Код произведения: 14107
Автор: Фарджон Элинор
Наименование: Маленькая портниха
Элинор Фарджон
Маленькая портниха
Жила однажды маленькая мастерица, которая ходила в младших у Старшей
Мастерицы. Но хотя она и была младшей, она так ловко кроила, так изящно клала
стежки, платья делала с такой очаровательной выдумкой, что, на самом-то деле,
она была лучшей портнихой в королевстве, и Старшая Мастерица это знала.
Маленькая мастерица была такая юная и такая скромная, что Старшая Мастерица
сказала себе:
- Незачем говорить Лотте, что она шьет лучше меня. Если я ей не скажу, она
сама ни за что не догадается, а если я ей скажу, то она уйдет от меня и
откроет соперничающее заведение.
Поэтому Старшая Мастерица помалкивала про себя и не всегда ее хвалила за
что-нибудь особенно хорошенькое и частенько бранила, когда это было совсем
незаслуженно. Но Лотта ни на что не обижалась; и знать не знала себе цены,
даже тогда, когда Старшая Мастерица обращалась к ней, как бывало всегда, когда
у них случался особенно важный заказ.
- Лотта, - говорила Старшая Мастерица, - только что была маркиза
Ролли-Полли и заказала бальное платье. Она так и видит себя в бледно-розовом
шелке.
- Какая жалость! - восклицала Лотта. - Насколько бы лучше она выглядела в
густо-винном бархате.
- Именно это я и сказала ей, - говорила Старшая Мастерица. - Она хочет на
юбке семнадцать оборочек.
- Подумать только! - удивлялась Лотта. - Ей бы нужно совершенно гладкое
платье, но с благородной линией.
- Вот именно так, - говорила Старшая Мастерица, - как я и сказала маркизе
своими собственными устами - благородная линия и абсолютно гладкое.
Так что вместо бледно-розового платья с оборочками они шили маркизе
Ролли-Полли благородных линий, густо-винный наряд. И на приеме у королевы
маркиза производила неотразимое впечатление, и все говорили: "Старшая
Мастерица - просто гений!".
А на самом деле гений была маленькая Лотта.
Да будет вам известно, что королеве этой страны было 70 лет, и поскольку
она не была замужем, у нее не было детей, которые могли бы унаследовать трон.
Но если матерью она никогда не была, то, по крайней мере, она целых 25 лет
пробыла тетей; и племянник ее, который был королем по соседству, со временем
стал бы править ее страной, как и своей. Двадцать лет он не навещал свою
тетушку, но, по слухам, он был очаровательный юноша и, как и тетя, неженатый -
обстоятельство, которое так ее беспокоило, что она писала ему примерно два
раза в год, на Рождество и на его день рождения. И он всегда отвечал:
Дорогая тетя Георгина! Большущее тебе спасибо за пенальчик.
Твой любящий племянник Дик.
P.S. У меня еще все впереди.
Старой Георгине было 70, а молодому королю Ричарду только 25, и в 70 уже
не кажется, что все впереди, как это кажется в 25, и поэтому королева,
властная старая дама, послала ему письмо где-то посередине между Рождеством и
днем рождения, в котором велела ему приехать к ней ко двору и выбрать себе
невесту из ее придворных дам, потому что она устала выслушивать его вздор.
Пенал она в этот раз ему не послала. Король не смог отделаться благодарностью
и пришлось ему в основной части письма писать о женитьбе. Вот что он писал:
Дорогая тетя Георгина, как ты того пожелаешь.
Твой любящий племянник Дик.
P.S. Я не женюсь ни на ком, кроме той, кто будет девятнадцати с половиной
лет от роду и девятнадцати с половиной дюймов в талии.
Королева немедленно созвала всех дам при своем дворе девятнадцати с
половиной лет от роду и велела измерить им всем талии. Ровно трое оказались
девятнадцати с половиной дюймов в талии, и не больше и не меньше. Она опять
написала своему племяннику:
Мой дорогой Ричард!
Герцогине Зефирной, графине Карамельской и леди Бланш Бланманж в декабре
исполнится двадцать, нынче у нас июнь. Это очень милые девушки, и их талии
отвечают твоим требованиям.
Твоя любящая тетя Георгина, Регина.
На это молодой король ответил следующим:
Дорогая тетя Георгина,
будь по-твоему. Я приеду в понедельник. Прошу тебя, задай три бала, во
вторник, среду и четверг. И пусть каждая из этих дам по очереди составит мне
компанию. В пятницу я женюсь на той, которая мне больше всех понравится, и в
субботу уеду домой.
P.S. Я бы хотел, чтобы это был бал-маскарад, потому что у меня есть
отличный маскарадный костюм.
Это письмо королева получила лишь в понедельник утром, а король должен был
приехать в этот же вечер. И можно себе представить, в каком все были волнении,
особенно дамы девятнадцати с половиной дюймов в талии! Разумеется, они
немедленно побывали у Старшей Мастерицы.
Вот что сказала герцогиня Зефирная:
- Я просто обязана иметь самое красивое маскарадное платье, какое вы
сможете сшить, причем ко вторнику, к первому балу. И когда оно будет готово,
пришлите кого-то из ваших девушек, чтобы она показала, как оно будет сидеть.
Вот что сказала графиня Карамельская:
- Крайне важно, чтобы вы сшили мне самое чарующее платье, какое сможете
придумать, и доставили его в среду к началу второго бала. И пусть ваша лучшая
подмастерье принесет его мне и покажет, как в нем надо держаться.
А вот что сказала леди Бланш Бланманж:
- Я просто лопну от досады, если вы не сотворите мне самое обворожительное
платье, какое только бывает, чтобы я смогла его надеть в четверг на третий
бал. А чтобы я видела, что оно безупречно, пусть его наденет самая изящная из
мастериц, так я смогу судить об этом сама.
Старшая Мастерица всё им пообещала, и, как только дамы ушли, она бросилась
к Лотте и рассказала ей обо всем.
- Мы должны думать в две головы и шить в четыре руки, чтобы успеть с ними
к сроку, - сказала она.
- Я уверена, что справлюсь, - весело сказала Лотта. - Будем шить платья по
порядку. Герцогиня Зефирная получит свое платье завтра вечером, графиня
Карамельская свое получит послезавтра вечером, а леди Бланш -
послепослезавтра, даже если мне предстоит просидеть всю ночь и вообще не
сомкнуть глаз.
- Отлично, Лотта, - сказала Старшая Мастерица, - а теперь я должна
подумать, какие платья мы будем шить.
- Как была бы герцогиня хороша в образе Солнечного Луча, - сказала Лотта.
- Я как раз об этом и думала, - сказала Старшая Мастерица.
- И как бы всех покорила графиня в образе Лунного Света, - сказала Лотта.
- Моя задумка точь-в-точь, - сказала Старшая Мастерица.
- А в образе Радуги леди Бланш была бы просто восхитительна.
- Да ты перехватываешь мои мысли, - сказала Старшая Мастерица. - А теперь
берись за выкройки, раскрои и шей.
Лотта раскроила все три платья и засела за первое, сверкающий золотой
наряд, который будет играть и лучиться, как солнечный свет, когда та, кто его
наденет, начнет танцевать. День и ночь просидела она за работой и не видела,
как встречали молодого короля во дворце. А во вторник за час до открытия
первого бала сверкающее платье было готово.
- Из дворца послали карету за платьем, - сказала Старшая Мастерица, - и
одна из девушек должна его надеть и показать, как оно сидит, прежде чем
герцогиня наденет его сама. Но кого мне послать? Ведь по талии оно всего
девятнадцать с половиной дюймов.
- Это как раз мой размер, мадам, - сказала Лотта.
- Это прямо везение, Лотта! Быстро влезай в него и отправляйся.
И вот Лотта надела ослепительное платье, золотые бальные туфельки и
маленькую золотую корону, вспыхивающую искорками света. Сверху она накинула
свой старенький черный плащ и побежала к королевскому экипажу, ожидавшему ее.
Кучер щелкнул кнутом, и они покатили. Когда они прибыли во дворец, ливрейный
Лакей, шедший через зал, проводил Лотту в маленькую приемную.
- Вам придется подождать здесь, - сказал он, - пока герцогиня не будет
готова и не позовет Вас в соседнюю комнату. Когда она будет готова, она
позвонит в колокольчик. В каком Вы очаровательном платье, похоже, под Вашим
плащом!
- Это платье для герцогини, - сказала Лотта, - в котором она должна
покорить молодого короля. Хотите взглянуть?
- Да, очень, - сказал Лакей.
Лотта сбросила черный плащ и выступила, как солнце из-за тучи.
- Вот! - сказала она. - Правда, красиво? Вы думаете, король устоит и
откажется танцевать с герцогиней, если она будет в таком платье?
- Никогда, я уверен! - сказал Лакей.
И с изящным поклоном добавил:
- Герцогиня, могу я просить о чести потанцевать с вами?
- О, ваше величество! - засмеялась Лотта. - Это честь для меня.
Лакей обнял Лотту за талию и стал танцевать с ней, и, только он начал
говорить ей, что ее волосы золотистее солнечных лучей, как зазвенел
колокольчик, и Лотте пришлось идти.
Герцогиня была в восторге от платья, а после того как Лотта показала ей,
как в нем садиться и вставать, ступать и танцевать, герцогиня облачилась в
него и выплыла в бальный зал.
Лотта, закутываясь в свой старый плащ, услыхала, как в зале разразились
аплодисментами, когда появилась блестящая маленькая герцогиня.
"Ну, - подумала Лотта, - перед ней король не устоит". И она побежала
домой, шить платье Лунного Света.
Всю ночь и весь день она шила серебристое, облегающее, как перчатка,
платье и справилась с работой как раз в тот момент, когда королевская карета
остановилась у двери. Как и в тот раз, она натянула платье, завернулась в плащ
и укатила, и, как и в тот раз, молодой Лакей проводил ее в приемную и просил
подождать.
- Что произошло вчера на балу? - спросила Лотта.
- Король протанцевал с золотой герцогиней весь вечер, - сказал Лакей. -
Сомневаюсь, чтобы графине так повезло.
- Как знать, - сказала Лотта и, распахнув свой черный плащ, она встала
перед ним, как луна, озарившая полночь.
- О, графиня, - сказал Лакей, целуя ей руку, - окажите мне величайшее в
мире счастье, потанцуйте со мной!
- Это вы осчастливите меня, ваше величество, - сказала Лотта с милой
улыбкой.
Они опять потанцевали в приемной, и потом сели и стали говорить о себе;
Лотта рассказала, что ей девятнадцать с половиной лет, что ее мама горничная,
а отец сапожник, а сама она ученица портнихи. А Лакей сказал ей, что ему 25
лет и что его отец - переплетчик, а его мама - прачка, и что сам он Лакей у
молодого короля и должен вернуться в свое королевство, когда король женится. И
Лотта от этого призадумалась, а когда Лакей спросил ее - почему, Лотта сама не
знала. Лакей взял ее за руку, и только начал ей говорить, что ее руки белее
лунного света, как зазвенел колокольчик, и Лотте пришлось уйти.
Графиню Карамельскую обворожило платье, и, освоившись со всеми тонкостями
покроя, графиня надела платье и вышла в зал. Лотта услышала вскрик восторга,
вызванный ее появлением; сама же укуталась в старенький плащ и поспешила домой
шить платье-Радугу.
Всю ночь и весь день она шила платье, веки стали тяжелыми, и как-то тяжело
было на сердце, но она не могла понять - почему. Ровно за час до третьего бала
платье было готово, и карета ждала ее. Опять Лотта надела переливчатое платье
и, укрывшись под плащом, отправилась во дворец. И опять Лакей проводил ее в
маленькую приемную, где она опустилась в глубокое кресло, а он стоял перед
ней. И опять Лотта спросила, как прошел вчерашний бал.
- Все до одного танца король танцевал с серебряной графиней и не сводил с
нее глаз, - сказал Лакей, - кажется мне, что леди Бланш надеяться не на что.
- Это еще неизвестно, - сказала Лотта.
Но она чувствовала такую усталость, что даже не попыталась снять свой плащ
и показать ему платье. Поэтому Лакей сам помог ей снять плащ и повесил его на
стул, а когда он увидел Лотту, сияющую, как маленькая радуга на фоне черных
туч, он упал перед ней на колени.
- О, леди, - тихо промолвил он, - потанцуйте со мной этот танец и все
другие до одного.
Но Лотта качнула головой, она так устала, а когда попыталась улыбнуться,
по ее щекам побежали крупные слезы. Лакей даже не спросил почему - настолько
слезы пристали радуге, он обнял ее, сидящую в кресле, и поцеловал. И поцелуй
был еще не кончен, когда зазвенел колокольчик, и Лотте пришлось вытереть слезы
и идти.
Леди Бланш пришла в восхищение от платья, и после того, как Лотта
повернулась и так, и этак, показав, как в нем надо держаться, надела платье и
побежала на бал. Лотта слышала всеобщий вздох изумления при виде прелестного
зрелища. Сама же она вернулась в пустую приемную, накинула старенький плащ и,
спотыкаясь, побрела назад. Она думала, что ляжет и будет спать и спать. Но в
Дверях ее ждала Старшая Мастерица, и на лице ее было отчаяние.
- Что бы ты думала? - вскричала она. - Королева велела сшить самое
красивое подвенечное платье, какое только бывает, для королевской невесты.
Свадьба назначена завтра в полдень. Подумай, Лотта, подумай! Каким должно быть
подвенечное платье?
Лотте представилось платье белое, как снегопад, и, уже взявшись кроить,
она сказала:
- Но мы не знаем, мадам, на кого оно?
- Делай его по себе, - сказала Старшая Мастерица, - ведь ты одного размера
с этими тремя дамами.
- Как вы думаете, кто из них будет невестой? - спросила Лотта.
- Никто не знает. Говорят, королю одинаково понравились и Солнце, и Луна,
наверняка ему точно так же понравилась и Радуга.
- А какой костюм был на балу у короля, мадам? - спрашивала Лотта, чтобы не
заснуть.
- Очень неудачное платье для короля, - сказала Старшая Мастерица. - Он
вырядился в ливрею собственного Лакея!
После такого ответа Лотта не задавала больше вопросов. Она лишь склонилась
над белоснежным платьем своей усталой головкой и шила, и шила, пока у нее не
заболели глаза и пальцы.
Прошла ночь, наступило утро, и за час до полудня платье было готово.
- Карета пришла, - сказала Старшая Мастерица. - Надевай платье, Лотта,
невесте наверняка захочется посмотреть, как в нем надо держаться.
- А кто же невеста? - спросила Лотта.
- Так никто и не знает, - сказала Старшая Мастерица. - Говорят, король
делает выбор в эту самую минуту, и, как только решит, будет свадьба.
Лотта надела подвенечное платье и пошла к карете, а там, к своему
удивлению, увидела того самого Лакея, который ждал, чтобы ее подсадить. Она
серьезно на него посмотрела и сказала: "Разве вы не король?". А Лакей сказал:
"Почему вы так думаете?", захлопнул дверцу, и они поскакали. Лотта откинулась
в угол кареты и крепко уснула, и ей снилось, что она едет на свою собственную
свадьбу.
Когда она проснулась, карета уже остановилась около двери, но это была не
дверь во дворец, а дверь маленькой сельской церкви.
Лакей соскочил с запяток и помог Лотте выйти; все было как продолжение ее
сна, она шла по проходу об руку с ним в своем белоснежном платье и увидела,
что у алтаря уже ждет священник. В две минуты их обвенчали, и Лотта с золотым
колечком на пальце вернулась в карету. Но на сей раз Лакей сел вместе с ней в
карету. Когда карета тронулась, они закончили тот поцелуй, который начался
накануне. И Лотта уснула, положив голову к нему на плечо.
Проснулась она, лишь когда они въехали в город, где жил молодой король, и
остановились перед его дворцом. И там, все еще как в тумане, обнаружила, что
об руку с Лакеем всходит по лестнице, под приветственные крики горожан, а на
верхней ступени их ожидает с веселой улыбкой сам король.
Да - видите ли, Лакей действительно был лакеем. Просто король, который ни
на гран не хотел жениться, отправил вместо себя своего Лакея. А поскольку в
Лотту Лакей влюбился с первого взгляда, он все решил еще до всяких балов, и
после этого ни у герцогини Зефирной, ни у графини Карамельской, ни у леди
Бланш Бланманж не было ни малейшей надежды. Всё действительно получилось очень
удачно. Ведь если бы Лакей выбрал и взял в жены одну из них, старая королева
ужасно бы рассердилась, обнаружив, какую шутку сыграл с ней племянник; невеста
бы, несомненно, рассердилась не меньше.
Когда до ушей королевы дошло, как всё повернулось, она написала королю в
его день рождения:
Мой дорогой Ричард!
Шлю тебе нежный привет (подарок прилагается). Вместе с тем хочу сказать,
что крайне тобой недовольна и больше не питаю интереса к твоим марьяжным
делам.
Твоя любящая тетя Георгина, Регина.
На это молодой король ответил:
Дорогая тетя Георгина! Большущее спасибо, твой любящий племянник Дик.
P.S. Ах да, и спасибо тебе за пенальчик.