Код произведения: 13143
Автор: Янг Роберт
Наименование: В сентябре тридцать дней
РОБЕРТ ЯНГ
В СЕНТЯБРЕ
ТРИДЦАТЬ
ДНЕЙ
Объявление в окне гласило:
ПРОДАЕТСЯ ОЧЕНЬ ДЕШЕВО!
ШКОЛЬНАЯ УЧИТЕЛЬНИЦА!
А чуть ниже мелкими буквами было добавлено:
Может готовить обед, шить и выполнять любую работу по дому!
При слове "школа" Денби вспомнил парты, ластики и осенние листья;
учебники, школьные мечты и веселый детский смех.
Владелец маленького магазина подержанных вещей нарядил учительницу в яркое
цветастое платье и маленькие красные сандалеты, и она стояла в окне в
прямо поставленной коробке, словно большая, в человеческий рост кукла, в
ожидании, когда кто-то явится и пробудит ее ото сна.
Денби шел по оживленной улице, пробираясь на стоянку к своему
малолитражному бьюику. Было понятно, что дома уже, видимо, заказан по
номеронабирателю ужин, что он стынет на столе, и жена разгневается за
опоздание, однако он остановился и продолжал стоять на месте, высокий и
худой, рядом со своим детством, блуждавшим в его задумчивых глазах, робко
выглядывавших на мягком лице.
Денби всегда раздражала собственная апатичность. Он тысячу раз проходил
мимо этого магазина на пути от стоянки автомобилей к месту службы и
обратно, но почему-то только сегодня впервые остановился и обратил
внимание на витрину.
Но, может быть, только сейчас что-то такое, в чем он крайне нуждался,
впервые появилось в самой витрине.
Денби задумался. Нужна ли ему учительница. Вряд ли. Однако Луаре
несомненно необходим помощник в доме, а купить автоматическую служанку они
не в состоянии. Да и Билу наверняка не помешают дополнительные занятия к
предстоящим переходным экзаменам сверх программы обучения, даваемой по
телевидению, а...
А... а ее волосы напомнили ему сентябрьское солнце, ее лицо - сентябрьский
день. Осенняя дымка окутала Денби, совершенно внезапно апатия прошла, и он
двинулся, но не к стоянке автомобилей.
- Сколько стоит учительница, что выставлена в витрине? - спросил он.
Всевозможные антикварные вещи были раскиданы на полках этого магазина. Да
и сам хозяин - маленький подвижный старичок с седенькими кустистыми
волосами и пряничными глазами - напоминал одну из них.
Услышав вопрос Денби, он весь засветился.
- Вам она понравилась, сэр? Она просто прелесть!
Денби покраснел.
- Сколько же? - повторил он.
- Сорок пять долларов девяносто пять центов, плюс пять долларов за коробку.
Денби едва верил сказанному. Сейчас, когда учителя столь редко
встречаются, было бы естественно рассчитывать, что цены на них возрастут,
а не наоборот. К тому же и года не прошло, как он собирался купить
какого-нибудь третьесортного, побывавшего в ремонте учителя, чтобы помочь
Билу готовить уроки, и самый дешевый, которого он отыскал, стоил больше
ста долларов. Даже и за такую сумму он его купил бы, если бы не Луара,
которая отговорила его. Она никогда не ходила в настоящую школу, поэтому
не знала, что это такое.
А тут сорок пять долларов девяносто пять центов! Да еще умеет шить и
готовить! Уж теперь Луара наверняка не станет возражать...
Конечно не станет, если он не даст ей такую возможность.
- А-а она в хорошем состоянии?
Лицо старичка помрачнело.
- Она прошла капитальный ремонт, сэр. Заменены полностью все батареи и
серводвигатели. Ленты прослужат еще лет десять, а блоки памяти и того
больше. Сейчас я вытащу ее и покажу.
Хотя коробка стояла на роликах, управляться с нею было нелегко. Денби
помог старичку вытащить учительницу из витрины и поставить возле двери,
где было посветлей.
Старичок отступил назад в восхищении.
- Я, быть может, несколько старомоден, сэр, - заявил он, - однако должен
вам сказать, что современные телепедагоги и в подметки ей не годятся. Вы
когда-нибудь учились в настоящей школе?
Денби кивнул головой.
- Я так и подумал. Интересно...
- Включите мне ее, пожалуйста, - прервал Денби.
Учительница приводилась в действие с помощью маленькой кнопки, спрятанной
за мочкой левого уха. Хозяин магазина немного покопался прежде, чем найти
включатель, затем послышалось легкое "Щелк!", сопровождаемое еле слышным
гудением. Вскоре на щеках учительницы заиграли краски, грудь начала
ритмично вздыматься и опускаться, раскрылись голубые глаза...
Денби так сжал кулаки, что ногти впились в ладони.
- Попросите ее сказать что-нибудь!
- Она откликается и реагирует почти на все, сэр, - заметил старичок. - На
слова, фразы, сцены, события... Возьмите ее, сэр, и, если она вам не
подойдет, можете привезти обратно, и я с удовольствием верну вам деньги.
Старичок заглянул в коробку.
- Как вас зовут? - спросил он.
- Мисс Джоунс, - в голосе ее слышался шепот сентябрьского ветра.
- Ваша профессия?
- Основная - учительница четвертого класса школы, сэр. Но могу преподавать
в первом, втором, третьем, пятом, шестом, седьмом и восьмом классах и имею
хорошую подготовку по гуманитарным дисциплинам. Кроме того, умею петь в
домашнем хоре, готовить обед и выполнять простейшие операции по шитью -
штопать дырки, пришивать пуговицы, поднимать петли на чулках.
- В последние модели фирма внесла много новшеств, - заметил старик,
обращаясь к Денби. - Когда они в конце концов поняли, что телеобучение
приобретает популярность, они стали делать все, что в их силах, чтобы
побить конкурирующие компании пищевых концентратов. Но толку не добились.
Ну-ка, мисс Джоунс, выйдите из коробки и покажите-ка нам, как мы ходим.
Она прошлась по захламленной комнате; ее маленькие красные сандалеты
мелькали по пыльному полу, яркое платье чем-то напоминало золотую осень.
Затем она вернулась и встала в ожидании возле дверей.
Денби не в силах был сказать ни слова.
- Хорошо, - вымолвил он наконец. - Положите ее обратно в коробку. Я беру
ее.
- Пап, это для меня? - закричал маленький Бил. - Да?
- Так точно, - ответил Денби, и вручную подкатил коробку к дому, поднял ее
на маленькую веранду, а затем сказал, - и для нашей мамочки также.
- Ну когда это кончится? - сердито спросила Луара, стоя со скрещенными
руками в дверях. - Ужин давно остыл, а тебя все нет.
- Ничего, можно подогреть, - отвечал Денби. - Бил, смотри!
Он, слегка запыхавшись, перетащил коробку через порог и покатил ее дальше
по небольшому коридорчику в гостиную. В этот момент гостиной всецело
завладел какой-то уличный торговец в красном, ворвавшийся туда через
120-дюймовый экран телевизора и вовсю расхваливавший новую модель
"линкольна" с откидным верхом.
- Осторожней, ковер! - вскричала Луара.
- Да не волнуйся, ничего с твоим ковром не случится, - сказал Денби, - и
пожалуйста, выключи этот телевизор, а то ничего не слышно.
- Пап, сейчас я выключу!
Девятилетний Бил маленькими шажками подскочил к телевизору и одним ударом
прикончил торговца в красном и все остальное.
Денби. чувствуя на своем затылке дыхание Луары, развязывал коробку.
- Учительница! - задохнулась от изумления Луара, когда коробка наконец
была открыта. - Это все, что взрослый мужчина мог купить своей жене!
Учительница!
- Она не просто учительница, - возразил Денби. - Она также может готовить
обед, шить... Она... она может делать все, что угодно. Ты всегда говорила,
что тебе нужна помощница, вот ты ее и получила теперь. Кроме того, у Била
будет учительница, чтобы помочь ему готовить уроки.
- И сколько же она стоит?
Денби впервые обнаружил, какое скаредное у жены лицо.
- Сорок пять долларов, девяносто пять центов.
- Сорок пять! Да ты с ума сошел, Джордж! Я экономлю буквально каждый цент,
чтобы приобрести вместо нашего старенького бьюика кадилетт, а ты швыряешь
такие деньги за какую-то старую поломанную учительницу! Что она понимает в
телеобучении? Да она же отстала лет на пятьдесят, не меньше.
- Такая помочь мне не сможет, - заявил Бил, сердито поглядывая на коробку.
- Мой телепедагог сказал, что старые учителя-андроиды никуда не годятся.
Они... они бьют детей...
- Ну это чепуха, - сказал Денби. - Никого они никогда не били, я знаю это
точно, потому что сам ходил в настоящую школу.
Он обернулся к Луаре.
- И вовсе она не поломанная и не отстала на пятьдесят лет. О настоящем
образовании она знает больше, чем все твои телепедагоги когда-либо узнают.
И к тому же она умеет еще и шить, и варить...
- Ну ладно, прикажи ей подогреть ужин.
- Сейчас.
Денби склонился над коробкой, нажал маленькую кнопку за ухом и, когда
голубые глаза раскрылись, сказал:
- Пойдемте со мной, мисс Джоунс, - и повел ее на кухню.
Он был восхищен тем, как она легко, с полслова схватывает его указания,
где, какие кнопки нажать, какие рычаги поднять или опустить, что означают
те или иные цифры на индикаторах.
Минута - ужин исчез со стола и в мгновение ока принесен обратно: горячий,
дымящийся, вкусный.
Луара и та смягчилась.
- Ну ладно, - сказала она.
- Я тоже так думаю, - обрадовался Денби. - Я же говорил, что она умеет
готовить. Теперь тебе не придется жаловаться на заедание кнопок, поломку
ногтей и...
- Ну помолчи, Джордж. Хватит об этом.
Лицо жены вновь приняло нормальное для нее выражение ограниченности,
которое в обычных условиях, вместе с темными горящими глазами и сильно
накрашенным ртом даже придавало ей некоторую привлекательность. Но сейчас
грудь Луары воинственно вздымалась, и она выглядела довольно грозной в
своем новом золотисто-алом халате. Чтобы не осложнять положения, Денби
решил промолчать. Он взял ее за подбородок и поцеловал в губы.
- Пойдем-ка есть.
Денби почему-то совсем забыл о Биле. Глянув из-за стола, он увидел
собственного сына, стоящего в дверях и зло поглядывавшего на мисс Джоунс,
которая в эту минуту варила кофе.
- Она не должна бить меня! - заявил Бил в ответ на вопросительный взгляд
отца.
Денби рассмеялся. Теперь, когда сражение было наполовину выиграно, он
чувствовал облегчение. Другой половиной можно заняться попозже.
- Конечно, не будет! - сказал он. - Иди сюда, садись ужинать. Будь хорошим
мальчиком.
- И поторопись, - добавила Луара. - Сейчас начнется фильм "Ромео и
Джульетта", так что давай побыстрей.
Бил смягчился.
- Вот это здорово! - Однако, проходя на кухню, чтобы усесться за стол, он
обошел мисс Джоунс стороной.
...Ромео Монтекки ловко свернул сигарету, сунул ее в рот, скрытый от
взоров телезрителей огромным сомбреро, и, прикурив от кухонной зажигалки,
направил свои стопы по залитому лунным светом склону холма к ранчо
Капулетти.
"Мне, надо полагать, поостеречься лучше малость, - начал он свой монолог.
- Ведь эти подлые Капулетти, простолюдины - пастухи, являющиеся кровными
врагами моих родных и близких, благородных скотоводов, пристрелят меня
так, что и пикнуть не успеешь. Впрочем, девчонка, которой я свидание
назначил, стоит небольшого риска".
Денби нахмурился. Он не имел ничего против переделывания классиков на
современный лад, однако ему казалось, что на сей раз переделыватели зашли
чересчур далеко в своем увлечении ковбойскими кинобоевиками. Но Луару с
Билом это, видимо, нисколько не тревожило. Они с таким увлечением,
склонившись вперед к экрану, смотрели картину, что невольно думалось -
переделыватели классиков знают свое дело.
Даже мисс Джоунс и та вроде бы заинтересовалась. Правда, Денби тут же
подумал, что вряд ли она может увлечься картиной. Ведь как бы разумно ни
светились ее голубые глаза, единственное, что она, сидя здесь, фактически
делает, так это попросту расходует батареи питания. Денби не мог
последовать совету Луары и выключить учительницу. Было бы жестоко лишить
ее жизни, пусть даже временно...
Он раздраженно заерзал в своем видеокресле, опомнившись: "Фу, черт, придет
же в голову такая чепуха!" - и тут же обнаружил к собственной досаде, что
нить пьесы им потеряна. К тому моменту, когда он снова стал понимать, что
к чему, Ромео уже перелез через ограду ранчо Капулетти, прошел через парк
и встал под низким балконом в безвкусном, аляповатом цветнике.
Джульетта открыла старинные французские двери, выглядевшие на общем фоне
нелепым анахронизмом, и вышла на балкон. На ней была коротенькая мини-юбка
и широкополое сомбреро, которое увенчивало ее крашеные, светлые локоны.
Она склонилась над перилами балкона, всматриваясь в гущу сада.
- Ромео, где ты? - протянула она.
- Что за чепуха! - неожиданно раздался голос мисс Джоунс. - Эти слова,
костюмы, место действия - какая-то пошлятина.
Денби с удивлением уставился на нее. Он вспомнил вдруг, что владелец
магазина говорил, будто учительница реагирует не только на слова, но и на
сцены и события. В тот момент он полагал, что старичок имеет в виду сцены
и события, непосредственно связанные с ее педагогическими обязанностями, а
не любые...
Его охватило неприятное предчувствие. Он заметил, что Луара и Бил
перестали смотреть пьесу и с нескрываемым удивлением разглядывают мисс
Джоунс. Минута была критической.
Он откашлялся.
- Пьеса не так уж плоха, мисс Джоунс. Это просто переделка. Понимаете,
оригиналы никто не хочет смотреть, а раз так, какой же смысл тратиться на
их постановку.
- Но зачем понадобилось переделывать Шекспира в кинобоевик?
Денби с тревогой глянул на свою жену. Удивление в ее глазах сменилось
бурным негодованием. Он не торопясь повернулся к мисс Джоунс.
- Сейчас боевики распространились словно эпидемия. Похоже, что
возрождается ранний период телевидения. Боевики нравятся людям, поэтому
рекламные агентства, естественно, заказывают их. Писатели-сценаристы идут
на поводу у заказчиков и рыщут в поисках новых сюжетов.
- Джульетта в мини-юбке... Это ниже всякой критики!
- Ну, хватит, Джордж, - голос Луары был холоден и резок. - Я тебе
говорила, что она отстала на пятьдесят лет. Либо ты выключишь ее, либо я
ухожу спать!
Денби со вздохом поднялся. Он испытывал стыд, когда подошел к мисс Джоунс
и нащупал у нее за ухом маленькую кнопку. Учительница глядела на него
спокойным, немигающим взглядом, руки неподвижно покоились на коленях,
воздух ритмично проходил сквозь синтетические ноздри.
Это напоминало убийство. Денби прямо передернуло, когда он вернулся и сел
в свое видеокресло.
- Ты и твои учительницы... - начала было Луара.
- Заткнись, - коротко сказал Денби.
Он уставился на экран, силясь вникнуть в суть пьесы. Но из этого ничего не
получалось, он оставался равнодушным. Потом начали передавать другую вещь
- детектив под названием "Леди Макбет". Фильм нагнал на него еще большую
скуку. Он продолжал изредка поглядывать на мисс Джоунс. Теперь, когда
дыхание ее замерло, глаза закрылись, комната показалась ему страшно пустой.
Наконец он не выдержал и встал.
- Пойду прокачусь немного, - бросил он на ходу Луаре и вышел.
Он вывел из гаража бьюик и направился по тихой улочке к бульвару, вновь и
вновь спрашивая себя, почему его так взволновала какая-то устаревшая
учительница. Он понимал, что тут не просто тоска по прошлому, безвозвратно
ушедшему, хотя тоска и играла в этом определенную роль - тоска по
сентябрю, по настоящей школе. Ему до страсти захотелось прийти снова
сентябрьским утром в класс и увидеть, как учительница выходит после звонка
из маленького кабинета, поднимается к доске и говорит:
- Доброе утро, мои маленькие друзья! Какой сегодня чудесный день для
занятий, не так ли?
Нет, он не больше других ребят любил школу и сейчас понимал, что сентябрь
воплощает в себе не просто учебники и юные мечтания. Этот месяц являлся
символом чего-то такого, что он потерял навсегда, чего-то неопределенного,
но крайне нужного ему сейчас.
На своем бьюике он обгонял спешащие автомобилетты. Свернув на боковую
улицу, ведущую к бару Френдли Фреда, он заметил на углу новый небольшой
павильон, а рядом объявление:
Скоро! Скоро!
Открывается сосисочная с жаровней на настоящем древесном угле.
Будут настоящие горячие сосиски, поджаренные на настоящем огне!
Он проехал дальше по сверкающей вечерними огнями улице, втиснулся на
стоянку автомобилеттов вблизи бара Фреда и, вылезши из бьюика, направился
к дверям. Бар был переполнен, но Денби посчастливилось найти свободную
кабинку. Он закрылся в ней, сунул четвертак в щель распределителя напитков
и набрал номер пива. Когда в запотевшем от холода бумажном стаканчике пиво
появилось на столике, он принялся задумчиво потягивать его. Маленькая
душная кабинка пропиталась запахом какой-то синтетической дряни, которую
пил предшествующий посетитель. Денби на минутку отвлекся от своих мыслей.
Он помнил этот бар еще с тех незапамятных времен, когда крошечных
отдельных кабинок на одного человека не было и в помине и можно было
стоять бок-о-бок с другими завсегдатаями и наблюдать, кто как пьет и
сколько пьет. Затем его мысли вернулись к мисс Джоунс.
Над распределителем напитков виднелся маленький экран с надписью: "Есть
неприятности? Включитесь на бармена Френдли Фреда - он выслушает вас!
(Только 25 центов за 3 минуты разговора)".
Денби сунул четвертак в щель автомата. Послышался легкий щелчок, и монета
загремела в тарелке возврата денег, а записанный на пленку голос Фреда
произнес: "Сейчас занят! Позвоните попозже!"
Выждав некоторое время и заказав другой стаканчик пива, Денби снова сунул
монету в щель автомата. На сей раз экран двухсторонней телесвязи загорелся
и на нем четко возникло полное, румяное приветливое лицо Френдли Фреда.
- Хеллоу, Джордж, как она жизнь?
- Да ничего, не так уж плохо, Фред, не так плохо.
- Однако не мешало бы лучше, так ведь?
Денби кивнул головой.
- Ты отгадал, Фред, что верно, то верно.
Он взглянул на столик, где в одиночестве стоял стакан с пивом.
- Слушай, Фред... я... я купил школьную учительницу, - сказал он.
- Учительницу?
- Да. Я понимаю, вещь не совсем обычная, но я думал, быть может, ребенку
потребуется помощь в подготовке уроков по телевидению - скоро экзамены, а
сам понимаешь, как ребята переживают, когда дают неправильные ответы и не
получают награды. А потом, я думал, она... Это, понимаешь, особенная
учительница. Я думал, она сможет помочь Луаре по дому. Такие вещи...
Денби замолчал и глянул на экран. Френдли Фред важно кивал головой. Его
толстые румяные щеки колыхались.
Потом он сказал:
- Послушай, Джордж! Брось-ка ты эту училку. Слышишь? Брось ее. Эти
учителя-андроиды ничуть не лучше прежних настоящих учителей, ну тех, я
имею в виду, которые дышали и жили, как мы с тобой. Поверь мне, Джордж, я
знаю. Они обычно бьют детей. Это точно. Бьют их за...
Тут послышалось какое-то жужжание и экран погас.
- Время истекло, Джордж. Хочешь поговорить еще на четвертак?
- Нет, спасибо, - ответил Денби.
Он осушил стакан и вышел.
Почему никто не любит школьных учителей и почему в таком случае всем
нравятся телепедагоги?
Весь следующий день на работе Денби размышлял над этим парадоксом.
Пятьдесят лет назад казалось, что учителя-андроиды решат проблему
образования столь же капитально, как снижение цен и размера личных
автомашин разрешило экономические проблемы столетия. И действительно,
проблема нехватки преподавательских кадров полностью отпала, однако тут же
возникло другое - недостаток школьных помещений. Что из того, что учителей
много, если заниматься негде. А как можно ассигновать достаточную сумму на
постройку новых школ, когда в стране не хватает хороших шоссейных дорог?
Конечно, глупо было бы утверждать, что строительство новых школ важнее
строительства дорог. Ведь если перестать строить новые дороги,
автоматически сокращается спрос на автомобили, а следовательно, экономика
падает, растет депрессия, а это ведет к тому, что строительство новых школ
становится делом еще более бессмысленным и ненужным, чем вначале.
Теперь, когда этот вопрос уяснен, нужно откинуть прочь ненависть к
компании пищевых концентратов. Введя телеобучение, они спасли положение.
Один педагог, стоящий в маленькой комнате с классной доской на одном конце
и телекамерой на другом, может обучать сразу чуть ли не пятьдесят
миллионов детей, а если кому-то из них не понравится, как он преподает,
все, что нужно сделать, так это переключиться на другой канал
телепередачи. Разумеется, родители должны следить, чтобы ребенок не
перескакивал из одного класса в другой, более высший, и не настраивался на
программу следующего года обучения без предварительной сдачи переходных
экзаменов.
Главное же в этой конгениальной системе обучения заключалось в том
приятном факте, что компании пищевых концентратов платили за все,
освобождая тем самым налогоплательщиков от одного из самых обременительных
расходов, оставляя его кошелек более податливым к уплате различных пошлин
и налогов. И единственное, что компании просили взамен от общества, так
это, чтобы ученики (и по возможности родители) потребляли их пищевые
концентраты.
Таким образом, никакого парадокса и в помине не было. Школьную учительницу
предали анафеме, ибо она символизировала собой дополнительные расходы для
налогоплательщиков; телепедагог являлся уважаемым слугой общества потому,
что он давал людям весьма ощутимую надбавку в их бюджете. Но Денби
понимал, что последствия оказались более серьезными.
Несмотря на то что ненависть к школьной учительнице представляла собой
некий атавизм, злоба эта была в основном порождением той пропагандистской
шумихи, которую подняли компании пищевых концентратов, когда впервые
приступили к осуществлению своего плана. Именно они ответственны за
широкое распространение мифа, будто учителя-андроиды бьют учеников, и этот
жупел до сих пор еще пугает инакомыслящих.
Беда в том, что большинство людей обучались по телевидению и,
следовательно, не знали истины. Денби представлял счастливое исключение.
Он родился и вырос в маленьком городе, расположенном высоко в горах,
затруднявших и делавших невозможным прием телепередач, и ему пришлось,
прежде чем его семья переехала в большой город, ходить в настоящую школу.
Он-то знал, что учительницы никогда не били и не бьют своих учеников.
Конечно, могло случиться, что фирма "Андроидс инкорпорейшн" выпустила по
ошибке две-три неудачные модели, да и то вряд ли. "Андроидс инкорпорейши"
была фирмой солидной. Возьмите, например, рабочих для работы на станциях
обслуживания автомобилеттов или отличных стенографисток, официанток и
домработниц, которых она выпускает в продажу. Конечно, рядовой служащий
или средний домовладелец не может себе позволить купить их. Так почему же
тогда Луаре не удовольствоваться (мысли Денби путались, перескакивали с
одного предмета на другой) временной служанкой?
Однако она не удовольствовалась. Когда он вечером вернулся с работы домой,
ему достаточно было бросить беглый взгляд на Луару, чтобы тут же, без
всяких колебаний установить, что она недовольна их приобретением.
Никогда прежде он не видел у нее такого красного лица и гневно сжатых губ.
- Где мисс Джоунс? - спросил он.
- Она в коробке, - ответила Луара. - И завтра же утром ты отвезешь ее
туда, откуда привез, и получишь обратно наши сорок пять долларов!
- Она больше не будет бить меня! - сказал Бил, сидя по-индейски на
корточках перед телевизором.
Денби побелел.
- Она его била?
- Почти, - ответила Луара.
- Била или нет? - повторил Денби.
- Мам, расскажи ему, что она сказала о моем телепедагоге! - закричал Бил.
Луара презрительно фыркнула.
- Она сказала: стыд и срам делать из классической вещи, такой, как
"Илиада", ковбойско-индейскую мелодраму и называть это образованием.
Дело постепенно прояснилось. Очевидно, мисс Джоунс сразу же, как только
Луара включила ее утром, начала интеллектуальную борьбу и продолжала ее
вести до тех пор, пока ее не выключили. По мнению мисс Джоунс, все в доме
Денби обстояло не так, как надо: и телеобразовательные программы Била,
которые транслировались по маленькому телевизору в детской; и дневные
программы большого, установленного в гостиной телевизора, развлекавшие
Луару; и рисунок обоев в вестибюле - маленькие красные кадилетты,
стремительно мчащиеся по переплетениям дорог; и полное отсутствие в доме
книг.
- Только представь, она воображает, что у нас до сих пор еще издаются
книги, - сказала Луара.
- Все, что я хочу знать, - сказал Денби твердо - так это била она его или
нет?
- Я подхожу к этому...
Часов около трех дня мисс Джоунс прибирала в детской. Бил послушно смотрел
урок по телевидению, сидя за партой - такой смирный и хороший, просто
загляденье - весь поглощенный усилиями ковбоев захватить индейскую
деревушку под названием Троя. Вдруг учительница совершенно неожиданно,
словно сумасшедшая, пересекла комнату и с кощунственными словами
относительно подобной переделки "Илиады" выключила телевизор прямо на
полуроке. Бил поднял крик, и Луара, когда ворвалась в детскую, увидела,
как мисс Джоунс держит одной рукой его за плечо, а другую подняла,
готовясь дать ему подзатыльник.
- Хорошо, что я подоспела вовремя, - заявила Луара. - Незачем говорить,
что она могла сделать. Она же убила бы его.
- Мне что-то не верится во все это, - сказал Денби. - А что потом
произошло?
- Я вырвала Била и приказала ей вернуться в коробку. Затем я выключила ее
и закрыла крышку. И знайте, Джордж Денби, коробка останется закрытой. И,
как я сказала, завтра утром вы отвезете ее обратно... если хотите, чтобы
мы с Билом оставались жить в этом доме!
Денби весь вечер пребывал в раздраженном состоянии. Он ворчал за ужином,
томился при просмотре очередного кинобоевика, то и дело, когда был уверен,
что Луара на него не смотрит, поглядывая на стоящую безмолвно возле дверей
закрытую коробку.
Главная героиня фильма - блондинка-танцовщица (объем бюста 39 дюймов,
талии - 24, бедер - 38) - звалась Антигоной. Кажется, два ее брата убили
друг друга во время перестрелки из пистолетов, и местный шериф, герой по
имени Креонт, - разрешил похоронить только одного из них, необоснованно
настаивая на том, что другого следует бросить на пустыре на растерзание
зверям. Антигона совершенно не в силах понять логики этого приказа. Она
говорит, что если один из братьев достоин погребения, то другой
заслуживает его ничуть не меньше. Она просит свою сестру Йемену помочь ей
похоронить второго брата. Робкая и слабохарактерная Йемена отказывается,
поэтому Антигона заявляет; раз так, она одна справится с этим и совершит
все нужные обряды над убиенным. Затем в городе появляется дряхлый
старатель Тиресей...
Денби медленно поднялся, прошел на кухню, а затем через черный ход вышел
на улицу. Он уселся за руль своего бьюика и направился к бульвару, опустив
стекла, чтобы теплый летний ветер освежил его. Он проехался взад и вперед
по бульвару.
Строящаяся на углу улицы сосисочная была почти готова. Он скользнул по ней
безразличным взглядом, когда сворачивал на боковую улицу. Бар Френдли
Фреда был пуст наполовину, и Денби закрылся в первой свободной кабинке. Он
выпил в одиночестве пару стаканов пива, стоявших на маленьком голом
столике, и крепко призадумался. Потом, прикинув, что жена с сыном уже
спят, он вернулся домой, открыл коробку мисс Джоуис и включил ее.
- Вы сегодня намеревались побить моего сына? - спросил он.
Голубые глаза открыто смотрели на него, ресницы ритмично вздымались и
опускались, расширенные зрачки медленно сузились под действием яркого
света лампы, которую Луара оставила горящей в гостиной.
Наконец мисс Джоунс ответила:
- Сэр, я не могу ударить человека. Полагаю, это записано в моем
гарантийном паспорте.
- Боюсь, мисс Джоунс, ваш гарантийный срок давно истек, - возразил Денби
грубо и добавил, - впрочем, сейчас это не имеет значения. Вы схватили его
за руку, так?
- Да, сэр.
Денби нахмурился. Его слегка качало, когда он поплелся обратно в гостиную
на ставших вдруг ватными ногах.
- Миш... мисс Джоунс, подите-ка сюда, сядьте и расскажите все по порядку,
- сказал он.
Он смотрел, как она вылезла из коробки и пошла по комнате. Было что-то
странное в ее походке. В ней не чувствовалось прежней легкости: мисс
Джоунс двигалась неуклюже, а ее прямой стан как-то скособочился. Он с
первого же ее шага понял, что она хромает.
Мисс Джоунс тяжело опустилась на кушетку, а он присел рядом с ней.
- Он, наверное, пнул вас ногой, так? - спросил Денби.
- Да, сэр. Мне пришлось схватить его за руку, чтобы он еще раз не ударил.
Красный туман разлился по комнате и поплыл перед его глазами.
Потом туман медленно рассеялся, однако в душе остался какой-то неприятный
осадок.
- Я страшно огорчен, мисс Джоунс. Боюсь, Бил слишком агрессивен.
- Вряд ли его можно винить в чем-либо, сэр. Я сегодня была совершенно
ошеломлена, когда узнала, что ужасные телепередачи, которые он смотрит во
время уроков, составляют его единственную духовную пищу. Ведь его
телеучитель лишь немногим лучше полуобразованного члена конгресса, чьей
главной заботой является стремление помочь своей компании выгодно сбыть
очередную партию кукурузных хлопьев. Теперь мне понятно, почему ваши
писатели вынуждены обратиться за идеями к классике. Их творческие силы
разрушаются штампами еще до того, как вышли из эмбрионального состояния.
Денби был потрясен. Никогда еще до этого ему не приходилось слышать
такого. Поражали не только слова, какими это было сказано, а и
убежденность, сквозившая в интонациях учительницы, в ее голосе - хотя он
исходил из искусно смонтированного громкоговорителя, связанного с
невообразимо сложными блоками памяти.
Так сидя рядом с мисс Джоунс, следя за каждым движением ее губ, видя
частый взмах ее черных ресниц над иссиня-голубыми глазами, он
почувствовал, что к ним в дом пришел сентябрь месяц и сидит в гостиной.
Внезапно чувство глубокого умиротворения охватило Денби. Богатые, полные
изобилия сентябрьские дни проходили длинной чередой перед его глазами, и
он понял, чем они отличались от остальных дней: осенние дни были полны
содержания, красоты и спокойствия, ибо их голубое небо вселяло надежду и
уверенность, что наступят дни еще более богатые и содержательные...
Они отличались тем, что были полны смысла.
Мгновение было столь мучительно сладостным, что Денби страстно хотел,
чтобы оно оказалось вечным. Даже мысль, что оно пройдет, потрясла его
невыносимой болью, и он инстинктивно сделал то единственное, что мог
сделать: он повернулся к мисс Джоупс и обнял ее за плечи.
Она не шелохнулась и продолжала сидеть спокойно, грудь ее равномерно
вздымалась и опадала, длинные черные ресницы взмахивали словно крылья
птицы, скользящей над голубыми прозрачными водами...
- Скажите, чем вам не понравилась вчерашняя постановка "Ромео и
Джульетта"? - спросил он.
- Она просто ужасна, сэр. Это же по сути пародия, дешевка, где красота
шекспировских строк или искажена или утрачена совершенно.
- Вам известны эти строки?
- Да, часть.
- Прочтите их мне, пожалуйста.
- Хорошо. В конце сцены у балкона, когда двое влюбленных расстаются,
Джульетта говорит:
Желаю доброй ночи сотню раз!
Прощанье в час разлуки
Несет с собою столько сладкой муки,
Что до утра могла б прощаться я...*
А Ромео отвечает:
Спокойной ночи очам твоим, мир - сердцу!
О, будь я сном и миром, чтобы тут
Найти подобный сладостный приют.
- Почему они выбросили это, сэр? Почему?
- Потому, что мы живем в обесцененном мире, - ответил Денби, удивленный
собственной проницательностью, - а в дешевом мире, таком, как наш,
драгоценности души ничего не стоят. Повторите, пожалуйста, еще раз эти
строки, мисс Джоунс.
Желаю доброй ночи сотню раз!
Прощанье в час разлуки
Несет с собою столько сладкой муки,
Что до утра могла б прощаться я...
- Дайте мне закончить, - Денби сосредоточился:
Спокойной ночи очам твоим, мир - сердцу!
О, будь я сном или миром, чтобы... сладостный...
Чтобы найти сладостный приют!
Вдруг мисс Джоунс резко встала.
- Доброе утро, мадам, - сказала она.
Денби встать не удосужился. Да ни к чему хорошему это все равно не привело
бы. Он достаточно хорошо знал свою жену. Она стояла в дверях гостиной в
новой пижаме, разрисованной кадилеттами. Когда она крадучись спускалась по
лестнице, ее босые ноги не вызывали ни шороха. Двухместные кары на ее
пижаме выделялись ярко-красными пятнами на золотистом фоне, и, казалось,
Луара опрокинулась навзничь, а они неистово носятся по ее телу, дефилируя
по ее роскошной груди, животу, ногам...
Он увидел ее заострившееся лицо, холодные безжалостные глаза и понял, что
бесполезно ей что-либо объяснять, что жена не захочет, да и не сможет его
понять. Он увидел с потрясающей ясностью, что в мире, в котором живет,
сентябрь ушел на долгие годы, и четко представил, как этим утром грузит
коробку с учительницей на машину и везет ее по сверкающим городским улицам
в маленькую лавочку подержанных вещей. Ему отчетливо представились двери
магазина, но тут он очнулся и, посмотрев по сторонам, увидел, как мисс
Джоунс стоит в какой-то нелепой позе перед Луарой и повторяет словно
испорченный патефон: "Что случилось, мадам... Что случилось..."
Несколько недель спустя Денби вновь захотелось побывать в баре Френдли
Фреда и пропустить пару пива. К этому времени они с Луарой уже помирились,
но то был уже не прежний мир. Денби вывел автомашину, выехал на улицу и
погнал к сверкающему огнями бульвару. Стоял чудный июньский вечер, звезды
булавочными головками утыкали небо и сверкали над залитым неоновым светом
городом.
Сосисочная, что строилась на углу улицы, была открыта. У сверкающего
хромированного прилавка виднелось несколько посетителей, а у пламенеющей
жаровни официантка переворачивала шипящие шницеля. Было что-то странно
знакомое в том, как она двигалась, в ярком каскаде ее платья, в мягких,
цвета восходящего солнца волосах, обрамлявших кроткое лицо... Ее новый
владелец стоял в некотором отдалении, грузно склонившись над прилавком, и
о чем-то оживленно беседовал с клиентом.
В груди Денби тревожно заныло. Он резко остановил машину, вылез и,
перешагнув цементный порог, направился к буфетной стойке - кровь ударила
ему в голову, в нем все напряглось, как перед боем. Есть вещи, мимо
которых вы не можете пройти равнодушно, вы непременно вмешиваетесь, не
задумываясь над последствиями. Он подошел к прилавку, где стоял хозяин
сосисочной, и уже собирался, перегнувшись через стойку, ударить по толстой
загорелой физиономии, кал вдруг увидел маленькое картонное объявление,
прислоненное к горчичнице, на котором было написано:
Требуется мужчина...
От сентябрьского класса школы до сосисочной лежит долгий путь, и
учительница, раздающая жареные сосиски, не идет ни в какое сравнение с
учительницей, разносящей вокруг мечты и надежды. Но коли вам чего-то
страстно хочется, вы любой ценой, но своего добьетесь.
- Я могу работать только вечерами, - сказал Денби владельцу сосисочной -
Скажем, от шести до двенадцати...
- Что ж, прекрасно, - ответил тот. - Правда, боюсь, что я не смогу платить
сразу помногу. Понимаете ли, дело едва открылось...
- Не беспокойтесь, - сказал Денби. - Когда мне приступить?
- Чем скорее, тем лучше...
Денби обогнул буфетную стойку, зашел за прилавок и снял пиджак. Если Луаре
это не понравится, пусть катится к чертям. Впрочем, он знает, что дома
будут довольны, ибо деньги, которые он здесь заработает, дадут жене
возможность купить предмет ее мечтаний - новый кадилетт.
Он напялил на себя фартук, что вручил ему владелец сосисочной, и
присоединился к мисс Джоунс, стоящей у жаровни с настоящим древесным углем.
- Добрый вечер, мисс Джоунс,- сказал он. Она обернулась, и ему показалось,
что глаза ее вспыхнули, а волосы засверкали словно солнце, встающее
туманным сентябрьским утром.
- Добрый вечер, сэр, - ответила она, и по сосисочной в этот июньский вечер
прошелся сентябрьский ветерок, стало похоже, что после бесконечно длинного
скучного лета наступил новый, полный смысла учебный год.
Перевел с английского Н. Колпаков
НФ. Альманах научной фантастики. Выпуск 10 М., Знание, 1971, С. 129 - 146.
Составитель Н. Яснопольский
Альманах научной фантастики. Выпуск 10
Редактор С. Столпник
Художник Ю. Селиверстов
Художественный редактор Т. Добровольнова
Технический редактор Л. Атрощенко
Корректор Р. Колокольчикова
А01455 Сдано в набор 11/IX 1970. Подписано к печати 22/I 1971. Формат
бумаги 60 Х 84 1/16. Бумага типографская ь 2. Бум. л. 5,25. Печ. л. 10,5.
Условн. печ. л 9,77. Уч. изд. л 9,26. Тираж 100 000 экз. Издательство
"Знание". Москва, Центр. Новая пл , д. 3/4. Заказ 3817.
Ордена Ленина типография "Красный пролетарий",
Москва, Краснопролетарская, 16.
Цена 32 коп.
OCR В. Кузьмин
Dec. 2001.
Проект "Старая фантастика"
http://sf.nm.ru
* Перевод Т. Щепкиной-Куперник.