - А разве это не устроило бы тебя? Она отстранилась.
  - Я не буду спорить с тобой. Мы обсудим все это как-нибудь на досуге,
когда окажемся на свободе. Я видела Стивена.
  - Здесь? - удивился Гевин и сел. Одеяло спало с его обнаженной груди.
Прошло много времени с той ночи, когда Джудит прижималась к этой груди, и
сейчас все ее внимание поглотила его позолоченная загаром кожа. - Джудит!
- вывел ее из задумчивости Гевин. - Стивен здесь?
  - Он был здесь. - Она подняла глаза и посмотрела ему в лицо. - Он
отправился за своими людьми.
  - А мои люди? Что они делают? Или они слоняются без дела под стенами
замка?
  - Не знаю. Я не спрашивала.
  - Да, конечно же, - в ярости заметил он. - Когда он вернется?
  - Надеюсь, завтра.
  - Меньше, чем через день. Тогда почему ты здесь? Осталось подождать
всего день. Если тебя обнаружат рядом со мной, могут возникнуть серьезные
проблемы.
  - Ты способен на что-нибудь другое, кроме как ругать меня? - сквозь
сжатые зубы процедила она. - Я пришла в этот ад, потому что тебя взяли в
плен. Я многим рисковала, чтобы проверить, как за тобой ухаживают. А ты
хватаешься за каждую возможность, чтобы отчитать меня. Скажите, сэр, чем
же можно доставить вам удовольствие?
  Он пристально взглянул на нее.
  - Ты имеешь здесь полную свободу, не так ли? Кажется, ты можешь
беспрепятственно ходить, куда вздумается. Откуда мне знать, не ждет ли
тебя за дверью Демари? - Гевин схватил ее за руку. - Ты обманываешь меня?
  - Я в восторге от твоей ярости. - Она попыталась вырваться. - Какие у
тебя есть причины, чтобы обвинять меня во лжи? Ты первый солгал мне.
Можешь думать, что угодно. Мне не следовало помогать тебе. Возможно, тогда
я обрела бы хоть частичный покой. Более того, мне следовало бы отправиться
к Уолтеру Демари сразу после того, как он предложил выйти за него замуж.
Это лучше, чем жить с тобой.
  - Я так и предполагал, - гневно заключил Гевин.
  - Да! Ты именно так и предполагал! - повторила Джудит. Ярость,
вызванная несправедливыми обвинениями, ослепила ее.
  - Моя госпожа! - вмешалась Джоан. - Нам надо идти. Мы и так пробыли
здесь слишком долго.
  - Да, - согласилась Джудит, - я должна идти.
  - Кто же ждет за дверью, чтобы проводить мою жену?
  Джудит, которую гнев лишил способности говорить, только посмотрела на
него.
  - Леди Джудит, - обеспокоенно позвала Джоан. Джудит отвернулась от
мужа. - Нельзя ничего обсуждать с мужчиной, которого сжигает ревность, -
прошептала Джоан, когда они были у двери.
  - Ревность! - фыркнула Джудит, - Чтобы ревновать, надо любить. А он,
что совершенно очевидно, не любит меня. - Она набросила капюшон на голову.
  Джоан собралась было что-то ответить. Они как раз открыли дверь и
вышли из комнаты, когда внезапно девушка замерла. Джудит, следовавшая за
ней, подняла глаза и поняла, чем вызвано странное поведение ее горничной.
  Перед ними стоял Артур. Его руки были сложены на груди, ноги широко
расставлены, губы кривила злобная ухмылка. Джудит торопливо опустила
голову в надежде, что он не заметил ее.
  - Леди Джудит, - сказал Артур, подходя к ней, - я хотел бы поговорить
с вами.
  Джудит показалось, что путь наверх, на третий этаж, где располагалась
комната Артура, был самым длинным в ее жизни. Ее колени подгибались от
страха, к тому же к горлу стала подкатывать тошнота, которая теперь мучила
ее каждое утро.
  Наверное, ее импульсивность разрушила все планы Стивена и.., и... Она
не позволила себе подумать о том, что произойдет, если Стивен не подоспеет
вовремя.
  - Вы глупы, - заявил Артур, когда они оказались в его комнате.
  - Мне это уже говорили, - ответила Джудит. Ее сердце бешено
колотилось.
  - Вы пошли к нему днем! Вы даже не смогли дождаться ночи; - Джудит не
поднимала головы, рассматривая свои руки. - Скажите, что вы задумали? -
Вдруг он оборвал себя. - Какой же я был дурак, когда надеялся, что это
сработает! Я глупее человека, которому служу. Объясните мне, как вы
собирались выпутаться из этого нагромождения лжи?
  - Я ничего вам не скажу. - Она вздернула подбородок.
  Глаза Артура сузились.
  - Он будет мучиться. И разве вы забыли о своей матери? Я был прав,
когда не доверял вам. Я догадывался обо всем, просто вам и меня удалось
ослепить. Теперь я вижу, что нахожусь не в лучшем положении, чем вы.
Знаете, кого первого обвинит лорд Уолтер в том, что рухнули его планы?
Когда поймет, что ему не получить руки красивой наследницы земель
Риведунов? Не вас, миледи, а меня. Он ребенок, которому дали власть.
  - Мне следует посочувствовать вам? Вы разбили мне жизнь, вы вынудили
меня и мою семью жить под постоянной угрозой смерти.
  - Значит, мы с вами понимаем друг друга. Нас не волнуют остальные. Я
хотел получить ваши земли, а Уолтер - вас саму, - Он замолчал и твердо
посмотрел на нее. - Хотя вы здорово навредили мне за последнее время.
  - А как же вы собираетесь разобраться в вами же созданном клубке
проблем? - спросила Джудит, решив сменить тему и бить противника его же
оружием.
  - Вам давно следовало бы поинтересоваться.
  У меня есть только один выход. Я должен довести это дело до конца,
добиться, чтобы ваш брак аннулировали. Вы не поедете к королю, а просто
подпишете документ, в котором будет говориться, будто вы просите развод.
Текст будет составлен так, что король не сможет отказать.
  Джудит опять ощутила тошноту и вынуждена была бежать в угол комнаты,
где стоял ночной горшок. Придя в себя, она повернулась к Артуру.
  - Простите. Должно быть, вчера вечером подали несвежую рыбу.
  Артур наполнил кубок разбавленным водой вином. Джудит взяла его
дрожащей рукой.
  - Вы носите ребенка, - ровным голосом произнес он.
  - Нет! Ничего подобного! - солгала Джудит.
  Лицо Артура потемнело.
  - Мне позвать повитуху, чтобы она осмотрела вас? - Джудит покачала
головой, - Теперь вы не можете просить развод, - продолжал он. - Я не
предполагал, что вы так скоро понесете. По всей видимости, мы завязли
глубже, чем я предполагал.
  - Вы собираетесь рассказать Уолтеру?
  - Этот идиот считает вас непорочной девственницей, - фыркнул он. - Он
болтает о любви и о семейной жизни с вами: Он не догадывается, что вы в
десятки раз хитрее его.
  - Вы слишком много говорите, - заметила Джудит, живот которой свела
новая судорога. - Что вы хотите?
  Артур восхищенно взглянул на нее.
  - Вы не только красивы, но и умны. Мне бы доставило удовольствие
обладать вами. - Улыбнувшись, он опять стал серьезным. - Уолтер
обязательно узнает о вашей так называемой симпатии к нему и о ребенке. Это
только вопрос времени. Вы отдадите мне четверть ваших владений, если я
вытащу вас отсюда?
  Джудит лихорадочно соображала. Земли мало значили для нее. Что
надежнее - ждать Стивена или согласиться на предложение Артура? Если она
откажется, Артур расскажет Уолтеру, и им уготована смерть - после того как
Уолтер попользуется ею.
  - Да, даю вам слово. Нас пятеро. Если вы обеспечите всем нам
безопасность, четвертая часть моих владений - ваша.
  - Я не могу гарантировать, что все...
  - Все - или наш договор не имеет силы.
  - Хорошо, - согласился он. - Я знаю, что вы будете стоять на своем.
Мне нужно время, чтобы подготовиться. А вы должны идти к столу. Лорд
Уолтер рассердится, если вас не окажется рядом.
  Когда они встали, Джудит не оперлась на предложенную "Им руку. Он
понял, что еще сильнее упал в ее глазах из-за того, что предал своего
хозяина, и это рассмешило его. Мысль о том, что можно хранить верность
кому-то еще, кроме самого себя, страшно позабавила его.
  Комната, которую они только что покинули, казалась пустой, потому что
некоторое время в ней стояла тишина. Потом из-под кровати раздался шорох.
Старуха осторожно выбралась из своего укрытия и с ухмылкой взглянула на
зажатую в руке монету.
  - Серебро! - прошептала она. Но что даст ей хозяин, когда она
перескажет ему этот разговор? Золото! Она поняла далеко не все, однако
слышала, что сэр Артур назвал лорда Уолтера глупцом, и догадалась, что он
собирается предать своего господина за какие-то земли, которыми владеет
эта Монтгомери. И еще ребенок, которого носит госпожа. Кажется, это очень
важно.

  ***

  Джудит сидела у окна в большом зале. На ней были бледно-серый фрипон
и темно-розовый модест из фламандской шерсти. Рукава украшала опушка из
серого беличьего меха. Наступал вечер, и с каждой секундой зал погружался
во мрак. Джудит немного оправилась от страха, владевшего ею с самого утра
после разговора с Артуром. Она бросила благодарный взгляд на заходящее
солнце. Всего один день - и вернется Стивен, и тогда все будет хорошо.
  Она не видела Уолтера с обеда. Он пригласил ее на прогулку верхом, но
так и не пришел за ней. Джудит решила, что его задержали какие-то дела.
  Она начала беспокоиться, когда солнце уже совсем скрылось за
деревьями и слуги начали расставлять столы к ужину. Ни Артур, ни Уолтер не
появлялись. Она послала Джоан выяснить, в чем дело, но та почти ничего не
узнала.
  - Комната лорда Уолтера заперта и охраняется. Дружинники не отвечают
на вопросы, хотя я пыталась всеми способами разговорить их.
  Что-то произошло! Джудит поняла это, когда, вместе с Джоан войдя в
свою спальню, услышала звук запираемой снаружи щеколды. Всю ночь они почти
не спали.
  Утром Джудит надела строгое платье из темно-коричневой шерсти,
отказавшись от украшений и драгоценностей. Она молча ждала. Щеколду
откинули, и в комнату вошел дружинник в боевой кольчуге.
  - Идите за мной, - сказал он.
  Джоан собралась было следовать за хозяйкой, но ее грубо втолкнули в
спальню и заперли. Дружинник проводил Джудит в комнату Уолтера.
  Первое, что она увидела, когда отворилась дверь, было то, что
осталось от прикованного цепями к стене Артура. Она отвернулась, ее
затошнило. - Не очень-то приятное зрелище, миледи? - Она посмотрели на
развалившегося в кресле Уолтера. Покрасневшие глаза и его поведение
свидетельствовали о том, что он пьян. Его речь звучала неразборчиво. -
Зато я выяснил, что ты вовсе не благородная дама. - Он поднялся, постоял
несколько мгновений, стараясь сосредоточить на ней свой взгляд, потом
подошел к столу и налил вина. - Благородные дамы всегда честны и
откровенны, но ты, милейшая красавица, потаскуха. - Джудит замерла, когда
он двинулся к ней. Ей некуда было бежать. Он схватил ее за волосы и
потянул. - Теперь мне все известно. - Он повернул голову Джудит так, чтобы
она взглянула на залитого кровью Артура. - Посмотри на него. Он многое
рассказал мне, прежде чем умереть. Я знаю, что ты считаешь меня глупцом,
но я не настолько глуп, чтобы не суметь управиться с женщиной. - Он
повернул ее лицом к себе, - Ты сделала все это ради своего мужа, не так
ли? Ты приехала сюда, чтобы разыскать его. Скажи, на что бы ты пошла,
чтобы спасти его?
  - На все что угодно, - спокойно ответила Джудит.
  Отстранив ее от себя, он некоторое время пристально смотрел на нее,
потом улыбнулся.
  - Ты так сильно его любишь?
  - Дело не в любви. Просто он мой муж.
  - Но я предложил тебе такую любовь, которой ты никогда не дождалась
бы от него, - со слезами в голосе заявил Уолтер. - Всей Англии известно,
что Гевин Монтгомери волочится за этой Элис Чатворт. - Джудит нечего было
ответить ему. Тонкие губы Уолтера искривились в усмешке. - Я больше не
буду пытаться образумить тебя. Время уговоров прошло. - Он открыл дверь. -
Уберите отсюда это дерьмо и бросьте его свиньям. Когда закончите,
приведите сюда лорда Гевина и распните его на стене вместо Артура.
  - Нет! - закричала Джудит и, кинувшись к Уолтеру, вцепилась ему в
руку. - Пожалуйста, больше не надо мучить его. Я сделаю все, что вы
скажете.
  Уолтер захлопнул дверь.
  - Да, ты сделаешь все, что я скажу, и сделаешь это на глазах у своего
мужа, ради которого согласилась продать себя.
  - Нет! - прошептала Джудит побелевшими губами.
  Уолтер засмеялся ей в лицо. Потом повернулся и, опять открыв дверь,
посмотрел вслед дружинникам, тащившим тело Артура.
  - Иди сюда! - приказал он Джудит, когда они остались одни. - Поцелуй
меня так, как целовала своего мужа.
  Джудит покачала головой.
  - Вы в любом случае убьете нас. Зачем же мне подчиняться вам? Может,
мое непослушание заставит вас поскорее закончить пытки.
  - А ты и в самом деле хитра, - с улыбкой заметил Уолтер. - Но я буду
действовать по-другому. За каждый твой отказ я буду срезать с лорда Гевина
кусок мяса. - Она в ужасе взглянула на него. - Да, ты правильно поняла
меня.
  Джудит с трудом соображала. "Стивен, - молча молила она, - не
задерживайся". Возможно, ей удастся протянуть время и уберечь Гевина до
тех пор, пока Стивен не начнет атаку. Дверь еще раз открылась. Вошли
четыре крупных дружинника, которые волокли скованного цепями Гевина:
  Уолтер решил исключить любую возможность нападения со стороны
пленника.
  Гевин посмотрел сначала на Уолтера, потом на жену.
  - Она моя, - еле слышно произнес он и шагнул вперед. Один из
дружинников ударил его плашмя мечом, и он, потеряв сознание, рухнул лицом
вниз.
  - Распните его! - приказал Уолтер. На глаза Джудит навернулись слезы
восхищения храбростью Гевина. Даже закованный в цепи он не оставил попыток
бороться. Избитый, ослабевший от голода и мучений, он продолжал сражаться.
Разве она может позволить себе сдаться? Ее единственный шанс заключается в
том, чтобы тянуть время до прибытия Стивена. Она сделает все, что
потребует Уолтер.
  По ее глазам он понял, что она смирилась.
  - Мудрое решение, - засмеялся Уолтер, убедившись, что руки Гевина
растянуты в стороны и прикованы к стене железными кандалами. Отпустив
дружинников, он выплеснул оставшееся в кружке вино Гевину в лицо. -
Давай-ка, мой друг, нельзя допустить, чтобы ты проспал такое зрелище. Ты
довольно долго просидел у меня в подвале и, как мне известно, не мог
насладиться своей женушкой. Взгляни на нее. Разве она не прекрасна? Я
готов был вступить в бой ради нее. Теперь же мне это не понадобится. - Он
протянул руку. - Идите сюда, миледи. Подойдите к вашему хозяину.
  Гевин попытался ударить Уолтера обутой в тяжелый сапог ногой, но тот
успел увернуться.
  Над столом висел кнут. На нем еще не высохла кровь Артура. Схватив
его, Уолтер стегнул Гевина по лицу. На коже сразу же проступила красная
полоса, но Гевин, кажется, не заметил этого. Он опять занес ногу для удара.
  Но Уолтер от ярости уже потерял контроль над собой. Когда он во
второй раз поднял кнут, Джудит подбежала к Гевину и, встав перед ним,
закрыла его своим телом.
  - Убирайся! - зарычал на нее Гевин. - Я буду сражаться сам.
  В ответ на его абсурдное заявление Джудит прошипела что-то
нечленораздельное. Обе его руки закованы в кандалы, залитые кровью другого
человека, а он считает, будто способен сражаться с этим сумасшедшим. Она
отошла в сторону.
  - Что вы хотите? - безжизненным голосом обратилась она к Уолтеру,
чувствуя, как взгляд Гевина жжет ей спину.
  - Иди сюда, - медленно проговорил он, не решаясь, однако,
приближаться к Гевину.
  Джудит колебалась, понимая при этом, что должна подчиниться. Она
взяла Уолтера за руку, преодолевая отвращение, вызванное его липкой и
холодной кожей.
  - Какая красивая ручка, - произнес Уолтер и помахал ею перед глазами
Гевина. - Что, тебе нечего сказать?
  Гевин посмотрел на Джудит, и от его взгляда у нее по телу пробежали
мурашки.
  - Дорогая, уверен, что нам хочется, чтобы ты была побольше обнажена,
- заявил Уолтер, поворачиваясь к Гевину. - Я часто видел это великолепное
тело, часто наслаждался им. Оно создано для мужчины. Или мне следует
уточнить - для многих мужчин? - Он взглянул на Джудит. - Я сказал, чтобы
ты дала нам увидеть, что скрыто этими одеждами! Тебя так мало заботит твой
муж, что ты отказываешься позволить ему в последний раз посмотреть на
себя? - Дрожащими руками Джудит взялась за тесемки своего шерстяного
платья. Она старалась как можно дольше тянуть время. - Быстрее! -
потребовал Уолтер, отбрасывая кубок и вынимая меч.
  Он разрезал ее платье и, вцепившись в ворот, разорвал нижнюю сорочку.
Его ногти царапали нежную шею Джудит. Белье постигла та же участь. Джудит
собралась наклониться, чтобы скрыть наготу, но упершийся ей в живот меч
заставил ее стоять прямо.
  Ее жемчужной белизны плечи переходили в пышную грудь, которая,
несмотря на беременность, сохранила свою совершенную форму. Талия, не
успевшая раздаться, оставалась тонкой. Ноги были длинными и стройными.
  Уолтер восхищенно разглядывал ее. Она оказалась гораздо прекраснее,
чем он мог представить.
  - Ты до того красива, что можно убить ради тебя, - прошептал он.
  - Именно это я и сделаю с тобой! - закричал Гевин, натянув цепи.
  - Ты! - расхохотался Уолтер. - Что ты можешь сделать? - Обхватив
Джудит за талию и развернув ее так, чтобы она встала лицом к Гевину, он
принялся ласкать ее грудь, - Ты собираешься вырвать цепи из стены?
Посмотри на нее - ведь это последнее, что тебе суждено увидеть. - Его рука
скользнула к животу Джудит. - А теперь взгляни сюда. Сейчас он плоский, но
вскоре округлится, потому что там мой ребенок.
  - Нет! - воскликнула Джудит. Уолтер сжал ее с такой силой, что она
едва не задохнулась.
  - Я уже посеял свое семя, и оно растет. Думай об этом, когда будешь
гнить в могиле!
  - Я не буду думать о женщине, которой ты касался, - ответил Гевин, не
сводя пристального взгляда с жены. - Я скорее соглашусь переспать с
животным.
  Уолтер оттолкнул Джудит.
  - Ты пожалеешь о своих словах.
  - Нет! Не надо, - взмолилась Джудит, когда Уолтер, с мечом в руке,
двинулся к Гевину.
  Уолтер был слишком пьян, поэтому промахнулся и не задел даже ребра
пленника. К тому же Гевину удалось увернуться.
  - Ты перестанешь дергаться! - заорал Уолтер и опять направил свой
меч, на этот раз в голову. Однако нетвердая рука подвела его, и он только
ранил Гевина. Широкое лезвие оставило красную полосу на правой стороне
лица, и голова пленника поникла. - Ты заснул? - взбесился Уолтер и,
отшвырнув меч, сжал руками его горло.
  Джудит не стала терять ни секунды. Она бросилась к мечу. Еще не
осознав, что делает, она взялась за рукоятку и со всей силы вонзила его
Уолтеру между лопаток. Несколько мгновений Уолтер не двигался. Потом
медленно повернулся и, взглянув на Джудит, упал. Только теперь до нее
стало доходить, что она убила человека, и к горлу подкатил комок.
  Внезапно вся башня, от самого основания, содрогнулась. У Джудит не
оставалось времени. Ключи от кандалов висели на стене. Гевин зашевелился
как раз в тот момент, когда она освободила его. Он начал падать, но в
последнее мгновение удержался на ногах. Открыв глаза, он увидел, что
обнаженное тело жены испачкано кровью, а у его ног лежит Уолтер с торчащим
из спины мечом.
  - Прикройся! - сердито бросил он. Джудит совсем забыла, в каком она
виде. Ее платья являли собой жалкую кучку лохмотьев. Открыв сундук,
стоявший в ногах кровати, Джудит достала одежду Уолтера. Она колебалась,
не желая прикасаться к тому, что принадлежало ему. - Давай! - сказал
Гевин, бросая ей шерстяную рубаху. - Его наряд будет тебе очень к лицу. -
Он подошел к окну, не дав ей возможности ответить.
  Да она и не могла говорить, так как находилась под впечатлением от
того, что совершила, убив человека.
  - Стивен здесь, - объявил Гевин. - Он сделал подкоп, и камни рухнули.
- Подойдя к Уолтеру, он поставил на него ногу и выдернул меч. - Ты
разрубила ему позвоночник, - холодно заметил он. - Теперь буду знать, что
нельзя поворачиваться к тебе спиной. Ты наносишь мастерские Удары.
  - Гевин! - раздался от двери знакомый голос.
  - Рейн! - прошептала Джудит, и слезы потекли у нее по щекам.
  Гевин подскочил к двери и открыл засов.
  - Ты в порядке? - спросил Рейн, обнимая брата за плечи.
  - Да. Где Стивен?
  - Внизу, с остальными. Мы с легкостью взяли замок, как только рухнули
стены. Горничная и твоя теща ждут внизу. С ними Джон Бассетт. Но мы не
можем найти Джудит.
  - Она там, - равнодушно произнес Гевин. - Присмотри за ней, пока я
разыщу Стивена. - Пройдя мимо Рейна, он вышел из комнаты.
  Рейн шагнул внутрь. Он не сразу увидел Джудит, сидевшую на сундуке и
одетую в мужскую рубаху, из-под которой выглядывали ее голые ноги. Она
подняла на него полные слез глаза. У нее был такой несчастный вид, что у
Рейна защемило сердце. Забыв о раненой ноге, все еще стянутой бинтами, он
бросился к ней.
  - Джудит, - прошептал он и нежно обнял невестку.
  Джудит не колеблясь уткнулась в его плечо и разрыдалась.
  - Я убила его, - сквозь слезы с трудом выговорила она.
  - Кого?
  - Уолтера.
  Рейн нежно прижал ее к себе, оторвав при этом от пола.
  - Он заслужил, чтобы его убили! Джудит не подняла головы.
  - Я не имела права! Господь...
  - Тихо! - приказал Рейн. - Ты сделала то, что должно. Чья это кровь
на стене?
  - Артура. Он был вассалом Уолтера.
  - Ну ладно, не плачь. Все будет хорошо. Пойдем вниз, твоя горничная
поможет тебе одеться. - Он не хотел знать, почему ее одежда изрезана в
лохмотья и валяется на полу.
  - Мама в порядке?
  - Да, и это еще мягко сказано. Она смотрит на Джона Бассетта такими
глазами, будто он сам мессия, спустившийся с небес.
  Джудит отстранилась от него.
  - Ты богохульствуешь!
  - Не я, а твоя мать. Ты заговоришь по-другому, когда она начнет
зажигать свечки у его ног!
  Она укоризненно взглянула на Рейна, потом улыбнулась. Слезы высохли.
  - Как же здорово видеть тебя снова, - радостно произнесла она, крепко
обнимая его.
  - Ты всегда уделяешь моему брату больше внимания, чем мне, - внезапно
раздался преисполненный грусти голос.
  Оглянувшись, Джудит увидела Майлса, пожиравшего глазами ее голые
ноги, но не вспыхнула от смущения - слишком уж много ей пришлось пережить
за последние дни. Рейн опустил ее на пол, и она кинулась обнимать Майлса.
  - Было очень плохо? - спросил он, прижимая ее к себе.
  - Даже хуже.
  - Ну, а у меня есть новость, которая поднимет тебе настроение, -
сообщил Рейн. - Король призывает тебя ко двору. Кажется, ему все уши
прожужжали о тебе и о твоей свадьбе, и ему захотелось взглянуть на нашу
златоглазую сестренку.
  - Ко двору? - переспросила Джудит.
  - Давайте пойдем вниз! - с наигранным беспокойством обратился Рейн к
Майлсу. - Ты слишком долго держишь ее в объятиях, чтобы это можно было
назвать братской привязанностью.
  - Просто все дело в ее туалете. Думаю, это положит начало новому
течению в моде, - ответил Майлс, отпуская Джудит.
  Она взглянула на братьев и улыбнулась. Но тут слезы снова полились из
глаз.
  - Я так рада видеть вас. Пойду оденусь, - сказала она, поворачиваясь.
  Рейн снял с себя плащ и накинул его ей на плечи.
  - Иди. Мы будем ждать тебя внизу. Мы сегодня же уезжаем. Я больше не
хочу видеть это место.
  - И я, - прошептала Джудит, в памяти которой навсегда запечатлелась
эта ужасная комната.


                                  Глава 21


  - Ты знаешь о ребенке? - спросил Стивен у Гевина, когда они шли по
двору замка Демари.
  - Мне уже сообщили, - холодно ответил тот. - Давай посидим в тени. Я
еще не привык к солнечному свету.
  - Они держали тебя в яме?
  - Да, почти неделю.
  - Ты не выглядишь таким уж измученным. Значит, они тебя кормили?
  - Нет, Джуд.., моя жена присылала свою горничную с едой.
  Стивен взглянул на то, что осталось от древней башни.
  - Она многим рисковала, приехав сюда.
  - Ничем она не рисковала. Она хотела Демари в той же степени, что и
он ее.
  - Когда я с ней разговаривал, у меня не сложилось такого впечатления.
  - Значит, ты ошибался! - с нажимом произнес Гевин.
  Стивен пожал плечами.
  - Тебе лучше знать. Рейн говорит, что вас призывают ко двору. Мы
могли бы поехать вместе. Мне тоже надо явиться к королю.
  Гевин чувствовал себя таким уставшим, что его единственным желанием
было поспать.
  - Что король хочет от нас?
  - Он хочет видеть твою жену и предложить жену мне.
  - Тебе придется жениться?
  - Да, на одной шотландской наследнице, которая ненавидит всех
англичан.
  - Я знаю, что это такое - когда тебя ненавидит собственная жена.
Стивен усмехнулся.
  - Но разница заключается в том, что тебя это волнует. Меня же нет.
Если она не будет слушаться, я запру ее и больше никогда не увижу. Скажу,
что она бесплодна и усыновлю какого-нибудь мальчишку, который и унаследует
ее земли. Почему бы и тебе так же не поступить, если ты не любишь ее?
  - Не хочу даже видеть ее! - вскричал Гевин, но тут же взял себя в
руки, так как Стивен засмеялся.
  - Она будоражит твою кровь? Тебе нет надобности отвечать мне. Я видел
ее. Тебе известно, что я угрожал ей кинжалом, когда увидел, как она
выплеснула вино тебе в лицо? Она вцепилась в лезвие и молила, чтобы я
покончил с ней.
  - Тебя обвели вокруг пальца, - с презрением произнес Гевин, - как
Майлса и Рейна. Они сидят у ее ног и не спускают с нее тупого, как у
коровы, взгляда.
  - Если уж ты заговорил о коровьем взгляде, то что ты собираешься
делать с Джоном Бассеттом?
  - Мне следует женить его на леди Элен. Если она похожа на свою дочь,
то его жизнь превратится в кошмар. Это слишком легкое наказание за его
глупость.
  Стивен разразился хохотом.
  - А ты меняешься, братишка. Джудит мучит тебя. - Да, как чирей на
заднице. Пошли, надо поторопить людей и убираться отсюда.

  ***

  За стенами владений Демари располагался лагерь, который когда-то
покинул Гевин. Джон Бассетт не знал, что еще тогда Гевин начал делать
подкоп под стены, так как тот никому не раскрывал свой план. Потом Гевина
захватили в плен, а Джон вернулся в замок Монтгомери, но рыцари продолжали
рыть. Они работали много дней, прерываясь лишь на короткий отдых и сон. По
мере углубления туннеля его стенки укреплялись бревнами. Наконец люди
Гевина вышли на противоположную сторону стены, и тогда прямо в туннеле
разожгли костер. Когда деревянные опоры сгорели, часть стены рухнула с
ужасающим грохотом.
  Царившая в лагере суматоха позволила Джудит немного побыть одной. В
лесу, окружавшем поляну, текла речушка. Джудит прошла между деревьями и
вскоре обнаружила уединенный уголок, где могла бы спрятаться, не теряя при
этом из виду саму реку и слушая шум воды.
  Она и не предполагала, в каком напряжении находилась в течение
последней недели. Постоянная необходимость потворствовать ухаживаниям
Уолтера и лгать сильно подействовала на нее. Ей было приятно вновь ощутить
покой и умиротворение. В эти короткие мгновения ей не хотелось думать о
муже и о возникшем ворохе проблем.
  - Ты тоже ищешь уединения, - раздался спокойный голос. Джудит не
слышала ничьих шагов. Подняв голову, она увидела улыбавшегося Рейна. -
Если хочешь, я уйду. У меня нет желания мешать тебе.
  - Ты не мешаешь. Посиди со мной. Мне просто нужно было немного побыть
вдали от людей и шума.
  Он сел рядом с ней, вытянув ноги и облокотившись на валун.
  - Я надеялся, что в следующий мой приезд ваши с Гевином отношения
будут значительно лучше, но все оказалось по-другому, - начал он без
всяких предисловий. - Почему ты убила Демари?
  - Потому что не было иного выхода, - опустив голову, ответила Джудит.
Когда она вновь взглянула на деверя, глаза ее были полны слез. - Так
ужасно отбирать чью-то жизнь.
  Рейн пожал плечами.
  - Иногда это необходимо. А Гевин? Разве он этого тебе не объяснил?
Разве он не попытался успокоить тебя?
  - Он и двух слов не сказал мне, - резко произнесла Джудит. - Давай
поговорим о чем-нибудь другом. Как твоя нога?
  Не успел Рейн ответить, как у реки послышался звонкий женский смех, и
они повернулись на этот звук. Элен и Джон Бассетт прогуливались у самой
кромки воды. Джудит собралась было окликнуть мать, но Рейн остановил ее.
Он подумал, что не нужно беспокоить влюбленных.
  - Джон, - сказала Элен, поднимая на него полный любви взгляд, - мне
кажется, я не вынесу этого.
  Джон ласковым движением отвел локон с ее щеки. Элен была похожа на
сияющую от счастья юную девушку.
  - Мы должны. Мне будет очень тяжело, когда тебя заберут у меня и
выдадут за другого.
  - Пожалуйста, - прошептала она, - мне страшно при этой мысли. Неужели
нет никакого способа?..
  Джон прижал палец к ее губам.
  - Нет, больше не говори об этом. У нас есть эти несколько часов - и
все.
  Элен обвила его руками и крепко обняла. Джон сжал ее с такой силой,
что едва не сломал.
  - Я бы все бросила ради тебя, - тихо произнесла она.
  - А я бы все отдал, лишь ты была моей. - Он зарылся лицом в ее
волосы. - Пойдем. Нас могут увидеть.
  Она кивнула, и они медленно, рука об руку, направились к лагерю.
  - Я не знала, - наконец проговорила Джудит.
  - Иногда такое случается, - улыбнулся Рейн. - Они справятся с болью.
Гевин найдет твоей матери нового мужа, с которым ей будет не гак одиноко в
постели.
  Джудит резко повернулась к нему, ее золотистые глаза метали молнии.
  - Нового мужа? - прошипела она. - С которым ей будет не так одиноко в
постели? Мужчины когда-нибудь задумываются о чем-нибудь другом?
  Рейн восхищенно смотрел на нее. Еще ни разу ее ярость не была
направлена именно на него. Его поражала в ней не столько красота, сколько
сила духа. Он опять почувствовал, как в нем поднимается волна нежности к
Джудит. И улыбнулся.
  - Но ведь больше не о чем задумываться, когда дело касается женщин, -
полушутя, полусерьезно ответил он.
  Джудит уже начала произносить гневную тираду, когда заметила веселые
искорки в глазах Рейна и ямочки на щеках.
  - У них нет другого выхода?
  - Нет, никакого. Родители Джона даже не благородного происхождения, а
твоя мать была замужем за графом. - Он положил руку ей на лоб. - Гевин
найдет ей хорошего человека, который будет добр с ней и заботлив. - Джудит
промолчала. - Я должен идти, - внезапно сообщил он, с трудом поднимаясь. -
Будь проклята эта нога! - со злостью воскликнул он. - Даже рана от топора
не приносила мне столько мучений, сколько этот перелом.
  - По крайней мере, кость срастается правильно, - лукаво заметила
Джудит, поднимая на него глаза.
  Рейн содрогнулся при воспоминании о боли, которую ему пришлось
вытерпеть, когда Джудит накладывала шину на место перелома.
  - Я теперь всегда буду знать, что в тех случаях, когда мне
понадобится врачебная помощь, к тебе обращаться не надо. Я недостаточно
силен, чтобы еще раз пережить твое врачевание, Ты пойдешь со мной в лагерь?
  - Нет, я еще немного побуду одна. Он огляделся по сторонам. Казалось,
ей ничто не угрожает, но он не был полностью в этом уверен.
  - Не оставайся здесь после заката. Если тебя не будет в лагере к
этому часу, я сам приду за тобой.
  Джудит кивнула, и Рейн ушел. Она перевела невидящий взгляд на тихо
журчащую воду. Забота Рейна всегда позволяла ей чувствовать себя
защищенной. Она вспомнила, как была рада, когда увидела его в замке. В его
объятиях она сразу же ощутила себя в безопасности. Но почему же он не
вызывает у нее страсти? Странно, что к человеку, который относится к ней с
такой добротой и нежностью, она испытывает исключительно родственную
привязанность, в то время как к своему мужу...
  Она не будет думать о Гевине здесь, в этом уютном убежище. Мысли о
нем вызывают в ней злость. Он поверил заявлению Уолтера о том, что она
якобы носит его ребенка. Ее руки легли на живот, как бы пытаясь защитить
неродившееся дитя. Ее ребенок! Что бы ни случилось, малыш всегда будет
принадлежать ей.

  ***

  - Что ты собираешься делать с ней? - спросил Рейн, войдя в палатку
Гевина и развалившись в кресле.
  С одной стороны от него сидел Стивен и Точил нож. С другой - Гевин,
который ел. Это было его основным занятием с тех пор, как он покинул замок
Демари.
  - Полагаю, ты имеешь в виду мою жену? - уточнил он, подкладывая себе
кусок жареной свинины. - Что-то вы стали уделять ей слишком много
внимания, - с вызовом произнес он.
  - А ты игнорируешь ее! - отрезал Рейн. - Она убила человека ради
тебя. Это не так-то легко для женщины - а ты даже ни разу не заговорил с
ней об этом, чтобы успокоить.
  - Разве мои слова могут повлиять на нее после того, как ее успокоили
мои братья?
  - Ей больше не к кому обратиться за помощью.
  - Очевидно, мне надо попросить своего оруженосца принести мечи, не
так ли? - насмешливо поинтересовался Стивен. - Или вам понадобится полное
вооружение и доспехи?
  Рейн тут же расслабился.
  - Ты прав, брат. Просто мне бы хотелось, чтобы и мой старший братец
обладал таким же здравым смыслом.
  Бросив на Рейна уничтожающий взгляд, Гевин опять все свое внимание
сосредоточил на еде. Несколько мгновений Стивен наблюдал за ним.
  - Рейн, ты пытаешься вмешаться в отношения между Гевином и его женой,
так?
  Рейн пожал плечами и поудобнее устроил больную ногу.
  - Он плохо с ней обращается.
  Стивен понимающе улыбнулся. Рейн всегда становился на сторону слабых.
Он бросался на защиту каждый раз, когда чувствовал, что в нем нуждаются.
Молчание, воцарившееся в палатке, становилось все более напряженным, пока
Рейн не поднялся и не вышел.
  Гевин посмотрел ему вслед и, наконец насытившись, отодвинул тарелку.
Потом встал и подошел к раскладной кровати.
  - Она носит ребенка того мерзавца, - спустя некоторое время произнес
он.
  - Ребенка Демари? - переспросил Стивен и присвистнул, когда Гевин
кивнул. - И что ты с ней сделаешь?
  Гевин опустился в кресло.
  - Не знаю, - тихо ответил он. - Рейн говорит, что я не успокоил ее,
но как я мог? Она убила своего любовника.
  - А ее кто-нибудь заставлял? Голова Гевина поникла.
  - Не думаю. Она могла бы этого не делать. В замке она имела полную
свободу. Один раз она пришла ко мне, когда я сидел в яме, потом еще раз,
когда меня перевели в подвал башни. Если бы ее держали там насильно, она
не могла бы так свободно разгуливать по замку.
  - Это правильно, но не думаешь ли ты, что ее действия свидетельствуют
о том, что она просто желала помочь тебе?
  Глаза Гевина блеснули.
  - Я не знаю, чего она желала. Мне кажется, она принимает сторону
того, в чьей власти находится. Когда она пришла ко мне, то сказала, что
сделала все это только ради меня. Когда же она была рядом с Демари, то
всем своим видом показывала, что принадлежит лишь ему. Она умная женщина.
  Стивен провел большим пальцем по лезвию, проверяя, как оно заточено.
  - Рейн очень высокого мнения о ней, да и Майлс тоже.
  Гевин фыркнул.
  - Майлс слишком молод, чтобы понять, что у женщины есть еще кое-что,
кроме тела. А Рейн стал защищать ее с самого начала.
  - Ты можешь объявить о том, что ребенок зачат от другого, и
разделаться с ней.
  - Нет! - с горячностью вскричал Гевин и отвел взгляд.
  - Стивен рассмеялся.
  - Тебя все еще тянет к ней? Она красива, но есть другие женщины, не
менее красивые. А что с Элис, которую ты, как утверждал, сильно любишь?
  Стивен был единственным, кому Гевин рассказал об Элис.
  - Она не так давно вышла замуж за Эдмунда Чатворта.
  - За Эдмунда! За этот кусок дерьма! А ты не делал ей предложение? -
Ответом послужило молчание Гевина. - Женщины не стоят того, чтобы
переживать из-за них, - заявил Стивен, вкладывая нож в ножны. - Бери свою
жену да спи с ней и не позволяй ей думать о чем-либо другом. - Посчитав
тему исчерпанной, он поднялся. - Хочу немного поспать. День был ужасно
длинным. До завтра.
  Гевин остался один в палатке, быстро погружавшейся в ночной сумрак.
"Разделаться с ней", - подумал он. Он вправе сделать это, раз она носит
чужого ребенка. Но он не мог представить, что больше никогда не увидит ее.
  - Гевин, - прервал его размышления Рейн, - Джудит вернулась? Я сказал
ей, чтобы она не оставалась в лесу после заката.
  Гевин встал, челюсти его были плотно сжаты.
  - Ты слишком много думаешь о моей жене. Где она была? Я найду ее.
Рейн улыбнулся брату.
  - Там, около ручья, - указал он направление.

  ***

  Джудит стояла на коленях на берегу, ее руки были опущены в холодную
прозрачную воду.
  - Уже поздно. Ты должна вернуться в лагерь. - Она вздрогнула и
подняла голову. Над ней возвышался Гевин. В сумерках его серые глаза
казались темными. Трудно было понять, что они выражают. - Я не знаю этого
леса, - добавил он. - В нем может таиться опасность.
  Джудит встала и гордо расправила плечи.
  - Тебя бы это устроило, не правда ли? Погибшая жена гораздо лучше,
чем обесчещенная. - Приподняв юбку, она собралась пройти мимо него.
  - Мы должны поговорить, - схватив ее за руку, произнес Гевин. -
Серьезно и без злости.
  - Разве между нами может быть другое чувство, кроме злости? Говори,
что собирался.., я сгораю от нетерпения.
  Выражение лица Гевина смягчилось.
  - Твоя беременность тяготит тебя?
  Джудит руками прикрыла живот и вздернула подбородок.
  - Этот ребенок никогда не будет мне в тягость.
  Гевин перевел взгляд на реку. Создавалось впечатление, что он
пытается разрешить мучившую его проблему.
  - Оценивая все случившееся, я считаю, что ты руководствовалась
исключительно благими намерениями, отдавая себя в руки Демари. Мне
известно, что ты не любишь меня, но ведь в плену оказалась и твоя мать.
Только ради нее ты шла на риск. - Джудит, нахмурившись, кивнула, - Я не
знаю, что произошло после твоего появления в замке. Возможно, Демари был
ласков с тобой, а ты нуждалась в добром отношении. Возможно, что он
предложил тебе свою заботу еще на свадьбе. - Джудит охватила такая
страшная ярость, что она лишилась способности произнести хоть слово. - Что
касается ребенка, то можешь оставить его, я не прогоню тебя, как,
очевидно, должен был бы. Если бы я знал всю правду, то, наверное, пришел
бы к выводу, что в случившемся есть и моя доля вины. Я буду заботиться о
ребенке как о своем собственном, и он получит в наследство часть твоих
земель. - Гевин замолчал и взглянул на жену. - Ты ничего не хочешь
сказать? Я попытался быть честным.., и справедливым. Не могу поверить, что
ты можешь потребовать большего.
  Джудит понадобилось некоторое время, чтобы взять себя в руки.
  - Справедливым! Честным! - цедила она сквозь зубы. - Тебе не знакомы
эти слова! Послушай, что ты несешь. Ты с готовностью признаешь, что я
приехала в замок с добрыми намерениями, и тут же смертельно оскорбляешь
меня.
  - Оскорбляю? - удивленно переспросил Гевин.
  - Да! Оскорбляешь! Ты считаешь, что я могу так низко пасть, по
собственному желанию отдав себя человеку, который угрожает моей матери и
мужу, - ведь перед лицом Господа ты являешься мне мужем! Ты говоришь, что
я нуждалась в добром отношении! Да, правильно, потому что я никогда не
видела подобного отношения от тебя. Но я не настолько безмозгла, чтобы
нарушить данные перед Богом клятвы ради капли внимания. Однажды я нарушила
клятву, но больше не сделаю ничего подобного. - При этом воспоминании щеки
Джудит запылали, и она отвернулась.
  - Я не понимаю, что ты имеешь в виду, - начал Гевин, распаляясь. - Ты
говоришь загадками.
  - Ты намекаешь на то, что я якобы нарушила супружескую верность. Что
здесь непонятного?
  - Ты носишь чужого ребенка. Как мне еще назвать это? Я предложил
заботиться о ребенке. Ты должна быть благодарна, что я не прогнал тебя.
  Джудит пристально посмотрела на него. Он не спросил, его ли это
ребенок. Он просто принял на веру слова Уолтера. Еще на свадьбе мать
Джудит сказала, что мужчина скорее поверит самому последнему крепостному,
чем своей жене. Это верно. А если бы Джудит отрицала, что спала с
Уолтером? Поверил бы он ей? Нет никакой возможности подкрепить ее слова
доказательствами.
  - Тебе больше нечего сказать? - настойчиво произнес Гевин. Джудит
продолжала молча смотреть на него. - Значит, ты принимаешь мои условия?
  Ладно, она будет играть по его правилам.
  - Ты говоришь, что отдашь ребенку мои земли. Ты жертвуешь малым.
  - Я разрешаю тебе остаться! Я мог бы прогнать тебя.
  Джудит рассмеялась.
  - Тебе ничто не мешает сделать это в любой момент. У мужчин есть
такое право. Ты будешь содержать меня, пока тобою движет желание. Я не так
глупа. Я хочу нечто большее для своего ребенка, чем просто наследство.
  - Ты требуешь платы?
  - Да, за то что приходила к тебе в замке. - Эти слова причиняли боль.
Сердце Джудит разрывалось от страданий, но она изо всех сил скрывала это.
  - Что же ты хочешь?
  - Чтобы мою мать выдали замуж за Джона Бассетта. - Глаза Гевина
широко раскрылись от изумления. - Ты ее ближайший родственник, - добавила
Джудит. - Ты имеешь на это право.
  - Джон Бассетт...
  - Не надо. Я и так все знаю. Но разве ты не видишь, как она его любит?
  - При чем здесь любовь? В первую очередь надо принимать в расчет
собственность, наши владения, которые следует объединить.
  Джудит коснулась его руки и подняла на него молящий взор.
  - Ты не знаешь, что это такое - жить без любви. Твое сердце уже
отдано, и у меня нет надежды на подобное чувство. Но моя мать никогда не
любила так, как любит сейчас Джона. В твоей власти дать ей то, в чем она
нуждается. Умоляю тебя, не позволяй злобе, направленной на меня,
возобладать над тобой и лишить других людей счастья.
  Гевин не сводил с нее глаз. Даже ее красивая внешность не помешала
ему увидеть в ней женщину, страдающую от одиночества. Неужели он
действительно был столь суров с ней, что ей понадобился Уолтер Демари,
пусть даже на несколько мгновений? Она сказала, что он отдал свое сердце,
однако в тот момент он даже не мог воспроизвести в памяти образ Элис.
  Гевин обнял Джудит. Он вспомнил, как она испугалась, когда кабан
загнал ее на дерево. Охваченная страхом и дрожащая - и в то же время
преисполненная смелости противостоять врагу, как будто у нее хватит сил
одной сразиться с драконом.
  - Я вовсе не ненавижу тебя, - прошептал он, прижимая ее к себе и
зарываясь лицом в ее волосы. Однажды Рейн спросил, что произошло с Джудит,
и сейчас Гевин задавал себе тот же вопрос. Нет ли его вины в том, что она
носит чужого ребенка, - ведь он оставил ее без защиты? Гевин отдавал себе
отчет, что за все время их совместной жизни он был ласков и нежен с ней
только раз. В тот день, который они провели в лесу. Он ощутил укол
совести: тогда главной его целью было задобрить ее, чтобы вернуть в свою
постель. Он думал только о себе. Он наклонился и подхватил Джудит на руки,
потом сел, прислонившись спиной к дереву. - Расскажи мне, что произошло в
замке.
  Но Джудит не могла поверить ему. Каждый раз, когда она надеялась, что
все ссоры забыты и между ними воцарились доверие и взаимопонимание, ее
слова оборачивались против нее же. Но ей так приятно чувствовать его тело.
"Только эти ощущения и остались нам", - подумала Джудит. Только страсть
еще соединяет их. Не любовь и взаимопонимание, или, по крайней мере,
доверие.
  Джудит пожала плечами, не желая показать, какие мысли владеют ею. Ее
губы почти касались его шеи.
  - Теперь все кончено. Об этом лучше не вспоминать.
  Гевин нахмурился. Ему хотелось настоять на своем, но ее близость
заставила его отбросить все вопросы.
  - Джудит, - прошептал он и прижался губами к ее губам.
  Обвив руками шею Гевина, она притянула его к себе. Ее тело мгновенно
воспламенилось желанием. Все размышления о взаимопонимании и доверии
канули в Лету.
  - Я скучал по тебе, - проговорил он. - Знаешь, когда я в первый раз
увидел тебя в замке Демари, то подумал, что умер. - Джудит закинула
голову, подставляя его поцелуям изящную шейку. - Ты была подобна ангелу,
осветившему своей красотой.., это место. Мне было страшно дотрагиваться до
тебя, я боялся, что ты плод воображения, - нет, я боялся, что если ты
настоящая, то мое прикосновение может уничтожить тебя. - Он потянул за
шнуровку.
  - Я очень даже настоящая, - улыбнулась Джудит.
  Это еще сильнее подстегнуло Гевина, и он, повернув ее лицом к себе,
приник к ней в страстном поцелуе.
  - Твои улыбки - гораздо большая редкость и драгоценность, чем
бриллианты. Мне нечасто доводилось видеть их. - Внезапно он вспомнил о
чем-то, и его лицо потемнело. - Я был способен убить вас обоих, когда
увидел, как Демари касается тебя. - Джудит с ужасом взглянула на Гевина,
потом попыталась оттолкнуть его. - Нет! - воскликнул он и сжал ее еще
сильнее. - Значит, ты давала ему больше, чем согласна дать мне, своему
мужу?
  Преодолев сопротивление, Джудит высвободила руку и со всей силы
ударила его по щеке. Глаза Гевина запылали яростью, и он, схватив ее за
руку, сдавил пальцы так, что едва не сломал. Вдруг он поднес ее руку к
губам и поцеловал.
  - Ты права. Я глупец. Все закончилось. Прошлое осталось позади. Давай
думать только о будущем и о том, что ждет нас сегодня ночью.
  Он нашел ее губы, и ярость Джудит исчезла. Она перестала воспринимать
окружающее, полностью отдавшись восторгу, который вызывали в ней его
ладони, ласкавшие ее под одеждой.
  Они изголодались друг по другу. Страдания, владевшие Гевином, когда
он, сидя в палатке, предавался тяжелым размышлениям, были ничто по
сравнению с муками, вызванными сознанием, что он лишен возможности
коснуться своей жены.
  Темно-синее шерстяное платье было разорвано в мгновение ока, за ним
последовало тонкое белье. Звук рвущейся ткани еще сильнее возбудил Джудит,
и она принялась лихорадочно расстегивать рубашку Гевина. Но он оказался
проворнее. Секунда - и его одежда была отброшена в сторону.
  Покорившись сжигавшей ее страсти, Джудит притянула к себе Гевина,
который с не меньшим пылом ответил на ее призыв. Они соединились в
неистовом порыве и, достигнув вершины неземного блаженства, погрузились в
приятную истому.


                                  Глава 22


  - Он считает себя выше нас, - недовольно заметила Бланш.
  Они с Гледис находились в кладовой замка Чатворт и наполняли кувшины
вином, которое подавалось к господскому столу.
  - Да, - согласилась Гледис, однако в ее голоса не слышалось особого
раздражения. Она сильно тосковала по Джослину, но, в отличие от Бланш, не
злилась на него.
  - Как ты думаешь, чем он так занят, что забыл о нас? - спросила
Бланш. - И с ней он почти не бывает. - Она кивнула головой в сторону
комнаты Элис. - Да и в зале не появляется.
  - Кажется, все свое время он проводит в одиночестве в клетушке на
сеновале, - вздохнула Гледис.
  Внезапно Бланш замерла с кувшином в руке.
  - В одиночестве! Ты считаешь, он там один? Как же я об этом не
подумала! Не может ли он прятать там женщину?
  Гледис рассмеялась.
  - Зачем ему прятать там кого-то, когда к его услугам такое количество
женщин? И потом, кто это может быть? Посмотри, никто не пропал, вся
прислуга на месте. Если это не крепостная, я не представляю, кто бы это
мог быть.
  - А что еще способно заинтересовать такого мужика, как Джослин? Эй,
ты! - позвала Бланш проходившую мимо крепостную девушку. - Наполни-ка эти
кувшины.
  - Но я... - начала было девушка, но Бланш со злостью ущипнула ее за
руку. - Хорошо, - мрачно проговорила она.
  - Пошли, Гледис, - скомандовала Бланш. - Давай попробуем разгадать
эту тайну, пока Джослина нет поблизости. - Девушки покинули кладовую и
направились к конюшне. - Смотри, каждый раз, прежде чем уйти, он убирает
лестницу, - заметила Бланш и крадучись вошла в конюшню. Приложив палец к
губам, она повернулась к следовавшей за ней Гледис и указала на
крутившуюся неподалеку толстую жену конюха. - Эта старая карга оберегает
Джослина как собственного сына, - прошептала она.
  Стараясь как можно меньше шуметь, девушки вытащили спрятанную
лестницу и приставили ее к внешней стене конюшни прямо под окошком в
каморку Джослина. Подобрав юбки, Бланш полезла вверх. Когда они обе
оказались в небольшом помещении, заваленном сеном, до них донесся женский
голос:
  - Джослин, это ты?
  Бланш победно улыбнулась и взглянула на Гледис. Ее глаза зажглись
злобой.
  - Констанция! - воскликнула она, пройдя в глубь каморки.
  На нежном личике девушки все еще четко выделялись следы от
зарубцевавшихся ссадин и синяков.
  Увидев Бланш и Гледис, Констанция попятилась.
  - Вот как! Теперь понятно, почему Джослин избегает нас. А я думала,
ты ушла из замка, - проговорила Гледис.
  Испуганная Констанция слабо покачала головой.
  - Нет! Она не ушла, - процедила Бланш. - Она увидела Джослина и
решила, что он будет принадлежать только ей. Она, видите ли, ни с кем не
желает делить его.
  - Все совсем не так, - возразила Констанция дрожащими губами. - Я
едва не умерла. Он заботился обо мне.
  - Да, а теперь ты заботишься о нем, не так ли? Какое приворотное
зелье ты использовала, чтобы околдовать его?
  - Пожалуйста.., я не хотела никого обидеть. Но Бланш не слушала ее.
Она знала, что Джослин не мог так изуродовать лицо и тело девушки. На это
был способен только Эдмунд Чатворт.
  - Скажи-ка мне, лорд Эдмунд знает, где ты прячешься? - Увидев, что
глаза Констанции расширились от ужаса, Бланш засмеялась. - Смотри, Гледис,
она любовница лорда Эдмунда - и изменяет ему с другим. Как ты думаешь, не
стоит ли нам вернуть ее хозяину? - Гледис с сочувствием взглянула на
девушку, которая едва не теряла сознание от страха. Бланш схватила подругу
за руку с такой силой, что ее пальцы впились в кожу. - Она предала нас, а
ты сомневаешься, стоит ли отомстить ей? Эта маленькая хитрая сучка забрала
у нас Джослина. Ей мало одного мужчины, она хочет, чтобы они все лежали у
ее ног. - Этих слов было достаточно, чтобы в душе Гледис шевельнулась
ненависть. - Если ты не пойдешь с нами, мы скажем лорду Эдмунду, что
Джослин прячет тебя, - с ехидной улыбкой продолжила Бланш, поворачиваясь к
Констанции.
  Девушка молча последовала за ними. Она запретила себе думать о том,
что ее ждет. Ее поддерживала мысль, что она спасает Джослина. Никто
никогда не был добр и ласков с ней. Ее мирок населяли люди вроде Эдмунда,
Бланш или Элис. Но объятия Джослина перенесли ее в рай - целых две недели
мечты. Он разговаривал с ней, пел ей, обнимал и ласкал. Он шептал ей о
своей любви, и она верила ему.
  Теперь, следуя за Бланш и Гледис, Констанция с грустью думала о том,
что навсегда покидает мир грез. В отличие от Джослина, она никогда не
строила планов на будущее, не размышляла об их совместной жизни, когда она
выздоровеет и они с Джослином уйдут из замка Чатворт. Она чувствовала, что
судьбой им отпущены только те две недели, которые они провели в каморке
над конюшней. И, покоряясь своей судьбе, она безропотно последовала за
Бланш и Гледис. Ей даже в голову не приходило убежать от них или оказать
какое-то сопротивление, хотя она хорошо знала, куда ее ведут.
  Когда Констанция вошла в комнату Эдмунда, ей показалось, что ее грудь
сдавило железными обручами.
  - Стой здесь, а я схожу за лордом Эдмундом, - приказала Бланш.
  - А он придет? - спросила Гледис.
  - Естественно, когда я все ему расскажу. Следи, чтобы она не убежала.
  Бланш вернулась спустя несколько минут. Следом за ней шел разъяренный
Эдмунд. Нахальная служанка, ворвавшаяся во время обеда, рассердила его, но
известие о Констанции заставило его позабыть о еде.
  Войдя в комнату, Эдмунд запер дверь и пристально посмотрел на
Констанцию, сразу же забыв о существовании Бланш и Гледис, которые
обменялись обеспокоенными взглядами.
  - Итак, моя прекрасная Констанция, ты не умерла. - Он взял девушку за
подбородок и поднял ее голову. В ее глазах не отражалось ничего, кроме
покорности и смирения. "Синяки и ссадины здорово изуродовали красивое
лицо, но ничего, они исчезнут", - пришел к выводу Эдмунд. - Эти глаза, -
прошептал он. - Они долго снились мне по ночам. - Внезапно он услышал
какой-то шум и, повернувшись, увидел, что Бланш и Гледис пытаются отпереть
дверь. - Стой! - крикнул он и схватил Гледис за руку, - Куда это вы
собрались?
  - Вернуться к работе, - дрожащим голосом произнесла Бланш. - Мы ваши
преданные слуги, мы помним о наших обязанностях.
  Эдмунд сильнее сжал руку Гледис, и у той от боли на глаза навернулись
слезы. Она попыталась вырваться.
  Эдмунд отшвырнул ее, и она рухнула на пол.
  - Неужели вы решили, что можете привести ее и оставить вот так? Где
она пряталась?
  Бланш и Гледис переглянулись. Вот об этом-то они как раз и не
подумали. Единственное, чего они добивались, - забрать Констанцию у
Джослина. Они хотели, чтобы вернулись прежние времена, когда Джослин шутил
с ними и проводил в их обществе все свое время.
  - Я.., я не знаю, мой господин, - запинаясь ответила Бланш.
  - Ты считаешь меня дураком? - насмешливо проговорил Эдмунд и двинулся
на нее. - Ее хорошо спрятали - в противном случае я бы знал, где она. Ведь
никто в замке даже не обмолвился о ее существовании.
  - Нет, мой господин, она... - Бланш была не настолько сообразительна,
чтобы на ходу придумать какую-нибудь историю.
  Эдмунд остановился и взглянул на лежавшую на полу Гледис.
  - Вы хотите что-то утаить от меня. Кого вы защищаете? - Он принялся
выкручивать Бланш руку.
  - Мой господин! Мне больно!
  - Тебе будет еще больнее, если осмелишься врать мне.
  - Это был Бейнс, с кухни, - громко сказала Гледис, желая спасти
подругу.
  Эдмунд отпустил Бланш и задумался. Бейнс был отвратительнейшим типом,
злым и жестоким, и Эдмунд знал это. Еще он знал, что Бейнс спит в кухне. У
него не было своего угла, чтобы спрятать девушку. А даже если бы он и
спрятал ее, все сразу стало бы известно.
  - Ты лжешь, - спокойным и ровным голосом произнес Эдмунд и медленно
двинулся к Гледис.
  - Мой господин, - испуганно пролепетала она, отползая в сторону.
  - И это последний раз, когда ты лжешь, - добавил Эдмунд и, схватив ее
за талию, понес к открытому окну. Гледис тщетно пыталась вырваться.
  Бланш с ужасом следила за происходящим. Когда Эдмунд подошел к окну,
Гледис выставила руки и уперлась в раму. Но Эдмунд был сильнее: он толкнул
ее в спину, и она рухнула лицом вниз, в панике молотя руками по воздуху и
истошно крича. От земли ее отделяло четыре этажа. Ее крик оборвал сильный
удар, от которого, казалось, сотряслись стены замка.
  Бланш как заколдованная таращилась в окно. Ее тошнило, ноги стали
ватными.
  - А теперь, - повернувшись к ней, проговорил Эдмунд, - я желаю знать
правду. Кто ее прятал? - Он кивнул на Констанцию, которая стояла
прислонившись к стене и молчала. То, что Эдмунд сделал с Гледис, не
удивило ее: именно этого она и ожидала.
  - Джослин, - прошептала Бланш. Едва Бланш произнесла его имя,
Констанция вскинула голову.
  - Нет! - У нее на глазах предавали Джослина, и она всей душой
стремилась помешать этому. Эдмунд улыбнулся.
  - Этот красавчик певец? - Он совсем забыл, что в ту ночь именно
Джослин забрал Констанцию из его комнаты, - Где же он живет, если ему
удавалось так долго прятать ее?
  - В каморке над конюшней, - с трудом вымолвила Бланш, продолжавшая
неотрывно смотреть в окно. Всего минуту назад Гледис была жива. Теперь же
ее изуродованное тело лежало на земле.
  Эдмунд кивнул: он чувствовал, когда говорили правду, - и направился к
Бланш. Та попятилась к двери.
  - Нет, мой господин, я рассказала вам все, что вы хотели знать. - Но
Эдмунд продолжал наступать на нее, его губы кривила слабая усмешка. - И я
привела к вам Констанцию. Я преданно служу вам.
  Эдмунду доставляло удовольствие смотреть на объятую ужасом девушку.
Это лишний раз подтверждало его власть.
  Он остановился возле Бланш и толстыми пальцами провел по ее щеке. В
глазах этой безмозглой дуры стояли слезы, слезы страха. Эдмунд замахнулся
и с наслаждением ударил, ее в лицо. Он улыбался.
  Бланш упала на пол и закрыла руками лицо. От удара на щеке
образовался пунцовый след.
  - Иди, - с издевкой сказал Эдмунд, распахивая дверь. - Ты получила
хороший урок.
  Пулей вылетев из комнаты, Бланш ринулась вниз по лестнице и выбежала
из дома. Не разбирая дороги она пронеслась через двор и оказалась за
воротами. Она не обращала внимания на окрики дружинников, прохаживавшихся
по стене. Единственным ее желанием было убраться подальше от всего, что
имело отношение к замку Чатворт. Только острая боль в боку заставила ее
замедлить бег. Бланш перешла на шаг и не оглядываясь двинулась прочь.

  ***

  Джослин тайком засунул в карман дублета четыре сливы: он знал, что
Констанция любит свежие фрукты. В течение последних недель его занимали
лишь мысли о том, что любит и что не любит Констанция. Наибольшим
наслаждением для него было наблюдать, как девушка раздевается: подобно
нежному цветку она сбрасывала с себя один лепесток за другим. Ее
благодарность за малейшую ласку наполняла душу Джослина теплом. По тому,
как девушка радовалась крохотному букетику цветов, он мог представить,
какова была ее жизнь в прошлом, и его сердце отзывалось на эти догадки
острой болью.
  "А какова она в постели!" - с улыбкой думал Джослин. Он не святой,
чтобы забыть о плотских удовольствиях. Констанции хотелось отплатить ему
за доброту, она всеми способами стремилась показать ему свою любовь.
Сначала она была очень сдержанна и вся сжималась, словно в ожидании боли.
Но ласки Джослина и постепенно растущая уверенность, что он не причинит ей
вреда, заставили Констанцию раскрыться ему во всей своей страсти.
Казалось, она стремится излить на него всю любовь, накопившуюся в ее душе
за недолгую жизнь.
  При мысли, какое их ждет будущее, Джослин тихо засмеялся. Он больше
не будет бродить по свету, они с Констанцией поселятся в каком-нибудь
отдаленном уголке и нарожают много ребятишек с фиолетовыми глазами.
Впервые в жизни его желание стать свободным и иметь удобную постель и
любимую женщину под боком было так велико. Впервые в жизни он полюбил.
Констанция изменила его. Еще несколько дней - Констанции нужно набраться
сил для долгого путешествия - и они покинут замок.
  Джослин, насвистывая, прошел мимо кухни и направился к конюшне.
Увидев прислоненную к стене лестницу, он замер. В последнее время он
особенно заботился о мерах предосторожности и всегда убирал ее. Жена
конюха, относившаяся к нему с материнской любовью, зорко следила за тем,
чтобы никто не взял лестницу. За это Джослин вознаграждал ее счастливыми
улыбками и крепкими объятиями. Единственное, что волновало его, - это
безопасность Констанции.
  Джослин в мгновение ока преодолел расстояние, отделявшее его от
конюшни, и взлетел по лестнице. Его сердце бешено стучало, когда он
метался по своей каморке, разбрасывая во все стороны сено, словно надеясь
найти в нем Констанцию. Он не сомневался, что девушка никогда бы не
покинула их убежище по собственной воле. Нет, она была подобна олененку:
робка и пуглива.
  У Джослина на глаза навернулись слезы. Он медленно побрел к лестнице.
Где ее искать? Возможно, кто-нибудь решил подшутить над ним и спрятал
Констанцию? Возможно, она сидит на кухне и уплетает за обе щеки булочку с
изюмом? Джослин всеми силами старался убедить себя в том, что с
Констанцией все в порядке, однако знал, что это не так.
  Он не удивился, увидев у подножия лестницы Чатворта в сопровождении
двух вооруженных дружинников.
  - Что ты сделал с ней? - в ярости прошипел Джослин, спрыгивая с
предпоследней перекладины. Его руки сами потянулись к горлу Чатворта.
  Эдмунд уже начал синеть, когда дружинникам удалось оторвать от него
Джослина. Они удерживали юношу, заломив ему руки за спину.
  Эдмунд поднялся с земли и с отвращением взглянул на пыльную одежду.
Этот бархат никогда теперь не удастся привести в прежний вид. Он потер шею.
  - Ты заплатишь за это своей жизнью.
  - Что ты сделал с ней, ты, кусок собачьего дерьма? - повторил Джослин.
  У Эдмунда перехватило дыхание. Никто никогда не осмеливался
разговаривать с ним в таком тоне. Он замахнулся и ударил Джослина в лицо.
Из губы юноши потекла кровь.
  - Да, ты обязательно поплатишься за это. - Испугавшись ярости
Джослина и опасаясь, как бы тот не ударил его ногой, Эдмунд отошел от него
подальше. Ему и в голову не приходило, что за красивой внешностью
менестреля кроется столь жесткий и отважный характер. - И я с
удовольствием посмотрю, как ты будешь мучиться, - прошипел он. -
Сегодняшний вечер ты проведешь в подземной темнице, а завтра встретишь
свой последний рассвет. Ведь день ты будешь страдать. Но это ничто по
сравнению с тем, что ждет тебя сегодня вечером. Пока ты будешь извиваться
в яме, я поразвлекаюсь с девчонкой.
  - Нет! - закричал Джослин. - Она ни в чем не виновата. Отпусти ее. Я
заплачу тебе за это.
  - Да, заплатишь. А что касается твоего благородного жеста, то все
твои усилия тщетны. Тебе нечем платить. Вы оба у меня в руках. Она - чтобы
согревать постель и ублажать меня, а ты - для других развлечений. Уведите
его и заставьте задуматься о том, что значит бросить вызов графу.

  ***

  Констанция сидела возле окна в комнате Эдмунда. Храбрость покинула
ее. Больше никогда она не увидит Джослина, больше никогда он не будет
держать ее в своих объятиях и говорить ей о силе своей любви.
Единственное, на что она надеялась, - что ему удалось сбежать. Она видела,
с каким лицом Бланш вылетела из комнаты. Констанция молилась, чтобы у
Бланш хватило ума предупредить Джослина. Она знала, что эта женщина любит
его, не раз слышала, как та звала его. Наверняка Бланш предупредила его, и
они оба теперь в безопасности.
  Констанция не испытывала ревности. Она хотела, чтобы Джослин был
счастлив. Она бы с радостью пошла на смерть, если бы он попросил ее. Какое
значение имеет ее бесцельное существование?
  Внезапно внимание девушки привлек шум внизу. Она перевела взгляд на
двор и увидела, как два дружинника тащат упиравшегося Джослина. Вдруг один
из них со всей силы ударил юношу по шее, и голова Джоса поникла. Ему с
огромным трудом удалось устоять на ногах.
  Констанция чуть было не окликнула его, но вовремя сообразила, что
этим только навредит ему. Словно почувствовав присутствие девушки, Джослин
закинул голову и посмотрел вверх на окно. Констанция подняла руку. Сквозь
навернувшиеся на глаза слезы она разглядела кровь, сочившуюся из его губы.
  Дружинники резко дернули Джослина. Неожиданно до Констанции дошло,
куда ведут ее возлюбленного. Сердце девушки замерло. Подземная темница
была страшным местом, она представляла собой узкую яму, выдолбленную в
скале. Узник, которого опускали туда с помощью специального механизма, не
имел возможности ни сидеть, ни стоять. Он вынужден был постоянно
находиться в полусогнутом состоянии. Более того, там нечем было дышать, а
хлеб и воду приносили не каждый день. Мало кто мог выдержать в подземной
темнице более недели, только те, кто был силен и телом и духом.
  Констанция увидела, что дружинники подтащили Джослина к лебедке,
потом опустили его в узкую горловину темницы. Девушка еще несколько минут
смотрела на закрывшийся люк, прежде чем отвела глаза. Теперь у нее не
осталось надежды. Завтра Джослин будет мертв - если, конечно, он переживет
эту ночь: ведь Эдмунд наверняка примется пытать его.
  На столе стояли большой кувшин и три стеклянных стакана. Эдмунд
никому не позволял дотрагиваться до этих стаканов, приберегая, как всегда,
все красивые вещи для себя. Не задумываясь над тем, что делает, и понимая,
что ее жизнь кончена и осталось только ускорить неизбежное, Констанция
разбила стакан о столешницу и, взяв в руку осколок, подошла к окну.
  Стоял солнечный день, лето было в самом разгаре. Девушка едва
почувствовала, как острый осколок впился ей в запястье. Словно
зачарованная, со странным чувством облегчения, она смотрела, как кровь
вытекает из ее тела.
  - Скоро, - прошептала она, опускаясь на скамью. - Скоро мы будем
вместе, мой любимый Джослин.
  Констанция перерезала себе вены на другом запястье и откинулась к
стене. Одна ее рука лежала на коленях, другая - на подоконнике. Кровь
тонкой струйкой сбегала по каменной кладке.
  Теплый ветерок нежно коснулся ее волос, и Констанция улыбнулась.
Однажды вечером они с Джослином пошли к реке и, проведя всю ночь на берегу
в мягкой траве, вернулись в замок до того, как проснулись слуги. Это была
ночь любви и страсти. Констанция помнила каждое слово из того, что ей
шептал Джослин.
  Постепенно сознание девушки затуманилось. Констанция чувствовала себя
так, словно засыпает. Она закрыла глаза и улыбнулась. Солнце гладило ее
лицо, ветер играл волосами, душа медленно покидала юное тело.

  ***

  - Парень! Ты жив? - донесся до Джослина хриплый шепот. Юноша
находился в полубессознательном состоянии, поэтому ему потребовалось
некоторое время, чтобы понять обращенные к нему слова. Все в замке
называли подземную темницу "ямой забвения", и она действительно
заслуживала такого названия. - Парень! - опять раздался шепот. - Ответь
мне!
  - Да, - с трудом вымолвил Джослин. Наверху послышался вздох
облегчения.
  - Он жив, - заговорила какая-то женщина. - Обвяжись веревкой, и я
вытащу тебя.
  Джослин плохо понимал, что с ним делают. Женские руки помогли ему
перебраться через край ямы и вылезти на прохладный ночной воздух - воздух,
заполнивший его легкие, когда он впервые за много часов вздохнул полной
грудью. У него в голове прояснилось. Едва ноги Джослина коснулись земли,
он, преодолевая боль в задеревеневшем теле, отцепил веревку от крюка
лебедки.
  Перед ним стояли конюх и его толстуха-жена.
  - Сладкий мой, - произнесла женщина, - тебе надо как можно скорее
уходить отсюда. - И она направилась к конюшне. Ночная тьма сразу же
поглотила ее крупное тело.
  Каждый шаг возвращал Джослина к действительности. До встречи с
Констанцией он никогда не любил, потому до сих пор не познал и ненависти.
Сейчас же, медленно ковыляя к конюшне, он не отводил взгляда от темного
окна комнаты Эдмунда. Он всем сердцем ненавидел Эдмунда Чатворта,
лежавшего в этот момент в постели с его Констанцией.
  - Ты должен побыстрее уходить отсюда, - вновь заговорила женщина,
когда они добрались до конюшни, - Мой муж поможет тебе перебраться через
стену. Вот, я собрала тебе кое-какой еды. Это помажет тебе продержаться
несколько дней.
  Джослин нахмурился.
  - Нет, я не могу уйти. Я не могу оставить с ним Констанцию.
  - Я знала, что ты не уйдешь, пока все не выяснишь, - печально
заключила толстуха.
  Она сделала знак Джослину следовать за ней, потом зажгла тоненькую
свечку от свечи в настенном подсвечнике и повела юношу к пустому стойлу,
где на куче соломы лежало чье-то тело, покрытое холстиной. Женщина
медленно стащила холстину.
  Сначала Джослин не понял, что она мертва.
  Когда он впервые увидел Констанцию, она была точно такой же бледной и
безжизненной. Юноша опустился на колени и обнял уже успевшее остыть тело.
  - Ей холодно, - уверенно произнес он. - Принесите мне одеял, я должен
согреть ее. Жена конюха потрясла его за плечо.
  - Никакие одеяла в мире больше не помогут ей. Она мертва.
  - Нет, ничего подобного. Так уже было один раз и...
  - Не мучай себя. Из нее вытекла вся кровь. Ни капли не осталось.
  - Кровь?
  Толстуха подняла руку Констанции и показала Джослину ее запястье.
  Некоторое время юноша молча смотрел на перерезанные вены.
  - Кто? - наконец прошептал он.
  - Она сама лишила себя жизни. Здесь нет чьей-либо вины.
  Джослин перевел взгляд на лицо Констанции. Только сейчас он понял,
что его возлюбленная мертва. Наклонившись, он поцеловал ее в лоб.
  - Она обрела покой.
  - Да, - согласилась женщина, облегченно вздохнув. Признаться, она
боялась, что Джослин не перенесет удара. - А тебе надо уходить.
  Внезапно Джослин поднялся и стремительным шагом направился к замку.
Пол зала на первом этаже был застелен тюфяками, на которых спали
дружинники. Юноша осторожно взял один из мечей, висевших на стене, и на
цыпочках пробрался к лестнице. Он совершенно бесшумно поднялся на
четвертый этаж.
  Перед комнатой Эдмунда спал дружинник. Джослин понимал, что вся его
затея провалится, если дружинник проснется: ведь ему не сладить с
тренированным воином. Поэтому юноша не колеблясь проткнул беднягу мечом.
  Джослину ни разу не доводилось лишать человека жизни, и сейчас,
осознав, что совершил убийство, он ощутил на сердце странную тяжесть.
  Дверь была не заперта: в стенах своей комнаты Эдмунд чувствовал себя
в безопасности. Джослин открыл дверь. Ему не доставляла наслаждения месть,
но он запретил себе размышлять над тем, что делает.
  Юноша схватил Эдмунда за волосы. Глаза Чатворта распахнулись - и
расширились, когда он увидел перед собой Джослина.
  - Нет! Это слово было последним, слетевшим с губ Эдмунда. Джослин
одним движением перерезал ему горло.
  Даже мертвый граф вызвал у Джоса лишь презрение, Юноша брезгливо
отбросил меч и вышел.

  ***

  Элис не спалось. Вот уже несколько недель - с тех пор как красавец
певец перестал навещать ее по ночам - ее мучила бессонница. Она пробовала
угрожать ему, но все впустую. Он просто смотрел на нее из-под длинных
ресниц и молчал. Признаться, этот мужчина, осмелившийся игнорировать ее,
вызывал у Элис интерес.
  Она откинула полог и надела халат. Циновки, устилавшие пол, заглушали
ее шаги. Выйдя в коридор, Элис сразу же почувствовала неладное. Дверь в
комнату Эдмунда была открыта, дружинник, охранявший ее, сидел в странной
позе.
  Снедаемая любопытством, она направилась к комнате Эдмунда. Коридор
был освещен несколькими факелами, расположенными на большом расстоянии
друг от друга, но глаза Элис уже успели привыкнуть к полумраку.
  Внезапно на пороге комнаты появился мужчина. Продолжая смотреть прямо
перед собой, он двинулся в сторону Элис. Она заметила кровь на его дублете
и только после этого посмотрела ему в лицо.
  Элис едва сдержала готовый вырваться возглас и прижала руку к груди.
Мужчина поравнялся с ней, и она с трудом узнала его. Весело смеющийся
юноша, бесстрашно смотревший на нее, превратился в совершенно другого
человека. У Элис по спине пробежали мурашки.
  - Джослин...
  Однако он прошел мимо, словно не заметив ее или просто не обратив
внимания. Элис некоторое время смотрела ему вслед, потом повернулась и
медленно пошла к комнате Эдмунда. Она перешагнула через тело дружинника и
обвела взглядом комнату. Увидев кровь, вытекавшую из раны на шее мужа, она
улыбнулась.
  Элис подошла к окну и положила руку на подоконник. Так получилось,
что ее ладонь легла на крохотное красное пятнышко, оставшееся на камне
после того, как днем раньше невинное создание лишило себя жизни.
  - Вдова! - прошептала она.
  Вдова! Теперь у нее есть все: богатство, красота и свобода.
  В течение целого месяца она слала в Лондон письмо за письмом,
выклянчивая приглашение ко двору короля Генриха. Когда же приглашение было
получено, Эдмунд только посмеялся над ней, заявив, что отказывается
тратить деньги на такую чушь. А ведь дело заключалось в том, что при дворе
он не чувствовал бы себя безнаказанным, выбрасывая крепостных девок из
окна. Теперь же, размышляла Элис, ничто не помешает ей исполнить
задуманное.
  А там она встретит Гевина! Да, она и об этом позаботилась. Он слишком
долго был подле этой рыжеволосой шлюхи. Гевин принадлежит ей, и она никому
его не отдаст. Если ей удастся отделаться от его жены, никто никогда не
сможет разлучить их. И Гевин будет одевать ее в золотые платья. Да, Гевин
будет выполнять все ее прихоти! Ведь она всегда получала то, что желала,
не так ли? Теперь она желает вернуть себе Гевина Монтгомери и добьется
этого.
  Внимание Элис привлек человек, пересекавший двор. Это был Джослин,
направлявшийся к лестнице, ведущей на стену. На плече у него висел кожаный
мешок.
  - Ты оказал мне огромную услугу, - прошептала Элис. - И я заплачу
тебе за это.
  Она не позвала дружинников. Напротив, она продолжала неподвижно
стоять у окна, строя планы и предвкушая, как будет наслаждаться свободой
без Эдмунда. Джослин сделал для нее очень много: открыл доступ к большому
богатству, но главное - вернул ей Гевина.


                                  Глава 23


  В палатке было ужасно душно, и Гевин никак не мог заснуть. Он стоял и
смотрел на мирно спавшую Джудит. Простыня съехала и открыла его взору ее
плечо.
  Продолжая с улыбкой смотреть на жену, Гевин принялся одеваться. Почти
половину ночи они занимались любовью, после чего Джудит, изможденная,
заснула. Но сам он не чувствовал усталости. Он был бодр и полон энергии.
Казалось, близость с Джудит вдохнула в него новые силы и разожгла в душе
неугасимый огонь.
  Гевин осторожно стянул простыню и, завернув Джудит в бархатный плащ,
поднял ее на руки. Так и не проснувшись, она прижалась к его груди. Он
вышел из палатки и, кивнув дежурившему часовому, направился к лесу.
  - Гевин, - пробормотала Джудит, когда он принялся целовать ее в
припухшие от сна губы.
  - Да, это Гевин.
  Джудит улыбнулась, но глаза не открыла.
  - Куда ты меня несешь?
  Он рассмеялся и сильнее прижал ее к груди.
  - А тебя это волнует?
  - Нет, ни капли, - прошептала она. Гевин опять рассмеялся. Добравшись
до берега, он опустил Джудит на землю. Спустя некоторое время она
окончательно проснулась. Холодный ночной воздух, плеск воды в реке и
пряный запах трав создавали ощущение нереальности происходящего.
  Гевин сел рядом с женой.
  - Однажды ты сказала, что нарушила данную Господу клятву. Какую
клятву?
  Он напряженно ждал ответа. Они больше ни разу не обсуждали то, что
случилось в замке Демари, однако Гевину хотелось знать, как его жена
проводила там время. Он мечтал услышать от нее, что все не правда, хотя
прекрасно понимал абсурдность своих грез: все и так было очевидно. Но если
она любила Демари, зачем убила его? И если она решила уйти к другому,
разве не Гевин виноват в этом? Он предполагал, что Джудит нарушила клятву,
данную в церкви во время свадебной церемонии перед лицом священника и
множества свидетелей.
  Ночной сумрак скрыл предательски зардевшиеся щеки Джудит. Она не
догадывалась об умозаключениях Гевина. Единственное, что терзало ее, - это
то, что она по собственной воле пришла к нему в ту ночь перед походом на
замок Демари.
  - Неужели я вызываю у, тебя такое отвращение; что ты даже не хочешь
рассказать мне? - тихо произнес он. - Ответь мне только на этот вопрос, и
я больше ни о чем не буду спрашивать.
  Для Джудит это было болезненной темой, однако ей пришлось признать,
что Гевин действительно ни разу не приставал к ней с расспросами.
  В небе плыла полная луна, освещая своим призрачным светом землю.
  - Я дала себе клятву в день нашей свадьбы... - проговорила Джудит,
избегая встречаться с Гевином взглядом. - ..И я нарушила ее. - Он кивнул:
именно этого он и боялся. - Я поняла, что нарушила ее, когда пришла к тебе
той ночью, - продолжала она. - Но ведь этот человек не имел права
утверждать, что мы спим раздельно. То, что происходило между нами,
касалось только тебя и меня.
  - Джудит, я не понимаю тебя.
  Она устремила на него удивленный взгляд.
  - Я говорю о клятве. Разве не об этом ты меня спрашиваешь? - Джудит
видела, что Гевин все еще не понимает ее. - В саду, когда я увидела тебя
с...
  Она замолчала и отвернулась. Образ Элис, приникшей к Гевину, был еще
жив в ее памяти, и за время, прошедшее с тех пор, сердечная боль не
притупилась.
  Гевин пристально смотрел на жену, стараясь вспомнить. Когда до него
наконец дошло, что именно имеет в виду Джудит, он расхохотался.
  - Ты смеешься надо мной? - возмутилась Джудит. Ее глаза метали молнии.
  - Да, смеюсь. Такую клятву можно дать только по незнанию! Ты была
девственницей, когда давала ее. Откуда ты могла знать, что близость со
мной доставит тебе наслаждение и что ты не сможешь удержаться от того,
чтобы прийти ко мне?
  Джудит изумленно взглянула на него, потом встала.
  - Ты тщеславный и самовлюбленный дурак!
  Я открыла тебе свое сердце, а ты посмеялся надо мной! - Она гордо
расправила плечи, запахнула плащ и, развернувшись, пошла прочь.
  Продолжая ухмыляться, Гевин ухватился за полу плаща и сдернул его с
Джудит. Она ахнула и попыталась выдернуть плащ из его цепких пальцев.
  - Ты и теперь собираешься идти в лагерь? - спросил Гевин, сворачивая
плащ и подкладывая его себе под голову.
  Джудит посмотрела на мужа, лениво растянувшегося на траве и
закрывшего глаза. Вот как! Значит, он решил, что победил?
  Гевин лежал и ждал, когда же Джудит подойдет к нему и попробует
отобрать свою одежду. Внезапно до него донесся хруст ломающихся веток, и
он улыбнулся. Она слишком скромна, чтобы голой прошествовать по лагерю. На
секунду воцарилась тишина, потом он услышал ритмичный шорох листьев,
словно...
  В мгновение ока Гевин был на ногах и бросился на звук.
  - Ах ты, маленькая плутовка! - рассмеялся он, увидев свою жену в
одеянии из листьев и веток. Она победно улыбалась ему. Гевин упер руки в
бока. - Суждено ли мне когда-нибудь выйти победителем в споре с тобой?
  - Сомневаюсь, - ухмыльнулась Джудит. Гевин усмехнулся и, резким
движением выбросив руку, сорвал с нее столь экзотический наряд.
  - Значит, ты сомневаешься? - произнес он и, схватив Джудит за талию,
высоко поднял ее. На фоне освещенного луной неба были четко видны нежные
очертания ее фигуры. Гевин подбросил ее и радостно засмеялся, услышав
испуганный возглас. - Тебе известно, что хорошая жена никогда не спорит с
мужем? - Он посадил ее на ветку дерева, и ее колени оказались на уровне
его глаз. - Мне ужасно нравится, когда ты в таком виде. - Он еще некоторое
время продолжал улыбаясь смотреть на Джудит, прежде чем заметил застывший
в ее глазах ужас. - Джудит, - прошептал он, - я забыл о твоих страхах.
Прости меня. - Джудит с такой силой вцепилась в ветку, что суставы на
пальцах побелели. Гевину пришлось отдирать ее руки от дерева, чтобы снять
ее. - Джудит, прости меня, - прошептал Гевин, когда она в изнеможении
приникла к нему.
  Вернувшись на берег, Гевин опустился на землю и устроил Джудит у себя
на коленях, предварительно завернув ее в плащ. Он пришел в ярость от
собственной глупости. Как он мог забыть о таком важном: о ее боязни
высоты? Он взял Джудит за подбородок и нежно приник к ее губам.
  Джудит неожиданно ответила ему страстным поцелуем.
  - Не отпускай меня, - с ноткой отчаяния в голосе прошептала она. -
Никогда не бросай меня..
  Гевина удивила ее тревога.
  - Нет, родная, я никогда не брошу тебя. Джудит всегда давала волю
своей страсти, но сейчас ее охватила какое-то безумство. Она стала ласкать
язык Гевина, потом ее губы скользнули ему на шею. Впервые за все время ее
охватила такая буря эмоций.
  - Джудит, - бормотал Гевин, - нежная, сладкая Джудит.
  Полы плаща распахнулись, обнажив округлую грудь. Джудит прижалась к
мужу, ее тело молило и одновременно требовало ласки. У Гевина начала
кружиться голова.
  - Ты не собираешься раздеваться? - хрипло прошептала Джудит и
засунула руки ему под дублет.
  Но Гевин уже сгорал от желания, поэтому ему стоило огромного труда
заставить себя оторваться от Джудит и раздеться. Он резким движением
сорвал через голову дублет, потом рубашку. Ему не пришлось возиться с
нижним бельем: он совсем забыл о нем, когда выходил из палатки.
  Джудит опрокинула Гевина на спину и наклонилась над ним. Он лежал не
шевелясь, боялся потревожить ее своим дыханием.
  - Как раз у тебя испуганный вид, а не у меня, - рассмеялась Джудит.
  - Я действительно испуган. - Его глаза блестели. - Ты хочешь овладеть
мною? - Ее рука скользила по его телу, наслаждаясь прикосновением к
гладкой коже и мягким волоскам на груди. Потом она стала опускаться все
ниже и ниже. Гевин застонал, его глаза потемнели от страсти. - Делай со
мной что хочешь, - прошептал он. - Только не убирай руку.
  Она негромко рассмеялась, чувствуя, как все тело наполняется
неведомой силой. Она получила власть над ним! Но в следующее мгновение,
ощутив, как напряглась его плоть под рукой, она осознала, что он имеет над
ней гораздо большую власть.
  Вся пылая от желания, Джудит опустилась на Гевина и, наклонившись
вперед, приникла к его губам.
  Она задвигала бедрами, но он продолжал лежать спокойно. Однако спустя
некоторое время он, понял, что больше не в силах терпеть, и обхватил
ладонями ее ягодицы. Руки Гевина приподнимали Джудит - быстрее, сильнее, -
ее огонь передался ему.
  И настало сладостное мгновение слияния.

  ***

  - Просыпайся, ты, развратница, - позвал Гевин и звонко шлепнул Джудит
пониже спины. - В лагере уже проснулись и скоро пойдут искать нас.
  - Ну и пусть, - пробормотала Джудит и натянула на себя плащ.
  Гевин встал над ней так, что она оказалась между его ног. Прошлая
ночь была особенной, ни на что не похожей. Так кто же все-таки его жена?
Прелюбодейка? Женщина, чья преданность и верность зависят от того, в какую
сторону ветер дует? Или она добра и нежна, как считают его братья? Но кем
бы она ни была, она превращается в настоящую колдунью, когда дело доходит
до любви.
  - Может, мне позвать твою горничную, чтобы она помогла тебе одеться?
Не сомневаюсь, Джоан не промолчит, увидев тебя в таком виде.
  Представив, что скажет Джоан, Джудит сонно улыбнулась. Спустя
некоторое время она окончательно проснулась и, сев и оглядевшись по
сторонам, вздохнула полной грудью. Когда она потянулась, плащ соскользнул
с ее плеч.
  - Матерь Божия! - воскликнул Гевин. - Прикройся, иначе мы никогда не
доберемся до Лондона и короля.
  Джудит бросила на него лукавый взгляд.
  - Может, мне именно этого и хочется. Ведь при дворе не так весело и
интересно, как здесь.
  - Да, - согласился Гевин. Наклонившись и завернув Джудит в плащ, он
поднял ее на руки. - Давай возвращаться. Сегодня уезжают Майлс и Рейн, а
мне хотелось бы поговорить с ними.
  За всю дорогу к лагерю они не проронили ни слова. Джудит уютно
устроилась в объятиях мужа, положив голову ему на плечо. Неужели так может
быть всегда, спрашивала она себя. Он способен на ласку и заботу, когда
этого хочет. "Прошу тебя, Господи, - молила она, - пусть это никогда не
кончается. Не допусти, чтобы, мы опять поссорились".
  Спустя час Джудит шла к границе лагеря. Ее сопровождали Рейн и Майлс.
Они трое являли собой довольно необычное зрелище: двое здоровенных мужчин,
одетых в плотные дорожные костюмы, а между ними Джудит, едва достававшая
им до плеча.
  - Я буду скучать по вас, - сказала она, пожимая им руки. - Я люблю,
когда вся моя семья в сборе, хотя мама редко соглашается оставить Джона
Бассетта.
  Рейн засмеялся.
  - Неужели ты ревнуешь?
  - Действительно, - вставил свое слово Майлс. - Разве тебе мало нас?
  - Ну, кажется, ей достаточно И одного Гевина, - возразил Рейн.
  Щеки Джудит залил румянец, и она рассмеялась.
  - Неужели невозможно, чтобы деяния одного из братьев не стали
достоянием остальных?
  - Это маловероятно, - ответил Рейн и через плечо взглянул на Майлса.
- И сразу же возникает вопрос: где же наш младший братик провел прошлую
ночь?
  - С Джоан, естественно, - не задумываясь произнесла Джудит. Глаза
Рейна искрились смехом, в то время как по взгляду Майлса трудно было
определить, что он думает. - Мне.., это известно, потому что Джоан взахлеб
рассказывала о нем, - запинаясь принялась оправдываться Джудит.
  Ямочки на щеках Рейна стали еще глубже.
  - Не позволяй Майлсу запугать тебя. Ему всегда хотелось узнать, что о
нем говорят женщины.
  Джудит улыбнулась.
  - Расскажу вам при следующей встрече. Возможно, это заставит вас
навестить нас гораздо раньше, чем вы планировали.
  - Здорово ты нас поддела! - расхохотался Рейн. - А теперь нам пора
ехать. Нам будут рады при дворе только тогда, когда мы наберем денег на
дорогу. Сейчас же мы не можем позволить себе лишних трат.
  - Он страшно богат, - вмешался Майлс. - Пусть он не морочит тебе
голову.
  - Никто из вас не морочит мне голову. Спасибо вам обоим за вашу
заботу и помощь. Спасибо, что согласились выслушать мои жалобы.
  - Я сейчас заплачу! Я буду плакать от счастья, что мне дозволено
поцеловать столь восхитительную женщину!
  - На этот раз ты, братишка, оказался прав, - заметил Рейн и,
приподняв Джудит, смачно поцеловал ее в щеку.
  - Ты не умеешь обращаться с женщинами, - схватив Джудит в объятия,
обратился к брату Майлс. Он прижал к себе невестку и, приподняв ее над
землей, впился ей в губы отнюдь не родственным поцелуем.
  - Ты забываешься, Майлс, - прозвучал над ними ровный голос.
  Джудит отпрянула от своего деверя и в испуге взглянула на Гевина,
наблюдавшего за ними потемневшими от гнева глазами.
  Рейн и Майлс переглянулись. Впервые Гевин проявил ревность.
  - Отпусти ее, пока он не кинулся на тебя с мечом, - съязвил Рейн.
  Но Майлс не сразу последовал его совету.
  - Она стоит того, - заглянув Джудит в глаза, произнес он и осторожно
опустил ее на землю.
  - До скорой встречи, - обратился Рейн к Гевину. - Надеюсь, Рождество
мы встретим все вместе. Мне было бы интересно познакомиться с той
шотландкой, на которой должен жениться Стивен.
  Гевин с видом собственника обнял Джудит за плечи и прижал ее к себе.
  - Увидимся на Рождество, - попрощался он. Рейн и Майлс сели на своих
лошадей и поскакали прочь.
  - Ты не сердишься? - обеспокоенно спросила Джудит.
  - Нет, - вздохнул Гевин. - . Но мне не нравится, когда тебя касается
другой мужчина, даже мой брат.
  Джудит набрала в грудь побольше воздуха.
  - К Рождеству должен родиться малыш, и тогда они, если приедут,
смогут познакомиться с ним.
  Малыш, подумал Гевин. Не "мой малыш" и не "наш малыш", а просто -
"малыш". Ему было неприятно думать об этом ребенке.
  - Пошли, пора сворачивать лагерь. Мы и так слишком задержались.
  Смахивая с ресниц слезы, Джудит побрела за ним. Они не вспоминали о
ее пребывании в замке Демари и никогда не упоминали о ребенке. Должна ли
она рассказать ему, что это его ребенок? Должна ли она попросить его
выслушать ее, поверить ей? Она могла бы простыми расчетами доказать ему,
что была беременна до своего приезда в замок Демари, но у Гевина возникли
подозрения, что она спала с Демари до их свадьбы. Так и не придя ни к
какому решению, Джудит скользнула в свою палатку, чтобы приказать
горничным собирать вещи.
  Было уже темно, когда они расположились на ночлег. Они не спешили
добраться до Лондона, поэтому путешествие было приятным. Гевин стал
по-другому относиться к своей жене. Он чувствовал, что за последнее время
они стали ближе друг другу. Они много беседовали. Неожиданно для себя
Гевин обнаружил, что поверяет ей свои юношеские секреты, рассказывает о
страхах, охвативших его после смерти отца, когда на него свалились заботы
о таком огромном хозяйстве.
  Гевин сидел за столом, на котором лежал открытый гроссбух. Каждый
пенс должен быть учтен и занесен в книгу. Это была утомительная работа, но
у Гевина не оставалось иного выхода: управляющего свалила лихорадка и ему
просто не на кого больше было положиться.
  Отпив сидра из кружки, он оглянулся на жену. Она сидела на стуле
возле откинутого полога палатки. У нее на коленях лежал клубок синей
пряжи, а сама Джудит вела яростную борьбу с парой спиц. Гевин видел, что
каждое ее движение больше запутывает нить. - На ее прелестном личике было
сосредоточенное выражение, кончик розового язычка застыл между губами.
Гевин перевел взгляд на книгу. Он понимал, что Джудит пытается научиться
вязать исключительно из желания доставить ему удовольствие. Ведь он не раз
показывал ей, как его раздражает, когда она вмешивается в дела поместья.
  Джудит в ярости дернула нитку и что-то процедила сквозь зубы. Гевин
едва не рассмеялся.
  - Джудит, - позвал он, - может, ты поможешь мне? ТЫ не против
ненадолго отложить вязание? - с серьезным видом спросил он и с трудом
сдержал улыбку, когда Джудит с горячей готовностью отбросила клубок и
спицы. - Мы потратили слишком много денег на это путешествие, - сказал он,
указывая на гроссбух. - Не могу понять почему.
  Джудит подтянула к себе книгу. Наконец-то у нее появилась возможность
заняться знакомым и интересным делом. Она внимательно просмотрела колонки
цифр. Внезапно ее палец замер на строчке.
  - Пять марок за хлеб! Кто же это заплатил такую огромную сумму?
  - Не знаю, - честно признался Гевин. - Я ем хлеб, а не пеку.
  - Ты ешь не хлеб, а золото! Я сейчас же этим займусь. Почему ты мне
об этом раньше не сказал?
  - Потому что, дорогая женушка, я считал, что могу самостоятельно
управлять собственной жизнью. Жаль мне того мужчину, который думает так
же, как я.
  Джудит пристально взглянула на мужа.
  - Я найду этого пекаря! - грозно заявила она и направилась к выходу
из палатки.
  - А ты не собираешься еще немного повязать? Боюсь, тебе будет нечем
занять себя.
  Джудит оглянулась через плечо и, увидев лицо Гевина, поняла, что он
поддразнивает ее. Она улыбнулась и бросила в него клубок.
  - Возможно, именно тебе следует заняться вязанием, - заметила она и,
выразительно посмотрев на гроссбух, вышла.
  Гевин еще некоторое время сидел за столом и вертел в руках клубок.
Без Джудит в палатке стало на удивление пусто. Он подошел к откинутому
пологу и, прислонившись к опорному столбу, принялся наблюдать за женой.
Она никогда не кричала на слуг, но каким-то неведомым ему способом ей
всегда удавалось заставить их работать в несколько раз усерднее, чем
раньше. Она взяла на себя заботу о продовольствии, стирке, занималась
обустройством лагеря, причем выполняла свою работу с необычайной
легкостью. И никогда не показывала, что устала. Вряд ли кому-нибудь пришло
бы в голову, что она ухитряется одновременно делать десять дел.
  В этот момент Джудит закончила разговор с пекарем, толстым, низеньким
мужичишкой. Он повернулся и пошел прочь, сокрушенно качая на ходу головой
и в сердцах толкая перед собой нагруженную хлебом тележку. Гевин
улыбнулся: он догадывался, что чувствует сейчас бедняга. Ведь и сам он
бывал с таком же положении. Разве не он, будучи полностью уверенным в
своей правоте, столько раз выходил из споров с женой побежденным? Джудит
умела жонглировать словами и так морочить собеседнику голову, что тот
начисто забывал, о чем идет речь.
  Гевин проследил взглядом за Джудит, направлявшейся к котлам. Она
попробовала варившееся в них мясо, заговорила о чем-то с оруженосцем
Гевина, сидевшим на стуле и полировавшим доспехи хозяина. Мальчик кивнул и
улыбнулся ей, и Гевин догадался, что Джудит внесла очередные новшества в
столь важный процесс. Но он не сомневался, что все ее нововведения будут
способствовать более успешной работе. Он никогда прежде не путешествовал с
таким комфортом, причем без всяких усилий со своей стороны. Он помнил
времена, когда по утрам, выйдя из палатки, не раз наступал в конскую
лепешку. Теперь же о подобном не могло быть и речи: вряд ли Джудит
допустит, чтобы в лагере была грязь. И правда, вокруг царила идеальная
Чистота.
  Джудит почувствовала на себе взгляд Гевина и, на секунду отвлекшись
от ревизии курятника, улыбнулась мужу. У Гевина защемило сердце. Как она
относится к нему? Так ли уж важно, что она носит ребенка от другого? Ему
было известно лишь то, что он страстно желает ее.
  Он подошел к Джудит и взял ее за руку.
  - Пойдем со мной.
  - Но мне нужно...
  - Ты хочешь заниматься этим у всех на виду? - приподняв одну бровь,
осведомился он. Она радостно рассмеялась.
  - Нет, отнюдь.
  Они не спеша ласкали друг друга, пока огонь страсти не поглотил их
тела. Именно это и привлекало Гевина в их отношениях с Джудит.
Разнообразие. Каждый раз она была другой. То спокойной и чувственной, но
неистовой и требовательной. Сегодня она смеялась и дразнила его, а завтра
принималась экспериментировать. Но какой бы она ни была, близость с ней
доставляла ему удовольствие. Стоило только ему представить, как он
дотрагивается до ее груди, и все его тело захлестывала волна возбуждения.
  Гевин сильнее прижал к себе Джудит и зарылся лицом в ее волосы. Она
приникла к нему, словно стремилась раствориться в нем. Он поцеловал ее в
макушку и заснул.

  ***

  - Вы влюбились в него, и с каждым днем ваша любовь становится все
сильнее, - заявила на следующее утро Джоан, причесывавшая свою хозяйку.
  В палатке, освещенной утренним солнцем, стоял прозрачный полумрак. На
Джудит было платье из мягкой зеленой шерсти. На талии она застегнула
кожаный пояс. В этом незатейливом дорожном наряде, оттенявшем ее белую
кожу и подчеркивавшем необычный цвет глаз, она выглядела юной и
очаровательной.
  - Как я понимаю, ты имеешь в виду моего мужа.
  - О нет, - бесстрастно возразила Джоан. - Я говорю о булочнике.
  - А как ты.., догадалась? - Джоан промолчала. - Это нормально, когда
женщина влюблена в своего мужа?
  - Только в том случае, если он отвечает ей взаимностью. Будьте
осторожны, не позволяйте этому чувству полностью завладеть вами, иначе
ваше сердце разорвется от страданий, когда он изменит вам.
  - Да мы с ним почти никогда не расстаемся, - ринулась на защиту мужа
Джудит.
  - Это так, но что будет, когда вы окажетесь при дворе? Вам не удастся
остаться наедине с лордом Гевином. Вас будут окружать первые красавицы
Англии. Там у любого мужчины глаза разбегутся.
  - Замолчи! - прикрикнула на нее Джудит. - Займись лучше моими
волосами.
  - Слушаюсь, моя госпожа, - насмешливо произнесла Джоан.
  В течение всего дня Джудит размышляла над словами горничной. Неужели
она действительно полюбила своего мужа? Однажды она увидела, как он
обнимает другую. Тогда она рассердилась, но это чувство было вызвано тем,
что он не оказывает ей должного уважения. Теперь же при мысли, что он
может обнимать другую, она холодела. Ей казалось, что в ее сердце
впиваются тысячи ледяных иголок.
  - Джудит, с тобой все в порядке? - , спросил Гевин, подъехав к ней на
своем жеребце.
  - Да.., нет.
  - В чем дело?
  - Меня пугает двор короля Генриха. Там действительно.., так много
красивых женщин?
  Гевин посмотрел на ехавшего рядом с Джудит Стивена.
  - А ты что скажешь, братишка? Красивы ли придворные дамы?
  Стивен, не улыбнувшись, взглянул на невестку.
  - Полагаю, ты и так владеешь потрясающей красавицей, - спокойно
произнес он и, развернув коня, направился к своим дружинникам.
  Джудит повернулась к Гевину.
  - Я не хотела его обидеть.
  - И вовсе он не обиделся на тебя. Стивен никому не рассказывает, но я
знаю, что его пугает предстоящая женитьба. И я не виню его. Эта баба
ненавидит все английское и наверняка намеревается превратить его жизнь в
ад.
  Джудит кивнула и перевела взгляд на дорогу. Когда они сделали привал,
чтобы пообедать, у Джудит появилась возможность ненадолго покинуть лагерь.
Она обнаружила заросли малины и принялась собирать ягоды в подол платья.
  - Тебе нельзя уходить так далеко. Джудит вскрикнула от неожиданности.
  - Стивен, ты испугал меня.
  - Окажись на моем месте твой враг, тебя бы уже не было в живых или
тебя бы взяли в плен. Джудит удивленно взглянула на него.
  - Ты всегда видишь все в столь мрачном свете или тебя беспокоит эта
шотландка? Стивен вздохнул.
  - Неужели это так очевидно?
  - Не для меня, а для Гевина. Пойдем, посидим где-нибудь. Как ты
думаешь, на нас не обидятся, если мы съедим все ягоды? Так ты встречался
со своей шотландской невестой?
  - Нет, - ответил Стивен, закидывая в рот горсть ягод, - И никакая она
не моя. Тебе известно, что перед смертью ее отец назначил ее вождем клана
МакАрран?
  - Значит, эта женщина стала прямой наследницей? - В глазах Джудит
появилось задумчивое выражение.
  - Да, - недовольно произнес Стивен.
  - Итак, ты не знаешь, как она выглядит? - продолжала свои расспросы
Джудит.
  - О нет, как раз это мне известно. Уверен, она похожа на сосновую
шишку: такая же крохотная, сморщенная и кожа у нее такого же цвета.
  - Она старая?
  - Ну, скажем, это молодая сосновая шишка. Это было произнесено с
такой тоской в голосе, что Джудит не удержалась и рассмеялась.
  - Четыре брата - и все разные. Гевин вспыльчивый: только что он был
холоден как лед, а в следующее мгновение он уже объят пламенем. Рейн
словно соткан из смеха и шуток, а Майлс...
  - Не пытайся описать мне характер Майлса, - улыбнулся Стивен. - У
меня сложилось впечатление, что он намеревается заселить своими детьми всю
Англию.
  - А ты? Какой ты? Ты средний сын, и, как мне кажется, понять твой
характер труднее всего. Стивен отвел взгляд.
  - У меня было не такое-то простое детство. Майлс и Рейн всегда были
вместе, а Гевин с головой окунулся в дела поместья. Я же...
  - Ты же остался один.
  Стивен с изумлением посмотрел на невестку.
  - Ты заколдовала меня! Ты вынудила меня в двух словах рассказать тебе
больше, чем кому-либо!
  - Если эта наследница будет плохо с тобой обращаться, дай мне знать,
и я выцарапаю ей глаза.
  - Для начала нужно, чтобы у нее были оба глаза. Давай надеяться, что
она не кривая. Они расхохотались.
  - Надо побыстрее съесть ягоды, иначе нам придется делиться. Если не
ошибаюсь, к нам приближается Старший Братец.
  - Неужели ты всегда будешь проводить время в обществе мужчин? -
нахмурившись, спросил Гевин.
  - Неужели ты всегда будешь выражать мне свое недовольство при
встрече? - отпарировала Джудит.
  Стивен не смог сдержать веселого смеха.
  - Полагаю, мне стоит вернуться в лагерь. - Он наклонился и поцеловал
Джудит в лоб, - Если тебе понадобится помощь, сестричка, дай мне знать, и
я займусь кой-чьими глазами.
  Гевин схватил брата за руку.
  - Она и тебя очаровала?
  Стивен посмотрел на Джудит. Ее губы стали ярко-красными от сока ягод.
  - Да. Если она не нужна тебе...
  - Рейн уже просил меня об этом, - злобно прошипел Гевин. Стивен
улыбнулся и направился к лагерю. - Почему ты ушла? - спросил Гевин,
усаживаясь рядом с женой и набирая горсть ягод.
  - Завтра мы будем в Лондоне, не так ли?
  - Да. Надеюсь, тебя не пугает встреча с королем и королевой?
  - Нет, меня пугает встреча не с ними.
  - А с кем же?
  - С придворными.., дамами.
  - Ты ревнуешь? - рассмеялся Гевин.
  - Не знаю.
  - Разве я могу найти время на других женщин, когда ты рядом? Ты до
такой степени выматываешь меня, что я едва не падаю с лошади.
  Но его слова не вызвали улыбку на губах Джудит.
  - Я боюсь только одной женщины. Один, раз ей уже удалось поссорить
нас. Не дай ей... Гевин помрачнел.
  - Не смей говорить о ней. Я хорошо к тебе отношусь, забочусь о тебе.
Я не выпытываю у тебя, что произошло у Демари, ты же лезешь мне в душу.
  - Значит, эта женщина - твоя душа? - быстро спросила Джудит.
  Гевин посмотрел на жену. Ее золотистые глаза излучали тепло, кожа
была нежной и казалась прозрачной. Он вспомнил, с какой страстью она
отвечала на его ласки.
  - Не надо говорить об этом, - прошептал он. - Единственное, что я
знаю, - что моя душа не принадлежит мне.

  ***

  Первое, на что обратила внимание Джудит по приезде в Лондон, была
страшная вонь. Ей казалось, что в своем замке, где обитает множество
людей, она познакомилась со всеми запахами, витающими в человеческом
жилище, особенно в летнее время. Однако то, с чем она столкнулась в
Лондоне, превзошло все ее ожидания. Вдоль улиц с каменными мостовыми по
обеим сторонам тянулись открытые сточные канавы, до краев заполненные
всевозможными нечистотами: от рыбьих голов и гниющих овощей до содержимого
ночных горшков и объедков.
  Трех- и четырехэтажные деревянные дома с каменным первым этажом
стояли настолько близко друг к другу, что солнце никогда не проникало в
разделявшие их узкие переулки. Должно быть, на лице Джудит отразилось
охватившее ее отвращение, потому что ехавшие рядом с ней Гевин и Стивен
расхохотались.
  - Добро пожаловать в город королей, - объявил Стивен.
  Когда они въехали в стены Винчестера, вонь стала слабее, а шум тише.
К ним подошел слуга, чтобы забрать лошадей.
  Как только Джудит спешилась с помощью Гевина, она тут же бросилась к
повозкам с мебелью и багажом.
  - Нет, - остановил ее Гевин. - Уверен, король уже знает о нашем
приезде. Он будет недоволен, если ему придется ждать. И вряд ли ему
понравится, если ты займешься обустройством его дворца.
  - Мое платье в порядке? Не очень помято? В это утро Джудит уделила
особое внимание своему туалету. На ней были рыжевато-коричневый шелковый
фрипон и ярко-желтый бархатный модест. Длинные рукава и подол были
отделаны нежнейшим русским соболем.
  - Ты выглядишь замечательно. А теперь пошли. Дай королю взглянуть на
тебя.
  При мысли о том, что сейчас она встретится с королем, сердце Джудит
учащенно забилось. Она тщетно пыталась справиться с охватившим ее
волнением.
  Войдя в замок, Джудит едва сдержала удивленный возглас: меньше всего
на свете она ожидала увидеть самый обычный зал - такой, как в любом замке.
Он был полон народу: мужчины и женщины негромко беседовали, играли в
шахматы и другие игры. Три женщины сидели на скамеечках возле ног
красивого мужчины, игравшего на псалтерионе. И никто из присутствующих не
выглядел так, как должен выглядеть король.
  Джудит пришла в крайнее изумление, когда Гевин приблизился к
невзрачному мужчине средних лет с крохотными голубыми глазками и жидкими
седыми волосами. У него был чрезвычайно усталый вид.
  Оправившись от шока, Джудит поспешно присела в реверансе.
  Король Генрих взял ее за руку.
  - Подойдите ближе к свету и дайте мне взглянуть на вас. Я много
слышал о вашей красоте. - Будучи шести футов роста, он возвышался над нею,
словно башня. - Слухи оказались верны: вы действительно красивы. Иди сюда,
Бесс, - позвал король Генрих, - познакомься с леди Джудит, женой Гевина.
  Джудит повернулась и увидела довольно привлекательную женщину. По ее
царственной осанке, по уверенности в себе, сквозившей в каждом ее
движении, можно было безошибочно узнать в ней королеву, в то время как
заурядная внешность Генриха никак не вязалась с образом короля.
Доброжелательный взгляд королевы был устремлен на Джудит.
  - Ваше величество, - проговорила она и сделала реверанс.
  Елизавета протянула ей руку.
  - Графиня, - сказала она, - я рада, что вы некоторое время побудете
при дворе. Вас чем-то удивили мои слова?
  Джудит тепло улыбнулась ей.
  - Просто меня никто никогда не называл "графиней". Ведь прошло так
мало времени со смерти моего отца.
  - Да, это было для вас страшным потрясением, не так ли? А тот
человек, кто совершил столь ужасное преступление? Что с ним?
  - Он мертв, - твердо ответила Джудит, вспомнив свое ощущение, когда
меч вонзился в спину Уолтера.
  - Вы, должно быть, устали с дороги?
  - Нет, ничего подобного. Елизавета ласково улыбнулась.
  - Тогда, надеюсь, вы согласитесь пройти в мои покои и выпить со мной
вина.
  - С удовольствием, ваше величество.
  - Прошу извинить меня. Генри.
  Неожиданно до Джудит дошло, что она стоит к королю спиной.
Зардевшись, она резко повернулась к нему.
  - Не обращайте на меня внимания, сударыня, - рассеянно произнес
король Генрих. - Уверен, Бесс сразу же завалит вас работой по подготовке
свадьбы нашего старшего сына, Артура.
  Улыбнувшись королю и сделав реверанс, Джудит последовала за
королевой, направлявшейся к широкой лестнице.


                                  Глава 24


  Элис сидела перед зеркалом в просторной комнате на верхнем этаже
замка. Вокруг нее были разложены яркие платья из пурпурного и зеленого
атласа, красной тафты, оранжевой парчи. При выборе туалетов Элис
руководствовалась единственной целью: привлечь к себе всеобщее внимание.
На свадьбе Гевина она видела, в какие платья одевается Джудит Риведун, и
поняла, что соперница предпочитает неброские цвета и ткани тонкой выделки.
Элис же намеревалась своими сверкающими нарядами затмить жену Гевина.
  На ней был бледно-розовый фрипон, рукава которого были отделаны
несколькими витками черного шнура. Полы распашной юбки и подол малинового
бархатного модеста украшали цветы совершенно непонятной расцветки,
разбросанные в необъятном количестве. Накинутая на плечи пелерина из
итальянской парчи с пурпурными, зелеными, оранжевыми и черными зверюшками
с ладонь величиной была особой гордостью Элис. Она не сомневалась, что
сегодня никто не сможет сравниться с ней в роскоши туалета.
  Элис было необходимо привлечь к себе всеобщее внимание еще и потому,
что сегодня ей предстояло вновь встретиться с Гевином. Она улыбнулась
своему отражению в зеркале. После того, что ей пришлось пережить за время
жизни с Эдмундом, она особо нуждалась в любви Гевина. Сейчас, став вдовой,
она вспоминала Эдмунда без всякой ненависти. Естественно, бедняга просто
ревновал ее.
  - Посмотри-ка на эту диадему! - внезапно обратилась Элис к своей
горничной Иле. - Как ты думаешь, она подходит к моим глазам? Не слишком ли
бледны камни? - Элис в гневе сорвала золотой обруч с головы. - Черт бы
побрал этого ювелира! У него не руки, а крюки! Как можно было сделать
такое уродство?
  Ила забрала у своей разгневанной госпожи украшение.
  - Этот ювелир выполняет заказы короля, он лучший во всей Англии. А
диадема - лучшее, что было создано им, - недовольно фыркнула Ила. -
Естественно, камни кажутся бледными: ничто не может сравниться с цветом
ваших глаз.
  Элис вновь посмотрела в зеркало.
  - Ты действительно так считаешь? - немного успокоившись, спросила она.
  - Да, - искренне ответила Ила. - Ни одна женщина не способна
соперничать с вами по красоте.
  - Даже эта сука Риведун? - Элис отказывалась называть Джудит по имени
Гевина.
  - Конечно. Моя госпожа, уж не задумали ли вы.., что-нибудь
богопротивное?
  - Разве может то, что я сделаю с ней, быть противно Господу? До того
как она забрала Гевина, он принадлежал мне. И он снова будет моим!
  Ила по опыту знала, что тщетно пытаться переубедить Элис, если та
одержима какой-то идеей.
  - Вы помните, что вы носите траур по мужу точно так же, как она - по
отцу? Элис рассмеялась.
  - Полагаю, что мы с ней испытываем одинаковые чувства к этим двум
мужчинам. Я слышала, что ее отец еще более презренный тип, чем мой
возлюбленный супруг.
  - Не говорите так о мертвых.
  - А ты не смей упрекать меня, иначе я отдам тебя в другой дом. - Ила
уже давно перестала обращать внимание на эту угрозу. Элис всегда считала,
что худшее наказание для человека - это лишить его своего общества.
  Элис встала и расправила платье. Оно словно вспыхнуло таинственным
блеском, казалось, яркие краски соперничают друг с другом.
  - Как ты думаешь, он заметит меня? - затаив дыхание, спросила она.
  - А разве вас можно не заметить?
  - Ты права, - согласилась Элис. - Разве меня можно не заметить?

  ***

  Джудит, пораженная количеством гостей, молча стояла возле мужа. У нее
создалось впечатление, что Гевин чувствует себя совершенно свободно среди
этих важных господ. Его уважают, его слово имеет вес. Ей нравилось
наблюдать за ним в новой обстановке. Несмотря на все их споры и ссоры, он
с первого мгновения пребывания в королевском замке проявлял о ней
исключительную заботу, оберегал и защищал, зная, что она не привыкла к
такому скоплению людей. Он не отпускал ее от себя ни на шаг и не
настаивал, чтобы она проводила время в женском обществе, догадываясь, что
там она будет чувствовать себя одиноко и неуютно. Это вызывало у мужчин
смех, они принимались поддразнивать Гевина, но он только добродушно
улыбался, не проявляя при этом никакого смущения.
  Готовясь к ужину, на козлы установили длинные столы, музыканты
настраивали свои инструменты, акробаты в последний раз репетировали свои
выступления.
  - Ну как, тебе интересно? - улыбнувшись, спросил Гевин.
  - Да. Хотя здесь ужасно шумно и все суетятся.
  Гевин расхохотался.
  - Потом будет еще хуже. Скажи мне, когда тебе станет невмоготу, и мы
уйдем.
  - Ты не против того, что я все время держусь подле тебя?
  - Я был бы против, если бы ты этого не делала. Мне бы не хотелось,
чтобы ты чувствовала себя свободно в этом обществе. Слишком многие юноши -
да и мужчины постарше - не сводят с тебя глаз.
  - Серьезно? - совершенно искренне удивилась Джудит. - Я не заметила.
  - Джудит, никогда не дразни этих мужчин. Нравы при дворе чересчур
свободные, и мне бы не хотелось, чтобы твои действия, в которых ты по
незнанию не усматриваешь никакого умысла, послужили основой для
какой-нибудь интриги. И не уходи одна далеко. Если только, - его глаза
потемнели при воспоминании об Уолтере Демари, - у тебя нет желания
поощрить чьи-либо ухаживания.
  Джудит собралась было ответить ему, сказать, что она думает о его
намеках, но тут к Гевину обратился какой-то граф - Джудит никак не могла
запомнить их имена - Я пойду к Стивену, - предупредила она мужа и
направилась в противоположный конец огромного зала, где возле стены,
закрытой гобеленом, стоял ее деверь.
  На нем, как и на Гевине, был роскошный костюм из тонкой шерсти,
только черный, в то время как Гевин был одет в серое. Их дублеты плотно
облегали стройные торсы. Сознание, что она имеет прямое отношение к этим
двум мужчинам, приводило Джудит в восторг.
  Она обратила внимание на симпатичную курносую девушку с усыпанным
веснушками личиком, которая выглядывала из-за спины своего отца и во все
глаза таращилась на Стивена.
  - Кажется, ты понравился ей, - заметила Джудит.
  Но Стивен даже не посмотрел на нее.
  - Да, - равнодушно согласился он. - Но мои дни сочтены, не так ли?
Еще несколько недель - и мне всучат темнокожую бабу, которая будет орать
на меня по каждому поводу.
  - Стивен! - рассмеялась Джудит. - Не думаю, что она так ужасна, как
ты расписываешь. Женщина просто не может быть такой. Взгляни на меня. Ведь
Гевин тоже ни разу не встречался со мной до свадьбы. Неужели он тоже
боялся, что я окажусь уродиной?
  - Если бы ты знала, как я завидую своему брату. Ты не только красива,
ты мудра и добра. Гевину страшно повезло.
  Джудит почувствовала, что краснеет.
  - Ты льстишь мне, но все равно приятно слышать такие слова.
  - И вовсе я не льщу тебе, - прямо ответил Стивен.
  Внезапно что-то вокруг них изменилось. Взглянув на лица окружавших их
людей, Стивен и Джудит сразу догадались, что именно они стали причиной
всеобщего напряженного внимания. Все смотрели на Джудит: одни - с
беспокойством, другие - с ехидными улыбками на губах, третьи просто были
озадачены происходящим. Сама же Джудит ничего не понимала.
  - Джудит, - обратился к ней Стивен, - ты уже видела сад? У королевы
Елизаветы есть восхитительные лилии, а таких роз, как у нее, я в жизни не
видел.
  Джудит последовала за ним, сообразив, что он почему-то хочет увести
ее из зала. Люди расступились, чтобы дать ей дорогу, и тут она увидела
причину всей этой суматохи. Расправив плечи, гордо вскинув голову и
растянув губы в приветливой улыбке, в зал вплывала Элис Чатворт. И улыбка
ее была предназначена единственному человеку - Гевину.
  Джудит посмотрела на Элис и сразу обратила внимание на ее платье,
которое показалось ей безвкусным и кричащим. Она не увидела ничего
красивого в бледной коже Элис и ярко подведенных, словно нарисованных,
глазах.
  По толпе прошелся шепот: это гости сообщали друг другу "тайну"
отношений между Гевином и Элис. Джудит перевела взгляд с соперницы на
мужа. Гевин смотрел на Элис как зачарованный. Она словно околдовала его, и
ничто на свете не могло разрушить ее чары. Он наблюдал, как она медленно
движется ему навстречу.
  Приблизившись к Гевину, Элис протянула ему руку. Он взял ее и приник
к ней губами.
  Неожиданно по залу разнесся громкий смех короля Генриха.
  - Кажется, вы знакомы друг с другом.
  - Да, мы знакомы, - ответил Гевин, на лице которого стала медленно
появляться улыбка.
  - Это именно так, - добавила Элис, одаряя Гевина смущенной улыбкой,
но не размыкая при этом губ.
  - Ты знаешь, мне действительно захотелось взглянуть на сад, -
поспешно произнесла Джудит и оперлась на предложенную Стивеном руку -
Джудит, - начал Стивен, когда они остались одни.
  - Не говори со мной о ней. Ничто из сказанного тобой не может
успокоить меня. Я давно знаю о ее существовании. Со дня свадьбы. - Она
устремила взгляд на розовый куст, цветы которого наполняли воздух сладким
ароматом. - Он никогда не лгал мне, никогда не скрывал, что любит ее, и не
притворялся, что любит меня.
  - Джудит, прекрати! Ты не должна смиряться с существованием этой
женщины. Джудит повернулась к Стивену.
  - А что еще мне остается? Прошу тебя, ответь. Он твердо верит, что я
безнравственна. Я иду спасать его, а он уверен, что я бегу к своему
любовнику. Я ношу его ребенка, он же считает, что я зачала его от другого.
  - А ребенок - Гевина?
  - Как я понимаю, он уже успел сообщить тебе, будто бы ребенок от
Демари.
  - Почему ты не расскажешь ему?
  - Чтобы тут же услышать от него обвинения во лжи? Нет уж, спасибо.
Этот ребенок - мой, независимо от того, кто его отец.
  - Джудит, для Гевина очень важно знать, что ребенок его.
  - Ну что, побежишь к нему и расскажешь? - с горячностью воскликнула
Джудит. - И отшвырнешь в сторону его любовницу, чтобы пробраться к нему?
Естественно, эта новость обрадует его. Еще бы. У него есть земли
Риведунов, он получает наследника и продолжает крутить любовь со
светловолосой Элис. Прости, если мое желание сохранить свою маленькую
тайну покажется тебе эгоистичным.
  Стивен опустился на каменную скамью и пристально взглянул на
невестку. Его охватила ярость, он едва сдерживал себя, чтобы не броситься
к своему старшему брату и не высказать ему все, что думает о нем. Женщина,
подобная Джудит, не заслуживает такого отношения. Гевин не имеет права
пренебрегать ею.
  - Моя госпожа, - раздался женский голос.
  - Да, Джоан, - отозвалась Джудит. - В чем дело?
  - Столы накрыты. Вам пора идти.
  - Нет, я не пойду. Сошлись на мое недомогание. В моем положении это
вполне нормально. - И позволите этой шлюхе завладеть им! - вскинулась
Джоан. - Вы должны пойти.
  - Я согласен, Джудит.
  Джоан, не заметившая Стивена, резко повернулась к нему и покраснела.
Нежный румянец очень шел ей. Ей было трудно устоять перед привлекательными
мужчинами, ставшими родственниками ее хозяйки. Даже их походка заставляла
Джоан трепетать от желания.
  - Ты собираешься накинуться на него прямо здесь? - суровым тоном
спросила Джудит. - Ты иногда переходишь грань дозволенного, Джоан.
  - Это мужчины на меня так действуют, - пробормотала девушка. - Лорд
Гевин просил вас прийти.
  - Я счастлива, что он вспомнил обо мне, - саркастически заметила
Джудит.
  - Да, я вспомнил о тебе, - подтвердил остановившийся у калитки Гевин.
  - Иди, - велел он горничной. - Я хочу поговорить со своей женой наедине.
  Стивен поднялся.
  - Я тоже пойду, - сказал он и, бросив на брата хмурый взгляд, ушел.
  - Я неважно себя чувствую, - проговорила Джудит. - Я должна вернуться
в свою комнату.
  Гевин схватил ее за руку и притянул к себе. Она посмотрела на него.
Гевин был ошеломлен: она уже давно не смотрела на него таким ледяным
взглядом!
  - Джудит, не надо снова ненавидеть меня. Она попыталась вырваться.
  - Ты унижаешь меня и при этом требуешь, чтобы я спокойно все это
сносила? Я не предполагала, что ты считаешь меня святой. Возможно, мне
стоит подать прошение о канонизации.
  Едкое замечание Джудит вызвало у Гевина смех.
  - Но я же ничего не сделал, только посмотрел на нее и поцеловал руку.
Мы с ней давно не виделись.
  - Посмотрел на нее! - процедила сквозь зубы Джудит, - Да от твоего
взгляда едва на запылали циновки!
  - Ты ревнуешь? - тихо спросил он. В его голосе явственно слышалось
удивление.
  - К этой блондинке, которая бегает за моим мужем? Нет! Я бы нашла
более достойную женщину, если бы мне вздумалось ревновать тебя.
  Глаза Гевина яростно блеснули. Он никогда никому не позволял плохо
говорить об Элис.
  - Твоя злость толкает тебя на ложь.
  - Злость! - воскликнула Джудит и сразу же заставила себя успокоиться.
- Да, я злюсь, потому что ты выставляешь напоказ свою страсть. Ты поставил
меня в неловкое положение. Разве ты не заметил, как все перешептывались и
разглядывали нас? - Ей очень хотелось причинить ему боль. - А что касается
ревности - нужно любить, чтобы иметь возможность испытывать это чувство.
  - Так ты не любишь меня? - холодно осведомился он.
  - Разве я когда-нибудь говорила о любви? - Джудит не могла понять,
что выражают его глаза, и спрашивала себя, удалось ли ей причинить ему
боль или нет. Но если все же она преуспела в своем стремлении, жестокие
слова не принесли ей удовольствия.
  - Пошли, - произнес Гевин, беря ее за руку. - Король ждет нас к
ужину, и ты не имеешь права оскорблять его своим отсутствием. Если ты на
самом деле хочешь помешать распространению слухов, тебе придется играть
роль любящей жены.
  Джудит, удивленная, что ее ярость внезапно исчезла, покорно
последовала за ним.
  Гевина и Джудит как особых гостей усадили рядом с королем и
королевой: Джудит - справа от Генриха, Гевина - слева от Елизаветы и
справа.., от Элис.
  - Вы выглядите печальной, - обратился король Генрих к Джудит. Она
улыбнулась.
  - Нет, все дело в путешествии и в ребенке, которого я ношу под
сердцем.
  - Ребенок и так скоро? Уверен, лорд Гевин очень рад этому.
  Джудит опять улыбнулась, но промолчала.
  - Гевин, - тихо, так, чтобы никто не смог ее услышать, заговорила
Элис, - мы с тобой так давно не виделись.
  Она чувствовала, что в их отношениях произошли какие-то перемены,
поэтому действовала крайне осторожно. Совершенно очевидно, что он не забыл
о своей любви к ней. Естественно, он не мог позволить себе смотреть на нее
при всех так, как смотрел раньше. Но самым ужасным было то, что он, едва
оторвавшись от ее руки, стал оглядывать зал. Увидев удалявшуюся спину
своей жены, он оставил Элис и последовал за ней.
  - Прими мои соболезнования по поводу безвременной кончины твоего
мужа, - ровным голосом ответил Гевин.
  - Может, ты посчитаешь меня бессердечной, но я совсем не скорблю об
этом человеке, - пробормотала Элис. - Он был.., очень жесток ко мне.
  Гевин пристально посмотрел на нее.
  - Но разве не ты сама выбрала его?
  - Как ты можешь такое говорить! Меня вынудили выйти за него. О Гевин,
если бы ты подождал немного, мы бы сейчас были вместе. Но я уверена, что
король даст нам разрешение на брак. - Она накрыла ладошкой его руку.
  Гевин взглянул на ее ручку, такую тощую и бледную, потом посмотрел ей
в глаза.
  - Разве ты забыла, что я женат? Что у меня есть жена?
  - Король очень отзывчивый человек. Он согласится выслушать нас. Твой
брак можно аннулировать.
  Гевин опять принялся за еду.
  - Не смей заговаривать со мной о разводе. В последнее время я и так
достаточно наслышался этого слова. Она носит ребенка. При таком раскладе
король никогда не даст разрешения на развод.
  Гевин обратился к королеве и принялся расспрашивать ее о грядущей
свадьбе принца Артура и Екатерины Арагонской.
  А Элис размышляла над тем, что сказал Гевин. Она поставила себе целью
выяснить, почему его так раздражает слово "развод" и почему при упоминании
о ребенке, которого носит его жена, он не употребил слово "мой".
  Спустя час столы убрали и расставили вдоль стен, освободив место для
танцев.
  - Ты потанцуешь со мной? - спросил Гевин у Джудит.
  - Может, мне попросить разрешения? - едко заметила она,
многозначительно взглянув на Элис, сидевшую в окружении молодых
поклонников.
  Пальцы Гевина впились в руку Джудит.
  - Ты несправедлива ко мне. Не я рассаживал гостей. Я изо всех сил
стараюсь успокоить тебя, но есть вещи, которые не зависят от меня.
  "Возможно, я перегибаю палку", - подумала Джудит.
  - Хорошо, я потанцую с тобой - Или пойдем в сад, - улыбнулся Гевин. -
Ночь очень теплая. - Джудит колебалась. - Пойдем со мной. - Едва они
миновали калитку, Гевин притянул к себе Джудит и приник к ней страстным
поцелуем. Она всем телом прижалась к нему. - Моя сладкая Джудит, -
прошептал он. - Мне так тяжело, когда ты сердишься. Твои полные ненависти
взгляды причиняют мне боль. - Сердце Джудит растаяло. Гевин впервые
говорил ей о своем чувстве, это, было почти признание в любви. Можно ли
ему доверять, можно ли верить? - Пойдем наверх. Заберемся в постель и
больше не будем ссориться.
  - Ты говоришь все это для того, чтобы я не была холодна в постели? -
с подозрением спросила она.
  - Я говорю все это, чтобы передать, что чувствую. Мне неприятно,
когда ты подозреваешь меня в подлости.
  - Прости.., меня. Я была не права. Он опять поцеловал ее.
  - Я подумаю над тем, как тебе следует просить прощение за свой
неуемный темперамент.
  Джудит засмеялась, и на лице Гевина появилась улыбка.
  - Пойдем со мной, иначе я овладею тобой прямо здесь, в королевском
саду, - произнес он, гладя ее по голове. Джудит огляделась по сторонам,
словно прикидывая. - Нет, не искушай меня.
  Гевин взял ее за руку и повел к лестнице. Они поднялись в огромную
комнату, дубовыми ширмами разделенную на крохотные спальни.
  - Моя госпожа, - раздался заспанный голос Джоан.
  - Сегодня ночью ты не понадобишься, - заявил Гевин.
  Горничная, глаза которой округлились от удивления, шмыгнула между
ширмами и исчезла.
  - Она заинтересовалась твоим братом, - сообщила Джудит.
  Гевин многозначительно вскинул брови.
  - А с каких это пор тебя волнует, чем занимается по ночам Стивен?
Джудит улыбнулась.
  - Мы теряем время на ненужные разговоры. Помоги мне расстегнуть
платье.
  Гевин уже успел приобрести кое-какой опыт в том, как раздевать свою
жену. Когда он принялся снимать свою одежду, Джудит остановила его и
прошептала:
  - Дай мне. Сегодня я буду твоим оруженосцем.
  Она расстегнула ремень и сняла с Гевина дублет, потом стянула рубашку
с длинными рукавами, обнажив его грудь и живот и оставив на нем нижнее
белье и чулки.
  Джудит подвела Гевина к кровати, освещенной толстой свечой. Ее руки
уже достаточно хорошо изучили его тело, но до сих пор ей ни разу не
удавалось внимательно рассмотреть его мускулистый торс. Она провела
кончиками пальцев по выпуклым мышцам руки, по плоскому животу.
  - Я тебе нравлюсь? - спросил он. Джудит улыбнулась. Временами он вел
себя как мальчишка, его волновало, нравится он или нет. Вместо ответа она
опустилась на кровать и, распустив шнуровку, стянула с него чулки. Он
лежал неподвижно, словно боялся разрушить очарование. Она погладила его
ноги и взялась за завязки нижнего белья.
  - Да, ты нравишься мне, - наконец произнесла она и поцеловала его. -
А вот нравлюсь ли я тебе?
  Но Гевин был уже не в силах сдерживаться, он опрокинул Джудит на
кровать и лег на нее. Их страсть была настолько велика, что у них не
хватило терпения на долгую любовную игру, и они в какой-то неистовой
спешке удовлетворили свое желание обладать друг другом.
  Спустя некоторое время, когда дыхание Джудит стало размеренным и
спокойным и когда она погрузилась в сон, Гевин прижал ее к себе. И когда
же он полюбил ее, спрашивал он себя. Возможно, он был влюблен в нее уже
тогда, когда внес ее в свой дом и бросил на ступеньках замка? Он с улыбкой
вспомнил о том, как злился на нее за то, что она осмелилась противостоять
ему.
  Он потянулся к Джудит и поцеловал ее в лоб. "Она будет противостоять
мне до самой старости", - подумал он и вовсе не испугался, а даже
обрадовался такой перспективе.
  А как же Элис? Когда же испарилась его любовь к ней? Да и любил ли он
ее? Или он всего лишь воспылал юношеской страстью к красивой женщине? Она
действительно красива, этого нельзя отрицать, и сегодня она поразила его
своей внешностью, ослепила своим сиянием. Элис - добрая и мягкая, она
нежна настолько, насколько Джудит язвительна. Но в последние несколько
месяцев ему стало нравиться добавлять немного уксуса в свою еду.
  Джудит зашевелилась, и Гевин крепче прижал ее к себе. Он обвинил ее в
измене, однако никогда не верил в собственные слова. Если Джудит носит
ребенка от другого мужчины, значит, она зачала его в тот период, когда
спасала своего мужа. Возможно, она была введена в заблуждение, но ее
сердце всегда было преисполнено добра. Она не задумываясь отдала бы жизнь,
чтобы спасти мать и даже мужа, который дурно с ней обошелся.
  Он так сильно сдавил ее, что она проснулась, судорожно глотая воздух.
  - Ты задушишь меня, - с трудом произнесла она.
  Гевин поцеловал ее в нос.
  - Я когда-нибудь говорил тебе, что люблю уксус? - Джудит ошарашенно
взглянула на него. - Что же ты за жена? - с настойчивостью спросил он. -
Разве ты не знаешь, как надо помочь мужу заснуть? - Он потерся о ее тело
бедрами, и глаза Джудит расширились. - От боли я не смогу заснуть. Ты же
не хочешь, чтобы я проходил через такие муки, не правда ли?
  - Нет, - прошептала Джудит, прикрыв глаза. - Тебе нет надобности
терпеть боль.
  На этот раз Гевин первым пришел в возбуждение и принялся ласкать
Джудит, которая не шевелясь наслаждалась прикосновением его рук. Ей
казалось, что он впервые дотрагивается до нее, и ощущения, захватившие ее
тело, удивили и ошеломили ее. Ее потемневший от страсти взгляд следовал за
руками, с каждой секундой становившимися все настойчивее.
  Желание отдаться Гевину переполнило Джудит, и она застонала. Но Гевин
улыбнулся ей и убрал ее руку со своих плеч. Когда же по ее телу прошла
волна сладостного трепета, он вошел в нее, и они одновременно окунулись в
бездонную пропасть сладостной муки и восторга. Они так и заснули,
прижавшись друг к другу, словно слившись в единое существо.

  ***

  Проснувшись на следующее утро, Джудит увидела, что постель рядом с
ней пуста. Джоан помогла ей одеться в платье из темно-бордового бархата с
глубоким прямоугольным вырезом. Рукава были подбиты лисьим мехом, а корсаж
и талию обвивали золотые шнуры, сходившиеся к плечу под бриллиантовую
брошь. Вчера за ужином было много разговоров о предстоящей соколиной
охоте, и Джудит очень хотелось принять в ней участие.
  Гевин встретил ее у подножия лестницы.
  - Ax ты, соня! - проговорил он, восхищенно разглядывая жену. - Я
надеялся, что ты еще в постели, и собирался присоединиться к тебе.
  Джудит лукаво улыбнулась.
  - Мне вернуться?
  - Нет, не сейчас. У меня есть новости. Я поговорил с королем, и он
разрешил Джону Бассетту жениться на твоей матери. - Дед Генриха был
мелкопоместным валлийским дворянином - именно этим и объяснялась подобная
снисходительность короля к неравным бракам.
  Джудит ошеломленно уставилась на мужа.
  - Ты не рада?
  - О Гевин! - воскликнула она и бросилась ему на шею. Она так сильно
сжала его в объятиях, что он поперхнулся и закашлялся. - Спасибо. Тысячу
раз спасибо тебе.
  Он рассмеялся и прижал ее к себе.
  - Если бы я знал, что это известие вызовет у тебя такую реакцию, я бы
еще вчера поговорил с королем.
  - Но тебя бы просто не хватило на большее прошлой ночью, - ровным
голосом заявила Джудит.
  Сдавив жену руками, он приподнял ее и держал так, пока она не
взмолилась о пощаде.
  - Ты действительно так думаешь? - с деланным возмущением спросил он.
- Ты доиграешься: я отнесу тебя наверх и отпущу только тогда, когда ты уже
не будешь чувствовать своего тела от усталости.
  - Гевин! - ахнула Джудит, зардевшись. Она огляделась по сторонам,
чтобы убедиться, что никто не слышит их разговор. Он усмехнулся и
поцеловал ее. - А мама знает об этом?
  - Нет, я решил, что будет лучше, если ты сама расскажешь ей.
  - Мне стыдно признаться, но я не знаю, где ее комната.
  - Я послал Джона проверить, как разместили моих людей. Полагаю, твоя
мать находится где-нибудь поблизости от него.
  - Ты прав, она не отходит от него ни на шаг. Гевин, спасибо тебе. Ты
сделал для меня великое дело.
  - Я был бы счастлив выполнять все твои желания, - с нежностью
произнес он. Она подняла на него восхищенный взгляд. - Иди, - улыбнулся
он, - сообщи эту новость матери, потом спускайся во двор. Мы отправляемся
на охоту. - Он опустил ее на пол. - Ты достаточно хорошо себя чувствуешь?
- с тревогой спросил он. - Ты сможешь ехать верхом?
  Впервые он без всякого гнева заговорил о ребенке.
  - Да, - засмеялась Джудит. - Я прекрасно себя чувствую. Королева
Елизавета сказала, что физическая нагрузка пойдет мне на пользу.
  - Только не перетруждай себя, - предупредил Гевин.
  Его забота о ее здоровье наполнила душу Джудит счастьем, ей казалось,
что она способна взлететь от радости Джудит спустилась по лестнице и вышла
во двор, где толпилось множество народу. Шум стоял оглушающий: мужчины и
женщины кричали на своих слуг, а слуги кричали друг на друга. Создавалось
впечатление, что вокруг царит страшная неразбериха, и Джудит спросила
себя, неужели кому-нибудь под силу навести порядок в этой толпе.
  В дальнем конце двора находилось длинное здание, откуда грумы
выводили лошадей. Джудит догадалась, что там конюшня.
  - Ба, да это маленькая мисс Рыжеволосая, - раздался нарочито нежный
голосок, заставивший Джудит резко остановиться. - Ты идешь на свидание к
любовнику, не так ли? - Джудит повернулась к Элис Чатворт - своей
сопернице и врагу. - Уверена, ты не забыла меня, - промурлыкала Элис. - Мы
встречались на твоей свадьбе.
  - Сожалею, что не смогла присутствовать на вашей свадьбе, хотя мы с
Гевином послали вам поздравления и уверения в нашей любви, - вежливо
ответила Джудит.
  Элис напряглась, ее синие глаза злобно блеснули.
  - Да, грустно, что все так быстро закончилось.
  - Закончилось? Элис улыбнулась.
  - Разве ты не слышала? Моего мужа, бедняжку, убили, когда он спал.
Теперь я вдова и свободна, абсолютно свободна. Я полагала, Гевин рассказал
тебе об этом. Он очень заинтересовался моим.., э-э.., новым статусом.
  Джудит развернулась и прошла прочь. Нет, она не знала, что семейная
жизнь этой женщины подошла к концу. Теперь между Элис и Гевином стоит
только она. Эдмунд Чатворт перестал быть досадной помехой.


                                  Глава 25


  Джудит, все мысли которой были заняты тем, что Элис Чатворт стала
вдовой, шла не разбирая дороги, и ноги сами принесли ее к конюшне.
  - Джудит. - Она подняла глаза и заставила себя улыбнуться матери. -
Ты едешь на охоту?
  - Да, - без всякого энтузиазма ответила она.
  - Что случилось?
  Джудит опять выдавила из себя улыбку.
  - Я потеряла свою маму - вот и все. Ты знаешь, что Гевин получил
разрешение на твой брак с Джоном Бассеттом?
  Элен изумленно взглянула на дочь. Она молчала, ее губы были плотно
сжаты. Щеки медленно заливала бедность. Внезапно она покачнулась и рухнула
на руки дочери.
  - Помогите! - закричала Джудит. Оказавшийся поблизости молодой
человек бросился к ней и поднял Элен на руки.
  - В конюшню, - обратилась к нему Джудит, - унесите ее с солнца.
Вскоре Элен пришла в себя.
  - Мама, как ты?
  Элен многозначительно взглянула на молодого человека.
  Он понял ее взгляд.
  - Я оставлю вас, - сказал он и ушел, прежде чем Джудит успела
поблагодарить его.
  - Я.., я не знала, - пробормотала Элен. - Я не знала, что лорду
Гевину известно о моей любви к Джону.
  Джудит с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться.
  - Я сама попросила его об этом, но он захотел посоветоваться с
королем. Это будет необычная свадьба.
  - И очень скорая, - добавила Элен.
  - Скорая?.. Мама!
  Элен смущенно улыбнулась, словно девочка, которую застали, когда она
таскала конфеты.
  - Это правда: я ношу его ребенка. Джудит опустилась на копну сена.
  - Значит, мы родим одновременно? - изумленно спросила она.
  - Почти.
  Джудит рассмеялась.
  - Нужно срочно заняться подготовкой к свадьбе, чтобы Джон дал малышу
свое имя.
  - Джудит! - Она подняла глаза и увидела шедшего к ним Гевина. - Мне
сообщили, что твоей матери плохо.
  Она поднялась и взяла его за руку.
  - Пойдем, нам надо поговорить.
  В следующее мгновение Гевин ошарашенно качал головой.
  - Надо же! А я всегда считал Джона Бассетта здравомыслящим человеком.
  - Он любит. Мужчины и женщины способны на безрассудство, когда любят
друг друга.
  Гевин заглянул ей в глаза, которые, словно поймав солнечный лучик,
сияли необычным светом.
  - Уж это мне прекрасно известно.
  - Почему ты не сказал мне, что она стала вдовой? - тихо спросила
Джудит.
  - Кто? - Удивление Гевина было неподдельным.
  - Элис! Кто же еще? Гевин пожал плечами.
  - Я даже не думал об этом. - Он улыбнулся. - Когда ты рядом, моя
голова занята другими мыслями.
  - Ты пытаешься заговаривать мне зубы? Он схватил Джудит за талию и
приподнял над землей.
  - Черт побери! Это не я, а ты помешалась на этой женщине. Если я не
способен убедить тебя, придется урезонить тебя силой. Ты хочешь, чтобы я
прилюдно выбил из тебя всю дурь?
  Он ошеломленно покачал головой, когда увидел ласковую улыбку на губах
Джудит.
  - Я с большим удовольствием приму участие в охоте. Надеюсь, ты
поможешь мне сесть на лошадь?
  Гевин несколько мгновений пристально смотрел на жену, прежде чем
опустить ее. Ему никогда не понять женщин.

  ***

  Джудит получила истинное удовольствие от охоты. Ее сокол, восседавший
на приделанном к седлу насесте, сбил трех журавлей, и она с гордостью
взирала на свою добычу.
  Гевин оказался менее удачлив. Едва он вскочил в седло, к нему
подбежала какая-то служанка и прошептала, что его хочет видеть Стивен. Он
будет ждать его в укромном уголке в двух милях от замка. Брат настоятельно
просил никому не рассказывать о встрече, даже Джудит. Все это было
совершенно не похоже на Стивена и сильно озадачило Гевина.
  Джудит с возбуждением следила за полетом своего сокола, когда Гевин,
проклиная брата за то, что он лишает его столь восхитительного зрелища,
повернул в сторону.
  Он решил соблюсти все меры предосторожности и, привязав в зарослях
лошадь, осторожно двинулся к месту встречи.
  - Гевин! - воскликнула Элис, прижав руку к груди. - Ты до смерти
напугал меня.
  - Где Стивен? - спросил Гевин, с беспокойством оглядываясь по
сторонам.
  - Гевин, прошу тебя, убери шпагу. Ты испугал меня! - Элис улыбалась,
в ее глазах не было никакого страха.
  - Значит, это ты, а не Стивен, назначила мне встречу?
  - Да, это был единственный способ заставить тебя прийти. - Она
опустила глаза долу. - Я знала, что ты не захочешь встретиться со мной
наедине.
  Гевин вставил шпагу в ножны. Вокруг все было спокойно, а само место
напоминало их убежище, где они встречались в течение многих лет.
  - О, ты тоже вспомнил о наших свиданиях. Иди, сядь рядом со мной. Нам
нужно многое обсудить.
  Он посмотрел на Элис и против своей воли принялся сравнивать ее с
Джудит. Элис красива, это точно, но улыбка, в которую сложился ее
крохотный ротик, выглядит какой-то жалкой, даже можно сказать скупой. А
синие глаза скорее напоминают льдинки, а не сапфиры. Платье Элис, в
котором сочетались красный, оранжевый и зеленый цвета, показалось Гевину
кричащим по сравнению с ее прежними нарядами, сделавшими ее образ в его
представлении ярким и сверкающим.
  - Неужели все так изменилось, что ты не хочешь сесть поближе ко мне?
- - Да, все изменилось. - Гевин не заметил, как по лицу Элис промелькнула
тень.
  - Ты все еще сердишься на меня? Я тебе сотню раз повторяла, что меня
выдали за Эдмунда насильно. Но теперь, когда я стала вдовой, мы...
  - Элис, - перебил он ее, - прошу тебя, не заводи снова этот разговор.
- Он должен сказать ей, но ему страшно причинить ей боль. Она так нежна и
ранима, так беспомощна перед страданиями, которые приносит жизнь. - Я не
оставлю Джудит, я не собираюсь обращаться к королю, я не соглашусь ни на
развод, ни на какие другие меры.
  - Я.., я не понимаю. Ведь нам предоставился такой шанс.
  Он накрыл ладонью ее сложенные на коленях руки.
  - Нет, у нас нет никакого шанса.
  - Гевин! Что ты говоришь?
  - Я полюбил ее, - просто сказал он. Глаза Элис блеснули гневом, но
она заставила себя сдержаться.
  - Ты же утверждал, что не полюбишь ее. В день своей свадьбы ты
поклялся, что никогда не полюбишь ее.
  Это воспоминание вызвало у Гевина улыбку. В тот день были даны две
клятвы. Джудит поклялась, что он получит только то, что возьмет силой. Как
же восхитительно она нарушила ее! И он тоже нарушил свою клятву.
  - Разве ты забыла, что собиралась покончить жизнь самоубийством? Я
был готов на все, чтобы помешать тебе.
  - И теперь тебя не волнует, что я сделаю со своей жизнью?
  - Вовсе нет! Ты же знаешь, что навсегда останешься в моем сердце. Ты
моя первая любовь, и я никогда не забуду тебя.
  Элис посмотрела на него расширившимися от изумления глазами.
  - Ты говоришь так, словно я уже мертва. Скажи, она полностью
завладела твоим сердцем? Неужели мне ничего не осталось?
  - Я уже говорил тебе, Элис, что ты всегда будешь жить в моем сердце.
Ты должна смириться.
  Элис улыбнулась, ее глаза стали наполняться слезами.
  - Неужели я должна принять такой удар со стойкостью, присущей
мужчинам? Но Гевин, я всего лишь женщина, слабая и ранимая. Возможно, твое
чувство ко мне остыло, но моя душа воспылала к тебе еще более сильной
страстью, когда я вновь увидела тебя. Ты хоть знаешь, во что превратилась
моя жизнь с Эдмундом? Он обращался со мной как со служанкой, запирал меня
в комнате.
  - Элис...
  - А не догадываешься почему? Потому что на твоей свадьбе он следил за
нами. Да, он видел, как мы ушли в сад. Он знал, когда мы с тобой
оставались одни в твоей палатке. Помнишь, как ты целовал меня на следующее
утро после свадьбы? - Гевин кивнул. Ему было неприятно слушать ее
признания. - За то время, что мы были женаты, он не упустил ни одной
возможности напомнить мне о наших с тобой встречах. Но я все терпела, чуть
ли не с радостью, потому что знала, что ты любишь меня. Каждую ночь я
проводила в мечтах о тебе, о твоей любви ко мне.
  - Элис, ты должна остановиться.
  - Скажи, - еле слышно произнесла она, - ты хоть раз вспоминал обо мне?
  - Да, - искренне ответил он. - В первое время. Но Джудит -
замечательная женщина, добрая и ласковая. Я никогда не предполагал, что
полюблю ее. Ведь, как тебе известно, я женился на ней ради ее земель.
  Элис вздохнула.
  - Что же мне делать? Мое сердце отдано тебе, так было всегда, так и
будет.
  - Элис, это ни к чему не приведет. Между нами все кончено. Я женат и
люблю свою жену. Теперь наши с тобой дороги разошлись.
  - Ты так холоден со мной. - Элис коснулась его руки, потом погладила
плечо. - Когда-то ты был совсем другим.
  Гевин хорошо помнил свои встречи с Элис. Он был ослеплен и свято
верил, что любовь должна проявляться именно так, как у Элис. Теперь же,
когда он познал неистовую в своей страсти Джудит, ему было неприятно даже
думать о близости с Элис. Он не забыл, какое отвращение она испытывала к
его прикосновениям. Нет, их близость с Элис было примитивным
совокуплением, просто животной похотью, ничем иным.
  Элис не поняла, что выражает лицо Гевина. Она продолжала гладить его,
но когда ее рука скользнула к его шее, он резко встал. Элис, решившая, что
ее прикосновение возбудило в нем желание, тоже поднялась и, прижавшись к
нему всем телом, обняла его.
  - Я вижу, что ты ничего не забыл, - прошептала она, подставляя ему
лицо для поцелуя. Гевин осторожно отстранил ее от себя.
  - Нет, Элис.
  Она злобно посмотрела на него, ее руки непроизвольно сжались в кулаки.
  - Неужели она превратила тебя в тряпку? Ты что, боишься ее?
  - Нет, - ответил Гевин, удивленный столь странным выводом и резкой
сменой в настроении Элис. Ему было странно видеть свою бывшую
возлюбленную, всегда такую мягкую и уравновешенную, столь разгневанной.
  Элис быстро сообразила, что совершила ошибку, позволив своим эмоциям
выплеснуться наружу. Она принялась моргать до тех пор, пока на ресницах не
заблестели слезы.
  - Это прощание, - прошептала она. - Могу ли я надеяться на последний
поцелуй? Неужели после того, что мы значили друг для друга, ты откажешь
мне в этом?
  Элис выглядела очаровательно, он так любил ее когда-то. Гевин вытер
след от скатившейся по ее щеке слезинке.
  - Нет, - произнес он. - Я не откажу тебе в последнем поцелуе. - Он
осторожно взял в ладони ее лицо и нежно поцеловал.
  Но Элис ждала от него отнюдь не нежности. Гевин почти забыл, что она
может быть столь яростна в проявлении своих чувств. Просунув язык ему в
рот, Элис сжала зубами его губу. Но на этот раз Гевин не испытал никакого
трепета, напротив, его охватило нечто вроде отвращения. Ему захотелось
побыстрее избавиться от Элис.
  - Я должен идти, - проговорил он, стараясь не показать своего
недовольства.
  Но Элис все равно почувствовала, что Гевин изменился. С помощью этого
поцелуя она намеревалась вернуть себе контроль над ним, однако ее попытка
оказалась безуспешной. Более того, он, кажется, еще сильнее отдалился от
нее. Она прикусила язык, чтобы не дать вырваться оскорблениям, и напустила
на себя печальный вид. Но Гевин уже направлялся к своей лошади.
  - Будь проклята эта сука! - процедила Элис сквозь стиснутые зубы. Эта
рыжеволосая ведьма отняла у нее любовника!
  Или только думает, что отняла. Губы Элис тронула улыбка. Пусть эта
Риведун считает, будто Гевин принадлежит ей, будто ей стоит поманить его
пальчиком, и он окажется у ее ног. Но она ошибается! Элис не допустит,
чтобы кто-то отобрал у нее то, что всегда было ее собственностью. Нет, она
станет бороться, и Гевин вернется к ней.., опять окажется в ее власти.
  Ей столько сил пришлось потратить на то, чтобы добраться сюда, ко
двору, и оказаться рядом с Гевином. Она даже Позволила ускользнуть убийце
своего мужа. Она будет следить за этой шлюхой и выяснит, где ее слабое
место. И тогда Элис вернет себе все, чем она когда-то владела. Даже если
она бросит Гевина, это решение будет принято ею, Элис, а не им.
  Гевин по весь опор гнал своего коня, чтобы присоединиться к остальным
участникам охоты. Он надеялся, что никто не заметил его довольно
продолжительного отсутствия, и благодарил Бога за то, что Джудит не
видела, как он поцеловал Элис. Никакие объяснения не смогли бы успокоить
ее. Но все кончено. Хотя это было чрезвычайно тяжело, он все же нашел" в
себе силы порвать с Элис и теперь навсегда освободился от нее.
  Гевин увидел свою жену, вабиком подманивавшую сокола. Внезапно в нем
поднялось острое желание, и он еще сильнее пришпорил коня. Подскакав к
Джудит, он наклонился и выхватил у нее из рук повод.
  - Гевин! - испуганно воскликнула Джудит, уцепившись за луку седла.
Встревоженный сокол захлопал крыльями.
  Люди вокруг них рассмеялись.
  - И как давно они женаты?
  - Не долго, - послышался чей-то ответ. Когда они отъехали в сторону,
Гевин остановил обеих лошадей.
  - Гевин! Ты лишился рассудка? - возмутилась Джудит.
  Он соскочил на землю и, сдернув с седла Джудит, с жадностью принялся
целовать ее.
  - Я думал о тебе, - прошептал он. - И чем дольше, тем сильнее во мне
разгоралась.., страсть.
  - Я очень хорошо чувствую твою страсть. - Джудит огляделась по
сторонам. - Уютный уголок, не правда ли?
  - Он мог бы быть еще уютнее.
  - Да, - согласилась она, и он опять поцеловал ее.
  Теплый летний ветерок и сознание греховности того, чем они
занимались, причем в недозволенном месте, только обостряли их ощущения.
Джудит рассмеялась, когда Гевин пошутил насчет многочисленных детей короля
Генриха. Но ее смех оборвал поцелуй.
  Они торопливо скинули с себя одежду и слились в неистовом порыве,
словно не виделись целую вечность. Позже они лежали в объятиях друг друга,
нежась в ласковых солнечных лучах и наслаждаясь пряным ароматом трав.


                                  Глава 26


  Элис вытянула шею и через головы окружавших ее поклонников посмотрела
на стройного и красивого блондина, облокотившегося на стену. На его лице
застыло задумчивое выражение, столь присущее всем влюбленным. Элис
кокетливо улыбнулась стоявшему рядом с ней молодому человеку, который о
чем-то ей говорил. Однако ни одно его слово не достигало ее сознания. Все
ее мысли были заняты встречей с Гевином, его признание в том, что он любит
свою жену, острой болью отдавалось в сердце.
  Элис проследила за Гевином, который, подав Джудит руку, присоединился
к танцующим. Для нее не имело значения, что она уже успела покорить сердца
нескольких поклонников. Пренебрежение бывшего любовника заставляло ее еще
сильнее желать его. Если бы он не клялся, что будет вечно любить ее, она,
быть может, приняла бы одно из многочисленных предложений руки и сердца.
Но Гевин отказался от нее, и она задалась целью вернуть его. На ее пути
стояло единственное препятствие, и она приложит все" усилия, чтобы
устранить его.
  Красавец блондин неотрывно с восхищением смотрел на Джудит. Элис
заметила его еще за обедом, в течение которого он не моргая таращился на
эту рыжеволосую суку, сидевшую на подиуме. Элис поняла, что ее соперница
чрезвычайно глупа: не замечая восторженного взгляда блондина, она все
время смотрела на Гевина.
  - Прошу меня извинить, - пробормотала Элис и, пробравшись через толпу
своих поклонников, направилась к стоявшему у стены блондину. - Она
очаровательна, не так ли? - проговорила она, едва не скрежеща зубами от
злости.
  - Да, - страстно прошептал он.
  - Грустно, когда такая женщина несчастна. Блондин повернулся и
посмотрел на Элис.
  - Но она совсем не выглядит несчастной.
  - Да, она хорошо скрывает свои чувства, но это действительно так.
  - Вы леди Элис Чатворт?
  - Да, а вы?
  - Алан Ферфакс, моя прекрасная графиня, - ответил он и, поклонившись,
поцеловал ей руку. - К вашим услугам.
  Элис весело засмеялась.
  - В ваших услугах нуждаюсь не я, а леди Джудит.
  Алан опять перевел взгляд на танцующих.
  - Я в жизни не встречал более красивой женщины, - пробормотал он.
  Глаза Элис блеснули подобно синим стекляшкам.
  - А вы говорили ей о своей любви?
  - Нет! - воскликнул он нахмурившись. - Я рыцарь, я дал клятву чести,
а она - замужняя дама.
  - Да, это так, хотя она очень несчастна.
  - Она вовсе так не выглядит, - повторил он, заметив, каким взглядом
предмет его страсти посмотрела на мужа.
  - Мы давно с ней знакомы, и я знаю, каково ей. Только вчера она
плакала у меня на груди, повторяя, как нуждается в том, кто будет любить
ее, кто будет нежен и добр с ней.
  - А разве ее муж не таков? - забеспокоился Алан.
  - Скажу по секрету, и только вам, - Элис заговорила тише, - что он
бьет ее.
  Молодой человек ошарашенно уставился на свою собеседницу.
  - Я не верю вам. Элис пожала плечами.
  - Я не собираюсь распространять пустые слухи. Она моя подруга, и мне
бы очень хотелось помочь ей. Она недолго пробудут при дворе, и я
надеялась, что до отъезда на долю дорогой Джудит выпадет хоть несколько
счастливых минут.
  Леди Джудит действительно была красива. Прозрачная вуаль не скрывала
ее прекрасных золотистых волос, серебряное платье подчеркивало стройность
ее фигуры. Но больше всего Алана поразила излучаемая ею жизненная сила.
Она смотрела на всех, от короля до крепостного, с теплом и вниманием, что
свидетельствовало о ее человеколюбии. Они никогда не хихикала, не
флиртовала и не строила из себя скромницу. Алан был околдован ею. Он отдал
бы все на свете, чтобы хоть раз ее необычные золотистые глаза остановились
на нем.
  - Вы хотели бы встретиться с ней наедине? Глаза Алана загорелись.
  - Да, очень.
  - Тогда я все устрою. Идите в сад, а я пришлю ее к вам. Мы с ней
близкие подруги, и она знает, что мне можно доверять. - Элис взяла Алана
за руку. - Она будет тревожиться, как бы ее муж не обнаружил вас. Скажите
ей, что он со мной, - она успокоится и не будет бояться.
  Алан кивнул. Ничего не случится, если он проведет какое-то время с
этой красавицей. Если учесть, что ее муж ни на секунду не выпускает ее из
виду, надо обязательно воспользоваться предоставившимся шансом.
  Джудит стояла рядом с Гевином и пила охлажденный сидр. Ей было жарко,
и она, с наслаждением прислонившись к холодному камню стены, наблюдала за
собравшимися в зале гостями. Внезапно к Гевину подошел какой-то мужчина и
что-то зашептал ему на ухо. Гевин нахмурился.
  - Плохие новости? - спросила Джудит.
  - Не знаю. Кто-то просит меня о встрече.
  - Не назвавшись?
  - Нет. Я просил лошадника продать мне кобылу - возможно, это он. -
Гевин повернулся к жене и погладил ее по щеке. - Иди к Стивену и оставайся
с ним. Я скоро вернусь.
  - Если мне удастся пробиться к Стивену через толпу женщин! -
рассмеялась Джудит.
  - И все же сделай так, как я сказал.
  - Слушаюсь', мой господин, - насмешливо произнесла она.
  Гевин покачал головой и ушел.
  Джудит стояла возле Стивена, игравшего на лютне и певшего для
нескольких очаровательных девушек, которые взирали на него с обожанием.
Несколько дней назад он заявил Джудит, что собирается в полной мере
воспользоваться последними днями свободы.
  - Леди Джудит?
  - Да. - Она повернулась и увидела совершенно незнакомую горничную.
  - В саду вас ждет мужчина.
  - Мужчина? Мой муж?
  - Не знаю, моя госпожа.
  Джудит улыбнулась. Нет сомнения, Гевин решил устроить им свидание при
луне.
  - Спасибо, - проговорила она и направилась к выходу из зала.
  В саду было темно и прохладно, таинственные тени скрывали
многочисленные секреты, о чем свидетельствовали приглушенные звуки,
издаваемые слившимися в объятиях парочками.
  - Леди Джудит?
  - Да.
  В темноте было трудно разглядеть лицо мужчины, но Джудит сразу
увидела, что он высок и строен, однако ей показалось, что у него чересчур
длинный нос и излишне пухлые губы.
  - Позвольте представиться. Я Алан Ферфакс из Линкольншира, - Она
улыбнулась, когда он поцеловал ей руку. - Вы кого-то ищете?
  - Я думала, что меня здесь ждет муж.
  - Я не видел его.
  - Значит, вы знакомы с ним? Его губы растянулись в улыбке, обнажив
белоснежные зубы.
  - Я видел вас. Этого достаточно, чтобы узнать вас и понять, что за
человек находится рядом с вами.
  Джудит изумленно посмотрела на него.
  - Вы произнесли чрезвычайно интересную речь, сэр.
  Алан предложил ей руку.
  - Посидим здесь немного, пока вы ждете своего мужа? - Джудит
колебалась. - Как видите, скамейка находится на открытом месте. Я же
ничего не прошу у вас, только чтобы вы присели и удостоили своим вниманием
одинокого рыцаря.
  Скамейка стояла под факелом, вставленным в канделябр стены сада.
Здесь Джудит наконец-то смогла рассмотреть своего свутаиха. У него были
чувственные губы, тонкий аристократаческий нос. В темноте его глаза
казались почтя черными. Почему-то этот человек вызывал у нее тревогу - В
первый раз ее знакомство с посторонним мужчиной - тогда это был Уолтер
Демари - закончилось печально.
  - Вы чувствуете себя неловко, миледи.
  - Я не привыкла к обычаям, принятым при дворе. Я почти никогда не
общалась с чужими мужчинами, только со своими родственниками.
  - А вам бы хотелось? - попытался вовлечь ее в разговор Алан.
  - Я не думала об этом. У меня есть муж и его братья. Мне этого
достаточно.
  - Но здесь, при дворе, дама гораздо свободнее. Вполне нормально, если
у нее много друзей, как мужчин, так и женщин. - Алан взял Джудит за руку.
  - И я всем сердцем желаю стать вашим другом.
  Она вырвала руку и, нахмурившись, поднялась.
  - Я должна вернуться в зал и найти мужа. Алан тоже встал.
  - Вам не надо бояться его. С его стороны вам ничего не грозит. Он с
вашей подругой, с Элис Чатворт.
  - Нет! Вы оскорбляете меня!
  - Отнюдь, - возразил Алан, озадаченный такой бурной реакцией. - У
меня и в мыслях этого не было. Что я такого сказал?
  Вот как! Гевин с Элис. Возможно, он нарочно подстроил эту встречу с
молодым человеком, чтобы на некоторое время отделаться от нее. Но у нее
нет ни малейшего желания оставаться здесь.
  - Я должна идти, - поспешно проговорила она и повернулась.
  - Где ты была? - требовательно спросил Гевин, встретив ее возле
дверей в зал.
  - С любовником, - спокойно ответила Джудит. - А ты?
  Его пальцы сжали ее запястье.
  - Ты издеваешься надо мной?
  - Возможно.
  - Джудит!
  Она пристально взглянула на него.
  - Тебе не кажется, что эта леди Элис сегодня особенно красива?
Золотое платье очень подходит к ее глазам и волосам, не так ли?
  Гевин отпустил ее руку и улыбнулся.
  - Я не заметил. Ты ревнуешь меня к ней?
  - А разве для этого есть повод?
  - Нет, Джудит, никакого. Я уже сказал тебе, что она - дело прошлого.
Джудит фыркнула.
  - И сейчас ты скажешь, что всем сердцем любишь меня.
  - А если это даже и так? - прошептал Гевин с испугавшей ее
горячностью.
  Лед, сковавший сердце Джудит, растаял.
  - Не уверена, что поверю этому, - тихо проговорила она.
  Или она просто боится, что, если он скажет ей о своей любви, не
сдержится и откроет ему свою душу? Будет ли он смеяться над ней? А вдруг
они с Элис, лежа обнявшись в постели, примутся обсуждать то, что для
Джудит было вопросом жизни и смерти?
  - Пойдем в дом. Уже поздно. Почему интонация Гевина вызвала у нее
желание успокоить его?

  ***

  - Ты уезжаешь завтра? - спросил Гевин, вытирая со лба пот. С самого
рассвета он тренировался на посыпанной песком площадке, расположенной во
дворе королевского замка. Здесь собралось множество рыцарей и оруженосцев
со всех уголков Англии.
  - Да, - грустно ответил Стивен. - У меня такое ощущение, будто я иду
на смерть. Гевин рассмеялся.
  - Все будет не так уж ужасно. Возьми, к примеру, мою женитьбу. Все
получилось гораздо лучше, чем я рассчитывал.
  - Да, но на свете существует только одна Джудит.
  Гевин улыбнулся и снял с себя тяжелые доспехи.
  - И она принадлежит мне.
  - Значит, между вами установился мир? - поинтересовался Стивен.
  - Дела идут неплохо. Она ревнует меня к Элис и обвиняет во всех
смертных грехах. Но скоро она угомонится.
  - А как же Элис?
  - Меня она больше не волнует. Я сказал ей об этом вчера.
  Стивен присвистнул.
  - Ты сказал Элис, которую так боготворил, что предпочел ей другую? Я
бы на твоем месте опасался за свою жизнь.
  - Ну, какой-нибудь каверзы можно скорее ожидать от Джудит, а не от
такого нежного создания, как Элис.
  - Элис Чатворт? Нежное создание? Ты действительно слеп, братишка.
  Гевин разозлился - так происходило каждый раз, когда плохо отзывались
об Элис.
  - Я знаю ее лучше тебя. Ей было очень больно, когда я сказал ей об
этом, но она стойко выдержала удар. Именно этого я и ожидал от нее. Джудит
не настолько завладела моими мыслями, чтобы я перестал рассматривать
женитьбу на Элис как возможный вариант.
  Стивен решил, что будет лучше, если он замнет разговор на эту тему.
  - Сегодня вечером я хочу напиться до свинского состояния. Я опустошу
все винные погреба замка. Тогда мне будет легче встретиться со своей
невестой и переварить ее внешность. Ты присоединишься ко мне? Мы выпьем за
последние мгновения моей свободы.
  Гевин широко улыбнулся.
  - Да, мы так и не отпраздновали нашу победу над Демари. Стивен, я еще
не поблагодарил тебя. Стивен хлопнул брата по спине.
  - Ты вернешь мне долг, когда я буду нуждаться в твоей помощи.
  - Может, ты найдешь мне человека вместо Джона Бассетта? -
нахмурившись, проговорил Гевин.
  - Попроси Джудит, - лукаво взглянув на Гевина, предложил Стивен. -
Она способна управляться с твоими дружинниками не хуже Джона.
  - Даже не намекай ей об этом. Она жалуется, что здесь ей нечем
заняться.
  - А вот это уже твоя вина, братишка. Почему ты не займешь ее делом?
  - Осторожнее! А то я буду молить Бога, чтобы твоя шотландка была так
же уродлива, как ты ее себе представляешь.

  ***

  Джудит сидела в большом зале. Все женщины, включая королеву, вышивали
на больших пяльцах из меди и розового дерева. Их пальцы стремительно
порхали над натянутым полотном, а яркие шелковые нитки красивым рисунком
ложились на ткань. Джудит тоже выдали пяльцы, но она так и не разобралась,
что с ними делать. Вот Гевину повезло: находясь далеко от дома, он имеет
возможность выполнять привычную работу. Ей же он строго-настрого запретил
даже пытаться вычистить королевский пруд.., или буфетную, или что-нибудь
еще в том же роде.
  - Мне кажется, вышивание - искусство, доступное только истинным
женщинам. Вы согласны, ваше величество? - негромко произнесла Элис.
  Королева Елизавета даже не подняла на нее глаза.
  - Думаю, это зависит от характера. Я видела женщин, которые
великолепно владели луком и в то же время оставались нежными и ласковыми.
А многие из тех, кто выглядел беспомощным и демонстрировал свое мастерство
в вышивании и прочих дамских занятиях, на поверку оказывались злобными и
жестокими. - Джудит удивленно посмотрела на свою соседку, которая не
выдержала и хихикнула. - Вы не согласны со мной, леди Изабелла? - спросила
королева.
  - О ваше величество, я полностью согласна с вами. - И обе женщины
обменялись понимающим взглядом.
  Элис же, разозлившись, что ее так ловко поставили на место,
продолжала:
  - Но неужели истинная женщина захочет пользоваться луком? Мне трудно
представить, какая в этом надобность. Ведь женщина всегда находится под
защитой мужчины.
  - Разве жена может отказывать в помощи своему мужу? Однажды я приняла
на себя стрелу, предназначенную Джону, - ответила ей леди Изабелла.
  Некоторые дамы испуганно заахали. Элис с презрением взглянула на
зеленоглазую леди Изабеллу.
  - Но истинная женщина не способна на жестокий поступок. Разве не так,
леди Джудит? Я имею в виду, что женщина не способна убить человека,
правда? - Джудит взглянула на растянутое на пяльцах полотно, где не было
ни единого стежка. - Леди Джудит, вы не смогли бы убить человека, а? -
наклонившись вперед, продолжала настаивать Элис.
  - Леди Элис! - оборвала ее королева Елизавета. - Полагаю, вы
позволяете себе вмешиваться в то, что вас совершенно не касается.
  - О! - с наигранным удивлением воскликнула Элис. - Я не знала, что
умение леди Джудит обращаться с мечом - тайна. Я больше не буду говорить
об этом.
  - Конечно, не будете, - бросила леди Изабелла, - после того как
рассказали об этом всем.
  - Моя госпожа! - громко объявила Джоан. - Лорд Гевин немедленно
требует вас к себе.
  - Что-то случилось? - вскакивая, обеспокоенно спросила Джудит.
  - Я не знаю, - ответила Джоан, на лице которой появилось странное
выражение. - Вы же знаете, он не любит долго находиться без вас. - Джудит
в крайнем изумлении взглянула на свою горничную. - Пойдемте быстрее. Он не
привык долго ждать.
  Джудит едва сдержалась, чтобы не отчитать Джоан перед королевой. Она
повернулась к дамам и извинилась, успев заметить, что лицо Элис исказила
гневная гримаса.
  Когда они оказались одни, Джудит повернулась к горничной.
  - Ты слишком много себе позволяешь!
  - Ничего подобного! Я только помогла вам. Эта кошка разодрала бы вас
в клочья. Вам с ней не справиться.
  - Я не боюсь ее.
  - А надо бы. Она злобная женщина.
  - Да, - согласилась Джудит. - Я знаю. И благодарна тебе за то, что ты
вытащила меня оттуда. Я с большим удовольствием провела бы время в
обществе Элис, чем за вышиванием, но оба этих занятия одновременно - это
выше моих сил! - Она вздохнула. - Полагаю, в действительности Гевин не
посылал за мной.
  - А с чего бы ему посылать за вами? Разве вы не понимаете, что он
всегда будет рад видеть вас? - Джудит нахмурилась. - Вы глупая женщина, -
продолжала Джоан, рискуя навлечь на себя гнев хозяйки. - Мужчина хочет
вас, а вы не понимаете этого.
  Выйдя на солнечный свет, Джудит сразу же позабыла об Элис. Обнаженный
по пояс Гевин стоял наклонившись над огромным корытом и умывался.
Осторожно подкравшись к нему, Джудит обхватила его руками и чмокнула в
спину. В следующую секунду она едва не задохнулась от страха, потому что
Гевин, развернувшись, схватил ее и посадил в корыто. У обоих был
изумленный вид.
  - Джудит! Тебе больно? - спросил Гевин, протягивая к ней руки.
  Но Джудит оттолкнула его и протерла глаза. Насквозь промокшее платье
из малинового бархата облепило ее тело.
  - Нет, не больно, ты, неуклюжий осел. Ты что, считаешь меня своим
боевым конем, если позволяешь себе обращаться со мной как с животным? Или
ты думаешь, что я твой оруженосец? - Она оперлась на края корыта и
попыталась встать, но ее нога подвернулась, и она опять рухнула в воду.
Подняв глаза, Джудит пришла в страшное возмущение: Гевин стоял сложив на
груди руки, а на его губах играла радостная улыбка. - Ты издеваешься надо
мной! - прошипела она. - Как ты смеешь...
  Он схватил ее под мышки и вытащил из корыта.
  - Позвольте принести вам, сударыня, свои извинения. Я стал очень
беспокойным после того, что произошло у Демари. Слишком поздно я
сообразил, что ты целуешь меня. Тебе не следовало бы подкрадываться ко
мне, нужно было как-то предупредить меня.
  - Больше такого не повторится, - хмуро проговорила Джудит.
  - Только ты, моя маленькая женушка, можешь дерзить мне, находясь
рядом с корытом. Еще не поздно, я мог бы опять макнуть тебя в воду.
  - Ты не посмеешь! - Он ухмыльнулся и стал медленно опускать ее, пока
носки туфель не оказались в воде. - Гевин! - взмолилась она.
  Он прижал ее к себе. Когда ее пропитанное холодной водой платье
коснулось его обнаженной груди, у него перехватило дыхание.
  - Это тебе в наказание, - засмеялась Джудит. - Надеюсь, ты скоро
превратишься в льдышку.
  - Только не с тобой. - Он закружился вместе с ней. - Пойдем в нашу
комнату и переоденемся.
  - Гевин, уж не думаешь ли ты...
  - Я считаю, что думать, когда ты в моих объятиях, - это пустая трата
времени. Если у тебя нет желания привлечь к нам всеобщее внимание, веди
себя тихо.
  - А если не буду? Он потерся о ее щеку.
  - Тогда эти очаровательные щечки будут пылать ярким румянцем.
  - Значит, я твоя пленница?
  - Да, - твердо заявил он и понес ее вверх по лестнице.

  ***

  Королева Елизавета шла рядом с мужем. Увидев, как Гевин посадил
Джудит в корыто, они остановились возле окна. Елизавета собралась было
броситься на помощь, но Генрих остановил ее:
  - Посмотри, как они играют. Мне нравится, когда двое так любят друг
друга. Нечасто брак по расчету приносит людям счастье.
  Елизавета вздохнула.
  - Я рада, что они любят друг друга. Их отношения вызывали у меня
некоторые сомнения. Кажется, леди Элис считает, что леди Джудит не
подходит лорду Гевину.
  - Леди Элис? - переспросил Генрих. - Та блондинка?
  - Да. Вдова Эдмунда Чатворта. Генрих кивнул.
  - Мне бы очень хотелось поскорее выдать ее замуж. Я наблюдал за ней.
Она играет с мужчинами, как кошка с мышью. Сегодня ей нравится один, а
завтра - другой. А мужчины теряют голову от ее красоты. Нельзя допустить,
чтобы их соперничество за ее внимание окончилось трагически. Но какое
отношение эта женщина имеет к лорду Гевину и к его очаровательной жене?
  - Я могу ошибаться, - ответила Елизавета, - но ходят слухи, что
когда-то Гевин был влюблен в леди Элис.
  Генрих указал на Гевина, который в этот момент подхватил Джудит на
руки.
  - Ну, теперь-то он не влюблен. Это ясно всем.
  - Возможно, не всем. Леди Элис изводит леди Джудит своими едкими
замечаниями.
  - Надо это прекратить, - пришел к выводу Генрих.
  - Нет. - Елизавета положила руку на локоть мужа. - Мы не можем
приказать ей. Боюсь, это еще больше разозлит леди Элис, к тому же она из
тех женщин, которые всегда, независимо от приказа, найдут способ высказать
свое мнение. Думаю, наилучшим выходом будет выдать ее замуж. Ты правильно
решил. Ты найдешь ей мужа?
  Генрих наблюдал за Гевином, который нес Джудит к дому, продолжая
поддразнивать ее и шутить, чем вызывал ее веселый смех.
  - Да, я найду леди Элис мужа, и как можно скорее. Мне бы не хотелось,
чтобы эти двое поссорились.
  - Ты добрый, - заметила Елизавета и улыбнулась ему.
  Генрих усмехнулся.
  - Так думают не все, моя дорогая Спроси французов, считают ли они
меня добрым. Елизавета взмахнула рукой.
  - Ты слишком мягок с ними, слишком добродушен.
  Он наклонился и поцеловал ее в лоб - Если бы я был французским
королем, ты то же самое сказала бы про англичан.
  Она подняла на мужа полный любви взгляд. Генрих рассмеялся и взял ее
под руку.
  Но был еще один человек, который с интересом наблюдал за игрой четы
Монтгомери. Когда Гевин посадил Джудит в корыто, Алан Ферфакс, положив
руку на рукоять меча, уже было ринулся к ним, но тут же остановился и
виновато огляделся по сторонам. Муж имеет право обращаться со своей женой,
как ему заблагорассудится, и Алану нельзя вмешиваться.
  Продолжая следить за ними, Алан увидел, с каким беспокойством Гевин
посмотрел на Джудит, с какой осторожностью он помог ей выбраться из
корыта, как страстно прижал к себе и поцеловал. Мужчина, который бьет свою
жену, не может быть таким нежным и заботливым! Алан нахмурился: до него
дошло, что с ним сыграли злую шутку, просто обвели вокруг пальца.
  Он направился в дом и нашел Элис Чатворт в зале.
  - Мне хотелось бы поговорить с вами, миледи, - сказал он, сжимая ее
руку.
  Элис вскрикнула от боли, потом улыбнулась.
  - Конечно, сэр Алан. Я в вашем распоряжении.
  Он отвел ее в темный угол зала.
  - Вы использовали меня, и мне это не нравится.
  - Использовала? Господи, но как, сэр?
  - Не стройте из себя робкую девственницу.
  Мне известно, что мужчины часто посещают вашу постель. Уверен, вы
довольно умны. Не знаю, какие вами двигали цели, но вы ловко подставили
меня.
  - Отпустите меня или я закричу!
  Его пальцы еще сильнее впились в ее руку.
  - Разве вам это неприятно? Один мой приятель сказал мне, что вы
отнюдь не питаете отвращения к боли.
  Элис злобно взглянула на него.
  - Что вы хотите мне сказать?
  - Мне не нравится, когда меня подставляют. Ваша ложь принесла бы леди
Джудит массу неприятностей, и я был бы причиной несчастья.
  - Разве вы не утверждали, что мечтаете провести хотя бы несколько
минут с ней наедине? Я предоставила вам эту возможность - вот и все.
  - Но обманным путем! Она добрая женщина и счастлива в браке. А я не
тот злодей, который прибегает к насилию.
  - Значит, вы все еще желаете ее? - улыбнулась Элис.
  Он поспешно отпустил ее.
  - А разве на свете есть мужчина, который не желал бы ее? Она красива.
  - Нет! - прошипела Элис. - Она не так красива, как... - Она заставила
себя замолчать. Алан усмехнулся.
  - Как вы, леди Элис? Нет, вы ошибаетесь. Я наблюдал за леди Джудит
несколько дней и успел узнать ее. Она обладает не только физической, но и
духовной красотой. В старости, когда ее красота поблекнет, она все равно
будет зажигать в сердцах любовь. А вот вы! Вы красивы только внешне. Если
вас лишить этого, останется уродливая и злобная старая карга.
  - Я ненавижу вас! - мертвым голосом произнесла Элис.
  - Однажды вся ненависть, которую вы испытываете к людям, отразится на
вашем лице, - спокойно заметил Алан. - И не думайте, что вам удастся еще
раз использовать меня. - Он повернулся к ней спиной и ушел.
  Элис смотрела ему вслед. Однако охватившая ее ярость была направлена
вовсе не на Алана, а на Джудит. Эта женщина стала причиной всех ее
неприятностей. Все изменилось с того момента, когда Гевин решил жениться
на этой суке. А теперь ее оскорбил этот молодой человек. А почему? Да
потому, что рыжеволосой Риведун удалось околдовать и его. Элис только
утвердилась в своей решимости покончить с браком, который, по ее мнению,
был ошибочным.

  ***

  - Джудит, родная, оставайся в постели, - пробормотал Гевин,
прижавшись к жене. - Тебе надо отдохнуть. Как бы ты не простудилась от
холодной воды.
  Джудит не ответила. Она все еще витала в облаках после их с Гевином
близости и пребывала в приятном полусне.
  На мгновение зарывшись в ее волосы, он выскользнул из кровати и
принялся одеваться, неотрывно глядя на жену. Одевшись, он поцеловал ее и
вышел.
  На лестнице Гевин встретил Стивена.
  - Я не могу шагу ступить, чтобы не услышать новые сплетни о тебе!
  - И что же на этот раз? - с подозрением спросил Гевин.
  - Только то, что ты бьешь свою жену и швыряешь ее в корыто с холодной
водой, потом хвастаешься ею перед всеми.
  - Это правда, - улыбнулся Гевин. Стивен ухмыльнулся.
  - Теперь мы понимаем друг друга. А я-то всегда считал, что ты не
умеешь обращаться с женщинами. Она еще спит?
  - Да. Я попросил ее до завтра не вставать с постели. - Гевин
многозначительно поднял одну бровь. - Я думал, что ты уже приготовил
бочонок вина.
  - Да все я приготовил, - усмехнулся Стивен. - Просто мне не хочется,
чтобы ты почувствовал себя ущемленным, когда я выпью в два раза больше
тебя.
  - Ты! - фыркнул Гевин. - Мой младший брат? Разве тебе не известно,
что впервые я выпил, когда тебя еще на свете не было?
  - Я не верю!
  - Но это так. Я расскажу тебе, хотя рассказ получится очень длинным.
  Стивен хлопнул брата по спине.
  - У нас впереди вся ночь. Утро наступит тогда, когда мы исповедуемся
друг другу во всех наших грехах.
  - Вовсе нет. Это ты будешь плакаться по поводу своей уродливой
шотландки, а я положу голову на колени своей очаровательной женушки и
милостиво разрешу ей ласкать меня.
  - Ты жесток, - застонал Стивен.
  Эта ночь стала для братьев ночью распахнутых сердец и извлеченных из
тайников души секретов. Они праздновали свою победу над Демари. Они пили
за то, что брак Гевина оказался удачным, и выражали друг другу
соболезнования по поводу предстоящей женитьбы Стивена. Вино, которое они
пили, было отвратительным, но ни один из них не замечал этого.
  - Если она не будет подчиняться мне, я верну ее клану, - заявил
Стивен.
  - Две непокорных жены! - пробормотал Гевин, поднимая кружку. - Если
бы Джудит вдруг стала послушной, я бы решил, что дьявол лишил ее разума.
  - И оставил только ее тело? - подначил брата Стивен.
  - Ты поплатишься за это, - возмутился Гевин, потянувшись за мечом.
  - Я ей не нужен, - ответил Стивен, вновь наполняя кружки.
  - Почему ты так думаешь? Ведь ей, кажется, очень понравился Демари. -
Как всегда это бывает с захмелевшими людьми, радостное настроение в
мгновение ока сменилось у Гевина глубокой печалью.
  - Нет, она ненавидела его.
  - Но она носит его ребенка! - Голос Гевина звучал как у готового
заплакать мальчишки.
  - Ты совсем лишился разума, братец! Ребенок от тебя, а не от Демари.
  - Я не верю тебе.
  - Это правда. Она сама сказала мне об этом. Гевин несколько секунд
сидел неподвижно, потом начал медленно подниматься из-за стола, что
оказалось не таким-то легким делом, так как у него от хмеля кружилась
голова.
  - Ты уверен? Почему она не сказала мне?
  - Она заявила, что хочет сохранить свою маленькую тайну.
  Гевин тяжело опустился на стул.
  - Она считает, что мой сын - маленькая тайна?
  - Нет. Ты просто не понимаешь женщин.
  - А ты понимаешь? - вспылил Гевин. Стивен наполнил кружку брата.
  - Не лучше, чем ты. Или даже хуже, если такое возможно. Вот Рейн смог
бы растолковать тебе ее слова. Она сказала, что у тебя уже есть земли
Риведунов и Элис, поэтому она не желает отдавать тебе что-то еще.
  Лицо Гевина потемнело, и он опять встал, но сразу же успокоился и
сел. На его губах появилась улыбка.
  - Она колдунья, правда? Она крутит передо мной своей попкой и доводит
меня до исступления, но стоит мне хоть словом перемолвиться с другой
женщиной, она накидывается на меня с проклятиями.
  - Не с другой женщиной, а с той, которую ты, как открыто признал,
любишь. Гевин отмахнулся от брата.
  - А еще у нее есть ключик, способный отомкнуть все секреты и
освободить нас обоих от напряжения, портящего наши отношения.
  - Не вижу, чтобы ты очень сопротивлялся этому, - заметил Стивен.
Гевин засмеялся.
  - Нет, с моей стороны нет никакого сопротивления. Но мне не
хотелось.., давить на нее. Я думал, будто Демари что-то значит для нее.
  - Только как средство спасти твою дурную башку.
  - Налей-ка мне вина, - улыбнулся Гевин. - У нас есть еще один повод
для выпивки, кроме какой-то там шотландской принцессы.
  Он потянулся за кувшином, но Стивен выхватил его у него.
  - Ты жестокий брат.
  - Я научился этому у своей жены, - заявил Гевин и наполнил свою
кружку.


                                  Глава 27


  - Я не могу допустить этого! - стоя перед своей хозяйкой, воскликнула
Ила. Они находились в небольшой спаленке, отведенной Элис.
  - С каких это пор ты стала запрещать мне делать то, что я хочу? -
прошипела Элис. - Это моя жизнь, и от тебя требуется только помочь мне
одеться.
  - Это плохо, что вы бегаете за этим мужчиной. Дня не проходит, чтобы
кто-нибудь не сделал вам предложения. Почему вы не можете удовлетвориться
одним из ваших поклонников?
  Элис резко повернулась к горничной.
  - И оставить его ей? Уж лучше мне умереть.
  - Неужели вам действительно так хочется обладать им? - настаивала Ила.
  - Какое это имеет значение? - ответила Элис, прикалывая вуаль и
надевая диадему. - Он мой и навсегда останется моим.
  Она вышла из комнаты на погруженную во мрак лестницу. Сразу по
приезде Элис обнаружила, что при дворе короля Генриха очень легко получить
необходимые сведения: вокруг было слишком много желающих за небольшую
плату выполнить любое ее поручение. Шпионы сообщили ей, что Гевин сидит
внизу со своим братом, без жены. Элис знала, до какой степени вино
способно одурманить мужчину, и решила воспользоваться предоставившейся
возможностью. У него не хватит сил противостоять ей, когда его голова
будет кружиться от выпитого.
  Спустившись вниз и не найдя там ни Гевина, ни его брата, Элис злобно
выругалась.
  - Где лорд Гевин? - обратилась она к зевавшей во весь рот служанке.
Пол зала был устелен соломенными тюфяками, на которых спали дружинники.
  - Он ушел - это все, что мне известно. Элис вцепилась девушке в руку.
  - Куда?
  - Не знаю.
  Элис вытащила из кошелька золотую монету. Глаза девушки алчно
заблестели.
  - Что ты готова сделать ради вот этого? Служанка уже полностью
проснулась.
  - Все что угодно.
  - Прекрасно, - заключила Элис. - Тогда слушай меня внимательно

                                ***


  Джудит разбудил осторожный стук в дверь. Она пошарила рукой возле
себя и, обнаружив, что Гевина нет, открыла глаза. Сев в кровати, она
задумалась и только потом вспомнила, что он говорил ей о какой-то
прощальной попойке, которую устраивал Стивен.
  В дверь снова постучали Джоан, которая всегда оставалась со своей
хозяйкой, когда Гевин отсутствовал, сейчас не было в комнате. Джудит
неохотно откинула одеяло и скользнула в рукава зеленого бархатного халата.
  - В чем дело? - спросила она, открыв дверь и увидев перед собой
служанку - Не знаю, миледи, - с глупой ухмылкой ответила девушка. - Меня
просили передать, что вас зовут, что вы должны пойти туда немедленно.
  - Кто просил? Мой муж?
  Девушка только пожала плечами.
  Джудит нахмурилась Опять анонимное сообщение, которое заставляет ее
идти туда, где ей меньше всего хотелось бы оказаться. Но вдруг она
понадобилась матери? Или Гевин, напившись до полусмерти, не может
подняться по лестнице и просит ее помочь. Джудит улыбнулась, представив,
какую она задаст ему трепку.
  Она последовала за девушкой вниз по лестнице на следующий этаж. Там
царил почти непроглядный мрак, потому что большинство факелов были
погашены. Вдоль коридора располагались выдолбленные в двенадцатифутовой
стене здания ниши, которые не жаловали знатные гости. Служанка
остановилась возле одной из ниш, расположенной рядом с лестницей, вившейся
вдоль стены глубокого колодца.
  Девушка странно посмотрела на Джудит и исчезла в темноте. Джудит,
возмущенная поведением служанки, уже собралась было высказать ей все, что
думает, но внезапно ее внимание привлек женский голос.
  - Гевин, - громко и страстно шептала женщина.
  Джудит замерла, словно пригвожденная к полу. Внезапно вспыхнуло пламя
свечи. Увиденное поразило Джудит: Элис, чье костлявое тело было обнажено
по пояс, лежала под Гевином. Свеча высветила его бронзовую от загара кожу
- все тело, без единого лоскутка одежды. Он лежал на животе, наполовину
накрыв собою Элис.
  - Нет!
  Джудит прижала руку ко рту, слезы обожгли ей глаза. Как же ей
хотелось, чтобы все это оказалось кошмаром. Но нет, это происходило в
действительности. Он солгал ей, в который раз он солгал ей. А она была так
близка к тому, чтобы поверить ему!
  Джудит попятилась. Гевин не шевелился, а Элис, со свечой в руке,
следила за Джудит и улыбалась ей.
  - Нет! - только и смогла вымолвить Джудит. Она продолжала пятиться,
забыв о лестнице без перил.
  В следующее мгновение ее нога не нашла опоры, но Джудит не отдавала
себе отчета в том, что ступает в пустоту. Она закричала, когда покатилась
вниз по лестнице, хватаясь руками за воздух. Крик перерос в вопль ужаса,
когда ее тело рухнуло в пропасть и с жутким стуком ударилось об пол.
Соломенный тюфяк, оставленный одним из дружинников короля Генриха, немного
смягчил удар.
  - Что это было? - заспанным голосом спросил Гевин, подняв голову.
  - Ничего, - пробормотала Элис, чье сердце бешено стучало от радости.
Возможно, эта шлюха наконец-то встретила свою смерть, и теперь Гевин будет
снова принадлежать ей.
  Гевин приподнялся на локте.
  - О Боже! Элис! Что ты здесь делаешь? Его взгляд скользнул по ее
обнаженному телу. В сознании возникла единственная мысль: он и не
предполагал, что она так костлява. Это тело, которое он когда-то любил,
совершенно не вызывало у него желания.
  Элис увидела недовольное выражение на лице Гевина, и радость ее
мгновенно угасла.
  - Ты.., не помнишь? - запинаясь произнесла она.
  Ее ошеломила реакция Гевина. Ведь она не сомневалась, что обязательно
вернет его себе, что он будет опять принадлежать ей.
  Гевин нахмурился. Он был пьян, это точно, но не настолько, чтобы
забыть о том, что происходило ночью. Он был абсолютно уверен, что не
только не спал в кровати Элис, но и не звал ее в свою.
  Обвинения уже были готовы сорваться с его языка, но внезапно на
нижнем этаже зажегся свет, и коридор наполнился шумом. Вдруг раздался
гневный вопль:
  - Монтгомери!
  Гевин мгновенно выпрыгнул из кровати и поспешно натянул чулки и
рубашку. Перепрыгивая через две ступеньки, он сбежал вниз по лестнице и
замер на последней ступеньке. Перед ним на тюфяке лежала Джудит, ее
золотистые волосы разметались по полу, одна нога была неестественно
подвернута. Сердце Гевина пропустило удар.
  - Не дотрагивайтесь до нее! - взревел он и, метнувшись к тюфяку,
опустился перед Джудит на колени. - Как? - пробормотал он, дотрагиваясь до
ее руки и щупая пульс на шее.
  - Кажется, она упала с лестницы, - ответил Стивен, наклоняясь к своей
невестке.
  Гевин поднял голову и увидел стоявшую на верхней площадке Элис. Она
уже успела одеться и теперь улыбалась. Гевин чувствовал, что для решения
загадки ему не хватает какой-то малости, но сейчас у него не было времени
на размышления.
  - Уже послали за доктором, - сообщил Стивен, взяв руку лежавшей с
закрытыми глазами Джудит.
  Вскоре к окружавшей их толпе подошел доктор, одетый в роскошный халат
с воротником, отделанным мехом.
  - Дайте мне пройти, - потребовал он. - Мне нужно посмотреть, не
сломаны ли кости.
  Гевин отошел в сторону и наблюдал, как руки врача скользят по телу
Джудит. Почему? Как? Эти вопросы мучили его. Что она делала на лестнице в
столь поздний час? Его взгляд вновь обратился к Элис. Она стояла не
шевелясь, на ее лице отразился живейший интерес. Ниша, где Гевин,
проснувшись, обнаружил в своей постели Элис, располагалась у самой
лестницы.
  Он посмотрел на жену, и по его щекам разлилась мертвенная бледность.
Джудит застала его в постели с Элис! Она попятилась, ошеломленная
увиденным, и упала. Но как она могла узнать, где он? Если только кто-то не
предупредил ее, где его искать.
  - Кажется, переломов нет, - заключил доктор. - Отнесите ее в постель
и дайте отдохнуть.
  Гевин возблагодарил Господа и, наклонившись, поднял Джудит на руки.
Внезапно по толпе пронесся взволнованный шепот: тюфяк и подол ее платья
были в крови.
  - Она потеряла ребенка, - сказала королева Елизавета, дотрагиваясь до
локтя Гевина. - Отнесите ее наверх. Я пришлю к ней свою повитуху.
  Гевин чувствовал, как теплая кровь Джудит течет по его руке. Кто-то
взял его за плечо, и он догадался, что это Стивен.
  - Моя госпожа! - ахнула Джоан, когда Гевин с Джудит на руках вошел в
спальню. - Когда я вернулась, ее уже не было. С ней произошло несчастье! -
с тревогой воскликнула девушка, искренне любившая свою хозяйку. - Она
выздоровеет?
  - Мы не знаем, - ответил Стивен.
  Гевин осторожно опустил Джудит на кровать.
  - Джоан, - сказала королева Елизавета, - принеси из кухни теплой воды
и чистые простыни.
  - Простыни, ваше величество?
  - Чтобы собрать кровь. У нее выкидыш. По дороге попроси леди Элен
зайти сюда. Ей наверняка захочется быть рядом с дочерью.
  - Моя бедная госпожа, - прошептала Джоан. - Она так ждала этого
ребенка. - В голосе горничной слышались слезы.
  - А теперь уходите, - обратилась королева к мужчинам. - Оставьте ее.
От вас все равно никакой пользы. Мы позаботимся о ней.
  Стивен обнял брата за плечи, но Гевин стряхнул его руку.
  - Нет, ваше величество, я не уйду. Если бы я был с ней этой ночью,
ничего бы не случилось.
  Стивен собрался что-то сказать, но королева остановила его. Она
знала, что никакие слова не помогут.
  - Вы можете остаться. - Она кивнула Стивену, и тот вышел.
  Гевин погладил Джудит по голове и взглянул на королеву.
  - Скажите мне, что делать.
  - Снимите с нее платье.
  Он осторожно распустил шнуровку, потом, приподняв Джудит, вытащил ее
руки из рукавов. Ее залитые кровью ноги привели его в ужас. Несколько
мгновений он не шевелясь смотрел на распростертое на кровати тело жены.
  - Роды - это не такое уж приятное зрелище, - заметила наблюдавшая за
ним королева.
  - Это не роды, а... - Он не нашел в себе силы закончить.
  - Такое сильное кровотечение свидетельствует о том, что у нее был
довольно большой срок. Это на самом деле роды, только с печальным исходом.
  Гевин и Елизавета взглянули на ворвавшуюся в комнату повитуху,
толстую краснолицую женщину.
  - Вы что, хотите заморозить ее? - возмутилась она. - Нам не нужны
мужчины, - обратилась она к Гевину.
  - Он останется, - твердо заявила королева. Повитуха пристально
взглянула на него.
  - Тогда идите и заберите у горничной ведра с водой. Ей слишком тяжело
взбираться с ними по лестнице. - Гевин мигом вылетел из комнаты. - Ее муж,
ваше величество? - спросила она.
  - Да, и их первый ребенок.
  - Ему следовало бы лучше заботиться о ней, ваше величество, -
фыркнула повитуха, - и не разрешать по ночам бродить по коридорам.
  Как только Гевин принес ведра, повитуха вновь дала ему задание:
  - Найдите ей какую-нибудь одежду. Ей надо согреться.
  Джоан, вошедшая вслед за Гевином, бросилась к сундуку и протянула ему
теплое шерстяное платье. Гевин осторожно надел его на Джудит. Все это
время он не спускал глаз с постоянно увеличивавшегося кровавого пятна на
простыне. От напряжения у него на лбу выступил пот.
  - Она поправится? - прошептал он.
  - Мне трудно ответить. Все зависит от того, удастся ли нам вызвать
роды и остановить кровотечение. - Внезапно Джудит застонала и повернула
голову. - Держите ее, иначе нам не справиться.
  - Джудит, - тихо проговорил Гевин, - лежи спокойно. - Ее руки
заметались, и он взял их в свои.
  Джудит открыла глаза.
  - Гевин? - прошептала она.
  - Да. Тебе нельзя разговаривать. Скоро ты поправишься.
  - Поправлюсь? - Она, по всей видимости, не осознавала, в каком
состоянии находится. Внезапно по ее телу прошла волна острой боли, и она,
вцепившись в руку Гевина, озадаченно посмотрела на него. - Что случилось?
- выдохнула она и, оглядевшись, увидела склонившихся над ней королеву,
Джоан и какую-то незнакомую старуху. У всех на лицах было обеспокоенное
выражение. Спазм повторился.
  - Давайте, - сказала повитуха, - нужно помассировать живот, чтобы
помочь ей.
  - Гевин! - испуганно позвала Джудит, оправившись от новой схватки.
  - Успокойся, любимая. Скоро все будет хорошо. У нас родятся другие
дети. Ее глаза расширились от ужаса.
  - Ребенок? Мой малыш? Я теряю своего малыша? - В ее голосе звучали
истерические нотки.
  - Джудит, прошу тебя, - попытался успокоить ее Гевин. - У нас будут
другие дети. Еще одна схватка пронзила болью ее тело.
  - Я упала с лестницы, - посмотрев на мужа, произнесла Джудит. Память
постепенно возвращалась к ней. - Я увидела тебя в постели в этой шлюхой и
упала с лестницы.
  - Джудит, сейчас не время...
  - Не дотрагивайся до меня!
  - Джудит, - взмолился Гевин.
  - Ты разочарован, что я не умерла? Как мой малыш? - У нее на глазах
заблестели слезы. - Иди к ней. Ты так хотел ее, она встретит тебя с
распростертыми объятиями.
  - Джудит, - начал Гевин, но Елизавета взяла его за руку.
  - Думаю, вам лучше уйти.
  - Да, - согласился он, заметив, что Джудит отказывается смотреть на
него. В коридоре Гевина ждал Стивен. Увидев брата, он вопросительно поднял
брови. - Ребенка мы потеряли, и я не знаю, останется ли Джудит жива.
  - Пойдем вниз, - предложил Стивен. - Они не разрешили тебе побыть с
ней?
  - Джудит не захотела этого, - безжизненным голосом произнес Гевин.
  Стивен промолчал. Они прошли в дальний конец двора и сели на скамью.
Солнце только поднималось из-за горизонта, небо еще было серым. Суматоха,
поднявшаяся из-за несчастья с Джудит, разбудила замок раньше обычного.
  - Почему она ночью оказалась в коридоре? - спросил Стивен.
  - Не знаю. Когда мы с тобой расстались, я рухнул на кровать в
ближайшей к лестнице нише.
  - Возможно, она проснулась и, не обнаружив тебя рядом, отправилась на
поиски? - Гевин не ответил. - Ты что-то не договариваешь.
  - Да. Когда Джудит нашла меня, я лежал рядом с Элис.
  Никогда прежде Стивен не осмеливался судить своего брата. Сейчас же
его лицо приобрело жесткое выражение.
  - Ты мог убить Джудит! И ради чего? Ради этой суки... - Он оборвал
себя, увидев лицо Гевина. - Ты был слишком пьян, чтобы захотеть женщину. А
если бы даже у тебя и возникло желание, наверху тебя ждала Джудит.
  Гевин устремил невидящий взгляд вдаль.
  - Я не затаскивал ее к себе в постель, - едва слышно произнес он. - Я
спал мертвым сном, когда услышал шум. Элис лежала рядом. Я был не
настолько пьян, чтобы переспать с ней и забыть об этом.
  - И что же из этого следует?
  - Не знаю.
  - Зато я знаю! - процедил Стивен сквозь стиснутые зубы. - Когда дело
касается этой ведьмы, ты теряешь разум. - Впервые Гевин не ринулся на
защиту Элис. - Ты был просто не способен увидеть, что она собой
представляем продолжал Стивен. - Разве тебе не известно, что она переспала
почти со всеми мужчинами, съехавшимися ко двору? - Гевин повернулся к
брату и изумленно уставился на него. - Можешь бросать на меня недоверчивые
взгляды, но она превратилась в посмешище. Только ленивый не насмехается
над ней. Ей безразлично, с кем спать - с графом или с конюхом, - лишь бы
он обладал способностью удовлетворить ее.
  - Если она такая, значит, в этом виноват я. Она была девственна,
когда я впервые овладел ею.
  - Девственна, как же! Граф Ланкашир божится, что переспал с нею,
когда ей было всего двенадцать. - На лице Гевина опять появилось
недоверчивое выражение. - Посмотри, что она с тобой сделала. Она управляла
тобой и использовала, а ты позволял ей. И даже молил ее об этом. Скажи,
каким способом ей удалось заставить тебя в самом начале вашей совместной
жизни отвернуться от Джудит?
  Перед мысленным взором Гевина возникла сцена в саду.
  - Она поклялась покончить с собой, если я полюблю свою жену.
  Стивен, ошеломленный его словами, в изнеможении прислонился к стене.
  - Великий Боже! И ты поверил ей? Да эта женщина укокошит тысячу
человек, прежде чем допустит, чтобы хоть один волосок упал с ее головы.
  - Но я просил ее выйти за меня, - настаивал Гевин. - Еще до того как
я узнал о Джудит, я сделал ей предложение.
  - А она выбрала богатого графа.
  - Это ее отец...
  - Гевин! Протри глаза! Неужели ты считаешь, что она подчинилась бы
своему пьянчуге отцу? Да его не слушают даже слуги! Имей он над ней такую,
как она утверждает, власть, могла бы она ночами напролет слоняться с тобой
по окрестностям?
  Гевину было трудно поверить в то, что Стивен говорил об Элис. В его
представлении она была нежным и хрупким созданием, таким ранимым, таким
робким. Стоило ей взглянуть на него полными слез огромными глазами, и его
сердце таяло. Он вспомнил, какие его охватили чувства, когда она сказала,
что покончит с собой. Он был готов на все ради нее. Однако уже тогда его
неодолимо влекло к Джудит.
  - Я так и не убедил тебя, - заключил Стивен.
  - Я не уверен. Тяжело расстаться с давней мечтой. Она очень красива.
  - Да, и ты влюбился в эту красоту. Ты никогда не задавался вопросом,
что же скрыто под внешней оболочкой. Ты утверждаешь, что не затаскивал ее
в свою постель. Тогда как же она там оказалась? - Но Гевин не ответил,
поэтому Стивен продолжил:
  - Эта шлюха разделась догола и залезла под тебя. Потом послала
кого-то за Джудит.
  Гевин поднялся. Он больше не хотел ничего слушать.
  - Я должен узнать, как там Джудит, - пробормотал он и направился к
дому.
  Всю свою взрослую жизнь, с шестнадцати лет, Гевин нес на себе груз
ответственности за поместья и своих людей. У него, в отличие от братьев,
никогда не хватало времени на то, чтобы ухаживать за женщинами и познавать
их натуру. Да, он спал со многими, но все они очень быстро уходили от
него. Ни одна женщина не осталась рядом с ним надолго, не смеялась его
шуткам и не беседовала с ним. Он вырос с уверенностью, что все женщины
похожи на его мать: красивую, ласковую, нежную. Ему показалось, что Элис
присущи все эти черты, и он сразу же влюбился в нее.
  Джудит была первой, чей характер он довольно хорошо узнал. Сначала
она очаровала его. В ней не было привычной для женщины покорности. Ей
больше нравилось заниматься хозяйством и вести бухгалтерские книги, чем
вышивать разноцветными нитками. Она была потрясающе красива, но не
осознавала своей красоты. Она не проводила долгие часы, выбирая туалет.
Этим всегда занималась Джоан. На первый взгляд Джудит могла показаться
неженственной. Но Гевин полюбил ее. Она была честной, отважной,
великодушной - и она заставляла его смеяться. У Элис же напрочь
отсутствовало чувство юмора.
  Гевин остановился возле двери в комнату Джудит. Он понял, что больше
не любит Элис, но неужели она так порочна, как это утверждает Стивен?
Помнится, Рейн и Майлс тоже говорили ему об этом. Может, Стивен прав: ну
каким еще образом она могла оказаться в его кровати?
  Дверь открылась, и в коридор вышла повитуха. Гевин схватил ее за руку.
  - Как она?
  - Спит. Ребенок родился мертвым. Гевин облегченно вздохнул.
  - Моя жена выздоровеет?
  - Не знаю. Она потеряла много крови. И мне трудно определить почему:
либо из-за ребенка, либо из-за того, что во время падения у нее что-то
повредилось внутри.
  Гевин побледнел.
  - Значит, кровотечение могло произойти не только из-за ребенка? - Он
отказывался верить, что у Джудит повреждены внутренние органы.
  - Как давно вы женаты?
  - Почти четыре месяца, - удивившись, ответил он.
  - И она была девственницей?
  - Да, - проговорил он, вспомнив, сколько боли причинил ей в первую
брачную ночь.
  - У нее был большой срок. Ребенок полностью сформировался. Могу
утверждать, что она понесла в одну из первых ночей. Не позднее. Именно это
и привело к такому сильному кровотечению. Но еще рано делать выводы.
  Она собралась уйти, но Гевин остановил ее.
  - А как вы об этом узнаете?
  - Если кровотечение прекратится и она все еще будет жива.
  Он отпустил ее руку.
  - Вы сказали, что она спит. Можно мне взглянуть на нее?
  Повитуха усмехнулась.
  - Ах, эти молодые люди! Они никогда ни в чем себе не отказывают. Вы
спите с одной, пока другая ждет вас. Надо бы выбрать одну из них. - Гевин
молча проглотил ее слова, однако его хмурый вид заставил повитуху
посерьезнеть. - Да, вы можете зайти к ней, - негромко проговорила она и,
повернувшись, направилась к лестнице.

  ***

  Дождь лил сплошным потоком. Резкие порывы ветра пригибали деревья к
самой земле. Внезапно яркая молния прочертила небо, и вдали вспыхнуло
расщепленное дерево. Но четыре человека, стоявшие вокруг открытой могилы,
в которую только что опустили крохотный гробик, даже не замечали
неистовства природы.
  Буря началась внезапно, в тот момент, когда священник читал молитву
над гробиком. Струи дождя, словно плети, хлестали их по лицам, одежда
насквозь промокла.
  Элен, хрупкая и беззащитная, стояла рядом с Джоном. Казалось, только
присутствие этого сильного и надежного человека придает ей силы.
  Ее глаза покраснели, но оставались сухими. Стивен ни на шаг не
отходил от Гевина, готовый в любую секунду прийти ему на помощь.
  Стивен взглянул на Джона, и тот, осторожно подхватив под руку Элен,
повел ее прочь от могилы. Стивен сопровождал Гевина.
  Стивен и Джон выглядели так, словно вели двух слепцов. Они зашли под
навес и, оставив Элен, и Гевина, поспешили за лошадьми.
  Гевин тяжело опустился на железную скамью. Сейчас он похоронил своего
сына. Первого сына, подумал он. Все то, что он говорил Джудит по поводу
ребенка, все обвинения в том, что малыш - не от него, словно колокол
звучали в его голове. И он виноват в том, что сын умер. Он уронил голову
на руки.
  - Гевин, - проговорила Элен, присаживаясь рядом с ним и дотрагиваясь
до его плеча.
  С тех пор, когда Элен кричала, что скорее убьет свою дочь, чем
позволит ей выйти за него, у них почти не было возможности узнать друг
друга. Но за четыре месяца многое изменилось. Элен поняла, какое это
счастье - любить, и теперь она видела, что в глазах зятя отражается именно
любовь. Он страдал из-за смерти своего ребенка и страшно боялся потерять
Джудит.
  Гевин повернулся к теще. Он никогда не испытывал к ней враждебности.
И сейчас он воспринимал ее как человека, который дорог той, кого он так
любит. Гевин обнял ее. Но из них двоих именно Элен утешала своего зятя,
гладя его по голове и ощущая теплую влагу его слез. Наконец и к ней пришло
освобождение: она разрыдалась.

  ***

  Джоан сидела возле спавшей хозяйки. Джудит была бледна, ее волосы
намокли от пота.
  - Она скоро поправится, - ответила Джоан на молчаливый вопрос Гевина.
  - Не уверен. - Он коснулся ее щеки.
  - Уж очень сильно она ударилась, - заметила горничная, пристально
глядя на Гевина. Тот только кивнул: он не был расположен к разговору, его
беспокоило состояние Джудит. - Что вы собираетесь с ней сделать?
  - Сделать с ней? - повторил Гевин. - Я только хочу видеть ее живой и
здоровой. Джоан взмахнула рукой.
  - Да я имею в виду леди Элис. Как вы ее накажете за ту ловушку, что
она подстроила? Ловушка! - фыркнула горничная. - Ловушка, которая могла
стоить моей госпоже жизни.
  - Не смей говорить так, - вскипел Гевин.
  - Я еще раз спрашиваю: как вы ее накажете?
  - Попридержи язык, женщина! Мне ничего не известно о ловушке.
  - Ничего? Тогда я вам расскажу. Там внизу, на кухне, сидит девушка и
плачет. У нее есть золотая монетка, которую, как она утверждает, леди Элис
дала ей за то, чтобы она привела мою госпожу туда, где вы лежали с этой
шлюхой. Девушка говорит, чтобы была готова на все ради денег, но только не
на убийство. Она говорит, что вина за смерть ребенка леди Джудит да и,
возможно, самой леди Джудит лежит только на ней и что теперь она попадет в
ад за совершенное ею убийство.
  Гевин понял, что пора посмотреть правде в лицо.
  - Я хотел бы увидеть эту девушку и поговорить с ней, - тихо произнес
он. Джоан встала.
  - Я ее сейчас приведу, если смогу найти. Гевин остался с Джудит. Он
внимательно изучал ее лицо и пришел к выводу, что у нее на щеках появился
слабый румянец.
  Спустя некоторое время в комнату ворвалась Джоан, тащившая за собой
упирающуюся служанку.
  - Вот эта дрянь! - объявила она и со всей силы толкнула девушку. -
Взгляни на дело рук своих. Ты убила младенца, из-за тебя жизнь моей
госпожи под угрозой. А ведь она никому никогда не причинила зла. Да она
всегда ругала меня за то, что я плохо обращаюсь с такими мерзавками, как
ты!
  - Тихо! - приказал Гевин. Он видел, что служанка и так достаточно
напугана. - Расскажи, что тебе известно о несчастном случае, произошедшем
с моей женой.
  - Как же, несчастный случай! - воскликнула Джоан и замолчала под
жестким взглядом Гевина.
  Девушка, чей взгляд беспокойно метался по комнате, неуверенно и
сбивчиво рассказала о событиях той ночи. Закончив, она рухнула перед
Гевином на колени.
  - Умоляю вас, мой господин, спасите меня.
  Леди Элис убьет меня!
  Но в лице Гевина не было жалости.
  - Ты просишь меня о помощи? А какую помощь ты оказала моей жене? Или
нашему ребенку? Отвести тебя туда, где мы похоронили малыша?
  - Нет, - в отчаянии зарыдала девушка, склонившись до самого пола.
  - Ну-ка встань! - потребовала Джоан. - Ты пачкаешь пол!
  - Уведи ее отсюда, - попросил Гевин. - Мне тошно смотреть на нее. -
Джоан схватила девушку за волосы и подтащила к двери. - Отведи ее к Джону
Бассетту и скажи ему, чтобы он позаботился о ее безопасности.
  - Безопасности! - возмущенно вскричала Джоан, но, встретившись с
тяжелым взглядом Гевина, продолжила совершенно другим тоном:
  - Слушаюсь, мой господин. - Заломив руку девушки за спину, она
выпихнула ее за дверь. - Она убивает ребенка моей хозяйки, а я должна
заботиться о ее безопасности! - пробормотала она. - Нет, я сделаю все,
чтобы она получила по заслугам.
  Когда они добрались до верхней площадки лестницы, Джоан собралась
наброситься с кулаками на дрожавшую от ужаса девушку.
  - Немедленно прекратить! - взревел Джон Бассетт. В последние дни он
все время находился поблизости от комнаты Джудит. - Это та, кому заплатила
леди Элис? - В замке не было человека, не знавшего о подлом поступке Элис.
  - Прошу вас, сэр, - взмолилась несчастная, падая перед ним на колени.
  - Не дайте ей убить меня. Я больше никогда не сделаю ничего подобного.
  Джон бросил на Джоан сердитый взгляд и, подняв девушку с колен, увел
ее. Джоан еще некоторое время смотрела им вслед.
  - Как жаль, что он забрал ее. Ты бы избавила меня от лишней работы, -
раздался позади нее чей-то голос.
  Джоан резко развернулась и увидела Элис Чатворт.
  - С каким бы удовольствием я увидела бы тебя изломанной у подножия
лестницы, - прошипела горничная.
  Синие глаза Элис гневно блеснули.
  - Ты поплатишься за это жизнью!
  - Здесь? Сейчас? - съехидничала Джоан. - Нет, у тебя другие методы.
Ты нанимаешь людей, чтобы они работали за тебя, а потом строишь из себя
невинную скромницу. - Никто никогда не позволял себе разговаривать с Элис
в таком тоне! - Давай! - подначивала ее Джоан. - Что ты медлишь? Я стою на
самом краю ступеньки.
  Элис так и подмывало толкнуть горничную, зо девушка была сильнее, а
Элис не хотелось рисковать победой в этом поединке.
  - Советую тебе опасаться за свою жизнь, - прошипела она.
  - Нет, я буду опасаться удара в спину - ведь только так действуют
такие, как ты, - заявила Джоан и расхохоталась Элис в лицо.
  Она продолжала громко хохотать, пока не подошла к комнате своей
хозяйки.
  Повитуха и Гевин суетились вокруг Джудит.
  - Началась лихорадка, - грустно сообщила повитуха. - Теперь нам
остается только молиться.


                                  Глава 28


  Джудит бредила. Ее тело горело как в огне, боль молотом отзывалась в
сознании, поэтому ей стоило огромного труда сосредоточиться. Она видела
улыбающегося Гевина, но его улыбка была фальшивой. За ним стояла Элис
Чатворт, чьи глаза победно сверкали.
  - Я выиграла! - шептала она. - Я выиграла!
  Джудит медленно просыпалась, выплывая из бредовых кошмаров,
казавшихся ей реальностью. Она чувствовала себя изломанной и разбитой.
Повернув голову, она увидела Гевина, спавшего на стуле у кровати. Даже во
сне его лицо сохраняло напряженное выражение, словно он был готов в любую
секунду вскочить на ноги. Его подбородок покрывала многодневная щетина, а
под глазами появились темные круги.
  Джудит на минуту задумалась, недоумевая, почему у Гевина такой
усталый вид и почему ее тело разламывается от боли. Засунув руку под
простыню, она дотронулась до своего живота. Когда-то он был твердым и
округлым, теперь же стал мягким и плоским. И пустым!
  И она все вспомнила, вспомнила, как застала Гевина в постели с Элис.
Он же говорил, что больше не любит ее, и Джудит почти поверила ему,
позволила себе представить, как они будут счастливы, когда родится их
малыш. Какой же она была дурой!
  - Джудит! - странным хриплым голосом произнес Гевин и, поспешно
пересев к ней на кровать, пощупал ее лоб. - Лихорадка прошла, - с
облегчением заключил он. - Как ты себя чувствуешь?
  - Не дотрагивайся до меня, - прошептала она. - Убирайся!
  Гевин, губы которого плотно сжались, лишь молча кивнул.
  В этот момент распахнулась дверь, и в комнату вошел Стивен.
Озабоченное выражение на его лице сразу же сменилось радостной улыбкой,
стоило ему увидеть, что Джудит пришла в себя. Он подбежал к кровати и сел
с противоположной от Гевина стороны.
  - Сестричка, - пробормотал он, - мы так боялись потерять тебя. - Он
ласково погладил ее по шее. Его преисполненный любви взгляд, тревога и
беспокойство, сквозившие, в каждом движении, как бы прорвали плотину в
душе Джудит, и она расплакалась. Стивен нахмурился и посмотрел на брата,
но тот покачал головой. - Не плачь, - прошептал он.
  - Это был мальчик? - Стивен кивнул. - Я потеряла его! - в отчаянии
воскликнула она. - У него даже не было возможности увидеть мир и хоть
немного пожить на свете. О Стивен, я так ждала этого ребенка. Он был бы
добрым и ласковым и таким красивым!
  - Да, - согласился Стивен. - Высоким и темноволосым, как его отец.
  Тоска и бессилие рвали душу Джудит.
  - Да! Мой отец выбрал правильный способ, чтобы заполучить внука. Но
он умер!
  Стивен перевел взгляд на брата. Ему было трудно решить, кто из этих
двоих - Гевин или женщина, которую он утешал, - больше скорбел об утрате.
  Гевин никогда не видел, чтобы Джудит плакала. Она могла быт"
враждебна, страстна, весела, но никогда не впадала в столь глубокое
отчаяние. И ему было страшно тоскливо, что они разделены в своей скорби.
  - Джудит, - обратился к ней Стивен, - тебе нужно отдыхать. Ты очень
тяжело болела.
  - И как долго?
  - Три дня. Лихорадка едва не свела тебя в могилу.
  Она всхлипнула.
  - Стивен! - неожиданно встрепенулась Джудит. - Ты же должен был
уехать. Ты опоздаешь на свою свадьбу.
  Он печально кивнул.
  - Я должен был обвенчаться с ней сегодня утром.
  - Значит, ты заставил ее ждать возле алтаря.
  - Надеюсь, она узнала, что я не приехал, и не пошла в церковь.
  - Ты послал ей записку? Он покачал головой.
  - Признаюсь, что просто забыл об этом. Мы так беспокоились за тебя.
Ты даже не представляешь, как близко ты подошла к краю. - Джудит ощущала
ужасающую слабость и усталость во всем теле. - А теперь ты должна еще
поспать.
  - А ты поедешь к своей невесте? - спросила она, когда Стивен помог ей
поудобнее устроиться на подушках.
  - Теперь, когда я знаю, что лихорадка прошла, я могу ехать.
  - Пообещай мне одну вещь, - устало произнесла Джудит. - Мне бы не
хотелось, чтобы твоя семейная жизнь началась так же, как моя. Ты достоин
лучшего. Постарайся сделать все, чтобы тебя не постигла моя участь.
  Стивен искоса взглянул на брата.
  - Да, обещаю. Не пройдет и часа, как я буду в пути.
  Джудит кивнула и закрыла глаза.
  - Спасибо, - прошептала она и погрузилась в сон.
  - Я тоже забыл о твоей свадьбе, - поднимаясь и подходя вслед за
Стивеном к двери, сказал Гевин.
  - Твоя голова была занята совершенно иными мыслями, - успокоил его
Стивен. - Она все еще сердится на тебя?
  - Сердится - это еще мягко сказано, - с насмешкой ответил Гевин.
  - Поговори с ней. Расскажи о своих чувствах. Открой правду об Элис.
Она поверит тебе. Гевин взглянул на спящую жену.
  - Тебе пора собираться. Эта шотландка сдерет с тебя шкуру.
  - Если это все, что ей от меня требуется, я с радостью предоставлю ей
такую возможность.
  Они вышли из комнаты и закрыли за собой дверь. Гевин обнял брата.
  - До Рождества, - улыбнулся он. - Привози к нам свою жену на
Рождество.
  - Хорошо. А ты поговоришь с Джудит? Гевин кивнул.
  - Когда ей станет получше и когда я вымоюсь.
  Стивен рассмеялся: Гевин не отходил от постели жены целых три дня,
пока ее мучила лихорадка. Он сердечно пожал брату руку и направился к
своей комнате.

  ***

  Когда Джудит проснулась, в спальне было темно. Джоан спала на тюфяке
возле двери. Сознание Джудит было ясным, она чувствовала, что силы
вернулись к ней, и испытывала страшнейший голод.
  - Джоан, - прошептала она.
  Горничная мгновенно вскочила на ноги:
  - Моя госпожа, - проговорила она и радостно улыбнулась. - Лорд Гевин
сказал, что вам лучше, но я не поверила.
  - Я хочу пить, - произнесла Джудит потрескавшимися губами.
  - Сейчас. - Джоан залилась счастливым смехом. - Не так быстро, -
предупредила она, когда Джудит с жадностью припала к кружке.
  Внезапно дверь отрылась, и обе женщины, повернувшись, увидели Гевина
с подносом, заставленным тарелками с едой.
  - Я не хочу видеть его, - твердо заявила Джудит.
  - Уходи! - приказал Гевин горничной. Девушка поставила кружку и
торопливо выскользнула из комнаты.
  Гевин опустил поднос на столик возле кровати.
  - Тебе значительно лучше. - Джудит продолжала молча смотреть на него.
  - Я принес тебе бульона и хлеба. Ты, должно быть, голодна.
  - Мне от тебя ничего не нужно. Ни еды, ни твоего общества.
  - Джудит, - заставляя себя сохранять терпение, начал Гевин, - ты
ведешь себя как ребенок. Мы поговорим об этом, когда ты поправишься.
  - Неужели ты считаешь, что с течением времени я передумаю? Разве
время способно вернуть мне малыша? Дать возможность носить его на руках,
любить и смотреть, как меняется цвет его глаз?
  - Это был также и мой ребенок, и я тоже потерял его.
  - А, значит, ты узнал об этом! И я должна посочувствовать твоей
утрате? Ты же не верил, что он твой. Или и в этом ты лгал?
  - Я не лгал тебе, Джудит. Если бы ты только согласилась выслушать, я
бы все тебе объяснил.
  - Выслушать? - спокойно повторила она. - А ты когда-нибудь снисходил
до того, чтобы выслушать меня? С первой минуты, как мы поженились, я
старалась угодить тебе, но каждый мой поступок вызывал у тебя ярость. Я
всегда чувствовала, что ты меня с кем-то сравниваешь.
  - Джудит, - проговорил он и взял ее за руку.
  - Не дотрагивайся до меня! Меня тошнит от твоих прикосновений.
  Глаза Гевина потемнели.
  - Мне нужно тебе кое-что сказать, и я скажу это невзирая на все твои
попытки помешать. Многое из того, что ты говоришь, правда. Я действительно
любил Элис, во всяком случае я думал, что люблю ее. Я влюбился в нее еще
до того, как мы с ней разговорились. В своем сознании я создал идеал
женщины, и Элис, как мне казалось, отлично вписывалась в этот образ. Мы
мало бывали вместе, встречались урывками. И я никогда не знал, что она
представляет собой на самом деле, я видел только то, что хотел видеть. -
Джудит хранила молчание. Гевин никак не мог понять, о чем она думает. - Я
всеми силами сопротивлялся любви к тебе, - продолжал он. - Я был уверен,
что мое сердце принадлежит Элис. Но теперь я знаю, что ошибался. Джудит, -
прошептал он, - я уже давно люблю тебя. Кажется, я влюбился в тебя, когда
впервые увидел. Я действительно уверен, что люблю тебя всей душой. - Он
остановился и посмотрел на нее. Но выражение ее лица не изменилось.
  - Ты хочешь, чтобы я бросилась к тебе в объятия и уверяла в своей
любви? Ты этого ждешь от меня? - Гевин был ошеломлен. Возможно, он и в
самом деле ожидал, что она скажет ему о своей любви. - Ты убил моего
ребенка!
  - Я тут ни при чем! - с горячностью воскликнул он. - Мне подстроили
ловушку. Мы со Стивеном слишком много выпили. Я бы не проснулся, даже если
бы ко мне в постель забрался леопард.
  - Ну и как, - холодно улыбнулась Джудит, - тебе понравились когти
этого леопарда? Раньше ты наслаждался их прикосновениями.
  - Я пытался объяснить тебе, что произошло, но ты отказываешься
слушать. Я открыл тебе свое сердце - что еще от меня требуется?
  - Ты, кажется, не все понимаешь. Мне безразлично, любишь ты меня или
нет. Твоя любовь ничего не стоит, ты раздаешь ее направо и налево, всем,
кто пожелает. Когда-то я была готова на все, лишь бы услышать эти слова,
но сейчас они для меня ничего не значат. Смерть ребенка заставила меня
выбросить из головы сказки о счастливой любви.
  Гевин опустился на край кровати. Он не знал, что еще сказать, какие
слова способны переубедить Джудит.
  - Я виноват во всем. Ты в праве сердиться на меня.
  - Нет, - улыбнулась она, - я не сержусь. И не ненавижу тебя. Просто
мне невыносимо думать, что придется жить с тобой.
  - Что ты имеешь в виду?
  - Я попрошу короля обратиться к папе с прошением о разводе.
Сомневаюсь, что папа осмелится уговаривать меня жить с тобой после того,
что произошло. Тебе останется половина моих земель... - Она замолчала,
потому что Гевин поднялся.
  - Я пришлю к тебе Джоан. Тебе надо поесть, - сказал он и вышел.
  Джудит откинулась на подушки. Она чувствовала себя опустошенной. Как
она может поверить в его любовь, если перед ее глазами все еще стоит Элис,
выглядывающая из-под обнаженного Гевина?

  ***

  Джудит еще три дня оставалась в постели. Большую часть времени она
спала, а в периоды бодрствования ела, хотя этот процесс превратился для
нее в нудную обязанность: она настолько пала духом, что еда потеряла для
нее всякое значение. Она никого не желала видеть, особенно мужа. Джоан,
решившая не высказывать своего мнения, почти не разговаривала с хозяйкой.
  Утром четвертого дня Джоан резко сдернула с Джудит одеяло.
  - Сегодня вам не удастся провести весь день в постели. Пора
возвращаться к работе.
  Она взяла со спинки кровати новый халат, сшитый вместо зеленого
бархатного, который был испорчен кровью. Халат был бархатный, темно-серый,
с широким норковым воротником и норковой опушкой по бортам и подолу. Плечи
украшала золотая вышивка.
  - Я не хочу вставать, - заявила Джудит и отвернулась.
  - Нет, вы встанете!
  Джудит была еще слишком слаба, чтобы сопротивляться. Джоан без особых
усилий выволокла хозяйку из кровати, помогла ей надеть халат и усадила в
глубокое кресло у окна.
  - Вы побудете здесь, пока я сменю белье. Джудит с удовольствием
подставило лицо теплому летнему ветерку. Из окна открывался изумительный
вид на сад. Она облокотилась о подоконник и принялась наблюдать за людьми,
суетившимися внизу.

  ***

  - Гевин? - раздался рядом с ним тихий голос. Гевин сидел в саду - в
последние дни здесь он проводил почти все свое время. Он резко повернулся:
перед ним стояла Элис. В утреннем свете ее кожа выглядела прозрачной. Он,
намеренно старался держаться от нее подальше, потому что не был уверен в
том, как отреагирует на встречу с ней.
  - Как ты смеешь показываться мне на глаза?
  - Прошу тебя, позволь мне все объяснить...
  - Нет. Не позволю.
  Элис отвернулась и поднесла руку к уголку глаза. Когда же она вновь
взглянула на Гевина, у нее на ресницах блестели огромные слезинки. Гевин
посмотрел на нее и удивленно спросил себя, как могло получиться, что ее
слезы приобрели над ним такую власть. И как же ее страдания отличались от
страданий Джудит! Рыдания разрывали ей душу, она искренне скорбела, не
задумываясь над тем, что слезы портят ее внешность.
  - Я сделала это только ради тебя, - настаивала Элис. - Я так люблю
тебя, что...
  - Не смей говорить со мной о любви! Сомневаюсь, что ты имеешь хоть
некоторое представление об этом чувстве. Тебе известно, что я допросил
служанку, которой ты заплатила за то, чтобы она привела Джудит? Ты все
хорошо продумала, не так ли?
  - Гевин, я...
  Он схватил ее за плечи и встряхнул.
  - Ты убила моего ребенка! Неужели это для тебя ничего не значит? Ты
едва не убила мою жену, женщину, которую я люблю. - Он оттолкнул ее от
себя. - Я не отправил тебя под суд только потому, что виню себя во всем не
меньше, чем тебя. Я был дураком, не разобрав с самого начала, кто ты есть
на самом деле.
  Элис размахнулась и влепила ему пощечину. Но Гевин никак не ответил
на ее оскорбление: он получил то, что заслужил.
  - Убирайся отсюда и старайся не попадаться мне на глаза, иначе я не
удержусь и сверну тебе шею.
  Элис развернулась и выбежала из сада. Возле калитки ее встретила
выскользнувшая из тени Ила.
  - Я же говорила вам, не ходите к нему. Я же говорила, что надо
подождать. Он сердит на вас, и вы этого заслуживаете. - Она озадаченно
взглянула на хозяйку, которая, не обратив на нее внимания, прошла мимо
кухни и скрылась в аллее.
  Элис прислонилась к каменной стене. Ее плечи тряслись.
  Ила последовала за ней и, приблизившись, прижала голову воспитанницы
к своей пышной груди.
  На этот раз слезы Элис были настоящими.
  - Он любил меня, - пробормотала она сквозь рыдания. - Он
действительно любил меня, а сейчас не любит. У меня больше никого не
осталось.
  - Успокойся, девочка моя, - гладила ее Ила. - У тебя осталась я. Я
всегда была рядом с тобой. - Она вспомнила, как однажды Элис,
очаровательная девчушка, плакала из-за того, что мать пренебрегала ею. -
Лорд Гевин всего лишь мужчина. Он не единственный на свете. А ты так
красива. Будут другие мужчины, они тоже полюбят тебя.
  - Нет! - воскликнула Элис, задрожав от ярости. - Я хочу его, я хочу
Гевина! Другой меня не устраивает.
  Ила тщетно пыталась успокоить хозяйку.
  - Вы получите его, - наконец сдалась она. Элис подняла голову. Ее
глаза покраснели, нос распух.
  - Ты обещаешь мне? Ила кивнула.
  - Ведь я всегда давала вам то, что вы хотели, правда?
  - Да, - согласилась Элис. - Правда. И ты вернешь мне Гевина?
  - Клянусь.
  На губах Элис появилась слабая улыбка. Поддавшись порыву, она с
нежностью чмокнула Илу в щеку.
  Глаза старой горничной затуманились. Естественно, она все сделает для
своей любимой девочки, которую совсем не понимают окружающие ее люди.
  - Пойдемте наверх, - ласково предложила она. - Мы подумаем над
фасоном нового платья.
  - Хорошо, - улыбнулась Элис, громко шмыгнув носом. - Сегодня утром
купец привез новые образцы шерсти.
  - Давайте посмотрим, что у него есть.

  ***

  Сидевшая у окна Джудит видела, как Гевин разговаривает с Элис.
  - Джоан, - позвала она, не в силах больше выносить эту картину, - я
хочу пойти к королю.
  - Моя госпожа, вы не можете просить короля Генриха прийти сюда.
  - Я и не собираюсь. Помоги мне одеться, и я спущусь к нему.
  - Но...
  - Не спорь со мной.
  - Слушаюсь, моя госпожа, - угрюмо ответила горничная.
  Спустя час Джудит, опираясь на руку Джоан, вошла в зал. К ней сразу
же подбежал молодой человек.
  - Алан Ферфакс, миледи, - представился он, - если вы помните меня.
  - Конечно, помню. - Джудит вымученно улыбнулась. - Благодарю вас за
помощь.
  - Для меня удовольствие что-нибудь сделать для вас. Вы хотели бы
видеть короля?
  Джудит кивнула. Она оперлась на руку Алана, и он проводил ее в покои
короля, представлявшие собой довольно просторное помещение с ребристым
потолком, отделанными панелями стенами и дубовым полом, застеленным
персидскими коврами.
  - Графиня! - воскликнул король, увидев ее. - Вам не следовало так
рано вставать с постели. - Он отложил книгу и подал ей руку.
  - Вы оба очень добры, - поблагодарила Джудит, когда Генрих и Алан
помогли ей сесть в кресло. - Я хотела бы поговорить с вами, ваше
величество, по одному чрезвычайно деликатному делу.
  Король подал знак Алану, и рыцарь мгновенно вышел из комнаты.
  - Итак, какое же у вас ко мне дело, если вы, еще не полностью
оправившись от болезни, пришли сюда?
  Джудит перевела взгляд на руки.
  - Я хотела бы получить развод.
  - Развод - довольно печальная процедура, - не сразу ответил он. - У
вас есть для этого причины?
  Существовало две разновидности разводов, и разрешались они только по
трем причинам. Лучшее, на что могла рассчитывать Джудит, было раздельное
проживание, что позволяло ей до конца дней своих не встречаться с Гевином.
  - Прелюбодеяние, - тихо произнесла она. Генрих ненадолго задумался.
  - Не забывайте, что в таком случае ни один из вас не сможет снова
вступить в брак.
  - Я и не собираюсь. Я уйду в монастырь - ведь именно к этому меня
готовили с раннего детства.
  - А Гевин? Вы отказываете ему в праве взять себе жену, которая родила
бы ему наследников?
  - Нет, - прошептала Джудит, - я не лишаю его этого права.
  Генрих пристально взглянул на нее.
  - Тогда нам следует рассмотреть тот вариант развода, при котором ваш
брак аннулируется. Вы не являетесь близкими родственниками? - Джудит
покачала головой. Слова короля напомнили ей об Уолтере Демари. - А Гевин?
Не был ли он обручен с другой?
  Джудит подняла голову.
  - Он действительно делал предложение другой женщине.
  - А кто она?
  - Леди Элис Чатворт.
  - 0-ох, - вздохнул Генрих, откидываясь на спинку кресла. - А теперь
она вдова, и Гевин хочет жениться на ней?
  - Да.
  - Я не люблю разводы, - нахмурился Генрих. - Но еще больше мне не
нравится, когда мои подданные несчастны. Развод обойдется вам в
кругленькую сумму. Уверен, папа потребует, чтобы вы построили церковь или
монастырь.
  - Я сделаю это.
  - Леди Джудит, дайте мне время подумать. Прежде чем принять решение,
я должен поговорить с теми, кого это непосредственно касается. Алан, -
позвал он, - проводите графиню в ее комнату и проследите, чтобы она
прилегла отдохнуть.
  Алан широко улыбнулся и помог Джудит встать.
  - У леди Джудит очень грустный вид, - заметила королева Елизавета,
появившись в комнате сразу после ухода Джудит и усаживаясь рядом с мужем.
  - Я представляю, как на нее подействовала смерть ребенка.
  - Дело не в этом, во всяком случае не только в ребенке. Она просит
развести ее с Гевином.
  - Нет! - воскликнула королева, опуская вязание. - Я в жизни не
встречала супругов, которые так любили бы друг друга. Да, они спорят и
ссорятся, но мы видели, как лорд Гевин нес ее на руках и как целовал.
  - Кажется, леди Джудит не единственная, кого целует Гевин.
  Елизавета ничего не сказала. Не многие мужчины хранили верность своим
женам. Она знала, что даже ее муж временами...
  - Именно по этой причине леди Джудит просит развода? - наконец
спросила она.
  - Да. Кажется, до того как Гевин женился на Джудит, он просил руки
леди Элис Чатворт. Это устное соглашение может быть веским основанием для
развода. Но только в том случает, если леди Элис согласится принять Гевина.
  - А она согласится! - сердито заявила Елизавета. - Она будет вне себя
от счастья, что вернула себе Гевина, - она уже и так приложила немало
усилий, чтобы заполучить его.
  - О чем это ты говоришь?
  Елизавета пересказала мужу ходившие по замку слухи о том, почему леди
Джудит упала с лестницы и лишилась ребенка.
  Генрих нахмурился.
  - Мне не нравится, когда происходят такие вещи. Гевину следовало бы
действовать более осторожно.
  - Но нет полной уверенности в том, что он действительно затащил Элис
в постель. Предполагаю, что она сама забралась к нему.
  - Бедный Гевин, - рассмеялся Генрих. - Мне бы не хотелось оказаться в
его положении.
  - Ты говорил с ним? Думаю, он не согласится на развод, - сказала
Елизавета.
  - Но если он был обручен с леди Элис до того, как женился...
  - Тогда почему же она стала женой Эдмунда Чатворта?
  - Понятно, - заключил Генрих. - Нужно провести кое-какое
расследование. Под водой скрыто гораздо больше, чем плавает на
поверхности. Я поговорю и с Гевином, и с леди Элис.
  - Надеюсь, твои переговоры займут много времени.
  - Не понял.
  - Если Джудит получит разрешение на раздельное проживание с мужем, их
брак тут же разрушится. Но если они будут вынуждены еще какое-то время
оставаться вместе, они, возможно, в конце концов поймут, что действительно
любят друг друга.
  Генрих с улыбкой и даже с некоторым восхищением взглянул на жену. Она
и в самом деле очень мудра.
  - Я обязательно потяну с решением, прежде чем посылать прошение папе.
  - Куда ты идешь? - спросил он, когда Елизавета поднялась.
  - Я хочу поговорить с Аланом Ферфаксом. Мне интересно узнать,
согласится ли он помочь даме, у которой случилось несчастье.
  Генрих озадаченно посмотрел на королеву, потом взял со стола книгу.
  - Да, дорогая. Я уверен, что ты справишься с этом делом без меня.
  Через два часа дверь в спальню Джудит распахнулась, и в комнату
влетел Гевин. Его лицо потемнело от гнева.
  Оторвавшись от книги, Джудит подняла на него глаза.
  - Ты просила короля о разводе! - взревел он.
  - Да, - твердо ответила она.
  - Ты собираешься поведать всему миру о наших разногласиях?
  - Да, если это понадобится, чтобы освободиться от тебя.
  - Ты упряма как осел! - Его глаза метали молнии. - Неужели ты всегда
судишь так однобоко? Ты хоть раз прислушивалась к доводам разума?
  - Мы по-разному смотрим на эти вещи. Ты хочешь, чтобы я вновь и вновь
прощала тебе измену. Я не единожды шла на это, но больше не могу. Я
собираюсь освободиться от тебя и уйти в монастырь, как и собиралась до
нашей с тобой встречи.
  - В монастырь! - недоверчиво воскликнул Гевин и улыбнулся.
  Он стремительно приблизился к Джудит, подсунув одну руку ей под
плечи, а другую - под колени, легко поднял ее с кровати и закрыл ей рот
поцелуем. Именно его порывистость и даже некоторая жестокость заставили
Джудит затрепетать от желания. Ее руки сами обвились вокруг его шеи.
Внезапно Гевин отпустил ее, и она упала на кровать, а края пуховой перины,
взметнувшись вверх, накрыли ее с головой.
  - Знай, что тебе никогда не удастся освободиться от меня. Когда
будешь готова признать, что я тот, кто тебе нужен, приходи ко мне.
Возможно, я соглашусь взять тебя назад, - Не дав Джудит вымолвить ни
слова, он в несколько шагов пересек комнату и вышел.
  В проеме двери показалась Джоан, на лице которой было написано
восхищение.
  - Как ты смеешь... - начала было Джудит и замолчала, увидев выражение
лица горничной. - Почему ты так на меня смотришь? - спросила она.
  - Потому что вы не правы. Этот человек любит вас, он сказал вам об
этом, а вы не захотели его слушать. Я всегда была на вашей стороне, но
теперь этому конец.
  - Но та женщина... - каким-то странным голосом чуть ли не взмолилась
Джудит.
  - Неужели вы не можете простить его? Когда-то он думал, что любит ее.
Он был бы подлецом, если бы забыл о ней, как только увидел свою красавицу
невесту. Вы слишком многого от него требуете.
  - Но мой ребенок! - со слезами в голосе произнесла Джудит. - Я уже
рассказала о ловушке, которую подстроила Элис. Почему во всем вы вините
его?
  Джудит ничего не ответила. Сердечная рана, нанесенная смертью малыша,
все еще кровоточила. Возможно, ей просто нужно было свалить на кого-то всю
вину, и Гевин очень удачно подходил для этого. Она знала: все, что Джоан
рассказала про Элис, - правда. В ту ночь события развивались чересчур
стремительно, но сейчас, по прошествии многих дней, она все
проанализировала и поняла, что Гевин, лежавший на Элис, был неподвижен.
  - Он уверяет, что любит вас, - более спокойно продолжала Джоан.
  - Неужели ты только и делаешь, что подслушиваешь под дверью? -
отрезала Джудит. Джоан улыбнулась.
  - Я хочу знать, что происходит между дорогими и близкими мне людьми.
Он любит вас. А что вы чувствуете к нему?
  - Я.., я не знаю.
  Джоан процедила сквозь зубы такое жуткое ругательство, что Джудит в
изумлении уставилась на нее.
  - Вашей матушке следовало бы научить вас кое-чему еще, кроме счетов.
Я в жизни не видела, чтобы женщина так любила мужчину, как вы лорда
Гевина. С той минуты, когда он снял вас с белой лошади в день вашей
свадьбы, вы не спускаете с него влюбленного взгляда. И все же вы
противостоите ему на каждом шагу.., точно так же, как и он, - добавила
она, прежде чем Джудит успела возразить ей. - Почему вы оба не прекратите
эту борьбу и не направите свои усилия на то, что зачать других детей? Я бы
с удовольствием потетешкала малыша.
  Джудит, глаза которой наполнились слезами, улыбнулась.
  - Но ведь он не любит меня. А даже если бы это было и так, он страшно
сердит на меня.
  Неужели ты считаешь, что я должна пойти к нему и сказать, что не хочу
развода, что я.., я... Джоан расхохоталась - Вы даже не можете произнести
этих слов. Вы любите его, не так ли?
  - Да, люблю, - совершенно серьезно ответила Джудит.
  - Тогда нужно придумать план. Вы не можете пойти к нему, иначе он
будет долгие годы изводить вас напоминанием об этом. Тем более что вам это
ничего не даст. Вы должны быть холодны и рассудительны, в то время как от
вас ждут, что вы будете рыдать и вздыхать.
  - Рыдать и!. - оскорбленно выдохнула Джудит.
  - Вы поняли, что я имею в виду? Когда-то вы сказали, что я слишком
много внимания уделяю внешности человека, а я ответила, что вы - слишком
мало. Сейчас вам нужно в полной мере воспользоваться своей красотой.
  - Но как? Гевин видел меня во всех видах. Моя внешность никак не
подействует на него.
  - Вы так думаете? - засмеялась Джоан. - Слушайтесь меня, и через
несколько дней лорд Гевин будет лежать у ваших ног.
  - Это зрелище доставит мне огромное удовольствие, - улыбнулась
Джудит. - Это замечательно развлечет меня.
  - Тогда предоставьте все мне. Внизу сидит итальянский купец, он
привез ткани, и...
  - Зачем мне новые платья? - воскликнула Джудит, взглянув на четыре
больших сундука в углу комнаты.
  На губах Джоан появилась загадочная улыбка.
  - Предоставьте мне разбираться с мужчинами. А сами лежите и
отдыхайте. Вам понадобятся все ваши силы.

  ***

  Известие о том, что Джудит просит развода, распространилась по замку
с молниеносной быстротой. Развод не был столь уж редким событием, но ведь
Джудит и Гевин жили в браке всего лишь несколько месяцев. Реакция
придворных на эту новость оказалась необычной. Женщины - осиротевшие
наследницы огромных состояний, молодые вдовы - толпой ходили за Гевином, -
Они чувствовали, что его продолжительная любовная связь с Элис Чатворт
осталась в прошлом, а его очаровательной жене, очевидно, так и не удалось
удержать его. Они смотрели на Гевина как на человека, чье сердце свободно,
и понимали, что скоро ему опять понадобится жена и он выберет одну из них.
  Что же касается мужчин, их просто лишили возможности ухаживать за
Джудит. Королева не отпускала ее от себя ни на шаг, оказывая ей особое
внимание или, как посмеивались мужчины, хлопоча над ней как медведица над
своими медвежатами. Обсуждалось и то, что на сей раз король Генрих изменил
своему правилу, оставив при дворе поссорившуюся чету. Нельзя отрицать, что
леди Джудит была чрезвычайно красива и богата, но стоило кому-то из
кавалеров приблизиться к златоглазой красавице, как он тут же чувствовал
на себе тяжелый взгляд Гевина. И многие из них вслух высказывали мнение,
что хорошая порка отбила бы у Джудит охоту выставлять перед всеми свои
разногласия с мужем.
  - Миледи?
  Джудит подняла голову от книги и увидела улыбавшегося Алана Ферфакса.
Сегодня на ней было новое платье очень простого фасона с прямоугольным
вырезом и длинными облегающими рукавами. Юбка ниспадала на пол, образуя
вокруг ног драпировку, поэтому Джудит была вынуждена при ходьбе
перебрасывать подол через руку. Платье украшала искусная вышивка. Но самым
необычным в нем был его цвет: черный, глубокий, как зимнее небо в полночь.
Джудит даже не перетянула талию поясом, а единственной ее драгоценностью
было ожерелье из золотой филиграни с огромным рубином-кабошоном. Ее н таем
не покрытые волосы свободно струились по спине. Когда Джоан показала ей
это платье, она принялась возражать, заявив, что оно ей не пойдет. Она и
не догадывалась, что черный цвет придавал ее коже жемчужный блеск. Золотое
ожерелье подчеркивало необычный цвет ее глаз. Рыжеватый оттенок волос
затмевал сверкание рубина на ожерелье.
  Алана настолько поразил ее вид, что у него от изумления отвалилась
челюсть. Он так и стоял с открытым ртом, продолжая таращиться на Джудит.
Очевидно, думал он, она даже не представляет, что сводит с ума всех
придворных мужчин, а заодно своего мужа.
  - Вы сидите в доме, когда снаружи такая замечательная погода? -
наконец выдавил из себя Алан.
  - Кажется, погода действительно великолепная, - улыбнулась она. -
Признаться, за последние несколько дней я почти не выходила на свежий
воздух.
  Алан подал ей руку.
  - Тогда не соблаговолите ли прогуляться со мной?
  Джудит поднялась и оперлась на его руку.
  - С удовольствием, сэр.
  Она была рада, что может побеседовать с мужчиной. В последнее время
все они как будто оробели и старались держаться подальше от нее. Подумав
об этом, она рассмеялась.
  - Что вас так рассмешило? - спросил Алан.
  - Просто вы очень храбры. В течение прошедшей недели я уже начала
думать, не больна ли я оспой или чем-то еще более страшным.
  Стоит мне взглянуть на мужчину, как он покрывается смертельной
бледностью я исчезает.
  Теперь засмеялся Алан.
  - Все дело не в вас, а в вашем мухе. Он разгоняет всех ваших
поклонников.
  - Но очень скоро.., он, возможно, уже не будет моим мужем.
  - Возможно? - переспросил Алан, удивленно подняв брови. - Почему я не
слышу уверенности в вашем голосе?
  - Кажется, меня видно насквозь, - не сразу ответила Джудит.
  Алан накрыл ее руку своей.
  - Вы просто очень рассердились. Эта леди Элис... - Он замолчал,
почувствовав, как ее рука напряглась. - Это было глупо с моей стороны
напомнить вам о ней. Значит, вы простили своего мужа?
  - Можно ли любить без прощения? - улыбнулась она, - Если это
возможно, значит, такова моя судьба.
  - Почему вы не пойдете к нему и не положите конец вашей ссоре?
  - Вы не знаете Гевина! Он распустит от важности хвост и примется
читать мне лекцию. Алан усмехнулся.
  - Тогда вы должны заставить его прийти к вам.
  - То же самое утверждает моя горничная, хотя она не собирается давать
мне уроки о том, как вернуть мужа.
  - Есть только один способ. Он очень ревнив. Вы должны проводить время
с другим, и лорд Гевин быстро осознает свою ошибку.
  - Но с кем? - спросила Джудит, вспомнив, что почти никого не знает
при дворе.
  - Вы раните мое сердце, - засмеялся Алан, прижимая руку к груди.
  - Ваше? Вряд ли вам будет интересно мое общество.
  - Тогда мне придется заставить себя провести с вами некоторое время.
Уверен, это будет чрезвычайно трудной задачей. Но если говорить серьезно,
я еще не отдал вам долг.
  - Но вы мне ничего не должны.
  - Нет, должен. Меня использовали, чтобы подстроить вам ловушку.
  - Ловушку? Но я не понимаю, о чем вы.
  - Это мой секрет. Давайте поговорим о более веселых вещах. Сегодня -
день развлечений.
  - Да, - согласилась она. - Мы почти не знаем друг друга. Расскажите о
себе. Алан лукаво улыбнулся.
  - У меня длинная и очень интересная жизнь. Целого дня мало, чтобы
рассказать о ней.
  - Тогда приступайте, - весело предложила Джудит.


                                  Глава 29


  Алан и Джудит вышли из наполненного шумом и суетой королевского замка
и направились в парк, расположенный за стенами. Это была долгая прогулка,
но они оба наслаждались обществом друг друга.
  Джудит провела этот день с пользой для себя. Она поняла, как мало
мужчин встречала за свою жизнь. Алан оказался интересным собеседником, и
время пролетело незаметно. Его же удивило, что Джудит получила такое
хорошее образование. Они вместе смеялись над тем, как горничные Джудит
придумывали о ней всякие романтические истории, а она потом читала их
вслух. Алан догадывался, что Джудит не понимает, насколько необычным было
ее детство.
  И только в конце прогулки она заговорила о своей семейной жизни. Она
рассказала, как занялась реорганизацией хозяйства Гевина, вскользь
упомянув о своей беседе с оружейником. Теперь Алан видел причину яростных
вспышек Гевина. Мужчине надо обладать особым терпением, чтобы согласиться
оставаться в стороне и позволить своей жене показать свое превосходство
над ним.
  Они беседовали и смеялись, пока солнце не скрылось за горизонтом.
  - Нам пора возвращаться, - сказал Алан? - Но мне очень грустно, что
этот день подходит к концу.
  - И мне тоже, - призналась Джудит. - Я действительно получила
огромное удовольствие. И я рада, что хоть ненадолго покинула замок. Там
царствуют сплетни и интриги.
  - И все же там не так плохо - пока, естественно, не становишься
предметом злых шуток.
  - Значит, именно в это я и превратилась? - спросила Джудит.
  - Да. Долгие годы ни о ком столько не злословили.
  - Сэр Алан, - улыбнулась она. - Вы безжалостны. - Она взяла его под
локоть.
  - Ага! - раздался чей-то голос. - Вот где вы прячетесь? - Джудит
повернулась и увидела Элис. - Он будет принадлежать мне! - прошипела она и
двинулась на Джудит. - Когда он избавится от тебя, то придет ко мне.
  Джудит отступила. Синие глаза Элис горели странным огнем. Ее губы
изогнулись, приоткрыв кривые зубы, которые она всегда так тщательно
скрывала.
  Алан встал между Джудит и Элис.
  - Убирайтесь отсюда! - с угрозой негромко произнес он.
  - Значит, ты прячешься за спиной любовника? - продолжала Элис,
игнорируя Алана. - Неужели ты не можешь дождаться развода?
  Алан схватил Элис за плечо.
  - Уходите отсюда и не возвращайтесь. Если вы хоть раз появитесь рядом
с леди Джудит, вам придется иметь дело со мной.
  Элис собралась было что-то сказать, но пальцы Алана с силой сдавили
ей плечо. Вырвавшись, она убежала.
  Алан повернулся к Джудит и увидел, что она смотрит вслед Элис.
  - У вас испуганный вид.
  - Я и в самом деле испугалась, - проговорила она и потерла руки. - В
ее присутствии меня словно охватывает холод. Когда-то я считала ее своим
врагом, теперь мне просто жаль ее.
  - У вас доброе сердце. Другие на вашем месте возненавидели бы ее за
подлость.
  - Я тоже ее ненавидела. Может, и сейчас ненавижу. Но я не могу винить
ее во всех своих бедах. Ведь причиной многих из них были я сама и... - Она
замолчала и опустила глаза.
  - И ваш муж?
  - Да, - прошептала она. - Гевин. Алан стоял очень близко от нее. На
землю уже опустились сумерки, в парке было довольно темно, и он провел с
ней весь день. Трудно сказать, что повлияло на него: то ли нежный отблеск
ее волос, то ли золотистый цвет ее глаз, - но он понял, что не сможет
удержаться, чтобы не поцеловать Джудит. Он взял ее за подбородок. Их губы
встретились.
  - Нежная, прекрасная Джудит, - прошептал Алан. - Ты всегда думаешь о
других, и никогда - о себе.
  Он наклонился и опять поцеловал ее.
  Джудит была ошеломлена, однако поцелуй Алана не показался ей
оскорбительным. Но он и не разжег огонь страсти в ее крови. Ее глаза
остались открытыми, и она заметила, что ресницы Алана отбрасывают тень на
его щеки. Его губы были мягкими и ласковыми, но они не возбуждали в ней
ответного желания.
  В следующее мгновение мир раскололся, словно из преисподней вырвалось
адское пламя. Джудит безжалостно оторвали от Алана, и она сильно ударилась
спиной о дерево. Ее сознание затуманилось, в глазах помутилось. Сквозь
пелену она увидела лежавшего на земле Алана. Из его рассеченной губы
сочилась кровь. Он тер челюсть. Над ним возвышался Гевин, замахнувшийся
для нового удара.
  - Гевин! - закричала Джудит и бросилась к нему.
  Но он отшвырнул ее в сторону.
  - Как ты смеешь прикасаться к тому, что принадлежит мне? - в ярости
прошипел он Алану. - Ты поплатишься за это жизнью!
  Алан мгновенно вскочил на ноги и выхватил шпагу. Мужчины злобно
смотрели друг на друга, их ноздри гневно раздувались.
  Джудит встала между ними, повернувшись лицом к Гевину.
  - Ты хочешь сражаться за меня после того, как отказался от меня?
  Прошло несколько секунд, прежде чем Гевин заметил Джудит и понял, что
она говорит. Он медленно перевел взгляд с Алана на нее.
  - Не я отказался от тебя, - спокойно произнес он, - а ты от меня.
  - Ты дал мне повод! - возмутилась Джудит. - Именно ты сопротивлялся
моей любви в течение всего времени, пока мы были женаты.
  - Ты никогда не предлагала мне свою любовь, - тихо возразил он.
  Джудит пристально посмотрела на него. Ярость, охватившая ее, куда-то
исчезла.
  - Гевин, за всю нашу семейную жизнь я только и делала, что предлагала
тебе свою любовь. Я старалась быть такой, какой ты хотел меня видеть, ты
же мечтал, чтобы я была похожа на.., нее! Но я могу быть только самой
собой. - Джудит наклонила голову, чтобы скрыть слезы.
  Гевин шагнул к ней, но тут же остановился, с ненавистью взглянув на
Алана.
  Джудит почувствовала, что атмосфера вновь накалилась, и подняла глаза.
  - Если с его головы упадет хоть один волос, ты об этом пожалеешь, -
предупредила она.
  Гевин нахмурился и уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но внезапно
его губы растянулись в широкой улыбке.
  - Я уже было подумал, что моя Джудит исчезла, - прошептал он. -
Оказывается, она просто пряталась под маской скромницы.
  Алан закашлялся, чтобы скрыть рвавшийся наружу смех.
  Гордо расправив плечи и вздернув подбородок, Джудит пошла прочь от
мужчин. Ее до глубины души возмутило, что они оба смеются над ней.
  Раздираемый между желаниями накинуться на Алана Ферфакса и догнать
свою жену, Гевин несколько секунд задумчиво смотрел ей вслед. И Джудит
победила в этой тяжелой борьбе: подбежав к ней, Гевин обхватил ее за талию
и приподнял. Алан поспешно скрылся в зарослях, чтобы не мешать влюбленным.
  - Если ты не угомонишься, я посажу тебя на дерево и буду держать там,
пока все твое тело не закостенеет. - Эта страшная угроза заставила Джудит
успокоиться. Так и не отпустив ее, Гевин сел на землю. - Вот так-то лучше,
- заключил он. - А теперь я буду говорить с тобой, а ты слушай. Ты
публично унизила меня. Нет! - предупредил он. - Ты будешь молчать, пока я
не закончу. Я могу терпеть, когда ты ставишь меня в дурацкое положение на
глазах у обитателей нашего замка. Но ты решила заняться этим здесь, в
замке короля, и теперь надо мной смеется вся Англия. Я сыт этим по горло.
  - Зато я получила хоть какое-то удовольствие, - ухмыльнулась она.
  - Вот как, Джудит? Значит, тебе это нравится?
  Она заморгала.
  - Нет, не нравится. Но не я виновата в том, что все так получилось.
  - Ты права. Ты почти ни в чем не виновата, но я сказал тебе, что
люблю тебя, и попросил прощения.
  - А я ответила...
  Он заставил ее замолчать, приложив ладонь к ее губам.
  - Я устал бороться с тобой. Ты моя жена и моя собственность, и я
намерен обращаться с тобой исходя из этого. Не будет никакого развода. -
Его глаза потемнели. - И ты больше не будешь гулять по парку с молодыми
рыцарями. Завтра мы покидаем этот рассадник сплетен и возвращаемся домой.
Там, если понадобится, я запру тебя в башне. Пройдет много времени, прежде
чем замолкнут злые языки, однако мне по силам заткнуть глотки тем, кто
смеется надо мной. - Он остановился, но Джудит продолжала хранить
молчание. - Мне жаль, что Элис удалось подстроить нам ловушку, и я вместе
с тобой скорблю о смерти нашего сына. Но развод не может изменить прошлое
и повернуть время вспять. Нам остается только надеяться, что скоро ты
зачнешь еще одного ребенка, чье рождение поможет тебе справиться с болью.
Пусть ты не согласна со мной - мне это безразлично, я все равно намерен
действовать по-своему, - Гевин заранее обдумал каждое слово, но Джудит не
отвечала ему. Она сидела опустив глаза и сложив руки на коленях. - Тебе
нечего сказать мне? - наконец не выдержал он.
  - А что мне сказать? Кажется, мне запрещено иметь собственное мнение.
  Гевин устремил взгляд вдаль.
  - Неужели подобная перспектива так тебе отвратительна?
  Джудит больше не могла сдерживаться. Она рассмеялась, и Гевин
удивленно уставился на нее - Ты утверждаешь, что любишь меня, что запрешь
меня в башне, где мы провели столько ночей, предаваясь любви и ласкам, что
будешь держать меня подальше от людей. Ты признаешь, что женщина, которой
ты поклялся в вечной любви, оказалась подлой и низкой. Ты говоришь все это
мне и тут же спрашиваешь, не испытываю ли я отвращения. Да ведь ты дал мне
то, о чем я мечтала с той минуты, когда впервые увидела тебя возле церкви.
  Гевин не сводил с нее глаз.
  - Джудит... - неуверенно начал он.
  - Я люблю тебя, Гевин, - улыбнулась она. - Неужели это так трудно
понять.
  - Но три дня назад.., развод... На этот раз она приложила свои
пальчики к его губам.
  - Ты просишь у меня прощения. Почему же ты не можешь простить меня?
  - Да, - прошептал он и, наклонившись, поцеловал ее, потом резко
отстранился. - А как же тот юноша, который целовал тебя? Я убью его!
  - Нет! Это был дружеский поцелуй.
  - Что-то не похоже!..
  - Ты опять начинаешь злиться? - возмущенно спросила Джудит. Ее глаза
гневно заблестели. - В течение нескольких дней я наблюдала, как тебя
лапают толпы женщин.
  - Мне бы следовало радоваться этому, - усмехнулся Гевин, - однако я
не испытывал никакого удовольствия. Ты навсегда испортила меня.
  - Не понимаю.
  - Эти женщины болтали только о тряпках и, - в глазах Гевина появился
лукавый огонек, - кремах для лица. У меня опять возникли кое-какие
проблемы с гроссбухами, но я так и не нашел среди этих дамочек ту, которая
была бы способна помочь мне.
  Джудит мгновенно стала серьезной.
  - Ты вновь позволил пекарю обворовывать нас? - Она попыталась встать
на ноги. - Пошли. Я должна срочно просмотреть счета.
  Но руки Гевина только сильнее сжали ее.
  - Никуда ты не пойдешь! К черту книги! Неужели ты не можешь найти для
своего очаровательного ротика другого занятия, кроме разговоров?
  Она напустила на себя невинный вид и улыбнулась.
  - Но ты же сказал, что я твоя собственность, а хозяин здесь ты.
  - Тогда пошли, рабыня, - не обратив внимания на ее поддразнивания,
заключил Гевин, - и давай подыщем себе укромное местечко в этом темном
лесу.
  - Слушаюсь, мой господин. С радостью. - И они, взявшись за руки,
направились в глубь леса.
  Но они были не одни. Элис слышала их признания в любви и наблюдала за
ними. Взгляд ее синих глаз был преисполнен ярости.
  - Пойдем, девочка моя, - проговорила Ила и потащила за собой хозяйку.
  Она с ненавистью посмотрела вслед паре, удалявшейся в лес. Они
держали друг друга за руки, их тела соприкасались. "Эти исчадия ада
издеваются над моей Элис!" - думала старуха. Своим смехом и шутками они
едва не довели ее девочку до умопомешательства. Но они заплатят за это,
поклялась она себе

                                ***


  - Доброе утро, - прошептала Джудит и прижалась к мужу. Он поцеловал
ее в лоб. - Мы действительно сегодня уезжаем?
  - Если хочешь.
  - Да, очень. Мне надоели эти сплетни, я устала от лицемерных взглядов
и дурацких вопросов, с которыми пристают ко мне мужчины.
  - Какие мужчины? - встрепенулся Гевин.
  - Не кидайся на меня, - предупредила она и внезапно села. Простыня
упала с ее обнаженного тела. - Я должна поговорить с королем! Немедленно!
Нельзя допустить, чтобы он занимался разводом, которого я совсем не хочу.
Может, удастся задержать посыльного.
  Гевин притянул ее к себе, заставив лечь, и слегка прикусил мочку ее
уха. Весь вчерашний вечер они провели в лесу, упиваясь ласками и нежностью
друг друга, почти вся ночь прошла в любовной игре, но он так и не утолил
свою страсть.
  - Тебе никуда не надо спешить. Никакой посыльный не доберется до папы.
  - Не доберется? - удивилась Джудит, отодвигаясь от него. - О чем ты
говоришь? Ведь прошло столько дней с тех пор, когда я говорила с королем о
разводе.
  - Он никого никуда не посылал. Джудит вскочила на колени.
  - Гевин! Я требую ответа. Ты говоришь загадками.
  Он тоже сел.
  - Король Генрих сразу же после беседы с тобой сообщил мне о твоем
желании получить развод и спросил, согласен ли я. Я ответил, что ты, когда
обратилась к нему с этой абсурдной просьбой, действовала импульсивно, под
влиянием минутного гнева. Я сказал, что пройдет немного времени, и ты
будешь сожалеть об этом.
  Глаза Джудит расширились от ярости.
  - Как ты посмел! - выдохнула она. - У меня есть право!..
  - Джудит, - перебил он ее, - нельзя давать развод тем женам, которые
злятся на своих мужей. Скоро так распадутся все семьи.
  - Но ты не имел права...
  - Я имел полное право! Ты моя жена, и я люблю тебя. Кто же, кроме
меня, имеет на тебя права? А теперь иди ко мне, и давай помолчим.
  - Не прикасайся ко мне! Как мне смотреть в глаза королю после того,
что ты ему наговорил?
  - Ты смотрела на него все эти дни, и с тобой ничего не случилось. -
Гевин жадным взглядом пожирал ее обнаженную грудь.
  Джудит схватила простыню и завернулась в нее.
  - Ты посмеялся надо мной! - - Джудит, - с угрозой в голосе произнес
Гевин, - из-за тебя на меня свалилась куча неприятностей. Надо мной
смеялись, издевались - и все ради того, чтобы потакать твоим прихотям. Но
все кончилось. Если ты будешь плохо себя вести, я перекину тебя через
колено и отшлепаю. А теперь иди сюда!
  Джудит собралась было возразить ему, но передумала. Она улыбнулась и
уютно устроилась у него под мышкой.
  - Почему ты был так уверен, что я не разведусь с тобой?
  - Я понял, что моя любовь к тебе достаточно велика, чтобы помешать
тебе. Я на самом деле запер бы тебя в башне, чтобы ты никому не досталась.
  - И все же ты терпел все "эти насмешки.
  - Я не собирался разводиться с тобой, - хмыкнул он, - просто я не
предполагал, что ты позволишь своим раздражению и обиде вылиться наружу.
Кроме того я забыл, что замок - это рассадник сплетен и слухов.
Невозможно, чтобы чей-либо поступок не стал всеобщим достоянием.
  - А как распространяются сплетни? Гевин пожал плечами.
  - Через горничных, я думаю. Как все узнали о совершенной Элис
подлости? Джудит подняла голову.
  - Не смей называть при мне даже ее имени! Он прижал ее голову к груди.
  - Значит, твое сердце не способно прощать? Эта, женщина любит меня, и
я когда-то считал, что люблю ее. Она пустилась во все тяжкие ради этой
любви.
  Джудит раздраженно вздохнула.
  - Ты все еще не веришь тому, что о ней говорят, да?
  - А ты все еще ревнуешь? - улыбнувшись, спросил он.
  Она серьезно взглянула на мужа.
  - В некотором смысле да. Она навсегда останется для тебя непорочным
идеалом. Ты свято веришь, что во всех своих поступках она
руководствовалась любовью к тебе. Для тебя она чиста и совершенна, и
навсегда останется таковой. В то время как я...
  - Ты - что? - поддразнил он ее.
  - Я земная. Я женщина, которой ты владеешь, которая принадлежит тебе.
Элис же олицетворяет для тебя недосягаемую, неземную любовь.
  - Ты утверждаешь, что я не прав, - нахмурился Гевин, - но тогда
объясни мне, что же еще могло ею двигать?
  Джудит печально покачала головой.
  - Алчность. Она считает, что ты принадлежишь ей, а я забрала тебя у
нее. Она любит тебя не больше, чем меня, только ты обладаешь необходимыми
средствами, чтобы доставить удовольствие ее телу.., пусть даже недолгое.
  - Ты хочешь обидеть меня? - приподнимаясь на локте, спросил Гевин.
  - Нет, но я прислушиваюсь к разговорам. Мужчины жалуются, что она
получает удовольствие только от жестокого обращения с ней.
  У Гевина перехватило дыхание.
  - Давай больше не будем говорить об этом, - наконец холодно произнес
он. - Ты моя жена, и я люблю тебя, но я все равно не потерплю, чтобы ты
порочила бедную женщину. Ты победила, а она проиграла. Тебе этого должно
быть достаточно.
  Джудит заморгала, чтобы прогнать непрошеные слезы.
  - Я люблю тебя, Гевин. Я очень сильно люблю тебя, но я боюсь, что
твое сердце не будет полностью принадлежать мне, пока в нем живо твое
ослепление Элис.
  - У тебя нет оснований ревновать меня, - сжав Джудит в объятиях,
заверил ее Гевин.
  Джудит поняла, что слова бесполезны. Ей всю жизнь придется
довольствоваться жалкими остатками любви Гевина и делить его сердце с
холодной как лед светловолосой Элис. И никакие разговоры не способны
помешать этому.

  ***

  Оказалось, что Джудит не так-то легко расстаться с теми, кого она
успела полюбить при дворе. Королева стала ей близким другом. Когда Джудит
присела в реверансе перед королем, она почувствовала, что ее щеки начинают
гореть. Она сожалела, что своим прошением о разводе дала придворным пищу
для разговоров и сплетен, но если бы она вовремя не поняла своей ошибки,
сейчас они с Гевином уже не были бы вместе.
  Подняв глаза на короля, Джудит улыбнулась. Сознание, что они с
Гевином любят друг друга, стоило всех неприятностей, спровоцированных ее
глупым поведением.
  - Мы будем скучать по такой красавице, - проговорил король Генрих. -
Надеюсь, вы скоро вновь навестите нас.
  Гевин с видом собственника обнял жену за плечи.
  - Что же все-таки вас так привлекло: ее красота или развлечение,
которое она нам устроила?
  - Гевин! - в ужасе ахнула Джудит.
  Король закинул голову и громко расхохотался - Вы правы, Гевин, -
сказал он, успокоившись. - Клянусь я в жизни так не веселился. Уверен,
другие супружеские пары не так интересны.
  - Тогда вам стоит взглянуть на Стивена, - ухмыльнулся Гевин. - Я
слышал, что в первую брачную ночь жена-шотландка пырнула его ножом.
  - Он тяжело ранен? - заволновался Генрих.
  - Нет, - ответил Гевин. - Представляю, в какую он пришел ярость. Хотя
у этой женщины были все основания сердиться на него: Стивен на три дня
опоздал к своей свадьбе.
  Король Генрих недоверчиво покачал головой.
  - Ему не позавидуешь. - Он опять улыбнулся. - Зато хоть у одного из
братьев Монтгомери все хорошо.
  - Да, - согласился Гевин и погладил Джудит по плечу. - Все
действительно хорошо.
  Они попрощались с остальными придворными и покинули зал. Вещи уже
были упакованы, на что ушел целый день. По правилам этикета им следовало
бы отложить отъезд до завтра, но все, кто их сопровождал, стремились домой
не меньше, чем Джудит и Гевин. Слишком много времени они провели вне дома:
сначала в замке Демари, а потом - при дворе.
  Сев на лошадей и помахав на прощание тем, кто вышел проводить их, они
двинулись в путь. И только один человек смотрел им вслед с беспокойством
Несмотря на все его старания, Алану Ферфаксу так и не удалось застать
Джудит одну и предупредить, что сегодня рано утром Элис Чатворт в
сопровождении слуг и обоза с вещами покинула королевский замок. Все
считали, что эта женщина смирилась с поражением, увидев, что отношения
между Гевином и Джудит наладились, но только не Алан Он уже успел
разобраться в подлой натуре Элис и понял, что она никогда не простит
подобного унижения. У него не вызывало сомнений, что она приложит все
силы, чтобы отомстить за это.
  Когда провожавшие разошлись, а кавалькада во главе с Джудит и Гевином
Монтгомери исчезла из виду, Алан вскочил на коня и последовал за ними.
Осторожность не повредит, во всяком случае до тех пор, пока леди Джудит не
окажется в безопасности, достигнув своего замка. Алан улыбнулся и подвигал
все еще побаливавшей от удара Гевина челюстью. Он никому не рассказал, что
опасается Элис, он знал, что лорд Гевин подозревает его в видах на свою
жену. Возможно, так оно и было, подумал Алан. Вернее, вначале, но потом,
познакомившись с ней ближе, он стал относиться к ней как к младшей сестре.
  Алан вздохнул и едва не рассмеялся вслух. Хорошо, что он может
признаться в этом хотя бы самому себе. Когда женщина смотрит на мужа
такими глазами, надеяться не, на что.


                                  Глава 30


  Джудит наслаждалась теплой водой, омывавшей ее тело. Но еще приятней
было ощущать себя свободной. За ними не следили придворные сплетники,
никто не высказывал замечаний по поводу их недостойного поведения. А их
поведение было действительно недостойным графа и графини, владетелей
обширных поместий. На третий день путешествия они обнаружили это
очаровательное озеро, один берег которого скрывали низко нависавшие над
водой ивы, образуя уютное убежище. И сейчас Джудит и Гевин резвились в
воде как дети.
  - О Гевин, - негромко произнесла Джудит. Гевин рассмеялся и,
подхватив ее "на руки, бросил в воду. Они провели в воде больше часа,
играя и гоняясь друг за другом, целуясь и лаская друг друга. Их одежда
кучей валялась на берегу.
  - Джудит, - прошептал Гевин и прижал ее к себе, - ты заставляешь меня
забыть о своих обязанностях. Мои люди не привыкли к такому отношению.
  - И я не привыкла к такому вниманию, - ответила она, покусывая его
плечо.
  - Нет, не начинай все снова. Я должен вернуться в лагерь.
  Джудит вздохнула, понимая, что он прав. Они вышли на берег. Гевин
торопливо натянул на себя одежду и ждал, когда оденется Джудит.
  - Гевин, - улыбнулась она, - как я могу одеваться, когда ты смотришь
на меня таким взглядом? Иди в лагерь, я скоро догоню тебя.
  - Я не хочу оставлять тебя одну, - нахмурился он.
  - Я же в двух шагах от лагеря. Со мной ничего не случится.
  Он приблизился к ней и сжал в объятиях.
  - Прости, что донимаю излишней опекой. После смерти ребенка я был
слишком близок к тому, чтобы потерять тебя.
  - Ты мог потерять меня вовсе не из-за болезни, - возразила она.
  Он рассмеялся и шлепнул ее пониже спины.
  - Одевайся, плутовка, и побыстрее возвращайся в лагерь.
  - Слушаюсь, мой господин, - ответила она.
  Он ушел, и Джудит принялась медленно одеваться. Она наслаждалась
непродолжительным одиночеством и возможностью ненадолго отдаться приятным
воспоминаниям. В течение последних трех дней она словно плавала в
блаженстве. Наконец-то Гевин принадлежит ей. Им больше нет надобности
скрывать свою любовь друг от друга.
  Одевшись, Джудит не пошла в лагерь. Она расположилась под деревом,
чтобы еще немного посидеть в тишине и спокойствии.
  Но Джудит была здесь не одна. Недалеко от нее затаился человек,
который ни на секунду не выпускал ее из виду с того мгновения, когда она
покинула королевский замок. Однако она и не подозревала о его присутствии.
Алан Ферфакс держался на безопасном расстоянии, стараясь не попадаться ей
на глаза и не нарушать ее уединения.
  Сегодня он впервые почувствовал некоторое облегчение. Напряжение
стало отпускать его. Временами он спрашивал себя, зачем следует за ней,
если ее сопровождает муж, который почти всегда находится рядом.
  Алан так погрузился в размышления, кляня себя на чем свет стоит за
свою глупость, что не услышал шагов позади себя. Тяжелый меч плашмя
обрушился ему на голову. Он качнулся вперед и рухнул на мягкий ковер из
листьев и мха.
  Спустя минуту на голову Джудит накинули мешок и скрутили ей за спиной
руки, положив конец всем ее попыткам сопротивляться. Плотная ткань
заглушила ее крики. Потом ее забросили на плечо, и от резкого удара она
едва не задохнулась.
  Мужчина подошел к неподвижному телу Алана и вопросительно взглянул на
женщину, сидевшую верхом на лошади.
  - Оставьте его. Он сообщит Гевину, что она пропала. Гевин придет ко
мне, и тогда мы посмотрим, кого из нас он выберет.
  По лицу мужчины трудно было понять, о чем он думает. Он просто
сговорился в цене и сейчас выполнял свою работу. Перекинув связанную
Джудит через круп лошади, он вскочил в седло и двинулся вслед за Элис
Чатворт в лес.
  Алан пришел в себя не скоро. В его голове царил страшный сумбур,
земля плыла перед глазами. Опираясь о дерево, он поднялся. Вновь обретя
способность видеть окружающий мир, он вспомнил, что Джудит похитили, и
понял, что должен немедленно найти Гевина и отправить людей на ее поиски.
Алан спотыкаясь побрел к лагерю.
  На полдороге ему встретился Гевин.
  - Что вы тут делаете? - возмущенно спросил он. - Вам мало того, что
вы увивались за моей женой при дворе? Неужели вы считаете, что на этот раз
я оставлю вас в живых?
  - Джудит похитили! - с трудом вымолвил Алан, сжав руками
раскалывающуюся от боли голову.
  Гевин схватил юношу за грудки и приподнял его над землей.
  - Если с ней по твоей вине что-нибудь случится, я...
  Алан вскрикнул и, забыв о своей голове, принялся вырываться.
  - Это вы виноваты в том, что ей грозит беда! Вы отказывались верить,
что Элис Чатворт способна на подлость, поэтому-то и оставили Джудит без
защиты.
  - Что ты мелешь?
  - Вы глупы как пробка! Элис Чатворт похитила вашу жену - а вы тут
стоите и разговариваете.
  Гевин изумленно уставился на него.
  - Элис.., мою жену... Я не верю тебе! Алан отвернулся.
  - Верите вы мне или нет, я не собираюсь терять с вами время. Я один
поеду спасать ее.
  Не сказав больше ни слова, Гевин бросился в лагерь. В считанные
мгновения небольшой отряд всадников уже догонял Алана.
  - В замок Чатворт?
  - Да, - мрачно отрезал Алан. За всю дорогу к замку они больше не
обменялись ни единым словом.

  ***

  - Добро пожаловать в мой дом, - объявила Элис, когда с головы Джудит
сняли мешок. Она с самодовольной улыбкой наблюдала за пленницей, жадно
хватавшей ртом свежий воздух. - Тебе не понравилась наша прогулка верхом?
Мне очень жаль. Уверена, ты привыкла к роскоши, ко всему самому лучшему.
  - Что ты хочешь от меня? - спросила Джудит. Ее запястья были связаны
за спиной, и боль от вывернутых рук отдавалась в плечах.
  - От тебя мне ничего не надо, - заявила Элис. - Но у тебя есть то,
что принадлежит мне, и я хочу это вернуть.
  Джудит гордо вздернула подбородок.
  - Ты имеешь в виду Гевина?
  - Да, - прошипела Элис, - я имею в виду Гевина. Моего Гевина. Он
всегда был моим.
  - Тогда почему ты не вышла за него, когда он просил тебя об этом? -
спокойно поинтересовалась Джудит.
  Глаза Элис расширились, губы скривились в усмешку, обнажившую кривые
зубы, а пальцы согнулись и, подобно когтям, потянулись к лицу Джудит.
  Элис промахнулась, потому что Джудит успела увернуться.
  Ила перехватила руку хозяйки.
  - Родная моя, вам не следует расстраиваться из-за нее. Она не стоит
этого. - Элис, казалось, немного расслабилась. - Почему бы вам не пойти
отдохнуть? - продолжала горничная. - Я останусь с ней. Вы должны хорошо
выглядеть, когда приедет лорд Гевин.
  - Правильно, - согласилась Элис. - Я должна хорошо выглядеть. - И она
вышла из комнаты, даже не взглянув на Джудит.
  Ила устроила свое грузное тело в кресле и взяла вязание.
  - Чей это дом? - спросила Джудит. Ила не подняла головы.
  - Это замок Чатворт, одно из поместий, которыми владеет леди Элис, -
с гордостью провозгласила она.
  - Зачем меня сюда привезли?
  Спицы Илы на мгновение замерли, потом вновь замельками в ее руках.
  - Моя госпожа желает видеть лорда Гевина.
  - И ты веришь в это? - вспылила Джудит, потеряв контроль над собой. -
Ты веришь, что эта помешанная всего лишь хочет увидеть моего мужа?
  Ила опустила вязание на колени.
  - Не смейте называть мою госпожу помешанной. Вы не знаете ее так, как
я. У нее была нелегкая жизнь. Есть некоторые причины... - Она встала и
подошла к окну.
  - Ты догадывалась об этом, не так ли? - негромко произнесла Джудит. -
О том, что она не в себе. Гевин отверг ее, и у нее помрачился рассудок.
  - Нет! - вскричала Ила, но тут же успокоилась. - Лорд Гевин никогда
не отвергал мою Элис. Да и какой мужчина способен на это? Она красива, она
всегда была прекрасна. Даже в детстве она была очаровательной малышкой.
  - Ты так давно с ней?
  - Да. Я всегда была рядом. К рождению Элис я уже вышла из того
возраста, когда можно иметь детей. Ее отдали на мое попечение, и она стала
для меня даром небес.
  - И ты готова на все ради нее?
  - Да, - твердо ответила Ила. - Я пойду на все ради нее.
  - Ты пойдешь и на убийство, чтобы дать ей возможность заполучить
моего мужа?
  Ила встревоженно взглянула на Джудит.
  - Вас не убьют. Просто моей леди Элис нужно некоторое время побыть с
лордом Гевином, а вы не позволяете ей. Вы эгоистичная женщина. Вы забрали
то, что принадлежит ей, и не испытываете никакого сострадания к моей
госпоже, которая страшно мучается.
  Джудит почувствовала, как в ней поднимается гнев.
  - Она лгала мне, строила всякие козни, делала все возможное, чтобы
забрать у меня мужа. Ее подлость стоила жизни моему ребенку.
  - Ребенку? - прошипела Ила. - У моей дорогой госпожи не может быть
детей. Разве вы не понимаете, как она мечтает о малыше? О ребенке от лорда
Гевина! От того, кого вы украли у нее. Вы потеряли то, что должно было бы
принадлежать моей леди Элис, значит, восторжествовала справедливость.
  Джудит собралась было что-то сказать, но остановилась. Похоже, эта
старуха такая же сумасшедшая, как и ее хозяйка. Что бы ни случилось, Ила
всегда будет защищать Элис.
  - Что вы собираетесь со мной сделать? Догадавшись, что Джудит
успокоилась, старая горничная вновь взялась за вязание.
  - Вы останетесь нашей гостьей.., на несколько дней. Когда приедет
лорд Гевин, ему позволят провести некоторое время с леди Элис. Как только
они окажутся вместе, он сразу поймет, как сильно она его любит. Ему
понадобится лишь несколько дней - а возможно, и часов, - чтобы забыть вас.
Потому что он давно любит ее, он полюбил ее задолго до того, как встретил
вас. И они поженятся. Это будет настоящий брак - по любви, а не из-за
земель, как произошло с вами. Сейчас моя леди Элис богатая вдова. И в
приданое она принесет Монтгомери огромные поместья.
  Джудит молча сидела на стуле и наблюдала за Илой. Лицо старой
горничной приняло довольное выражение. Джудит хотелось получить ответы на
множество вопросов: например, каким образом Элис собиралась освободить
Гевина от уз брака, чтобы выйти за него замуж. Но она проявила достаточно
выдержки, не став задавать их горничной. Это все равно ни к чему бы не
привело.

  ***

  Дорога к замку Чатворт была долгой и трудной. Гевин упрямо молчал. Он
не мог поверить, что Элис держит Джудит в плену. Да, он знал, как подло
поступила Элис при дворе, ему было известно, что говорили о ней
окружающие, но сам он не видел в ней ни единого изъяна. Он все еще считал
ее доброй и мягкой и убеждал себя, что ею двигала исключительно
всепоглощающая любовь к нему.
  Главные ворота замка были открыты. Гевин торжествующе взглянул на
Алана: если бы здесь держали пленников, замок бы тщательно охранялся.
  - Гевин, - воскликнула Элис, бросившись ему навстречу, когда он
въехал на внутренний двор. - Я так надеялась, что ты приедешь ко мне. -
Она была бледнее, чем обычно, а голубое платье выгодно оттеняло синеву ее
глаз.
  Гевин спешился и увернулся от ее протянутых рук.
  - Моя жена здесь? - холодно осведомился он. Глаза Элис расширились от
изумления.
  - Твоя жена? - с невинным видом повторила она.
  Алан схватил Элис за предплечье.
  - Где она, ты, сука? У меня нет времени играть в твои игры.
  Гевин отшвырнул юношу, и тот со всей силы ударился о бок лошади.
  - Не смей прикасаться к ней! - предупредил он и обратился к Элис:
  - Я хочу услышать ответ на свой вопрос.
  - Пройдем в дом, - начала было Элис и замолчала, увидев суровое
выражение лица Гевина. - Она не удостаивала меня своим посещением.
  - Тогда мы вынуждены уехать. Мою жену похитили, и мы должны отыскать
ее. - Он собрался вскочить в седло.
  - Нет! Гевин, не уезжай! - закричала Элис, бросившись к нему. - Прошу
тебя, не уезжай. Гевин принялся отдирать от себя ее руки.
  - Ваша жена здесь, - раздался чей-то голос. Он поднял голову и увидел
стоявшую в дверях Илу. - Эта женщина здесь. Сейчас ей ничто не грозит, но
если вы оттолкнете мою леди Элис, ей придется плохо.
  Гевин в мгновение ока преодолел расстояние, отделявшее его от
горничной.
  - Ты угрожаешь мне, старая карга? - Он повернулся к Элис. - Где она?
- требовательно спросил он.
  Элис, глаза которой уже наполнились огромными очаровательными
слезами, молчала.
  - Вы теряете время! - вмешался Алан. - Нужно обыскать все закоулки
этого замка. Гевин шагнул к дверям.
  - Вы не найдете ее! - Этот визгливый и скрипучий голос, ничем не
напоминавший голос Элис, заставил Гевина резко обернуться. Крохотный ротик
его бывшей возлюбленной исказила злобная гримаса, и он наконец-то увидел
ее неровные зубы. Почему же он не замечал этого раньше? - Она там, где
никто не найдет ее, - продолжала Элис, впервые позволив себе сбросить
маску нежной и ласковой скромницы. - Неужели вы решили, что я отдала этой
шлюхе свою лучшую комнату? Она заслуживает только дна выгребной ямы..
  Гевин, ошеломленный переменой, произошедшей в Элис, двинулся к ней.
Стоявшая перед ним женщина ничем не напоминала его прежнюю возлюбленную,
хрупкую и беззащитную.
  - Ты не знал, что она переспала почти со всеми мужчинами в округе, не
правда ли? Тебе известно, что ребенок, которого она потеряла, не твой, а
Демари? - Элис взяла его за руку. - Я рожу тебе сыновей, - проговорила она.
  Гевин посмотрел на Элис: это новое для него лицо и голос превратили
ее в жалкое подобие той, которую он когда-то знал.
  - Теперь вы понимаете, ради кого отвергали Джудит? - негромко спросил
Алан. - Надеюсь, вы наконец увидели то, что было видно всем.
  - Да, - с отвращением произнес Гевин, - теперь я все вижу.
  Элис попятилась от мужчин, ее глаза дико сверкали. Подхватив юбку,
она бросилась бежать. Ила последовала за ней.
  Алан собрался было погнаться за ними, но Гевин остановил его.
  - Оставьте ее в покое. Я предпочел бы найти свою жену, а не
наказывать Элис.
  Элис крадучись перебегала от одного здания к другому, загнанно
озираясь по сторонам. Гевин посмотрел на нее так, словно она вызывала у
него отвращение. Какая-то частичка ее сознания подсказывала, что Ила
следует за ней, но она не могла одновременно думать о нескольких вещах.
Сейчас все ее мысли сосредоточились на том, что другая женщина отобрала у
нее любовника. Элис торопливо бежала по ступенькам башни, постоянно
проверяя, не преследуют ли ее.
  Джудит подняла глаза на появившуюся в проеме двери растрепанную и
взъерошенную Элис.
  - Итак! - объявила Элис, дико вращая глазами. - Ты все еще думаешь,
что сможешь вернуть его себе?
  Джудит, распятая на стене, обмякла, ее горло опухло от криков, но
стены были слишком толстыми, чтобы звук ее голоса проник наружу.
  Элис стремительно пересекла комнату и схватила с жаровни плошку с
горячим маслом, на поверхности которого плавал фитиль. Направляясь к
пленнице, она осторожно несла плошку на вытянутых руках, боясь обжечься.
  - Он не будет считать тебя красивой, когда масло изуродует твое лицо.
  - Нет! - прошептала Джудит, пряча лицо.
  - Я напугала тебя? Теперь я превращу твою жизнь в ад, как ты
поступила с моей. До знакомства с тобой я была счастлива. Но с того
мгновения, когда я впервые услышала твое имя, моя жизнь изменилась. У меня
был отец, который искренне любил меня. Гевин боготворил меня. Богатый граф
просил стать его женой. А ты забрала все это у меня. Отец почти не узнает
меня. Гевин ненавидит. Мой богатый муж покоится в могиле. И все из-за
тебя. - Она вернулась к жаровне и поставила плошку на угли. - Масло должно
быть горячим, очень горячим. Как ты думаешь, что случится, когда ты
лишишься своей красоты?
  Джудит понимала, что с этой женщиной спорить бесполезно, однако все
же решилась предпринять последнюю попытку.
  - Что бы ты ни сделала со мной, это не вернет твоего мужа. А что
касается твоего отца, я его в глаза не видела.
  - Моего мужа! - процедила Элис. - Ты что, думаешь, я хочу вернуть
его? Он был страшным негодяем. И все же он любил меня. Он изменился ко
мне, когда побывал на твоей свадьбе. Ты заставила его поверить, что я не
достойна его.
  Джудит не могла произнести ни слова. Ее глаза были прикованы к плошке
с маслом.

  ***

  - Мой господин, - тревожно проговорила Ила. - Вы должны пойти со
мной. Я боюсь.
  - В чем дело, старая уродина?
  - Моя госпожа. Я боюсь за нее.
  Гевин всегда всеми силами старался избежать того, чтобы причинить
боль женщине. Даже когда Элис открылась ему в своем истинном свете, он не
смог переступить через себя и заставить ее сказать, где Джудит. Сейчас же
он крепко сжал запястье старой горничной.
  - Что ты несешь? Я уже устал от этой игры в прятки. Где моя жена?
  - Я не желала никому зла, - прошептала Ила. - Я только хотела вернуть
вас моей госпоже. Она так мечтала об этом. Я всегда старалась дать ей то,
что она хотела. Но сейчас я боюсь. Я не желаю леди Джудит зла.
  - Где она? - повторил Гевин, сильнее сжимая ей руку.
  - Она заперла дверь и...
  - Веди нас! - приказал Гевин и подтолкнул старуху.
  Они пересекли двор и направились к башне.
  "Прошу тебя. Господи, - молил Гевин, - сделай так, чтобы с Джудит
ничего не случилось".
  При первом ударе в дверь Элис подскочила. Она знала, что щеколда
долго не выдержит натиска, поэтому схватила длинный острый нож и, отвязав
Джудит, приставила его ей к горлу, - Вперед! - скомандовала она, взяв в
другую руку плошку с горячим маслом.
  Джудит кожей ощущала прикосновение холодного лезвия. Жар,
поднимавшийся от маячившей у нее перед глазами плошки с маслом, опалял
щеку. Она понимала: малейшее движение - и натянутая как струна Элис либо
выльет ей на лицо масло, либо полоснет ножом по горлу.
  - Сюда! - приказала Элис, подталкивая Джудит к узкой деревянной
лестнице.
  Они выбрались на крышу башни, и Элис, так и не убрав руку с ножом от
шеи Джудит, встала спиной к краю.
  Взломав дверь, Гевин, Ила и Алан ворвались в комнату и обнаружили,
что там никого нет. Ила бросилась к узкой лесенке, и мужчины последовали
за ней. При виде Элис, глядевшей на них безумным взглядом и державшей
Джудит, они застыли. - Моя ненаглядная леди Элис... - начала Ила.
  - Не смей обращаться ко мне! - взвилась Элис, прижимая нож к горлу
пленницы. - Ты уверяла, что вернешь его мне. Но он ненавидит меня, я знаю
это.
  - Нет! - возразила Ила, сделав один шаг. - Лорд Гевин не ненавидит
вас. Он защищает свою жену, потому что она его собственность. Только
поэтому. А теперь идите сюда и давайте поговорим. Уверена, лорд Гевин все
поймет, когда вы объясните ему случившееся.
  - Нет! - прошипела Элис. - Взгляни на него. Он презирает меня! Он
смотрит на меня как на змею! И все досталось этой рыжеволосой гадине!
  - Попробуй только обидеть ее! - предупредил Гевин.
  Элис захихикала.
  - Обидеть! Я сделаю гораздо больше! Видишь это? - Она вытянула руку с
плошкой. - Масло горячее, очень горячее. Я изуродую ей лицо. Интересно,
что ты скажешь, когда она лишится своей красоты? - Гевин шагнул к ней. -
Нет! - завопила Элис. - Иди туда! - приказала она Джудит, подталкивая ее к
краю крыши, рядом с дымовой трубой.
  - Нет! - прошептала Джудит. Элис пугала ее, но сейчас страх высоты
возобладал над всеми другими чувствами.
  - Делай, как она сказала, - негромко произнес Гевин, сообразив, что
Элис не в своем уме.
  Джудит кивнула и, приблизившись к самому краю крыши, обхватила руками
высившуюся рядом с ней дымовую трубу.
  - Она боится! - начала хохотать Элис. - Она не ребенок! А ты променял
меня на эту суку! Меня, женщину до мозга костей!
  Ила взяла за руку Гевина, двинувшегося было К Элис. Обе женщины
находились в чрезвычайно опасном положении. В глазах Джудит отражался
страх, суставы ее пальцев побелели от напряжения - с такой силой она
цеплялась за кирпичи трубы.
  Элис неистово замахала руками, так и не выпустив ни нож, ни плошку с
маслом.
  - Да, - подтвердила Ила, - вы истинная женщина. Если вы спуститесь,
лорд Гевин скоро убедится в этом.
  - Ты хочешь обмануть меня? - спросила Элис.
  - Разве я хоть раз обманывала вас?
  - Нет, - признала Элис и улыбнулась старухе. - Ты единственная всегда
была добра ко мне.
  Внимание Элис на мгновение распылилось, и она споткнулась. Ила в
панике бросилась на помощь своей хозяйке, которая начала переваливаться
через край крыши. Элис вцепилась в старуху в тот момент, когда та
последним усилием вытолкнула ее на безопасное место. Сама же Ила рухнула
вниз, и спустя несколько секунд ее тело тяжело ударилось о землю. Ценой
своей жизни старая горничная спасла хозяйку, которая сейчас неподвижно
лежала навзничь довольно далеко от края. Но при падении горячее масло
вылилось из плошки, попав на лоб и на щеку Элис. Оправившись от шока, Элис
ощутила страшную боль и истошно закричала.
  Джудит все еще цеплялась за трубу. Ее спас страх высоты, придав силы
ее рукам.
  Вой Элис разносился по всей округе. Бросившись к жене, Гевин принялся
отрывать руки Джудит от выступавших кирпичей. Наконец он смог прижать ее к
себе и сразу почувствовал, как она дрожит. Ее сердце бешено стучало.
  - Смотри, что ты со мной сделала! - превозмогая боль, закричала Элис.
  - А Ила - ты убила мою Илу! Она единственная, кто любил меня!
  - Нет, - возразил ей Гевин, с жалостью глядя на ее изуродованное
лицо. - Ни я, ни Джудит не сделали тебе ничего плохого, ты сама навредила
себе. - Подхватив Джудит на руки, он повернулся к Алану. - Займитесь ею.
Не дайте ей умереть. Возможно, шрамы на лице послужили для нее достаточной
платой за всю ее ложь.
  Алан с отвращением посмотрел на корчившуюся от боли Элис, потом
подошел к ней.
  Гевин с Джудит на руках спустился в комнату. Прошло несколько минут,
прежде чем она расслабилась.
  - Все кончено, любимая, - прошептал он. - Ты в безопасности. Она
больше не причинит тебе вреда. - И он крепко прижал ее к груди.
  Крики Элис переросли в хриплый стон и стали слышнее. Повернувшись к
лестнице, Джудит и Гевин наблюдали, как Алан помогает ей спуститься.
Остановившись, Элис подняла на Джудит полный жгучей ненависти взгляд, но
увидев в глазах соперницы жалость, опустила голову. Алан повел ее вниз.
  - Что теперь с ней будет? - тихо спросила Джудит.
  - Не знаю. Я мог бы привлечь ее к суду, но думаю, она уже получила по
заслугам. Ее красота больше не будет смущать сердца мужчин. - Джудит
пристально взглянула на мужа. - Ты смотришь на меня так, словно видишь
впервые, - заметил он.
  - Возможно, это так. Ты освободился от нее.
  - Я же говорил тебе, что больше не люблю ее.
  - Да, но частичка твоей души все равно была отдана ей, та самая
частичка, куда мне не было доступа. Теперь же ее власть над тобой
закончилась. Ты принадлежишь мне, душой и телом.
  - И ты рада этому?
  - Да, - прошептала она. - Я очень рада этому.