Авраменко Олег / книги / Хозяйка источника

Текст получен из библиотеки 2Lib.ru

Код произведения: 14772
Автор: Авраменко Олег
Наименование: Хозяйка источника


                              Олег АВРАМЕНКО

   Сын сумерек и света-3
                             ХОЗЯЙКА ИСТОЧНИКА

                                1. БРЕНДА

     Сегодня я проводила в путь Артура, Брендона и Дану. Сначала я  хотела
отправиться вместе с ними, но потом передумала  -  ведь  надо  же  кому-то
управлять Морганом, которого Артур оставил управлять королевством на время
своего отсутствия. Так я сказала братьям, а они сделали вид, что принимают
мои доводы, хотя было ясно как день, что это лишь отмазка,  но  отнюдь  не
действительная причина, по которой я решила остаться в Авалоне. Даже самые
разумные и здравомыслящие люди (к коим  я  отношу  себя)  порой  вынуждены
прибегать к самообману; это не признание собственной  слабости,  а  скорее
ярчайший образец  безграничной  хитрости  человеческой  -  умение  солгать
самому себе ради своего же блага. И блага ближнего своего.
     Собственно говоря, мы с Брендоном обманывались  на  пару.  Ему  легче
было расставаться со мной,  тешась  надеждой  на  нашу  скорую  встречу  в
Солнечном Граде, а я, в свою очередь, страстно убеждала себя  в  том,  что
когда угодно могу вернуться в Экватор и снова быть подле брата, с которым,
по воле судьбы, связана неразрывными узами...  Или  по  воле  божьей.  Мы,
Властелины, обладая могуществом,  которое  делает  нас  в  глазах  простых
смертных  равными  богам,   тем   не   менее,   прямо-таки   помешаны   на
богоискательстве. Здесь я не представляю какого-то исключения, однако  мой
интерес к личности творца всего сущего весьма специфический. У меня с  ним
особые счеты, и если он есть, то тем хуже для него. Когда-нибудь я  разыщу
его, где бы он ни прятался, и выскажу ему все, что о нем думаю.  Уж  тогда
он у меня попляшет!
     При нашем прощании я увидела в глазах Артура невысказанный вопрос: "В
чем проблема, сестричка? Ведь если вы так тесно связаны друг с другом,  то
какое значение имеет для вас расстояние, пусть даже равное бесконечности?"
В принципе он прав, вот только беда в том, что мы СЛИШКОМ  ТЕСНО  связаны.
Представьте себе, что вас разрезали пополам и одну вашу половину поместили
за тысячи миль от  другой.  Каково  вам  будет?  Это,  конечно,  грубая  и
неудачная аналогия, но ничего лучшего я придумать не могу. Хоть убейте.
     К счастью, мыслим мы самостоятельно. И я, и Брендон -  две  отдельные
личности, уникальные, неповторимые. Мы часто спорим, иногда ссоримся, лжем
друг другу, у нас разные вкусы, интересы, взгляды на жизнь - но по-разному
жить у нас не получается. Всему виной наша тесная эмоциональная связь.
     Моя первая попытка начать самостоятельную  жизнь  закончилась  полным
фиаско. Мне очень больно вспоминать об этом; тогда мы с Брендоном были  на
грани сумасшествия, и только случайность, авиакатастрофа, в которой  погиб
мой муж, положила конец нашим мучениям. Моя  единственная  горькая  любовь
ранила меня в самое сердце, и  с  тех  пор  оно  загрубело,  ожесточилось.
Правда, Артур считает меня редкостной душечкой, но он ошибается. На  самом
деле я злая, а вся  моя  доброта  -  от  Брендона.  Я  получаю  садистское
удовольствие от каждого своего хорошего поступка, ибо  делаю  это  в  пику
богу, который создал человечество только затем, чтобы оно страдало.  А  я,
по мере своих сил, ставлю ему палки в колеса и этим отвожу душу.
     И вот я предпринимаю вторую попытку обрести  самостоятельность.  Нет,
влюбляться я не собираюсь, боже упаси; но я решила остаться  с  Артуром  и
помочь ему строить новый Дом, тогда  как  Брендон  отправился  в  Экватор,
чтобы взойти на престол в Царстве Света. Вместе с Даной, своей женой...
     Я от всей души желаю им счастья, но боюсь, что одного  моего  желания
будет мало. Чем дальше,  тем  милее  Брендону  Дейрдра  и  тем  больше  он
убеждается, что явно поспешил с женитьбой на Дане. Все чаще  его  посещают
мысли (я их не слышу, но ЧУВСТВУЮ), что лучше бы  он  попытался  увести  у
Артура жену. Артур, кстати, был бы совсем не против. В последнее время  он
стал настолько равнодушен к  Дейрдре,  что  всеми  правдами  и  неправдами
избегает проводить с ней ночи и так и пасет глазами Дану.  Мне  жаль  его.
Мне жаль Дейрдру и Дану. Также я жалею Брендона и жалею себя - ибо мучения
брата эхом отзываются во мне.
     И хотя в разговорах с Артуром я и дальше настаиваю на том, что  Диана
поступила  разумно  и  осмотрительно,   запрограммировав   таким   образом
Источник, внутри меня все  же  гложут  сомнения  -  а  так  ли  разумно  и
осмотрительно? Среди прочих страстей человеческих любовь  занимает  особое
место. В основе своей созидательная, она, тем не менее, обладает  огромным
разрушительным потенциалом, и пытаться манипулировать  этим  чувством  все
равно что играть с огнем... или с термоядерной бомбой - что  уже  ближе  к
истине. Безответная любовь опасна вдвойне,  ибо  она  порождает  отчаяние,
которое способно  затмить  даже  самый  ясный  рассудок,  помрачить  самый
светлый ум. Мне думается, Диана не вполне  понимала  это,  вернее,  не  до
конца осознала тот факт, что у всякой медали есть обратная  сторона.  Судя
по рассказам людей, хорошо знавших ее, Диана,  подобно  многим  гениям,  в
своем  эмоциональном  и  социальном  развитии   остановилась   на   уровне
подростка, в том милом и опасном возрасте, когда все видится в черно-белых
тонах, когда нет никаких оттенков, когда есть только "хорошо"  и  "плохо",
когда добро для всех добро, а зло -  всегда  зло.  У  Дианы  была  сильная
склонность к рационализированию, она искренне считала,  что  все  сущее  в
мире и в частности поведение человека  можно  проанализировать  с  помощью
математики; говорят, она даже мыслила  на  ассемблере.  Единственное,  что
было у нее иррационального, так это любовь к Артуру, -  но  тут  мы  имеем
классический пример исключения, которое лишь подтверждает общее правило.
     Поставив перед собой задачу создать  универсальный  рецепт  отделения
зерен от плевел, некий обобщенный критерий сортировки  рода  человеческого
на агнцев и козлищ, Диана подошла  к  ее  решению  с  достойной  удивления
прямолинейностью, что называется, взяла быка за  рога.  Извечный  конфликт
добра и зла она втиснула в  рамки  математической  логики,  а  в  качестве
мерила человечности избрала способность любить и сострадать.  Если  любит,
значит хороший, - вот вам типичный образчик незрелого мышления. Будто мало
в истории примеров того, как самые  отъявленные  негодяи,  безжалостные  и
хладнокровные убийцы, были хорошими семьянинами, просто души  не  чаяли  в
своей жене и детях.
     Впрочем, надо признать, что Диана  потрудилась  на  славу.  Программа
оказалась безупречной в плане исполнения, она органично вписалась в  общую
схему функционирования Источника, и я не имею даже малейшего представления
о том,  как  ее  можно  удалить.  И  нужно  ли  это  делать.  Хотя  изъяны
существующей идеологии очевидны, еще более ущербной представляется  другая
крайность -  полная  безответственность  адептов  перед  собой  и  другими
людьми, их абсолютная  безнаказанность,  отсутствие  сколь-нибудь  прочной
связи с остальным миром человеческим. Пока  нет  приемлемой  альтернативы,
программа Дианы должна работать, а потом... Тогда  и  видно  будет,  когда
наступит "потом". Перенастроить Источник способен только гений - а  я  еще
не гений, я только учусь.
     ...Брендон вышел на  связь  (точнее,  активизировал  нашу  постоянную
связь) и дал мне знать, что приближается к барьеру бесконечности.
     ВНИМАНИЕ! ПРИВЕДИТЕ СПИНКИ ВАШИХ  КРЕСЕЛ  В  ВЕРТИКАЛЬНОЕ  ПОЛОЖЕНИЕ,
ПРИСТЕГНИТЕ РЕМНИ БЕЗОПАСНОСТИ...
     Меня здорово тряхнуло, но я была начеку, и этим все обошлось.  Спустя
пару секунд Брендон снова связался со мной и  сообщил,  что  он  в  полном
порядке. Я пожелала ему удачи.
     Еще некоторое время я сидела, прислушиваясь к своим ощущениям.  Затем
встала и медленно прошлась по  комнате.  Теперь  нас  с  братом  разделяла
бесконечность, и я чувствовала себя как после анестезирующего  укола.  Это
уже  что-то  новенькое.  Если  в  Безвременье  присутствие  Брендона  было
статическим, то сейчас  -  отстраненным,  дистанцированным.  Давление  его
эмоций ослабло до такой степени, как если бы он спал глубоким  безмятежным
сном. Образовавшуюся  во  мне  пустоту  мигом  заполнили  мои  собственные
эмоции. Я обрела больше самостоятельности - и познала горечь одиночества.
     Первым моим порывом было позвать  брата,  восстановить  нашу  прежнюю
тесную связь, однако я сдержалась. Без сомнения, Брендону тоже приходилось
несладко, но он не звал меня,  видимо  решил  обойтись  своими  силами.  И
правильно  сделал,  молодчина.  Бесконечность  подвергает   нас   суровому
испытанию, и мы должны с честью пройти через него.  Быть  может,  это  наш
билет в будущее, тот самый шанс, которого мы давно  ждали...  Впрочем,  не
буду излишне обнадеживать себя. Поживем, увидим.
     Очень скоро  мое  терпение  иссякло.  Я  не  привыкла  к  внутреннему
одиночеству, для меня оно было внове. Мне  стало  неуютно,  я  чувствовала
себя покинутой и забытой, меня охватила паника. Но и тогда  я  не  позвала
Брендона - отчасти из упрямства, отчасти  из  принципа.  Пусть  он  первый
отзовется, проявит слабость, попросит утешения; пусть он обратится ко  мне
за поддержкой, а не я к нему.
     Брендон не отзывался. Он тоже пошел на принцип; началась наша любимая
забава, вроде перетягивания каната - кто кого перетерпит.
     Ну нетушки, я не сдамся! Обычно в таких играх я  оказывалась  сильнее
Брендона и на сей раз не уступлю, хотя он и  находится  в  более  выгодном
положении, чем я. Вместе с ним Артур, вскоре он получит поддержку от  мамы
и деда Януса, а у меня есть только Пенелопа - да  и  та  сейчас  витает  в
облаках. Точнее сказать, под сводами собора  святого  Андрея  Авалонского.
После посещения Чертогов Смерти малышка Пенни не на шутку загорелась идеей
создать шедевр, который прославит ее имя в веках.  Правда,  пишет  она  не
злобных чертей и страждущих грешников, а вдохновенные лики святых, ангелов
и угодников, но по мне невелика разница.
     Чтобы скрасить свое  одиночество,  я  решила  наведаться  в  собор  и
поприсутствовать на энном акте представления, то ли комедии, то ли  фарса,
пользующегося бешеной популярностью у жителей Авалона, особенно у  мужской
половины. Ежедневно толпы горожан, в одночасье ставших чересчур набожными,
приходят помолиться, получить отпущение грехов и между делом поглазеть  на
сестру короля в запачканной  робе,  с  кистью  в  руке  и  очаровательными
мазками краски на лице. Уж если кто из  нас  счастлив  по-настоящему,  так
это, безусловно, Пенелопа. Она обрела свой Дом и моментально стала  в  нем
всеобщей любимицей, даже как-то оттеснив Дейрдру на второй план. Я  всегда
считала Пенни прелестной девочкой, однако  не  думала,  что  у  нее  такой
сильный дар привораживать людей -  несомненно,  унаследованный  от  Юноны.
Впрочем, тут нечему удивляться. В Экваторе Пенелопа  была,  прежде  всего,
плодом греха, и на этой почве у нее развились сильные  комплексы,  но  она
оказалась  достаточно  умной  и  волевой,  чтобы  избавиться  от  излишней
закомплексованности, когда обстоятельства переменились. Теперь уже  ее  не
волнует, что рано или поздно правда всплывет  наружу  и  ее  происхождение
станет  достоянием  гласности.  При  любых  обстоятельствах   она   сможет
сохранить свой авторитет, свое влияние,  свою  популярность.  В  последнее
время Пенелопа подумывает, не пустить ли  самой  этот  слух;  ей  порядком
надоело жить во лжи, пусть и маленькой, а еще больше ей хочется  не  таясь
называть Артура отцом. Но я  советую  немного  подождать,  пока  Артур  не
приведет  своих  "подсадных  уток"  -  кто-нибудь   из   них   обязательно
проболтается.
     Едва лишь выйдя из покоев, я изменила свое первоначальное  решение  и
передумала идти в собор. Мой кислый вид мог на весь остаток дня  испортить
Пенни настроение, она очень чувствительная к таким вещам. Ну а я,  хоть  и
злюка, вовсе не эгоистка. Я не хотела мешать Пенелопе творить свой  шедевр
и лишать авалонцев их любимого развлечения.
     Бесцельно блуждая по дворцу, я наткнулась на группу рабочих,  которые
с  испуганным  видом  протягивали  электрическую  проводку  для  освещения
коридора. Ими руководили Алан  Мак  Кормак  и  Эрик  Маэлгон,  неразлучная
парочка, мои подопечные, а последний также и  мой  поклонник.  Мак  Кормак
доложил мне, что час назад одного из слуг ударило током, когда тот пытался
зажечь лампу от свечи (к счастью, не убило), посетовал на  царящее  вокруг
невежество (хотя сам с трудом понимал закон Ома),  затем  с  бухты-барахты
поинтересовался, не видела ли  я  сегодня  Бранвену.  Я  сказала,  что  не
видела, и мысленно посочувствовала ему. Вот уж угораздило его так неудачно
влюбиться. Две недели назад он обратился к Бранвене с предложением руки  и
сердца, но услышал в ответ только смех. Смех не издевательский, а горький.
Что ты сделала с нами, Диана?..
     Во время нашего с Мак Кормаком разговора Маэлгон молчал и лишь  глупо
улыбался,  глядя  на  меня   собачьими   глазами.   Менее   проницательный
наблюдатель на моем месте решил бы, что он строит из  себя  идиота,  но  я
знала, что это не так. Его тоже угораздило и тоже неудачно. Бедные ребята!
Неразлучная парочка неудачников...
     Со мной связался Морган Фергюсон и сообщил, что Артур, Брендон и Дана
уже в Экваторе. Я вежливо ответила, что знаю.  Впрочем,  он  знал,  что  я
знаю. Просто ему хотелось поболтать  со  мной,  вот  он  и  воспользовался
предлогом. Я не имела ничего  против  и  пошла  к  нему.  Морган,  хоть  и
редкостный нахал, совсем неплохой парень, очень интересный собеседник.
     Я  застала  Фергюсона  в  августейшем  обществе  королей  Готланда  и
Атлантиды и его светлейшего высочества князя-протектора Галлиса. Эти трое,
едва лишь прослышав о Формирующих, не замедлили явиться  в  Авалон,  чтобы
променять абсолютную власть на вечную  молодость  и  могущество.  Артур  с
большой помпой  принял  от  них  присягу  верности,  засадил  своих  новых
вассалов  за  книги,  а  себя  провозгласил  императором   Нового   Света.
Объединение мира под сенью нашего Дома шло своим  чередом.  Приблизительно
через  месяц  ожидалось  прибытие  нескольких  европейских  правителей   с
аналогичными намерениями. Перед соблазном фактического бессмертия не могло
устоять никакое честолюбие.
     При моем  появлении  гости  Моргана  заторопились.  Почему-то  многие
считали, что у нас роман, а мы не спешили никого  разубеждать.  Лично  мне
это было на руку - авторитет Фергюсона ограждал меня от попыток ухаживания
со стороны других мужчин. Правда, до недавнего времени Морган имел  дурную
привычку  распускать  руки,  когда  мы  оставались  наедине,  все  норовил
потискать  меня,  за  что  я  награждала  его  пощечинами,  а  он  получал
наслаждение и от того, и от другого. Однако с тех пор, как он искупался  в
Источнике, мы стали просто друзьями.
     Перед уходом  Хендрик  Готийский  поинтересовался,  не  будет  ли  он
допущен  к  Причастию  по  высокому  мастерству.  Я  ответила   уклончиво,
сославшись на то, что проведенные тесты не дали однозначно  положительного
результата, но и отчаиваться еще рано. Молодой король  атлантов,  василевс
Константин, при этом скептически улыбался.  Он  был  гораздо  умнее  своих
коллег и прекрасно понимал, что им троим "высокое мастерство"  не  грозит.
Как главы в недавнем прошлом не очень  дружественных  государств,  они  не
вправе рассчитывать на какие бы то ни  было  поблажки.  Здесь  нет  ничего
личного, это политика.
     Когда  главы  ныне  дружественных  и   добровольно   присоединившихся
государств ушли, Морган подождал, пока я сяду, затем  устроился  в  кресле
напротив, с вожделением взглянул на мои коленки (несмотря на мой маленький
рост, ноги у меня очень красивые, в  частности  поэтому  я  ношу  короткие
юбки) и, скорее по привычке, чем  в  надежде  сломить  мое  сопротивление,
сказал:
     - Боюсь, о постели мне нечего и мечтать.
     - Почему же, мечтать можешь, - с улыбкой подыграла ему я. - Но только
мечтать.
     Морган вздохнул  и  возвел  горе  очи.  Сейчас  он  обижено  мяукнет,
подумала я. Еще в  детстве  у  меня  выработалась  привычка  отождествлять
знакомых мне людей с животными. Так отец  был  для  меня  большим  могучим
драконом, Артур - драконом поменьше, мама - доброй ласковой  львицей,  дед
Янус - старым мудрым львом, а Брендон - серым волчонком. С  момента  нашей
первой встречи я однозначно ассоциировала Моргана с котом, поначалу  из-за
его желто-зеленого глаза, но вскоре убедилась, что он действительно  похож
на кота - большущего, самодовольного, игривого  и  похотливого  кота,  для
которого во все времена года весна, причем месяц март. Я  многое  повидала
на своем веку, но  такого  развратника...  маленькое  уточнение  -  такого
МИЛОГО развратника - я еще не встречала.
     - Кстати, насчет высокого мастерства,  -  произнес  Морган,  переводя
разговор  в  конструктивное  русло.  -  Я  подготовил   свои   предложения
относительно кандидатур на следующий месяц, но так и не успел  представить
их Артуру.
     -  Теперь  этим  заведую  я.  Боюсь,  Артур  задержится  дольше,  чем
предполагал.
     - Что-то случилось?
     - В самый последний момент возникли некоторые осложнения, -  ответила
я. - Очень неприятные. Разве Артур тебе ничего не говорил?
     -  Нет,  не  говорил.  Это  значит,  что  я  должен  воздержаться  от
расспросов?
     Я  улыбнулась  наивной  хитрости  Моргана.  Его  притворное  смирение
действовало на Артура безотказно - однако меня не проведешь. Я видела, что
он сгорает от любопытства и с помощью этой уловки пытается вытянуть у меня
информацию. Впрочем, я тоже девчонка не промах, терпеть не могу оставаться
в неведении. Помнится, я ловко развязала Артуру  язык,  когда  он  не  мог
решить, что рассказывать мне об Источнике, а о чем умолчать. Так что мы  с
Морганом родственные натуры.
     - Здесь нет никакой тайны.  Скорее  всего,  Артур  в  спешке  позабыл
ввести тебя в курс дела. Ведь мы сами узнали об этом лишь накануне.
     - А что, собственно, произошло?
     - Погибла Рахиль из Израиля.
     - Жена Амадиса?
     - Она самая.
     - Подозревается убийство?
     - Не просто подозревается,  это  очевидный  факт.  Несчастный  случай
исключен. Кто-то с определенным умыслом подсунул Рахиль кусок обогащенного
урана, перед тем как она вошла в Тоннель.
     У Моргана отвисла челюсть.
     - Ее... того... расщепило на атомы?
     -  Да,  вместе  со   всей   ее   свитой.   Погибло   свыше   двадцати
высокопоставленных  сыновей  и  дочерей  Израиля.   Намечается   роскошный
международный скандал.
     - М-да, хорошенькое дельце... Это может помешать Брендону  взойти  на
престол?
     - Нет, но может  спровоцировать  войну  между  Домом  Света  и  Домом
Израилевым. Дело в том,  что  царь  Давид  прямо  обвиняет  в  происшедшем
Амадиса. И не без веских на то оснований. Ведь только Амадис имеет  доступ
к урановым  рудникам  в  Царстве  Света;  он  один  мог  организовать  это
покушение.
     - Но с какой целью?
     - Чтобы устранить единственное препятствие на пути его  примирения  с
Брендоном. Положение Рахиль могло расстроить готовящуюся сделку.
     - Ее положение?
     - Оказывается, она была беременна. Ждала ребенка,  сына.  То  есть  -
наследника престола. При этих обстоятельствах изрядно оскудевший  семейный
совет, контролируемый Рахиль, вполне мог потребовать  в  случае  отречения
Амадиса передачи власти его сыну и учреждения регентства. Все вернулось бы
в круги своя и продолжились бы внутренние раздоры в нашем Доме.
     - Так ты считаешь, что Амадис убил свою жену и ребенка?
     Я встала, прошлась по комнате и остановилась возле письменного  стола
Моргана.
     - Я сильно предубеждена против Амадиса  и  считаю  его  способным  на
любую  подлость.  Но  если  быть  объективным...  Даже  в  глазах   самого
беспристрастного судьи Амадис будет главным подозреваемым. Мало того,  что
он единственный мог  раздобыть  в  Царстве  Света  необходимое  количество
урана. Ни Рахиль, ни ее сопровождавшие не почуяли ничего неладного, а ведь
они  должны  были  обнаружить   присутствие   такого   мощного   источника
гамма-излучения. Каждый Властелин перед входом в Тоннель проверяет себя  и
своих спутников на радиоактивность, это даже не привычка, а выработанный с
годами рефлекс. Такую проверку мы производим всякий раз, не отдавая себе в
том отчет.
     - Значит, уран был  спрятан  в  свинцовый  контейнер,  -  предположил
Морган. - Или на него были наложены специальные чары.
     - Контейнер отпадает, - сказала я. - Тем более свинцовый. Другое дело
чары, которые на время превратили бы радиоактивные ядра  в  устойчивые;  а
это еще одна улика против Амадиса. Такие чары В  ПРИНЦИПЕ  не  могут  быть
сконструированы с помощью Формирующих,  тут  нужны  более  фундаментальные
проявления сил, как-то Янь, Инь или Образ  Источника.  Амадис  же,  будучи
верховным жрецом Митры, имеет опосредствованную связь  с  Порядком  и  при
должной сноровке мог получить требуемое заклинание.  Царь  Давид  в  своем
воззвании к народу  Израиля  не  преминул  упомянуть  об  этом.  Также  он
намекнул, что Амадис, возможно, действовал  не  в  одиночку,  а  заручился
поддержкой Артура и Брендона.
     - Стало быть, грядет война?
     - Боюсь, что да. Царь Давид человек миролюбивый, однако выхода у него
нет. Так велят ему обычаи предков -  кровная  месть  дело  государственной
важности, долг чести, священная обязанность.
     - Хреново, - подытожил Морган. В моем  присутствии  он  не  стеснялся
крепко выражаться. - Наш архиепископ будет очень огорчен. Ведь  он  лелеет
мечту побывать на истинной родине Спасителя.
     - Придется ему подождать, - сказала я. - Израильтяне и в мирное время
не больно-то жалуют паломников. Все они, за  исключением  небольшой  секты
мессиан, считают Иисуса самозванцем и предателем  своего  народа...  Между
прочим, тебе не кажется, что монсеньор Корунн Мак Конн уже  готов  принять
Причастие  "по  высокому  мастерству"?   Недавно   Артур   предложил   мне
протестировать группу  полукровок  и  обнаружить  у  архиепископа  "особые
дарования".
     - Лично я не против, - ответил Морган. -  Но  как  на  это  посмотрят
остальные?
     - Думаю, пришло время развенчать  миф  о  врожденной  неполноценности
полукровок. Архиепископ станет первой ласточкой.
     Морган пожал плечами.
     - Что ж, решать тебе.
     Я взяла со стола сложенный вдвое лист бумаги.
     - Это твои кандидатуры на "высокое мастерство"?
     - Да.
     Я села в кресло и пробежала список глазами. Когда я  подняла  взгляд,
то увидела на щеках Моргана румянец смущения.
     - Мы думаем об одном и том же? - спросила я.
     - Ты о Монгфинд?
     - А о ком же еще!
     - Ну... Полагаю, не лишне будет показать, что возраст  мастерству  не
помеха.
     - Ой ли? - усомнилась я. - Это действительная причина?
     Морган еще пуще покраснел.
     - Откровенно говоря, нет, - признался он. - Просто  у  меня  возникли
некоторые чувства, и это... Словом, мне очень неловко испытывать  влечение
к девочке, которая еще не стала девушкой. Это смахивает на  извращение.  А
так я позабочусь, чтобы Монгфинд быстро повзрослела.
     Я покачала головой.
     - Только не говори, что я не предупреждала тебя.
     - А я никого не виню. Я с самого начала знал, на  что  иду.  Монгфинд
прелестное дитя, а когда вырастет, станет очаровательной женщиной. К  тому
же она так похожа на Дану.
     Я усмехнулась.
     - Видимо, твоему сыну придется искать себе другую невесту.
     - Камлах будет только рад этому.
     - А Монгфинд?
     - Обычно ученицы влюблены в своих учителей, и Монгфинд не исключение.
Со своей стороны я сделаю все возможное,  чтобы  ее  детская  влюбленность
переросла в настоящую любовь.
     - Желаю тебе удачи,  -  сказала  я,  добавив  к  списку  Моргана  еще
несколько имен, в том числе архиепископа. - Ну  а  если  в  будущем  Артур
сочтет,  что  Монгфинд  достойна  стать  адептом  Источника?  Учитывая  ее
способности, это вполне вероятно. Что тогда?
     Морган ухмыльнулся с нахальным видом человека, который знает то,  что
другим неведомо.
     - Это меня не беспокоит. Я располагаю рецептом противоядия.
     Я  внимательно  присмотрелась  к  нему.  Нет,  он  не  блефует.   Ему
действительно что-то известно.
     - Ты поделишься со мной или это секрет фирмы?
     -  Да  никакого  секрета.  Это  даже  не  мое  открытие,  а  Даны.  Я
единственно лишь сделал выводы.
     - Какие?
     - Ты заметила, как Дана относится к  Брендону?  Он  ей  дорог,  очень
дорог - но не как мужчина, а скорее как брат.
     - Но ведь прошло не так много времени...
     - Ошибаешься. С тех пор для Даны прошло больше года.  Помнишь,  перед
самой своей свадьбой она исчезла на несколько дней?
     - Она провела их в быстром потоке времени?
     - В очень быстром. Согласись: четырнадцать месяцев  достаточный  срок
для того, чтобы последствия запечатления проявили себя в  полной  мере.  А
между тем ее нежность  к  Брендону  не  переросла  в  навязчивую  идею,  в
страсть. Она любит его и дорожит им, но куда более  глубокие  чувства  она
испытывает к Артуру.
     - Неужели это из-за того, что... - я осеклась.
     - Да, из-за этого, - невозмутимо подтвердил Морган. - Из-за того, что
произошло между ними в Безвременье.
     - Так ты знаешь это? Артур рассказал тебе?
     - Нет, он не соизволил. Я узнал об этом от Даны.
     - От Даны?!
     Морган изобразил на своем лице недоумение.
     - А что тут странного? Разве не могут мужчина и женщина быть близкими
друзьями без того, чтобы быть любовниками? Конечно, я не отрицаю, что имел
виды на Дану, но  так  уж  получилось,  что  между  нами  сложились  чисто
дружеские отношения, основанные на взаимной симпатии и доверии.
     - Причем на глубоком доверии, -  заметила  я,  справившись  со  своим
изумлением. - Обычно женщины рассказывают  о  таких  вещах  только  лучшим
подругам.
     - Что ж, выходит, Дана считает меня своей лучшей подругой.
     Между нами повисло молчание.  Я  размышляла  над  словами  Моргана  и
должна была признать, что он прав. Позже я  и  сама  пришла  бы  к  такому
выводу; Морган опередил  меня  только  потому,  что  знал  о  четырнадцати
месяцах, проведенных Даной в быстром потоке времени.
     - Следовательно, - произнесла наконец я, - Артур и Дана, сами того не
подозревая, перехитрили Источник. Они были так  близки,  что  их  близость
оттеснила на второй план Брендона и Дейрдру. В момент погружения  Источник
зафиксировал наличие у Даны связи с материальным миром, но при прохождении
Круга Адептов она запечатлела Артура. Программа Ди... кодировка  Источника
уже обнаружила свой изъян. Ее можно обойти, причем без особого труда.
     - Что я и  собираюсь  сделать,  когда  Монгфинд  подрастет,  -  веско
добавил Морган. - Надеюсь, этот мой брак будет  счастливым,  не  в  пример
предыдущему.
     - И не в пример Артуру и Дане, - задумчиво сказала я. - Им  следовало
бы пожениться, предоставив Брендону и Дейрдре выяснять свои отношения.
     -  Рано  или  поздно  они  придут  к  этому.  Жизнь  впереди  долгая,
торопиться некуда, а ЗАДЕЛ уже положен.
     - О каком заделе ты толкуешь?
     - Разве ты не знаешь? - невинно осведомился Морган. -  Они  зачали  в
Источнике ребенка.
     - Ребенка?! - воскликнула я. - Дана ждет ребенка от Артура?
     - Уже не ждет. Она родила его... ее в быстром потоке времени.
     - Это девочка?
     -  Да,  -  сказал  Морган.  -  Девочка.  Малышка  по  имени  Дейрдра.
Урожденный адепт Источника.
     ГОСПОДИ, ТВОЯ ВОЛЯ! СПАСИ НАС И ПОМИЛУЙ...


                                 2. АРТУР

     Мы вышли из Тоннеля на рассвете. Вокруг нас  простиралась  безмолвная
красная  равнина,  прохладный  разреженный  воздух  с  непривычки  пьянил.
Особенно Дану.
     - Вон видишь ту яркую звездочку? - произнес я, указывая на восток.  -
Это Аврора, утренняя звезда, третья планета Солнечной  системы.  В  других
мирах на ней живут люди и называют ее Землей - на разных языках, но  смысл
остается тот же. Земля, это то, что у нас под ногами, поэтому здесь  Земля
- четвертая от Солнца планета, а третья называется Авророй.  Во  вселенной
все относительно.
     Дана кивнула и незаметно сжала мою руку. Она поняла,  что  я  пытаюсь
приободрить ее, отвлечь от тягостных мыслей, которые не давали ей покоя на
всем бесконечном пути. Я не знал, что гнетет  ее,  но  чувствовал  это,  и
потому сделал промежуточную остановку перед последним коротким  прыжком  в
Зал Перехода Марсианской Цитадели.
     Брендон  присел  на  корточки,  зачерпнул  горсть  красного  песка  и
пропустил его сквозь пальцы. Повторив  эту  процедуру  несколько  раз,  он
выпрямился и сказал:
     - Дана, давай расставим все точки над "i". Ты что-то недоговариваешь.
С самого начала ты была не в восторге  от  моего  решения  возвратиться  в
Экватор, но открыто не возражала. А сейчас у  тебя  такой  вид,  точно  ты
раскаиваешься. Что с тобой происходит?
     Дана растерянно посмотрела на него, затем на  меня,  затем  снова  на
Брендона... рывком прижалась  ко  мне  и  горько  зарыдала.  Я  гладил  ее
шелковистые волосы и время от времени бросал виноватые взгляды  на  брата,
который смотрел на нас скорее угрюмо, чем раздраженно.
     - Не понимаю, - наконец произнес он, - зачем мы поженились?  Если  мы
оба не хотели этого, то какого черта мы поженились?
     - Человеку свойственно ошибаться, - сказал я, потому как  нужно  было
что-то сказать.
     Дана подняла голову и наши взгляды  встретились.  Я  понял,  что  это
неизбежно, и поцеловал ее в губы.
     - Я совсем запуталась, дорогой, - прошептала она. - Совсем, совсем...
Я совершила множество глупостей. Я сама не соображала, что делаю... А  все
из-за того, что ты женился на Дейрдре...
     - Я ведь предлагал тебе корону, - напомнил я.
     - В шутку.
     - Вовсе нет, это было серьезно. Тогда я даже не понимал, КАК это было
серьезно.
     - Может, махнем, а? - язвительно осведомился Брендон.  -  Ты  забирай
себе Дану, ступай к нашей матушке, договаривайся с Амадисом  и  садись  на
престол Света. Правь, как сказал Враг, между Порядком и Хаосом  по  своему
усмотрению. Ну а я вернусь в Авалон, где займу твое место и на престоле, и
на супружеском ложе, которым ты в последнее время пренебрегаешь.
     Высвободившись из моих объятий, Дана подошла к нему и  взяла  его  за
руку.
     - Цинизм тебе не к лицу, Брендон, - сказала она, все еще  всхлипывая.
- Ты очень добрый, хороший, порядочный, и я люблю тебя...  но  только  как
друга и брата. Даже Источник не смог  заставить  меня  полюбить  тебя  как
мужчину. Извини.
     Брендон вздохнул.
     - Не стоит извиняться, Дана. Может быть, это к лучшему. Боюсь,  я  не
смог бы ответить тебе взаимностью, и то, что Источник не повлиял  на  твои
чувства, для всех нас большое благо. Я еще должен сказать тебе спасибо  за
нежность, что ты подарила мне. Это была прекрасная пора в моей жизни.
     Дана вернулась ко мне, и я уже значительно смелее обнял ее.
     - Я не расстанусь с тобой, Артур, - страстно проговорила она. - Пусть
Дейрдра  моя  подруга,  но  я  не  уступлю  ей  тебя.  Нас  слишком  много
связывает... Ты даже не представляешь, как много.
     Мы снова  поцеловались  на  глазах  у  Брендона.  Он  не  выдержал  и
отвернулся.
     - Так что же мы будем делать? - глухо спросил он. - Как  мы  объясним
родным, что по дороге я потерял жену? Вернее, что  жена  ушла  от  меня  к
моему брату.
     Так мы и стояли, растерянно глядя  друг  на  друга.  Дана,  зарывшись
лицом на моей груди, тихо всхлипывала.
     - Артур, я должна сказать тебе что-то важное. Очень важное.
     - Да?
     - Я... У меня...
     БОГ МОЙ! НЕУЖЕЛИ?..
     - Ты беременна?
     - Н-нет... Правда нет.
     - Так что же?
     Дана немного помолчала, потом ответила:
     - Не сейчас, позже. Я еще не готова.
     - Ну хоть скажи, стоит ли мне волноваться?
     - Нет, не стоит. Все в порядке.
     - И на том хорошо...
     Брендон первый почувствовал неладное и вызвал Образ Источника. Спустя
секунду мы с Даной, отпрянув друг от друга, сделали то же самое.
     Пространственный   континуум   вблизи   нас   претерпел    изменения,
искривился, запузырился.  В  нем  образовалась  брешь,  из  которой  вышла
стройная золотоволосая женщина, Снежная Королева...
     - Бранвена! - воскликнул я. - Опять ты следила за нами!
     - Я СЛЕДОВАЛА за вами, - уточнила она. -  Но  не  из  любопытства,  а
из-за этой глупышки. - Бранвена указала на Дану. - Она сама не ведает, что
творит.  До  последнего  момента  я  надеялась,   что   она   образумится,
передумает, признается вам во всем.
     - В чем? - спросил Брендон.
     - Бранвена, не надо! - с мольбой в голосе отозвалась Дана.
     Бранвена подошла к ней и обняла ее за плечи.
     - Воля твоя, душенька, - ласково сказала она. - Не  хочешь  говорить,
не надо... хотя ты дурочка еще та. Но ведь  ты  прекрасно  понимаешь,  что
твое место не здесь, а ТАМ. Не так ли?
     Дана утвердительно кивнула.
     - Вот и хорошо, - продолжала Бранвена. - Будь умной девочкой и  плюнь
на эти глупые предрассудки. То, что Брендон твой муж, еще не  значит,  что
ты должна следовать за ним по пятам, как собачонка.  -  Она  поглядела  на
нас. - Извините, друзья, мы вынуждены уйти. Желаю вам удачи.
     - Нет, по... - начал я, но было уже поздно. Обе девушки исчезли.
     Точнее, исчезла Дана. Бранвена лишь переместилась  на  пару  шагов  в
сторону. Ее волосы стали вьющимися и  приобрели  рыжеватый  оттенок,  а  в
глазах плясали лукавые изумрудные огоньки.
     - Я передумала, - жизнерадостно заявила она. - И остаюсь с вами.
     - А где Дана? - спросили мы с Брендоном почти одновременно.
     - Она уже в Срединных мирах. Мы с ней расстались в Безвременье.
     - Так ты...
     - Вот именно! Пусть кое-кто из вас сильнее меня, но я все же  Хозяйка
Источника и могу попасть в Безвременье даже отсюда, из Экватора.
     - Я восхищен твоим мастерством,  Бранвена,  -  сказал  я.  -  Но  мне
хотелось бы знать, что происходит с Даной.
     - Она дурочка, вот что с ней  происходит.  Синдром  частичной  потери
умственных способностей  на  почве  угрызений  совести.  Со  временем  это
пройдет. Сейчас она рядом с Дейрдрой и чувствует себя счастливой.
     - Но...
     - Больше ни о чем не спрашивай, Артур.  Дана  сама  расскажет,  когда
сочтет это нужным.
     - Ладно, - кивнул я. - На том  и  порешим.  Да,  кстати,  зачем  этот
маскарад с переменой внешности?
     Бранвена кокетливо улыбнулась.
     - Разве я плохо выгляжу?
     - Что ты, напротив, - вежливо ответил Брендон. - Твоя  красота  стала
более мягкой и утонченной.
     - Этого я и желала. Только что я окунулась в Источник и попросила его
немного изменить мой второй облик.
     - Но с какой стати? - поинтересовался я.
     -  Во-первых,  меня  уже  раздражают  твои  ассоциации   со   Снежной
Королевой. Ведь я не холодная, не ледяная, а нежная и любящая женщина.  Ну
и потом, с рыжими волосами и зелеными глазами мне будет легче играть  роль
Даны.
     - Ты хочешь заменить ее?
     - Временно. Чтобы выручить вас  из  затруднения.  Ведь,  насколько  я
знаю, Дана еще не общалась ни с  кем  из  вашей  экваториальной  родни,  а
значит, никто не видел ее лица.
     - В нашей семье не принято представлять жен и невест через зеркало, -
ответил я. - И если мы скажем, что ты Дана, никто не  заподозрит  подмены.
Но какой в этом смысл?
     - Вам нужно выгадать время, ведь так? Сейчас вам  ни  к  чему  лишние
осложнения, и так забот хватает. Вот когда Брендон станет  королем  Света,
то он, обладая всей полнотой власти в Доме, сможет расторгнуть свой брак с
Даной, и тогда я вернусь в Авалон.
     - Не совсем так,  -  заметил  Брендон.  -  Если  я  не  разведусь  до
коронации, то  вопрос  о  расторжении  моего  брака  должен  будет  решать
Амадис... Гм, если только он не виновен в убийстве жены. Суть нашего с ним
компромисса как раз и заключается в  разделении  властей  -  я  становлюсь
чисто светским главой Дома, а Амадис сохраняет за собой  титул  верховного
жреца Митры и все свои полномочия как духовного владыки.
     - Вот пусть он и расторгнет наш... то есть твой с Даной брак.
     Брендон повернулся ко мне.
     - Артур, а ведь она дело говорит. Как ты на это смотришь?
     Я пожал плечами.
     - Прежде всего, это касается вас двоих. Если ты согласен, я возражать
не стану.
     - Я согласен.
     - Тогда нет проблем, - сказал я, доставая из кармана зеркальце.
     - Хочешь связаться с мамой? - спросил Брендон.
     - Это она вызывает меня.
     Стоило  мне  слегка  прикоснуться  разумом  к  зеркальцу,  как  туман
расступился, и я увидел прекрасное  лицо  самой  дорогой  женщины  в  моей
жизни. Она ласково улыбалась мне.
     - Где ты, сынок?
     - В самом центре Великой Песчаной Равнины.
     - На Истинном Марсе?
     - Да.
     - Значит, ты догадался?
     - А о чем я должен был догадаться?
     - Каким-то образом стало известно, когда и  где  вас  следует  ждать.
Сейчас в Зале Перехода собралась куча народа;  вам  готовят  торжественную
встречу.
     Мы обменялись понимающими улыбками. Юнона знала о своем недостатке  и
всеми силами боролась с ним, но, несмотря на все ее старания, прирожденная
болтливость то и дело брала в ней верх над осторожностью и здравомыслием.
     - Амадис тоже там? - спросил я.
     - Да. Нарядился в самую роскошную из своих поповских ряс, а  в  руках
держит корону Света на бархатной подушечке. Собирается сунуть ее Брендону,
как только он появится.
     - Черт! Он совсем свихнулся!
     - Он в панике. Прямо трясется от страха. Ему не  терпится  переложить
всю ответственность на ваши плечи, а самому умыть руки.
     - Так просто он не отделается, - сказал Брендон,  подойдя  ко  мне  и
заглянув в зеркальце. - Здравствуй, мама.
     - Здравствуй, малыш... У тебя расстроенный вид. Что случилось?
     - Да так, ничего особенного. Кое-какие проблемы с  Брендой...  Но  об
этом позже. Ты сейчас в Зале Перехода?
     - В укромном уголке. Улучила минутку, чтобы предупредить вас.
     - Правильно  сделала.  Мы  там  не  появимся.  Это  импровизированное
торжество нам ни к чему. Передай наши извинения... своему мужу.
     -  Он  к  этой  затее  непричастен,  -  ответила  Юнона.  -   Встречу
организовали Светозарные.
     -  Тем  лучше.  Сообщи  им,  что  мы  изменили  свои  планы,  а  сама
отправляйся в дом Пенелопы. И постарайся, чтобы тебя не выследили.
     - Да уж постараюсь.
     Я подождал, когда  мать  первая  прервет  связь  (как  того  требовал
фамильный этикет), лишь затем сунул зеркальце в карман и спросил у брата:
     - Насчет Бренды ты правду сказал, или это была отмазка?
     - Нет, не отмазка. У нас действительно  проблемы.  После  прохождения
барьера я чуть не потерял с ней контакт.
     - Но не потерял же?
     - Не потерял. Однако чувствую ее на несколько  порядков  слабее,  чем
обычно. Еле-еле, едва ощутимо.
     - Так ведь вы этого хотели, - отозвалась Бранвена. - Вас же  тяготила
ваша тесная связь.
     - Оно-то так, - согласился Брендон и тут же зябко передернул плечами.
- Но сейчас мне одиноко. Очень одиноко...
     - Мы с тобой, брат, - сказал я. - Мы поддержим тебя.

     Если я ожидал увидеть в доме Пенелопы признаки заброшенности, то  был
приятно  удивлен.  В  холле  царил  отменный   порядок,   причем   недавно
наведенный, в воздухе пахло не пылью  и  затхлостью,  а  свежим  цветочным
ароматом, занавеси на окнах сверкали белизной, словно лишь вчера взятые из
прачечной; одним словом, дом был жилой. Материализовавшись  у  камина,  мы
слегка напугали упитанных и ухоженных златошерстных  зверушек,  которые  с
хозяйским видом резвились на укрытом ковром  полу,  не  выказывая  никаких
признаков одичания.
     - Так, так, так! - послышался из кухни знакомый мне голос.  -  К  нам
пожаловали гости. И даже не соизволили постучать.
     Последние слова Дионис произнес уже в  холле,  направляясь  к  нам  с
большим подносом в руках, на котором стояло пять хрустальных бокалов,  две
бутылки вина  и  несколько  блюд  с  закусками.  С  ловкостью  заправского
официанта он на ходу опустил поднос на ближайший стол, крепко обнял  меня,
затем Брендона, а Бранвене отвесил церемонный поклон.
     - Леди Дана, если не ошибаюсь. Мое вам почтение.
     - Ошибаешься, - сказал я. - Бранвена, позволь представить тебе нашего
кузена Диониса, принца из Сумерек. Дионис, познакомься  с  леди  Бранвеной
Лейнстер, племянницей покойного короля Бриана.
     - Вот как? - Дионис был озадачен, но, тем  не  менее,  не  позабыл  о
правилах хорошего тона и галантно поцеловал руку Бранвены. -  Стало  быть,
вы и есть Хозяйка Источника? Весьма польщен.
     - Премного  наслышана  о  вас,  милорд  Дионис,  -  любезно  ответила
Бранвена. - Вы близкий друг Артура, и я надеюсь,  что  мы  с  вами  станем
хорошими друзьями.
     - Я в этом не сомневаюсь, миледи. И почту за большую честь называться
вашим другом. - Дионис вопросительно взглянул на Брендона. - А где же твоя
прелестная супруга, кузен? Где будущая королева Света?
     Брендон угрюмо промолчал.
     - Это долгая история, - сказал  я.  -  И  очень  запутанная.  В  силу
некоторых обстоятельств Дана вынуждена была остаться в Авалоне.  Здесь  ее
заменит Бранвена.
     - В каком смысле - заменит?
     - Все должны думать, что я - это Дана, - пояснила  Бранвена.  -  Пока
Брендон не станет королем.
     - Детали потом, - добавил я.
     Дионис хмыкнул.
     - Странные  вещи  творятся  на  белом  свете...  Но  если  вы  хотите
разыграть этот спектакль, ваша матушка не должна ничего знать.
     - Само собой разумеется.
     - Ну что ж.  Тогда  присаживайтесь,  выпьем  по  бокальчику  за  нашу
встречу. Юнону ждать не будем - кто не успел, тот опоздал. К тому же  она,
вероятно, задержится.
     Дионис   предупредительно   пододвинул   кресло   к   Бранвене.   Она
поблагодарила его улыбкой и села. Затем он наполнил бокалы вином и  раздал
их нам. Мы выпили за нашу встречу.
     Бранвене очень понравилось нежное сумеречное вино, и мы выпили еще по
бокалу. Дионис провозгласил тост за очаровательную Хозяйку Источника.
     - Мама попросила тебя встретить нас? - полюбопытствовал Брендон.
     - Не совсем так. Она просто предупредила меня, что  вы  направляетесь
сюда.
     - Так ты здесь живешь?
     - Разумеется, с позволения Пенелопы. Это прелестное местечко. На него
претендовала Минерва, но я опередил ее и устроил здесь свое логово.
     - А мне почему не сказал? - спросил я без всякой задней мысли и,  что
называется, попал не в бровь, а в глаз.
     Произошло  великое  чудо,  явление  более  редкое,  чем  естественные
сумеречные грозы, - на какое-то мгновение Дионис смутился!  Настал  момент
истины, момент торжества моей интуиции. Скептики  в  лице  близняшек  были
посрамлены.
     Извинившись, я на пару минут покинул  компанию,  поднялся  на  второй
этаж и вошел в спальню Пенелопы. На первый взгляд она была не  занята,  но
при внимательном осмотре я обнаружил ряд улик, свидетельствовавших о  том,
что здесь жил Дионис. Само по себе это еще  ничего  не  значило;  не  было
ничего удивительного в  том,  что  Дионис,  ввиду  длительного  отсутствия
хозяйки, занял самую лучшую комнату в доме. Но тот факт,  что  перед  моим
возвращением он так тщательно замел следы, выдавал его с головой. Ведь  он
догадывался о моих подозрениях.
     Спустившись в холл,  я  предложил  тост  за  наших  девочек,  которые
остались у Истоков. При этом мы с Дионисом обменялись быстрыми  взглядами,
и он понял, что я его раскусил. Одиссей, наконец, объявился; теперь вопрос
в том, как отнесется к нему Пенелопа.
     Выпив за девочек, Дионис заговорил:
     - Я так и предполагал, что у вас хватит сообразительности связаться с
Юноной и не попасть в ловушку Амадиса.
     - Это мама связалась с нами, - уточнил Брендон.
     - И поступила разумно. Ваш братец собирался подсунуть тебе  вместе  с
короной большую свинью.
     - Я это понимаю. Он хотел представить все так,  будто  мы  с  Артуром
оказываем ему безусловную поддержку. Но я не приму из его  рук  корону  до
тех пор, пока не буду убежден в его невиновности.
     - А если выяснится, что он виновен? - спросила Бранвена.
     - Тогда мы низложим его и отдадим под суд, - ответил я. - Впрочем,  я
не думаю, что Амадис в это замешан. Скорее, это дело рук Александра.
     Брендон фыркнул.
     - И как же он мог это провернуть, если у  него  нет  даже  доступа  в
Царство Света?
     - А вдруг он вступил в сговор с Порядком?
     - Он убежденный христианин.
     - Прежде всего, он агрессивный  фанатик.  Что  если  гибель  Харальда
повредила его рассудок и он возомнил себя ангелом-мстителем?
     Мой брат с сомнением покачал головой.
     - Только не вздумай делиться своими подозрениями с мамой.
     - Не буду, - сказал я. - Кстати, Дионис, как обстоят  дела  на  Земле
Обетованной?
     - Паршиво, - хмуро ответил тот. - Весь Израиль  бурлит,  готовится  к
священной войне. Царь Давид теряет контроль над своими  подданными.  Да  и
ваш Дом хорош. Я, конечно, не спорю, Рахиль была плохой  королевой  Света,
но это еще не повод устраивать в связи с ее смертью праздничные шествия по
улицам Солнечного Града.
     - Эти шествия были массовыми?
     -  Достаточно  массовыми  и   достаточно   экзальтированными,   чтобы
оскорбить чувства детей Израиля. Теперь, даже если вы найдете убийцу и  им
окажется не Амадис, войны вам не избежать.
     Я тяжело вздохнул, чисто автоматически достал из кармана  сигарету  и
закурил.
     - А даму не угостишь? - спросила Бранвена.
     Прежде чем я успел сообразить, что она имеет в виду, Брендон и Дионис
уже протянули ей свои пачки. Бранвена взяла сигарету Диониса, а  прикурила
от зажигалки Брендона.
     - Разве царь Давид не понимает, что его Дом обречен на  поражение?  -
произнесла она.  -  Ведь  с  такими  вождями  как  Артур  и  Брендон  Свет
практически неуязвим.
     - Это понимают почти все, - сказал Дионис. - И царь  Давид  в  первую
очередь. Но, как я уже говорил, он теряет контроль над своими  подданными,
среди которых балбесов не меньше, чем среди детей Света. К тому же  нельзя
сбрасывать со счетов те идиотские шествия. Кто  бы  ни  убил  Рахиль,  Дом
Света нанес Израилю оскорбление, смыть которое может только кровь.
     - М-да. Вижу, у вас, в Экваторе, жизнь  бьет  ключом.  Не  то  что  в
Срединных мирах, где только один Дом сущий, и тот лишь нарождается.
     Тут я кое о чем вспомнил. Вернее, кое о ком.
     - Они держат Каролину заложницей?
     - К счастью, нет, -  ответил  Дионис.  -  Она  быстро  разобралась  в
ситуации и бежала на Марс. В сообразительности Каролине не откажешь.
     - Хоть это хорошо. Над нами не  будет  довлеть  долг  кровной  мести.
Только и того, что сестре придется подыскать себе нового мужа.
     - Не придется.  Арам  Иезекия  покинул  Землю  Обетованную  вслед  за
Каролиной. У них получился удачный брак, и  они  не  хотят  разрушать  его
из-за разногласий между своими Домами.
     - И что они намерены делать?
     - Об этом спроси у них. Я никогда не был особенно дружен с Каролиной,
и она не посвящает меня в свои планы.
     Я кивнул.
     - Боюсь, то же самое относится и ко мне.
     Бранвена торопливо загасила сигарету в  пепельнице.  Мы  с  Брендоном
разом встали. Дионис вопрошающе поглядел на нас.
     - Мать, - коротко ответил я.
     У  Юноны  был  свой  почерк.  Она  считала  признаком  дурного   тона
появляться на глазах у посторонних и всегда выходила из Тоннеля  где-то  в
укромном местечке. Плавной, грациозной походкой она спустилась по лестнице
в холл - вечно юная и прекрасная, одетая в алую с золотом тунику, а на  ее
густых   каштановых   волосах   был   укреплен   легкий   изящный    венец
королевы-матери.
     Бранвена восхищенно ахнула. Первым  моим  порывом  было  броситься  в
объятия милой  матушки.  Брендон  испытывал  те  же  чувства.  Но  мы  оба
сдержались, чинно подошли к ней и  по  очереди  поцеловали  ее  руку  -  в
порядке старшинства. Юнона ласково улыбалась нам.
     Затем она перевела свой ясный взгляд на скромно стоявшую рядом с нами
Бранвену.
     - Так ты и есть Дана? Я представляла тебя немного иначе.
     - Порой внешность обманчива, госпожа Юнона, - ответила Бранвена.
     - Ну что ты, доченька! Называй меня мамой. Ведь ты жена моего сына.
     - Хорошо... мама.
     В больших, теперь уже зеленых глазах Бранвены заблестели слезы.  Сама
того не подозревая, Юнона попала в ее уязвимое место. Подобно  большинству
детей, рано потерявших родителей, Бранвена  жаждала  материнской  ласки  и
заботы, где-то в глубине души,  тайно  и  скрытно  от  всех,  она  мечтала
когда-нибудь встретить женщину, которая заменит ей  мать.  А  моя  мама  -
живое воплощение идеала нежной и любящей  матери.  Это  мама  моей  мечты,
ставшей реальностью с момента моего рождения.  Мне  несказанно  повезло...
Но, возможно, я не совсем беспристрастен.
     Глядя на счастливые лица Юноны и Бранвены, которые сразу  понравились
друг другу, я с грустью подумал, что моя матушка  очень  огорчится,  когда
наш обман раскроется...


                                 3. БРЕНДА

     Когда я вошла в комнату, Дейрдра даже не взглянула в мою сторону. Она
сидела перед монитором и увлеченно наблюдала за тем, как компьютер  играет
сам с собой в шахматы.  Судя  по  всему,  она  просто  не  заметила  моего
присутствия.
     Я подошла к ней со спины  и  через  ее  плечо  посмотрела  на  экран.
Сначала мне показалось,  что  "игроки"  задействованы  на  разных  уровнях
мастерства - а это фактически предрешало исход партии.  Белые  выдерживали
длительные паузы между ходами, черные реагировали почти мгновенно... и тем
не менее проигрывали. Они  предприняли  отчаянную  попытку  свести  партию
вничью посредством вечного шаха, однако  белые  разгадали  их  план  и  не
приняли предложенной жертвы.  Тогда  в  центре  экрана  появилось  окно  с
сообщением:

     ПОРАЖЕНИЕ ЧЕРНЫХ.
     ПАРТИЯ ОКОНЧЕНА.
     СОХРАНИТЬ ПРОТОКОЛ?

     Странное дело - компьютер сам ответил "Да" и записал протокол  партии
в память.
     Дейрдра повернула ко мне свое сияющее лицо.
     - Ну вот! Наконец-то я выиграла. Привет, Бренда. Извини, что сразу не
поздоровалась с тобой. Я была занята.
     - Ты хочешь сказать, - недоверчиво  произнесла  я,  -  что  играла  с
компьютером в шахматы?
     - И выиграла! - Она  вся  излучала  торжество.  -  Впервые  на  таком
высоком уровне.
     - А как ты делала ходы?
     - Так же, как и ты.  Мысленно  брала  фигуру  и  переставляла  ее.  С
помощью твоей... этой...  телепатической  мыши.  Пенни  говорила,  что  до
пробуждения Дара я не смогу ею пользоваться, но, как видишь, смогла.
     - Нет, постой! - сказала я  и  вывела  на  экран  список  резидентных
программ. - Все не так просто. В настоящий момент ее драйвер не загружен.
     - И что это значит?
     - Мышь бездействует. Разве  ты  не  видишь,  что  на  экране  нет  ее
указателя?
     - А зачем он мне? Я и без него прекрасно обхожусь.
     - Так-с, ладно. Разберемся на примере. - Я запустила программу игры в
шахматы. - У тебя белые, у компьютера черные. Играй и не обращай  на  меня
внимание.
     Дейрдра сделала первый  ход,  компьютер  молниеносно  ответил.  Начал
разыгрываться стандартный гамбит.
     В течение нескольких ходов я контролировала состояние мыши. Она  была
мертва; мысли Дейрдры не воздействовали на нее ни в малейшей степени.
     Затем,  предположив,  что  в  процессе  игры  Дейрдра   непроизвольно
"нажимает" своими мыслями соответствующие клавиши, я проверила клавиатуру.
Гробовое молчание...
     - Ну что, убедилась? - спросила Дейрдра.
     - Пожалуйста, продолжай играть.
     Дейрдра хмыкнула и тут же пожертвовала качеством в обмен на  выгодное
положение своего ферзя. Она вошла в азарт.
     А я вызвала Образ Источника и осторожно, очень  осторожно  попыталась
определить, каким путем  ее  разум  воздействует  на  операционную  среду.
Оказалось, что через ядро системы, минуя  внешние  каналы  ввода-вывода  и
драйверы устройств. Она непосредственно управляла работой процессора!
     Потрясенная своим открытием, я бухнулась в ближайшее кресло.  Дейрдра
отвела взгляд от экрана и с беспокойством посмотрела на меня.
     - Что с тобой, Бренда? Тебе плохо?
     - Нет-нет. Просто немного не по себе.
     - Неужели из-за того, что я делаю?
     - Из-за того, КАК ты  это  делаешь,  -  уточнила  я.  -  Ты  даже  не
представляешь, что ЭТО значит.
     - Что-то ужасное? - не на шутку встревожилась Дейрдра.  -  Только  не
говори, что во мне сидит дьявол.
     - Я этого не утверждаю, боже упаси. Гений может служить как во благо,
так и во зло; все зависит от его носителя. А в  тебе  доброе  начало  явно
сильнее.
     По мере того, как до Дейрдры доходило значение моих слов, щеки ее  то
краснели, то бледнели от удовольствия, изумления, испуга...
     - Ты хочешь сказать, что уже сейчас я  могу  делать  то,  что  многим
недоступно?
     - Что недоступно ВСЕМ ОСТАЛЬНЫМ, - подчеркнула я.
     - Включая и тебя?
     - Включая и меня.
     Дейрдра велела компьютеру прервать игру, встала с кресла  и  прошлась
по комнате. Ее глаза возбужденно блестели, а  лицо  выражало  целую  гамму
противоречивых чувств. В эти секунды она  была  так  прекрасна,  что  меня
бросило  в  жар...  Но  это  -  от  Брендона.  Немилосердный  Господь,   в
безграничной жестокости своей сотворивший  меня  женщиной,  не  потрудился
сделать меня лесбиянкой.
     - Но ведь это так  просто,  -  наконец  проговорила  Дейрдра.  -  Так
естественно.
     - В том-то и дело,  что  естественно  -  для  тебя.  Ты  общаешься  с
компьютером на уровне элементарных  операций,  тебе  не  нужно  составлять
программы, затем компилировать их, переводить в машинный код...
     - И что это значит?
     - Много чего. В частности, когда  ты  овладеешь  силами,  то  сможешь
управлять ими непосредственно, без заклинаний, так  быстро  и  эффективно,
что другим и не снилось. Меня с  самого  начала  поражали  твои  успехи  в
математике, но  я  даже  не  могла  подумать,  что  у  тебя  такой  мощный
аналитический ум.  Мне  известен  только  один  человек,  который  обладал
подобными способностями.
     - Кто же?
     - Ее звали Диана. Но она давно умерла.
     - Не мать ли Пенелопы?
     Я удивленно взглянула на нее.
     - Так ты знаешь?
     Дейрдра опустилась в соседнее кресло и ответила:
     - Что Пенни дочь Артура, я знаю давно. И она знает,  что  я  знаю.  А
неделю назад мне порядком поднадоела эта игра, и я прямо спросила  у  нее,
как звали ее мать. Она и ответила.  Вообще,  я  не  пойму,  зачем  вы  это
скрываете.
     - На то есть причины. Пенелопа  не  говорила  тебе,  кем  приходилась
Артуру Диана?
     - Неужели родной сестрой?
     - Нет, не так круто. Сестрой - но не ему, а его матери.
     - Значит, Диана была тетей Артура?
     - Да, хотя родилась она на пять лет позже его. Теперь  ты  понимаешь,
почему мы выдаем Пенни за нашу сестру?
     - Теперь понимаю, - задумчиво произнесла Дейрдра. -  Все  эти  намеки
Бранвены, смущение Пенелопы... Но, в конце концов, она не  виновата.  Как,
впрочем, и Артур. Ведь не зря  говорят,  что  любовь  слепа  и  сердцу  не
прикажешь. Человек любит того, кого любит, а не того, кого хочет любить.
     - Ты не осуждаешь Артура? - спросила я.
     Дейрдра поняла, что я имею в виду, и на лицо ее набежала тень.
     - Нет, но мне горько. И больно. Я  так  мечтала  встретить  любовь  -
большую, чистую, прекрасную... И мне казалось, что я встретила ее,  что  я
буду счастлива... - Губы ее побледнели и задрожали.  -  Но  на  моем  пути
встала Дана и вместе с Источником разрушила все мои мечты, все надежды...
     Я пересела со своего кресла к Дейрдре и крепко обняла ее.
     - Ты что-то чувствуешь к Брендону?
     - Да, желание. Но мы не были близки.
     - Я знаю.
     Некоторое время мы молчали. Прильнув ко мне,  Дейрдра  изо  всех  сил
сдерживала слезы. Наконец она спросила:
     - Как там ОНИ?
     - Пока что разбираются в ситуации. Брендон еще  не  принял  отречение
Амадиса. - Я сделала выразительную  паузу  и  посмотрела  ей  в  глаза.  -
Дейрдра, как ты относишься к тому, чтобы сменить  свой  венец  Авалона  на
корону Света?
     - Ты предлагаешь мне развестись с Артуром и выйти замуж за Брендона?
     - Да.
     - Это серьезно?
     - Да.
     - И Артур согласен?
     - Да.
     Дейрдра истерически хихикнула.
     - Право, до чего же мы  докатились!  Братья  меняются  женами...  Вот
потеха-то будет!
     - Потеха будет, - подтвердила  я.  -  В  любом  случае,  после  своей
коронации Брендон намерен расторгнуть брак с Даной.
     - Правда?
     - Они оба решили, что так будет лучше.
     - Значит, Дана вернется обратно?
     - Да.
     В этот момент со мной  связалась  Пенелопа,  и  я  сообщила  ей,  где
нахожусь.
     - Вот интересный вопрос, - произнесла  Дейрдра,  стараясь  изобразить
цинизм, однако в голосе ее сквозила горечь. - Там, в Экваторе, с  кем  она
спит - с Брендоном или с Артуром? Или с обоими по очереди?
     - Ни с кем, - ответила я. - Сейчас Дана не с ними.
     - А где?
     - Здесь, в Срединных мирах.  Правда,  в  Авалоне  появляться  она  не
рискует.
     - Вот как? Сегодня утром я разговаривала с Артуром, но он ничего  мне
не сказал.
     - Ему не хотелось расстраивать тебя.
     - Еще бы... Так она поссорилась с Брендоном?
     - Они культурно разошлись. В силу  некоторых  обстоятельств  Дана  не
могла оставаться в Экваторе.
     - В силу каких обстоятельств?
     Я помедлила с ответом. Собственно, я затем и пришла к Дейрдре,  чтобы
сказать ей всю правду, но только теперь я в полной  мере  осознала,  какой
это будет для нее удар. Однако выхода нет. Дейрдра ДОЛЖНА  знать  о  своей
тезке, она ДОЛЖНА принять решение. Корона Света ждет ее, а Брендон  в  ней
ОЧЕНЬ нуждается.
     - Дейрдра, - мягко произнесла я. - То, что я скажу, вряд ли  обрадует
тебя, но я обязана это сделать. Мы не вправе скрывать  от  тебя  настоящее
положение вещей.
     Дейрдра поднялась с кресла, отошла к окну и,  глядя  на  вечнозеленый
дворцовый парк, с каким-то неестественным спокойствием спросила:
     - Дана ждет от Артура ребенка?
     - Мм... Вроде того, - ответила я.
     Она повернула ко мне свое лицо, на котором было написано недоумение.
     - Как это "вроде"? Нельзя ВРОДЕ ждать ребенка... Или она не знает, от
кого беременна?
     Я глубоко вдохнула, затем выдохнула.
     - Видишь ли, в чем дело. У Даны УЖЕ есть ребенок. Девочка. Она родила
ее в мире, где время течет очень быстро.
     Дейрдра судорожно сцепила пальцы рук и, закусив губу, с болью и мукой
посмотрела на меня. По щеке  ее  покатилась  крупная  слеза,  а  из  груди
вырвалось несколько сдавленных всхлипов. Затем она, не  сказав  ни  слова,
опрометью бросилась к двери, ведущей в спальню, и скрылась за ней.
     Я тяжело вздохнула, но за Дейрдрой не  последовала.  Сейчас  бедняжке
нужно побыть одной, оплакать  свою  ушедшую  любовь,  утраченные  иллюзии,
потерянное счастье. Она должна пройти босиком по осколкам разбитых надежд,
чтобы выбраться из тупика, в который завела ее жизнь, и вступить на  новый
путь. Он не будет  устлан  розами,  но,  надеюсь,  Брендон  позаботится  о
целебных травах для ее израненных ступней и о  ласке  и  нежности  для  ее
страдающего сердца...
     В дверь постучали, и я разрешила войти. Явились Морган и Пенелопа.
     - Она уже знает? - спросил Морган.
     - Да.
     - Ну и как отреагировала?
     - Закрылась у себя в спальне и плачет.
     Он пожал плечами.
     - Что ж, это естественно. Иного я не ожидал.
     - Зря ты это сделала, Бренда, - отозвалась  Пенелопа.  -  Зачем  было
травмировать ее?
     - Рано или поздно пришлось бы. И лучше сейчас, чем позже.
     - Загорелась идеей устроить личную жизнь Брендона?
     - Не отрицаю, такая мысль бродит в моей голове. Но, прежде  всего,  я
забочусь о том, чтобы твоя младшая сестричка росла в полноценной семье,  с
отцом  и  матерью,  которые  любили  бы  ее   и   друг   друга.   Здоровая
психологическая  атмосфера  необходима  для  нормального  развития  любого
ребенка, а тем более такого чувствительного.
     - Но...
     - Ты просто ревнуешь, Пенни. Ты уже немного притерлась  к  Дейрдре  и
теперь не хочешь, чтобы ее место заняла  другая  женщина.  Однако  с  этим
придется смириться.
     Пенелопа вздохнула.
     - Ладно, Бренда, ты права. Я  действительно  ревную.  -  Она  немного
помолчала, затем добавила: - Пожалуй, мы можем идти. Не думаю, что Дейрдра
захочет присоединиться к нам.
     - А я думаю, что захочет, - возразила я.
     - Я уверен в этом, -  поддержал  меня  Морган.  -  Пусть  только  она
успокоится.
     Будто в подтверждение наших слов  (а  может,  она  слышала  нас),  из
спальни   вышла   Дейрдра.   Ее   бледное   лицо   и   воспаленные   глаза
свидетельствовали о том, что она плакала.
     - Я хочу видеть ее. Дочку Артура и Даны.
     - Мы с Пенни тоже хотим, - ответила я. -  Морган  уже  договорился  с
Даной и сейчас проведет нас к ней.
     - Я с вами, - решительно заявила Дейрдра.
     - Разумеется, миледи, - сказал Морган. - Затем мы  и  пришли  к  вам,
чтобы узнать ваше мнение.
     - Хорошо. Ведите нас.
     Мои личные апартаменты примыкали к покоям Дейрдры, и гостиная была  у
нас общая. Мы миновали несколько комнат и вошли в мой рабочий  кабинет,  в
одну из стен которого была встроена потайная  дверь,  замаскированная  под
шкаф. Когда месяц назад  мы  с  Артуром  устанавливали  чары,  блокирующие
доступ к Тоннелю в пределах всего Авалона, то предусмотрительно создали во
дворце несколько  таких  "ниш",  специально  предназначенных  для  адептов
Источника - и то не для всех, а только  для  "своих".  Попытка  стороннего
адепта воспользоваться "нишей" для  перемещения  во  дворец  или  из  него
приведет к тому, что многоуровневая и  сверхнадежная  система  охраны,  не
опознав Образ, поднимет тревогу и мгновенно  приведет  в  действие  мощные
изолирующие  чары,  четко  локализованные  в   пределах   данной   "ниши".
Непрошеный гость окажется  запертым  в  комнате  и  лишенным  доступа  как
внешним источникам силы, так и к своим внутренним колдовским  ресурсам.  А
что касается обычных причащенных, коих в Авалоне насчитывалось уже  больше
дюжины, то для них Тоннель в "нише" был так же недоступен, как и  в  любом
другом месте королевского  дворца  и  всего  города  за  исключением  Зала
Перехода. Кстати сказать, в последнее время Пенелопа  все  больше  ленится
спускаться  в  подземелье  и  все  чаще  обращается  ко  мне  с   просьбой
переправить ее из "ниши" в Тоннель. Постепенно она осознает чисто  бытовые
преимущества высокого приобщения к силам и, думаю, вскоре преодолеет  свой
страх перед Источником. Благо, как говаривает Артур, уже  есть  претендент
на роль Одиссея... Нет, кто бы мог подумать,  что  Дионис,  который  качал
малышку Пенни на руках и рассказывал ей на ночь сказки, неравнодушен к ней
как к женщине!
     Мы вошли в небольшое тускло освещенное помещение без  окон.  Комната,
тем  не  менее,  производила  приятное  впечатление:  стены  были  увешаны
гобеленами, пол устлан ковром, негаснущий светильник находился в люстре  с
алмазными подвесками,  у  противоположной  от  входа  стены  стоял  мягкий
удобный диванчик, а рядом - туалетный столик с зеркалом. Не в пример этой,
"ниша" в кабинете Артура производит гнетущее впечатление: яркий свет, пол,
стены и потолок  выложены  белой  кафельной  плиткой,  не  хватает  только
унитаза. А я всегда, везде и во всем стремлюсь к уюту, это мой почерк, мой
стиль жизни.  Здесь  можно  привести  себя  в  порядок  после  длительного
путешествия, передохнуть, если угодно - поспать и даже заняться любовью...
Впрочем, последнее мне не дано.
     Я закрыла за собой дверь, заперла ее и обратилась к Моргану:
     - Так что, поехали?
     - Поехали, - сказал он, взял Дейрдру и  Пенелопу  за  руки  и  вызвал
Образ Источника.
     Я внимательно следила за его манипуляциями, чтобы запомнить  маршрут.
Морган понял это, но не стал возражать. Все равно я смогла  бы  определить
координаты уже на месте, изучив поведение Формирующих. Собственно  говоря,
Пенелопа так и поступит.
     Фиолетовая  дымка,  окутавшая  нас,  задержалась  чуть  дольше,   чем
положено. Морган перемещал вместе с собой четырех человек и по неопытности
зачерпнул  из  Источника  слишком  мало  энергии,  поэтому  вынужден   был
восполнять ее недостаток на ходу. Но это не страшно. В таких случаях лучше
недобрать, чем перебрать сверх необходимой меры.
     ...Мы очутились в убогой на вид комнатушке с бревенчатым  потолком  и
грязными, давно не знавшими побелки стенами, местами покрытыми плесенью от
постоянно проникающей снаружи влаги. Первым звуком,  который  я  услышала,
был жалобный скрип плохо подогнанных досок под нашими ногами.
     - О боже! - произнесла Дейрдра, оглядываясь вокруг. - И где-то  здесь
живет Дана с малышкой?
     - Нет, - ответил Морган. -  Дана  живет  как  королева,  в  небольшом
опрятном замке по соседству, который огражден от вторжений извне.  А  этот
третьесортный  трактир  служит  перевалочной  базой.  Во  дворе  нас  ждет
самоходный экипаж.
     - Ты имеешь в виду автомобиль? - уточнила Пенелопа.
     - Вот именно. Никак не привыкну к этому названию.
     - Ничего, - сказала я. - У тебя еще все впереди. Пойдем.
     Мы вышли в грязный коридор и прогнившей лестнице, которая,  казалось,
вот-вот  рухнет  под  нами,  спустились  на  первый  этаж,  где  за  грубо
сколоченными столами сидело около дюжины бородатых  субъектов  с  кружками
пенящегося пива в руках.  Над  очагом  на  вертеле  жарился  поросенок.  В
помещении пахло дымом, подгоревшим  мясом,  прокисшим  пивом  и  мочой.  Я
поморщилась. На Земле Хиросимы такое заведение давным-давно закрыли бы  за
злостную  антисанитарию  и  нарушение  элементарных   требований   техники
безопасности.
     - Жуть какая! - с брезгливым видом прошептала Пенелопа.
     При нашем появлении все разговоры прекратились. Наименее бородатый  и
наиболее чистый из  присутствующих  субъектов,  видимо,  хозяин  трактира,
приветствовал нас молчаливым поклоном.  Остальные,  скрестив  под  столами
пальцы, с угрюмым интересом пялились на нас. Особенно на меня - так как  я
была одета в свою супер-мини-юбку, причем с разрезами по бокам, доходящими
почти до самой талии. На фоне моего вызывающего  наряда  Дейрдра  в  своем
легком коротком платье и Пенелопа в  тонкой  блузке  и  облегающих  брюках
казались одетыми по всем законам шариата.
     Пожалуй, я слукавлю, если  скажу,  что  мне  было  неловко.  Внимание
мужчин, даже таких грязных, небритых и  грубых  мужланов,  доставляет  мне
удовольствие... до тех пор, пока  они  не  распускают  руки,  и  тогда  им
приходится несладко, а подчас и очень больно.  Мне  нравится  играть  роль
девочки с обложки журнала - смотри, но не трожь; это максимум, что я  могу
себе позволить, и минимум, что позволяет мне не забывать, что я женщина.
     Когда мы вышли во двор, Пенелопа произнесла:
     - Весьма подозрительное местечко.
     - Официальный притон лесных разбойников, -  объяснил  Морган.  -  Так
сказать,  малина  в  законе.  Это  пограничная  территория   между   двумя
государствами, которые никак не выяснят между собой, кому она принадлежит.
Почти все местные жители промышляют браконьерством и грабежом  на  большой
дороге; этой профессии они обучаются с малых лет.
     - М-да, - сказала я. -  Здесь  явно  не  курорт.  Выбор  Даны  нельзя
назвать удачным.
     - Не спешите  с  выводами.  Скоро  вы  убедитесь  в  обратном.  Здесь
действует закон джунглей, а в джунглях прав тот, кто сильнее.  Здесь  люди
знают свое место, им даже в голову не придет перечить нам, а уж тем  более
- что-то замышлять против нас. Мы для них высшие  существа,  всемогущие  и
всесильные, почти как боги. Если кто-нибудь из вас хочет убедиться в этом,
пусть войдет в трактир и заявит тем громилам, что  собирается  высечь  их.
Думаете, они станут роптать и возмущаться? Кабы не так! Они еще подскажут,
где можно найти хорошие розги.
     - Ты не шутишь?
     - Вовсе нет. Я даже не преувеличиваю.
     - Ну и ну! Кто ж их так выдрессировал? Неужели Дана?
     - Нет, Бранвена.
     Дейрдра слабо улыбнулась, а затем, не выдержав, прыснула смехом.
     - Ну, это в ее духе!
     Разгоняя на своем пути кур, Морган подошел  к  старому  перекошенному
сараю и распахнул створки ворот.
     - Вот видите, даже замок вешать не надо.
     Внутри сарая стоял новенький автомобиль незнакомой мне марки,  но  по
конструкции напоминавший джип. Идеальная машина для езды по бездорожью.
     - По крайней мере, - заметила я, - Бранвена могла бы  позаботиться  о
более приличном гараже.
     - Руки не дошли, - ответил  Морган.  -  Ведь  чары  были  установлены
совсем недавно, уже после появления Даны с малышкой.  Кстати,  Бренда,  ты
справишься с этим чудом техники?
     - В чем вопрос! А что, ты еще не научился водить машину?
     - Научиться-то научился, только не рискую возить других. Когда  я  за
рулем, она брыкается как строптивая лошадь.
     - Ничего, - сказала я, садясь на место водителя. - Со временем ты  ее
укротишь.
     Морган сел рядом со мной, а Пенни  и  Дейрдра  устроились  на  заднем
сидении. С первого поворота ключа я завела мотор и плавно выехала во двор.
Куры и в Африке куры, во всех мирах они все с  тем  же  глупым  упрямством
норовят перебежать тебе дорогу  под  самыми  колесами.  Этот  мир  не  был
исключением.
     - Ух ты! - воскликнул Морган. - Ни одной не задавила! Вот мне бы так.
     - Научишься, - утешила я его. - Куда ехать?
     - Как только выедешь из ворот, сворачивай налево.
     Ворота постоялого двора уже были  распахнуты  настежь.  Все  слуги  с
перекошенными от страха лицами прятались в таких местах, где даже при всем
желании  на  них  нельзя  было  совершить  наезд.  Наверное,  они  здорово
удивились, когда машина с мерным урчанием выехала со двора  и  без  всяких
приключений аккуратно  свернула  на  довольно  ровную,  хорошо  утоптанную
грунтовую дорогу.
     - Теперь прямо, - сказал Морган. - До самого замка.
     - Далеко?
     - Никак не больше пяти миль.
     Я хмыкнула.
     - Нужно было просто соорудить парочку "ниш" и не возникало бы никаких
проблем с передвижением.
     - Я не сомневаюсь, что таковые имеются, - ответил Морган. - Но  никто
не спешит сообщать мне об их местонахождении.
     - Ага, понятно...
     Я переключила скорость и  поддала  газу.  Мы  помчались  с  ветерком,
подпрыгивая на выбоинах. Дейрдра то и дело повизгивала - но не от  страха,
а от восторга. Поглядывая в зеркальце заднего обзора,  я  видела,  как  ее
лицо постепенно приобретает здоровый цвет. Я знала, что делала.  Несколько
раз мы с Дейрдрой вместе посещали технологически развитые миры,  и  больше
всего ей там понравилось кататься на машине с  открытым  верхом.  Она  так
пристрастилась  к  быстрой  езде,  что   всерьез   начала   подумывать   о
строительстве первой  в  Лайонессе  скоростной  автострады  из  Авалона  в
Порт-Ниор. Просто так, для собственного удовольствия...  Между  прочим,  в
Царстве Света есть  замечательная  автострада,  опоясывающая  всю  планету
вдоль сороковой параллели. Она предназначена исключительно для развлечения
таких вот сорвиголов, которые любят гонять машины со скоростью двести миль
в час.
     Приблизительно через милю я почувствовала первые признаки блокирующих
чар и немного сбросила скорость.
     - Странные чары, - сказала я  Моргану.  -  Интенсивность  Формирующих
несколько понизилась.
     - И будет понижаться.  Это  идея  Бранвены  -  сделать  что-то  вроде
силовой колыбели. Дело в том,  что  девочка  в  фазе  активности  пытается
вызвать некое подобие зачаточного Образа, но не вполне контролирует его. И
хотя никакого вреда она себе не причиняет, тем не менее, Бранвена  убедила
Дану, что нужно подстраховаться.
     - И зря. Ребенок может засунуть себе палец в рот и подавиться, но это
еще не повод связывать  ему  руки.  За  ним  нужно  просто  присматривать.
Дейрдра  урожденный  адепт,  и  для  нее  контакт  с  Источником  так   же
естественен, как зрение, слух, обоняние...
     - Девочку зовут  Дейрдра?  -  отозвалась  с  заднего  сидения  другая
Дейрдра, постарше.
     - Да, миледи, - ответил Морган. - Ее назвали в вашу честь.
     - Кто так решил - Артур или Дана?
     - Дана. Артур еще не знает, что у него есть дочь...  -  Вдруг  Морган
что было силы стукнул кулаком по передней панели.  -  Дочь,  черт  возьми!
Дочь! Это же было ясно как божий день!
     Я затормозила и озадаченно поглядела на него.
     - Что с тобой?
     - Ха! Что со мной! - воскликнул Морган с потерянным  видом  человека,
которому только что пришло в голову, что он, возможно,  переоценивал  свои
умственные способности. Затем повернулся к Пенелопе и спросил у нее: - Как
ты находишь мои уши? Тебе не кажется, что они сильно смахивают на ослиные?
А мне кажется! Недавно эти уши прохлопали одну  любопытную  фразу  Бренды.
Она назвала дочь Артура ТВОЕЙ МЛАДШЕЙ СЕСТРИЧКОЙ! Из  этого  следует,  что
либо Дана твоя мать, либо Артур твой отец. Лично я ставлю на Артура.
     Пенелопа вздохнула.
     - Ты выиграл, Морган.
     - Еще бы! Ведь я делаю ставки наверняка. Теперь  ясно,  почему  Артур
так озверел, когда я... Впрочем, ладно. - Морган посмотрел на Дейрдру и на
лице его отразилось недоумение. - Вы ничуть не удивлены, миледи?
     - Я знала это давно, - ответила она. - И Пенни  знала,  что  я  знаю.
Только и того, что сегодня мы впервые  открыто  признали  это  друг  перед
другом.
     - Потрясающе! - сказал Морган, откинувшись на спинку своего  сидения.
- Просто очаровательно... Но почему вы скрывали это?
     - На то были свои причины, - сказала  я,  нажав  на  газ  и  отпуская
педаль сцепления. - Спроси о них у Артура, когда он вернется.
     Машина тронулась, плавно набирая скорость.
     Некоторое время мы ехали молча. Наконец Морган задумчиво произнес:
     - Вот что, Бренда. Я знаю тебя лишь неполные три месяца,  но  уверен,
что ты не из тех, кто  сначала  говорит,  а  потом  думает.  Тогда  ты  не
проболталась,  ты  умышленно  назвала  при  мне  крошку  Дейрдру   сестрой
Пенелопы. Ведь так?
     - Так, - ответила я. -  И  не  упрекай  себя  в  несообразительности.
Прежде всего, сообразительность  -  это  умение  все  подмечать  и  делать
правильные выводы, а заторможенность зачастую происходит от  излишка  ума.
На моем профессиональном жаргоне это называется переполнением регистров.


                                 4. АРТУР

     В некотором смысле злые языки  были  правы,  утверждая,  что  Амадису
больше к лицу ряса священника, чем  королевская  мантия.  Он  был  крупным
мужчиной, не толстым, но в меру упитанным, с вдохновенным лицом, как бы не
от мира сего, и проницательным  взглядом  светло-серых  глаз,  которые,  в
зависимости от обстоятельств, могли  излучать  саму  доброту,  кротость  и
милосердие,  или  метать  молнии  гнева  божьего.  У   него   был   хорошо
поставленный  голос  профессионального  проповедника,  он  в  совершенстве
владел ораторским мастерством и мог вещать с амвона дни напролет, а паства
слушала его разинув рты и развесив уши.
     У моего сводного брата были две главные страсти в  жизни  -  Митра  и
женщины, благо культ Света не обязывал священнослужителей  к  воздержанию.
Амадис обожал разъезжать по  Рассветным  мирам,  входившим  в  официальные
владения семьи, и не только потому, что почти в  каждом  из  них  он  имел
собственный  гарем.  Он  очень  серьезно  относился  к  своим   пастырским
обязанностям и по всеобщему мнению был  лучшим  из  жрецов  Митры  за  всю
историю нашего Дома. Лет шестьдесят назад наш  отец  Утер,  оценив  успехи
Амадиса на ниве религии и  окончательно  убедившись  в  его  неспособности
справиться с властью светской, задумал было учредить  для  него  отдельную
должность верховного жреца Митры. Однако дети Света,  привыкшие  видеть  в
лице  короля   харизматического   лидера,   горячо   протестовали   против
нововведения и в конце концов отцу пришлось оставить все, как было. Теперь
же, когда авторитет королевской власти упал до нуля, такая реформа была не
только возможна, но и желательна. Жаль, что Амадис понял это так поздно...
     Мы сидели в широких удобных креслах перед  низким  столиком,  обильно
уставленным всяческими яствами и напитками. Уже насытившись, я неторопливо
пил кофе и курил. Амадис потягивал маленькими глотками вино. Я никогда  не
видел его с сигаретой или трубкой в зубах;  поговаривали,  что  он  вообще
некурящий, но мне в это с трудом верилось. Скорее всего, он просто  создал
себе такой имидж, чтобы выделяться среди прочей массы Властелинов,  а  сам
тайком покуривает, прячась в укромных местах, как пугливый гимназист.
     - Помнишь, - произнес  я,  нарушая  длительное  молчание,  -  как  ты
впервые спас меня от смерти? Тогда Александр разбил электрическую  розетку
и предложил мне  потрогать  оголенные  провода  под  высоким  напряжением,
сказал, что они приятно щекочутся. Он собирался выдать это  за  несчастный
случай, но, к моему счастью, в тот момент ты вошел в комнату  и  остановил
меня. А затем крепко "пощекотал" Александра.
     - Раньше ты этого не помнил, - заметил Амадис.
     - Бывает, что излечившись от амнезии, люди вспоминают  и  то,  о  чем
раньше не помнили. Так произошло со мной.
     - Но это был не первый случай.  Еще  раньше  Александр  угостил  тебя
конфетой со стрихнином. Мы с Юноной едва успели откачать тебя. После  этих
двух покушений я потребовал от отца запретить  Александру  приближаться  к
тебе, а для пущей верности изготовил  для  тебя  специальный  медальончик,
который извещал меня и Юнону, что Александр находится рядом с тобой.
     - Медальон я хорошо помню, - сказал я. - Этот  талисман  не  единожды
спасал меня от побоев в те времена, когда я сам еще  не  мог  постоять  за
себя. Веселые были деньки. Скучать не приходилось.
     Я умолк, чтобы прикурить очередную сигарету.
     - Артур, - отозвался Амадис.  -  Скажи,  только  честно.  Неужели  ты
считаешь меня способным хладнокровно убить женщину? Тем более мою  жену  с
моим ребенком.
     Я выдержал внушительную паузу и лишь затем ответил:
     - За ПРЕЖНЕГО Амадиса я мог бы поручиться  своей  головой.  Но  время
сильно меняет людей, и за прошедшие двадцать семь лет ты мог стать  совсем
другим человеком. Чего только стоят твои козни с целью опорочить  Брендона
- а ведь раньше ты  превыше  всего  ценил  семейную  солидарность,  всегда
выступал  в  роли  миротворца,  тебя  безмерно  огорчала  наша  вражда   с
Александром, ты не уставал убеждать нас в том, что братья  должны  жить  в
мире и согласии... И вообще, какого дьявола ты сунулся  в  политику?  Тебя
никогда не прельщала светская власть, ты даже оружие не любишь носить.
     Амадис тяжело вздохнул и поставил свой бокал на стол.
     - Всему виной мои комплексы и страстное желание избавиться от них.  Я
хотел доказать себе и другим, что могу с толком  распорядиться  властью...
но доказал обратное. Да и отец был хорош. Он так унизил меня, что я просто
не мог стерпеть. Мне казалось, что все тычут в меня  пальцами,  исподтишка
смеются надо мной...
     - И ты решил проучить их?
     - В первую очередь отца. Да простит меня Митра, наш отец был воистину
великим человеком, но он был и на редкость бессердечным человеком.  Почему
он не поговорил со мной по душам и не дал мне понять, что не хочет  видеть
меня своим преемником? Я бы сам отрекся от титула наследного  принца,  без
малейшего нажима с его стороны.
     - Ты мог бы сделать это по собственной инициативе.
     - Мог, но не сделал. Я боялся  упреков  отца,  не  хотел  лишний  раз
услышать, что не оправдал возложенных на  меня  надежд.  Ведь  я  даже  не
подозревал о его истинных намерениях... И потом, меня возмутил  цинизм,  с
которым он использовал твое имя, чтобы устранить меня с пути Брендона. Это
было подло и безнравственно.
     - И ты ответил той же монетой, - прокомментировал я. -  Подлостью  на
подлость, безнравственностью на безнравственность. От обиды и унижения  ты
расколол нашу семью на два враждующих лагеря. Твоими стараниями Брендон  и
Бренда едва не превратились в отверженных из-за тех нелепых сплетен о них,
что распространялись твоими сторонниками...
     Тут Амадис коротко хохотнул.
     - Ну уж нет! Этого ты мне не пришьешь. Никакой нужды порочить  доброе
имя близняшек  не  было.  Они  сами  с  пятнадцати  лет  старались  вовсю,
дискредитируя себя. Я не  знаю,  спали  они  друг  с  дружкой  или  только
пробовали, но они так остро реагировали на самые невинные шутки в адрес их
тесной дружбы, с таким негодованием отвергали любые намеки, так пылко и  с
таким жаром убеждали всех  и  каждого,  что  между  ними  ничего  быть  не
может... Впрочем, я не оправдываюсь. За время твоего отсутствия я  наломал
столько  дров,  что  сейчас  вот-вот  вспыхнет  пожар.  И  кровь,  которая
прольется,  будет  на  моей  совести.  А  бедная  глупышка  Рахиль  сейчас
отчитывается перед своим Иеговой  за  то  дурацкое  упрямство,  которое  в
конечном итоге привело к ее смерти.  Будь  она  менее  амбициозной,  менее
честолюбивой и тщеславной... Да что и  говорить!  Все  равно  прошлого  не
вернешь и допущенных ошибок не исправишь.
     - Как давно ты  начал  подумывать  о  том,  чтобы  уступить  Брендону
корону?
     - Фактически с первого дня царствования. Как  только  я  приступил  к
управлению государством, так сразу же  понял,  что  ни  черта  у  меня  не
получится.
     - И все-таки продолжал править. Почему?
     - Если откровенно,  то  поначалу  мне  недоставало  мужества  открыто
признать свое поражение. Порой очень трудно отличить гордость от  гордыни,
особенно когда твои оппоненты настроены крайне агрессивно и непримиримо. А
потом появилась Рахиль, дела в Доме пошли на лад... гм, более  или  менее.
Во  всяком  случае,  сторонники  Брендона  перестали  талдычить,  что  Дом
разваливается прямо на глазах и предрекать мое  скорое  падение.  Я  обрел
твердую почву под ногами и уже мог разговаривать с оппозицией  на  равных,
предлагать компромисс, а не сдаваться на милость победителей. Однако...  -
Тут он умолк в задумчивости.
     - Но Рахиль заупрямилась, - продолжил я.
     - Да, - кивнул Амадис. - Власть вскружила ей голову,  она  не  хотела
быть женой ВСЕГО ЛИШЬ верховного жреца, ей нужна была только корона.
     - А ты не мог перечить ей ни в чем.  Странный  ты  все-таки  человек,
брат. Женщины от тебя без ума, но как только  они  становятся  твоими,  то
обретают  над  тобой  невероятную  власть.  Ты  готов  потакать  любым  их
капризам. - Я немного помедлил, колеблясь, затем  спросил:  -  А  как  это
вообще получилось с вашим браком?
     - Небось, тебе поведали басню о том, что якобы  царь  Давид  подсунул
мне свою дочку в роли троянского коня?
     - Среди прочих я слышал и такую версию.
     - Все это бред собачий. Как, впрочем, и то, что я женился на  Рахиль,
чтобы досадить родственникам. Никакого злого умысла ни с чьей стороны и  в
помине не было. Просто однажды наши дорожки пересеклись и... -  Амадис  не
закончил и  улыбнулся  той  особенной  улыбкой,  глубокий  смысл  которой,
очевидно, способны постичь лишь  самые  прожженные  ловеласы.  -  Ты  ведь
знаешь,  я  люблю  всех  хорошеньких  женщин,  но  в  Рахиль  было  что-то
особенное; меня влекло к ней с непреодолимой силой... Честное  слово,  мне
будет ее очень не хватать.
     И тут я понял, что уже вынес свой вердикт. Передо  мной  был  прежний
Амадис, которого я хорошо знал и который, несмотря на все недостатки,  мне
нравился. Я хотел верить в его невиновность и испытал огромное облегчение,
убедившись, что действительно верю ему. Амадис еще тот фрукт, он горазд на
многое, в том числе на подлость и коварство, но расчетливо убить  женщину,
тем более беременную женщину, тем более  беременную  его  ребенком  и  тем
более сыном - нет, это не в его стиле.
     - Яблони уже зацвели? - спросил я.
     Амадис внимательно посмотрел на  меня.  В  его  глазах  застыл  немой
вопрос.
     - Да, - сказал он. - Как раз в цвету.
     Я встал.
     - Если не возражаешь, давай прогуляемся в саду. Я так  соскучился  по
цветущим золотым яблоням.
     Это был мой ему ответ. Амадис очень любил  свой  яблоневый  сад,  где
аккуратными рядами между узенькими  аллейками  росли  карликовые  деревья,
которые дважды в  году  приносили  небольшие  сочные  плоды  с  золотистой
кожурой, а в период цветения источали дивный пьянящий аромат. Как-то  раз,
давным-давно, мы с Александром, желая свести счеты, устроили там дуэль  до
первой крови (между делом замечу, что я победил); Амадис, прознав об этом,
был вне себя от ярости. Он назвал свой сад островком  мира  и  согласия  в
бушующем океане страстей и строжайше запретил нам приходить туда,  как  он
выразился, "с камнем за пазухой и со злом на уме". Я запомнил его слова.
     Мы вместе вышли из кабинета и направились вдоль  людного  коридора  к
дальнему его концу, по пути привлекая к себе всеобщее  внимание.  На  меня
смотрели с любопытством, а на Амадиса - с неопределенностью... Да,  да,  я
не оговорился - именно с неопределенностью. Все понимали, что по  большому
счету дальнейшая судьба Амадиса зависит от меня, и теперь, глядя  на  нас,
гадали, к какому выводу  я  пришел  и,  соответственно,  как  им  надлежит
относиться к человеку, который совсем недавно был их королем. Кто он - мой
пленник или же  член  будущего  дуумвирата,  духовный  лидер  Дома  Света?
Впрочем, тот факт, что мы шли рука об руку и мирно  разговаривали,  вселял
надежду, что единство в семье будет восстановлено.
     В конце коридора Амадис замедлил шаг. Его  внимание  привлек  молодой
человек среднего роста, кареглазый шатен,  в  чертах  лица  которого  было
что-то восточное, вернее, семитическое. Он одиноко стоял у стены и смотрел
на приближавшегося Амадиса не так, как остальные. В его  взгляде  не  было
неопределенности, а было хорошо знакомое мне предчувствие дальней дороги.
     - Здравствуй, Джона, - сердечно произнес Амадис, остановившись  перед
парнем. - Ты хотел поговорить со мной?
     - Я хотел засвидетельствовать вам свое почтение,  милорд,  -  ответил
тот, скорее с английским, чем  с  еврейским  акцентом.  -  И  попрощаться.
Сегодня я покидаю ваш Дом.
     - Возвращаешься в Израиль?
     - Нет, милорд. Там я уже был.
     - Тебя не приняли?
     - Можно сказать, что так. Его величество отнесся ко мне хорошо,  зато
другие дали мне понять, что мое присутствие в Доме нежелательно.
     - И что ты думаешь делать?
     Юноша, которого звали Джона, беспомощно пожал плечами.
     - Пока что не знаю. Пожалуй, вернусь на  родину  матери,  поживу  там
немного, потом... Ну а  потом  видно  будет.  В  конце  концов,  вселенная
велика, где-нибудь да найдется в ней место и для меня.
     - Что ж, желаю удачи... - Амадис повернулся ко мне и сказал: - Артур,
позволь представить  тебе  Иону,  сына  Исайи  Бен  Гура.  Его  жена  была
приближенной Рахиль и погибла вместе с ней.
     Молодой человек сдержанно поклонился.
     - Мое почтение, милорд. Я много слышал о вас и  хочу  надеяться,  что
вам удастся предотвратить войну между нашими Домами.
     - Я тоже хочу надеяться, - ответил  я  без  особого  энтузиазма;  мои
опасения, что войны не избежать росли и крепли не по дням, а по  часам.  -
Так, стало быть, вашим отцом был Исайя Бен Гур? А я и не знал, что у  него
есть сын.
     - Он тоже не знал. Это обнаружилось уже после  его  смерти.  Вы  были
знакомы с моим отцом?
     - Не очень близко. Но всегда был самого высокого мнения о нем.
     - Не сомневаюсь, что мой отец был самого высокого мнения о вас.
     Я непроизвольно улыбнулся в ответ на этот незамысловатый  комплимент.
Мои отношения с Исайей Бен Гуром, внучатым племянником царя Давида, нельзя
было назвать дружественными, но и врагами мы никогда не были.  А  его  сын
сразу вызвал у меня симпатию - то ли по  причине  сердечного  отношения  к
нему Амадиса, то ли просто потому, что у парня было честное лицо и  прямой
открытый взгляд. И еще он желал мира между нашими Домами, несмотря даже на
то, что в катастрофе погиб близкий ему человек.
     - Приятно было познакомиться с вами, Иона, сын Исайи.
     Он тяжело вздохнул и с грустью проговорил:
     - Называйте меня Джона, милорд. Так произносили мое имя, когда я  был
ребенком и юношей... К тому  же  теперь  я  просто  Джона.  Джона  и  все.
Джона-предатель... С вашего позволения, милорды, я удаляюсь. Не  смею  вам
больше мешать.
     Амадис еще раз  пожелал  Джоне  удачи  и  мы  продолжили  свой  путь.
Спускаясь по лестнице, я задумчиво произнес:
     - Видно, у парня крупные неприятности.
     - Еще бы, - отозвался мой брат. - Он стал бездомным.
     - Но почему?
     - По собственной глупости... или порядочности. Он был  одним  из  тех
приближенных Рахиль, которые вместе с ней дали присягу  на  верность  Дому
Света; и он оказался единственным, кто отнесся к ней серьезно. Одно  время
он был советником Рахиль... - Амадис сделал паузу, поскольку мы  оказались
перед небольшой дверью,  ведущей  наружу.  Прежде  чем  открыть  ее,  брат
посмотрел на меня и иронично усмехнулся. - То есть, я хотел  сказать,  что
Джона был одним из моих государственных советников. Но недолго. Вскоре  он
впал в немилость у Рахиль, так как позволял себе  открыто  критиковать  ее
политику.
     - С каких позиций?
     - С позиций наших оппозиций. Он убеждал Рахиль, что в своих  решениях
она должна исходить прежде всего из интересов Света, а не только печься  о
том, как извлечь побольше выгоды для Израиля. И кстати, если  ты  думаешь,
что моя незадачливая женушка  действовала  по  наущению  своего  отца,  то
глубоко заблуждаешься. Давид не  раз  говорил  ей,  что  он  сам  способен
позаботиться о благе своего народа, а ее политика приносит лишь вред обоим
Домам, однако Рахиль... Впрочем, ладно, не будем об этом. Говоря на  столь
милом твоему сердцу языке, de mortuis aut bene aut nihil.
     Мы миновали павильон, где на  моей  памяти  Амадис  имел  обыкновение
завтракать в обществе хорошеньких женщин, и оказались в  начале  одной  из
аллей, ведущей в глубь сада. Глядя на  покрытые  белым  цветом  деревья  и
усыпанную опавшими лепестками землю, я по старой детской привычке  подумал
о доброй Снежной Королеве,  принесшей  вместо  метели  и  вьюги  волшебный
цветочный снегопад  и  благоухание  вечной  весны...  Мои  мысли  невольно
обратились к Бранвене,  которая  была  моей  личной  Снежной  Королевой  и
оставалась ею впредь, несмотря на перемену облика. Эти несколько дней  она
упоенно играла роль Даны, и не потому, что так было нужно, а потому что ей
это нравилось - главным образом из-за Юноны, которая просто души в ней  не
чаяла. Порой у меня возникала забавная идея поженить Брендона и  Бранвену,
чтобы не огорчать маму... и чтобы Дана обрела свободу.
     - Если бы наша встреча состоялась при других обстоятельствах, - вновь
заговорил Амадис, когда мы двинулись вдоль аллеи,  -  я  бы  первым  делом
спросил у тебя, каково это - на  двадцать  лет  потерять  память,  прожить
заново жизнь, а затем вспомнить всю прежнюю? Какие чувства ты испытываешь,
оглядываясь на свое прошлое?
     - Двойственные, - ответил я. - В самом  прямом  смысле  этого  слова.
Субъективно я воспринимаю свое прошлое как бы состоящее из двух отрезков -
но не следующих один за другим, а идущих параллельно и сходящихся в точке,
которую  я  называю  обретением  себя.  И  сейчас,  вспоминая  детство,  я
вспоминаю ОБА свои детства как единое целое. Иногда мне кажется, что  один
день я был Кевином, а на следующий все забывал и становился Артуром, чтобы
еще через день снова стать Кевином, - и так длилось многие годы. Рассуждая
логично, я, конечно, отдаю себе отчет в действительной хронологии событий,
но на уровне эмоций и ассоциативного мышления  мое  восприятие  двух  моих
прошлых жизней несколько иное - не столь логичное, зато более цельное.
     - А в тот момент обретения себя, я полагаю, ты испытал нечто  похожее
на приступ шизофрении?
     - Не "нечто похожее", а НАСТОЯЩИЙ приступ  шизофрении.  Причем  очень
острый. С точки зрения Артура это выглядело так: я пересек  бесконечность,
прошел сущий ад, но вышел из  него  живым,  пора  бы  уже  расслабиться  и
отдохнуть - как вдруг я обнаруживаю в себе еще одну личность, которая тоже
является мною, но имеет свои собственные воспоминания и с  самого  раннего
детства живет собственной жизнью.
     - Вы боролись друг с другом?.. То есть, ты боролся сам с собой?
     - И да, и нет. В первый момент каждая из моих личностей вознамерилась
поглотить другую, но они были настолько совместимы, что почти  моментально
начался процесс их слияния.
     - И все-таки в тебе  доминирует  твоя  прежняя  личность,  -  заметил
Амадис. - Ты тот самый Артур, которого я знал много лет назад.
     Я усмехнулся.
     - А вот мой новый друг, Морган Фергюсон, говорит, что я  все  тот  же
Кевин Мак Шон, который немного  повзрослел,  набрался  опыта  и  обзавелся
родственниками.
     - А ты сам? Кем себя больше чувствуешь?
     - Я совсем не чувствую разницы и порой даже путаюсь в  воспоминаниях.
Ведь, как я уже говорил, в моем собственном восприятии обе  мои  жизни  не
разделены временным интервалом, они как бы накладываются  друг  на  друга.
Мне кажется, что лишь полгода назад Диана проводила меня в путь... - Тут я
умолк, мысленно скорчившись от невыносимой  боли.  Мучительно  знать,  что
твоя любимая мертва, но еще мучительнее знать,  ВО  ЧТО  она  превратилась
после смерти. Иногда я удивляюсь: почему я еще в здравом  уме,  как  я  не
рехнулся после той встречи в глубинах Источника, ЧТО помогло  мне  устоять
перед  соблазном  окунуться  в  манящую  пучину  безумия?  Долг,   дружба,
привязанность, любовь?.. Быть может, любовь. Но не к Дейрдре.
     - Мне  очень  жаль,  что  она  погибла,  -  сказал  Амадис,  прерывая
тягостную паузу в нашем разговоре. - Я всегда  симпатизировал  Диане  и...
Извини  меня,  Артур.  Я  не  должен  был   позволять   моим   сторонникам
использовать Пенелопу в борьбе против отца.  Это  самое  меньшее,  к  чему
обязывала меня наша дружба,  но  и  этого  я  не  сделал.  Из  меня  вышел
никудышный брат.
     - Ошибаешься, -  сухо  ответил  я.  -  Как  брат  ты  еще  не  совсем
безнадежен. А у меня слишком мало братьев, чтобы походя  браковать  их.  И
кстати, о братьях. Тебе ничего не известно об Александре?
     - Совсем ничего. В Царстве  Света  он  не  появлялся  уже  бог  весть
сколько времени, и я, признаться, очень смутно помню его лицо.
     - А не исключена возможность, что недавно он побывал здесь инкогнито?
     Амадис повернул голову и, не сбавляя  шаг,  пристально  посмотрел  на
меня.
     - Ты подозреваешь Александра?
     - Я НЕ ИСКЛЮЧАЮ того, что он мог быть причастен  к  убийству  Рахиль.
Это вполне в его духе - насолить мне, тебе, а заодно всей  нашей  семье  и
всему Царству Света. К тому же он презирает  израильтян  за  то,  что  они
отвергли Иисуса.
     - И как, по-твоему, он это провернул? Даже если предположить, что  он
инкогнито побывал в Царстве Света и сумел раздобыть необходимое количество
урана, то остается еще целый ряд вопросов, на которые я не нахожу  ответа.
Во-первых, как он исхитрился подсунуть свою бомбу Рахиль...
     - Не обязательно Рахиль, - заметил  я.  -  Уран  мог  находиться  при
ком-либо из его спутников.
     - Допустим. Но тогда, как Александр  узнал,  кто  будет  сопровождать
Рахиль, и вообще, откуда ему стало известно, что она  собирается  посетить
отца? Ведь это решение она приняла импульсивно, после нашей ссоры, а менее
чем через час уже вошла в Тоннель, где и  погибла.  Так  что  наш  братец,
прятавшийся в закоулках  дворца,  никак  не  мог  провернуть  свое  темное
дельце.
     - Без сообщников, - уточнил я. - А вдруг он вступил в сговор с  одним
из друзей Харальда, занимающих довольно высокое  положение  при  дворе?  Я
полагаю, что такие имеются.
     - Таких хоть отбавляй, - согласился  Амадис.  -  Харальд  был  весьма
популярной личностью в Доме, а радикалов нынче как собак нерезаных.
     - Вот тебе и ответ. Александру незачем  было  прятаться  в  закоулках
дворца; всю грязную работу  сделал  за  него  кто-то  другой  -  тот,  кто
ненавидел Рахиль и желал избавиться от нее.
     - Что ж, ладно. Предположим, что Александр действительно  нашел  себе
сообщника или сообщников и устроил это  покушение.  Это  вполне  вероятно,
хоть и притянуто за уши; но это еще цветочки.  Главный  вопрос  состоит  в
том, как же так получилось, что ни Рахиль, ни ее спутники, ни охрана  Зала
Перехода, не обнаружили радиоактивного излучения.  Кроме  того,  во  время
твоего отсутствия в Зале были установлены  сверхчувствительные  детекторы,
которые передавали информацию на центральный терминал  контрольного  поста
службы безопасности. Я проверил все записи - вплоть до момента  взрыва  не
было  зафиксировано  ни  малейшего  отклонения  от   естественного   фона.
Чертовщина какая-то.
     - Значит, ты не знаешь, как можно  скрыть  присутствие  радиоактивных
материалов?
     - Почему же, знаю. Можно поместить  уран  в  свинцовый  контейнер,  а
можно создать специальные чары, поглощающие жесткие лучи. Однако в  первом
случае контейнер оказался бы  слишком  тяжелым  и  большим,  чтобы  просто
положить его в карман; а  во  втором  случае  чары  привлекли  бы  к  себе
внимание с еще большей вероятностью, чем радиация как таковая.
     - А еще можно, - веско добавил я, - временно увеличить  на  несколько
порядков сильное взаимодействие в ядрах урана и таким  образом  превратить
их в устойчивые.
     Устремленный  на  меня  взгляд  Амадиса  выражал  такое  неподдельное
изумление, что в его искренности сомневаться не приходилось. Он был просто
потрясен.
     - И ТЫ МОЖЕШЬ ЭТО СДЕЛАТЬ?!
     - Могу. Правда, Тоннель  мне  провести  не  удастся.  Он  моментально
расщепит эти ядра на нуклоны, причем взрыв  получится  гораздо  сильнее  -
из-за высвобождения энергии чар, увеличивающих сильное взаимодействие.  По
моим прикидкам,  злоумышленнику,  если  он  использовал  схожую  методику,
достаточно было лишь одного грамма урана, а еще меньше -  плутония,  чтобы
обречь Рахиль и ее спутников на верную гибель.
     -  Твой  Образ  Источника  позволяет   тебе   манипулировать   такими
фундаментальными силами?
     - Так же, как и Янь.  Вот  почему  у  Брендона  с  Брендой  есть  все
основания подозревать тебя. Ведь как верховный жрец Митры...
     Амадис громко фыркнул или,  скорее,  чихнул,  состроив  презрительную
гримасу.
     - Вы, вероотступники, такие же невежды, как и радикалы. И вы,  и  они
отождествляете Порядок с Митрой, а это не так. Порядок суть сын Митры,  он
лишь божественная манифестация, но не бог и далеко не совершенен, а подчас
даже опасен. Если ты забыл Книгу, я напомню тебе несколько строк  из  нее:
"Да никто, кроме пророков Моих, не посмеет вступить на путь  Порядка,  ибо
путь сей полон соблазнов и приведет неотмеченных печатью Моей  к  греху  и
безумию". В отличие от Харальда, я не считаю, что на меня пал выбор свыше,
я лишь скромный священнослужитель, а не пророк, и не претендую на близость
с Вседержителем.
     - А вот Харальд претендовал, - заметил я.
     - И поплатился за это рассудком, а потом  и  жизнью.  Ты  испытываешь
угрызения совести, что убил его?
     - Нет, нисколько. Я лишь уничтожил оболочку, а вся  его  человеческая
сущность уже была мертва.
     Амадис задумчиво кивнул.
     - Темная сторона Порядка... Наши радикалы предпочитают не упоминать о
ней, и тем не менее она существует. Есть ли вообще во вселенной что-нибудь
без изъянов? Источник ведь тоже имеет свою темную сторону? А, брат?
     - Имеет, - подтвердил я. - Но мы предпочитаем обходить ее стороной.


                                 5. БРЕНДА

     Замок,  как  его  называл  Морган,  оказался  громадным  особняком  в
псевдо-викторианском стиле, с виду довольно опрятным, но, на  мой  взгляд,
немного мрачноватым из-за своих размеров. Он возвышался над озером посреди
обширной усадьбы, огражденной каменной стеной никак не меньше трех  метров
в высоту. Добрую половину усадьбы занимал парк,  начинавшийся  за  озером;
ближе к главным воротам имелось еще несколько небольших и средней величины
строений, среди которых выделялись конюшни и гараж,  в  котором  могло  бы
поместиться десяток легковых или с полдюжины  грузовых  автомобилей.  Чуть
дальше виднелись теннисные корты и площадка для гольфа.
     - Похоже, Бранвена обосновалась здесь всерьез и надолго,  -  заметила
я, съезжая с холма, откуда мы обозревали усадьбу.
     В ответ Морган утвердительно, хоть и невнятно, промычал.
     Завидев нашу машину, какие-то люди у ворот  выказали  явные  признаки
паники и поспешили укрыться в безопасных местах. Очевидно Морган во  время
своих  предыдущих  посещений  здорово  нагнал  на  них  страху.  Не  желая
обманывать ничьих ожиданий, я на полной  скорости  въехала  в  распахнутые
ворота, промчалась мимо конюшен и гаража, лишь перед самым особняком  чуть
сбавила скорость, лихо развернулась, огибая  цветочную  клумбу,  и,  визжа
тормозами, остановила машину у самых ступеней  парадного  входа,  едва  не
врезавшись в мраморный портал.
     Пока мои спутники успокаивали свои нервишки, массивная дубовая  дверь
особняка отворилась, и на широкое крыльцо вышла Дана - немного  смущенная,
но цветущая и жизнерадостная. Ее лицо  выражало  спокойную  уверенность  в
себе вместо прежней, теперь понятной мне озабоченности  последних  недель,
проведенных в браке с Брендоном. Она выглядела как человек, который принял
окончательное и бесповоротное решение и твердо намерен  следовать  ему.  Я
уже догадывалась, что это за решение, и мне стало жаль Дейрдру.
     Плавной, грациозной походкой Дана спустилась по  лестнице.  В  легком
коротком платье, свободном в талии, с распущенными вьющимися волосами  она
выглядела  весьма  впечатляюще,  а  ветер,  который  то  и   дело   игриво
подхватывал край ее воздушного одеяния, усиливал эффект до такой  степени,
что Морган, открыв дверцу машины и поставив одну  ногу  на  землю,  так  и
застыл, во все глаза пялясь на нее. Как я уже успела  убедиться,  ласковая
красота Даны, подчеркнутая ее хрупкой  женственностью,  на  многих  мужчин
воздействует гораздо сильнее,  чем  безупречно  правильные  черты  лица  и
божественная фигура Дейрдры. Мужская часть моей сущности всецело разделяла
восторг Моргана, и я могла понять, почему Артур (даже если не принимать во
внимание влияние Источника)  в  конце  концов  предпочел  Дану.  Для  него
Дейрдра  оказалась  слишком  идеальной,  слишком  совершенной,  чтобы   он
продолжал любить ее как женщину; да и Брендон, уж если на то пошло, скорее
поклоняется ей, чем любит ее. Другое дело Дана. У  нее  не  такой  золотой
характер, как у Дейрдры, она далеко не  совершенна,  она  не  идеал...  но
живое воплощение идеала - любимой, жены, матери.
     Я, а вслед за мной Пенни и Дейрдра  вышли  из  машины  ей  навстречу.
Сделав  над  собой  усилие,  Морган,  наконец,  соизволил   встать.   Дана
улыбнулась всем нам по  очереди  -  Моргану  дружелюбно,  мне  и  Пенелопе
немного застенчиво, а Дейрдре - виновато, в смятении опустив глаза.
     - Я уже давно вас жду, - сказала она.
     - Мы рады видеть тебя, золотко, - постаралась приободрить ее я. - Как
там малышка?
     - Недавно уснула. - Взгляд Даны засиял. - Вы... Вы хотите  посмотреть
на нее?
     - Ну, разумеется, сестричка, - мягко ответила Дейрдра, подойдя к  ней
и взяв ее за руку. - Мы все хотим видеть твою дочку... твою и Артура.
     В последних словах Дейрдры  явственно  прозвучала  горечь,  но  в  ее
голосе не было даже тени неприязни.  Что  меня  больше  всего  поражало  в
Дейрдре, так это полная неспособность держать  зло  на  людей.  Порой  она
бывала раздражительной, сердилась по мелочам, капризничала,  не  чужды  ей
были приступы гнева, но ненавидеть по-настоящему она не умела.  Конкретный
человек мог быть ей симпатичен, безразличен или неприятен;  Дейрдра  могла
беззаветно любить, глубоко уважать, быть верным и преданным другом, а если
кто-то не нравился ей, то он ПРОСТО не  нравился  ей.  Такие  чувства  как
ненависть, зависть, враждебность существовали для нее только в абстракции,
сама она их никогда не испытывала. Примечателен такой факт: когда  Дейрдре
стало известно, что Эмрис Лейнстер действительно повинен в смерти ее отца,
она безоговорочно согласилась с тем, что в случае поимки  он  должен  быть
казнен, но сказала это не злобно, а  скорее  печально,  признавая  суровую
необходимость справедливого возмездия. Из Дейрдры получился  бы  идеальный
судья  для  юридической  системы,  основанной   на   принципе   презумпции
невиновности; она судила бы людей, изначально исходя из того, что все  они
хорошие, и виновным выносила бы приговоры без гнева и пристрастия... но со
слезами на глазах и с печалью на сердце. Я всей душой сочувствую  Дейрдре.
Трудно быть доброй и милосердной, трудно любить весь этот мир,  в  котором
так много зла и несправедливости. В определенном  смысле  Дейрдра  так  же
несчастна, как и я; существо, претендующее на звание  всевышнего,  жестоко
насмеялось над ней, лишив ее способности ненавидеть.
     Мы поднялись по широким ступеням и вошли  в  дом.  Как  и  во  дворе,
прислуга в холле глазела на нас с любопытством,  опаской  и  благоговейным
трепетом. Для них мы были боги - или почти боги.  В  массе  своей  простые
смертные, даже  те,  кто  общается  с  Властелинами  ежедневно,  с  трудом
воспринимают нас как людей, и либо поклоняются нам  как  посланцам  Небес,
либо ненавидят нас лютой ненавистью, почитая за исчадий  ада.  А  ведь  по
существу своему мы такие же люди, разве что дольше живем, умеем  управлять
глубинными силами мироздания и вдобавок все поголовно страдаем  различными
нервными  и  психическими  расстройствами.  С  точки  зрения  неодаренного
психиатра лишь одного из каждых двадцати Властелинов  можно  (да  и  то  с
большой натяжкой) назвать вполне нормальным, девяносто процентов он  отнес
бы к разряду хронических неврастеников, а оставшиеся пять подпали  бы  под
определение законченных психопатов, причем далеко не всегда безобидных.  И
эти люди (то есть мы) правят миром! Увы, тут уж  ничего  не  попишешь.  Мы
правим миром, потому как мы обладаем огромным могуществом,  и  именно  это
могущество у многих из нас вызывает сдвиг по фазе. Ну а что касается бога,
то он (если он существует), очевидно, предпочитает играть роль  английской
королевы и лишь изредка забавы ради вмешивается в  дела  мирские  -  чтобы
сотворить  какое-нибудь  плоское  чудо,  вроде  языков  пламени   в   день
Пятидесятницы, или подсунуть кому-нибудь большущую свинью. Мы с  Брендоном
познали "божью благодать" на собственной шкуре.
     Детская  спальня  находилась  на  втором  этаже   и   была   защищена
стандартными  звукоизолирующими  чарами,  чтобы  никто  не  нарушал  покой
младенца. Эти чары  не  были  фиксированными,  они  допускали  возможность
динамического  изменения  поглощающей  способности  вплоть  до  полной  их
"прозрачности". И это правильно - бодрствуя, ребенок должен познавать  мир
во всем многообразии его проявлений, в том числе  и  звуковых.  Но  сейчас
девочка спала, и изоляция была задействована на максимальном уровне.
     Возле самой двери Дана остановилась.
     - Только пожалуйста, - сказала она нам. - Постарайтесь не шуметь.  Не
разбудите ее.
     Морган ухмыльнулся.
     - В первую очередь это относится ко мне,  -  прокомментировал  он.  -
Всякий раз, когда большой и неуклюжий дядюшка Фергюсон  берет  Дейрдру  на
руки, душа Даны уходит в пятки.
     - Вовсе нет, - возразила Дана. - Я полностью доверяю тебе. Ты  умеешь
обращаться с детьми.
     - И тем не менее ты постоянно предупреждаешь меня...
     - И буду предупреждать, - оборвала его Дана и взялась за ручку двери.
- Теперь тихо!
     Мы гуськом вошли в уютную затемненную комнату, посреди которой стояла
маленькая детская кроватка с деревянными решетками по бокам.  У  изголовья
кровати в небольшом кресле сидела молоденькая девушка, одетая как служанка
или няня. При нашем появлении она встала, бережно  поправила  постельку  и
тихой поступью направилась к  Дане.  Шепотом  они  обменялись  несколькими
фразами (я так и не разобрала, на каком языке они  говорили),  после  чего
Дана утвердительно кивнула.  Девушка  поклонилась  нам  всем  и  вышла  из
комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь.
     - Это кормилица? - еле слышно поинтересовалась Дейрдра. -  Уж  больно
молода.
     - Нет, она просто присматривает  за  девочкой,  -  ответила  Дана.  -
Кормлю я сама.
     Дейрдра смерила ее восхищенным и чуть завистливым взглядом.
     - Просто невероятно! Роды и кормление  совсем  не  повлияли  на  твою
фигуру. И как ты...
     Дана прижала палец к губам.
     - Тс-с!
     Мы впятером подошли к детской кроватке - Дана и Дейрдра справа,  я  и
Пенни слева, Морган держался позади нас.
     - Боже, какая прелесть! - умиленно прошептала Пенелопа, глядя на свою
маленькую сестричку сияющими от восторга глазами. - Она просто ангелочек.
     По мне девочка была  как  девочка,  милый  крохотный  человечек  пяти
месяцев отроду. В таком возрасте все дети похожи на  ангелочков...  Только
вы не подумайте, что я такая черствая  и  циничная,  что  меня  ничуть  не
тронул вид  безмятежно  спящей  малышки  с  ангельски-невинным  личиком  и
прелестными  светло-каштановыми  волосами.  Но  моя  сентиментальность  не
мешает мне здраво мыслить и трезво оценивать ситуацию. Одного  взгляда  на
Пенелопу  мне  было  достаточно,  чтобы  понять,  что  маленькая   Дейрдра
мгновенно покорила ее сердце, и теперь она целиком на стороне Даны.
     Поняла это и взрослая Дейрдра. Я  почти  физически  почувствовала  ее
боль. Ее страдания эхом отозвались во  мне,  на  какое-то  мгновение  мной
овладели ее тоска и безысходность. Что это - влияние Источника, или у  нас
просто родственные души?
     - А какие у нее глаза? - спросила она, с трудом сдерживая слезы.
     - Карие, - ответила Дана.  -  Как...  -  Она  потупилась  и  виновато
добавила: - Как у Артура.
     Сделав над собой усилие, Дейрдра обняла Дану и мягко сказала:
     - Ты победила, сестричка. Теперь ОН твой, ОН  полностью  твой.  И  ОН
должен знать ВСЕ.
     - Мне очень жаль, - в смятении произнесла Дана. - Поверь,  мне  жаль,
что так получилось.
     - Я не сержусь на  тебя.  Просто...  Просто  мне  больно...  Мне  ТАК
больно!..
     Не в силах сдерживаться  дальше,  Дейрдра  выбежала  из  комнаты,  но
дверью не хлопнула и не потревожила сон девочки. Дана  сделала  было  шаг,
чтобы последовать за ней, но я взглядом остановила ее и покачала головой.
     - Нет, лучше я.
     Дана тяжело вздохнула.
     - Ладно. Тогда я схожу посмотрю, готов ли обед.
     - А я останусь здесь, - отозвалась Пенелопа. - Побуду с сестренкой.
     Она посмотрела на меня и счастливо  улыбнулась.  В  уголках  ее  глаз
блестели слезы.
     - Хорошо, - сказала я. - На том и порешим.
     Когда мы втроем вышли из спальни и Дана отправилась на кухню,  Морган
недоуменно спросил у меня:
     - Что с Пенелопой?
     - А разве не понятно? Она так счастлива, что  чуть  не  ревет.  Пенни
росла круглой сиротой, без отца и матери, у нее не было настоящей семьи, а
были только родственники, вроде нас с Брендоном. А теперь у нее есть отец,
есть маленькая сестренка, одним словом, СЕМЬЯ, ее собственная семья.
     - Ясненько, - сказал Морган. - Да, кстати. Что  случилось  с  матерью
Пенелопы?
     - Она погибла, - сдержанно ответила я.  -  Ну  ладно,  Морган.  Давай
поищем Дейрдру.
     Мы нашли ее на том же этаже в  библиотеке.  Она  сидела  в  кресле  и
задумчиво листала какую-то книгу  -  красочно  оформленную,  толстую,  как
энциклопедический словарь, с множеством цветных иллюстраций.
     - Послушай, - шепнула я Моргану. - У нас намечается серьезный женский
разговор, так что...
     - Намек понят, - ответил Морган. -  Пойду-ка  я  полюбуюсь  тем,  как
Пенелопа любуется своей сестренкой.
     На этом мы расстались. Я вошла в библиотеку  и  устроилась  в  кресле
рядом с Дейрдрой. Заметив меня, она захлопнула  книгу  и  положила  ее  на
стол. Как оказалось,  это  была  иллюстрированная  "Энциклопедия  семейной
жизни".
     - Вот, - горестно произнесла Дейрдра. - Взяла  первое,  что  попалось
под руки, и... Впрочем, это неудивительно. Дана  зря  времени  не  теряет,
активно готовится стать образцовой женой Артура.
     - Если честно, - спросила я, - ты обижаешься на нее?
     - Совсем немного. Больше я злюсь не на нее, а на  свою  судьбу  и  на
саму себя. Если бы я забеременела... Но нет, это  глупо  -  и  недостойно.
Этим бы я только привязала Артура к себе, но не вернула бы его любовь.
     - Он очень страдает, поверь.
     - Я знаю, я чувствую это. После коронации он сильно  изменился.  Этот
контакт  с  Даной...  как-то  странно  повлиял  на  него.  Не  скажу,  что
однозначно плохо, но он стал каким-то другим.
     Я промолчала. Только я одна знала, ЧТО  в  действительности  изменило
Артура - его путешествие в недра Источника, в  самую  его  преисподнюю,  и
встреча там с призраком Дианы. С ее душой,  СУТЬЮ.  По  правде  говоря,  я
боялась, что это сломит его и постепенно сведет с ума, но, к счастью,  мои
опасения были напрасными. Артур оказался сильнее, чем я полагала.  Да,  он
потерял частичку своей жизнерадостности, стал  более  замкнут  и  угрюм  -
надеюсь, временно, пока не сгладятся последствия испытанного  шока.  Но  с
другой  стороны,  это  происшествие  заставило  его  внутренне  собраться,
мобилизовать все свои ресурсы, вследствие чего он обрел цельность  натуры,
окончательно преодолел остатки своей раздвоенности (легкой формы шизы, как
он выражался), порожденной его двойственным восприятием прошлого.  Дейрдра
же рассматривала перемены в Артуре сквозь призму его отношения  к  ней  и,
естественно, оценивала их слишком субъективно.
     - Дейрдра, - наконец отозвалась я. -  Мне  хотелось  бы  вернуться  к
нашему предыдущему разговору.
     - Насчет Брендона?
     - Да.
     Она отрицательно покачала головой.
     - Не стоит, Бренда. Я не соглашусь.
     - Но почему?
     - Я не люблю его.
     - Зато он тебя любит.
     - В этом-то вся беда. Он меня любит, а я его нет. Я только  испытываю
влечение к нему, которое, если верить твоим же словам, скоро пройдет.
     - Его может сменить настоящее чувство, - неуверенно возразила я.
     - Может быть, -  согласилась  Дейрдра.  -  Возможно,  когда-нибудь  я
забуду Артура и полюблю другого. Может быть, Брендона...  а  может,  и  не
его. И тогда твой брат будет страдать, он окажется в таком же положении, в
каком сейчас нахожусь я. Опять развод, опять скандал... Нет, это  слишком.
Так дело не пойдет.
     Я вздохнула. В словах Дейрдры был свой резон, и умом я понимала  это.
Однако сердцу не прикажешь  -  а  сейчас  мое  сердце  говорило  от  имени
Брендона.
     - Ведь он нравится тебе, не так ли?
     - Да, нравится. Притом очень нравится. И теперь... после того, как  я
узнала о ребенке Даны и Артура, я могла бы переспать с ним. Но этого  явно
мало.
     - Этого вполне достаточно. Если вы вместе окунетесь в  Источник...  -
Тут я умолкла в нерешительности.
     - И что тогда?
     - Тогда, если ты... если у  тебя  есть  ПРЕДРАСПОЛОЖЕННОСТЬ  полюбить
Брендона, ты полюбишь его.
     Дейрдра грустно усмехнулась.
     - А словечко-то какое нашла - ПРЕДРАСПОЛОЖЕННОСТЬ! Это надо же!
     - Я говорю серьезно, Дейрдра.
     - Я и не думаю, что ты шутишь. Но все это кажется  мне  до  крайности
пошлым. Вместе окунуться в Источник -  я  догадываюсь,  что  ты  под  этим
подразумеваешь. Не просто  окунуться  вдвоем  -  но  ВМЕСТЕ!  Это  здорово
смахивает на ритуальное совокупление.
     - Не в большей степени, чем первая брачная ночь, - парировала я. -  В
определенном смысле это тоже  ритуальное  совокупление,  однако  никто  не
находит в нем ничего пошлого. Что мешает тебе  и  Брендону  провести  вашу
первую брачную ночь в Безвременье?
     Посмотрев  на  мое  предложение  под  таким  углом  зрения,   Дейрдра
призадумалась.
     - Пожалуй, ты права... но только отчасти.  Привкус  пошлости  все  же
остается. Может, со временем, когда я  разлюблю  Артура  или,  по  крайней
мере, смирюсь с его потерей... Да, кстати, о времени.  Мне  еще  несколько
лет ждать пробуждения моего Дара, так что вопрос о...  о  брачной  ночи  в
Безвременье для меня пока не актуален.
     - Эти годы могут пролететь за считанные дни, - заметила я.
     Дейрдра поняла, что я имею в виду.
     - Для вас - да, но не для меня, - сказала она. - Я проживу их сполна,
в каком бы мире вы меня не поселили. Ведь так?
     - Да.
     -  Тогда  я  не  согласна.  Я  бы  многое  отдала,  лишь  бы   скорее
повзрослеть, но, как говорит Артур, время не обманешь.  И  если  я  должна
провести еще несколько лет в ожидании, то я  предпочитаю  провести  их  на
родине.
     - Что ж, - сказала я. - Воля твоя. Что ты намерена делать?
     - Жить, - просто ответила Дейрдра. - Мне есть  чем  заняться,  помимо
любви. К примеру, той же математикой. Если, как  ты  утверждаешь,  у  меня
талант, то негоже зарывать его в землю.  -  Она  вздохнула.  -  Ну  а  что
касается  Артура,  то  я,  пожалуй,  сама  обращусь   к   архиепископу   с
ходатайством о разводе. Как говорится, постараюсь сохранить  хорошую  мину
при плохой игре.
     - Обвинишь его в супружеской измене?
     - Нет. Я потребую аннулировать наш брак  на  том  основании,  что  de
facto он еще не состоялся.
     Я недоверчиво уставилась на нее.
     - Да что ты говоришь?!
     - То, что слышала. Со дня нашего венчания мы ни разу не были  близки.
Каждый вечер Артур находил какой-нибудь предлог, чтобы не ложиться со мной
в постель. Такой уж он убежденный однолюб. -  Дейрдра  немного  помолчала,
явно колеблясь, затем все  же  добавила:  -  Боюсь,  Дана  не  была  столь
принципиальна в своих отношениях с Брендоном?
     Я покачала головой.
     - Увы, нет...
     Позади нас кто-то деликатно прокашлялся, привлекая наше внимание.
     Я оглянулась и увидела  в  дверях  библиотеки  незнакомого  человека,
одетого в элегантный серый костюм с галстуком на золотой заколке.  Был  он
среднего роста, худощав, русоволос.  Его  некрасивое,  но  привлекательное
лицо мне кого-то напоминало... Да, конечно же,  Бранвену  -  в  ее  облике
незрелой девочки-подростка.
     Рядом со мной ахнула Дейрдра.
     - Колин!..
     Гость улыбнулся - и улыбка сделала его лицо почти красивым.
     - Мне можно войти?
     - Да... разумеется, - сбивчиво произнесла Дейрдра, вставая с  кресла.
- Проходи. Я... я рада тебя видеть, Колин.
     - Взаимно, сестричка.
     Энергичной, слегка неуклюжей походкой он приблизился к нам, поцеловал
Дейрдру в щеку, а меня поприветствовал вежливым поклоном.
     - Если не ошибаюсь, вы Бренда из Света, сестра Артура.
     - Вы угадали, - ответила я и сама решила блеснуть догадливостью: -  А
вы, стало быть, Колин Лейнстер, брат Бранвены?
     - И бывший король Лайонесса. -  Колин  снова  улыбнулся.  -  К  вашим
услугам, принцесса.
     Определенно, он мне понравился. Из рассказов  Артура  я  представляла
его другим - угрюмым, нервным, закомплексованным  и  робким  в  общении  с
женщинами. Передо мной же стоял обаятельный молодой человек,  уверенный  в
себе и, как мне  показалось,  довольный  жизнью.  Он  назвал  себя  бывшим
королем Лайонесса не с горечью, а  с  добродушной  иронией  -  так,  будто
вспоминал о своих невинных детских шалостях.
     Между тем Дейрдра справилась со своим изумлением и  взяла  Колина  за
обе руки, глядя на него с восторгом.
     - Ты так изменился, Колин! - сказала она. - Где ты  пропадал?  Почему
не давал о себе знать? Я так соскучилась по тебе.
     - А я еще больше. Многие годы не видеть тебя было  для  меня  тяжелым
испытанием.
     - Многие годы? - переспросила Дейрдра.
     - Мне уже за сорок, - ответил Колин. - Двадцать лет без тебя.
     - Двадцать лет. Целых двадцать лет... И  что  же  ты  делал  все  это
время?
     - Много чего. Странствовал по свету,  видел  разные  миры,  набирался
ума, избавлялся от дури, совершал ошибки и на них учился. В общем, скучать
не приходилось.
     - Ты поддерживал связь с Бранвеной?
     - Постоянно. Мы даже совершили несколько совместных путешествий.
     - Я не сомневалась, что Бранвена знает, где ты и что с тобой. А  она,
лгунья этакая, клятвенно уверяла меня, что ей ничего о тебе неизвестно.
     - Прости, Дейрдра, - виновато произнес Колин. -  Это  я  попросил  ее
молчать.
     Между ними повисла неловкая  пауза,  и  я  решила  прийти  к  ним  на
выручку.
     - Колин, а вы знаете, КТО на самом деле Бранвена?
     Колин  посмотрел  на  меня  и  усмехнулся,  а  затем,  не   выдержав,
рассмеялся.
     - Теперь уже знаю. Однако она долго водила меня за нос!
     - Так вы разоблачили ее или она сама вам открылась?
     - Открылась сама, как только стало ясно, что я вот-вот ее разоблачу.
     - А ты решил открыться, - послышался голос  Моргана,  -  когда  стало
ясно, что я вот-вот разоблачу ТЕБЯ. Но ты опоздал,  дружище,  сюрприза  не
получилось. Дядюшку Фергюсона не так-то легко провести.
     С этими словами Морган вошел в библиотеку и крепко пожал Колину руку.
     - Ну, наконец-то мы свиделись, - сердечно произнес он.
     - Ты догадался, что я здесь бываю? - спросил удивленный Колин.
     - Почти с самого начала.
     - Но как? Слуги проболтались?
     - О нет, Бранвена  хорошо  вышколила  их.  Я  вычислил  тебя  методом
дедукции. Во-первых, я подсчитал, что если бы  за  девочкой  присматривали
только Бранвена и Дана, она бы  подолгу  оставалась  одна;  но,  с  другой
стороны, в моих услугах, как няньки,  не  очень-то  и  нуждались.  Значит,
понял я, есть кто-то еще - и явно не простой смертный. А во-вторых, и  это
укрепило мои подозрения, от меня всячески скрывали местонахождение "ниш" и
вынуждали каждый раз совершать прогулку от трактира к усадьбе -  очевидно,
для того, чтобы я не нагрянул нежданно-негаданно и не застал вас врасплох.
     - М-да, - согласился Колин. - Проницательность тебя не подвела.
     - А ты плохой мальчик, Колин, - пожурил его  Морган.  -  Прятался  от
дядюшки Фергюсона.
     - Дядюшка Фергюсон тоже хорош, - парировал  Колин.  -  Предал  своего
друга ради портфеля первого министра.
     - Ну, нетушки. Я предал не друга, а короля - это большая  разница.  К
тому же признай, что мои тридцать серебряников составили солидный капитал.
     - О, это несомненно!
     - А впрочем, - продолжал Морган. - Можешь бросить в меня камень, если
сейчас ты завидуешь Артуру и хочешь оказаться на его месте.
     В ответ Колин как-то странно ухмыльнулся  и  сел  в  кресло.  Дейрдра
устроилась справа от него, я - слева, Морган - в кресле напротив.
     - Отчасти все же завидую, - сказал  Колин.  -  Но  отчасти  камни  не
бросают. Да и завидую я вовсе не королевскому венцу Артура.
     - Ты о Дане? - спросила Дейрдра.
     Он вздохнул.
     - Да, о ней... Но не будем об этом. Кто  старое  помянет,  тому  глаз
вон. Для меня это осталось в далеком прошлом. Все эти  юношеские  страсти,
разочарования, обиды... В конце концов, я не был  верен  ни  своей  первой
любви, - Колин мельком взглянул на Дейрдру, - ни второй. Я принял  участие
в заботах Даны без какого-либо тайного умысла, а просто  потому,  что  она
моя двоюродная сестра и нуждалась в моей помощи и поддержке.
     - Чем ты сейчас занимаешься? - поинтересовался Морган.
     - В  настоящий  момент  ничем  серьезным,  кроме  забот  о  маленькой
Дейрдре. Львиную долю тех двадцати лет я скоротал за  первый  месяц  моего
отсутствия в Авалоне, потом пресытился, немного остепенился и  теперь  уже
чувствую,  что  перебесился.  В  быстром  потоке  времени  миры   какие-то
неполноценные, как будто слепленные наспех. Я все  больше  убеждаюсь,  что
настоящая история творится здесь, в окрестностях Основного Потока, а  ТАМ,
НАВЕРХУ, история только экспериментирует, делает предварительные прикидки,
апробирует различные варианты своего развития и отбрасывает явно тупиковые
направления.
     - Многие наши исследователи считают так же, - заметила я. - Все  миры
с  коэффициентом  ускорения   времени   больше   двадцати   они   называют
лабораторией Творца или вселенной в пробирке.
     - Вы верите в бога? - спросил Колин, неизвестно кого имея  в  виду  -
меня лично или всех Властелинов Экватора.
     - Каждый по-своему, - ответила я.  -  Одни  ищут  доказательства  его
существования, иные - его отсутствия, а кое-кто  не  прочь  встретиться  с
ним, чтобы задать ему кое-какие вопросы.
     - И все же, Колин,  -  отозвался  Морган.  -  Чем  ты  занимаешься  в
свободное от исполнения обязанностей няньки время?
     Колин стыдливо потупился.
     - Вообще-то дурачусь... А если откровенно,  занимаюсь  плагиатом.  За
время моих странствий я многое узнал, закончил три  университета,  всерьез
увлекся квантовой физикой... - Он на секунду умолк, а щеки  его  покрылись
густым румянцем. - Ну, и совсем недавно в одном  из  миров  я  опубликовал
серию статей по теории поля, которые произвели  там  подлинную  революцию.
Меня считают гением, буквально носят на руках, выдвинули  мою  кандидатуру
на соискание Всемирной премии - и наверняка присудят  ее.  А  ведь  в  тех
статьях  нет  ничего  моего...  почти  ничего...   разве   что   некоторые
обобщения...
     Я не смогла сдержать улыбки, вспомнив выражение лица Брендона,  когда
на Земле Хиросимы ему вручали  золотую  статуэтку  Фрейда  "за  выдающиеся
достижения в  области  психоанализа".  Многие  Властелины,  живя  в  мирах
простых смертных, время от времени грешат плагиатом - и большей частью  не
из тщеславия, а по  необходимости.  К  примеру,  тетя  Помона,  чей  конек
медицина,  невесть  сколько  раз  "изобретала"  пенициллин,  не  дожидаясь
появления  местного  Флеминга,  и  без  лишней  скромности  принимала  все
почести, воздаваемые ей как спасителю человечества. А что  касается  меня,
то на той же Земле Хиросимы даже последнему компьютерному хакеру известно,
что язык описания страниц PostScript от начала до  конца  создан  доктором
Сильвией Брендон. И если бы  я  вздумала  заявить,  что  настоящие  авторы
PostScript-языка живут в другом  мире,  меня  сочли  бы...  ну,  в  лучшем
случае, дамочкой с причудами.
     Я собиралась сказать это Колину и посоветовать ему поменьше  мучиться
угрызениями совести, но  не  успела,  так  как  в  этот  момент  появилась
Пенелопа с маленькой Дейрдрой на  руках.  Девочка  вела  себя  смирно,  не
проявляя никаких признаков неудовольствия, и смотрела на нас своими карими
глазками со спокойным любопытством.
     - Малышка проснулась, - сообщила Пенни очевидный факт, - и  не  хочет
лежать в кроватке... - Тут она заметила Колина и удивленно подняла  бровь.
- Прошу прощения?
     Колин подошел к ней и поклонился.
     - Колин Лейнстер к вашим услугам,  миледи.  -  И,  отвечая  на  немой
вопрос Пенелопы, он добавил: - Да, да,  тот  самый  экс-король  Лайонесса.
Последний из династии узурпаторов.
     Между тем девочка протянула к нему свои ручонки  и  что-то  бессвязно
пролепетала.
     - Дейрдра просится к дяде? -  спросил  Колин  ласково,  но  без  того
глупого сюсюкания, с которым многие взрослые обращаются к детям.
     Как будто поняв вопрос, девочка вновь прильнула к  плечу  Пенелопы  и
погладила ладошкой по ее щеке.
     - Дейрдра не хочет к дяде, - с улыбкой прокомментировал Колин. -  Она
уже подружилась с тетей.
     - Не с тетей, а с сестрой, -  сделала  уточнение  Пенелопа.  -  Разве
Бранвена не сообщила вам, что на самом деле я дочь Артура?
     Теперь пришел черед удивляться Колину. Несколько  секунд  он  молчал,
переваривая это известие, наконец ответил:
     - Нет, этого я не знал. Бранвена не говорила мне, что у Артура  такая
прелестная дочь.
     - Их уже две, - сказала Пенелопа, нежно прижимая к себе Дейрдру. - Не
стану  говорить  о  себе,  но  младшенькая  действительно  прелесть.   Она
настоящее чудо!
     (Прощайте фрески в соборе Андрея Авалонского, подумала я).
     Будто    в    подтверждение    слов    Пенелопы,    девочка    решила
продемонстрировать, какое она чудо. Над ее головкой  возникло  слабенькое,
призрачное голубое мерцание, по форме напоминавшее Образ Источника Артура.
     - Ну вот! -  тихо,  почти  шепотом  произнес  Морган;  в  голосе  его
слышалась тревога. - Начинается.
     - Что начинается? - удивилась я и вызвала свой Образ.  -  Почему  вас
это так беспокоит?
     Силовая  колыбель,  по  глупости  (или  от  излишка  ума)   созданная
Бранвеной, не просто ослабляла контакт  с  Источником,  но  и  делала  его
вязким, тяжеловесным, давящим на психику.
     - Ну нет, друзья, - сказала я, обращаясь к Моргану и  Колину.  -  Так
дело не пойдет. Ваши меры предосторожности чистейший идиотизм.
     Благо по пути к усадьбе  я  тщательно  проанализировала  эти  чары  и
составила контрзаклинание, плавно устраняющее их.  Я  привела  в  действие
ключевые алгоритмы, и по мере того, как исчезала "колыбель", Образ, вернее
Образик   Дейрдры-младшей   становился   четче,   обретал   все    большую
устойчивость, а ее милое детское личико просто-таки сияло от  удовольствия
и облегчения.
     Когда дело было сделано, я осторожно направила свой  Образ  к  Образу
Дейрдры, и они слегка  соприкоснулись.  В  тот  же  самый  момент  во  мне
проснулся материнский инстинкт и всю меня переполнило  нежностью  к  этому
маленькому,  хрупкому  существу,  едва  только  начавшему  познавать  мир.
Девочка радостно засмеялась  и  протянула  ко  мне  ручонки.  На  сей  раз
сомнений не было - она просилась к тете Бренде.
     Я явно понравилась ей и завоевала ее доверие. Мало  того,  мы  с  ней
нашли общий язык.


                                 6. АРТУР

     По свидетельству очевидцев,  коронация  Брендона  получилась  гораздо
пышнее и торжественнее, чем состоявшаяся одиннадцать лет  назад  коронация
Амадиса.  Этот,  на  первый  взгляд  странный  факт   в   действительности
объяснялся просто: если восхождение на престол Амадиса знаменовало  раскол
в семье, то нынешние торжества символизировали  ее  единение  перед  лицом
грядущей  войны.  Конечно,  недавние  трагические  события  и  конфликт  с
Израилем не позволили многим Домам прислать официальные делегации, зато те
Дома, которые  решили  встать  на  сторону  Света,  удостоили  празднества
присутствием своих глав или, в худшем случае, вторых лиц государства. Так,
в числе прочих почетных гостей на коронацию Брендона прибыли короли  Марса
и Теллуса, Гунвальд IV сын Одина (на самом деле  его  отцом  был  Гунвальд
III, но все норманнские короли считали себя  сыновьями  Одина),  святейший
Далай-лама,  верховный  имам  Аравии,  а  также  наследные   принцы   двух
славянских Домов, которые постоянно соперничали между собой,  а  подчас  и
враждовали, с тех самых пор как один из  них  отринул  религию  предков  и
принял христианство.
     К  большому  огорчению  мамы,  Янус   отказался   присутствовать   на
торжествах и даже не направил официального поздравления Брендону. И хотя в
эти праздничные дни Солнечный Град был битком набит  Сумеречными  (как  ни
как, наши ближайшие  родственники),  с  формальной  точки  зрения  Сумерки
проигнорировали коронацию. Это произошло по моей вине, поскольку я упросил
деда выступить посредником в переговорах с царем Давидом,  которые  должны
состояться в Замке-на-Закате после восшествия Брендона на престол. Являясь
гарантом  безопасности  обеих  сторон,  Янус  не  имел  морального   права
выказывать свою пристрастность (пусть даже она была очевидна, и царь Давид
согласился на  эту  встречу,  полагаясь  не  на  сомнительный  нейтралитет
Сумерек, а на безупречную репутацию  Януса  как  человека  слова),  однако
Юнона не могла этого понять -  или,  скорее,  не  хотела.  Вопреки  ее  же
собственным утверждениям, она прежде всего была дочерью и матерью - и лишь
затем королевой.
     Сам же я никак не мог решить, в каком амплуа  мне  присутствовать  на
коронации - брата  короля  или  главы  дружественного  Дома.  И  только  в
последний момент, когда оказалось, что ложа для почетных гостей и без меня
выглядит весьма представительно, я отдал предпочтение роли рядового  члена
королевской   семьи   и   скромно   затерялся   в   толпе   многочисленных
родственников. Кроме всего прочего, это позволяло мне без лишних церемоний
отваживать  назойливых  репортеров  из  технологически   развитых   миров,
находящихся под официальным патронажем Дома Света, и  не  отвечать  на  их
каверзные вопросы относительно предстоящей войны.
     Убедившись в моей неразговорчивости, журналистская братия переключила
свое внимание на имама Мухаммеда-Али VIII,  который  оказался  куда  более
словоохотлив и вплоть до начала коронации пространно  разглагольствовал  о
мировой угрозе сионизма. Камеры жадно ловили  каждый  его  жест  и  слово,
чтобы впоследствии растиражировать это интервью во множестве миров, подлив
масла в огонь междоусобицы. Почтенный имам знал, что делает; он сжигал  за
собой мосты, втягивая свой народ в войну против  "неверных",  и  предельно
усложнял задачу тем, кто пытался предотвратить кровопролитие. Мухаммед-Али
VIII слыл искусным дипломатом.

     Ровно в полдень,  когда  солнце  стояло  в  зените,  в  храм  прибыла
праздничная процессия во главе с Брендоном и Бранвеной.  Их  встречал  наш
сводный брат Амадис, великолепный в своем наряде верховного  жреца  Митры.
Он произнес  очень  страстную  и  убедительную  речь,  приветствуя  нового
короля,  затем  отправил   торжественное   богослужение,   кульминационным
моментом которого явилось ритуальное  умерщвление  быка.  Безвинно  убитое
животное тотчас унесли из храма, чтобы успеть приготовить из него  главное
блюдо для предстоящего пира по случаю коронации. Кстати сказать, во многих
Домах из-за этого жертвоприношения нас считали язычниками и осуждали  нашу
"нецивилизованность". Лично я относился к закланию индифферентно; по  мне,
быка все равно бы умертвили на скотобойне, причем гораздо  болезненнее,  а
верующие митраисты лишились  бы  удовольствия  вкушать  священное  жаркое,
воображая, что при этом на них нисходит благодать.
     Я не стану  рассказывать  о  коронации  Брендона,  за  ходом  которой
непосредственно наблюдали три с  половиной  тысячи  Властелинов  -  именно
столько мог вместить забитый до отказа  Главный  храм  Митры  в  Солнечном
Граде. Остальным  -  тем,  кто  не  удостоился  такой  чести,  -  пришлось
довольствоваться зеркалами; а миллиарды простых  смертных  из  официальных
владений Дома Света с  благоговейным  трепетом  созерцали  это  эпохальное
событие, жадно приникнув к  экранам  своих  телевизоров.  Но  мне,  честно
говоря, было не до  восторгов.  За  прошедшие  полгода  я  уже  пресытился
торжественными мероприятиями - похороны короля Бриана,  коронация  Колина,
моя коронация, мое венчание с Дейрдрой, венчание Брендона с  Даной...  Это
последнее - самая большая глупость, которую совершали на моей памяти  двое
столь разумных людей. Да и то, что затеяли теперь Брендон и  Бранвена,  не
кажется мне слишком хорошей идеей. Хотя,  с  другой  стороны,  их  решение
должно немного облегчить мне жизнь. Совсем немного...
     Накануне вечером Бранвена огорошила меня  известием,  что  коронуется
вместе с Брендоном. Она сказала это так серьезно, что мне даже в голову не
пришло заподозрить в ее словах шутку.
     - Но, золотко, - возразил я, еще не поняв, ЧТО это  значит.  -  Зачем
смешить людей? Ведь сразу после коронации Брендона Амадис расторгнет его с
Даной брак, и всем станет ясно, что это назревало давно. Неужели несколько
дней, которые ты проведешь в ранге королевы, стоят того, чтобы  выставлять
себя на посмешище перед всем Экватором?
     - Я не собираюсь выставлять себя на посмешище, - ответила Бранвена. -
И королевой я буду не несколько дней, а, по крайней мере, несколько лет. К
твоему сведению, Дейрдра намерена развестись с тобой,  но  до  пробуждения
своего Дара она и думать не хочет о браке с Брендоном.
     Тут до меня дошло. Смутные подозрения последних дней  наконец  обрели
ясность и оформились в запоздалую догадку. Теперь я мог  бы  сказать,  что
предчувствовал  это  с  того  самого  момента,  как   Бранвена   чуть   не
расплакалась, когда Юнона назвала ее дочкой... Впрочем, задним умом все мы
крепки.
     - Вы хотите пожениться? - пораженно спросил я.
     - Вот именно. Коронация и будет означать наш  брак.  Более  того,  по
законам Царства Света, если один из  супругов  вступает  в  новый  брак  с
ведома  и  согласия  другого  супруга,  их  прежний   союз   автоматически
расторгается. Дана не имеет ничего против; так что с завтрашнего  дня  она
станет свободной женщиной. - Бранвена грустно усмехнулась.  -  Ты  не  рад
этому?
     Нет, я был слишком потрясен всем услышанным, чтобы  испытывать  такое
светлое и прекрасное чувство, как радость. Дейрдра уходит от  меня  -  это
было неизбежно, и все же мне стало больно. Совсем недавно  мы  не  мыслили
себя друг без друга, наша любовь казалась нам вечной и непоколебимой... Но
ее убил Источник - а  невольным  организатором  этого  убийства  оказалась
женщина, которую я когда-то любил и чей образ, несмотря ни на  что,  я  по
сей день храню в своем сердце...
     А потом, Бранвена и Брендон...
     - Это была твоя инициатива?
     - Нет, Брендона. Он попросил  меня  побыть  с  ним,  пока...  ну,  ты
понимаешь: пока наша душечка Дейрдра не соизволит занять мое  место,  -  в
последних словах Бранвены прозвучала горькая ирония.
     - И ты согласилась?
     -  Представь  себе,  согласилась.   Мне   понравилась   откровенность
Брендона. И вообще, он нравится мне больше  всех  остальных  -  не  считая
тебя, конечно. Он очень мил и нежен со мной.
     - Так вы...
     - Увы! - подхватила Бранвена. - Я не сдержала  своего  слова.  Я  все
берегла свою невинность для тебя, но... так уж  получилось.  В  первую  же
нашу ночь здесь, в Экваторе.  Брендон  чувствовал  себя  очень  одиноко  и
неуютно из-за ослабления контакта с Брендой, он был как брошенный  ребенок
- и мне стало жаль его. С этого все началось.
     - Господи твоя воля! - пробормотал я.
     - Ты осуждаешь меня? - спросила она.
     Я покачал головой.
     - Я не вправе судить тебя, Бранвена. Просто я боюсь, что когда-нибудь
ты пожалеешь о своем поступке.
     - Может быть... А может, и нет. Кроме всего прочего,  меня  забавляет
перспектива утереть нос Порядку. Представь себе  -  Хозяйка  Источника  на
троне Света! И потом... - Бранвена умолкла в нерешительности. -  Я  готова
многое стерпеть единственно ради того, чтобы твоя мать и дальше относилась
ко мне как к дочери.
     Вот эту карту, которую Бранвена приберегла напоследок, я не  смог  бы
побить даже при всем желании. Для меня она была сильнее  всех  козырей  на
свете.
     - Юнона уже знает о том, что ты не Дана?
     - Еще нет. Но ведь она любит меня, а не мое имя, и, думаю,  не  очень
огорчится, узнав, что меня зовут иначе. К тому же завтра  я  стану  Даной.
Церемония коронации  включает  в  себя  и  принятие  королевой  митраизма;
короновавшись как Дана из Лейнстеров, я обрету это имя во Митре. Так что с
формальной точки зрения все будет законно.  Впоследствии  мы  с  Брендоном
покаемся в нашем маленьком обмане; не сомневаюсь, Амадис отпустит нам  это
прегрешение.
     - Я тоже не сомневаюсь, - сказал я и погладил Бранвену по ее вьющимся
золотисто-рыжим волосам. - Знаешь,  я  начинаю  скучать  по  моей  Снежной
Королеве.
     - Ее больше нет, - ответила она.  -  Есть  только  Бранвена,  Хозяйка
Источника, а завтра появится Дана, королева Света...
     ...И когда Амадис возложил корону Света  на  чело  Брендона  и  надел
венец королевы на голову Бранвены, ЭТО свершилось. Дана, которую я  любил,
обрела свободу, и одновременно родилась другая Дана - Дана во Митре, Дана,
королева Света.
     Церемония продолжалась. Она должна была длиться до захода солнца,  но
я не стал ждать ее окончания.  Помаленьку,  чтобы  не  привлекать  к  себе
внимания, я отдрейфовал к стене главного зала  храма,  а  затем  незаметно
выскользнул  через  маленькую  дверь  в  один  из   служебных   коридоров,
опоясывавших громадное здание по всему  периметру.  Дионис,  с  которым  я
координировал свой побег, дал мне знать, что находится  в  противоположном
крыле у лифта. Поскольку до ближайшего лифта мне  было  рукой  подать,  мы
условились встретиться уже в подземелье.
     Зал  Перехода  в  этот  торжественный   день   охранялся   с   особой
тщательностью, однако стражники, удостоенные столь высокой чести, явно  не
были тронуты оказанным им  доверием.  Их  лица  выражали  вполне  понятное
недовольство: сейчас они предпочли бы находиться на площади  перед  храмом
или в какой-нибудь таверне и, опрокидывая один кубок  вина  за  другим  во
здравие короля и королевы, наблюдать за ходом  церемонии  в  установленные
повсюду в Солнечном Граде огромные зеркала.
     - Черт  возьми!  -  вместо  приветствия  сказал  я  Дионису,  который
встречал меня при выходе из лифта. - Как это никто не додумался  поставить
здесь парочку зеркал?
     - Насколько мне  известно,  -  ответил  Дионис,  -  начальник  службы
безопасности дал прямо противоположное указание. Он просто  таки  трясется
при мысли о том, что группа фанатиков предпримет попытку теракта, а охрана
не будет достаточно внимательной, чтобы дать им надлежащий отпор.
     - Тогда ему следовало бы самому находиться  здесь,  а  не  торчать  в
храме, - произнес я достаточно громко, чтобы  стражники  услышали  меня  и
прониклись ко мне благодарностью. Посочувствовать людям ничего  не  стоит,
зато в ответ можно рассчитывать на их признательность.
     Ради проформы (и соблюдая установленные правила) мы вошли под одну из
Арок, я  вызвал  Образ  Источника  и  мгновенно  переместил  нас  обоих  в
библиотеку  на  втором  этаже  дома  Пенелопы.  В  целях   конспирации   я
осуществлял  переправку  "подсадных  уток"  из  разных  мест  и  в   самые
неожиданные моменты, а для предпоследней партии  избрал  Сумерки  Дианы  -
скорее всего, из  чисто  сентиментальных  соображений,  чтобы  лишний  раз
побывать в мире, где мы с Дианой любили друг друга, где родилась и выросла
наша дочь.
     Я связался  с  Брендой  (как  оказалось  -  разбудил  ее),  и  она  с
недовольным ворчание сообщила, что  минут  через  десять  будет  готова  к
приему. Затем мы спустились на первый этаж в холл,  где  нас  ожидали  еще
семь человек из завербованных Дионисом  девяноста  шести  "уток".  Вернее,
присутствующих было восемь - но  восьмой  явно  не  принадлежал  к  группе
светловолосых и голубоглазых арийцев с истинно нордическими чертами лица.
     При  нашем  появлении  они  повскакивали  с  кресел  и  чуть  ли   не
выстроились в шеренгу. Такое рвение объяснялось не раболепием (большинству
Властелинов свойственна  непомерная  гордыня,  и  они  скорее  умрут,  чем
заставят себя унизиться),  а  вполне  понятным  нетерпением  в  преддверии
крутого поворота их судьбы. Нас,  Властелинов,  очень  мало  в  необъятных
просторах вселенной;  даже  если  бы  мы,  презрев  расовые  и  этнические
различия, поселились все вместе в одном из обитаемых миров,  то  оказались
бы в числе так называемых малочисленных наций. Поэтому для Властелина  нет
ничего более страшного (исключая смерть, а может быть, и включая ее),  чем
лишиться Дома, оказаться вне сообщества подобных  себе,  стать  парией.  В
большинстве Домов смертная казнь не практикуется,  в  качестве  крайней  и
самой суровой меры наказания  применяют  изгнание  -  и  другие  Дома,  по
взаимному соглашению, не должны принимать в свои ряды осужденных. Так  что
формально я нарушал общепринятые этические нормы, вербуя "подсадных уток",
однако в данном случае цель оправдывала средства. Если мой план увенчается
успехом и мой Дом встанет на ноги,  никто  не  посмеет  упрекнуть  меня  в
нелояльности - победителей не судят.
     Я лично поздоровался с каждым из этой великолепной семерки. В  общем,
букет был типичный - две парочки кровосмесителей, братьев и  сестер,  одна
лесбиянка и двое вероотступников,  принявших  христианство,  -  Дом  Одина
никогда не отличался религиозной терпимостью и  толерантным  отношением  к
сексуальным меньшинствам. Давая Дионису инструкции, я ориентировал его  на
подобный контингент отверженных - чьи проступки расценивались  как  тяжкие
преступления главным образом в силу условностей, принятых в тех  или  иных
Домах. Так, например,  в  Сумерках  религиозные  убеждения  и  сексуальная
ориентация считались сугубо личным делом каждого человека,  а  супружеская
измена всего лишь влекла за собой развод. С другой стороны,  кровосмешение
каралось везде, хоть и по-разному, однако я сам грешил этим и, может быть,
потому  относился  к  кровосмесителям   снисходительно.   Впрочем,   особо
перебирать мне не приходилось. Меня  не  устраивали  отверженные,  которые
ДЕЙСТВИТЕЛЬНО совершили преступление - патологические убийцы,  насильники,
разного рода извращенцы, заговорщики, анархисты и прочая такая же  братия.
Сначала я вообще собирался навербовать "уток" из числа полноправных членов
Домов, но затем пришел к выводу, что не смогу полагаться на такую команду,
- большинство их останется верными своим Домам, а в моем  Доме  они  будут
скорее шпионами, чем моими соратниками. Что же касается отверженных, то  я
мог рассчитывать на их лояльность, проистекающую из стремления вновь стать
членами сообщества Властелинов, - особенно после того, как все они  прошли
сквозь сито собеседования с Янусом. За время своего пребывания в  Экваторе
я уже переправил на Землю Артура восемьдесят  одного  человека;  с  учетом
этих  семи  будет  восемьдесят  восемь.  Оставалось  еще  восемь,  включая
Диониса; они не принадлежали к числу  отверженных,  это  были  мои  давние
друзья и родственники, которым я полностью доверял.  Плюс  еще,  возможно,
один человек...
     - Итак, - сказал я, обращаясь  к  семи  отверженным  детям  Одина.  -
Сейчас я отправлю вас в Срединные миры, где моя сестра Бренда примет вас и
в общих  чертах  ознакомит  с  Землей  Артура.  Затем  вы  сами  приметесь
исследовать ее, войдете в роль местных жителей, выходцев  из  Скандинавии,
каждый из вас придумает себе правдоподобную легенду, а через месяц-полтора
явится в Авалон, якобы прослышав о том, что я раздаю  причастие.  Встретив
там знакомых, вы ни в коем случае не должны  показывать,  что  знаете  их.
Кроме того, вам необходимо держаться подальше и друг от друга, чтобы никто
ничего не заподозрил, когда я решу, что все вы будете допущены к Причастию
"по   высокому   мастерству".   После   этого,    оказавшись    в    стане
привилегированных,   вы   можете   знакомиться,   становиться    друзьями,
жениться... но не ДО ЭТОГО. - Я сделал паузу и  значительно  посмотрел  на
две  СЕМЕЙНЫЕ  парочки.  То,  что  я  говорил,  было  лишь  квинтэссенцией
подробных инструкций, которые уже давал  им  Дионис  и  которые  еще  даст
Бренда. Но лишний раз повторить никогда не вредно. - Впрочем, условия  вам
известны,  вы  приняли  их  и  поклялись  соблюдать   все   пункты   нашей
договоренности. Это позволит вам стать полноправными членами  Дома,  ничем
не  хуже,  но  и  не  лучше  других.  Любые  претензии  на  превосходство,
основанные лишь на том, что вы старше и опытнее местных  Одаренных,  будут
рассматриваться мной как серьезный проступок, дающий мне право  отказаться
от услуг нарушителя. Вопросы есть?
     Некоторое  время  все  семеро  переглядывались   в   нерешительности.
Очевидно,  хотели  спросить  об  Источнике  -  просто  так,   из   чистого
любопытства.  По   моему   требованию   Дионис   при   отборе   кандидатур
придерживался,  среди  прочих,  и  таких  критериев,  как  низкий  уровень
честолюбия, повышенная осторожность, даже робость, и не слишком мастерское
владение силами. Разумеется, это  здорово  ослабляло  мою  команду,  но  с
другой стороны позволяло не опасаться бунта на корабле - в смысле  попытки
"подсадных уток" занять  ведущие  позиции  в  нарождающемся  Доме.  Прежде
всего, я нуждался в учителях - умных, образованных, культурных, но в общем
заурядных  людях,  которые   научат   местных   Одаренных   обращаться   с
Формирующими, а потом  уйдут  в  тень,  довольствуясь  положением  рядовых
членов сообщества Властелинов.
     Наконец мне было задано несколько несущественных вопросов, я  дал  на
них лаконичные ответы, потому как меня уже поджимало  время,  затем  велел
всем семерым стать в центре комнаты поближе друг  к  дружке  и  вызвал  на
связь сестру. Бренда ответила, что готова к приему.
     Идея прямого сообщения между Срединными мирами и Экватором родилась у
меня и у  Бренды  одновременно.  Толчком  послужила  способность  Бранвены
проникать в Безвременье как с той, так и с другой  стороны  бесконечности.
Ни у меня, ни у Бренды этого не получалось, зато мы  быстро  приноровились
переправлять друг другу  неодушевленные  предметы.  Затем  пришла  очередь
живых существ,  и  вскоре  десять  семей  пушистиков,  к  большой  радости
Пенелопы, стали обитателями дворцового парка в Авалоне.  Спустя  несколько
дней мы рискнули одним добровольцем из числа  "подсадных  уток".  Операция
прошла без сучка и задоринки, и в тот же день я переправил на Землю Артура
еще пятерых "уток". Таким образом, отпала необходимость вести за собой  по
Тоннелю в бесконечность сотню человек. Мало того, теперь мне не нужно было
самому пересекать этот  ад  -  достаточно  присутствия  адепта  по  другую
сторону бесконечности, чтобы с его помощью  совершить  мгновенный  прыжок.
Кстати говоря, я предлагал Бренде посетить коронацию,  а  затем  вернуться
назад, "ухватившись" за Моргана, но она наотрез отказалась. Скорее  всего,
из-за Брендона. Как я  подозреваю,  за  все  это  время  они  ни  разу  не
связывались  -  оба,  что  называется,  пошли  на  принцип.   Бедные   мои
близняшки...
     Я увеличил интенсивность Образа и  заключил  семерых  детей  Одина  в
силовой кокон. Они еще не успели  осознать,  что  происходит,  как  я  дал
мощный импульс в бесконечность и в мгновение ока переправил их  к  Бренде.
Холл дома опустел, в нем осталось  только  три  человека  -  я,  Дионис  и
темноволосый парень по имени Джона, тот самый, с которым  я  познакомился,
когда он покидал Дом Света.
     - Порядок, Артур, - сообщила  сестра.  -  Они  все  у  меня.  Целы  и
невредимы. И, как обычно, немного напуганы.
     - Значит, прощаемся?
     - Нет, погоди. Я насчет Брендона и Бранвены...
     - Только что они поженились. Бранвена теперь королева.
     - Я все думала об этом... В общем,  ты  не  в  курсе,  они  уже  были
близки?
     - Как же так? - удивился я. - Ведь ты должна знать...
     - Значит, да?
     - Да.
     - ГОСПОДИ БОЖЕ МОЙ!!! -  Мысли  Бренды,  всегда  такой  сдержанной  и
уравновешенной девочки, вдруг  стали  путаными,  неконтролируемыми.  Такую
смесь радостного испуга, надежды и  облегчения,  должно  быть,  испытывает
приговоренный к смерти человек, когда ему зачитывают акт об амнистии...  В
следующий момент, так и не попрощавшись со мной, сестра прервала связь.
     Несколько секунд я неподвижно  стоял  посреди  холла,  оправляясь  от
эмоционального шока, полученного  вследствие  невольного  прикосновения  к
потаенным мыслям Бренды. К счастью, шок был легкий  и  никаких  неприятных
ощущений у меня не вызвал.
     - Все в порядке? - спросил Дионис.
     - Абсолютно все, - ответил  я,  усаживаясь  в  кресло.  -  Одно  дело
сделано.
     - Тогда я удаляюсь. Концовка церемонии обещает быть  впечатляющей.  -
Он бросил беглый взгляд на скромно стоявшего у стены Джону  и  добавил:  -
Мое мнение по этому поводу ты знаешь. Так что сам решай, на свой  страх  и
риск.
     С этими словами Дионис открыл вход в Тоннель и был таков. Как говорят
в подобных случаях, он умыл руки.
     Я жестом предложил Джоне садиться и некоторое время молча смотрел  на
него, взвешивая в уме, с чего начать наш разговор.
     - Амадис передал  мне  твою  просьбу,  -  наконец  произнес  я.  -  И
рекомендовал принять тебя в мою команду. Он очень высокого мнения о тебе.
     - Да, - сказал Джона. Это был не вопрос,  не  утверждение,  а  просто
констатация факта.
     -  Вообще  я  склонен  доверять  суждениям  Амадиса  о  людях...   за
исключением тех случаев, когда речь идет о хорошеньких женщинах. -  Тут  я
сделал паузу и мы оба понимающе улыбнулись. -  Поэтому  я  отнесся  к  его
рекомендации серьезно.
     - Да, - снова сказал Джона.
     - Вижу, ты немногословен, - заметил я.
     - Напротив, - возразил  он.  -  Боюсь,  я  слишком  разговорчив.  Мне
следовало бы молчать, пока вы ни о чем меня не спрашивали.
     - Гм... ладно. Дионис рассказал, что ты предупредил  его  о  попытках
Рахиль внедрить в мою команду шпионов. Это так?
     - Да. Я узнал об этом от жены и счел нужным поставить  в  известность
Диониса.
     - Почему?
     Джона с немалой долей горечи усмехнулся.
     - Мои соплеменники сказали бы, что из страсти к предательству.
     - Меня мало интересует, что сказали бы о тебе  твои  соплеменники.  Я
хочу знать о твоих истинных мотивах.
     - Если серьезно, - ответил он, - то я считаю,  что  никто  не  вправе
вмешиваться в строительство нового Дома. По моему убеждению, это аморально
и неэтично. И кроме того... В общем, я не сомневался, что в конечном итоге
все шпионы будут разоблачены, и тогда частная инициатива Рахиль могла быть
расценена  как  целенаправленная  политика  всего  Израиля.  Потому  я   и
предупредил Диониса - пока дело не приняло дурной оборот.
     - Понятно, - сказал я. - Между прочим,  Дионис  считает  тебя  весьма
порядочным и ответственным человеком, но слишком амбициозным и не  в  меру
честолюбивым.
     - Возможно, он прав, - не стал отрицать  Джона.  -  Как  говорят,  со
стороны виднее.
     - Он полагает, - продолжал я, - что ты не удовольствуешься той ролью,
которую я отвожу другим членам моей команды из числа отверженных, и будешь
претендовать на нечто большее, чем просто обретение Дома.
     - Это правда. Каждый человек стремится занять место, которое, по  его
мнению, он заслуживает. А я ценю себя достаточно высоко.
     - Ты довольно откровенен.
     - Лучше быть откровенным, чем лукавым.
     - Ну раз так, то скажи откровенно, какими еще  соображениями,  помимо
порядочности,  ты  руководствовался,  открыто  выступая  против   политики
Рахиль? Ведь это стоило тебе места королевского советника.
     - Зато я добился расположения Амадиса, а многие дети Света постепенно
перестали видеть во  мне  чужака.  Что  же  касается  политического  курса
Рахиль, то он был изначально обречен. Я предвидел тот день, когда  Амадис,
чтобы избежать междоусобицы, все-таки уступит светскую власть Брендону,  и
тогда  моя  лояльность  будет...  БЫЛА  БЫ  зачтена.  Но   гибель   Рахиль
перечеркнула все мои планы. Я не мог оставаться в  Доме,  который  вот-вот
вступит в войну с моим народом.
     - А почему вообще ты принял подданство Дома Света?
     - Во-первых, потому что его приняла моя жена.  А  во-вторых,  и  это,
пожалуй, главное, в Израиле мне все равно ничего не светило.  Формально  я
принадлежу к королевской семье, но вместе с  тем  я  незаконнорожденный  и
полукровка. К тому же детство и юность я провел в мире  простых  смертных,
даже не подозревая о своем происхождении. Вы, конечно,  обратили  внимание
на мой акцент.
     - Английский, - сказал я. - Нет, скорее американский.
     - Я был гражданином Конфедерации, - подтвердил мою догадку Джона. - И
я покривлю душой, если скажу, что очень привязан к Земле Обетованной.
     - То есть, ты так и не прижился в Доме Израилевом?
     - Увы, да. Будь я ПРОСТО полукровкой  и  незаконнорожденным,  никаких
проблем с моей ассимиляцией не возникло бы. Но себе  на  беду  я  оказался
сыном Исайи Бен Гура, и одним этим нажил себе много врагов среди ближайших
родственников. Если бы я только знал, что все так обернется, то  скрыл  бы
свидетельства своего происхождения.
     Я вздохнул.
     - Если б мы могли  предвидеть  будущее,  то  были  бы  не  людьми,  а
богами... Кстати, о богах. Я не собираюсь строить сакральное  государство,
мой Дом будет светским, но  в  основе  своей  христианским.  Тебя  это  не
смущает?
     Джона внимательно посмотрел на меня и произнес:
     - Амадис говорил мне о вашей манере давать вполне определенные ответы
иносказательно, облекая их в форму вопросов. Он называет это уклончивостью
наоборот.
     - М-да, - сказал я задумчиво и  немного  растеряно.  -  Амадис  верно
подметил. Признаю, есть у меня такая привычка. Это  проистекает  из  того,
что зачастую я принимаю решения на бессознательном уровне, опираясь не  на
логику, а на интуицию... Однако вернемся к нашим баранам.
     - Вы насчет религии?
     - Да.
     - Честно говоря,  меня  это  мало  волнует.  По  своим  убеждениям  я
агностик, а  что  касается  этических  норм,  то  иудаизм  и  христианство
исповедуют  схожие  ценности;  в  мире,  где  я  родился,  они  называются
общечеловеческими. В конце концов, Иисус был сыном Израиля.  -  Тут  Джона
ухмыльнулся. -  Знаете,  многие  мои  соплеменники  втайне  гордятся  этим
фактом, хотя и считают христианство ересью. Между прочим, ваш Дом  намерен
признать  верховенство  Иоанна,  или  же  вы  примкнете  к  последователям
Симона-Петра?
     - Не знаю, - покачал  я  головой.  -  Сейчас  наши  священнослужители
только свыкаются с тем, что Иисус, которого они чтили, на самом  деле  был
лишь резонансным проявлением настоящего Иисуса. Идут  затяжные  дискуссии,
уточняются многие постулаты,  в  ближайшее  время  патриарх  Иерусалимский
намерен созвать внеочередной собор - и тогда мне придется  несладко.  -  Я
вздохнул. - Очень несладко.
     - На этот собор будут приглашены представители петристов и иоаннитов?
     - Чтобы они передрались там?  Нет,  боже  упаси.  Я  сам  выступлю  с
докладом и постараюсь объективно  обрисовать  настоящее  положение  дел  в
Экваторе. Скорее всего, вместе с  новым  Домом  возникнет  и  новая  ветвь
вселенского христианства. Архиепископ Авалонский предложил любопытную идею
насчет вторичной божественной манифестации... -  Я  умолк  и  взглянул  на
часы, показывающие время Царства Света. Разговор о религии  напомнил  мне,
что близится к концу торжественное богослужение в Главном храме  Митры.  -
Ну ладно, мне пора. У тебя день на сборы и прощание с Экватором.  Если  не
передумаешь, жди меня завтра в Сумерках. Мы отбываем сразу  после  моей  и
Брендона встречи с царем Давидом.
     - Вы будете вести переговоры? - поинтересовался Джона.
     - Переговоры будет вести Брендон, -  уточнил  я.  -  Ведь  он  король
Света. Мое  в  них  участие  ограничится  ролью  наблюдателя.  Поэтому  не
опаздывай - если переговоры затянутся, я не буду ожидать их конца. У  меня
очень много дел в Срединных мирах.
     - Я не опоздаю, - пообещал Джона. -  И  не  передумаю.  Я  сейчас  же
отправлюсь в Сумерки и проведу свой последний день в Экваторе, наслаждаясь
красотами Олимпа.
     А я отправился в Солнечный Град, чтобы присутствовать на  праздничном
пиру по случаю коронации Брендона. Беспечно поглощая священное  жаркое  из
умерщвленного в храме быка, я даже не подозревал, что в  это  самое  время
Джона готовит мне большую свинью. При оценке людей я слишком полагался  на
свою интуиции, за что меня не единожды критиковал  Дионис,  предрекая  тот
день, когда я крупно ошибусь. Увы, так и случилось. В  самый  неподходящий
момент моя интуиция дала осечку.


                                 7. БРЕНДА

     Со  всеми  предыдущими  группами  наемников  Артура  я  проводила  по
несколько часов, давая им подробнейшие инструкции, знакомя  их  с  местной
географией и историей, отвечая на все вопросы. Но на этот раз я  отнеслась
к своим обязанностям небрежно - даже хуже  чем  просто  небрежно.  Я  лишь
поприветствовала новоприбывших и произнесла короткую  вступительную  речь,
которой хватило ровно настолько, чтобы  дождаться  появления  двух  других
"уток", которых я вызвала сразу после разговора с Артуром. Они уже  неделю
самостоятельно  изучали  этот  мир,  так  что  их   можно   было   назвать
старожилами. Им-то я и поручила позаботиться о новичках, а сама,  второпях
попрощавшись, вернулась в королевский дворец.
     Оказавшись в своей "нише", я обнаружила, что меня бьет озноб, а  ноги
подкашиваются. Благо в комнатушке  был  предусмотрен  необходимый  минимум
удобств, и мне не было нужды идти еще куда-то. Я прилегла  на  диванчик  у
стены, завернулась в плед и закурила. Никотин подействовал  на  мои  нервы
успокаивающе, и постепенно царивший в моей  голове  сумбур  уступил  место
хоть путаным, но все же связным мыслям.  Наконец-то  я  смогла  не  только
думать, но и  размышлять,  анализировать,  делать  выводы...  пусть  и  со
скрипом.
     Сказать, что Артур ошарашил меня известием о Брендоне и Бранвене, еще
не сказать ничего. Во  время  нашего  предыдущего  разговора  я  побоялась
расспросить Артура о характере их  отношений,  вернее,  мне  в  голову  не
пришло  задать  ему  этот  вопрос   -   подсознательный   страх   услышать
отрицательный ответ подавил его в самом зародыше. А позже, когда эта мысль
оформилась,  меня  начало  трясти  от  страха,  что   вот-вот   отдаленное
присутствие Брендона станет более осязаемым, потом меня закружит  в  вихре
его эмоций, его страсть станет моей страстью, а его  тело  -  продолжением
моего...
     Но как теперь выяснилось, мои страхи  оказались  напрасными.  Брендон
УЖЕ был близок с Бранвеной  -  а  продолжала  воспринимать  его  "спящим".
Впервые за всю свою жизнь я, что называется, не держала свечку, не ласкала
его руками тело женщины, не целовала его губами ее губы. Так  может  быть,
это взаимно? Так должно  быть!  В  противном  случае  это  будет  вопиющим
нарушением всех законов - бытия и нравственности. Господь бог - неприятный
субъект; но не может же он в самом деле быть такой противной гнидой.
     Я закрыла глаза  и  начала  усиленно  представлять  себя  в  объятиях
мужчины, стараясь довести себя до  той  степени  возбуждения,  за  которой
обычно рушились все  возводимые  между  мной  и  Брендоном  барьеры.  Дело
продвигалось с трудом - во-первых, из-за многолетней привычки, своего рода
рефлекса, предохранявшего нас обоих от психических травм. А  во-вторых,  я
никак не могла представить лицо мужчины, но  когда  оно  все  же  обретало
чьи-то черты, возбуждение  мигом  пропадало.  Тоже  привычка  -  видеть  в
знакомых мужчинах только друзей. В конце концов, в моем  воображении,  как
чертик из табакерки, возник  мой  покойный  муж...  И  на  меня  нахлынули
горькие, мучительные воспоминания о  тех  нескольких  месяцах,  в  течение
которых я и Брендон со мной за компанию балансировали на грани безумия.  Я
бросила свою глупую затею с  самовозбуждением  и  разревелась,  как  малое
дитя.
     Слезы  принесли  мне  облегчение.  Выплакавшись  вволю,   я   немного
успокоилась и  могла  уже  более  или  менее  трезво  рассуждать  о  своем
теперешнем положении и о дальнейших перспективах. Но мое терпение было  на
исходе. Я не выношу неопределенности, я всегда жажду точного знания.  Если
мои надежды - лишь очередная иллюзия, так пусть она  развеется  как  можно
скорее, пока я не свыклась с ней,  пока  она  не  стала  для  меня  чем-то
реальным, осязаемым.
     Я посмотрела на часы. В Авалоне было полчетвертого утра, в  Солнечном
Граде  -  восемь  вечера.  Сейчас  Брендон,  наверное,  сидит   во   главе
праздничного стола и ест жаркое из жертвенного быка.  Ну  и  черт  с  ним,
пусть подавится.
     Я  встала  с  дивана,  подошла  к  зеркалу   и   наложила   на   него
соответствующие чары. Зеркало  мгновенно  помутнело,  а  спустя  несколько
секунд послышался недовольный голос:
     - Кто там еще?
     - Это я, Бренда.
     -  Ах,  Бренда...  Привет,  солнышко.  -  Хотя  туман  в  зеркале  не
расступался, я ясно представила сонную ухмылочку Моргана.  -  Что  подняло
тебя в такую рань?
     - Нам нужно поговорить. Ты сейчас занят?
     - В общем, да. Я сплю... то есть спал.
     - Я имею в виду другое, - уточнила я.
     -  А-а!..  Нет,  увы,  я  свободен.  Просто  мое   зеркальце   где-то
запропастилось, а вставать лень.
     - Может, все-таки встанешь?
     Морган вздохнул.
     - Ладно, уболтала...
     - И встретимся в твоем кабинете. Пока.
     Я прервала связь и, чтобы не шляться по пустынным  коридорам  дворца,
сразу переместилась в "нишу" Моргана, обставленную не так уютно  как  моя,
но и не без претензий на изысканность. Правда, общее  впечатление  немного
портило несколько цветных плакатов  на  стене  с  изображением  обнаженных
девиц, но с другой стороны эта деталь многое говорила о характере  хозяина
"ниши" и была вроде как его визитной карточкой.
     Я поудобнее устроилась в кресле и принялась ждать. От нечего  делать,
я разглядывала  плакаты,  гадая,  что  привлекло  Моргана  именно  в  этих
девицах. Благодаря Брендону у меня был немалый  опыт  в  оценке  женщин  с
мужской точки зрения.
     Минуты три спустя  потайная  дверь  "ниши"  отворилась  и  на  пороге
предстал Морган, одетый в красный халат поверх пижамы, умытый, причесанный
и совсем не сонный. Если бы я не знала о его привычке бриться перед  сном,
то, право слово,  подумала  бы,  что  он  смотался  в  Безвременье  и  там
тщательно соскоблил свою щетину.
     - Еще раз привет, - дружелюбно  произнес  Морган.  -  Проходи.  Между
прочим, дверь была не заперта.
     Я вошла в кабинет и в растерянности остановилась посреди комнаты,  не
зная, с чего начать. Морган внимательно присмотрелся ко мне и сказал:
     - У тебя такой вид, точно ты думаешь о том же, что и я.
     - Смотря о чем ты думаешь.
     Он развязно ухмыльнулся.
     - О чем же еще, как не о постели, может думать мужчина в  присутствии
такой очаровательной женщины?
     Это  была  наша  традиционная  разминка,  однако  на  сей  раз  я  не
собиралась  обращать  все  сказанное  в  шутку.  Меня  снова  затрясло  от
безотчетного страха,  но  я  постаралась  скрыть  свой  испуг  под  маской
игривости.
     - Значит, наши мыслишки вертятся в одном направлении.
     Морган оторопело уставился на меня. Если бы я ни с того,  ни  с  сего
огрела его дубинкой по голове, он был бы изумлен куда меньше.
     - Ты это серьезно, милочка?
     - Д... - Внезапно у меня перехватило дыхание, и я застыла с  открытым
ртом, пытаясь ухватить воздух, как вынутая из воды рыба. Затем  злость  на
себя, на свою робость, на беспомощность, вернула мне самообладание. -  Да,
серьезно! Черт тебя подери, Морган, поцелуй же меня! Или ты ждешь, пока  я
передумаю?
     Морган подступил ко мне,  обнял  меня  и  поцеловал  в  губы.  Правду
сказать, я ожидала, что он набросится на меня как  хищный  зверь  на  свою
жертву, но на деле все оказалось иначе. Его крепкие объятия  не  причиняли
мне боли, его поцелуй был ласковым и нежным, а когда  он  дал  волю  своим
рукам, то не для того, чтобы жадно лапать мое тело, а чтобы гладить меня.
     - Ты  совсем  как  статуя,  Бренда,  -  проговорил  Морган,  еще  раз
поцеловав мои бесчувственные губы. - Тебя всю сковал страх.
     - Так помоги мне избавиться от него, - почти взмолилась я.  -  Помоги
мне стать женщиной.
     И он  помог  мне.  Я  не  буду  рассказывать,  как  это  происходило.
Во-первых, это наше с Морганом личное дело, а во-вторых,  я  очень  смутно
помню, что мы тогда вытворяли. В любом случае - молчок.
     Потом мы лежали в постели и курили одну сигарету за другой,  небрежно
стряхивая пепел прямо на пол. В камине  весело  трещали  охваченные  огнем
дрова. Зима в Авалоне обычно мягкая,  зачастую  бесснежная,  но  по  ночам
бывает холодновато. И хотя в жилых помещениях дворца уже были  установлены
электрические обогреватели, Морган по старинке предпочитал камин - правда,
усовершенствованный,  с  автоматической  подачей  дров.  Я  не  могла   не
признать, что в этом было свое очарование.
     - Бренда, - наконец отозвался Морган. - Ты сущий чертенок.
     - В самом деле? - лениво произнесла я.
     - В самом деле. Ты - что-то особенное. Мне еще ни с кем не  было  так
хорошо, как с тобой.
     - Мне тоже, - сказала я чистую правду.
     - Нет, я серьезно, - настаивал Морган, невесть почему вообразив,  что
я иронизирую. - Впрочем, сначала ты была холодной, как льдинка,  но  потом
ты как растаяла... так уж растаяла!  -  Он  немного  помолчал,  колеблясь,
затем все же добавил: - А знаешь, ведь я грешным делом  считал,  что  тебя
интересуют исключительно девочки.
     - В некотором роде так оно и было, - честно призналась я.
     - В некотором роде?  -  недоуменно  переспросил  Морган.  -  Как  это
понимать?
     - Как хочешь, так и понимай. Все равно теперь это не важно.
     - А раньше было важно?
     - Да.
     - Так что же изменилось?
     - Я изменилась. Наконец-то я стала женщиной.
     - Ты и до этого была женщиной. Очень привлекательной женщиной.
     - Только внешне. А внутренне... - Тени прошлого  вынырнули  из  моего
подсознания, и мной снова овладел страх.
     Морган чутко отреагировал на это и привлек меня к себе. Странно, но в
его объятиях я почувствовала себя в полной безопасности.
     - Тебя когда-то изнасиловали? - участливо спросил он.
     - Хуже, - ответила я, содрогнувшись. - Гораздо хуже... Только не надо
расспросов.
     - Хорошо. У тебя давно не было мужчин?
     - Почти тринадцать лет по моему личному времени.
     Морган так и присвистнул.
     - С ума сойти! Я бы давно повесился.
     - Порой у меня возникало такое желание.
     - Но теперь-то с тобой все в порядке.
     - Да, - ответила я. - Надеюсь, что  да.  Очень  хочется  верить,  что
теперь все будет в порядке.
     Мы умолкли, наслаждаясь присутствием друг друга. Я  чувствовала  себя
самой счастливой женщиной на свете, но где-то  в  глубине  моего  существа
зрел страх, что это лишь наваждение, что все испытанное  мною  -  иллюзия,
красивый сон, который не может длиться вечно. Когда-нибудь я проснусь -  и
все вернется в круги своя...
     Конечно, это было глупо, я отдавала себе отчет в том, что не  сплю  и
не грежу, и тем  не  менее,  чтобы  окончательно  убедиться  в  реальности
происходящего, я связалась с Артуром.
     - Привет, сестричка, - он сразу узнал мои позывные. -  Как  там  наши
"утки"?
     - Уже разлетелись, - ответила я.  -  Диверсанты  готовы  к  подрывной
деятельности. А у вас как дела?
     - Нормально. Пир в самом разгаре.
     - Быка уже слопали?
     - Давным-давно. А обглоданные кости мигом растащили на сувениры. Даже
драка была.
     - Словом, скучать вам не приходится.
     - Это уж точно. Жизнь бьет ключом.
     - Как там Брендон?
     - Он просто великолепен. Держится так, будто всю жизнь только  тем  и
занимался, что сидел на троне Света.
     - Он чувствует себя хорошо?
     - Отлично. Не знаю, что на него нашло, но время от времени он бросает
на Бранвену такие страстные взгляды, точно  хочет  ее  съесть.  Тьфу-тьфу,
чтобы не сглазить, но, по-моему, он счастлив.
     - Даже так! - Я с трудом подавила истерический смех. Мое  возбуждение
все же передавалось Брендону - но в  какой  форме!  О,  бесконечность,  ты
прекрасна! Я славлю тебя... - Кстати, Артур. Угадай, где я нахожусь?
     - Где же еще? Конечно, в постели с Морганом.
     - Черт! Как ты догадался? - удивилась я.
     После вспышки искреннего изумления на другом конце провода воцарилось
гробовое  молчание.  Лишь  спустя  несколько  секунд   Артур   восстановил
нормальную интенсивность связи и недоверчиво спросил:
     - Сестричка, ты не разыгрываешь меня?
     - Но ведь ты сам...
     - Провалиться мне в царство Аида!  Просто  я  спьяну  решил  блеснуть
остроумием...
     - И попал не в бровь, а в глаз, - подхватила я.
     - Серьезно?
     - Вполне.
     - И как ты себя чувствуешь?
     -  Как  невеста  в  первую  брачную  ночь.  Единственное,  что   меня
волновало, не отразилось ли это плохо на Брендоне.
     - Не бойся, не отразилось. А если и отразилось, то совсем  неплохо...
Однако же, Бренда. Морган хороший парень, но очень опасный тип. Если...
     - Прекрати, братец, - перебила я его. - Я сама могу постоять за себя,
и  ты  прекрасно  это  знаешь.  Продолжай  веселиться,  а  завтра,   когда
протрезвеешь...
     - Завтра я возвращаюсь, и если...
     - Тем более, - сказала  я,  уже  жалея,  что  завела  этот  разговор;
похоже, Артур здорово набрался. - Завтра и потолкуем. A voir, братишка.  -
И я прервала связь.
     Минут через пять Морган сказал:
     - Только что со мной разговаривал Артур.
     - Да?
     - Он был весьма мил и деликатен. Пообещал оторвать мне  голову,  если
окажется, что я воспользовался твоим состоянием.
     - Он пьян.
     - Я это почувствовал. И, несмотря на его грозный тон, было ясно,  что
он рад за тебя.
     - Только не обольщайся. Он рад моему избавлению от внутренних пут,  а
вовсе не тому, что я оказалась в твоей постели.
     - М-да.  Думаю,  он  предпочел  бы,  чтобы  на  моем  месте  оказался
кто-нибудь другой. Кстати, почему ты выбрала меня?
     - Сама не знаю. Наверное потому, что другой на твоем месте действовал
бы не так решительно. А мне всякие там прелюдии были ни к чему.
     Морган вздохнул.
     - Что ж, спасибо за откровенность.
     - И еще, - поспешила добавить я, - мы с тобой хорошие друзья.
     - Только не говори, что это у нас в первый и последний раз.
     - Нет, почему же. Сейчас я в тебе очень нуждаюсь.
     - А потом?
     - Потом видно будет. Может быть, рожу ребенка. - При этой мысли  я  в
первый момент непроизвольно сжалась от страха, затем подумала о прелестной
крошке Дейрдре, с  которой  мы  так  быстро  подружились,  к  моему  горлу
подкатился комок, и я чуть не зарыдала от переполнившего меня  счастья.  -
Да, ребенка, - твердо повторила я.
     - От меня? - спросил Морган.
     - Может, и от тебя. Как получится.
     - Но ведь необязательно полагаться на случай. Я тут от нечего  делать
составил несколько заклинаний...
     - А я знаю их несколько десятков, но не собираюсь  прибегать  к  ним.
Пусть все случится  само  собой.  Сознательно  зачинать  детей  не  совсем
этично.
     - Ты так думаешь?
     - Я это знаю. Одно время Пенелопа  сильно  страдала  из-за  осознания
того факта, что была рождена на память.
     - В каком смысле - на память?
     -  В  самом  прямом.  Когда  Артур  задумал  отправиться  на   поиски
Источника, Диана, отчаявшись отговорить его от этого предприятия и  боясь,
что он не вернется, решила родить ребенка. Вот так и появилась Пенелопа.
     - Стало быть, первую жену Артура звали Диана?
     - Да.
     - Гм. Любопытное совпадение -  Диана,  Дейрдра,  Дана.  Твоему  брату
везет на женские имена, которые начинаются с буквы "Д".
     - У каждого свои недостатки, - сказала я и сладко  зевнула.  -  Давай
спать, Морган. Я устала.
     Уже засыпая, я услышала, как он ласково называет меня  кошечкой,  еще
успела подумать, что мы с ним два сапога пара - кот и кошка, а  затем  сон
поглотил меня целиком. Впервые за  много-много  лет  я  спала  в  объятиях
мужчины,  и  впервые  за  всю  свою  жизнь  -  без  кошмаров,  спокойно  и
безмятежно...

     Когда я проснулась, Моргана рядом не было,  зато  на  подушке  лежала
записка, в которой он сообщал, что отправился встречать высоких  гостей  -
сегодня  в  порт  Ниор  должно   прибыть   судно,   битком   набитое   его
соплеменниками-ирландцами. Это была первая  группа  Одаренных  из  Старого
Света, значительно опередившая все другие. Оказывается,  король  Ирландии,
прослышав  о  Причастии,  не  стал  тратить   время   на   дипломатические
переговоры, а тотчас со всей  родней  взобрался  на  корабль  и  отплыл  в
Лайонесс. Такая достойная восхищения прыть могла бы усложнить  нам  жизнь,
но, к счастью, Артур пришел к выводу, что его присутствие  в  Экваторе  не
так уж необходимо, и решил вернуться сразу после  коронации  Брендона.  По
его мнению (которое, кстати, я полностью  согласна),  Брендон  и  Бранвена
способны сами решить все проблемы, однако я подозреваю,  что  кроме  всего
прочего, он сильно соскучился по Дане. Интересно,  как  он  поведет  себя,
узнав о девочке, - будет прыгать или кувыркаться на радостях?
     В своей записке Морган просил меня заменить его на заседании кабинета
министров,  а  в  самом  конце  был  добавлен  трогательный  постскриптум:
"Бренда, ты прелесть. Целую твои сладкие губки".
     Я даже всплакнула от умиления, а после недолгих раздумий связалась  с
Пенелопой.
     - Это ты, Бренда? - спросила она.
     - Да. Где ты сейчас?
     - В Авалоне. Только что проснулась. А ты где?
     - Здесь же. Что ты собираешься делать?
     - Позавтракаю, а потом брошу монету.
     - В каком смысле?
     - Если выпадет профиль Артура, пойду нянчиться  с  Дейрдрой,  а  если
дракон - займусь фресками в соборе.
     - Пенни, детка, окажи мне услугу.
     - Какую?
     - Проведи сегодняшнее заседание кабинета министров.
     - Бренда...
     - Ну,  пожалуйста,  Пенни,  я  тебя  ОЧЕНЬ  прошу.  Морган  встречает
ирландцев в Ниоре, а я... Я просто не могу!
     - Ты плохо себя чувствуешь?
     - Напротив, очень хорошо. Так хорошо, что ты даже не представляешь. Я
хочу провести этот день с крошкой Дейрдрой...
     - А  мне  предлагаешь  весь  день  выслушивать  занудные  доклады,  -
обиженно заметила Пенелопа.
     - Всего несколько часов. Будь хорошей  девочкой,  Пенни,  не  огорчай
тетю Бренду.
     В конце концов, мне таки удалось уговорить Пенелопу, и  она,  хоть  и
без особого энтузиазма, согласилась.
     А я вернулась в свои покои, где привела себя  в  порядок,  оделась  и
плотно позавтракала, на сей раз позволив  себе  любые  излишества  в  еде,
которых не допускала уже много лет - скорее из принципа, чем действительно
из боязни растолстеть.  Все-таки  во  мне  что-то  есть  от  мазохиста;  я
истязала себя строгой диетой без каких-либо веских на то оснований, да еще
получала от этого удовольствие.
     Я преодолела соблазн немедленно поговорить с мамой, разбудив ее среди
ночи. Утро в Солнечном Граде должно наступить лишь через несколько  часов,
и я решила потерпеть, тем более что у меня было чем заняться.  Я  вошла  в
свою "нишу", а через минуту уже оказалась в поместье  Бранвены  -  наличие
"ниш" в особняке перестало держаться в тайне после того  как  Колин  решил
выйти из подполья. Правда, в Авалоне он еще  не  объявлялся;  по-видимому,
ожидал возвращения Артура.
     Я никого не предупредила о своем прибытии - не люблю афишировать свои
частные визиты, это не в моих привычках. К тому же  мысленный  контакт  не
такое простое дело, как вам могло показаться. Обычно он требует предельной
концентрации воли и отнимает много  сил,  особенно  если  твой  собеседник
находится в другом мире. Только с близкими тебе людьми - по  духу  или  по
крови - контакт устанавливается легко и непринужденно, при минимуме усилий
и почти без угнетающего  воздействия  на  нервную  систему.  Другое  дело,
специально настроенные зеркала - но с ними слишком много мороки.
     От первой же встретившейся мне в коридоре  горничной  я  узнала,  что
недавно Дана отправилась прокатиться на машине по окрестностям, а Колин  с
малышкой сейчас гуляет в парке. Поскольку парк был так обширен, что в  нем
легко было заблудиться, мне волей-неволей  пришлось  достать  зеркальце  и
вызвать на связь Колина.
     - Кто? - спросил он из тумана.
     - Я, Бренда.
     - А, здравствуй, Бренда. - Уже на второй день нашего знакомства мы  с
ним перешли на ты. - Извини, что  не  показываюсь,  но  у  меня  на  руках
Дейрдра. Ты из Авалона?
     - Только что оттуда. Сейчас я в доме. Как мне тебя найти?
     - Давай встретимся в беседке. Иди вдоль главной аллеи, и метров через
сто ты увидишь ее.
     - Да, да, это место я знаю.
     - Хорошо, буду ждать... МЫ будем ждать.
     Спрятав зеркальце, я спустилась на первый этаж и  вышла  из  особняка
через боковой ход. Меня  встретил  приятный,  слегка  прохладный  ветерок,
наполненный ароматами поздней весны. Небо было безоблачным, солнце  стояло
в зените, но не пекло, а просто грело. Погода  была  отличная,  лучшей  не
пожелаешь. Немудрено, что Колину и Дане не сиделось в доме.
     Когда я подошла к увитой плющом беседке, Колин с  Дейрдрой  сидел  на
скамье, а рядом стояла небольшая детская  коляска.  Увидев  меня,  девочка
оживилась и весело залепетала, протягивая ко мне ручонки.
     - Дейрдра хочет поиграть с тетей Брендой, - вместо приветствия сказал
Колин и позволил мне взять у него малышку.
     Но он ошибся. Дейрдра не собиралась играть с  тетей  Брендой,  просто
она решила, что у меня на руках ей будет спать  гораздо  удобнее,  чем  на
руках у Колина. Как только я села  на  скамью,  она  прильнула  ко  мне  и
закрыла   глазки,   а   ее    милое    личико    озарила    умиротворенная
ангельски-невинная улыбка. Я с нежностью смотрела на нее и  думала  о  том
дне, когда... впрочем, мои мысли были самыми банальными женскими мыслями и
не отличались какой-то особой оригинальностью.
     Мы сидели молча, ожидая, пока Дейрдра заснет. Наконец Колин произнес:
     - Ну, теперь ее и пушкой не разбудишь. Зря Дана так трясется над  ней
и затыкает всем рты.
     - Она мать. И этим сказано все.
     - Да,  конечно,  -  согласился  Колин.  -  Когда  женщина  становится
матерью... - Он умолк в задумчивости.
     - Ты все еще любишь Дану? - спросила я.
     - Увы, да. Но прошлого не вернешь. Что было, то сплыло, и я не  держу
зла на Артура. Правда, поначалу я чуть было не возненавидел его, но вскоре
понял,  что  по  большому  счету  он  тут  ни  при  чем.  Я  потерял  Дану
исключительно по собственной глупости, из-за  своего  ослиного  упрямства.
Целых полтора года она пыталась привлечь  мое  внимание,  однако  я...  Ты
знаешь эту историю?
     - В общих чертах. И насколько я понимаю, к  тому  времени,  когда  ты
решил попросить ее руки, Дана уже "перегорела".
     - Вот именно. В какой-то момент  моя  взаимность  стала  для  нее  не
потребностью, а самоцелью. Добившись желаемого, она реабилитировала себя в
собственных глазах, удовлетворила свою уязвленную гордость - и почти сразу
охладела ко мне. А то, что она полюбила Артура, и вообще вся эта история с
камнями, лишь случайное совпадение... Может быть, даже удачное.
     - Боюсь, Дейрдра не согласится  с  твоим  последним  утверждением,  -
заметила я.
     Колин вздохнул.
     - Бедная девочка...
     - Ты знаешь, что она отказалась стать королевой Света?
     - Да, знаю. И  также  знаю,  что  Брендон,  ей  на  зло,  женился  на
Бранвене.
     - Ты недавно разговаривал с сестрой?
     - Не только разговаривал, но и виделся с ней в Безвременье.  Странное
дело, но, по-моему, она счастлива... Да, кстати. Я с самого  начала  хотел
сделать тебе комплимент,  вернее,  констатировать  факт,  что  сегодня  ты
прекрасно выглядишь. Ты вся просто сияешь от счастья.
     Я улыбнулась ему.
     - Ты верно подметил. Сегодня я БЕЗУМНО счастлива.
     Колин не стал спрашивать почему. После короткой паузы он сказал:
     - Может, положишь Дейрдру в коляску?
     - Нет, не сейчас, позже.  Я  хочу  еще  подержать  ее.  Мне  это  так
приятно.
     - Ты очень любишь ее, - произнес он утвердительно.
     - Еще бы. Ведь это дочка Артура.
     - Он до сих пор не знает о ней?
     - Нет, но скоро узнает. Если не произойдет ничего  экстраординарного,
то к утру по здешнему времени он  уже  будет  в  Авалоне.  Ты  собираешься
помириться с ним?
     Колин кивнул.
     - Собственно говоря, мы никогда не были врагами,  просто  между  нами
возникли кое-какие недоразумения. Пришло время уладить их. Я не хочу из-за
мелочных обид навсегда лишаться родины.
     - И тебя не смущает роль отставного монарха?
     - Нисколько. Ведь я добровольно отрекся  от  престола  и  считаю  это
одним из самых разумных поступков, которые я когда-либо совершал. То,  что
сейчас делает Артур, мне было бы не по плечу. Мои нервы  не  выдержали  бы
такой огромной ответственности, и я потихоньку сошел бы  с  ума.  -  Колин
покачал головой. - Нет, это не для меня. Властвовать не мое призвание.
     - И все же мы обречены на власть, - сказала  я.  -  Единственно  лишь
тем, что обладаем могуществом, которое  позволяет  нам  влиять  на  судьбы
миров. Ведь не зря во многих языках, например, в английском, могущество  и
власть - power  -  синонимы.  И  не  зря  в  Экваторе  Одаренных  называют
Властелинами. А мы, адепты Источника, - Властелины, возведенные в  степень
бесконечности.
     - Однако я предпочитаю быть ученым.
     - Я тоже ученый. В настоящее время я изучаю Источник,  и  чем  больше
узнаю о нем, тем больше обретаю могущества, а значит,  и  власти.  Что  же
касается тебя, то ты своими открытиями...
     - ЧУЖИМИ открытиями, - уточнил Колин.
     - Это неважно. Ты совершил революцию  в  умах  людей  того  мира,  ты
повлиял на развитие тамошней науки и,  следовательно,  на  дальнейший  ход
истории.  Ведь  наука  -   краеугольный   камень   любой   технологической
цивилизации. Разве это не власть? Между прочим, как  продвигаются  дела  с
премией?
     Колин усмехнулся - виновато, как бы оправдываясь.
     - Боюсь, ее мне присудят,  несмотря  на  все  мои  старания  избежать
этого.  Недавно  я  дал  несколько   скандальных   интервью,   в   которых
охарактеризовал моих коллег как бездарей, тупиц и  невежд,  но  и  это  не
возымело действия. Только  и  того,  что  меня  стали  считать  нахалом  и
скандалистом, каких еще свет не  видел,  а  одна  из  газет  назвала  меня
сукиным сыном - но чертовски гениальным сукиным сыном.
     Еле сдерживая смех, я встала со скамьи, бережно  положила  Дейрдру  в
коляску, затем вернулась на свое место и лишь тогда  позволила  себе  тихо
рассмеяться.
     - А может, ты преувеличиваешь, Колин?
     - В каком смысле?
     - Я хотела сказать, что, может, ты преуменьшаешь свои достоинства. Ты
же говорил, что сделал некоторые обобщения.
     - Верно. Мои познания в  области  теории  поля  позволили  мне  лучше
понять Источник, что в свою очередь натолкнуло меня на кое-какие  идеи.  Я
усовершенствовал теорию,  немного  изменил  исходные  постулаты,  устранил
очевидные противоречия... Но все это - капля в море.
     - Это всего лишь  начало,  -  возразила  я.  -  Ведь  не  мог  же  ты
предложить свои НЕКОТОРЫЕ обобщения к теории, которой еще не существовало.
     - Я мог бы предложить их в том мире, где она существует.
     - Так почему же не сделал этого?
     - Именно потому, что начинал с  откровенного  плагиата,  а  те  самые
обобщения сделал уже позднее.
     - Мы все начинали с плагиата, Колин, и перестань корить себя в  этом.
Лучше продолжай исследования, развивай теорию поля, подбирайся к Источнику
с другой стороны.  Я  буду  изучать  его  логическую  структуру,  а  ты  -
физическую. У нас с тобой разные  подходы,  но  они  не  противоречивы,  а
взаимодополняемы.
     - Недостает третьей компоненты, - заметил Колин.  -  Возможно,  самой
главной - метафизики.
     И мы не сговариваясь посмотрели  на  коляску,  в  которой  безмятежно
спала, еще не сознавая своей  исключительности,  малышка  Дейрдра  -  дитя
Даны, Артура и Источника...


                                 8. АРТУР

     Следуя предварительной договоренности, делегация  Света  должна  была
первой покинуть Сумерки. Мы спустились в Зал Перехода Замка-на-Закате и  в
полном молчании подошли к Аркам. Настроение у нас было не из лучших.
     Как я и опасался, переговоры Брендона  с  царем  Давидом  закончились
безрезультатно.  Налицо   была   добрая   воля   обеих   сторон,   желание
предотвратить губительную войну, но все доводы здравого  смысла  оказались
бессильными перед эмоциями. Гибель Рахиль требовала отмщения - а поскольку
виновные так и не были найдены, то ответственность ложилась на все Царство
Света. Вдобавок массовые шествия  по  улицам  Солнечного  Града,  а  также
провокационные заявления некоторых высокопоставленных лиц из  союзных  нам
Домов накалили страсти  в  Израиле  до  предела.  С  другой  стороны  было
воззвание царя Давида к  своим  подданным,  составленное  явно  сгоряча  и
весьма оскорбительное для детей Света. Как король, Брендон не мог оставить
его без внимания и должен был дать подобающий ответ. Одним словом,  главам
двух Домов не оставалось ничего делать, кроме как  вежливо  объявить  друг
другу  войну,  обсудить  условия  ее  ведения   (это   было   единственным
положительным моментом) и подписать пакт о начале военных действий.
     - Ну что ж, брат, - сказал Брендон, остановившись возле Арки. - Вот и
пришла нам пора расставаться.
     Я вздохнул и ответил:
     - Пора.
     Мы немного помолчали, затем Брендон в сердцах произнес:
     - Черт! Ненавижу сцены прощания. Так тоскливо, что хоть волком вой...
Ладно. Передавай привет Бренде.
     - Обязательно передам. Скажу, что ты скучаешь по ней.
     - Она и так это знает.
     Брендон обнял меня, пожал руку Дионису и быстро шагнул под  Арку.  Не
оборачиваясь, он вызвал Образ Источника, а  мгновение  спустя  его  фигура
растаяла в воздухе. Другие члены делегации, отдав мне честь, вместе  вошли
в Тоннель и отправились в путь из Сумерек в Царство Света.
     Нас  осталось  трое  -  я,  Дионис  и  Джона.  Семь  моих  друзей   и
родственников - четверо Сумеречных и трое детей Света - уже  находились  в
Авалоне. Я передал их на попечение Бренды еще до начала переговоров, чтобы
они успели немного освоиться, прежде чем я официально  представлю  их  при
дворе как моих помощников, которые займутся подготовкой местных  Одаренных
к принятию Причастия. Я рассудил, что появление чужаков в таком  небольшом
количестве не вызовет недовольства, скорее напротив - новые учителя  будут
приняты с распростертыми объятиями.
     Что же касается Джоны, то вопрос о его статусе оставался открытым.  У
меня не было времени поразмыслить над этим, но постепенно  я  склонялся  к
тому, что там, где примут восьмерых учителей (включая  Диониса),  найдется
место и для девятого. Тем более что девять - магическое число.
     Еще в лифте я связался с Брендой и попросил ее приготовиться.  Теперь
она сама вышла на связь и сообщила, что готова к приему.
     - Поехали, - сказал я Дионису и Джоне, и мы вступили под Арку.
     По моей команде Образ Источника заключил нас троих в  силовой  кокон.
Контакт между мной и Брендой обрел в моем восприятии некое  подобие  нити,
протянутой через бесконечность. Для  пробы  я  сначала  дернул  эту  нить,
проверяя ее на прочность, затем крепко ухватился за  нее  и  велел  сестре
тянуть...
     Вокруг нас вспыхнуло всеми цветами радуги ослепительное  сияние,  пол
под ногами исчез, но за какую-то долю секунды появился вновь. Когда в моих
глазах перестало рябить, я узнал  неприхотливую  обстановку  моей  ниши  и
увидел Бренду с Пенелопой, которые стояли рядом у стены, смотрели на нас и
улыбались.
     - Привет всем, - весело произнесла Бренда. - Наконец наша  команда  в
полном составе.
     А Пенни подошла ко мне, встала на цыпочки и поцеловала меня в щеку.
     - Я рада, что ты вернулся, отец, - сказала она.
     - А я рад тебя видеть, доченька, - ответил я.
     - Я тоже рад, что ты здесь, Пенелопа,  -  вдруг  отозвался  Джона.  -
Иначе мне пришлось бы посылать за тобой.
     Бесцеремонность, с которой он вмешался в наш разговор,  его  странные
слова и не менее странный тон до крайности озадачили меня.  А  в  груди  я
ощутил неприятную щекотку, обычно называемую предчувствием неладного.
     - Что это значит? - удивленно спросил я, повернувшись к Джоне.  -  Ты
знаком с Пенелопой?
     Он вызывающе усмехнулся. Куда и девался вежливый, корректный, хоть  и
излишне самоуверенный молодой человек. Теперь передо мной стоял  нахальный
тип, который смотрел на меня с откровенной неприязнью, даже ненавистью,  и
вместе с тем глаза его сияли каким-то сатанинским торжеством. Этот  взгляд
напомнил мне взгляд Харальда,  только  в  нем  было  больше  ума.  Гораздо
больше. Слишком много ума...
     - Да, я знаком с ней, - ответил Джона. -  Я  познакомился  с  ней  из
чистого любопытства.
     - Из чистого любопытства? - переспросила сбитая с толку  Пенелопа.  -
Как это?
     -  Мне  хотелось  узнать,  что  представляет  из  себя  дочь   такого
отъявленного негодяя, как Артур Пендрагон.
     - Черт побери! - пробормотал за моей спиной Дионис. -  Боюсь,  кузен,
ты пригрел на груди змею.
     Джона опять усмехнулся.
     - Ошибаешься, не змею. Ведь змей - символ Хаоса, а  это,  -  над  его
головой возникло золотое сияние, - это символ Порядка.
     - Янь!!! - воскликнула Бренда. - Он адепт Порядка!
     Почти рефлекторно мы вызвали свои Образы, они метнулись к Джоне...  и
вдруг замерли, как будто увяли.
     - Ну! - сказал Джона. - Чего медлите? Вперед!
     Но Образ не реагировал на мои  команды,  он  отказывался  вступать  в
схватку с Янь. Так же вел себя и Образ Бренды.
     - Что за чертовщина?! - выругался я.
     - Это не чертовщина, а чувство самосохранения, - соизволил  объяснить
Джона. - Оно не чуждо Источнику. Он уже вычислил, кто я такой и что несу в
себе.
     - И что ты несешь?
     - Порабощение. Порядок долго копил силы, чтобы  овладеть  Источником,
и, наконец, ему это удалось.
     - Еще посмотрим, удалось  ли,  -  сказал  я  и  грохнул  изолирующими
чарами.
     Мой Образ и Образ Бренды  улетучились,  Пенелопа  и  Дионис  утратили
доступ к Формирующим... Но Янь Джоны не исчез!
     Он громко рассмеялся.
     - Глупо, Артур! Я не связан с Порядком, иначе ты сразу засек бы меня.
Я сам несу  в  себе  Порядок,  вернее,  его  мощь,  призванную  поработить
Источник. Эта мощь все еще дремлет, я держу ее под контролем, а мой Янь  -
лишь ее полусонное проявление. Если же она будет пробуждена, то  Источнику
конец. Он понял это и потому отказался убить меня.
     Мной  овладели  апатия  и  безразличие,  порожденные   отчаянием.   Я
опустился на единственный  в  моей  "нише"  стул,  закрыл  лицо  руками  и
обречено стал ждать конца света.
     - Стало быть, - произнесла Бренда, не теряя самообладания, -  Порядок
сильнее Источника?
     - Не сильнее, а глупее, - уточнил Джона. - Не зря говорится, что один
дурак способен натворить столько бед, что с  ними  не  справится  и  сотня
мудрецов. Порядку чуждо само понятие самосохранения, его главный императив
-  экспансия.  Он  стремится  овладеть  вселенной,  его  цель  -   мировое
господство, а потом будь что будет.
     - Потом будет Ничто, - хмуро проговорил  Дионис.  -  Потом  воцарится
Абсолют,   ибо   невозможно   существование   вселенной    в    отсутствие
противоборствующих сил. Все вернется  к  исходной  точке,  к  началу  всех
начал. Вселенная вновь возродится в огне Большого Взрыва - но уже без нас.
Ты понимаешь это, безумец?
     -  Прекрасно   понимаю.   В   структуру   мироздания   заложены   две
основополагающие тенденции -  стабильность  и  равновесие,  поддерживаемые
Источником, и цикличность, движущими силами  которой  являются  Порядок  и
Хаос. Их извечный антагонизм, их непрестанная борьба между  собой  -  лишь
проявление этой  тенденции.  Но  в  конечном  итоге  у  них  одна  цель  -
уничтожение существующей вселенной и возврат к Абсолюту.
     - Ты рассуждаешь слишком здраво для смертника-камикадзе,  -  заметила
Бренда. - В уме тебе не откажешь. Но неужели ты умен до безумия и  всерьез
полагаешь, что новая вселенная будет лучше нашей?
     - Вовсе нет, - ответил Джона. - Она будет не лучше  и  не  хуже,  она
будет такой же - но без меня. А я не хочу этого.
     Я отнял руки от лица. В моем сердце зажегся робкий огонек надежды.
     - Так почему же ты принес с собой эту губительную мощь Порядка?
     - Чтобы променять ее на Силу Источника. Я одурачил  Порядок  так  же,
как одурачил тебя, Артур. Порядок вынужден был дать мне свободу и снять  с
меня свою печать, чтобы я мог незамеченным проникнуть  в  Срединные  миры.
Это было его ошибкой. Я не дурак и не фанатик, как Харальд, я не собираюсь
жертвовать собой ради чуждых мне идеалов. У меня свои собственные планы.
     - Какие же?
     - Я приду к Источнику и позволю ему уничтожить во мне  мощь  Порядка.
Он сможет сделать это только по моей воле и при моем содействии, поскольку
я, именно я контролирую эту мощь. Он избавит меня от пут  Порядка  и  даст
мне взамен свою Силу. Затем я вернусь в Экватор и возглавлю борьбу Израиля
против Света. Смотри на  меня,  Артур,  внимательно  смотри.  Перед  тобой
будущий царь Иона Третий.
     - Ты собираешься свергнуть Давида с престола? - спросил Дионис.
     Джона ответил не сразу. Он немного помедлил, будто размышляя, потом с
довольной улыбкой произнес:
     - Так я и собирался сделать, но Артур мне  маленько  подсобил.  Давид
УЖЕ свергнут, он пал жертвой коварства Сумерек.
     - Что ты имеешь в виду?
     - То, что сказал. Несколько секунд назад в подземелье Замка-на-Закате
прогремел весьма характерный взрыв.  Бедный  доверчивый  старикашка  обнял
меня на прощание и даже не заметил, как я сунул  ему  в  карман  маленький
металлический  шарик.  Понадобилось   совсем   немного   плутония,   чтобы
освободить трон.  Я  без  труда  синтезировал  его  в  Сумерках,  пока  вы
беззаботно веселились в Солнечном Граде.
     - О боже! - произнесла Пенелопа, бледнея от ужаса.
     Бренда и Дионис смотрели на Джону с таким  потрясенным  видом,  будто
узрели Сатану.
     А я, сидя на стуле,  вяло  размышлял  о  том,  что  произойдет,  если
сделать молниеносный прыжок и свернуть Джоне шею. Взвесив все за и против,
я пришел к неутешительному выводу, что при  любом  исходе  добром  это  не
кончится.
     Я собрал все свои внутренние ресурсы и попытался связаться  с  дедом.
Это было трудно, очень трудно, но все же мне удалось.
     - Артур? - раздался в моей голове тихий голос Януса.
     - Да, дед. Ты слышишь меня.
     - Очень плохо.
     - Это изолирующие чары. У нас крупные неприятности.
     - У нас тоже.
     - Царь Давид?
     - Да. Похоже, он погиб. Взрывом разрушен весь Зал Перехода. Сейчас мы
начнем спасательные работы...
     - Давиду уже не помочь. У него был плутоний.
     - Ты знаешь, кто это сделал?
     - Да. - И я вкратце поведал ему обо всем происшедшем.
     - Плохо дело, - сказал  Янус,  выслушав  меня.  -  Этот  парень  либо
сумасшедший, либо честолюбец, каких еще свет не видел. И в том и в  другом
случае - беда.
     - Что мне делать, дед? - в отчаянии спросил я, чувствуя, как иссякают
мои силы.
     - Не знаю, сынок. Я редко говорю эти слова, но сейчас я действительно
не знаю. Боюсь, в Израиле не поверят, что это дело  рук  Джоны.  Он  очень
ловко все обставил.
     - Он одурачил меня как мальчишку!
     - Он и меня одурачил, Артур.  Если  бы  я  что-нибудь  заподозрил,  я
отсоветовал бы тебе брать его с собой.
     - Дед! Я теряю контакт... Немедленно свяжись с Бра... с  Брендоном  и
Даной и вели им поторопиться в Безвременье.
     - А они смогут попасть туда из Экватора?
     - Дана сможет. Она сможет... Поторопись, дед!
     - Хорошо, Ар... - в этот момент связь оборвалась.
     Джона смотрел на меня и гадко улыбался.
     - Вызвал подмогу, не так ли? - Он повернулся к Бренде. - И  ты  тоже.
Но все это бесполезно. Пока я не искупался в  Источнике,  вы  не  посмеете
причинить  мне  вред.  Напротив  -  вы  должны  оказать  мне   содействие,
позаботиться о том, чтобы я был допущен к посвящению и ни в коем случае не
уничтожен в момент погружения в Источник - ибо тогда погибнет весь мир.  -
Сияние над головой Джоны исчезло. - Думаю, теперь вы образумились,  и  мне
больше нет нужды угрожать вам Знаком Янь. К тому  же  это  рискованно:  не
ровен час, я потеряю контроль над  мощью  Порядка.  Так  что  ведите  себя
паиньками и выполняйте все мои требования.
     - Что тебе нужно? - спросила Бренда.
     - А разве трудно догадаться? Мне нужны камушки, которые  помогут  мне
пройти к Источнику, а также Пенелопа в качестве моего  провожатого  -  или
как это у вас называется.
     Пенни испуганно охнула и отступила к стене.
     - Нет! - крикнул я. - Только не Пенелопа!
     - Нет! - твердо произнес Джона. - Только Пенелопа. Уж ее ты точно  не
посмеешь убить, чтобы расправиться со мной.
     -  Проклятье!  -  сказала  Бренда.  -  Ты  слишком  много  знаешь  об
Источнике.
     - Ясное дело. Ведь я  не  дурак,  чтобы  очертя  голову  бросаться  в
неведомое. У меня была  возможность  тщательно  изучить  Образ  Источника,
когда Артур сражался с Агнцем.
     - Так это ты подослал его?!
     Джона утвердительно кивнул.
     - Мы с Харальдом действовали заодно, хотя у нас были разные цели.  Он
стремился завладеть короной Света, а я собирался использовать  его,  чтобы
уничтожить ваш Дом. Но с твоим  появлением,  Артур,  мои  планы  несколько
изменились. Я решил стать царем Израиля,  насолить  своим  так  называемым
родственничкам - и, как видишь, близок к успеху. А  что  касается  дурачка
Харальда, то он стал путаться у меня под ногами и  я  отдал  его  тебе  на
растерзание. Нечего сказать, ты лихо расправился с ним.
     - Какой же ты негодяй, Джона! - дрожащим от гнева голосом  произнесла
Пенелопа.  -  Ты  хладнокровно  послал  на  смерть  многих   людей.   Даже
собственную жену ты принес в жертву своим честолюбивым планам. Какой же ты
гнусный, отвратительный негодяй!
     Он посмотрел на нее долгим взглядом.
     - Я весь в нашего папашу, сестренка. Я точно такой же негодяй, как  и
он. Гнусный, отвратительный... Что поделаешь, -  Джона  развел  руками,  -
дурная кровь, тяжкое бремя наследственности.


                                 9. БРЕНДА

     Артур открыл рот, но ничего не сказал, только хрюкнул. В  его  глазах
застыл ужас. А Джона, не обращая на него внимания, продолжал  смотреть  на
ошарашенную Пенелопу.
     - Теперь повтори свои слова - с прежним пылом, с прежним  презрением.
Еще раз скажи, что я негодяй, и добавь - сын негодяя. Подлого, бесчестного
негодяя, который соблазнил мою мать, наобещал ей золотые горы,  а  однажды
ночью просто исчез без следа, не оставив даже прощальной записки.
     - Ребекка... - скорее не выговорил, а простонал Артур.
     Джона повернулся к нему.
     - Вспомнил,  да?  Наконец  соизволил  вспомнить!  А  раньше  не  мог?
Двенадцать лет моя мать ждала от тебя весточки, двенадцать лет жила только
мыслями о тебе, бережно хранила в  альбоме  все  твои  фотографии,  часами
рассматривала их... а по ночам  плакала.  Я  и  сейчас  слышу  ее  плач  -
горький, безутешный. В одну из таких ночей она не выдержала и  выпила  три
упаковки снотворного. А через несколько дней пришли судебные  исполнители,
конфисковали  наш  дом  и  все  имущество  за  неуплату  долгов,  а  меня,
одиннадцатилетнего  мальчишку  отправили  в  сиротский  приют.  Позже  мне
вернули кое-какие вещи, не представлявшие  коммерческой  ценности,  в  том
числе этот проклятый альбом и мамины дневники. Я читал их  и  переполнялся
ненавистью к тебе. Я смотрел на твои фотографии и мечтал о том дне,  когда
разыщу тебя и убью без жалости и сострадания, как бешеного пса...
     - Так убей же меня! - выкрикнул Артур, вскочив  со  стула.  Руки  его
дрожали, лицо было бледное, без кровинки. - Убей, утоли свою жажду  крови,
отомсти за мать!
     - Я отомщу, - зловеще пообещал Джона. -  Но  не  смерть  будет  твоим
искуплением, а жизнь, которую я превращу в ад. Я спровоцировал войну Света
с Израилем и втянул в эту войну Сумерки. Теперь, после гибели Давида,  это
будет не ритуальная вендетта, а кровавое побоище без правил и ограничений,
которое унесет жизни многих твоих родственников. Их гибель будет на  твоей
совести, Артур!
     - Боже, - прошептал стоявший рядом со  мной  Дионис.  -  С  каким  бы
удовольствием я придушил бы этого ублюдка! Даже ценой собственной жизни.
     - Но не ценой существования вселенной, - шепотом ответила я.
     Пенелопа подошла к Артуру, взяла его за руку и заглянула ему в глаза.
     - Отец, скажи, что это недоразумение. Объясни, как все было на  самом
деле.
     Артур обречено покачал головой.
     - Здесь нет  никакого  недоразумения.  Я  бросил  Бекки,  потому  что
разлюбил ее. Единственное, что я могу сказать в свое оправдание,  так  это
то, что я не знал о ее беременности.
     - А если бы знал?
     Изолирующие чары в одночасье рухнули и в  тот  же  момент  в  комнате
появилось еще двое человек - Дана и Амадис. Последний чуть не сбил меня  с
ног, но он же и помог мне устоять, придержав меня за талию.
     - Извини, сестра.
     - Ничего, брат, - ответила я. - Как ты сюда попал?
     - Дана... то есть, Бранвена взяла меня в Безвременье, а другая  Дана,
настоящая, переправила к  вам.  -  Он  тряхнул  головой.  -  Все  это  так
неожиданно...
     - То ли еще будет, - насмешливо отозвался Джона.
     Амадис в растерянности посмотрел на него.
     - Я просто не могу поверить, что ТЫ это сделал, Джона. Как ты мог?!
     - Пусть он объяснит, КАК я мог, - и Джона указал на Артура.
     Между тем Дана подступила к  Артуру  и  молча  обняла  его.  Затем  в
мгновение ока их фигуры изменили положение - теперь они  стояли  рядышком,
взявшись за руки. Я догадалась, что  они  были  у  Источника,  а  судя  по
переменам во внешности - довольно долго, может быть, несколько дней своего
субъективного времени.
     Вид у Артура уже не был  таким  подавленным,  а  его  лицо  приобрело
прежнее спокойное, сосредоточенное выражение.
     - Амадис, - ровным голосом произнес он. - На  самом  деле  Джона  мой
сын. Я подло обошелся с его матерью,  бросил  ее  беременную  на  произвол
судьбы, что в конечном итоге привело ее к самоубийству.  Теперь  он  мстит
мне за это.
     Амадис всплеснул руками.
     - Великий Митра! Это что, шутка? Джона, ведь ты сын Исайи Бен Гура.
     - Вот это и есть шутка, - ответил Джона. - То, что я  сын  Исайи  Бен
Гура. В вашей замечательной семейке нашелся один  шутник,  который  сделал
меня сыном Исайи. Однажды, когда я  был  на  стрельбище  и  отводил  душу,
разряжая  обойму  за  обоймой  в  увеличенное  до   натуральных   размеров
изображение Артура, ко мне подошел незнакомец и сказал: "Нечто подобное  я
давно хотел сделать с оригиналом, но он, подлец, сам отдал концы, без моей
помощи".
     Описанная Джоной сцена была столь гнусна и  отвратительна,  что  меня
слегка затошнило. А Артур невозмутимо произнес:
     - Это был Александр.
     - Да, он самый. Похоже, после твоего исчезновения он рыскал  по  всем
мирам, где ты бывал, искал твоих друзей и делал им всякие гадости. - Джона
хохотнул. - Нет, семейка что надо! Подлец на подлеце и подлецом подгоняет.
     Дионис  заскрежетал  зубами.  Мои  нервы  тоже  были  на  пределе,  я
нуждалась в передышке, как астматик в  глотке  кислорода,  поэтому  крепко
ухватила Диониса за руку и переместилась с ним в Безвременье.
     Над нами сияло ярко-зеленое небо, под нашими ногами  шуршала  лиловая
трава, а по склону холма к нам приближались три человека - одна женщина  и
двое мужчин. К моему облегчению, Брендона среди них не было.
     - Экзотическое местечко, - произнес Дионис, оглядываясь по  сторонам.
- Здесь чувствуется огромная концентрация  первозданных  сил.  Ты  знаешь,
Бренда, я не из робкого десятка, но мне малость  не  по  себе...  Даже  не
малость.
     - Прекрасно понимаю тебя, - сказала я. - Я тоже чувствовала себя не в
своей тарелке, когда Артур впервые привел меня сюда.
     - Однако он приводил тебя, чтобы  представить  Источнику,  -  заметил
Дионис. - А я здесь вроде как незваный гость.
     - Что поделаешь. Таковы обстоятельства.
     - Да, кстати, Бренда. Что у тебя под мышкой?
     - Мой компьютер. Я настроила его таким образом, чтобы он следовал  за
мной, когда я попадаю в Безвременье.
     - Ловко! - похвалил меня  Дионис.  -  Очень  ловко.  Ты  всегда  была
изобретательной девочкой.
     Между тем трое подошли к нам.
     - Здравствуйте, - поприветствовала нас Бранвена, впрочем, без  особой
радости. - Нечего сказать,  хороший  подарочек  я  получила  к  свадьбе!..
Дионис, позволь представить тебе Моргана Фергюсона и моего  брата  Колина,
друзей Артура. Надеюсь, они станут и твоими друзьями.
     - Я тоже надеюсь, - вежливо ответил кузен и слегка поклонился Моргану
и Колину. - Дионис из Сумерек к вашим услугам,  господа.  Хотя,  боюсь,  в
этом деле от меня будет мало проку.
     - Посмотрим, - сказала я. - У тебя за плечами полторы сотни  прожитых
лет. Как знать, может нам пригодится твой опыт.
     - Буду рад оказать вам посильную помощь. И непосильную тоже. Но  смею
заметить, что по части жизненного опыта мне далеко до Амадиса.  Не  потому
ли, Бранвена, ты взяла его с собой?
     - Отчасти поэтому. А еще потому, что он подвернулся мне  под  горячую
руку. Он вместе с Артуром заварил эту кашу, так пусть теперь  расхлебывает
ее.
     - А где Брендон?
     - Остался в Солнечном Граде. У меня не было времени ждать его.
     "Слава богу", - подумала я и облегченно вздохнула.
     Морган обнял меня и поцеловал.  Не  потому,  что  хотел  похвастаться
перед другими своей победой; просто он понял, что я нуждаюсь в его  ласке.
Он так и остался стоять рядом со мной, положив руку мне на плечо.
     В глазах Бранвены зажглись лукавые огоньки.
     - Выходит, это не сплетни? У вас действительно роман?
     Я немного смутилась, но в целом ее слова доставили мне удовольствие.
     - Сейчас не время обсуждать наши личные дела, - сдержанно ответила я.
- Само существование вселенной под угрозой. Что вы думаете об этом?
     - Насколько я понимаю, -  произнесла  Бранвена,  -  угроза  не  столь
значительна. Этот Джона, хоть и порядочный негодяй, далеко не дурак  и  не
собирается уничтожать Источник.
     - Вам известно, кто он такой?
     - Да, Артур все рассказал. - Бранвена вздохнула. - Ну  и  сыночка  он
нагулял, чтоб ему пусто было! Как он вел себя, когда вернулся обратно?
     - Успокоился, взял себя в руки, - ответил  Дионис.  -  У  него  будто
открылось второе дыхание.
     Мы с Бранвеной обменялись понимающими взглядами.
     - Видимо, Дана убедила его, что ему есть ради чего жить, - сказала я.
- Но ладно, хватит сантиментов. Ближе к делу. Как там Источник?
     - Ждет. Он бессилен что-либо предпринять.
     Я покачала головой.
     - Не могу в это поверить. Просто отказываюсь верить.
     - И тем не менее это так. Будь на месте Джоны какой-нибудь зомби  или
безмозглое  существо  из  числа  созданий  Порядка,   Источник   смог   бы
нейтрализовать его. Но человек, обладающий свободой воли, оказался ему  не
по зубам. - Бранвена немного помолчала, затем добавила: - На  мой  взгляд,
слабость Источника - в отсутствии индивидуального мышления.
     - Артур придерживается иного мнения, - заметила я. - Он считает,  что
Источник обладает полноценной личностью и осознает себя как индивидуум.
     - Он так СЧИТАЛ, - уточнил Морган. - Теперь он полагает,  что  тогда,
сражаясь с Агнцем,  он  прикоснулся  к  мыслям  Джоны,  который  занимался
изучением Источника.
     - Гм... - Я ненадолго задумалась. - Похоже, так оно и было.  Гипотеза
о боге, что суть Источник, оказалась несостоятельной.
     - Бог, если он есть, не может быть  частью  мироздания,  -  отозвался
Колин. - Он должен стоять НАД всем сущим. И в любом  случае,  бессмысленно
уповать на гипотетического Творца. Даже если он действительно  существует,
боюсь, помощи от него мы не дождемся. По  большому  счету  ему  наплевать,
завершиться вселенский цикл сейчас или через миллиард лет.  Что  для  него
этот миллиард - всего лишь мгновение вечности.
     - Короче говоря, - подвела итог  Бранвена.  -  На  помощь  свыше  нам
рассчитывать не стоит. Мы должны справиться с Джоной собственными  силами,
не ожидая, когда его сразят молнии небесные.
     - У вас уже есть какой-то план? - спросила я.
     - План очень прост, и его простота - следствие нашего бессилия. Мы не
можем ничего сделать, пока Джона не пройдет посвящение, так что попытаемся
прикончить его, как только он вынырнет из Источника.
     Я покачала головой. План был  слишком  прост,  даже  примитивен  -  и
Джоне, скорее всего, удастся улизнуть.
     - Артур знает об этом?
     - Только догадывается, - ответила Бранвена. - У него хватило  ума  не
спрашивать нас о том, что мы намерены предпринять. Но я не думаю, чтобы он
обманывался на сей счет.
     Морган и Колин дружно кивнули.
     - Впрочем, - продолжала Бранвена. - Меня  беспокоит  не  столько  сам
Джона, сколько тот факт, что  ему  с  такой  легкостью  удалось  поставить
вселенную на грань гибели. К нашему счастью, он оказался не  фанатиком,  а
всего лишь озлобленным мстителем. Но где гарантия, что  вслед  за  ним  не
придет настоящий фанатик -  из  тех,  кто  считает  весь  мир  порочным  и
достойным уничтожения?
     Я вспомнила Харальда и содрогнулась от ужаса. Да уж,  точно.  Он  без
колебаний  обрушил  бы  всю  мощь  Порядка  на  Источник,  возомнив   себя
ангелом-предвестником Страшного Суда...
     - Нет, здесь что-то не так, - сказала я. -  Источник  не  может  быть
таким уязвимым, таким беззащитным.
     - НЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ, - поправила меня Бранвена. - Его нужно охранять  от
посягательств  со  стороны  людей.  Человеческий  ум  настолько  хитер   и
изобретателен,  что  его   козни   способен   расстроить   только   другой
человеческий ум. На страже Источника должна стоять Хозяйка.
     - То есть ты?
     Бранвена покачала головой.
     - Нет, не я. Неужели вы до сих пор так и не поняли, что я только тешу
свое самолюбие, изображая из себя Хозяйку Источника?  Да,  это  правда,  я
острее  всех  вас  чувствую  Источник,  я,  можно  сказать,   его   первая
приближенная, но я  НЕНАСТОЯЩАЯ  Хозяйка.  Я  лишь  временно  исполняю  ее
обязанности - и, как видите, не очень успешно.
     - А кто же тогда НАСТОЯЩАЯ Хозяйка Источника? - спросил Дионис.
     - Место пока вакантно. Но, думаю, его займет Дейрдра.
     - Жена Артура?
     - Нет, дочь.
     Диониса не так-то легко сбить с толку, но  Бранвене  это  удалось.  У
него даже челюсть отвисла от изумления.
     - Дейрдра? - переспросил он. - Дочь Артура?
     - И Даны, - добавила я. - Девочка была зачата в Источнике и  родилась
адептом.
     - Потрясающе, - пробормотал  Дионис.  -  Так  вот  чем,  кроме  всего
прочего, вы здесь занимаетесь... А сколько ей лет?
     - Всего полгода.
     - М-да, этого мало. Ей бы чуток подрасти.
     - Мы уже думали об этом, - ответил Колин.  -  В  Безвременье  Дейрдра
чувствует себя как дома, но здесь неподходящее место для ее  развития  как
человека. Она должна расти среди людей, общаться со  своими  сверстниками,
получить нормальное воспитание. В конце  концов,  она  обычный  ребенок...
пусть и необыкновенный. А детство, проведенное в затворничестве, негативно
повлияет на формирование ее личности. Другое дело миры с быстрым  течением
времени. Будь в нашем распоряжении хотя бы один день...
     - У нас его нет, -  сказала  я.  -  В  нашем  распоряжении  считанные
минуты.
     - В том-то и дело. Поди отыщи стабильный,  населенный,  культурный  и
цивилизованный мир с ТАКИМ БЫСТРЫМ течением времени.
     - А вот и пойду. Вернее, присяду. - С этими словами я  опустилась  на
корточки, положила на траву компьютер и подняла крышку. - Программа поиска
у меня есть, нужно только задать параметры. Авось что-нибудь да найдется.
     - Бренда, - недоуменно произнес Дионис. - Ты  не  шутишь?  Ведь  речь
идет, по меньшей мере, о сотнях тысяч единиц Основного Потока.
     - Оптимальное значение - миллион, - уточнила я.
     - Тем более. При таком ускорении времени...
     - Для адептов это несущественно, - перебила его я, задавая компьютеру
параметры поиска. - А Дейрдра адепт от рождения... Да, кстати, друзья. Как
вы думаете, если я найду подходящий мир, Артур и Дана не станут  возражать
против нескольких лет спокойной семейной жизни?
     - Это предел их мечтаний, - не колеблясь ответила Бранвена.  -  Когда
мы обсуждали этот вопрос, Артур искренне сожалел, что наш  план  не  может
быть претворен в жизнь. Он очень хотел бы нейтрализовать Джону,  не  лишая
его жизни.
     - Посмотрим, что можно сделать, - сказала я и запустила программу  на
исполнение. Посредством Источника компьютер принялся  сканировать  область
быстрого течения времени в  диапазоне  от  500.000  до  10.000.000  единиц
Основного Потока. - Вот и все. Теперь нам остается только ждать.
     - Как долго? - поинтересовался Дионис.
     Я пожала плечами.
     - Спроси что-нибудь полегче. - Затем обратилась к Моргану и Колину: -
Вы не знаете, где Дана оставила Дейрдру?
     - В детской, - ответил Колин.
     - Очень хорошо. На то, чтобы забрать ее, уйдет меньше минуты.
     - Я управлюсь за двадцать секунд, - сказал Морган. - Мне сбегать?
     - Позже. Сначала дождемся результатов... если они будут.
     Некоторое время мы все молчали. Наконец Колин нерешительно произнес:
     - Пожалуй, я составлю компанию Артуру и Дане. - Он  сделал  паузу.  -
Разумеется, в том случае, если они не будут против моего общества.
     Я внимательно посмотрела на него. Боюсь, мой взгляд  выражал  слишком
много сочувствия, потому что Колин потупился, а щеки его заалели. Бедняга,
он все еще любит Дану и хочет быть рядом с ней.
     - А ты, Бранвена?
     Она отрицательно покачала головой.
     - У меня только начался медовый месяц.  Вчера  я  стала  королевой  и
женой Брендона... - На секунду она  умолкла,  затем,  смело  глядя  мне  в
глаза, закончила: - И я люблю твоего брата, действительно люблю.
     Морган присел рядом со мной на траву и снова обнял меня.
     - Я остаюсь по той же причине, дорогая. Мне невыносима даже  мысль  о
разлуке с тобой.
     Честное слово, я бы разревелась от счастья,  если  бы  в  этот  самый
момент компьютер не сообщил нам утешительную весть.

     Как только мы с Дионисом вернулись в "нишу", я тотчас дала  мысленную
команду:
     - АРТУР, ДАНА! ЖИВО - К ИСТОЧНИКУ!
     Они не заставили  меня  повторять  дважды  и  тут  же  исчезли.  А  в
следующий момент почти на том же месте появился  Морган.  Он  торжествующе
ухмылялся.
     - Что это вы скачите туда-сюда?! - раздраженно рявкнул Джона. - И где
запропастился этот негодяй?
     - Ты имеешь в виду Артура? - невинно осведомилась я.
     - А кого же еще?
     - Он скоро вернется. Буквально через пять  минут.  Он  отправился  за
камнями. Ведь они нужны тебе, правда?
     - Нужны, - подтвердил Джона. - Но я чувствую здесь  какой-то  подвох.
Вы готовите мне западню.
     - А если и так, то что? Ведь ты утверждаешь, что неуязвим.
     - Но я не уверен в вашем здравомыслии. По глупости  своей  вы  можете
погубить и меня, и себя, и всю вселенную в придачу.
     - Уверяю тебя, ПЛЕМЯННИЧЕК, до этого дело не  дойдет.  Мы  не  глупее
тебя... Да, насчет ПЛЕМЯННИЧКА. Мне хотелось бы  услышать  до  конца  твою
историю. Как же ты умудрился стать сыном Исайи Бен Гура?
     Джона подозрительно поглядел на меня.
     - Что-то ты хитришь, ТЕТУШКА.
     - Почему ты так решил?
     - Я чувствую фальшь в твоих словах.
     - Тебе так кажется.
     - Отнюдь. А еще я чувствую, что ты отчаянно тянешь время. Поэтому вот
вам мое условие. Если через пять минут Артур не  появится,  я  в  качестве
предупреждения прикончу Амадиса. Затем  буду  убивать  вас  по  очереди  с
интервалом в минуту - всех, кроме Пенелопы, которая мне нужна  для  других
целей. Если и этого окажется мало,  то  я  начну  планомерное  истребление
всего вашего Дома. Так и передай Артуру.
     Пенелопа прикрыла лицо руками и тихо заплакала.
     Амадис смотрел на Джону с каким-то суеверным ужасом.
     - Хорошо, - сказала я. - Так и передам.
     Вместо этого я вошла в контакт с Морганом.
     - КАК ТАМ ДЕЛА?
     - ПОРЯДОК. АРТУР И ДАНА ИНТЕНСИВНО ВЫРАЩИВАЮТ ДЕЙРДРУ.
     - У ТЕБЯ ЕСТЬ С НИМИ СВЯЗЬ?
     -  РАЗУМЕЕТСЯ,  ОДНОСТОРОННЯЯ.  КОГДА  ЗАПАХНЕТ  ЖАРЕНЫМ,  Я  ДАМ  ИМ
УСЛОВНЫЙ СИГНАЛ К ВОЗВРАЩЕНИЮ. НО НА САМЫЙ ХУДШИЙ СЛУЧАЙ ПРИ  МНЕ  ИМЕЮТСЯ
КАМУШКИ.
     - НУ И СЛАВА БОГУ.
     Я прервала связь и обратилась к Джоне:
     -  Артур  предупрежден.  Теперь  будь  так  любезен,  продолжай  свой
занимательный рассказ. На чем бишь ты остановился?
     Некоторое время Джона молчал, покусывая губы.
     - Определенно, вы что-то замышляете. Но что? - Он вздохнул. -  Ладно,
черт с вами. Продолжу. Когда Александр узнал, что я сын Артура, его первым
порывом было прикончить меня. Но затем,  увидев,  как  сильно  я  ненавижу
отца, он изменил свое решение. В голову ему взбрела более забавная идея  -
подсунуть сына своего ненавистного братца израильтянам в качестве члена их
королевской семьи.
     - И как же он это  провернул?  -  спросила  я,  решив  вмешиваться  в
рассказ Джоны при любом удобном случае, чтобы хоть немного оттянуть время.
- Как ему удалось выдать тебя за сына Исайи?
     - Благодаря чистому совпадению. Дело в том, что у Исайи действительно
был сын, рожденный от простой смертной на Земле Аврелия.
     - Исайя знал о нем?
     - Конечно, нет. Иначе он привел бы его в свой  Дом.  Судя  по  всему,
ребенок родился уже после его смерти.
     - И что же с ними случилось? Я имею в виду настоящего  сына  Исайи  и
его мать.
     - Они умерли. Их убили крестоносцы Александра после взятия  тамошнего
Иерусалима.
     - А как Александр узнал, что убитый ребенок был сыном Исайи?
     - По фамильным драгоценностям, которыми  Исайя  щедро  одаривал  свою
любовницу. Видно, он был без ума от нее.
     - Но это еще не значит, что ребенок был сыном Исайи, - заметила я.
     - Черт тебя  подери,  Бренда!  -  разозлился  Джона.  -  Какое  имеет
значение, был ли этот ребенок сыном Исайи или самого Вельзевула, главное -
подарки. Они не были подделкой, они действительно  принадлежали  Исайе.  И
среди них - медальон, который был изготовлен по его специальному заказу  в
королевской ювелирной мастерской.
     - Значит, Александр использовал эти вещицы, чтобы выдать тебя за сына
Исайи?
     - Вот именно. Он был рад, как дьявол, когда убедился, что  я  подхожу
по группе крови. Разумеется, анализ на  структуру  ДНК  выдал  бы  меня  с
головой, однако мы решили рискнуть. Александр поселил меня в мире, похожем
на мой родной, но  который  часто  посещали  дети  Израиля,  снабдил  меня
легендой и научил некоторым  нехитрым  фокусам.  В  соответствии  с  нашим
планом я немного выждал, приспособился к новым условиям,  затем  устроился
работать в цирке иллюзионистом. Ясное дело,  меня  сразу  же  вычислили  и
обнаружили, что я Одаренный.
     - И тогда ты рассказал вымышленную историю о своих родителях?
     - Никакой истории. Александру ума не занимать; он  понимал,  что  чем
больше будет вранья, тем  скорее  я  запутаюсь  в  подробностях  и  вызову
подозрения. Поэтому я прикинулся круглым сиротой, не помнящим ни отца,  ни
матери; дескать, меня воспитывала одна  добрая  женщина,  которая  умерла,
когда мне было шесть лет, после чего я скитался  по  свету,  добывал  себе
средства на существование, продавая драгоценности,  возможно  фамильные...
Вот тут-то все и началось. По большому счету, я не выдавал  себя  за  сына
Исайи, меня признали таковым. Притом безоговорочно. - Джона ухмыльнулся. -
Царь Давид принял меня с распростертыми объятиями и  даже  заявил,  что  я
живо напоминаю ему Исайю. До чего люди бывают слепы!
     - Ошибаешься, - медленно произнес Амадис; лицо его было бледным,  как
полотно. - Ты действительно похож на Исайю - в той же мере, в какой  похож
на всех нас.
     Джона удивленно воззрился на него.
     - Что ты имеешь в виду?
     Амадис вздохнул.
     - Ты никогда не задавался вопросом,  чем  было  вызвано  мое  к  тебе
расположение? Ведь я считал тебя своим внуком... но на поверку ты оказался
моим племянником.
     Вслед за этим ошеломляющим заявлением в комнате  воцарилось  гробовое
молчание. Пенелопа отняла от лица руки и растерянно заморгала влажными  от
слез ресницами. Морган переводил озадаченный взгляд с Амадиса на  Джону  и
обратно. Дионис почему-то толкнул меня локтем в бок.
     - БРАТ, - мысленно отозвалась я. - ЭТО ПРАВДА?  ИЛИ  ТЫ  ПОДЫГРЫВАЕШЬ
МНЕ?
     - Это правда, - ответил Амадис вслух; голос его дрожал  от  гнева.  -
Исайя  был  моим  сыном,  а  тот  ребенок,  которого  убили  бешеные   псы
Александра, был мой внук. Жаль, что я так поздно узнал об этом.
     В этот момент я поняла, что Александру подписан смертный приговор без
права помилования. Поняли это  и  все  остальные.  Вернувшись  в  Экватор,
Амадис не успокоится до тех пор, пока не найдет Александра  и  не  воздаст
ему по заслугам.
     Джона попытался с издевкой рассмеяться, но смех застрял в его  горле,
и он закашлялся. Еще десять секунд, еще несколько месяцев для стремительно
взрослеющей Дейрдры...
     - Ну и семейка! - обретя,  наконец,  дар  речи,  заговорил  Джона.  -
Сонмище кровосмесителей, развратников и прелюбодеев. Оказывается, при всем
своем оголтелом антисемитизме сыновья Света падки на дочерей Израиля. Смех
и грех, право!
     - Твой цинизм неискренен,  Джона,  -  тихо  сказала  Пенелопа.  -  Ты
стараешься  выглядеть  большим  негодяем,  чем  есть  на  самом  деле.  Ты
насилуешь свою сущность,  заставляя  себя  говорить  гадости  и  совершать
преступления. Ты никогда не притворялся порядочным человеком,  напротив  -
ты всегда притворялся плохим, и,  прежде  всего,  перед  самим  собой.  Но
когда-нибудь ты устанешь от собственного притворства,  потеряешь  контроль
над своими чувствами, и  тогда  в  тебе  возобладает  доброе  начало.  Оно
спросит тебя: "Ну как, ты доволен тем, что совершил? Ты  удовлетворен?  Ты
счастлив? Да, ты отомстил за свою мать, за ее искалеченную  жизнь,  но  на
алтарь своего возмездия ты пролил  реки  крови  людской,  из  мстителя  ты
превратился в палача..."
     - Замолчи! - выкрикнул Джона, и его лицо  исказила  гримаса  боли.  -
Замолчи, проклятая! Боже, как я ненавижу тебя!
     - Ты лжешь, - настойчиво продолжала  Пенелопа.  -  Ты  только  ХОЧЕШЬ
ненавидеть. Ты изо всех сил стараешься ненавидеть меня, нашего отца и  всю
нашу семью, но у тебя  не  всегда  получается.  Теперь  я  вспоминаю  наши
встречи  и  наши  беседы  -  порой  в  твоем  голосе,  в   твоем   взгляде
проскальзывала безотчетная нежность, тебе так хотелось взять меня за руку,
назвать сестрой... Но ты ожесточал свое сердце, наполнял его ненавистью  и
презрением, хотя в глубине души ты любил меня. Всегда, с самого начала,  с
первой нашей встречи. Ведь так? Признайся.
     Джона ничего не ответил, только застонал. От прокушенной губы по  его
подбородку потекла струйка крови, а в глазах застыла мука.
     Пенелопа не подыгрывала мне, не пыталась выгадать время.  Она  просто
говорила, что думала, говорила искренне, пылко, убедительно, и  каждое  ее
слово било Джону  наповал.  Я  уже  начала  опасаться,  как  бы  Пенни  не
переусердствовала в своем рвении, но в  итоге  все  мои  страхи  оказались
напрасными. Минуты, равные годам, истекли,  и  наше  томительное  ожидание
подошло к концу.
     На свободном месте между мной и Морганом появился Артур - почти такой
же, как прежде, разве что в другой одежде, с другой прической  и  покрытым
густым загаром лицом. Вместе с ним, держа его за руку, возникла прелестная
девочка-подросток лет одиннадцати,  одетая  в  синие  брючки  и  цветастую
рубашку с короткими рукавами. У  нее  были  светло-каштановые  с  рыжинкой
волосы и большие карие глаза, а ее милое  личико  поразительно  напоминало
лицо Даны - и вместе с тем в нем было что-то от Пенелопы.
     Артур смерил всех нас тем характерным взглядом, который  я  про  себя
называю темпоральным. Это был внимательный,  напряженный,  сосредоточенный
взгляд человека, стремящегося  согласовать  свое  субъективное  восприятие
времени с объективной реальностью ситуации.
     - БРЕНДА, СЕСТРИЧКА! Я ТАК СОСКУЧИЛСЯ ПО ТЕБЕ!
     Что я могла ответить на это?  Ведь  для  меня  он  отсутствовал  лишь
несколько минут.
     - Что  здесь  происходит?  -  наконец  опомнился  Джона.  -  Кто  эта
девчонка?
     Артур спокойно, уверенно, даже с вызовом посмотрел на него.
     - Это твоя сестра Дейрдра, - ответил он. - Маленькая Хозяйка большого
Источника.
     В ответ на это заявление Пенелопа изумленно ахнула.
     А Дейрдра отпустила руку Артура и подошла к Джоне.
     - Здравствуй, брат,  -  ласково  произнесла  она.  -  Тобой  овладела
враждебная сила, но я помогу тебе. Мой долг избавить тебя от нее.
     Над головой девочки вспыхнуло голубое сияние. Джона отпрянул и вызвал
свой Янь. Он обрушил на нас  изолирующие  чары  -  но  Дейрдра  без  труда
сокрушила их.
     - Будьте вы прокляты! - в ярости вскричал Джона. - Вы обманули  меня!
Так сгиньте же вместе со мной и вселенной!
     Следующие несколько секунд были не лучшими в моей жизни, однако и  не
последними. Обещанный Джоной конец света не наступал, а  его  Янь,  вместо
того чтобы распространиться на  весь  мир,  под  натиском  Образа  Дейрдры
постепенно съеживался, терял свои очертания, угасал, угасал...
     - Папа говорил мне, что  ты  злой  человек,  -  сказала  Дейрдра  без
ненависти, без враждебности, просто констатируя факт. - Но он просил  меня
не забывать, что ты мой брат. Я помню это, Джона. И когда я освобожу  тебя
от этой злой силы, быть может, мы подружимся.
     Я наблюдала за их поединком с ужасом и восхищением. Дейрдра управляла
своим  Образом  так  мастерски,  что  я  едва  успевала  следить   за   ее
манипуляциями и не всегда понимала,  что  она  делает.  Но  результат  был
налицо: стараниями Дейрдры Источник неумолимо поглощал разрушительную мощь
Порядка,  и  с  каждой  секундой  вероятность  наступления   Судного   Дня
становилась все более призрачной.
     Наконец Янь исчез вовсе, и Джона в изнеможении прислонился к покрытой
кафелем стене.
     - Ты одолела меня, незваная сестра, - обречено прошептал он.
     - Я одолела не тебя, а злобную силу в тебе, - ответила Дейрдра, затем
обратилась к Артуру. - Я сделала ЭТО, папа! - торжественно заявила она.  -
Сделала!
     Артур подошел к ней, обнял ее и погладил по голове.
     - Я знал, что ты сможешь, малышка. Я ВСЕГДА это знал. -  Он  устремил
свой взгляд на Пенелопу, и в  его  глазах  заблестели  слезы.  -  Господи,
доченька! Если бы ты знала, как мне не хватало тебя все эти годы.
     Дейрдра отстранилась и удивленно посмотрела на него снизу вверх.
     - Как же так? Ведь мы были вместе... -  Но  в  следующий  момент  она
поняла, что эти слова адресованы  не  ей,  и  повернулась  к  Пенелопе.  -
Значит, ты и есть моя старшая сестра? Ты очень похожа на папу.
     Пенелопа сделала один неуверенный шаг в их направлении.
     - Я... даже не знаю, что и сказать, - в растерянности произнесла она.
- Все это так странно, так неожиданно...
     Артур подступил к ней, рывком прижал ее к себе и поцеловал в лоб.
     - Не надо слов, милая, - мягко проговорил  он.  -  В  теории  мы  все
знаем,  что  такое  односторонняя  разлука,  но   на   практике...   Лучше
познакомься со своей сестричкой.
     Видимо, слова Артура, а главное - его поцелуй,  окончательно  убедили
Пенелопу в реальности происходящего. Она опустилась на  корточки  и  взяла
Дейрдру за обе руки.
     - Мы ведь знакомы, не так ли? Просто ты не помнишь этого. Всего  лишь
час назад ты была совсем маленькой девочкой, я играла с тобой, качала тебя
на руках... А теперь ты уже взрослая, такая красивая...
     - Ты тоже красивая, - сказала Дейрдра, погладив ее по щеке.  -  Очень
красивая. Мы подружимся, правда?
     - Мы уже друзья, - растроганно ответила Пенелопа.  -  Я  люблю  тебя,
дорогая.
     - А ты будешь любить наших братиков и сестричку? - спросила Дейрдра.
     Пенелопа удивленно подняла брови.
     - Кого?
     - Ну, Кевина, Шона, Артура и Диану. Ты ничего не знаешь  о  них?  Они
младше меня. Кевину девять лет, Шону - семь, Артуру - четыре, а Диане  нет
еще и годика. Я их всех очень люблю. Ты тоже полюбишь их.
     - Конечно, родная. Конечно.
     Артур с нежностью смотрел  на  своих  дочерей  и  умиленно  улыбался.
Казалось, он совсем позабыл о Джоне.
     Я подошла к нему и спросила:
     - Где Дана?
     - Вместе с детьми в особняке Бранвены. Там же и Колин.
     - Сколько лет прошло?
     - Почти десять.
     - Так я и думала. Что вы все это время делали?
     - Мы с Даной - детей,  -  полушутя,  полусерьезно  ответил  Артур.  -
Делали, растили, воспитывали. Не скажу, что это легко, зато очень приятно.
Мы целиком посвятили себя друг другу и нашим детям.
     - Ты счастлив, брат?
     - Безмерно. Несмотря на весь драматизм ситуации, это были лучшие годы
моей жизни. Только одно терзало меня... - Взгляд Артура стал жестким  и  в
то же время печальным. Он повернулся к Джоне, который  по-прежнему  стоял,
прислонившись к стене, а по его осунувшемуся, изнеможенному  лицу  сбегали
струйки то ли слез, то ли пота. - Только одно не давало мне покоя все  эти
годы - мысли о моем сыне, старшем из моих сыновей. Я много думал  о  тебе,
Джона, очень много, благо времени у меня было достаточно. Я думал о  твоей
несчастной матери, хотя мне больно было думать о ней. Я признаю свою  вину
за то, что бросил ее и исковеркал ей жизнь. Но это еще  не  все.  Со  всей
откровенностью я признаю, что бросил бы ее даже в том случае, если бы знал
о ее беременности. Тогда я причинил бы ей еще большую боль,  отняв  у  нее
тебя. Да, я совершил подлость - но не  по  злому  умыслу,  а  по  глупости
своей, по недомыслию. Я заслужил  твою  ненависть  и  презрение,  ты  имел
полное право мстить мне и - черт возьми! - даже обрушить свой гнев на  всю
мою родню. Однако ничто не может оправдать твоих поступков, имя которым  -
преступление.
     - Так убей же меня, - отрешенно проговорил Джона. Ни один мускул  его
лица не дрогнул.  -  Убей.  Чего  ты  ждешь?  Какой  смысл  читать  мораль
приговоренному к смерти?
     Артур покачал головой.
     - Я не твой судья, Джона, я твой отец. Я не могу отнять  у  тебя  то,
что дал тебе когда-то - твою жизнь. Ты преступник, ты погубил много людей,
и еще невесть сколько крови прольется по твоей вине, но вместе  с  тем  ты
мой сын. Я верну тебя в Экватор и отпущу на все  четыре  стороны  -  пусть
жизнь будет твоей карой. Ведь так ты сказал мне совсем недавно?  Для  меня
это было давно, я не помню в точности твоих слов, но их смысл был тот  же.
К твоему несчастью, ты не  конченный  негодяй;  думаю,  у  тебя  еще  есть
совесть, и когда она проснется, ты горько пожалеешь о том, что я  не  убил
тебя. Ты будешь лишен даже того жалкого утешения, что  якобы  отомстил  за
мать. Твои руки обагрены кровью ее соплеменников, а Израиль в конце концов
проиграет войну с Царством Света. Даже если будет заключен мир, боюсь, что
он будет заключен слишком поздно. Ты усердно поработал, чтобы погубить Дом
Израиля, - теперь живи и смотри, как это происходит.
     - Он не увидит этого, папа, - отозвалась Дейрдра, пристально глядя на
Джону. - Ему осталось жить совсем немного. Самое большее день, но он может
умереть и через час.
     Вид у нее был хмурый, а тон был столь категоричен, что в  серьезности
ее слов сомневаться не приходилось. Она будто выносила приговор  -  но  не
как судья, а  как  врач,  констатирующий  безнадежность  состояния  своего
пациента.
     Я немедленно вызвала Образ Источника  и  посмотрела  сквозь  него  на
Джону. Со стороны послышался недоуменный вопрос Артура:
     - Что это значит, дочка?
     - Я не виновата, отец, - Дейрдра не оправдывалась,  а  утверждала.  -
ЭТО было у него давно.
     - Да, - подтвердила я, обнаружив ЭТО. - Мощь  Порядка  оставила  свой
след. Там, где она скрывалась, теперь пустота. Смертоносная пустота.
     Джона, конечно, слышал  нас,  но  его  реакция  на  наши  слова  была
парадоксальной. Он не впал в истерику, не стал метаться  по  комнате,  как
затравленный зверь, а просто опустился на  пол  и  устало  прикрыл  глаза,
ожидая  обещанной  смерти.  Его  лицо  выражало  дикую  смесь   страха   и
облегчения.
     - ЭТО уже начало действовать, - сказала Дейрдра. - Оно убивает в  нем
волю к жизни.
     Артур растерянно посмотрел на Джону, затем на меня, затем на Дейрдру.
В его глазах была мука.
     - Неужели нельзя ничего сделать?
     Мы с Дейрдрой переглянулись, подумав об одном и том же. Я  беспомощно
пожала плечами.
     -  Я  не  могу,  -  произнесла  Дейрдра  с  виноватым  видом,   будто
признаваясь в том, что не выполнила домашнего задания. - И никто из нас не
может. Это под силу только Источнику.
     - Ты хочешь сказать...
     - Да, папа. Джону может излечить только Источник.
     Вслед за этими словами наступила немая сцена. Джона сидел на  полу  с
закрытыми  глазами,  безучастно  ожидая  окончательного  приговора.  Артур
задумчиво смотрел на него. Пенелопа, крепко сжав руку Артура, смотрела  на
Дейрдру. Дионис и Амадис обменивались быстрыми взглядами; со стороны могло
показаться, что они строят друг другу рожи, тогда как на  самом  деле  они
вели спор - скорее всего, о том, стоит ли им вмешиваться.
     - Ар... - начал было Морган, но я тут же мысленно заткнула ему пасть.
Я умею это делать.
     - МОЛЧИ, ДУБИНА! НЕ ДЕЛАЙ ГЛУПОСТЕЙ. ТЫ НИКАК НЕ ПОВЛИЯЕШЬ НА РЕШЕНИЕ
АРТУРА, ТОЛЬКО СЕБЕ НАВРЕДИШЬ.
     - НО...
     - ЕСЛИ ОН НЕ ПУСТИТ ДЖОНУ К  ИСТОЧНИКУ,  ТО  ОТВЕТСТВЕННОСТЬ  ЗА  ЕГО
СМЕРТЬ ВОЗЛОЖИТ НА ТЕБЯ. ОН СДЕЛАЕТ ТЕБЯ КОЗЛОМ  ОТПУЩЕНИЯ  И  НИКОГДА  НЕ
ПРОСТИТ ТЕБЕ ТВОЕГО СОВЕТА. ТАК ЧТО ЛУЧШЕ ПОМАЛКИВАЙ И ЖДИ.
     Морган вздохнул.
     - ЛАДНО. АРГУМЕНТ УБЕДИТЕЛЬНЫЙ. Я МОЛЧУ.
     Спустя несколько минут Артур перевел взгляд на  Дейрдру.  Было  ясно,
что он принял решение, и ясно - какое.
     - Дочка, ты Хозяйка Источника. Я ПРОШУ тебя.
     Она покачала головой.
     - Не нужно просить меня, папа. Ведь Джона - мой  брат.  Он  вовсе  не
злой  человек,  просто  им  управляла  злая  сила.  Она  отняла   у   него
человечность, заставила совершать плохие поступки, но в  глубине  души  он
хороший человек... хоть и озлобленный.
     - Это моя вина, - сказал  Артур.  -  Теперь  настал  час  искупления.
Пришло время собирать камни... - Он сделал глубокую паузу, затем повторил:
- Камни... Да, камни.
     - Что ты имеешь в виду? - спросила я, впрочем, уже догадываясь, о чем
он говорит.
     Дейрдра повернулась ко мне и объяснила:
     - Папа хочет сказать, что нам не обойтись без Ключей... тетя  Бренда,
ведь так? Я не смогла снять защиту. Это плохая,  неправильная  защита,  но
она очень сильная. Пока что  я  не  могу  с  ней  справиться.  Я  даже  не
представляю, что нужно делать, чтобы снять ее. Папа говорит, что я  должна
еще многому научиться.
     - Но на это у нас нет времени, -  отозвалась  молчавшая  до  сих  пор
Пенелопа. - Придется воспользоваться Ключами. Отец, камни у тебя?
     Артур ошеломленно уставился на нее.
     - Пенни, доченька! Это невозможно. Только не ты.
     - Да? А кто же?
     - Ну... кого-нибудь найдем...
     - И взвалим на его... то есть ЕЕ плечи такую ношу? -  Она  решительно
покачала головой. -  Нет,  отец,  это  НАШЕ,  семейное  дело,  и  было  бы
аморально вмешивать в него других, пусть даже близких нам людей.
     - Но последствия... - робко возразил Артур.
     - Насколько я понимаю, - заметила Пенелопа, - они грозят  не  мне,  а
Джоне. Что ж, пусть это будет его крест, часть его платы за содеянное.
     Артур вопрошающе посмотрел на меня.
     - А ты что думаешь, сестричка?
     - Я думаю, Пенни права, - неохотно ответила я. - К тому же у нас  нет
времени искать Отворяющего  на  стороне.  Если  вы  хотите  спасти  Джону,
поторопитесь. Пустота убивает его.
     Наконец Джона соизволил подать признаки жизни.
     -  Меня  убивает...  -  еле  слышно  прошептал  он.  -  Убивает  ваше
милосердие...


                                 10. АРТУР

     Я страшно не люблю, когда меня будят по утрам, но именно так обычно и
происходит. Власть  -  не  мед,  а  быть  главой  Дома  -  сущая  каторга;
государственные заботы не дают покоя ни ночью,  ни  днем.  К  счастью,  за
десять лет нашего с Даной медового месяца я накопил достаточно сил,  чтобы
теперь безропотно нести тяжкое бремя ответственности, но все эти  утренние
(а тем более - ночные) вызовы по-прежнему раздражали меня. Мой Дом был еще
слишком молод, мои подданные по старой привычке  дорожили  каждой  минутой
своей жизни, упорно не желая понять, что время не волк и в лес не  убежит.
Они без зазрения совести тревожили меня по всяким пустякам, и я уже  устал
вдалбливать им в головы, что сон для Властелина - дело священное. Вместе с
тем я не решался блокировать на ночь свой Самоцвет - а вдруг действительно
произойдет    что-нибудь    экстраординарное,    требующее    немедленного
вмешательства, - поэтому, в целях экономии нервов, соорудил в стене  нашей
с  Даной  спальни  крохотную  нишу.  Когда  меня  будили,   настаивая   на
немедленной аудиенции, я в большинстве случаев  не  посылал  просителя  ко
всем чертям, а соглашался на встречу и быстренько мотал в Безвременье, где
и отсыпался всласть. При этом я  не  беспокоил  Дейрдру  (мою  дочь);  она
моментально определяла личность посетителя и не тревожилась понапрасну.
     Кстати, о птичках. На этот раз меня разбудила именно Дейрдра.
     - Да, доченька, - спросонья отозвался я.
     - Извини, папа, что...
     - Ладно, - ответил я, зевая. - У тебя что-то важное.
     - ОЧЕНЬ ВАЖНОЕ. Я только что узнала одну вещь...
     - Какую?
     - Ну... - Чувствовалось,  что  она  была  взволнована.  -  Лучше  нам
встретиться и поговорить.
     Я вздохнул.
     - Хорошо. Сейчас я встану, оденусь и  мы  встретимся  в  Безвременье.
Договорились?
     - Папа...
     - Да?
     - Это ОЧЕНЬ важно, но это не к спеху. Просто я немного  погорячилась.
Извини. Если ты хочешь заняться любовью с мамой, я подожду.
     Я  смутился  и  одновременно  меня  разобрал  смех.  Черт  побери  ее
переходной возраст. Дейрдра как раз вступила в период полового созревания,
причем весьма решительно и активно. Она проявляла  обостренный  интерес  к
нашим с Даной отношениям -  но  и  не  только  к  нашим.  Особенно  крепко
доставалось бедняжке  Бренде,  да  и  Пенни  приходилось  несладко,  когда
Дейрдра устраивала ей очередной допрос с пристрастием,  пытаясь  выяснить,
почему она до сих пор не переспала ни с одним мужчиной. Смешно, правда? Но
только не Пенелопе...
     Чтобы не разочаровывать Дейрдру, я сказал:
     - Да, доченька. Как раз этим я и хотел заняться.
     Как я и ожидал, она была довольна моим ответом.
     - Часа вам хватит?
     - Вполне.
     - Тогда встретимся через час в Безвременье.  Поцелуй  от  меня  маму.
Пока.
     Рядом  со  мной  зашевелилась  Дана.  Она  раскрыла  глаза  и   сонно
посмотрела на меня.
     - Доброе утро, дорогой. Тебя опять разбудили?
     - Да.
     - И кто же?
     - Дейрдра. Она попросила меня сделать вот это. -  Я  поцеловал  ее  в
губы.
     Дана ответила на мой поцелуй.
     - А что она еще просила?
     - Догадайся.
     - Догадываюсь, - сказала Дана и улыбнулась. - Маленькая  бесстыдница!
Я так ее люблю.
     - Я тоже ее люблю. Я люблю всех вас.
     Некоторое время мы молча лежали рядом, наслаждаясь присутствием  друг
друга. Наконец Дана произнесла:
     - Послушай, Артур. Может быть, мне стоит немного изменить  внешность?
Сделаться старше, солиднее. Ведь если так будет продолжаться и дальше,  то
через пару месяцев Дейрдра догонит меня.
     - Ну и что? Лично я не вижу в этом ничего страшного.
     - Да, но...
     - Никаких "но", - заявил я тоном, не терпящим возражений. -  Даже  не
думай об этом. Я хочу, чтобы ты была такой, какая ты есть, какой  ты  была
всегда. Пусть Дейрдра взрослеет, пусть догоняет и перегоняет тебя -  а  ты
оставайся прежней. Не комплексуй по этому поводу. Бери пример с моей мамы.
     - Вот то-то же, - подхватила  Дана.  -  Все  дело  в  Юноне.  Это  ты
комплексуешь, а не я. У тебя сильно развит эдипов комплекс.
     - А разве я отрицаю? Именно по  этой  причине  мне  всегда  нравились
совсем юные девушки, даже чуточку незрелые.
     Дана рассмеялась.
     - Ты просто старый извращенец, Артур! Растлитель малолетних.
     Я сжал ее в своих объятиях и крепко поцеловал.
     - Да, я растлитель, я извращенец. Сейчас я буду тебя растлевать.
     Мы последовали совету нашей дочери  и  занялись  тем,  чем  регулярно
занимались последние десять лет  нашего  собственного  времени.  И  каждая
близость была для нас как первая, прекрасная и неповторимая. Мы никогда не
пресыщались, не уставали друг от друга, ни одному из нас даже в голову  не
приходила мысль гульнуть на стороне.  Я  получал  от  Даны  все,  что  мог
получить от женщины, и давал ей все, что только мог дать  ей  мужчина.  Из
нас вышла идеальная пара, настолько идеальная, что в реальной жизни такого
просто быть не могло. И тем не менее было...
     - Я так счастлива, Артур, - прошептала Дана, положив  голову  мне  на
грудь. - Так счастлива, что мне страшно. Знаешь, иногда я боюсь,  что  все
это - сон.
     - Тогда мы оба спим и видим сны,  -  заметил  я.  -  Одинаковые  сны.
Чудесные, счастливые сны.
     - А еще меня мучают мысли о Дейрдре, - продолжала Дана. - Я  чувствую
вину перед ней - ведь мое счастье построено на ее горе. Бедняжка...
     Я промолчал, так как не знал,  что  сказать.  Мне  тоже  было  стыдно
смотреть Дейрдре в глаза. Моя любовь к  ней  ушла  давным-давно,  остались
только грусть, жалость, раскаяние... Я горько сожалел, что  позволил  себе
влюбиться в Дейрдру и этим разбил ей жизнь. Если бы я явился в  Авалон  со
свободным сердцем, то сразу полюбил бы Дану... так  мне  кажется.  Нет,  я
уверен в этом! И тогда не было бы нужды затевать  дурацкий  бракоразводный
процесс, добиваться от церкви признания наших  детей  законнорожденными...
Тут я невольно рассмеялся.
     Дана подняла голову и вопросительно посмотрела на меня.
     - Что с тобой, милый.
     - Да так, ничего, - ответил я. - Просто я вспомнил, какой шок вызвало
наше появление в Авалоне с детишками.
     Дана улыбнулась.
     - Это был сюрприз! Особенно для моих родителей.
     - Для моей мамы тоже. Кстати, вчера я разговаривал с ней.  Она  снова
собирается к нам в гости - и как я понимаю, на этот раз не будет спешить с
возвращением в Экватор.
     - Стало быть, инцидент исчерпан?
     - Окончательно.
     - Ну и слава богу. - Дана немного помолчала, затем  с  несвойственной
для наших доверительных отношений робостью произнесла: -  Артур,  я  давно
хотела у тебя спросить...
     - Да?
     - Когда ты принимал решение насчет Джоны... В общем,  ты  предполагал
такой исход дела? Ты ожидал этого?
     Я отрицательно покачал головой.
     - Нет, дорогая. Единственное, о чем я тогда думал  -  что  Джона  мой
сын. Никакого расчета у меня не было.
     - Извини, Артур. Я не хотела обидеть тебя.
     - Ради бога, Дана! Я не обижаюсь. Напротив, мне даже льстит, что меня
считают таким хитроумным и дальновидным политиком.
     Джона объявился в Израиле в самый разгар борьбы за власть.  Поскольку
официальный наследник престола, Арам Иезекия, СКОМПРОМЕТИРОВАЛ себя браком
с принцессой вражеского Дома (то бишь  моей  сводной  сестрой  Каролиной),
причем упорно отказывался развестись  с  ней,  царскую  корону  оспаривало
сразу несколько претендентов,  каждый  из  которых  искренне  считал  свои
притязания законными. Однако Джона не воспользовался ситуацией и  не  стал
царем Ионой III. То, что он сделал, Дионис охарактеризовал как "ни фига  ж
себе!", а Морган восхищенно сказал:  "Ты  просто  гений,  Артур!"  Короче,
Джона во всем сознался (умолчав лишь о том, что он мой сын) и отдал себя в
руки правосудия. Его признание произвело эффект разорвавшейся бомбы -  уже
третьей  кряду.  Дети  Израиля   были   повергнуты   в   шок;   чудовищные
преступления, в которых  они  обвиняли  Сумерки  и  Свет,  на  самом  деле
совершил их соплеменник, предстоящая война потеряла свой ореол праведности
и священности, попросту говоря, стала вообще бессмысленной, а вдобавок  ко
всему их Дом из невинной жертвы чужого коварства превратился  в  зачинщика
конфликта.  Теперь  уже  долг  чести  обязывал  израильтян   искать   пути
примирения с теми, кого лишь недавно проклинали на все лады во всех домах,
дворцах и синагогах Земли Обетованной.
     Здесь следует отдать  должное  Брендону.  Он  проявил  себя  искусным
дипломатом и добился заключения мира на условиях, выгодных для Света, но и
не унизительных для Израиля. Как раз в это самое время в  Солнечном  Граде
праздновали бескровную победу в так и не  начавшейся  войне,  а  Иерусалим
приветствовал своего нового царя  Арама  вместе  с  царицей  Каролиной.  И
драконы были довольны, и блеск звезды Давида не померк.
     А Джону судили. Он был приговорен к смертной казни, однако,  учитывая
его добровольное появление с повинной, эта  мера  наказания  была  тут  же
заменена на пожизненное изгнание без права пересмотра  дела.  Разгневанная
толпа собиралась учинить над ним расправу прямо  в  зале  суда,  но  Джона
разнес вдребезги чары, блокирующие доступ к Тоннелю, и исчез без следа.  С
тех самых пор о нем ничего не было слышно. Больше  всего  меня  волновало,
что произойдет, когда он в полной  мере  ПРОЧУВСТВУЕТ  последствия  своего
контакта с Пенелопой. Картины,  представавшие  в  моем  воображении,  были
настолько пугающими, что я  гнал  прочь  мысли  об  этом,  хотя  прекрасно
понимал, что еще никому не удавалось решить проблему,  попросту  игнорируя
ее...
     С большой неохотой я встал с постели и принялся одеваться.
     - Дейрдра назначила мне встречу, - объяснил я Дане. - Хочет  сообщить
о своем новом открытии. Пойдешь со мной?
     - Нет, лучше я немного посплю. К  тому  же...  -  Дана  зевнула,  как
котенок, и перевернулась на бок. - Эта маленькая шовинистка не  приглашала
меня.
     Направляясь к нише, я  думал  о  том,  что  Дейрдре  стоило  родиться
мальчиком. Женщин она делила на две неравные  группы:  к  первой  относила
себя и Бренду, а ко второй  -  всех  остальных,  которые,  по  ее  мнению,
способны  лишь  рожать  и  воспитывать  детей  и  которым  противопоказаны
чрезмерные  умственные  усилия.  Я  искренне  надеялся,  что  это  у   нее
возрастное...

     ...Ну вот, я уже в Безвременье. Дейрдра ждала  меня  -  и  не  просто
ждала, как некогда Бранвена на вершине холма, а уверенно шла ко мне, точно
зная, когда и где я появлюсь. Вслед за ней  шли  Колин  и  Бренда.  Троица
исследователей глубин Источника была в полном сборе.
     Глядя на дочь, я гадал, сколько же времени  прошло  с  момента  нашей
последней встречи. Для нее, разумеется, - так как расстались мы лишь вчера
вечером.  Когда  мы  жили  НА  САМОМ  ВЕРХУ,   я   не   разрешал   Дейрдре
путешествовать по мирам, и она слушалась меня, поскольку знала,  зачем  мы
забрались ТАК  ВЫСОКО.  Зато  теперь,  в  области  Основного  Потока,  она
наверстывала упущенное, причем весьма интенсивно, и взрослела не по  дням,
а по часам. Сейчас ей было никак не меньше четырнадцати лет.
     Подойдя ко мне вплотную, Дейрдра встала на цыпочки и поцеловала  меня
в губы. С некоторых пор она  не  признавала  СОПЛИВЫХ,  по  ее  выражению,
поцелуев в щечку.
     - Здравствуй, папа. Я давно не видела тебя.
     - Здравствуй, солнышко, - сказал я, кивком поприветствовав  Колина  и
Бренду. - Как делишки?
     - Продвигаются. Совсем недавно я едва не рассталась с девственностью,
но потом передумала и решила немного обождать.
     - Правильно сделала. Ты еще молоденькая и тебе некуда  спешить.  -  Я
укоризненно покачал головой. - И в кого ты только пошла такая беспутница!
     - Наверное, в мою тетю и тезку, - серьезно ответила Дейрдра. - Зря вы
назвали меня в ее честь. Сами кашу заварили, теперь расхлебывайте.  -  Она
рассмеялась, затем мигом урвала свой смех. - Ладно, перейдем к делу. Давай
присядем.
     Рядом с  нами  возник  круглый  стол,  уставленный  разнообразнейшими
яствами и напитками, а также четыре мягких стула. Мы устроились за  столом
и некоторое время молчали. Вид у Бренды и Колина был встревоженный, что не
предвещало ничего хорошего. Впрочем, это не повлияло  на  мой  аппетит.  Я
съел  несколько  бутербродов  с  моей  любимой   ветчиной,   слопал   пару
банановидных плодов, запил все апельсиновым  соком,  после  чего  наполнил
свою чашку горячим кофе и закурил сигарету.
     - Рассказывай, Дейрдра, - наконец отозвалась Бренда. - Чего мы ждем?
     - Так вот, папа, - начала моя дочь. -  Я  научилась  разговаривать  с
Источником. Непосредственно.
     В груди у  меня  похолодело.  Я  закашлялся,  подавившись  сигаретным
дымом, и чуть не опрокинул чашку с кофе.
     - Ты хочешь сказать, что Источник обладает индивидуальным разумом?
     - Не совсем так. Я не общаюсь с ним как с личностью. Но я  задаю  ему
вопросы и получаю на них прямые ответы. Правда, он  отвечает  только  "да"
или "нет". Так, я спросила у него, являюсь ли я Хозяйкой Источника,  и  он
ответил, что да...
     - Одну минуточку, - вмешалась Бренда. -  Маленькое  уточнение.  Чтобы
немного успокоить Артура, я выскажу свое мнение. На самом деле Дейрдра  не
разговаривает с Источником, а получает от него  информацию.  Не  окольными
путями,  как  мы,  а  НЕПОСРЕДСТВЕННО.  По  сути,  ее   вопросы   являются
утверждениями,  и  если  они  сформулированы  корректно,   Источник   либо
принимает  их,  либо  отвергает.  В  данном  случае,   Дейрдра   высказала
предположение: "Я - Хозяйка Источника", подразумевая под Хозяйкой  адепта,
который теснее,  чем  другие  адепты,  связан  с  Источником.  И  Источник
подтвердил это.
     - Ну, это не новость, - заметил я.
     - Новости еще будут, - сказала Дейрдра. - Сюрпризы начались, когда  я
спросила у Источника, являюсь ли я НАСТОЯЩЕЙ Хозяйкой.
     - И что он ответил?
     - НИЧЕГО.
     - Как это?
     - Он промолчал, ответа не было. Как потом  выяснилось,  я  не  совсем
четко представляла, что значит выражение "настоящая Хозяйка",  и  Источник
попросту не понял меня.  Тетя  Бренда  помогла  мне  определить  НАСТОЯЩУЮ
Хозяйку, как адепта,  который  ДОЛЖЕН  БЫТЬ  теснее,  чем  другие  адепты,
связанным с Источником и который СПОСОБЕН использовать все предоставленные
ему  этим  исключительным  положением  возможности.  Теперь   вопрос   был
поставлен корректно,  и  Источник  ответил  на  него.  -  Дейрдра  сделала
глубокую паузу.
     - Так что он ответил? - нетерпеливо спросил я.
     - Он ответил - нет! Я НЕНАСТОЯЩАЯ ХОЗЯЙКА ИСТОЧНИКА.
     На это раз я все же исхитрился опрокинуть чашку. К  счастью,  кофе  в
ней оставалось на самом дне, и на стол пролилось лишь несколько капель.
     - Дейрдра, доченька... Бренда, сестричка... Вы ничего не напутали?
     - Нет, папа, это так.  Место  Хозяйки,  НАСТОЯЩЕЙ  Хозяйки,  остается
вакантным. Я лишь  временно  замещаю  эту  должность  -  как  прежде  тетя
Бранвена.
     Я внимательно посмотрел на дочь.
     - Похоже, ты не очень огорчена.
     - За себя - нет, нисколько, - честно призналась она. - Быть Хозяйкой,
хоть и почетно, совсем нелегко. Это огромная  ответственность,  а  я...  -
Дейрдра улыбнулась. - По натуре своей я распутная  девчонка.  Шалапутка  и
вертихвостка.
     - У тебя такой возраст...
     - Ай, перестань! Брось свои глупые идеи насчет переходного возраста и
периода полового созревания. Впрочем, даже если  ты  прав,  это  не  имеет
значения. Я  прямо  спросила  у  Источника,  могу  ли  я  стать  настоящей
Хозяйкой. Ответ был однозначно отрицательный.
     Я растерянно покачал головой.
     - Хорошенькое дельце! Я-то думал, что проблема уже решена -  ан  нет,
не тут-то было... Источник не сообщил тебе, кто может стать его  настоящей
Хозяйкой?
     - Такой информацией он не  располагает.  Зато  я  получила  некоторые
наводки. Во-первых, Хозяйка Источника  должна  быть  женщиной.  Во-вторых,
никто  из  нынешних  адептов-женщин  не  может  стать  настоящей  Хозяйкой
Источника - ни я, ни Бренда, ни мама, ни Бранвена. И, в-третьих, НАСТОЯЩЕЙ
ХОЗЯЙКОЙ ИСТОЧНИКА МОЖЕТ СТАТЬ ТОЛЬКО ЖЕНЩИНА, РОЖДЕННАЯ ПРОСТОЙ  СМЕРТНОЙ
ОТ ОДАРЕННОГО.
     В  то  время  как  Дейрдра  говорила  мне  это   -   внушительно,   с
расстановкой, Колин и Бренда испытующе глядели на меня.
     Я соображал туго, но в правильном направлении. В голове у меня  зрела
догадка... а еще вопрос.
     - Дейрдра?
     - Вполне возможно, что тетя Дейрдра, - кивнула моя  дочь.  -  Это  не
исключено.
     - А почему бы тебе не спросить у Источника?
     - Я спрашивала, но он не  отвечает.  Он  не  знает,  кто  такая  тетя
Дейрдра. Он знает только своих адептов.
     Я хмыкнул.
     - Но как ты додумалась задать такой мудреный вопрос?
     - Это не я, а тетя Бренда. Она посоветовала мне спросить у Источника,
должна ли настоящая Хозяйка быть  полукровкой.  Он  ответил,  что  должна.
ОБЯЗАТЕЛЬНО.
     Я посмотрел на Бренду. Сестра кивнула.  И  в  этот  самый  момент  мы
переместились вперед по времени материального мира - вместе  со  столом  и
тем, что на столе. "По пути" к нам присоединился еще один  стул,  пятый  -
хотя нас оставалось четверо.
     - Что произошло? - осведомился я.
     - Ждем гостью, - пояснила Бренда. - Сейчас мы  находимся  в  "зазоре"
того сегмента, где  должна  появиться  Бранвена.  Если  не  ошибаюсь,  она
располагает кое-какой важной для нас информацией.
     - Послушай, сестричка. Ты меня совсем запутала. Я не могу  ухватиться
за нить твоих рассуждений.
     - Ты БОИШЬСЯ, Артур. Впрочем, тебя можно понять. Ты не хочешь  думать
о событиях, связанных с похищением  Дейрдры  и  убийством  короля  Бриана,
поскольку в них замешана Диана...
     - Бренда! - предостерегающе воскликнул я. - Ведь мы договорились...
     Колин, сидевший напротив меня, покачал головой.
     - Поздно, Артур. Бренда нам все рассказала.
     - Не беспокойся, папа, мы будем молчать, - заверила меня  Дейрдра.  -
Пенни ничего не узнает.
     - Но почему? - спросил я, с упреком  глядя  на  Бренду.  -  Зачем  ты
выдала нашу тайну?
     - А потому, - ответила сестра, - что это перестало быть нашей  личной
тайной. В отличие от тебя, я  много  думала  о  твоем  открытии,  пыталась
понять, зачем Диане понадобилась Дейрдра.  Версия  о  жертвоприношении  не
устраивала меня с самого начала; и чем дальше, тем  больше  я  убеждалась,
что эту сказку Диана сочинила  для  Эмриса  и  Аларика  Готийского,  чтобы
заставить их исполнять ее волю.
     - По-твоему, Диана метила Дейрдру себе в преемницы?
     - Похоже, что так. Я не берусь утверждать наверняка,  но  это  многое
объясняло бы. Далеко не все, но многое. - Ты давно начала догадываться  об
этом?
     - Трудно сказать. Первый толчок был  дан,  когда  я  обнаружила,  что
Дейрдра может непосредственно управлять  работой  процессора.  Затем  была
реплика Диониса в тот памятный день, который растянулся для тебя на десять
лет.
     - Что за реплика?
     - Когда  Бранвена  предположила,  что  новой  Хозяйкой  должна  стать
Дейрдра, имея в виду твою дочь, Дионис, не  знавший  о  ее  существовании,
спросил: "Жена Артура?" Вот с тех пор мое подсознание  заработало.  Но  на
сознательном уровне моя догадка оформилась лишь после  того,  как  Дейрдра
сообщила мне, что она ненастоящая Хозяйка Источника.
     - И ты сформулировала свой вопрос, УЖЕ  подразумевая  Дейрдру...  ну,
Дейрдру-старшую?
     - Ясное дело. А теперь я хочу расспросить Бранвену.
     - Думаешь, она знает больше, чем говорит? - отозвался Колин.
     - Думаю, она знает больше, чем думает, что знает.
     Дейрдра (Дейрдра-младшая) прыснула смехом.
     - Знаешь, тетушка. Порой твое стремление поточнее выразиться приводит
к тому, что тебя почти невозможно понять... Да, кстати, о  тете  Бранвене.
Сейчас она грядет. - Моя дочь повернула голову как раз вовремя и в  нужном
направлении,  чтобы  встретить  появившуюся  Бранвену  теплой  улыбкой.  -
Привет, тетя. Мы тебя заждались.
     Рыжеволосая и зеленоглазая Бранвена, во Митре - Дана, в  прошлом  моя
Снежная Королева, а ныне королева Света,  улыбнулась  Дейрдре  в  ответ  и
весело произнесла:
     -  Вижу,  у  вас  тут  маленький  пикничок.  Очень  мило!  Мне  можно
присоединиться к вашей чудной компании? - Поскольку мы не  возражали,  она
села на свободный стул между Колином и Брендой и достала  сигарету.  Колин
тут же щелкнул зажигалкой, давая ей прикурить. - Итак, что празднуем?
     - Точно не знаем, - сказал я. - Но, похоже, очередную смену власти.
     - Вот как? Мой братец намерен сместить тебя с престола?
     Колин нервно ухмыльнулся.
     - Упаси бог! Уж лучше я сразу повешусь.
     Бранвена  мгновенно  переменилась  в  лице.   Где   и   девалась   ее
беззаботность.
     - Стоп! Эти мрачные шуточки мне знакомы. Что стряслось? Бренда, о чем
ты хотела поговорить со мной?
     - О похищении Дейрдры  и  убийстве  короля  Бриана,  -  ответила  моя
сестра. - Организаторы этих преступлений еще живы?
     - Эмрис жив-здоров, на судьбу не жалуется. Но не ждите, что я  устрою
вам встречу... даже тебе, Колин. Извини.
     - А как насчет Брана Эриксона? Что с ним?
     Бранвена рассеянно пожала плечами.
     - Право, не знаю. Я как-то забыла о нем. Я оставила его  прозябать  в
умеренно-быстром потоке времени, и если он все еще  жив,  то  сейчас  ему,
должно быть, лет девяносто.
     - М-да, - сказал Колин. - Вряд ли он жив.
     - А что вам, собственно, от него нужно?
     - Мы хотели задать ему пару вопросов  касательно  Дейрдры.  Зачем  он
преследовал ее, зачем устроил ее похищение...
     - Ха! В ответ вы услышали бы сказки братьев Гримм. Представьте  себе,
этот   негодяй   пытался   оправдать   свои   гнусные   делишки   "суровой
необходимостью". Он хотел убедить меня в том, что единственной  его  целью
было  сделать  Дейрдру   Хозяйкой   Источника.   -   Бранвена   собиралась
рассмеяться, но наши взгляды заставили ее подавиться собственным смехом. -
О БОЖЕ! ТАК ЭТО СЕРЬЕЗНО?!!


                               11. БРЕНДА

     Небо было сплошь затянуто тучами, шел мелкий дождь, почва под  нашими
ногами  была  каменистой  и  скользкой  от  постоянной  влаги.  По  словам
Бранвены, дождь здесь не прекращался ни на минуту,  а  солнце  никогда  не
выглядывало из-за туч. Царившая вокруг атмосфера  уныния  и  безысходности
была настолько гнетущей, что я невольно поежилась. Хотя воздух был  теплый
и даже душный, мне стало зябко. То же  самое  испытывали  мои  спутники  -
Дейрдра, Колин и Артур.
     - Жуть какая! -  произнес  мой  брат,  передернув  плечами.  -  Более
мерзкого местечка, где мог бы еще жить человек, не сыщешь.
     - Здесь нельзя жить, - заметил Колин. - Здесь  можно  только  влачить
жалкое существование.
     - Смотрите! - воскликнула Дейрдра, указывая на хижину,  расположенную
на небольшой возвышенности перед нами. - В окне свет.  Я  чувствую  живого
человека.
     - Дай-то бог, - сказала я и осторожно,  стараясь  не  поскользнуться,
направилась к хижине. Вслед за мной гуськом двинулись остальные.
     Подойдя к  двери,  я  громко  постучала.  Внутри  хижины  послышалось
рычание, затем раздался скрипучий голос:
     - Входи, мучительница. Ты добилась своего. Я рад твоему появлению.
     Мы вошли в небольшое помещение с прогнившим дощатым полом,  покрытыми
плесенью стенами и  в  нескольких  местах  протекающим  потолком.  Посреди
комнаты за грубо сколоченным  столом  сидел  седой  сгорбленный  старик  в
грязных лохмотьях, со сморщенной пергаментной  кожей,  который  совсем  не
походил на розовощекого толстячка с девичьей  внешностью,  о  котором  мне
рассказывал Артур.
     На столе горела свеча, отбрасывая тусклый свет  на  раскрытую  книгу,
которую перед нашим приходом читал Бран Эриксон. В дальнем углу комнаты на
подстилке располагался громадных  размеров  серый  волк,  чье  рычание  мы
слышали в ответ на стук  в  дверь.  Приподнявшись  на  передние  лапы,  он
настороженно глядел на нас и угрожающе скалил зубы.
     При нашем появлении Эриксон близоруко прищурился. На  его  старческом
лице отразилось удивление - но ни следа испуга.
     - Ба! -  произнес  он.  -  Никак  ко  мне  пожаловал  его  величество
собственной персоной. И вас, Кевин Мак Шон,  я  узнаю.  А  эта  юная  леди
напоминает мне принцессу Дану.
     - Я ее дочь, - ответила Дейрдра.
     - Вот как! Стало быть, в Авалоне прошло не меньше пятнадцати лет... -
Эриксон снова посмотрел на Артура и Колина. - А вы совсем  не  изменились.
Очевидно, вы обрели то, что было МНЕ обещано - вечную молодость.
     - Вот об этом мы и хотим с вами поговорить, - отозвалась я. - О  том,
что было вам обещано. О вашей связи с бывшей Хозяйкой Источника.
     Эриксон смерил меня взглядом.
     - Простите, сударыня. Боюсь, я не знаю вас. Или не помню.
     - Сейчас это не важно. Меня зовут Бренда.
     - Очень мило. Мы с вами почти тезки... Гм. Вы уж извините, что  я  не
приветствую вас стоя, но примите во внимание мой преклонный возраст.
     - Сколько вам лет, барон? - спросил Колин.
     - Увы, ваше величество, понятия не имею.  Я  давно  потерял  ощущение
времени. А засечек на дереве, подобно герою этого романа, я не делал. - Он
ткнул пальцем в лежавшую перед ним книгу. - "Робинзон Крузо"  в  греческом
переводе. Единственное чтиво, что у  меня  есть.  Ваша  сестра,  государь,
весьма изобретательна в  своей  жестокости.  Кстати,  у  вас  не  найдется
закурить? В отличие от консервированной пищи, все мои запасы табака  давно
отсырели и испортились.
     Колин достал из кармана пачку сигарет, шагнул вперед и положил ее  на
стол перед бароном. В тот же момент волк вскочил на ноги и грозно зарычал.
     - Спокойно, Эмрис, - сказал ему Бран Эриксон. - Лежать.
     Волк перестал скалить зубы и спокойно разлегся на подстилке.
     - Эмрис? - переспросил Колин.
     Эриксон слабо улыбнулся.
     - Я приручил его еще волчонком и назвал в память о  вашем  брате.  Он
такой же глупый и послушный. - Барон раскурил сигарету  и  с  наслаждением
затянулся. - Мелочь, но приятно. Я чувствую себя  на  верху  блаженства...
Так вы пришли рассчитаться со мной, или же сначала изволите выслушать  мои
оправдания?
     - Мы хотим получить ответы на некоторые вопросы.
     - Тогда присаживайтесь. - Эриксон указал на  ветхого  вида  скамью  у
стены. - Прошу прощения, но больше мне предложить нечего.
     - Спасибо, я постою, - ответила Дейрдра, выразив наше общее мнение.
     - Что ж, воля ваша. Вы молоды, ноги  у  вас  крепкие,  не  то  что  у
меня... Если не ошибаюсь, вас интересует,  зачем  я  вступил  в  сговор  с
королем Алариком и организовал похищение леди Дейрдры?
     - В частности это.
     Эриксон жадно докурил сигарету и взял следующую.
     - Все началось  с  того,  -  заговорил  он,  -  что  прежняя  Хозяйка
Источника решила уйти на покой и назначила своей преемницей леди  Дейрдру.
Она обратилась к королю Бриану с просьбой привести его дочь  к  Источнику,
но он наотрез отказался.
     - Почему? - спросил Артур.
     - Он не доверял ей. И вообще, у них были очень  натянутые  отношения.
Король Бриан несколько раз пытался окунуться в  Источник,  но  Хозяйка  не
позволяла ему. Она НЕ МОГЛА позволить ему сделать это, пока у Источника не
появится НАСТОЯЩАЯ ХОЗЯЙКА, Хозяйка во плоти.
     - То есть Дейрдра?
     - Да. А король твердо  стоял  на  том,  чтобы  СНАЧАЛА  искупаться  в
Источнике и ЛИШЬ ЗАТЕМ привести в Безвременье свою дочь.
     - И таким образом, они зациклились?
     - Совершенно верно. В конце концов, король решил, что  Хозяйке  нужна
не Дейрдра, а только ее тело - чтобы  вселиться  в  него.  С  тех  пор  он
перестал приходить в Безвременье и усилил охрану камней.
     - А разве Хозяйка не могла сама  взять  к  себе  Дейрдру?  -  спросил
Колин.
     - К сожалению, не могла.  Она  была  лишена  плоти,  и  за  пределами
Безвременья ее власть кончалась. Она могла лишь наблюдать материальный мир
и общаться с некоторыми его представителями, в частности, со мной.
     - А с Дейрдрой?
     - Увы, нет. Чтобы получить  возможность  общаться  с  нею,  следовало
пробудить ее скрытый Дар. А этого ни в коем случае нельзя было допустить.
     - Даже так?
     - Да. Леди Дейрдра должна была окунуться в Источник с  непробужденным
Даром, причем без связи с материальным  миром  -  как  физической,  так  и
метафизической.
     - Что-что?
     Эриксон издал короткий скрипучий смешок.
     -  Так  выразилась  Хозяйка.  Потом  она  объяснила  мне,   что   под
метафизической  связью  подразумевается  контакт  с  Отворяющим,   а   под
физической - наличие детей.
     - Ага! - сказал Артур. - Так вот зачем понадобились чары бесплодия.
     - Именно затем. Это  было  первое,  что  я  сделал,  став  помощником
Хозяйки.
     - И убили восьмерых ни в чем не повинных  людей,  -  гневно  произнес
Колин.
     - Это была вынужденная мера, государь, - спокойно ответил Эриксон.  -
На войне часто гибнут невинные люди. Поверьте, я совершал эти убийства без
удовольствия, в силу жестокой необходимости. Чары  бесплодия  должны  были
закрепиться - а в это самое время ваша кузина,  прошу  прощения,  загуляла
как кошка.
     Колин заскрежетал зубами, но промолчал.
     - А что было потом? - спросила я.
     - Потом мы дожидались подходящего момента. У  короля  Аларика  имелся
полный комплект Ключей к Вратам, но он даже не подозревал об  их  истинном
предназначении;  для  него  это  были  просто   фамильные   драгоценности,
обладающие кое-какими магическими свойствами. По совету Хозяйки, я раскрыл
Аларику их секрет, и естественно,  он  сразу  же  ринулся  в  Безвременье.
Хозяйка встретила его и не пустила к Источнику, требуя Дейрдру в обмен  на
Силу. Она  убедила  готийского  короля  в  необходимости  жертвоприношения
девицы-но-не-девственницы королевской крови Лейнстеров.  Вот  так  и  было
устроено несостоявшееся похищение.
     - А если бы оно состоялось, - спросил Артур, - Аларик был бы  допущен
к Источнику?
     - Его участь должна  была  решить  новая  Хозяйка,  леди  Дейрдра.  -
Эриксон ненадолго задумался, потом добавил: - Это была наша ошибка, моя  и
Хозяйки. Нам следовало попробовать выкрасть у Аларика Ключи,  пока  он  не
знал, насколько они важны.
     - Почему же вы не попробовали?
     - Нас остановило то, что все четыре камня хранились в разных  местах.
Поэтому мы сочли вариант с похищением леди Дейрдры более предпочтительным.
     - А когда ваша затея провалилась,  вы  решились  на  крайний  шаг,  -
подытожил Колин. - Убить короля Бриана и посадить на  трон  глупенького  и
послушненького  Эмриса,  который  с  превеликим  удовольствием  отдал   бы
Источнику Дейрдру.
     - У нас  не  было  иного  выхода,  милорд.  Во-первых,  король  сразу
заподозрил Хозяйку в причастности к похищению леди Дейрдры. Он даже явился
в Безвременье, чтобы потребовать объяснений. Тогда же  Хозяйка  попыталась
убить его, но он был начеку, держал Врата открытыми и успел ускользнуть...
     - Стоп! Здесь что-то не так. Как он мог держать Врата  открытыми  без
Отворяющих? Ведь королевы и ее брата уже не было в живых.
     Бран Эриксон пожал плечами.
     - Значит, у него были другие Отворяющие.
     - Но кто?
     - Все сходится, Колин, - отозвался Артур. - Абсолютно все.
     - Тебе что-то известно об этом?
     - Кое-что. Ты же знаешь, что я готовлю Дункана Энгуса к посвящению?
     - Разумеется, знаю.
     - Так вот, когда я рассказал ему о Ключах и Вратах,  он  поведал  мне
любопытную историю о том, как незадолго до своей смерти король  Бриан  без
всяких объяснений привлек его с  женой  к  участию  в  неком  таинственном
магическом ритуале с использованием этих самых камней.
     - Ага! Выходит, Отворяющими были Дункан и Алисия?
     - Выходит, что так. - Артур снова повернулся к барону: - Вы  сказали:
во-первых. А что было во-вторых?
     - Это касается вас, Кевин Мак Шон.
     - Меня?!
     - Да, вас. Хозяйка сказала мне об этом уже после покушения, во  время
нашего последнего, вернее, прощального  разговора.  Видите  ли,  она  была
лишена тела, но перед королем Брианом представала в человеческом облике, в
точности копируя черты своего лица... которое у нее когда-то было.  -  Тут
Эриксон сделал многозначительную паузу. - По какой-то причине (я могу лишь
гадать, по какой) Хозяйка боялась, что ваша  жизнь  окажется  в  серьезной
опасности с того самого момента, когда король увидит вас. А вы были  нужны
Источнику живым - нужны так же, как  и  леди  Дейрдра.  Прощаясь,  Хозяйка
поручила  мне  оберегать  вас  в  ожидании  вашего  ПРОБУЖДЕНИЯ,  а  затем
рассказать вам все, что я  только  что  рассказал...  Гм-м.  Ведь  вы  уже
ПРОБУДИЛИСЬ, не так ли?
     - Да, - коротко ответил Артур.
     - Черт  побери!  -  произнес  Колин,  пораженный  услышанным.  -  Это
действительно похоже на сказки братьев Гримм... Но боюсь, что это правда.
     - Это правда, - сказала Дейрдра.  -  Я  спросила  у  Источника  и  он
подтвердил это.
     - Что именно?
     - Тетя Дейрдра станет НАСТОЯЩЕЙ Хозяйкой  лишь  в  том  случае,  если
войдет в Источник с непробужденным Даром, без Отворяющих и не имея детей.
     - А как же защита? - спросил Артур.
     - НАСТОЯЩУЮ Хозяйку она не тронет.
     - Значит, Источник  подтвердил,  что  Дейрдра  станет  его  НАСТОЯЩЕЙ
Хозяйкой?
     - Но папа! Я уже говорила тебе, что Источник НЕ ЗНАЕТ, кто такая тетя
Дейрдра.
     Колин тяжело вздохнул.
     - Час от часу не легче.
     Бран Эриксон деликатно прокашлялся.
     - Прошу простить старику его любопытство, но  я  несколько  озадачен.
Если я правильно понял, эта юная леди - дочь принцессы Даны.
     - И моя, - добавил Артур. - Позже, барон, вы во всем  разберетесь,  а
пока... Дейрдра, доченька, позаботься об этом  человеке.  Он  нуждается  в
срочной помощи.
     - Конечно, папа. В таком состоянии Причастия он не выдержит.  Сначала
ему нужно вернуть молодость и здоровье.
     - Вот и займись этим.
     - Хорошо. - Дейрдра подошла к Эриксону. - Господин барон,  сейчас  вы
отправитесь со мной. Я вылечу вас от болезни, которая зовется старостью.
     Бран Эриксон не выказал  никаких  признаков  удивления,  лишь  только
спросил:
     - Мне можно взять Эмриса? Я к нему привязался, да  и  он  не  вынесет
разлуки со мной.
     - Почему бы и нет. Берите.
     Когда Дейрдра, барон и волк Эмрис покинули хижину и весь этот  унылый
мир, Колин задумчиво произнес:
     - Мне хотелось бы знать, Артур, ты сделал это из  милосердия  или  из
благодарности.
     - Не то и не другое. Это справедливость.
     - Хороша справедливость! Эриксон виновен в смерти многих людей, а  ты
вместо наказания возвращаешь ему молодость и даруешь Причастие.
     Артур посмотрел на Колина с таким видом,  как  будто  тот  был  малым
ребенком.
     - Прежде всего, если Эриксон в  чем-то  и  виноват,  он  уже  наказан
сполна. Кошмары о старости будут преследовать его не один десяток  лет,  а
может, и всю его долгую жизнь. И потом...  Тебе  когда-нибудь  приходилось
убивать людей?
     - Да, на войне. Но то были враги.
     - То были ЛЮДИ, в большинстве своем ни в чем не повинные.  Они  верно
служили своему королю и  своей  стране  и,  как  таковые,  не  заслуживали
смерти. Но никто из родственников погибших даже не заикнулся о том,  чтобы
призвать тебя к ответу. Была война - и этим все сказано. A la guerre comme
a la guerre. Эриксон тоже воевал - на стороне  Источника,  против  людской
глупости и невежества. Он и твой брат Эмрис делали одно и  то  же,  но  их
мотивы были разные. Поэтому Эмрис преступник и предатель, а Эриксон - боец
невидимого фронта, которого не в чем упрекнуть. Ты чувствуешь разницу?
     Колин немного помолчал, затем промолвил:
     - Еще раз спасибо тебе, Артур.
     - За что?
     - За то, что ты отнял у меня корону.  Трудно  быть  королем,  но  еще
труднее быть справедливым  королем.  Если  я  повстречаю  Эмриса,  мне  не
придется решать мучительную  дилемму,  как  тебе  в  случае  с  Джоной.  Я
обойдусь с ним по-братски, а не по-справедливости, и  не  буду  жалеть  об
этом.
     - А я не жалею, что оставил Джону в живых.
     -  Тебе  просто  повезло,  Артур.  Ты  чертовски  везучий  человек...
Впрочем,  неудачливые  короли  -  редкое  явление.  Как  правило,  они  не
засиживаются на троне. - Колин ухмыльнулся. - Взять, к примеру, меня...

     Когда мы вернулись  в  Безвременье,  Бранвена  в  гордом  одиночестве
сидела за столом и ела шоколадный торт с орехами. От его аппетитного  вида
у меня потекли слюнки, и в первый момент я с  жалостью  подумала  о  своей
диете, но потом вспомнила, что с этими глупостями  покончено  навсегда,  и
без проволочек присоединилась к пиршеству Бранвены, боясь, как бы  она  не
слопала весь торт сама.
     Артур и Колин расселись по своим местам и  закурили,  не  проявив  ни
малейшего интереса к лакомству.
     - Где Дейрдра? - спросил мой брат.
     - Скоро вернется, - ответила Бранвена. - Айда ей навстречу.  -  И  мы
начали  перемещаться  вперед  по  времени  материального  мира.  -  Бедный
Эриксон! Его чуть удар не хватил, когда он увидел меня.
     - Надеюсь, все обошлось?
     - Он в полном порядке. Курс омоложения прошел  успешно.  Правда,  ему
еще долго придется очищать свои мозги от старческого маразма.
     - Что ж, это неизбежно. В какой санаторий вы его определили?
     - Дейрдра отвела его в мое поместье. Там он будет кататься, как сыр в
масле. - Бранвена на секунду умолкла и покачала головой. - Нет, это просто
невероятно! И знаете, что меня больше всего потрясло?
     - Что же? - спросил Колин.
     - Жизнь Артура действительно висела на волоске. Дядя  Бриан  убил  бы
его, в этом нет никаких сомнений. Когда я впервые  пришла  в  Безвременье,
Хозяйка встретила меня в образе фурии, но в  самый  последний  момент,  на
какое-то мгновение, ее  лицо  обрело  человеческие  черты.  Сходство  было
поразительным.
     - Ну и?
     -  Поначалу  я  не  придала  этому  значения.  Решила,  что  у   меня
разыгралось воображение; ведь я только и думала об Артуре. Но потом, когда
я познакомилась с Пенелопой, когда узнала о Диане, я начала подозревать.
     - И нам ничего не сказала, - отозвалась я с набитым ртом.
     - Я думала, что вам ничего не  известно,  и  не  хотела  расстраивать
вас... Бренда, солнышко! Что ты как с цепи сорвалась? Не бойся, не съем  я
твой торт. А если тебе не хватит, сотворю еще один такой же. Я  рада,  что
ты отдаешь должное моему кулинарному мастерству. - Бранвена повернулась  к
Артуру, лицо ее вновь приняло серьезное выражение. - Извини, дорогой,  что
я называла Диану сукой. Тогда я не знала, кто она такая.
     Артур промолчал. Он сделал вид, что не расслышал ее слов.
     - Вот интересный вопрос, - задумчиво  произнес  Колин.  -  Если  дядя
Бриан считал Ди... Хозяйку врагом нашей семьи, почему  он  не  предупредил
меня? Почему он не сказал, что она имеет виды на Дейрдру?
     - Он предупредил тебя,  -  возразила  Бранвена.  -  В  частности,  он
попросил беречь Дейрдру. Больше он сказать не мог,  так  как  боялся,  что
Хозяйка убьет тебя, если ты будешь слишком много знать. Это же очевидно.
     - Постойте! -  вдруг  воскликнул  Артур.  -  Мы  прозевали  вхождение
Дейрдры.
     - Ничего мы не прозевали, - спокойно ответила Бранвена,  останавливая
наше движение. - Я сделала это в целях экономии  времени.  Сейчас  Дейрдра
догонит нас, и нам не придется ждать ее появ... Ну вот, что я говорила!
     Наша маленькая проказница выкинула очередной фокус. Она  возникла  на
своем стуле, тихо и незаметно, в руке держала надкушенное пирожное и  вела
себя так, как будто вовсе не покидала стола.  Никто  из  нас  не  заметил,
когда точно она появилась.
     - Тетя, - вполне будничным тоном  произнесла  Дейрдра,  обращаясь  ко
мне. - У тебя вся мордашка испачкана. Ешь аккуратнее, не торопись. Кстати,
тебе не хочется закусить соленым огурчиком?
     - Нет, - ответила я, вытирая салфеткой лицо (что это на меня нашло, в
самом деле?). - Не хочется. По-моему, это извращение - шоколадный  торт  с
соленым огурцом.
     - Как пожелаешь. На вкус и на цвет товарищей нет. - Она посмотрела на
Артура. - С Браном Эриксоном мы разобрались. Что дальше?
     Артур немного помедлил с ответом.
     - Думаю, теперь нужно заняться Дейрдрой... Не тобой, а...
     - Я понимаю, что не мной. Иногда меня зло берет, что вы дали мне  это
имя. Оно красивое,  не  спорю;  но  я  терпеть  не  могу,  когда  начинают
выяснять, о какой Дейрдре идет речь.  Я  требую,  чтобы  ты  издал  закон,
запрещающий называть детей именами здравствующих родственников.
     - Но в любом случае, этот закон не будет иметь обратной силы.
     - Я не за себя беспокоюсь. В конце  концов,  к  двум  Дейрдрам  можно
привыкнуть. Но это - нежелательный прецедент. Если в нашей семье  появится
еще и третий Артур...
     - Хорошо, доченька, я учту твое пожелание. Однако сейчас меня  больше
волнует не путаница с именами, а бесхозность Источника. Я считаю, что  нам
следует рассказать обо всем Дейрдре, и если она согласится, привести ее  в
Безвременье.
     - Без Отворяющих? - спросил Колин.
     - Да. Ведь это непременное условие.
     - Но это очень опасно.
     - Я понимаю. Поэтому мы должны рассказать Дейрдре все, АБСОЛЮТНО ВСЕ.
И пусть она сама решает...
     - Артур! Ты же  прекрасно  знаешь,  что  она  согласится.  У  Дейрдры
врожденная страсть к самопожертвованию.  Если  бы  Эриксон  не  был  таким
дураком и вместо того, чтобы стращать ее поклонников, выложил  бы  ей  все
начистоту, она давно бы стала  Хозяйкой  Источника...  или  его  очередной
жертвой. -  Колин  повернулся  к  Дейрдре-младшей.  -  Солнышко,  придумай
что-нибудь. Ведь должна же  существовать  причина,  по  которой  Диана  из
множества женщин-полукровок выбрала именно Дейрдру.
     - Увы, дядя, не  могу.  В  отличие  от  меня,  Диана  была  НАСТОЯЩЕЙ
Хозяйкой Источника. Я думаю,  она  просто  УВИДЕЛА  в  тете  Дейрдре  свою
преемницу.
     - Гм, - отозвался Артур. - А как насчет способности управлять работой
компьютера на уровне элементарных операций?
     Дейрдра немного снисходительно улыбнулась.
     - Источник не понял бы  такого  вопроса.  Но  тетя  Бренда  придумала
несколько хитроумных формулировок, и в результате получилось что-то  вроде
"желательно, но не обязательно".
     - Хорошо. Тогда я сформулирую  свой  вопрос.  Источник  должен  знать
Дейрдру как Отворяющую Брендона...
     - Папа! Ты что, принимаешь меня за дурочку? Я пыталась втолковать это
Источнику, но он отказывается понимать меня.
     - Вернее, - уточнила я, - на основании имеющейся информации  Источник
не может определить, годится ли Дейрдра в Хозяйки.
     - Погодите, девочки. Я совсем не то имел в виду. Вы  спрашивали,  как
отреагирует  защитный  механизм,  если  Дейрдра  войдет  в  Источник   без
Отворяющего?
     - Да, папа. Ответ был...
     -  Я  уже  знаю,  какой  был  ответ.  Но,  насколько  я  понимаю,   в
формулировке вопроса  присутствовало  условие  "если  она  способна  стать
настоящей Хозяйкой Источника" и не упоминалось явно имя Дейрдры. Так ведь?
     - Так.
     - А теперь  спроси  просто:  убьет  ли  Источник  Дейрдру,  если  она
окунется в него без связи с материальным миром.
     Дейрдра-младшая прикрыла глаза, а спустя секунду широко распахнула их
и изумленно уставилась на Артура.
     - Ответ был - НЕТ! Источник не  убьет  тетю  Дейрдру!..  Как  у  тебя
получилось, папа?
     - А что у меня получилось? Я только задал прямой вопрос и получил  на
него ответ.
     - Но если Источник не может  определить,  способна  ли  тетя  Дейрдра
стать его Хозяйкой, почему он готов сделать для нее исключение?
     - Маленькое уточнение:  не  сам  Источник,  а  защита,  установленная
Дианой.  Я  хорошо  знаю...  хорошо  знал  Диану.  У  нее  была   привычка
просчитывать все до  конца,  учитывать  все  возможные  варианты.  Поэтому
естественно было предположить, что, составляя программу защиты  Источника,
она предусмотрела одно исключение - для Дейрдры. Теперь ты спокоен, Колин?
     - Да, - он облегченно вздохнул. - У меня будто гора с плеч свалилась.
     - Но с другой стороны, - произнесла  Бранвена.  -  Я,  Колин,  Артур,
Дана, Брендон и Бренда связаны с материальным миром через Дейрдру. Если же
она станет Хозяйкой, мы утратим связь. Кто знает, как отреагирует  на  это
защита.
     - Надеюсь, - сказал Артур, -  что  Дейрдра,  как  Хозяйка  Источника,
сможет дезактивировать защитный механизм.
     - А если не сможет? Или сможет, но не сразу. Что тогда?
     - И кстати, - отозвалась Дейрдра-младшая. - Вы забыли  меня.  Я  ведь
тоже принадлежу к вашей милой компашке.
     - Что?! - воскликнул Артур.
     - А что тут такого? Если я не настоящая Хозяйка, то почему  я  должна
быть исключением? Я только что спросила у Источника, и он подтвердил,  что
моим Отворяющим был дядя Брендон. Это и понятно - когда вы  СДЕЛАЛИ  меня,
мама держала с ним контакт.
     ЗДРАСЬТЕ! - подумала я. - ЭТОГО ЕЩЕ НЕ ХВАТАЛО! А вслух спросила:
     - Ты что-то чувствуешь к Брендону?
     - Да ничего особенного. Он классный парень. Жаль только, что  он  мой
дядя.
     - Вот так сюрприз!.. - пробормотал ошарашенный Артур.
     Некоторое время  мы  все  молчали,  обмениваясь  быстрыми  взглядами.
Наконец Дейрдра не выдержала:
     - Ну что? Так вот и будем балдеть помаленьку или  делом  займемся?  Я
думаю, нам следует подыскать себе Отворяющих. И, в  первую  очередь,  дяде
Брендону - поскольку все мы завязаны на него.
     - По-моему, - сказала Бранвена, - для Брендона сгодится Юнона.
     У Артура был такой вид, словно ему рассказали анекдот, смысл которого
он не смог уловить.
     - Это шутка? - осведомился он. - Уже можно смеяться?
     - Как хочешь. Но я говорю вполне серьезно. Кроме всего прочего, я  не
хочу, чтобы у меня появилась еще одна соперница. А что касается Юноны,  то
я уверена - хуже не будет. Вы с Брендоном одного поля ягоды. И  ты,  и  он
продали бы души сатане, лишь бы Юнона не была вашей матерью.  Ты  согласна
со мной, Бренда?
     - Что правда, то правда, - вынуждена была согласиться я.  -  Хуже  не
будет... Между прочим, Артур. Я догадываюсь о причине враждебности к  тебе
Александра. Тебе никто не говорил, что когда ты родился, он просто  сходил
с ума от ревности, твердил всем, что мама предала  его,  разлюбила.  Да  и
ваши натянутые отношения с отцом...
     - Хватит! - Артур был рассержен. - Не уводи разговор в  сторону.  Мне
не нравится ваша идея, и я... - Вдруг в его глазах вспыхнули огоньки. - Но
если  быть  последовательным  до  конца...  То  бишь,  если   Диана   была
последовательной до конца... Доченька, спроси у  Источника,  прекратит  ли
свое функционирование защитный механизм, если Дейрдра...
     -  Да,  папа!  Да!  Если  тетя  Дейрдра   окунется   в   Источник   с
непробужденным Даром, без связи с материальным  миром  и  не  имея  детей,
защита перестанет существовать.  Как  говорит  тетушка  Бренда,  программа
будет выгружена.
     Артур смерил нас всех торжествующим взглядом.
     - Вот так-то! Теперь нам не о чем беспокоиться.
     Мы,  как  один,  облегченно  вздохнули.  Лица  моих  собеседников   в
одночасье просветлели, да и мое лицо, думаю, не было исключением.  Неужели
этот кошмар вскоре останется в прошлом?..
     - Интересно, - произнесла я. - Почему Диана ТОГДА ничего не сказала?
     Артур нахмурился, вспомнив свое путешествие в недра Источника.
     - То была уже не Диана, а ее суть, - сухо ответил он  и  встал  из-за
стола. - Думаю, именно ТЫ должна поговорить с Дейрдрой.
     - Вместе с тобой, - сказала Бранвена, поднимаясь со своего  места.  -
Так будет лучше.
     - Хорошо.
     Они покинули Безвременье  настолько  занятые  мыслями  о  предстоящем
разговоре, что даже забыли попрощаться с нами. А мы как-то  не  сообразили
пожелать им удачи.
     - Бедная тетя, - прокомментировала Дейрдра, когда мы остались втроем.
- Они вконец изведут ее подробными объяснениями. Я бы на их  месте  просто
сказала, что так нужно, и все.
     Я внимательно посмотрела на племяшку.
     - Знаешь, Дейрдра, я никак не могу понять - то  ли  ты  очень  чуткая
девочка, то ли совсем бессердечная.
     - Наверно, и то и другое, - серьезно  ответила  она.  -  Как  говорит
папа, у меня переходной  возраст...  Трудно  быть  подростком.  -  Дейрдра
спрыгнула со стула. - Пойду-ка я чуток повзрослею.
     - Куда?
     - В один чудный мир, который  я  открыла  этой  ночью  -  по  времени
Авалона. Там у меня интересные друзья. Мы наряжаемся в кожаные  костюмы  с
заклепками и цепями,  красим  волосы,  гоняем  на  мотоциклах  по  ночному
городу. В общем, не скучаем.
     - Боже, какой ужас!
     - А что тут такого страшного. Все мои друзья из приличных семей, а  у
одного парня даже отец министр... Ах да, кстати! Насчет сына министра.  Не
вздумай назвать ЕГО Артуром.
     Мое сердце замерло и, казалось, остановилось.
     - Кого?
     Дейрдра была искренне удивлена.
     - Так ты еще не знаешь? Ну, тетушка, ты  даешь!  А  я-то  думала,  ты
просто держишь это в секрете. - Она нагло ухмыльнулась. - Оказывается,  ты
из тех дурех,  которые  замечают  свою  беременность,  лишь  когда  у  них
начинает расти живот.
     С этими словами маленькая нахалка исчезла.
     Я сидела в полном оцепенении, точно громом пораженная этим известием,
и далеко не сразу почувствовала, как Колин взял меня за руку.
     - Бренда, ты действительно ждешь ребенка?
     - Да, - через силу вымолвила я. - Мальчика...  Господи,  какая  же  я
дура! Как я не догадалась?..
     - Не расстраивайся, всякое бывает, - успокоил меня  Колин.  -  Забудь
слова этой глупой девчонки. Теперь главное, что у тебя будет малыш...  Или
ты не рада ему?
     - Почему же, очень рада. Я так хотела ребенка...
     - Твоя мечта сбылась. Морган будет вне себя от счастья.
     - Этого я и боюсь.
     -  Вот  как?  -  Колин  недоуменно  посмотрел  на  меня.  -  Чего  ты
страшишься?
     - Ребенок свяжет нас, а я этого не хочу. И Морган в  глубине  души  -
тоже.
     - Странно. Я считал вас влюбленной парой и думал, что вы без ума друг
от друга.
     - Возможно, мы без ума друг от друга, - не стала отрицать я. - Но  мы
не влюбленная пара, а пара любовников. Это разные вещи.
     Колин закурил. Я машинально взяла сигарету, но он забрал ее у меня  и
положил в свой портсигар. Все ясно без слов. Я заметила, что у него дрожат
пальцы. Почему он так взволнован?..
     - Значит, - произнес Колин, -  ты  не  хочешь,  чтобы  Морган  считал
ребенка своим?
     Я кивнула.
     - Это было бы лучше для нас обоих. Если бы мне удалось обмануть  его,
ведь срок совсем небольшой... Нет, в любом случае Морган  догадается  или,
по крайней мере, будет подозревать, однако не станет доискиваться  правды.
У него одно на уме -  он  ждет  не  дождется,  когда  повзрослеет  малышка
Монгфинд.
     - Ты хочешь сказать, что если вовремя найдешь  отца  ребенку,  Морган
постарается убедить себя, что он здесь ни при чем?
     - Скорее всего так и будет.
     Колин сделал глубокую затяжку, медленно  выдохнул  дым,  затем  вдруг
выпалил:
     - А как по-твоему, я гожусь в отцы?
     Я была застигнута врасплох его предложением.
     - Ну... знаешь... это очень благородно...
     Пронзительный взгляд Колина заставил меня умолкнуть.
     - К черту благородство! - Он был почти что зол.  -  Бренда,  одно  из
двух - либо ты в самом деле слепа, либо я  мастер  по  части  притворства.
Неужели я так умело скрывал свои чувства?
     (Post  Scriptum.  Вообще  я  люблю  сюрпризы...  Но  не  в  таком  же
количестве!)


                                 12. АРТУР

     Как известно, королям не подобает кого-то ждать. Возможно поэтому,  а
может, потому что нервничал,  я  бессознательно  тянул  время  и  в  замок
Каэр-Сейлген явился самым последним. Все остальные уже собрались в  уютной
гостиной на втором этаже - Морган, Колин, Бранвена, обе Дейрдры и  Бренда.
Брендон был в курсе происходящего, но лично  присутствовать  при  этом  не
захотел. В разговоре со мной он откровенно признался, что еще не  готов  к
встрече с сестрой. Бренда была такого же мнения и даже не пыталась  скрыть
своего облегчения, узнав об ответе  брата.  Что  же  касается  Пенелопы  и
Диониса, то мы решили не посвящать их в наши планы, так  как  в  противном
случае нам пришлось бы либо солгать им, либо рассказать о Диане.  И  то  и
другое было для меня неприемлемо. А вот позже, когда все  станет  на  свои
места, об этом можно будет просто умолчать.
     Когда я вошел в гостиную, Бренда, Колин и  Морган  что-то  вполголоса
обсуждали, а моя дочь Дейрдра и Бранвена как раз вели оживленный спор.
     - Подумаешь! Я тоже была Хозяйкой...
     - За неимением лучшей кандидатуры. Как говорится, на безрыбье и рак -
рыба. Я стала Хозяйкой после тебя и...
     - Вот и будешь после меня. В порядке старшинства.
     - Ха! Тоже мне аргумент! Я пока что Хозяйка и должна быть первой.
     Бранвена собиралась возразить, но тут заметила меня.
     - Ладно, - примирительным тоном произнесла она. - Вот Артур, он нас и
рассудит.
     - В чем дело, девочки? - с наигранной бодростью осведомился я. -  Что
вы не поделили?
     - Путевку в Безвременье, - вместо них ответила  Дейрдра-старшая.  Она
сидела на диване, одетая в цветастый халат, и выглядела гораздо  спокойнее
всех нас, хотя именно ей предстояла встреча с неведомым. Меня восхитило ее
самообладание.
     - Бренда считает, - добавила сидевшая рядом Дана, - что нам не  стоит
провожать Дейрдру всем миром.
     Я одобрительно кивнул, потому что тоже так думал. В  спешке  мы  этот
вопрос не обсудили, сочтя его несущественным, и только потом мне пришло  в
голову, что Дейрдра будет чувствовать себя неловко,  раздеваясь  догола  в
присутствии семерых человек, трое из которых - мужчины.
     - Полагаю, двоих будет достаточно, - сказала Бренда. - Ты, Артур, как
глава Дома, и одна из наших Хозяюшек. Но кто именно - они не могут решить.
     - Я должна, - отозвалась моя дочь. - Пусть я не настоящая Хозяйка, но
все же Хозяйка. Мое присутствие при передаче власти необходимо.
     - Так требует Источник? - спросил я.
     Дейрдра явно растерялась.
     - Ну... в общем...
     - Ничего он не требует, - злорадно прокомментировала Бранвена. -  Ему
это побоку. А так как я старше...
     - У-тю-тю! Бабуля Бранвена! Держите, сейчас я упаду...
     - Хватит, - сказал я. - Мы не на базаре. Коль скоро я король, то  мне
решать, кто будет вторым.
     - Конечно же, твоя ненаглядная доченька, - вставила Бранвена.  -  Кто
же еще.
     Морган и Колин переглянулись и оба почти одновременно вздохнули.
     - Брось монету, Артур, - посоветовал Морган. - Пусть решает случай.
     - Решать будет не случай, а его подсознание, - не сдавалась Бранвена.
- И, разумеется, выбор падет на эту соплячку.
     - Лучше быть соплячкой, чем старушенцией, - огрызнулась моя дочь.
     Я хмыкнул. В словах Бранвены был  свой  резон.  Уже  давно  считается
доказанным фактом, что Властелины, бросая  жребий,  отдаются  не  на  волю
случая, а совершают подсознательный выбор. Кроме того, я опасался, что обе
скандалистки не устоят перед соблазном повлиять на полет монеты  -  а  это
было чревато поединком сил.
     Немного поразмыслив, я принял единственно верное решение и  обратился
к виновнице торжества:
     - Дейрдра, ты кого предпочитаешь?
     - Бренду, - не задумываясь ответила та.
     По тому, как улыбнулась сестра,  я  понял,  что  она  ожидала  такого
ответа. Мне оставалось лишь воздать должное  ее  хитрости.  Она  намеренно
стравила мою дочь и Бранвену, спровоцировала их ссору,  предопределив  тем
самым мое решение и выбор Дейрдры. Что ж, ловко.
     - Инцидент исчерпан, - твердо произнес я, пресекая любые протесты  со
стороны недовольных.  -  Сопровождать  Дейрдру  к  Источнику  будем  мы  с
Брендой. А теперь присядем на дорогу.
     Я опустился на диван рядом с  Даной,  Бренда  села  справа  от  меня.
Морган  и  Колин  устроились  в  креслах,  а  Дейрдра-младшая  и  Бранвена
расположились на соседнем диване. Они были немного обижены и в то же время
бросали друг на дружку торжествующие взгляды - мол, пусть я проиграла,  но
и ты осталась в дураках.
     Где-то с минуту мы сидели молча. Наконец Дана обняла Дейрдру за плечи
и сказала:
     - Нас нельзя назвать сердечными  подругами,  но...  Я  всегда  любила
тебя.
     Дейрдра поцеловала ее в щеку.
     - Я тоже люблю тебя, сестричка, - ответила  она,  затем  поднялась  и
произнесла, обращаясь к остальным: - Давайте не устраивать душераздирающих
сцен. В конце концов, мы не на похоронах. Мне лишь предстоит искупаться  в
Источнике. И только.
     "А еще стать его Хозяйкой, - подумал я. - И только".
     Колин нервно улыбнулся.
     - Удачи тебе, сестренка.
     - Ни пуха, ни пера, - добавил Морган.
     - К черту!
     Бранвена  молча  поцеловала  Дейрдру,  а  моя  дочь  будничным  тоном
произнесла:
     - Увидимся через мгновение, тетушка. Передавай  Источнику  привет  от
его бывшей Хозяйки.
     - Непременно передам, - пообещала ей Дейрдра. И ко мне: -  Я  готова,
Артур.
     - Тогда поехали.
     Я взял ее и Бренду за руки и дал Образу команду перенести нас троих в
Безвременье.
     Первая странность, которая приключилась с нами, состояла в  том,  что
мы появились не на привычном месте  у  подножия  холма,  а  на  самой  его
вершине. Еще мне показалось, что небо над нами сияет ярче обыкновения.  Но
если это можно было отнести на счет моего разыгравшегося  воображения,  то
легкий ветерок, дувший в сторону Источника, был вполне реален и осязаем.
     - Хороший знак, - сказала Бренда, подумав о том же, что и я.
     - Какой знак? - поинтересовалась Дейрдра.
     - Все мы, входя в Безвременье,  оказываемся  там,  у  подножия.  -  Я
указал пальцем вниз по склону. - До сих пор это было единственным  местом,
куда можно попасть из материального мира. Еще никому  не  удавалось  сразу
появиться здесь, на вершине.
     - Даже Дейрдре и Бранвене?
     - Даже им. Они поднимаются наверх и здесь ждут  гостей.  Это  удобный
наблюдательный пункт, к тому же снизу смотрится весьма эффектно -  Хозяйка
на вершине холма, Хозяйка на страже Источника.
     - Да, действительно...
     - Как ты себя чувствуешь, Дейрдра? - спросила Бренда.
     - Хорошо, - ответила она, оглядываясь по  сторонам.  -  Действительно
хорошо.
     - И тебе не страшно?
     - Ни капельки. Здесь так мило, так уютно...  даже  несмотря  на  этот
ветер. По-моему, он усиливается.
     - Мне тоже так кажется, - подтвердил я.  -  Источник  требует  нас  к
себе. Пойдем.
     Мы спустились с холма и вошли в рощу громадных зеленых дубов. На  сей
раз их фиолетовая листва шумела на ветру, а ветви скрипели, качаясь. Ветер
становился все сильнее - похоже, не только  со  временем,  но  и  с  нашим
приближением к Источнику.
     - Знаете, - отозвалась Дейрдра. -  У  меня  такое  странное  чувство,
будто все вокруг - продолжение моего существа. Мне так хочется  слиться  с
этим небом, с этой землей, с травой, с деревьями...
     Я посмотрел на одухотворенное лицо Дейрдры и не заметил  ни  малейших
признаков страха, смятения,  растерянности.  Она  уверенно  шла  навстречу
своей  судьбе.  Она  уже  ЗНАЛА,  что  это  -  ЕЕ  судьба,   ее   истинное
предназначение; это то, ради чего она появилась на свет.
     Я мысленно сказал Бренде:
     - Диана была права.
     - Да, - согласилась сестра. - В этом нет никаких сомнений.
     - Извините, - виновато произнесла Дейрдра. - Но я СЛЫШУ вас. Я ничего
не могу поделать. Старайтесь думать не так ГРОМКО.
     По моей спине пробежал озноб. Как всегда в таких случаях, я  вспомнил
Ребекку и мне стало больно... Черт побери, если уже сейчас Дейрдра  слышит
чужие мысли, то что будет потом? Едва лишь встретив человека, она  тут  же
возненавидит его...
     - Ты же знаешь, Артур, я не  умею  ненавидеть,  -  спокойно  ответила
Дейрдра. - Может быть, поэтому Диана избрала меня.
     Мы  вышли  на  прогалину  и  увидели  Источник,  который   бурлил   и
неистовствовал. Он извергал во  все  стороны  мириады  голубых  искр,  его
обычно  спокойные  воды  неслись  по  кругу,  устремляясь  к  центру,  где
образовалась глубокая воронка  водоворота,  втягивавшая  в  себя,  подобно
мощному насосу воздух, порождая  ветер  в  Безвременье.  Казалось,  кто-то
включил в недрах Источника миксер; невидимые  лопасти  с  каждой  секундой
ускоряли свое вращение, и воронка становилась все шире, все глубже...
     Дейрдра восхищенно замерла.
     - Как это прекрасно! - произнесла она.
     - И немного жутко, правда? - добавил я.
     - Вовсе нет, - ответила Дейрдра и смело направилась к Источнику.
     Мы с Брендой последовали за ней. Ветер из свежего бриза превращался в
ураган, голубые искры  взлетали  к  самому  небу  и  обрушивались  на  нас
огненным дождем, даже сквозь одежду обжигая нашу кожу. Впрочем,  это  было
приятно.
     Дейрдра остановилась у мраморного парапета и повернулась к нам.
     - Ну, вот мы и пришли. - Она положила руки мне на плечи и заглянула в
мои глаза. - Сердцу не прикажешь, Артур. Я люблю тебя.
     Что я мог ответить?
     - Мне очень жаль, милая. Жаль, что так получилось.
     - Не сожалей, Артур, этим прошлого не вернешь. Может,  так  и  должно
быть. Может, так было предначертано. Теперь меня ничто не удерживает -  ни
любовь мужчины, ни привязанность к детям.
     - Ах, Дейрдра...
     Она отстранилась от меня и обняла Бренду.
     - Мы лишь недавно познакомились, но ты для меня как родная сестра.  Я
люблю тебя.
     - Я тоже, - ответила Бренда и всхлипнула.
     Они поцеловались. Затем Дейрдра небрежно скинула тапочки,  без  нашей
помощи взобралась на парапет и сняла халат, под  которым,  как  оказалось,
больше ничего не было. Ветер вырвал из ее рук одежду, подхватил и  унес  в
Источник. Едва лишь соприкоснувшись с поверхностью  бурлящей  воды,  халат
вспыхнул голубым пламенем и исчез.
     Дейрдра  стояла  перед  нами  совершенно  голая,   с   развевающимися
золотисто-рыжими волосами. Глядя на нее я просто не мог не вспомнить  нашу
первую встречу на поляне у лесного озера... Мое сердце защемило.
     - Дейрдра! - крикнул я. - Мы были счастливы, когда любили друг друга.
Это длилось недолго, но мы были ПО-НАСТОЯЩЕМУ счастливы.
     - Да, Артур, - ответила Дейрдра. - Мы были счастливы. Спасибо тебе. -
С этими словами она шагнула в бездну.
     Источник  мгновенно  успокоился.  Воцарившаяся  в  одночасье   тишина
зазвенела в наших ушах.
     - Вот и все... - только и успела сказать Бренда, прежде чем  Источник
взорвался.

     Я очнулся на диване в гостиной  замка  Каэр-Сейлген.  Рядом  со  мной
сидела Бренда и энергично протирала глаза.  По-видимому,  она  только  что
пришла в себя. Колин, Морган, Дана, моя дочь и Бранвена не обращали на нас
ровно никакого внимания. Они собрались вокруг соседнего  дивана  и  что-то
обсуждали. На диване... О боже! На диване  лежала  Дейрдра  -  обнаженная,
неподвижная.  Ее  роскошные  волосы  разметались  по   подушке,   обрамляя
неестественно бледное, безжизненное лицо...
     Точно подброшенный пружиной, я вскочил и бросился к ней.
     - Дейрдра!.. Как она?
     Колин хмуро взглянул на меня.
     - Плохо дело.
     - Она жива? - спросила Бренда.
     - Не совсем, - ответила Дана. - Но и  не  мертва.  Пульс  слабый,  но
есть,  все  жизненно  важные  органы  функционируют  нормально,   хоть   и
замедленно.
     - Кома?
     - Если да, то очень глубокая. Нам никак  не  удается  привести  ее  в
сознание. Что произошло?
     - Дейрдра окунулась в Источник, - сказал я. - Он мигом успокоился,  а
потом... Потом будто рванула термоядерная бомба. Это все, что я помню.
     - А ты, Бренда? - спросил Колин.
     - То же самое. Источник вел себя необычно...
     - Он и сейчас ведет себя необычно! - воскликнула моя дочь. -  Молчит,
не отвечает мне. Не пускает никого в Безвременье. Не  позволяет  управлять
Образом... Я совсем беспомощна, папа!
     - Уже нет,  -  раздался  знакомый  голос.  -  Источнику  понадобилось
некоторое время, чтобы обрести Хозяйку. Теперь он снова к вашим услугам.
     Этот голос прозвучал для меня диссонансом с реальностью. Я смотрел на
Дейрдру, которая по-прежнему лежала неподвижно, не  проявляя  ни  малейших
признаков активности, - и тем не менее она говорила!
     В следующий момент я  сориентировался,  повернул  голову...  и  опять
увидел Дейрдру. Она стояла посреди  комнаты,  одетая  во  все  белое,  как
невеста. На ее коралловых губах играла улыбка - не грустная, не  задорная,
а просто улыбка, приветливая и дружелюбная.
     Я снова перевел взгляд на диван - там лежала Дейрдра. И в то же время
она стояла перед нами, полная жизни, и улыбалась.
     - У меня галлюцинации? - не очень уверенно произнес Морган.
     - Не думаю, - сказал я, впрочем, тоже без особой уверенности.
     - Никаких галлюцинаций, - подтвердила Дейрдра в белом. - Я реальна. Я
- Хозяйка Источника.
     - А это... - Бренда запнулась и просто  указала  на  другую  Дейрдру,
лежавшую на диване.
     - Это мое прежнее тело. Мне пришлось расстаться с ним в Источнике.
     - О Митра! - воскликнул я, пораженный ужасной догадкой.  -  Ты  стала
бесплотной?! Как Диана...
     - Нет.
     Дейрдра подошла ко мне и протянула руку. Я робко прикоснулся к ней  -
на ощупь  она  была  теплой  и  мягкой,  совсем  человеческой.  Я  мог  бы
поклясться, что это рука Дейрдры; ведь сколько раз я целовал ее, я  помнил
каждую ее линию, каждый изгиб, и эту родинку на запястье,  и  этот  дивный
аромат ее кожи...
     - Источник в  точности  скопировал  мое  прежнее  тело,  -  объяснила
Дейрдра. - Внешне я как две капли воды похожа... похожа на себя. Но теперь
я плоть от плоти Источника - как и надлежит быть настоящей Хозяйке.
     - Но ты... э-э... твое новое тело... оно человеческое?
     - Думаю, да. Я чувствую себя человеком,  я  чувствую  себя  женщиной.
Единственное, чего я не могу, это иметь детей.
     - Боже! - произнесла Дана, сочувственно глядя на нее. - Мне так жаль,
сестричка.
     Дейрдра ободряюще улыбнулась ей.
     - Не жалей меня, дорогуша, не надо. У меня есть ребенок  -  Источник.
Ему я должна отдать всю свою материнскую любовь, всю  заботу,  всю  ласку.
Именно по этой причине Диана не смогла  обрести  плоть  от  Источника,  не
смогла посвятить ему себя целиком, без остатка.
     - Из-за Пенелопы? - спросила Бранвена.
     Дейрдра утвердительно кивнула.
     - По-человечески это можно выразить так: Источник  слишком  ревнив  и
эгоистичен, он не желает быть одним из детей, он хочет быть единственным.
     -  Наконец-то  он  добился  своего,  -  сказал  Колин.  -  Его  можно
поздравить с удачей. Он нашел себе замечательную мать.
     Они обменялись понимающими взглядами.
     -  Спасибо,  брат.  Ты  всегда  думал  обо  мне  лучше,  чем  я  того
заслуживала.
     - И все-таки ты жестокая, тетя, - отозвалась моя дочь.  -  Зачем  так
пугать нас? Ты могла бы оставить свое прежнее тело в Источнике.
     Дейрдра вздохнула, подошла к дивану и присела... возле себя.
     - Это было выше моих сил, - сказала она. - Мне столько твердили,  что
я само совершенство,  все  так  восхищались  моей  красотой...  Знаете,  в
глубине души я до сих пор убеждена, что на  свете  нет  никого  прекраснее
меня. Глупо, конечно... - Дейрдра поднялась,  взяла  с  ближайшего  кресла
плед и накрыла им свое прежнее тело по грудь. Затем повернулась к  нам.  -
Думаю,  мне  пора.  Нельзя  надолго  оставлять  Источник  без   присмотра.
Приходите в Безвременье, я буду рада любому из вас. Приводите тех, кто, по
вашему мнению, достоин  быть  адептом  Источника;  но  последнее  слово  я
оставляю за собой.
     - А как насчет обряда с камнями? - спросил Морган.
     - Контакт желателен, он облегчает прохождение Пути Посвящения. Я буду
настаивать на его  присутствии,  но  без  прежних  ограничений.  Вы,  лорд
Фергюсон, можете быть Отворяющим Монгфинд.
     - Большое спасибо, миледи. - Морган прямо-таки расплылся в  довольной
улыбке, а я подумал: бедная Бренда. - Когда Монгфинд немного подрастет...
     - Можете  привести  ее  хоть  сегодня.  Она  не  по  годам  зрелая  и
рассудительная девочка и будет вам хорошей помощницей. До скорой  встречи,
друзья.
     - Погоди, Дейрдра, - окликнул ее я.
     - Да, Артур.
     - Ты не знаешь...
     - Знаю.
     - Так почему Диана не сказала мне о том, что ты должна стать Хозяйкой
Источника?
     Дейрдра несколько секунд пристально  смотрела  на  меня,  прежде  чем
ответить.
     - Видишь ли, Артур, каждой  форме  сущего  свойственно  стремление  к
самосохранению. Амеба хочет быть амебой, человек -  человеком,  а  суть  -
сутью. Ты разговаривал с матрицей личности  Дианы,  с  ее  сутью,  а  сути
способны предвидеть будущее, вернее, его возможные  варианты.  Похоже,  ни
один из вариантов будущего не устраивал СУТЬ Дианы.
     - Я не совсем понимаю тебя, Дейрдра.
     - Скоро поймешь. Очень скоро... Да, кстати, Морган. Ваши фантазии  на
тему индуистских мифов весьма впечатляющи. Вы льстите мне.
     Сказав это, Дейрдра ушла в Безвременье.
     - Что она имела в виду? - поинтересовался Колин.
     Морган покраснел и смущенно опустил глаза.
     - Ну... Когда Дейрдра говорила, что Источник вроде как ее ребенок,  я
подумал о Браме, из пупка  которого  произрастает  лотос,  и...  В  общем,
ничего особенного.
     - Могу себе представить, - кивнул Колин и, не выдержав, ухмыльнулся.
     Дейрдра (моя дочь) дернула меня за рукав.
     - Па, что будем делать с тетей Дей... с ее прежним телом?
     Я вздохнул.
     - Понятия не имею, доченька.
     - Артур! - позвала меня Бренда. - Ты только посмотри.
     - Что там? - Я быстро подошел к дивану, где лежала Дейрдра  (то  есть
ее тело, но мне с трудом давалась эта сухая, бездушная судебно-медицинская
терминология). - Что происходит?
     - Что-то странное. Очень странное. - Бренда держала Дейрдру за руку и
в растерянности глядела на меня. - Пульс участился,  стал  сильнее...  ОНА
ОЖИВАЕТ!
     - Великий Зевс!..
     На  прежде  бледных,  безжизненных  щеках  Дейрдры  начал  проступать
румянец. Укрытая пледом грудь мерно вздымалась в такт дыханию.
     - Она передумала, - прошептала Бренда. - Она возвращается.
     Веки Дейрдры вздрогнули и медленно  поднялись.  Некоторое  время  она
блуждала  затуманенным  взором  по  потолку  гостиной,  затем  ее   взгляд
прояснился,  приобрел  осмысленное  выражение...  Но  это  не  был  взгляд
Дейрдры! В глубине ее  изумрудных  глаз  мне  почудились  другие  глаза  -
голубые, такие знакомые и родные...
     ГОСПОДИ БОЖЕ МОЙ!!!
     - Артур, милый... Я нашла тебя...
     Мне отчаянно захотелось  ущипнуть  себя  за  руку.  И  я  ущипнул.  И
почувствовал боль. Но это еще  не  значит,  что  я  в  здравом  уме.  Боль
остается болью даже во сне.
     - Диана... Это ты?
     Она слабо улыбнулась.
     - Кто же еще... Разве ты не узнал меня?
     Я закашлялся.
     - Что ты, родная... Конечно, узнал.
     Диана (О БОГИ, МОЯ ДИАНА!) попыталась встать, но  тело  не  слушалось
ее.
     - Лежи, - сказала ей Бренда  дрожащим  от  волнения  голосом.  Вид  у
сестры был потрясенный; наверно, я выглядел еще хуже. -  Ты  очень  слаба.
Тебе нужен отдых.
     Диана внимательно посмотрела на нее.
     - Ты мне кого-то напоминаешь. Ты... Ты малышка Бренда?
     Бренда нервно усмехнулась.
     - Как видишь, уже не малышка. С тех пор прошло много лет.
     - Сколько?
     - Двадцать семь Основного Потока, - ответил я, имея в  виду  время  с
момента моего исчезновения.
     - Двадцать семь лет, - повторила Диана. - Так  долго...  У  нас  есть
дочь, Артур...
     - Знаю, милая.
     - Как она?
     - С ней все в порядке. Она уже взрослая. Скоро ты увидишь ее.
     - Она... Она не обижается, что я бросила ее?
     - Нет, Пенни все понимает. Она очень умная девочка.
     Диана устало прикрыла глаза.
     - Что здесь происходит? - послышался недоуменный шепот Моргана.
     - Похоже, очередное чудо перевоплощения, -  так  же  шепотом  ответил
Колин. - И боюсь, покруче предыдущего.
     - Мне виделся странный сон, - произнесла Диана, не раскрывая глаз.  -
Странный и страшный.
     - О чем?
     - О том, что я потеряла тело... его сожгли Формирующие.
     - А потом?
     - Не помню... Все как в тумане... Это был настоящий кошмар!..
     - Хорошо, что ты не помнишь его, - невольно вырвалось у меня.
     - Да, очень хорошо. В моем сне девушка...  ее  звали  Дейрдра...  она
сказала, что если я буду помнить о вечности, проведенной в царстве  теней,
то сойду с ума... - Диана открыла  глаза  и  улыбнулась.  -  А  под  конец
Дейрдра подарила мне свое тело. Смешно, правда?
     Я попытался рассмеяться, но не смог, лишь дико осклабился. Во взгляде
Дианы промелькнула тревога.
     - Так это... это был не сон? Боже, я действительно...
     - Успокойся, родная. Все уже позади. Тебе незачем волноваться.  Самое
главное, что ты жива, а остальное - мелочи.
     Диана подняла свою руку (РУКУ ДЕЙРДРЫ!) и посмотрела на нее.
     - Это не моя рука. Я чувствую ее как свою собственную, но это НЕ  МОЯ
РУКА!
     - Дорогая...
     - Значит, я действительно  потеряла  тело?  Значит,  Дейрдра  мне  не
приснилась? Все это было на самом деле?
     Я вздохнул и коротко ответил:
     - Да.
     Некоторое время она молчала, внимательно разглядывая свои (ТЕПЕРЬ УЖЕ
СВОИ) изящные руки. Затем произнесла:
     - Помоги мне встать, Артур.
     - Но...
     - Я хочу убедиться, что способна ходить. Я  ДОЛЖНА  знать,  что  тело
слушается меня. Иначе я точно сойду с ума.
     Против этого довода мне нечего было возразить. С моей  помощью  Диана
встала и, кутаясь в  плед,  осторожно  сделала  несколько  пробных  шагов.
Колин, Морган и девочки глазели на нее как на воскресшую из  мертвых...  а
впрочем, так ведь оно и было.
     - Кажется, все в порядке, - облегченно констатировала она.
     - Да, - подтвердил я. - Полный порядок.
     - Ты не находишь, что у меня красивые ноги?
     - Они просто отличные.
     - Похоже, я высокая и стройная...
     - Да.
     Диана рассеянно посмотрела на присутствующих и направилась  к  стене,
где  висело  зеркало.  Следуя  за  ней,   я   мысленно   ругал   себя   за
несообразительность. Конечно же, с самого начала она хотела  увидеть  свое
новое лицо - и панически боялась, что оно окажется некрасивым.
     Подойдя к зеркалу, Диана  восхищенно  ахнула,  и  мне  даже  пришлось
поддержать ее, чтобы она не упала.
     - Тебе нравится? - спросил я.
     - Еще бы! Раньше я была просто  хорошенькой,  а  теперь...  теперь  я
настоящая красавица! Ты будешь любить меня и в этом теле. Ведь так, Артур?
     - Как же иначе, любимая, - ответил я и крепко обнял ее.
     - Наконец-то мы вместе, милый. Больше мы никогда не расстанемся.
     - Больше никогда.
     Я встретился взглядом с Даной... Господи, что же теперь?!!
     Я ТАК  СЧАСТЛИВА,  АРТУР,  -  совсем  недавно  сказала  Дана.  -  ТАК
СЧАСТЛИВА, ЧТО МНЕ СТРАШНО. ЗНАЕШЬ, ИНОГДА Я БОЮСЬ, ЧТО ВСЕ ЭТО - СОН.
     ТОГДА МЫ ОБА СПИМ И ВИДИМ СНЫ, - ответил  ей  я.  -  ОДИНАКОВЫЕ  СНЫ.
ЧУДЕСНЫЕ, СЧАСТЛИВЫЕ СНЫ.
     Мы проснулись...
     Что ты наделала, Дейрдра? Что ты наделала?!
     Ты не умеешь ненавидеть, но ты умеешь мстить. Твоя  месть  тем  более
изощренна, что мне не в чем упрекнуть тебя, даже мысленно. От всей души  я
благодарен тебе за твое жестокое милосердие, за то, что ты  разрушила  мое
семейное счастье, вернув мне прежнюю любовь, за то, что моя  старшая  дочь
обрела мать, а снова обрел боль...
     Спасибо тебе за все, Дейрдра, Хозяйка Источника.
--------------