Код произведения: 3575
Автор: Де-Спиллер Дмитрий
Наименование: Удивительный Игви
Дмитрий Де-Спиллер.
Удивительный Игви
-----------------------------------------------------------------------
Журнал "Техника - молодежи", 1974, N 7.
OCR & spellcheck by HarryFan, 9 August 2000
-----------------------------------------------------------------------
При посадка корабль угодил одной своей лапой в яму с гладкими краями,
чуть было в нее не свалился, но равновесие удержал, выкарабкался по
косогору на ровное место, топча грунт медными спиралеобразными подковами,
и замер.
Гуров посмотрел в иллюминатор. Вокруг расстилалась равнина нежного
голубовато-серого цвета. Монотонный игвианский ландшафт немного оживлялся
редкими невысокими холмами. Небо было черным. В нем сияли звезды, а низко
над горизонтом пламенел восходящий Эвитар, опаляя лучами равнину и
оставляя гигантские блики на ее поверхности, похожей на матовое стекло.
- Мы находимся в пятистах километрах от северного полюса Игви, - сказал
Буянцев, посмотрев на световое табло.
- В пятистах двадцати, - уточнил Мостов.
- Южнее садиться было нельзя. Там гораздо жарче, чем здесь, - сказал
Гуров и стал готовиться к выходу из корабля. Он надел жаронепроницаемый
скафандр, обул ботинки на толстых овальных подошвах и, пройдя две
герметические камеры, вышел на поверхность планеты. Потоптавшись немного,
чтобы размяться, он не спеша побрел к находящемуся в отдалении невысокому
холму, предполагая заняться на нем киносъемками.
Пройдя шагов пятьсот, Гуров вдруг почувствовал резкий толчок, потерял
равновесие и упал. Когда он падал, ему показалось, как что-то живое
юркнуло возле его башмаков.
Гуров попытался встать, но жгучая боль заставила его опуститься на
грунт. Видимо, он вывихнул ногу. Раздосадованный, Гуров включил
переговорное устройство, и вслед за тем Буянцев и Мостов услышали
приглушенный гулом помех голос своего капитана.
- Ребята, вы меня слышите? - спрашивал Гуров.
- Да, да, слышим, - ответил Буянцев.
- Я вывихнул ногу, - сказал Гуров, - и нуждаюсь в помощи.
- Хорошо, капитан, мы идем, - сказал Буянцев.
Через минуту Буянцев и Мостов шагали по скользкому игвианскому грунту.
Гурова они еле различали на фоне гигантского, слепящего глаза Эвитара.
Когда они приблизились к месту, где Гуров вывихнул ногу, Буянцев
недоумевающе развел руками: капитан исчез, будто провалился.
Это было неправдоподобно! Спрятаться он нигде не мог бы, разве что за
холмом. Встревоженный Мостов во весь голос закричал в переговорное
устройство:
- Гуров, ты слышишь меня?! Отзовись!..
Но Гуров не отзывался.
Они пошли в обход холма и вскоре убедились, что и там Гурова не было.
Тогда Мостов и Буянцев разделились. Мостов решил взобраться на холм, чтобы
осмотреть местность.
С холма Мостову открылась очень странная картина.
Корабль немного сместился и встал на дыбы, опираясь одной из своих лап
на торчащую наклонно из грунта темную колонну. Эта колонна, совершенно
прямая и гладкая, напоминала собой ствол артиллерийского орудия,
нацеленного куда-то в сторону от ямы, возле края которой корабль совершил
посадку.
Мостов увидел Буянцева, обогнувшего холм и тоже созерцающего
удивительную колонну. Внезапно Мостов сообразил, что корабль находится в
крайне неустойчивом положении. Стоило лапе соскользнуть с колонны, как,
двигаясь под уклон, он свалится в яму и опрокинется. Посовещавшись,
космонавты решили, что им следует вернуться на корабль и, если это
окажется возможным, взлететь. Кружа над равниной, они постараются
разыскать Гурова и разобраться в том, что здесь вообще происходит.
Минут через пятнадцать Мостов и Буянцев сидели уже за пультом
управления и старались взлететь. Однако им никак не удавалось отодрать
лапу корабля от колонны; колонна, как оказалось, проткнула медную
спиралеобразную подкову и накрепко в ней застряла.
Через некоторое время космонавты решились израсходовать половину
аварийного запаса сферических батарей, с помощью которых корабль
освободил-таки лапу и взлетел.
В то же самое время, когда происходили эти необыкновенные приключения,
некая полярная экспедиция, состоящая из трех ученых, Ботаника, Медика и
Технолога, обнаружила необычные растения, способные - страшно подумать -
перемещаться по грунту самопроизвольно. В ходе напряженной
научно-исследовательской работы прыткие растения пришлось немного
потормошить.
Первым растения засек начальник экспедиции - Ботаник. Мирно
прогуливаясь рано утром вблизи Палатки, в которой подле сосуда с
питательной смесью сладко спали Технолог и Медик, он, глянув на грунт,
просто оторопел. Три темных пятна прерывисто перемещались, удаляясь от
холма, на вершине которого учеными был недавно установлен замечательной
силы гарпунометатель. Поперемещавшись немного, пятна остановились.
Ботаник приблизился к загадочным пятнам, чтобы рассмотреть их получше.
Они имели спиралевидную форму и, очевидно, не могли быть ничем иным, как
экземплярами еще неизвестного науке вида полярного лишайника.
Ботаник от волнения затрепетал. Открыты лишайники, способные
перемещаться по грунту! Закосневшей от многовековой неподвижности теории
космостатической биологии грозил невероятный и неожиданный удар.
Как вихрь влетел Ботаник в Палатку и растолкал своих содеятелей.
Проснувшиеся тут же последовали за ним, торопясь посмотреть на открытое
явление.
Во время осмотра растений случилось еще одно удивительное происшествие.
Внезапно на поверхности грунта появились два маленьких движущихся пятна
овальной формы. Несомненно, это были отделившиеся побеги спиралевидных
растений. Они перемещались прерывисто, скачками, что вполне естественно
для столь судорожного процесса, как размножение. Увидя это, Технолог густо
покраснел. Покраснел, разумеется, не от того, что стал невольным
свидетелем волнительного таинства Природы. Просто он всегда отвергал
возможность существования подобных растений. Гордясь своим рационализмом,
Технолог полагал, что старинное предание, упоминающее про них, не
заслуживает доверия. И вот тебе на, оказывается, он был не прав!
Смущенный, он пылко поздравил Ботаника с выдающимся открытием, Медик
поторопился последовать его примеру, после чего трое растроганных ученых
медленно поплыли вслед за парой овальных побегов над своими научными
угодьями.
В момент, когда молодые побеги находились неподалеку от широкой ямы,
где они, видимо, стремились укрыться, Ботаник, - желая отколоть кусочек
грунта вместе с тканью непоседливых побегов, легонько ударил по одному из
них небольшой мотыгой. В ответ на это побеги, на мгновение исчезнув, тут
же превратились в неустойчивую поросль из трех побегов, временами менявших
свои очертания.
Ямка, образовавшаяся в грунте от удара мотыгой, как и следовало
ожидать, затянулась; грунты полярных зон быстро сглаживались, когда в них
образовывались неглубокие ямы. Разумеется, не было никакого парадокса в
том, что, наоборот, глубокие ямы не затягивались.
"Вот чудеса!" - подумал Ботаник, глядя на диковинную поросль. Ему
пришло на ум, что она легко уместится в ковше экскаватора (с помощью
которого участники экспедиции брали пробы грунта) и что хорошо бы
попытаться ее пленить. Ботаник приказал Медику с Технологом подогнать
экскаватор к своему открытию и, когда это было сделано, приступил к его
захвату. "Не сорвалось бы", - думал он, глядя, как ковш экскаватора
впивается в грунт.
Ухватив кусок грунта вместе с научной добычей, ковш вознесся вверх и
повис на гибкой стреле над вырытой им ямкой. Изнутри ковша, сквозь его
прозрачные стенки, проблескивало временами какое-то копошение.
Неустойчивая поросль была поймана.
Отметив победное событие продолжительным кружением вокруг экскаватора,
ученые переместились в Палатку, где и погрузились в питательную смесь. Они
еще не насытились, когда Ботанику пришло на ум, что спиралевидные растения
могут перекочевать куда-нибудь в иные пределы и потом их не сыщешь. Решив,
что нужно немедленно пришпилить какое-нибудь из них гарпуном к грунту,
Ботаник в сопровождении Технолога перенесся на холм, на котором стоял
гарпунометатель, нацелился на ближайшее спиралевидное растение и пальнул.
Пальба, однако, к ожидаемым результатам не привела.
Вместо того чтобы пришпилиться к грунту, спиралевидное растение,
атакованное гарпуном, исчезло, а два других немного сместились. Глубоко
вонзившись в грунт, гарпун пробил в нем прямой канал, который не мог
затянуться по причине большой своей глубины.
Технолог, намотав трос на барабан, извлек гарпун из пробитого им в
грунте канала и от удивления на некоторое время просто померк: гарпун был
сплющен в лепешку.
О, как это некстати! Теперь экспедиция лишилась возможности защищаться
от сарьяров. Если они объявятся, придется бросить исследования и срочно
эвакуироваться в Биологический Городок! С такими невеселыми мыслями ученые
возвратились к прерванной трапезе.
Уже целый час корабль кружил в черном небе над игвианскими просторами,
безжизненность которых гасила надежды космонавтов узнать, что же произошло
с капитаном. В их распоряжении оставалось еще полчаса, затем иссякнут
запасы диамагнитной плазмы, придется улетать на Пятую Внешнюю Станцию. Ни
Буянцев, ни Мостов уже не верили, что им суждено когда-нибудь свидеться с
Гуровым.
- Боюсь, не превратился ли он в пар, - взволнованно произнес Буянцев.
- Ты так считаешь?
- Это самое правдоподобное объяснение. Вблизи него по каким-то неясным
причинам вдруг выделилось сразу очень много тепла - и вот результат: он
бесследно исчез.
- Возможно, ты и прав, но странно, что выделившееся тепло не оставило
никаких следов, - сказал Мостов.
- Конечно! Здесь вообще много непонятного. Как объяснить, например,
монолитность игвианского грунта? При отсутствии атмосферы его должны были
бы измельчить в порошок лучи Эвитара.
Космонавты пролетали над редкими холмами и долинами, очень похожими на
те, что они видели раньше. Отблески отраженных от грунта лучей Эвитара
скользили по равнине, будто копируя колеблющиеся движения космического
корабля.
Наконец они заметили колонну, которая по-прежнему торчала из грунта, и
почти тотчас увидели Гурова. Недвижимый, он лежал на отлогом бугре.
Суетясь от волнения, Буянцев и Мостов камнем бросили корабль вниз,
приземлились, вывалились из люков и подбежали к Гурову. Тот был без
сознания.
В то время пока Буянцев и Мостов летали над безмолвными игвианскими
просторами, разыскивая пропавшего капитана, экспедицию, возглавляемую
Ботаником, троекратно постигали трагические неудачи.
Во-первых, из окрестности Палатки совершенно некстати исчезли
спиралевидные растения. Самым наитщательнейшим образом обыскивали ученые
каждый клочок подопытного участка, но все безрезультатно - доказательств
великого открытия как не бывало.
Огорченный Ботаник решил связаться с Биологическим Городком, С этой
целью он послал телеграмму, в которой извещал обо всем происшедшем. Между
прочим, в телеграмме упоминалось и то, что вследствие удара об удивительно
жесткие ткани спиралевидного растения гарпун сплющился.
Отослав телеграмму. Ботаник успокоился и велел Медику с Технологом
подогнать экскаватор к Палатке, чтобы погрузить неустойчивую поросль в
контейнер. Сам же он принялся отвинчивать крышку этого контейнера.
Когда Медик и Технолог проехали половину пути, случилась непоправимая
беда - разрушилась стрела экскаватора. (Как выяснило потом следствие, при
ее изготовлении были допущены отклонения от стандартов.)
Произошло это так: сначала внутри стрелы появились какие-то пузыри. Они
вскоре лопнули. Затем стрела вдруг погнулась, из нее полились струйки
светящейся жидкости, и тут она вообще бесследно исчезла. Ковш экскаватора
пал на грунт и тоже растаял в пространстве. Поверхность же грунта
вспучилась, заглотила кусок находившегося в ковше вещества, осела и опять
сделалась гладкой, каковой ей положено быть. Однако на ней четко
вырисовывались значительно видоизменившиеся контуры неустойчивой поросли,
вырвавшейся теперь на свободу.
После этой второй до ужаса дурацкой неудачи экспедицию постигла еще
одна, вестницей которой стала принятая из Биологического Городка спешная
телеграмма. В телеграмме сочувственно сообщалось, что, по полученным
данным, стадо сарьяров приближается к местам, где трудится экспедиция.
Обезоруженным ученым следует как можно скорее уходить от опасности.
Поэтому экспедиция будет срочно эвакуирована.
Прочтя телеграмму. Ботаник до крайности огорчился: рухнули его надежды
научно подтвердить открытие растений, способных самопроизвольно
перемещаться по грунту. С досады он сделался пунцово-красным.
Вскоре к Палатке подкатило транспортное устройство. Ученые уселись в
него, и оно умчало их в Биологический Городок.
Впоследствии Медик заявлял, будто сквозь решетчатый кузов транспортного
устройства он якобы видел вновь появившуюся в окрестности Палатки тройку
спиралевидных растений.
Уж третьи сутки уходил Игви от космонавтов, уносимых к Пятой Внешней
Станции в бездонную пропасть космоса.
Пришедший в себя Гуров рассказал, что, вскоре после того как Буянцев и
Мостов направились к нему, грунт под ним разверзся, причем сам он
провалился куда-то, а грунт сомкнулся над ним. При этом его несколько раз
порядочно тряхнуло.
- Я вам кричал, пока не охрип, - рассказывал Гуров, - потом прикоснулся
к шлему - чувствую: переговорное устройство повреждено. Должно быть, оно
стукнулось обо что-то. Я находился в каменном мешке, но сквозь его стены,
оказывается, можно было видеть - игвианский грунт прозрачен.
- Неужели? - усомнился Буянцев. - А мне он не показался прозрачным.
- Должно быть, потому, что поверхность планеты обожжена лучами Эвитара.
И от этого она потускнела. Уверяю вас: игвианский грунт как матовое
стекло: снаружи непрозрачен и прозрачен внутри... Стало быть, нахожусь я в
маленькой каморке. Сквозь стены ее льется мягкий свет. А шагах в десяти от
меня, в толще прозрачного грунта, пляшут три светящихся чудовища. Когда
одно подплыло ближе, я смог его хорошенько разглядеть.
Громадный светящийся полупрозрачный шнур, утончаясь и утолщаясь,
непрестанно изгибался. На нем то выпучивались, то втягивались сотни
извивающихся отростков. Окраска его все время менялась. Внутри
передвигались разноцветные пятна. Трясясь и колыхаясь, чудовище вертелось
в трех плоскостях.
Гуров сделал на бумаге набросок чудовища и продолжал:
- Были там и еще кое-какие светящиеся предметы. И стены моей каморки
были оправлены зеленым свечением, которое прорезалось красной зубчатой
линией. Казалось, я сижу в зеленом ящике, составленном из двух половинок.
Внизу зеленое свечение подпиралось изогнутым столбом голубого света, а
другой конец столба, загнутый вверх, растворялся в большом клубке
светящихся лент.
- А ты видел поверхность планеты? - спросил Мостов.
- Видел. Изнутри она представлялась мне белым навесом над тем миром, в
котором я находился... Присмотревшись, я заметил, что вещество,
заполняющее этот мир, состоит из смеси двух минералов. Один из них,
бесцветный, содержит в себе множество светло-сиреневых кристалликов
размером с маковое зерно. Когда сквозь зернышки проходило танцующее
чудовище, они радужно светились. Я понял, что ни одна частица вещества во
время пляски чудовищ не перемещалась. Перемещался какой-то красочный
процесс.
- Понимаю, что ты хочешь сказать! - воскликнул Мостов. - Когда по щиту
световой газеты бегут буквы, на самом деле это зажигаются и гаснут
лампочки. Похоже?
- Именно так, - согласился Гуров. - Когда эти чудовища уплыли, я все
думал про них и пришел к мнению, что они - эти существа - процессы.
Устойчивые, локализованные и вместе с тем живые. Может быть, они явились
итогом эволюции, длившейся миллионы лет.
- Как же ты выбрался из каморки? - поинтересовался Буянцев.
- Этого я не знаю. Я помню: когда чудовища уплыли, они долгое время не
приближались ко мне. Правда, иногда мне казалось, что вдали проплывают
светящиеся пятна. Вспомнив о кинокамере, я вынул ее из ранца, и тотчас же
ко мне стремительно подплыли два чудовища. Эх, была не была, подумал я и
нажал электроискровой деструктор кинокамеры.
И тут началось нечто странное: моя каморка, покачиваясь, как на волнах,
поплыла сквозь толщу игвианского грунта. Немного погодя она вдруг резко
накренилась. Невольно я с силой оперся больной ногой о ее стенку и от
нестерпимой боли потерял сознание...
Когда Гуров окончил свой рассказ, Буянцев сказал:
- Одно мне непонятно. Каким образом эти существа-процессы, живущие в
игвианском грунте, тебя похитили, как они сотворили колонну? И вообще, как
они устраивают всю эту дьяволиаду?
- Я не знаю, как они выкидывают свои штуки, - сказал Мостов, - но мне
пришло в голову, что, может быть, между их понятиями и нашими есть
забавное соответствие. Что для нас - пустота, для них - нечто твердое и
наоборот.
- Как? Как? - удивился Гуров.
- Именно так. Эти существа-процессы, наверное, могут передвигаться в
грунте куда только захотят, и поэтому он им не кажется твердым. А вакуум
для них - что для нас гранитная скала, тут они вынуждены останавливаться
и, как говорится, от ворот поворот. Теперь представим, что они располагают
инструментами для деформации вакуума. Значит, любая их скважина покажется
нам колонной, Холмы для них - ямы, а ямы - холмы...
Вскоре трое космонавтов просматривали отснятую пленку. На экране
сжимались, скручивались и вибрировали два извивающихся пестрых чудовища.
Ну кто бы мог подумать, что эти привидения были учеными: одно -
специалистом в области технических, а другое - медицинских наук. (То были
Технолог и Медик.) А если бы корабль опустился на Игви тридцатью-сорока
градусами южнее, то земляне могли бы увидеть довольно обширные
пространства, покрытые прозрачными искривленными трубками, в стенках
которых вспыхивают и гаснут мириады разноцветных искр. Так выглядят корни
тропических растений, украшающих странный мир, скрывающийся в недрах
удивительного Игви.