Код произведения: 12136
Автор: Чейз Джеймс Х.
Наименование: Нет убежища золотой рыбке
Джеймс Х. ЧЕЙЗ
НЕТ УБЕЖИЩА ЗОЛОТОЙ РЫБКЕ
ONLINE БИБЛИОТЕКА
http://www.bestlibrary.ru
Глава 1
Стоял жаркий летний полдень, я был дома один. Я хотел воспользоваться
этим обстоятельством и хорошенько поразмыслить о себе самом и о том,
способен ли преодолеть ту пропасть, которая постепенно разделяла нас с
Линдой. Я хотел также взвесить наше финансовое положение, которое
рисовалось далеко не в розовых тонах.
Линда была у Гарри Митчелла. Я не пошел к ним, отговорившись
занятостью. Линда, пожав плечами, взяла купальный костюм и уехала, получив
от меня неопределенное обещание заехать за ней позже. Я знал, что ей
безразлично, заскочу я к Митчеллам или нет.
Это воскресенье оказалось одним из тех немногих выходных, когда я мог
побыть один, так как из-за поломки фильтра мы не наполнили бассейн. Такой
благоприятный случай следовало использовать. И поэтому я сидел на
солнцепеке и искал ответа на свои мысли. Мне тридцать восемь лет, я в
хорошей физической форме, и судьба наделила меня творческими
способностями. Более трех лет назад я с успехом зарабатывал себе на жизнь
в качестве постоянного корреспондента "Лос-Анджелес-геральд". Работа меня
не увлекала, но приносила приличный доход, а поскольку незадолго до этого
я женился на Линде, у которой были большие запросы, приличный доход многое
значил.
Как-то вечером в Сан-Франциско я забрел на один из множества скучных
приемов, которые устраиваются для того, чтобы серьезные люди могли
встретиться там и поговорить о своих делах, в то время как их жены
сплетничают. Там не было ничего интересного для меня, но если бы я не
пошел, то мог бы упустить что-то важное, а я принципиально стараюсь ничего
не упускать.
Я стоял, прислонившись к стене, вертел в руке стакан с виски и
прикидывал, не пора ли исчезнуть, когда ко мне по дошел Генри Чендлер. Про
Чендлера говорили, что он обладает громадным состоянием. Его империя
охватывала такие области, как производство вычислительных машин, кухонной
техники и хранение свежемороженых овощей. Помимо всего прочего, ему
принадлежали газета "Калифорния тайме" и популярный журнал мод для золотой
молодежи. Он был одним из самых известных людей в городе, где на его
деньги была выстроена даже церковь. Из всех влиятельных граждан города он
был самым щедрым и самым нелюбимым.
- Менсон? - он внимательно посмотрел на меня темными прищуренными
глазами. - Я слежу за вашими статьями, и они мне нравятся. У вас есть
талант. Зайдите ко мне завтра в десять ноль-ноль.
Я зашел к нему утром и выслушал его предложение. Он хотел основать
журнал, который должен выходить раз в месяц, называться "Голос народа" и
распространяться по всей Калифорнии. Целью журнала должна стать критика.
- Этот штат - гнездо коррупции и мошенничества, - заявил Чендлер. - В
моем распоряжении имеется организация, способная поставлять необходимую
информацию в соответствии с вашими замыслами. Я предлагаю вам пост
главного редактора, так как считаю, что вы справитесь с этим. Я навел
справки и вполне доволен результатами. Сотрудников себе подберете сами.
Много вам не понадобится, потому что выпуском и тому подобным займется
штат моей газеты. О расходах не беспокойтесь. Если журнал прогорит, вы
получите компенсацию в размере двухгодичной оплаты, но, думаю, он не
прогорит. У меня здесь схема, и я хочу, чтобы вы с ней ознакомились. Как
видите, вам будет обеспечена всемерная поддержка. Вашей целью будет
ворошить осиные гнезда. Если возникнут обвинения в дезинформации, я
позабочусь, чтобы не было неприятностей. У меня есть первоклассное
детективное агентство, которое будет в вашем распоряжении. Я хотел бы
разъяснить вашу задачу, которая состоит не в том, чтобы копаться в грязном
белье. Это нам не нужно. Нет, я хочу оказать нажим на администрацию штата,
на полицейский аппарат, хочу вскрыть махинаций, преследовать
коррумпированных чиновников. Вас это интересует?
Я взял схему с собой и изучил ее. Это была величайшая удача в моей
жизни. Мы с Линдой обсудили это предложение, она была взволнована так же,
как и я.
Она без конца повторяла:
- Тридцать тысяч! Наконец-то мы выберемся из этой дрянной квартиры!
Я встретил Линду на вечере, устроенном каким-то честолюбивым
политиканом, и сразу же влюбился. Сейчас, сидя на солнце, я вспоминал тот
момент, когда увидел ее в первый раз. Она показалась мне самой
восхитительной женщиной из всех, которых я когда-либо встречал.
Очаровательная, светловолосая, с большими прекрасными глазами и фигурой,
которая могла совершенно свести с ума любого скульптора: полная грудь,
тонкая талия, округлые бедра и длинные стройные ноги. О, это - совершенная
женщина! Ей импонировало, что я пишу заметки о светской жизни и встречаюсь
со сливками общества. Она сказала, что я кажусь ей "необычайно
романтичным". Сама она немного подрабатывала, будучи одной из хозяек
салона этого честолюбивого политика. Она украшала своим присутствием
общество, развлекала гостей, предлагала им выпить, но не более того, как
заверяла меня она.
Мы поженились через неделю после нашей встречи. Наша первая брачная
ночь могла бы послужить мне предостережением. Она лишь терпеливо отдалась
мне, словно выполняла привычную работу. Я надеялся, что со временем
разбужу ее страсть, если проявлю достаточное терпение. Но мне это не
удалось. Пожалуй, позже я понял, что ее единственная страсть - деньги. Я
был настолько без ума от нее, что позволял тратить сверх наших
возможностей. Она вечно что-то покупала: сумочки, украшения, всевозможную
чепуху, а я потакал ей, так как хотел, чтобы она была счастлива. И все же
ее ничто не удовлетворяло. Ей не нравилась наша маленькая квартирка, она
хотела иметь свою машину. Я любил ее, но старался урезонить. В конце
концов я посчитал с карандашом в руке, что нам просто не по карману все ее
прихоти. Но это Линду не интересовало.
- Ведь ты же знаменитость, - настаивала она, - о тебе повсюду
говорят, и зарабатывать ты должен соответственно своему положению.
В тот момент, когда ситуация стала критической, и появился Чендлер со
своим предложением.
- Я уже знаю, куда мы переедем, - заявила Линда. - В Истлейк. Там
чудесно и есть буквально все. Завтра поедем и посмотрим. Можно сразу
выбрать себе дом.
Я ей напомнил, что еще не получил этого места и даже не решил, приму
ли я его, да и Истлейк безумно дорог, и, если мы там поселимся, моих
тридцати тысяч в год окажется слишком мало.
Это была наша первая серьезная ссора, и я прямо испугался ярости
Линды. Она топала на меня ногами, швыряла вещи, и я так растерялся, что
уступил. Стоило мне пообещать, что я приму предложение и поеду в Истлейк,
как она упала в мои объятия, прося прощения за то, что погорячилась, Я
поехал к Чендлеру и сказал, что принимаю его предложение. Он сидел за
письменным столом и казался воплощением величественного финансового
магната.
- Отлично, Менсон. Контракт для вас уже готов, - он помолчал,
испытующе взглянул на меня, прищурив глаза. - Да, вот что еще... Вы будете
бороться с коррупцией и обманом. Вы должны уяснить, что постоянно будете
на виду, как золотая рыбка в аквариуме. Вы обязаны соблюдать осторожность
и никому не давать повода для каких-либо нападок. Золотым рыбкам негде
спрятаться - помните это! Посмотрите на меня, я - квакер и горжусь этим. Я
верю в бога, и моя личная жизнь безупречна. Никто не может упрекнуть меня
в чем бы то ни было. И вы тоже не смеете стать объектом критики. Вам это
ясно? Ни капли алкоголя, когда вы за рулем, никаких связей с женщинами. Вы
живете в благополучном и счастливом браке, и он должен оставаться таковым.
Никаких долгов. Вам нельзя делать ничего такого, к чему могут придраться
обиженные люди. Стоит вам сделать один неосторожный шаг, как на вас
набросятся все газеты штата. Теперь у вас есть великая цель - преследовать
коррупцию и нечестность, вы приобретете множество врагов, которые
постараются свалить вас при первой же возможности.
Поскольку я нуждался в его 30 тысячах, я сказал, что все понимаю.
Однако после того как подписал контракт и вышел из его кабинета, меня
начало беспокоить неприятное чувство.
У меня уже были долги, в банке числился перерасход. И еще была Линда,
которая, не переставая, сорила деньгами. И при всем этом у меня хватило
глупости согласиться на покупку дома в Истлейке. Это был изысканный район
вилл, выстроенных для тех, кто мог себе такое позволить. Цены роскошных
комфортабельных домов колебались в пределах 75 тысяч. Такой дом был полной
чашей: ковры, посудомойки на кухне и даже система автоматической поливки
газонов, а в самом Истлейке - клуб, конюшни, теннисные корты, плавательный
бассейн, поле для гольфа с освещением и большой супермагазин, в котором
можно было купить все, начиная от запонок и кончая продуктами. Истлейк
казался Линде раем на земле. Она заявила, что мы просто не сможем жить ни
в каком другом районе. И потому я купил дом, который обходился мне в год в
десять тысяч долларов.
Мы переехали, и Линда была счастлива. На мебель ушли все сбережения.
Мне пришлось признать, что дом действительно превосходный, и я гордился,
что купил его. Однако в глубине души меня страшили расходы, связанные с
покупкой. Наши соседи были в большинстве своем моложе нас, но у меня
создалось впечатление, что в финансовом плане они обеспечены значительно
лучше. Каждый вечер мы либо принимали гостей, либо сами шли в гости.
Линда, разумеется, захотела собственную машину, и мне пришлось купить
"остин", но ей этого было мало. Она требовала все новых и новых трат: ее
приятельницы постоянно щеголяют в новых нарядах, так почему она время от
времени не может менять гардероб? Она не умела готовить, и домашнее
хозяйство наводило на нее скуку. Мы наняли Сисси, крупную негритянку,
которая приезжала через день в старом облупленном "форде". Каждый ее визит
обходился мне в 20 долларов. Мой тридцатитысячный заработок, который
казался таким великолепным, когда я подписывал контракт, теперь свелся к
нулю. Но журнал имел успех. Хоть этому я мог порадоваться. Мне повезло,
так как я по лучил в сотрудники двух самых выдающихся репортеров, каких
только мог иметь: Уолли Митфорда и Макса Берри, а детективное бюро
Чендлера снабжало меня непрерывным потоком информации. Чендлер одолжил мне
также и своего эксперта по рекламе, который, действительно, оказался
прекрасным специалистом. Никаких финансовых затруднений с журналом не
возникало. Мы с Митфордом и Берри сумели раскрыть ряд афер. У нас
появилось множество врагов, но этого и следовало ожидать. Я направил
внимание на политиканов и дела штата. Когда вышел четвертый номер журнала,
я знал, что меня ненавидят, но строго придерживался фактов, и никто из
подвергшихся атаке не мог эффективно защищаться.
Я сидел, обогреваемый солнцем, и думал, как уязвим оказался бы,
вздумай кто-то из врагов покопаться в моей личной жизни. Я превысил
банковский счет на три тысячи долларов и явно живу не по средствам. Я не
сумел обуздать расточительность Линды. Если какой-нибудь заштатный
газетчик вздумает причинить мне неприятности, ему достаточно намекнуть,
что между мной и Линдой не все ладно, и это наверняка возмутит Чендлера,
живущего в гармоничном мире.
В следующем номере, который выйдет через месяц, я собирался атаковать
капитана Джона Шульца, шефа полиции. Меня заинтересовал тот факт, что он
живет в доме за сто тысяч, ездит в "кадиллаке" и может послать на учебу в
университет двух сыновей, да еще его жена носит норковое манто.
Чендлер тоже хотел, чтобы я занялся Шульцем, так как его
недолюбливал. Мы не написали ничего, кроме правды, но я понимал, что тот,
кто вмешивается в дела шефа полиции, сам напрашивается на немалые
неприятности. Я знал: как только этот номер появится в продаже, мне
придется вести себя крайне осторожно. Никаких транспортных нарушений,
стоянок в недозволенном месте, алкоголя в крови. Я понимал, за мной будут
следить все копы в городе.
Я сидел возле пустого бассейна и спрашивал себя, имеет ли смысл то,
чем занимаюсь. Я не обладал квакерским складом ума Чендлера, меня
интересовали деньги. Ему было легче, он мог играючи опровергнуть любое
обвинение в клевете. В конце концов, он был прирожденным крестоносцем, я
же - нет.
Завтра первое число, и мне предстояло оплачивать счета за прошедший
месяц. Я сел за письменный стол и подвел итог. Он превышал мою зарплату за
четыре года на 2300 долларов. Я проверил все расходы. Если не считать
сумасбродных покупок Линды, мы тратили больше всего денег на спиртное и
мясо. Когда дважды в неделю принимаешь человек десять-шестнадцать гостей и
щедро подаешь им в неограниченном количестве бифштексы и выпивку, деньги
прямо-таки текут, а тут еще ежемесячные взносы за машину, оплата услуг
Сисси, повседневные мелкие расходы и налоги.
Собственно, меня еще удивило, что долги не оказались большими.
У меня возникло чувство, что я зашел в тупик. Придется что-то
сделать, но что? Напрашивалось очевидное решение: продать дом и переехать
в маленькую квартирку. Трудность заключалась в том, что к тому времени все
уже считали меня преуспевающим человеком, и я не знал, могу ли я вывесить
белый флаг и отступить. Зазвонил телефон. Это был Гарри Митчелл.
- Привет, Стив! Ну что, приедешь? Оставить для тебя бифштекс?
Я посмотрел на хаос на столе и одно мгновение колебался. Если я
останусь дома и продолжу расчеты, то все равно не найду выхода.
- Хорошо, Гарри, еду.
Кладя трубку, я говорил себе, что завтра утром наверняка найдется
какое-нибудь решение, хотя здравый смысл подсказывал мне, что надеюсь я
напрасно.
Ясно одно: придется поговорить с Линдой, а этого я боялся. Еще
устроит ссору, а у меня и так еще не изгладилась из памяти последняя, но
поговорить с ней все же придется, нам во что бы то ни стало необходимо
сократить расходы.
Я закрыл дом, вошел в гараж и вывел машину. Гарри и Памела Митчеллы
нравились мне. Гарри неплохо зарабатывал в конторе по продаже земельных
участков. Я предполагал, что он зарабатывает в три раза больше меня, так
как на свои воскресные приемы он приглашал не менее тридцати человек. Я
ехал к Митчеллам и пытался убедить себя, что завтрашний день может
принести надежду.
***
Когда в понедельник я пришел в редакцию, моя секретарша Джин Кейси
как раз разбирала почту. Несколько слов о Джин: ей примерно 26 лет,
высокая, темноволосая, с хорошей фигурой, приятным, хоть и не отличающимся
броской красотой лицом. Она необыкновенно способный работник. Перешла ко
мне от Чендлера, где работала четвертой секретаршей. Чендлер уступил ее с
сожалением. Он сказал, что вручает мне сокровище, и он нисколько ей не
льстил.
- Доброе утро, Стив, - улыбнулась она. - Вас спрашивал мистер
Чендлер. Он просил вас приехать к нему сразу же, как только вы появитесь.
- Он не сказал, что ему нужно?
- Не беспокойтесь, все в порядке, никаких неприятностей. Я всегда
могу угадать это по голосу. Я взглянул на часы. 9.08.
- Он что, вообще никогда не спит? Она засмеялась:
- Только изредка.., он ждет вас.
Я сел в машину и поехал к деловой резиденции Чендлера. Секретарша,
дама с колючими глазами, кивком дала понять, чтобы я вошел. Чендлер сидел
за письменным столом и просматривал почту. Когда я вошел, он поднял
голову, откинулся на спинку стула и предложил мне сесть.
- Вы отлично поработали, Стив. Я как раз читал корректуру о Шульце.
Кажется, мы сумеем хорошо прижать этого мерзавца. Вы отличились.
Я сел:
- Вот только и мне, может статься, плохо будет. Он усмехнулся.
- Это верно. Потому-то я и хотел поговорить. С этого момента за вами
будут охотиться. Все полицейские получат указание противодействовать вам.
Меня они боятся, вас - нет. Готов держать пари, что через несколько недель
Шульц загремит, но, прежде чем убраться, он громко хлопнет дверью,
постаравшись расправиться с вами. Я хочу предотвратить это. - Он умолк и
несколько мгновений изучающе смотрел на меня:
- У вас есть какие-либо личные просьбы?
- У кого же их нет? Конечно, есть. Он кивнул:
- Дело в деньгах или в чем-то другом?
- Нет, в деньгах.
- Это точно? Прошу вас, Стив, будьте откровенны со мной, Вы прекрасно
проявили себя, и я на вашей стороне.
- Нет, дело только в деньгах.
- Я так и думал. Это ваша красавица заставляет вас лезть в долги. Не
так ли?
- Я сам залезаю в долги, мистер Чендлер.
- Знаю, знаю, люди стали очень расточительны и живут не по средствам.
Жены во всем соперничают между собой, а это стоит денег. Не думайте, что я
не знаком с такого рода проблемами, хотя у меня их нет и никогда не будет.
Ладно, за статью вы заслужили особой награды, - он бросил мне через стол
чек. - Рассчитайтесь с долгами и с сегодняшнего дня держите жену в узде.
Она красавица, но ни одной женщине нельзя позволять собой командовать.
Я взял чек. Он был выписан на десять тысяч долларов.
- Спасибо, мистер Чендлер.
- Но это не должно повториться. Помните, что я вам сказал: золотым
рыбкам негде спрятаться, а вы теперь как золотая рыбка в аквариуме.
Сегодня я вас выручаю и даю возможность начать все заново, но если это
повторится, то нам придется расстаться.
Мы посмотрели друг на друга.
- Я все понял.
Я поехал в банк, депонировал чек и поговорил с Эрни Мэйшью,
управляющим. Чек покрыл перерасход, покрыл долги, и на моем счету осталась
еще вполне приличная сумма. Я выходил из банка с таким чувством, словно с
меня свалилась скала. Еще до того я твердо решил поговорить с Линдой о
нашем финансовом положении, но мы допоздна задержались у Митчеллов, а
после уже не представилось случая. Мы вернулись домой сильно на взводе и
сразу же завалились спать.
Правда, я было сунулся к Линде с нежностями, но она отодвинулась и
пробормотала:
- Оставь меня, пожалуйста, в покое, не сейчас.
С тем мы и уснули. Утром, когда я встал, она еще спала; спала, пока я
готовил завтрак; спала, когда я уходил на работу. Первую половину дня я
провел над оттиском пятого номера. Принимая во внимание предстоящую атаку
на шефа полиции, я решил увеличить тираж на 15000 экземпляров. Я принялся
сразу же за разработку нового номера. Пока я работал, меня тяготила мысль
о предстоящем разговоре с Линдой.
"ЭТО НЕ ДОЛЖНО ПОВТОРИТЬСЯ... СЕГОДНЯ Я ВАС ВЫРУЧАЮ... НО ЕСЛИ ЭТО
ПОВТОРИТСЯ, ТО НАМ ПРИДЕТСЯ РАССТАТЬСЯ".
Я понимал, что это предупреждение, и знал, что Чендлер не шутит.
Значит, придется поговорить с Линдой, и она должна понять, что мы не можем
жить так, как жили в последнее время. Надвигающаяся стычка с Линдой - а
стычка будет серьезной - не позволяла мне четко мыслить. Я отодвинул
кресло и стал беспокойно расхаживать по просторному кабинету. До меня
доносился негромкий стук пишущей машинки Джин и голос Уолли Митфорда,
бубнящего что-то в микрофон. Я взглянул на настольные часы. Четверть
пятого. Еще два часа, прежде чем можно будет ехать домой, где меня ожидал
разговор с Линдой. Я закурил сигарету и подошел к окну, из которого
открывался чудесный вид на город. Дождь шел такой густой, что машинам
приходилось ехать с зажженными фарами. Я посмотрел в сторону резиденции
Чендлера. В окнах первого этажа, где был его кабинет, горел свет. Загудел
зуммер. Я подошел к столу и передвинул рычажок.
- Мистер Менсон, некий мистер Горди хочет вас видеть, - сообщила Джин.
Горди? Это имя ничего мне не говорило.
- Он сказал, что ему нужно с вами поговорить. - Секунду длилось
молчание, потом Джин отозвалась с ноткой озабоченности в голосе:
- Он говорит, что у него личное дело.
- Пусть войдет через три минуты.
За это время я успел заправить ленту в магнитофон, включить микрофон,
закурить новую сигарету и усесться в кресло. Джин открыла дверь и впустила
высокого худого мужчину в поношенном, но старательно вычищенном костюме.
Он был лет сорока, с редкими волосами, высоким широким лбом, узким
подбородком, тонким носом и тонкими губами.
Я встал и пожал его руку, ладонь была сухой и жесткой...
- Мистер Горди?
- Да, Джесс Горди, - он улыбнулся, показав мелкие желтые зубы. - Вы
наверняка не знаете меня, Менсон. Но я вас конечно знаю.
Я указал ему на кресло:
- Садитесь, пожалуйста.
- Спасибо, - он уселся поудобнее и достал пачку сигарет. Что-то в его
самоуверенных движениях начало меня раздражать.
- Что вам угодно? - я взял какие-то бумаги, чтобы показать, что мое
время дорого.
- Мистер Менсон, у меня есть для вас информация, которую вы могли бы
использовать для интересной статьи. - Он снова показал в кривой улыбке
желтые зубы. - Я регулярно читаю ваш журнал, он просто превосходен. Именно
то, в чем нуждается город.
- Рад это слышать, мистер Горди. Скажите, пожалуйста, о какой
информации идет речь?
- Разрешите мне как следует представиться. Я работаю управляющим
магазина "Белкам" в Истлейке. Не думаю, чтобы вы посещали наш магазин, но
ваша супруга - наш постоянный клиент, - он снова приоткрыл зубы в улыбке.
Он начинал напоминать мне крысу. Я изобразил на лице понимание и поощряюще
кивнул.
- Мистер Менсон, вы издаете отличный, смелый журнал, который борется
с нечестными людьми. Это похвально и в высшей степени необходимо, -
провозгласил Горди. - Я читал все номера и заранее радуюсь тем, которые
еще выйдут, - он наклонился вперед и стряхнул пепел в стеклянную
пепельницу. - Я пришел, чтобы предложить информацию о мелких кражах в
нашем магазине. Хотя кражи и считаются мелкими, стоимость товаров,
похищенных в течение года, составляет восемьдесят тысяч долларов.
Я удивленно уставился на него:
- Вы хотите сказать, что жительницы Истлейка крадут у вас товаров на
восемьдесят тысяч долларов? Он кивнул:
- Да, именно. Не знаю, в чем тут дело, но люди воруют сплошь и рядом,
даже состоятельные! Это загадка, которую мне никто не может объяснить.
Например, прислуга из состоятельного дома купит товаров на десять долларов
и украдет вдобавок две пачки сигарет. Богатые дамы покупают на сто
долларов и крадут флакон дорогих духов.
Во мне пробудился интерес. Если этот человек действительно говорил
правду, то из его информации может по лучиться отличная статья, которая
прозвучит, как взрыв, и наверняка понравится Чендлеру.
- В самом деле, непонятно, мистер Горди. У вас есть какие-нибудь
доказательства?
- Разумеется.
- Какие?
Он погасил сигарету, закурил новую и улыбнулся мне.
- Хотя это и стоило немалых денег, администрация решила установить
передвижные кинокамеры во всех помещениях универмага. Мы подключили
кинокамеры две недели назад. Наша дирекция связалась с полицейским
управлением, и там сказали, что они готовы завести уголовные дела на
основании наших пленок, если они будут достаточно убедительны как улики, -
он откинулся на спинку кресла, устраиваясь поудобнее. - Пленка, которая у
меня с собой, наверняка очень убедительна, но я не знаю, стоит ли ее
передавать капитану Шульцу. Я сначала решил переговорить с вами и с теми,
чьи жены покупают у нас.
Я почувствовал, как у меня по спине пробежали мурашки.
- Боюсь, что не совсем понимаю вас, мистер Горди, - я говорил это
хриплым голосом.
- Мистер Менсон, давайте не будем тратить зря времени. Ваше время
дорого, и мое тоже, - он достал из кармана конверт и бросил его на стол. -
Взгляните на это. Это увеличенный снимок с пленки длиной в двадцать футов.
Я бы сказал, что миссис Менсон вела себя несколько неразумно, не правда ли?
Я взял конверт и вынул оттуда большую глянцевую фотографию. Объектив
запечатлел Линду в тот момент, когда она с вороватым видом прятала в
сумочку флакон духов.
Я окаменел, уставясь на фотографию.
- Разумеется, ваша жена не единственная, - вкрадчиво сказал Горди. -
Множество дам Истлейка поступают так же. Эта пленка очень интересна.
Капитан Шульц вполне мог завести дело, верно? И ваша милая, красивая жена,
мистер Менсон, пошла бы в тюрьму.
Я медленно положил фотографию на стол. Горди встал.
- Ну, я понимаю, вы несколько взволнованы, - он ощерил желтые зубы. -
Вам, наверное, нужно все обдумать и поговорить с женой. Эту печальную
историю вы легко могли бы уладить. Прежде чем передать эту любопытную
кассету с пленкой капитану Шульцу, я могу просто вырезать из нее ту часть,
где фигурирует ваша супруга. Вот мое предложение: дайте мне двадцать
тысяч, и я отдам вам этот кусок пленки. Учитывая ваше положение, это не
такие уж большие деньги. Итак, я предложил бы вам завтра вечером явиться
ко мне с наличными. Я живу в домике недалеко от вас. Номер 189, - он
нагнулся и посмотрел на меня в упор. Глаза холодные как лед, зубы
оскалены, словно у рычащей собаки. - Значит, завтра вечером.., и
пожалуйста, с деньгами.
Он вышел из кабинета. Я сидел и смотрел на красивое лицо Линды, на
то, как она совершает эту гадость, и понимал, что у меня нет выхода и что
я должен спасти ее от преследования. Но как? Я всегда говорил, что, если
кто-то попытается меня шантажировать, я немедленно обращусь в полицию. Это
единственно возможный в такой ситуации образ действий. Но, к сожалению, я
не мог обратиться в ведомство Шульца как раз в тот момент, когда собирался
атаковать его. Конечно, он немедленно набросится на Горди, но и Линде не
даст пощады, разве... Что, если убрать статью? Журнал пойдет в печать лишь
через неделю. У меня масса резервного материала. Вот только Чендлер уже
одобрил статью. Именно за ее идею он премировал меня десятью тысячами
долларов и помог избавиться от долга. Пожалуй, я смог бы его убедить, что
не хватает фактов и нам грозит судебное преследование.
В дверь постучали, и вошел Уолли Митфорд:
- Стив, ты можешь просмотреть наброски для статьи о новом школьном
здании?
Мне хотелось побыть одному и спокойно поразмыслить, поэтому пришлось
сделать усилие и сказать:
- Конечно, садись...
Уолли уселся и начал раскладывать на столе бумаги. Я спрятал фото
Линды в ящик стола и выключил магнитофон.
Уолли был коренастым добродушным человеком лет сорока, с высоким
лбом, редкими волосами, глазами, прячущимися за толстыми стеклами очков, и
бульдожьей челюстью. Из всех журналистов-детективов - а знал я многих - он
был самым лучшим. Мы говорили о возведении нового школьного здания,
которое городской совет поручил одной строительной фирме. Уолли
подозревал, что смета завышена. Он переговорил кое с кем и выяснил, что по
крайней мере две или три фирмы предлагали гораздо более выгодные условия.
- Тут замешан Хэммонд, - сказал Уолли. - Как пить дать, он с этого
что-то имеет. Мы могли бы задать ему как следует. Как, по-твоему?
- Узнай у Веббера, что он может дать на него. Веббер руководил
детективным бюро Чендлера.
- Ладно, - он сделал себе пометку. - Слушай, Стив, у тебя все в
порядке? По твоему виду можно сказать, что ты подхватил грипп.
- Да нет, просто болит голова. - Выдержав короткую паузу, я спросил:
- Как ты думаешь, следует ли нам запускать эту статью о Шульце?
- Ты смеешься?
- Нет, я все обдумал. Мы можем нарваться на крупные неприятности. Я
хочу сказать, что копы наверняка разозлятся, а это может быть чревато...
- Да ведь мы уже перебрали все это, когда планировали статью, - Уолли
ухмыльнулся. - Ты ее задумал, а я ее написал. Значит, они возьмутся за нас
обоих. Ну и что? Скажи на милость, что они могут сделать? Ни ты, ни я не
замешаны ни в чем противозаконном. Так какого черта! - он пригляделся ко
мне. - Ты случаем не сдрейфил? Или у тебя темное прошлое? - он широко
улыбнулся, но мне было не до смеха. - В конце концов, шеф дал нам зеленый
сигнал, и, если что-то случится, он о нас позаботится... А дураку Шульцу
давно причитается.
- Ну, ладно, но ты поговори с Веббером и спроси, не сможет ли он
откопать что-то о Хэммонде.
Он задумчиво посмотрел на меня, собрал бумаги и направился к выходу:
- Слушай, Стив, плюнь на все это и пойди домой отлежись.
Когда он ушел, я вынул из магнитофона ленту, сунул ее в карман, а
фотографию в портфель и зашел в приемную Джин.
- Я иду домой, Джин. Похоже, у меня начинается грипп. Если будет
что-нибудь срочное, позовешь Уолли.
Она озабоченно посмотрела на меня:
- У вас дома есть аспирин?
- Конечно. Завтра наверняка буду в порядке. - Я вышел в коридор.
Дверь Уолли была открыта, и я заглянул к нему:
- Я иду домой, в случае чего, позвони туда, ладно?
- Ничего здесь не случится. Иди и побыстрее ложись в постель.
Я поколебался немного, потом все же не выдержал и спросил:
- Уолли, Ширли ходит покупать в магазин "Белкам"? Так звали
пухленькую симпатичную жену Митфорда.
- У этих грабителей? - Уолли покачал головой. - Ты что, ведь там все
стоит минимум на пятнадцать процентов дороже, чем в любом магазине. Эта
лавочка только для богачей и снобов. Нам, пожалуй, не мешало бы заняться
ими.
- Это стоит иметь в виду. Ладно, я пошел.
Я спустился на лифте, сел в машину и включил мотор, а потом некоторое
время сидел, безнадежно уставясь перед собой.
Что делать? К завтрашнему дню мне надо достать 20 тысяч, или пленка
попадет к Шульцу. Я вообразил себе арест Линды, вообразил, какая это будет
сенсация и как обрадуются ей собратья газетчики. Чендлер, разумеется,
немедленно уволит меня. Я представил соседей, качающих головами. А сколько
будет разговоров! Впервые с момента женитьбы на Линде я не жалел, что у
нас нет детей. Но ведь должен же существовать какой-то выход. На моем
банковском счету денег мало. А что, если Мэйшью согласится ссудить мне эти
двадцать тысяч? Однако при трезвом размышлении я осознал, что это
несбыточная мечта. Не исключено, правда, что он одолжит пять тысяч, если я
выдвину какую-нибудь убедительную причину. Но как достать остальные деньги?
Я вспомнил Лу Мейера, ростовщика, который должен был стать следующей
мишенью. Мой второй репортер Макс Берри уже набросал статью. Мы собирались
предать огласке тот факт, что Мейер требует 60 % прибыли. Макс также
выяснил, как действуют сообщники Мейера: если какой-нибудь бедняга не мог
уплатить требуемых процентов, головорезы избивали должника.
Мейер, вероятно, дал бы в долг на приемлемых условиях, если бы я не
стал печатать статью. Но тут я вспомнил, что Чендлер уже дал "добро".
Я включил сцепление и поехал домой.
***
Как я и предполагал, Линды дома не было. Ворота гаража были открыты,
а "остин" отсутствовал. Я въехал в гараж и посмотрел на часы. Было
несколько минут седьмого. Потом открыл дверь, ведущую из гаража в дом, и
прошел в свой кабинет. Я поставил кассету на магнитофон, фотографию убрал
в ящик письменного стола, а затем зашел в туалетную комнату Линды. Через
несколько минут я нашел этот флакон духов. Потом открыл туалетный шкафчик
и пересмотрел все многочисленные флакончики и пузырьки. Краденым могло
быть все, что угодно. Там стоял изящный флакон духов "Джой", а я знал из
рекламы, что это были самые дорогие духи, которые только мужчина мог
подарить женщине. Я закрыл шкафчик и пошел на кухню для того, чтобы взять
льда для виски. Мне срочно требовалось выпить чего-то покрепче. На кухне
царил страшный беспорядок: грязная посуда от обеда была свалена в
раковину, на столе валялись остатки курицы. На полу были рассыпаны
картофельные хлопья. Я вспомнил, что Сисси должна была прийти только
завтра. Вернувшись в кабинет, я приготовил виски и сея за письменный стол.
Я пытался придумать какой-нибудь выход. Признаюсь, меня охватила паника. Я
видел, как все созданное на протяжении жизни рушится из-за моей красивой,
глубоко порочной и глупой жены. Почему она не попросила купить ей эти
духи? Почему воровала? Ведь знала же, что будет с нами, если ее схватят за
руку! Я старался не думать о ней и сосредоточился на Джессе Горди. Я
вспомнил сказанное им, но не мог вспомнить точных слов. Поэтому включил
магнитофон и стал слушать...
"ПЛЕНКА, КОТОРАЯ У МЕНЯ С СОБОЙ, НАВЕРНЯКА ОЧЕНЬ УБЕДИТЕЛЬНА, НО Я НЕ
ЗНАЮ, СТОИТ ЛИ ЕЕ ПЕРЕДАВАТЬ КАПИТАНУ ШУЛЬЦУ. Я СНАЧАЛА РЕШИЛ ПЕРЕГОВОРИТЬ
С ВАМИ И С ТЕМИ, ЧЬИ ЖЕНЫ ПОКУПАЮТ У НАС".
Из этого явствовало, что Линда не одна такая. У Горди должны быть и
другие жертвы среди наших соседей. У меня пошла кругом голова. Я стал
перебирать знакомые семьи. Митчеллы? Кридены? Джилтор? Так я мог
продолжать без конца. Все соседи имели много денег, их жены были
избаловаваны. Большинство из них были гораздо состоятельнее меня, но Линда
определенно превосходила их своей разнузданностью. Приходил ли Горди и к
ним? Предположим, что крали четыре : женщины. Если он потребует по 20
тысяч с каждой, то заработает 80 тысяч. И все это ценой краткого визита,
угрозы, небольшого кусочка пленки. Охваченный неудержимо растущей яростью,
я схватил телефонную трубку и позвонил Герману Вебберу.
Сыскное бюро "Алерт" принадлежало Чендлеру, а руководил им Генри
Веббер. Раньше он работал в полиции, но ушел оттуда, недовольный медленным
продвижением по службе. Он пользовался симпатиями полицейских и за
короткий срок сумел перетянуть к себе четырех работников, знающих толк в
своей работе. Веббер также снабжал журнал информацией. Я не любил его. Он
был жестким, скрытным, но доставляемые им факты всегда соответствовали
истине. В трубке раздался резкий, отрывистый голос:
- Веббер!
- Это Стив, Герман. Мне нужно, чтобы вы сделали кое-что.
- Хорошо, давайте я сначала запишу.
В этом был весь Веббер, практичный, опытный, с душой полицейского.
Он никогда не принимал задание устно, не записав на магнитофон.
- Речь идет о Джессе Горди. Это управляющий универмага "Велкам". Мне
нужно знать о нем все, буквально все, даже как часто он подстригает ногти,
и как можно скорее.
- Ясно. Это нетрудно. У меня тут есть материал, только нужно его
немного дополнить.
- Сведения нужны к утру. Он присвистнул:
- Вот это да!
- Я хочу иметь их у себя в десять часов, - сказал я и положил трубку.
Часы показывали 18.25. Полистав календарик, я набрал домашний телефон
Мэйшью. Трубку сняла Марта, его жена.
- Скажи, Марта, Эрни уже вернулся?
- Он только что пошел в ванную, - она засмеялась. - Мы вас страшно
давно не видели. Что, если встретимся на днях? Чем вы заняты в пятницу,
может, приедете?
- Хорошо, я поговорю с Линдой. Вы ведь знаете. Марта, мужчины никогда
не решают таких вопросов. Может, у нее что-то намечено?
- Наверняка намечено, - и она снова рассмеялась. Подошел Эрни и
отобрал у нее трубку:
- Привет, Стив.
- Послушай, Эрни, у меня неприятности. Мать Линды нуждается в
операции. Извини, что я тебя беспокою, но не мог бы ты мне помочь? Скажи
честно, дашь взаймы тысяч пятнадцать долларов?
Секунду он молчал.
- Ты хочешь сказать, что они нужны тебе для... - он не закончил
фразу, спохватившись, что Марта слушает.
- Да, нужны. Можно оформить в виде ипотеки на дом, Эрни.
Снова наступила короткая пауза.
- Что, если нам поговорить об этом завтра, Стив? Я буду ждать тебя в
9.15 в офисе.
- Хорошо, но мне хотелось бы иметь представление, можно ли на это
рассчитывать?
- Завтра видно будет. Сумма, которую ты назвал, вряд ли реальна. Но
ничего, все обсудим. Мне очень жаль, что матери Линды нужна операция.
- Спасибо за сочувствие.
- Значит, завтра увидимся, да?
- Конечно, до свидания, Эрни, - я повесил трубку. Было слышно, как
машина Линды въезжает в гараж. Она даже не потрудилась окликнуть меня и
сразу же поднялась наверх. Над головой я услышал стук каблучков, когда она
шла в ванную. После недолгой паузы послышался шум спускаемой воды. Я сидел
и ждал. Зазвонил телефон, но я не притронулся к нему, хотя аппарат стоял у
меня под рукой. Я слышал, как Линда сняла трубку в нашей спальне. До меня
донеслась ее болтовня. Она вышла на лестницу и крикнула:
- Стив, это Френк. Он хочет поговорить с тобой. Я взял трубку:
- Привет, Френк!
- Привет. Может, приедете ко мне минут через двадцать? - произнес
глубокий баритон Френка Латимера. Я спрашивал себя, ворует ли его жена в
универмаге, - Сэлли купила креветок, мы ждем Джека, Сюзи, Мерилл и Мейбл.
Ну как, приедете?
В кабинет вошла Линда.
- Спасибо.., но сегодня нет. Никакие можем. Я, кажется, простудился и
пораньше хочу лечь спать.
Я выслушал его соболезнования и попрощался.
- Какая простуда?! - Линда сердито смотрела на меня. - Послушай, что
за ерунду ты несешь? И к тому же у нас в доме совершенно нечего есть.
Сейчас же позвони и скажи, что ты передумал и приедешь.
. - Нам не повредит разок и попоститься. Садись, нам нужно серьезно
поговорить.
- Если тебе не хочется, я поеду одна, - сказала она и потянулась к
телефону.
Я вынул из кармана флакон духов и поставил его перед Линдой.
Глава 2
К сожалению, часто случается, что проходит время и человек словно
пробуждается. Мужчина или женщина смотрит на своего партнера и понимает,
что чувство, которое он питал к нему, вдруг умерло. Месяцы и годы,
прожитые вместе, превращаются в горку серого пепла, а взаимная любовь,
этот редкий и драгоценный дар, вдруг исчезает. "Для меня этот момент
прозрения наступил, когда я увидел ее с протянутой к телефонной трубке
рукой.
Узнав флакон, она медленно убрала руку, а на ее лице появилось
настороженное выжидательное выражение. Ее тонкие губы сжались в узкую
линию, и впервые с момента нашей встречи я заметил, что она далеко не так
красива, как мне казалось. Когда двое любят, между ними зарождается нечто
необъяснимое. Это нечто драгоценно, но хрупко, невероятно хрупко. Когда я
сидел и смотрел на Линду, это нечто драгоценное вдруг угасло. Так
перегорает лампочка. Ровный приятный свет и через секунду - тьма.
Я ждал и смотрел на нее. Она держалась настороженно. Облизав губы,
она взглянула на меня:
- Почему здесь мои духи?
- Сядь, Линда, ты навлекла на нас большую беду. Мы должны вместе
как-нибудь из нее выпутаться.
- Не понимаю, о чем ты говоришь, - она уже оправилась, и голос звучал
совершенно спокойно. На лице появилось выражение скуки, к которому она
обычно прибегала, желая показать, что я ей надоел. - Позвони Френку и
скажи, что мы приедем.
- Тебе что-нибудь говорит имя Джесса Горди? Она нахмурилась:
- Нет... Но что с тобой сегодня? Послушай, если не хочешь никуда идти
сегодня, то я пойду одна. Мне...
- Горди, управляющий универмага "Велкам", приходил сегодня, и я
записал наш разговор на пленку. Я хочу, чтобы ты послушала. Сядь!
После короткого колебания она повиновалась:
- Почему ты хочешь, чтобы я это слушала? Голос Линды все же утратил
обычную самоуверенность. Она перевела взгляд на магнитофон, и я заметил,
как ее руки сжались в кулачки. Я нажал на кнопку, и мы в молчании
выслушали Горди, который рассказывал свою грязную историю. Когда он
упомянул о фотографии, я достал ее из ящика и положил перед Линдой. Она
бросила взгляд на фото, и ее лицо вдруг осунулось. В это мгновение она
выглядела на пять лет старше, а когда Горди сказал: ".., и ваша милая,
красивая жена, мистер Менсон, пошла бы в тюрьму", она вздрогнула, словно
ее хлестанули бичом. Мы прослушали все до конца.
"ВОТ МОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ: ДАЙТЕ МНЕ ДВАДЦАТЬ ТЫСЯЧ, И Я ОТДАМ ВАМ ЭТОТ
КУСОК ПЛЕНКИ. УЧИТЫВАЯ ВАШЕ ПОЛОЖЕНИЕ, ЭТО НЕ ТАКИЕ УЖ БОЛЬШИЕ ДЕНЬГИ... Я
ПРЕДЛОЖИЛ БЫ ВАМ ЗАВТРА ВЕЧЕРОМ ЯВИТЬСЯ КО МНЕ С НАЛИЧНЫМИ... ЗНАЧИТ,
ЗАВТРА ВЕЧЕРОМ... И ПОЖАЛУЙСТА, С ДЕНЬГАМИ".
- Не понимаю, почему ты поднял такой шум из-за дурацкого флакончика с
духами. Что ж, видимо, не остается ничего другого, как дать ему эти
деньги... - она встала. - Да, я сделала глупость, признаю, но так
поступают многие. Так почему же, в конце концов, и мне нельзя? И вообще,
как сказал этот тип, это не такие уж и большие деньги для человека с твоим
положением.
Она направилась к двери, а меня охватила такая ярость, какой,
пожалуй, я не испытывал ни разу. Я вскочил, обошел вокруг стола и схватил
ее за руку в тот момент, когда она взялась за ручку двери. И залепил ей
такую затрещину, что ее отбросило к стене, колени у нее подогнулись, и она
сползла на пол. Яростным рывком я поставил ее на ноги и швырнул в кресло.
Она упала на сиденье, едва дыша, прижав руки к пылающей щеке, и со жгучей
ненавистью уставилась на меня.
- Сукин сын!
- А как тебя называть - воровкой?!
- За это я с тобой разведусь! Ты меня ударил! - закричала она вне
себя. - Ты сделал мне больно, зверь! Боже, как я тебя ненавижу! Теперь
никуда не смогу выйти! Что скажут люди, если увидят меня в таком виде?
Подожди, это тебе дорого обойдется, уж я позабочусь! Ты еще пожалеешь!
Я молча сидел и смотрел на нее. От бессильной злости она стукнула
себя по коленям. Глаз у нее начал заплывать. Она выглядела нелепо и глупо,
как капризный ребенок, впавший в истерику. Потом она вдруг расплакалась.
Она сползла с кресла, подбежала ко мне и уткнулась лицом в мою рубашку.
- Не позволяй им посадить меня, спаси от тюрьмы. Я испытал мимолетное
сочувствие и только. Еще вчера ее объятия могли пробудить желание, теперь
же они ничего для меня не значили.
- Линда, прошу тебя, успокойся, - я понимал, что говорю холодно. - Ну
успокойся же! Поднимись и садись сюда, нам вместе нужно поискать
какой-нибудь выход.
Линда подняла красное, залитое слезами лицо и отпустила меня.
- Стив, ты меня ненавидишь, да? - она подавила рыдание. - Обещаю, что
буду хорошей, правда, если ты избавишь меня от этого. Честное слово, я
буду хорошей женой, я...
- Замолчи и смотри не скажи чего-нибудь такого, о чем потом будешь
жалеть. Я принесу что-нибудь выпить. Она встала, колени ее дрожали.
- Боже! Ты словно каменный! Никогда б не подумала... Я подошел к бару
и налил нам обоим неразбавленного виски. Когда я возвращался со стаканами
к письменному столу, зазвонил телефон. Я поставил стаканы и взял трубку.
- Можно попросить Линду? - сказал женский голос.
- Линда заболела. У нее простуда. А кто ее спрашивает?
- Это Люсиль. Линда простудилась, какая жалость! Я могу чем-нибудь
помочь? Только скажите, я сразу же прибегу. Я могу варить чудесные супы.
Люсиль Бауер жила в конце нашей улицы в одноэтажном доме. Это была
высокая некрасивая лесбиянка средних лет, которая, по-моему, проявляла
нездоровый интерес к некоторым девушкам нашего района.
- Спасибо, Люсиль, мы справимся сами.
- Бедняжка Линда, я могла бы прийти утешить ее.
- Ее сейчас утешают три таблетки аспирина. Но все же спасибо.
- Ну, не стану больше задерживать. Я знаю, что у вас всегда много
работы. Мне очень нравится ваш журнал, мистер Менсон.
- Спасибо, я чрезвычайно рад, а пика до свидания. Я повесил трубку.
Стакан Линды был пуст. Она дрожала всем телом, и ее глаз совсем
заплыл. Я налил ей еще на три пальца спиртного.
- Что теперь нам делать? - простонала она. - Боже, и послал же ты мне
муженька! Можешь заплатить этому типу? Я сел и закурил сигарету.
- Это шантаж, а по-твоему, мы должны поддаться на него?
- А как же иначе! - она снова сорвалась в крик. - Ведь он засадит
меня в тюрьму!
- Ты этого очень боишься? - я посмотрел на нее. - В конце концов,
доказано, что ты воровка, а вор всегда должен считаться с тем, что его
могут поймать.
- Ты стараешься меня напугать, но я просто не буду тебя слушать. Ты
ненавидишь меня, да! Ты с ума сходишь по этой твоей подлой секретарше! Уж
я то отлично знаю, как вы там развлекаетесь в редакции!
Я подался вперед и заглянул ей в глаза:
- Хочешь еще пощечину? Если сейчас же не замолчишь, получишь!
- Только посмей меня тронуть! Я буду кричать и позову полицию!
Слышишь, только посмей! Я был сыт по горло ею и этой историей.
- Уходи, Линда, мне нужно подумать, уходи, прошу тебя.
- Они не посмеют меня посадить в тюрьму, мне это не пережить. Какой
позор! - она снова расплакалась. - Помоги мне. Про Джин я сказала просто
так. Мне страшно, и не знаю вообще, зачем я так делала.., все так делают.
Это становилось невыносимым. Совершенно необходимо было побыть
одному, чтобы все спокойно обдумать. Я встал и вышел из комнаты.
- Стив, не оставляй меня одну!
Ее отчаянный крик заставил меня только ускорить шаги. Я выбежал из
дома, сел в машину и поехал в город. И мне казалось, я умчался бы на край
света, лишь бы уйти от этой жизни. Когда я въезжал на стоянку возле
редакции, часы на башне пробили семь. Пришлось звонить ночному вахтеру Джо
Смоллу, чтобы он впустил меня.
- Это вы так поздно собираетесь работать, мистер Менсон?
- Да.
Редакция была моим единственным убежищем. Здесь я мог спокойно
посидеть, подумать и отыскать какой-нибудь выход. Я поднялся на лифте,
вошел в свой коридор и открыл дверь в рабочий кабинет. Войдя, я сразу же
услышал в соседней комнате стук пишущей машинки Джин. Меня удивило, что
она до сих пор работает, хотя я знал по опыту, что никто не уходит из
редакции, пока не закончит работу. Я научился ценить Джин и хорошо
понимал, что без нее наш журнал не добился бы такого успеха. Я включил у
себя свет, подошел к двери и открыл ее. Девушка сидела за машинкой, и ее
пальцы быстро порхали по клавишам. Она подняла голову, ее глаза
расширились от испуга. Она перестала печатать.
- Почему вы вернулись, Стив?
- Мне надо кое-что обдумать без помех.
- Уолли оставил мне уйму работы, но я почти уже все закончила.
Я смотрел на нее и впервые видел в ней женщину, а не только способную
секретаршу. Смотреть на Джин было удовольствием. Высокая, темноволосая, с
серьезными умными глазами, и сейчас я впервые заметил, что у нее красивые
руки и плечи. Шелковистые волосы мягкими волнами спускались на плечи.
- Что случилось, вы так плохо выглядите?! Неожиданно я решил, что
могу ей довериться. Я вошел в комнату, закрыл дверь и поставил кресло
возле стола.
- Линда только что сказала, что мы, то есть вы и я, развлекаемся в
редакции.
- Почему она так сказала? - спросила она очень тихо.
- Наверное, потому, что мы поругались. Она искала аргумент, способный
задеть меня.
- Очень жаль, но чем я могу помочь? Я поднял голову. Она тревожно
посмотрела на меня, и я понял, что она действительно хочет мне помочь.
- Все не так просто, Джин. Я попал в скверную историю. Объяснить все
сейчас не могу, так как дело касается не только меня. Слушайте, Уолли
подождет, бросайте все дела и идите домой. Мне нужно спокойно подумать, а
стук машинки меня отвлекает. Вы сделаете это для меня?
- Вы уже ужинали?
- Господи! Да я и думать о еде не могу. Мне нужно только кое о чем
поразмыслить. Она встала:
- Тогда поедем поужинаем, я проголодалась. Потом вы можете вернуться
и думать сколько угодно.
Я должен был признать, что это разумное предложение. Мои нервы так
разыгрались, что я все равно не мог четко мыслить. Надо немного
успокоиться. Впервые с того момента, как я женился, я поведу ужинать не
Линду, а другую женщину.
- Вы умница.., хорошо, поедем, но куда?
- К Луиджи. - Она погасила настольную лампу. - Вы подождете меня
несколько минут?
Я вернулся к себе в кабинет и в ожидании закурил сигарету.
В голове было пусто. Я радовался, что не останусь в одиночестве, а о
Линде с заплывшим глазом старался не думать. Вошла Джин, надевая на ходу
легкий плащ.
- Пошли, возьмем мою машину.
Она усадила меня в "порше", который получила от Чендлера в качестве
поощрительного подарка, когда переходила от него ко мне.
Движение на улицах было оживленным, и припарковать машину оказалось
целой проблемой. Я понял, какое бремя сняла с меня Джин, избавив от
необходимости крутиться на моем большом "мерседесе".
В течение нескольких минут мы нашли место для стоянки и прошли в
маленький ресторанчик Луиджи. Я никогда не был в этом заведении. Не знаю
почему, но Джин, судя по всему, была здесь частым гостем.
В этот час посетителей было немного, всего три парочки, все
незнакомые мне люди. Пухлый Луиджи поцеловал Джин кончики пальцев,
поклонился и провел к столику в конце зала.
- Можно заказывать? - спросила Джин, когда мы уселись.
- Мне совсем не хочется есть.
Я чувствовал себя таким разбитым, что при мысли о еде меня замутило.
Луиджи стоял возле нас, как статуя. Его черные глазки походили на маслины.
- Мы возьмем устриц, Луиджи, больших устриц и шабли. Она сделала
правильный выбор. Устрицы, пожалуй, были единственным, что я мог
проглотить. Луиджи с достоинством отошел.
- Это из-за Горди, правда? - она смотрела мне прямо в глаза.
Ее слова застали меня врасплох, секунду я колебался, потом кивнул.
- Вас шантажируют?
- Как вы догадались?
- Это было нетрудно. Уолли проводил кое-какое расследование, и я
перепечатывала его заметки. Когда Горди прошел к вам, я сразу все поняла.
- Уолли что-то расследовал, он знает про Линду? Я перепугался.
- Нет. Если бы он что-то узнал, первым делом пришел бы к главному
редактору, так как восхищается вами. Как раз на этот день у него было
записано несколько фамилий, и он продолжает поиски. Он узнал, главным
образом, о прислуге, и, кстати, ваша Сисси тоже фигурирует в этом списке.
Я достал из кармана платок и вытер вспотевшие ладони.
- Вы не запомнили какие-либо имена? Я имею в виду не прислугу.
- Сэлли Латимер, Мейбл Криден, Люсиль Бауер. Принесли устрицы,
уложенные на блюде с колотым льдом. Налили шабли. Сияющий Луиджи
распорядился, чтобы нас хорошо обслужили, а потом вместе с официантом
удалился.
- Как Уолли разузнал обо всем и где он взял имена?
- Не знаю. Я только перепечатала его рукописи и заметки. Там были и
другие имена, но я их не помню.
- Вы уверены, что Линды там нет?
- Разумеется.
Уолли говорил мне о том, что давно следовало бы заняться универмагом.
Но почему он не сказал, что уже начал? Джин взяла вилкой устрицу и
поднесла ко рту.
- Вы же знаете Уолли, он любит преподносить сюрпризы. Это звучало
правдоподобно. Уолли был большим индивидуалистом. Все факты, касающиеся
Шульца, он тоже собрал, не обмолвившись ни единым словом.
Я убедился, что смогу проглотить устрицу, и взял еще несколько на
тарелку.
- Линда украла в универмаге флакон духов, и Горди ее заснял. Он хочет
за пленку двадцать тысяч долларов. Джин тихо ахнула:
- А у вас их, конечно, нет?
Она знала это точно, так как мои личные чеки проходили через ее руки.
- А у меня их нет. Эта история может угробить меня и наш журнал. Я
уже попросил Веббера присмотреться к Горди. Возможно, он найдет что-то.
Это моя единственная надежда. При удаче я смог бы его тоже шантажировать.
- Будьте поосторожнее с Веббером, не забывайте, что это человек
Чендлера.
- Конечно. И мне надо сегодня вечером еще раз поговорить с Уолли.
- Зачем?
- Необходимо узнать, откуда он взял имена.
- Стив, вы ведь знаете Уолли, он никогда не раскрывает своих
источников информации. Вы ничего из него не вытянете.
- Хочу попробовать. Дело очень важное. Она кивнула:
- Доедайте устриц. Я пойду позвоню Уолли, он должен быть дома.
Она встала и направилась к телефонной кабине, я же, посмотрев на
оставшиеся устрицы, решил, что с меня хватит.
Пока Джин стояла в кабине, я не сводил глаз с ее стройной фигуры.
Через несколько минут она вернулась.
- Он только что вышел. Ширли сказала, что вернется примерно через
полчаса. Он поехал к Максу.
- Как вы думаете, он поделится с Максом?
- Уверена, что нет, - ее лицо приняло озабоченное выражение. - Стив,
я фактически нарушила слово, когда проговорилась, над чем работает Уолли.
Он дал мне перепечатать заметки с условием держать все в секрете.
- Сейчас это не имеет значения, так как речь идет о слишком серьезных
вещах.
- В общем, я только хотела вас предупредить, чтобы вы не удивлялись,
если ничего из него не вытянете.
- Да нет же, он мне скажет. Должен сказать.
- Вы совсем не едите.
- Я уже сыт.
- Стив, прошу вас, ешьте. Ведь еще не конец света. Я вспомнил про
Линду, в одиночестве сидящую дома. Не следовало оставлять ее одну.
- Мне нужно позвонить.
Я вошел в кабину и набрал свой номер. Долго звучали гудки, потом
послышался женский голос:
- Миссис Менсон плохо себя чувствует, мистера Менсона нет дома. Кто
говорит?
Я узнал голос Люсиль Бауер. Не отвечая, я повесил трубку. Линда
быстро нашла утешительницу. Я надеялся, что у нее хватит ума не
рассказывать этой бабе о своих выходках. И тут я вспомнил, что в
составленном списке Уолли Люсиль тоже значилась. Выходит, воровки
встретились.
Я вернулся к Джин:
- Закажем еще устриц, для больных они в самый раз.
- Перестаньте, Стив! - одернула Джин. - Только, пожалуйста, не
начинайте себя жалеть, а то рассержусь. Я посмотрел на нее:
- Послушайте, а ведь вы замечательная девушка. Прошу простить. У меня
был действительно паршивый день, но сейчас я и в самом деле съел бы пару
устриц.
Она посмотрела на Луиджи и подняла руку. Устриц принесли так быстро,
словно ожидали, что мы попросим добавки.
***
Сорока минутами позже мы вышли из ресторана, и Джин отвезла меня
обратно. Я пришел к заключению, что должен поговорить с Уолли наедине.
Джин предложила подождать до утра, но я решил не откладывать. Следовало
попрощаться.
- Спасибо за все, Джин, вы оказались хорошим другом. Она секунду
смотрела на меня, потом улыбнулась, села в машину и уехала.
Я быстро пересек город, направляясь к району, где жил Уолли. Ему
принадлежал скромный, уютный одноэтажный домик, к сожалению, находившийся
в пределах городской черты и в облаках дыма, в которых тонул город. Тем не
менее я был уверен, что у него денег на счету больше, чем у меня. Когда я
остановился перед домом, меня удивило, что во всех окнах темно. Было всего
несколько минут десятого. Я вышел из машины, подошел к входной двери.
Позвонив, я стал ждать. Никого. Я позвонил еще. Послышался чей-то голос:
- Их нет дома.
Я обернулся. У калитки стоял пожилой мужчина с собакой.
- У них что-то случилось, - объяснил он мне. - Вы знакомый мистера
Митфорда? Я его сосед. Я вернулся к калитке:
- Меня зовут Стив Менсон. Что случилось?
- А, мистер Менсон, читал о вас. Отличный у вас журнал. Да..,
случилось.., кто-то напал на беднягу Уолли и избил. Я почувствовал, как по
спине побежал холодок.
- Сильно избили?
- Боюсь, что да. Полицейские отправили его в санитарной машине, а
миссис Митфорд увезли с собой.
- Куда его повезли?
- В Северную больницу.
- Извините, от вас нельзя позвонить?
- Конечно, можно, мистер Менсон. Я живу тут рядом, - он свистнул
собаке и повел меня к соседнему домику, точной копии того, в котором жил
Уолли.
Через две минуты я говорил с Джин:
- Джин, Уолли ранен, он лежит в Северной больнице. Не могли бы вы
подъехать туда. Нужно, чтобы кто-то побыл с Ширли.
- Я выезжаю, - она положила трубку.
Мы подъехали к больнице одновременно. Джин надо было проехать большее
расстояние, значит, она гнала машину на предельной скорости. Мы посмотрели
друг на друга.
- Это серьезно?
- Не знаю. Сейчас выясним.
Нам повезло. В ту ночь дежурил Генри Стенсил, мой давнишний приятель.
- Как его дела, Генри? - спросил я, как только мы вошли в приемную.
- Так себе. Эти мерзавцы здорово его отделали. У него сотрясение
мозга, сломаны челюсть и четыре ребра, и, похоже, его не меньше трех раз
ударили ногой по голове.
- А Ширли?
Кивком он указал на соседнее помещение:
- Послушай, Стив, у меня сейчас много работы. Не мог бы ты ею
заняться?
- Для того мы сюда и приехали, - я кивнул Джин, и она исчезла за
дверью.
- Он выживет? - спросил я.
- Да, но несколько дней не будет двигаться и может потерять глаз.
- А что полиция?
- Я уведомил ее, но пока и речи не может быть о том, чтобы он дал
показания. Бедняга Уолли не сможет говорить по крайней мере в течение
четырех-пяти дней.
Джин ввела Ширли. Я пошел им навстречу. Ширли плакала и дрожала.
- Ширли, дорогая, мне ужасно жаль... Она вытерла заплаканные глаза и
гневно посмотрела на меня.
- Это вы и ваш проклятый журнал! Я предупреждала Уолли, но он не
принимал это всерьез, - она прижалась к Джин, которая взглянула на меня и
покачала головой.
Я отступил, и они вышли из комнаты.
Четыре-пять дней! Я подумал о Горди. Если Веббер ничего не откопает,
я пропал. Я медленно пошел по коридору к регистратуре.
- Менсон!
Я остановился и обернулся. Ко мне приближался плечистый детина в
поношенном дождевике и шляпе. Я узнал сержанта Лу Бреннера из городской
полиции. Он был лет тридцати восьми, с бледным лицом, приплюснутым носом и
беспокойными маленькими глазками. Он всегда казался небритым. Я знал, что
он обладает недюжинной силой и славится жестокостью. Судя по тому, что я
слышал, но не имел точных данных, его излюбленный метод допроса - избиение
обвиняемого, а уж потом он задавал вопросы. Единственным, кого признавал
Бреннер, был капитан Шульц.
Вы не поверите, но у этого малого очень милая жена. Как-то раз миссис
Бреннер возвращалась домой, на нее набросился какой-то наркоман. Он был
сильно на взводе. Шульц - он тогда был еще лейтенантом - увидел это, но
издалека не мог успеть вовремя. У наркомана был нож. Так вот Шульц его
пристрелил. Говорят, что такого меткого выстрела еще не видывали. Но факт,
что пуля пролетела над плечом миссис Бреннер и разнесла наркоману голову.
Ее только царапнуло ножом. Бреннер никогда этого не забывает. С тех пор он
заглядывает Шульцу в рот, и так будет всегда.
Я посмотрел на Бреннера:
- Что вам угодно?
- Я хочу с вами поговорить, - он задумчиво посмотрел на меня. - Этот
Митфорд.., он нас интересует. Чем он сейчас занимается? Свидетели
показали, что, когда он выходил из машины, на него набросилось двое
парней. Они взяли его в оборот и выхватили портфель. Мы хотим знать,
грабеж ли это, или Митфорду дали понять, чтобы он помалкивал?
Я торопливо соображал.
Уолли занимался подрядами на строительство нового здания школы. Он
наверняка имел при себе документы, которые могли бы изобразить Хэммонда в
очень неприглядном свете. Вероятно, в портфеле находились бумаги,
относящиеся к универмагу "Белкам". Они могли скомпрометировать ряд женщин
из состоятельного района Истлейка. Впрочем, я не собирался выкладывать
этого Бреннеру.
- Он занимался контрактом на постройку школы, - сказал я. - Смета
оказалась на восемьдесят тысяч выше, чем было положено.
Он задумчиво посмотрел на меня:
- Это дело муниципалитета. Больше ничего?
- Насколько мне известно, нет.
- Похоже, нам придется поговорить с его женой. Она уже уехала домой?
- Кажется, да. Но вы напрасно думаете, что если дело находится в
ведении муниципалитета, то скандала быть не может. Видно, кто-то пытается
замести следы.
Он сдвинул шляпу на затылок:
- Верно. Что ж, раз вы суете нос в чужие дела, надо считаться с тем,
что его могут расквасить.
- Вас можно процитировать, сержант? Это могло бы заинтересовать
мистера Чендлера.
- Думаете? - его глазки беспокойно забегали. - Смотрите, чтоб и
вашему носу не досталось, - с этими словами он ушел.
Его напутствие не прибавило мне спокойствия. Я спросил себя, что
скажут в полиции, когда прочтут наш следующий выпуск. Ширли, конечно,
знает о предстоящей атаке на Шульца. Если Бреннер доберется до нее, в ее
теперешнем состоянии она сможет наговорить лишнего. После короткого
раздумья я пошел в телефонную кабину и позвонил Ширли. Номер не отвечал. Я
сообразил, что Джин отвезла ее к себе, и позвонил туда. Джин сразу же
сняла трубку.
- Ширли у вас? - спросил я.
- Мне только что удалось уложить ее в постель, она приняла две
таблетки снотворного. Надеюсь, проспит до утра.
- Полиция хочет поговорить с ней. Джин, подержите-ка пока ее у себя.
Что она говорила о "проклятом" журнале?
- Она думает, что Уолли избили из-за Хэммонда.
- Ей что-нибудь известно об универмаге?
- Не думаю. Она все время твердит о Хэммонде.
- Завтра можете не выходить на работу. Если вам удастся успокоить ее,
тогда другое дело. Я не хочу, чтобы она говорила копам о наших делах.
- Я все устрою. Не могли бы вы позвонить мне завтра в восемь?
- Обязательно позвоню. Спасибо вам за все. Я повесил трубку и
медленно пошел к машине. Все равно я не могу ничего поделать до утра.
Завтра я должен встретиться с Эрни и постараться раздобыть деньги. В
редакции меня будет ждать доклад Веббера о Горди. Это самое главное. Если
Веббер подведет, останется одно - любой ценой раздобыть деньги.
***
Домой я вернулся в четверть одиннадцатого. Не светилось ни одно окно.
Неужели Линда уже спит? Я надеялся на это. У меня пропало всякое желание
говорить с ней. Я вошел в холл и огляделся. На столе лежал клочок бумаги.
Я подошел, чтобы взглянуть на него. Это была записка:
"Дорогой Стив!
Я забираю Линду к себе. Ее синяк дня через два, наверное, пройдет, но
ни к чему, чтобы к этому времени пошли слухи. Так что она побудет у меня.
Помните, что женщину никогда не следует бить по лицу. Уж если бить, то
лучше отшлепать.
Результат тот же, но не так заметны синяки.
Люсиль".
Скомкав записку, я бросил ее в корзину для бумаг. Потом приготовил
виски и сел в кресло. Я чувствовал, что впереди долгая одинокая ночь. Мной
овладела паника, я испытывал страх.
Ровно в восемь я позвонил Джин:
- Ну, как там Ширли?
- С ней все в порядке. Она стоит рядом и хочет поговорить с вами.
- Стив, мне так неудобно, что я вспылила вчера. Простите меня, -
раздался голос Ширли.
- Ну что вы, пустяки, мне нечего прощать.
- Нет, есть. Если бы Уолли услышал меня, он был бы недоволен. Я была
сама не своя, увидев его в таком состоянии. Боже, что они с ним сделали! -
ее голос задрожал. Через несколько секунд она снова заговорила:
- Ваш журнал отличный, и Уолли знал, чем рискует. И я тоже, но просто
не могла поверить, что есть такие звери.
- Я сообщу Чендлеру, и он наверняка сделает что-нибудь для Уолли. Он
быстро поправится, нужно только немного подождать. Я говорил с доктором.
Опасности для жизни нет, - я умолчал о том, что Уолли может лишиться
глаза. - Ширли.., с вами хочет поговорить полиция. Прошу вас, будьте с
ними осторожны и не упоминайте о Шульце. Этой бомбе еще не время
взрываться. Скажите, что Уолли интересовался строительством новой школы и
больше ничем. Вы поняли?
- Да, разумеется.
- Я еще позвоню попозже.
- Но вы меня прощаете, Стив?
- Конечно, конечно. Вы не передадите трубку Джин? Джин взяла трубку.
- Не знаете, кто-либо из мужей собирается платить? - спросил я
напоследок. Она ответила:
- Откуда же мне знать. Я знаю только, что никто из них не бил свою
жену.
- И напрасно, пожалуй, - сказал я и повесил трубку. Я поехал в банк.
- Садись, Стив, - пригласил меня Эрни. - У нас мало времени, так что
давай сразу же перейдем к делу. Все, что я могу себе позволить, это
превысить счет на пять тысяч. Устроит тебя?
- А нельзя ли на десять, Эрни? У меня тяжелое положение.
- К сожалению, нет. Мне и так стоило больших трудов добиться для тебя
этих пяти. Ты же знаешь, банк не мой: надо мной еще три директора.
- Тогда не мог бы я заложить дом?
- Нет, у тебя на нем и так черт знает какая ипотека.., где там, это
безнадежно.
Я попытался улыбнуться:
- Ну, ничего не попишешь, беру эти пять, и большое тебе спасибо.
- Извини, что я больше не мог сделать для тебя. Мать Линды серьезно
больна?
- Боюсь, что да.
Он сочувственно улыбнулся, а мне вдруг подумалось, не воровка ли его
жена Марта, которая наверняка делает покупки в этом же универмаге. Придя в
редакцию, я поздоровался с Джули, сидевшей за коммутатором. Она сообщила,
что Джин до сих пор не пришла. Я ответил, что знаю, и прошел в свой
кабинет. Мне оставалось надеяться только на Веббера. Если он подведет,
придется идти к Мейеру и брать взаймы под шестьдесят процентов. Веббер
позвонил, когда я просматривал почту, вышла дурацкая история, - сказал он
голосом бывшего копа. - Вчера ночью кто-то забрался в наш офис и унес
несколько папок, в одной из них было досье на Горди.
Я так судорожно стиснул трубку, что у меня побелели суставы пальцев:
- Вы не можете вспомнить, что там в этом досье?
- Послушайте, у нас пятнадцать тысяч конфиденциальных досье. Джек
Уэлш собирал материалы на Горди восемь месяцев назад, а месяц назад
уволился. Я читаю досье только в случае необходимости.
Не прозвучала ли в его голосе нотка фальши?
- А где сейчас Уэлш?
- Вот уж этого я не знаю. Работник он никудышный, и мы с радостью
избавились от него. И вообще, чего вы так интересуетесь Горди? Зачем он
вам понадобился?
- Что думает о краже полиция? Он хрипло рассмеялся:
- Я о ней не заявил. Копы меня не любят, да и что толку. Тут сработал
профессионал, а против них полиция вообще ничего не стоит.
- Но зачем понадобилось красть папки? Он помолчал, потом снова
заговорил:
- Я доложил об этом Чендлеру, и он согласен, что не следует в это
дело впутывать копов.
- Вы не ответили на мой вопрос! У вас пропало десять папок, значит,
хотя бы в одной из них могло быть очень важное досье.
- Наверное, их украл какой-нибудь псих. Слушайте, у нас здесь уйма
работы. Может, поговорите с мистером Чендлером, раз вас это так интересует.
С этими словами он повесил трубку.
Я положил трубку, немного подумал, а потом снова набрал номер
телефона Веббера.
Отозвался женский голос:
- Сыскное бюро "Алерт", что вам угодно?
- Говорят из адвокатской конторы "Трумен и Лейси". Нам сообщили, что
у вас работал мистер Джек Уэлш. Мы выясняем некоторые аспекты завещания,
которые касаются его личности. Не могли бы вы дать нам его адрес?
Она ответила без малейшего колебания:
- Сожалею, но здесь явная ошибка. У нас таких нет и никогда не было.
Я положил трубку. Теперь я был в полной уверенности, что Веббер лгал
мне.
Глава 3
В дверь постучали, и в комнату влетел мой второй редактор и репортер
Макс Берри. Высокий крепкий парень лет тридцати. По его лицу, казалось,
проехал каток. В студенческие годы он занимался боксом. Он был пока не так
хорош, как Уолли, но к своей цели шел с упорством фокстерьера,
преследующего крысу. Одевался он небрежно, носил пузырившийся на локтях
твидовый костюм и красный галстук, который всегда непонятным образом
сползал у него на левую сторону.
- Жуткий случай с нашим Уолли, - провозгласил он еще с порога.
- Да, садись.
Я еще не мог прийти в себя от открытия, что Веббер не на моей
стороне. Но сейчас у меня не было времени гадать о причинах. Прежде всего
мне пришло в голову, что его жена Хильда тоже, вероятно, ворует в
универмаге. Это казалось логичным, во всяком случае, на первый взгляд.
- Я приехал прямо из больницы, - сказал Макс, шлепаясь в кресло. -
Господи, ох и отделали же они беднягу. Жаль, что на его месте не оказался
я, - он расчесал пятерней густые черные волосы. - Ты уже что-то узнал,
Стив? Как, по-твоему, замешан тут Хэммонд?
Возможно, это было дело рук Хэммонда, но у меня из головы не шла
история с универмагом.
- Не знаю. Обычный грабеж тоже нельзя исключить.
- Сомневаюсь. У него был полный портфель бумаг с собой. И стервец обо
всем помалкивал. Вчера мы с ним просматривали предварительную смету на эту
школу, и мне кажется, что он думал о другом. Видимо, он занимался еще
чем-то и именно из-за этого попал в больницу.
Я вертел в руках ручку. Мыс Уолли отлично понимали друг друга, и я
доверялся ему в любом затруднении. Но с Максом дело обстояло иначе. Он
кидался на все, как разъяренный бык, тыча во все стороны рогами. И для
него не имело значения, что он задевал кого-то, лишь бы получить
сенсационный материал. Я совершенно отчетливо понимал, как он отреагирует,
если я скажу, что происходит в универмаге. Он немедленно помчится туда и
заставит Горди говорить.
- Ты ведь знаешь Уолли, - сказал я осторожно. - Он все скрывает. Но
мне кажется, что за этим стоит все же Хэммонд.
- Мне тоже. Мы собрали факты полностью. Уолли еще хотел раздобыть
копию контракта, подписанного Хэммондом. Вчера вечером мы говорили об
этом. Я предложил заняться этим контрактом, но он хотел сделать все сам. У
него связей больше, чем у меня, - он подался вперед и заглянул мне в
глаза. - Теперь это мое дело?
- Слушай, ты помнишь статью о Шульце? Над ней работал Уолли, и она
совершенно готова и сдана в набор. Так вот я подумал.., пойми, что
случилось с Уолли, может случиться и с тобой, и со мной. Я считаю, что нам
надо подождать со статьей о Шульце, пока мы не покончим с Хэммондом. Нам
может понадобиться защита полиции; если мы напечатаем эту статью, защиты
нам не видать как своих ушей.
Он потер пальцами приплюснутый нос:
- Защита полиции? А как, по-твоему, они смогут нас защитить?
- Ну, например, выдать нам разрешение на ношение оружия. Чендлер мог
бы это устроить.
Он ухмыльнулся.
- Мне оружие ни к чему, - он взглянул на свои мощные кулаки.
- Трое таких головорезов прекрасно с тобой справятся, Макс. Не
воображай себя суперменом! Он пожал плечами.
- Ладно, будь по-твоему, - он встал. - Вернусь после обеда, - сказал
он и вышел.
Я посмотрел через окно на ярко освещенные окна офиса Чендлера.
Моя нерешительность длилась лишь секунду. "Может быть, разговор мне
поможет хоть немного успокоиться", - подумал я, набирая номер секретарши
Чендлера.
- Мистер Чендлер у себя? Мне нужно поговорить с ним по очень важному
делу.
- Минуточку, я узнаю, примет ли он вас. - Через минуту она снова
сказала:
- Вы не могли бы приехать немедленно? Через час он вылетает в
Вашингтон.
Я приехал туда через пять минут, по дороге не слишком обращая
внимание на правила движения.
Чендлер стоял возле письменного стола с набитым портфелем у ноги,
рядом на стуле лежали его шляпа и пальто.
- Что у вас, Стив? - спросил он, когда я вошел в кабинет. - Я уезжаю,
у меня встреча с президентом. Вероятно, будут новости, когда вернусь.
Я объяснил ему, что в связи с нападением на Уолли и принимая во
внимание участие в этом деле муниципалитета и Хэммонда я считаю
необходимым отложить атаку на Шульца.
Я тщательно подбирал слова:
- После выхода статьи нам будет нельзя рассчитывать на помощь
полиции. В этой ситуации она нам необходима, если мы хотим выяснить, кто
стоит за нападением. Это может повториться, а я вряд ли смогу
редактировать журнал, мистер Чендлер, лежа в больнице. Мне хотелось бы
получить для себя и Берри право на ношение оружия. Дело может перейти в
небольшую войну. Если Шульц не окажет нам содействия, это не кончится
добром.
Чендлер посмотрел на меня из-под полуприкрытых век:
- У вас найдется, чем заменить статью о Шульце?
- Есть целый ряд хороших материалов. Мы могли бы выступить с фактами
о новых противозачаточных таблетках. Немного подумав, он кивнул:
- Ну что ж, мне не хочется выпускать из рук этого мерзавца, но ваши
соображения звучат довольно убедительно. Значит, в последний номер вы
статью не ставите, используем ее в следующем, так?
- Да.
Он испытующе взглянул на меня:
- Следовательно, вы считаете, что нападение на Уолли связано с
Хэммондом?
- По-видимому, да.
В дверь заглянула секретарша:
- Ваша машина на месте, мистер Чендлер.
- Хорошо. Да, и скажите Боргу, чтобы он достал лицензии на право
ношения оружия для Стива и Берри, а также подобрал им пистолеты. - Чендлер
повернулся. - Мы еще поговорим об этом, когда я вернусь. Как поживает
Линда? - спросил он чуть позже, когда мы уже выходили из кабинета.
- Спасибо, неплохо, - ответил я, представив, как бы у него вытянулось
лицо, признайся я, что подбил ей глаз. Шагая гулким коридором бок о бок с
боссом, я добавил небрежно:
- Я слышал, кто-то прошлой ночью забрался к Вебберу. Пропали какие-то
бумаги.
Великий человек даже не замедлил шаг.
- Да... Вероятно, какой-нибудь сумасшедший, сейчас их много
развелось. - Он дотронулся до моего плеча. - Вы думаете, за этим что-то
кроется?
- Не знаю. Просто показалось странным, что Веббер не заявил в полицию.
- В полицию? Какой в этом смысл?
Я видел, что он думает о другом. Наверное, повторял про себя слова, с
которыми обратится к президенту.
Мы подошли к лифтам. Какой-то человек взял у Чендлера портфель. Он
сделал это так подобострастно, что я не удивился, если бы он упал на
колени и стукнулся лбом об пол.
- Ну, до свидания, Стив, - он хлопнул меня по спине. - Мы еще
поговорим.
Мы с секретаршей смотрели, как великий человек в сопровождении
маленького исчезли из виду. Потом секретарша кивнула и вернулась в офис. Я
шагнул, в кабину соседнего лифта и нажал на кнопку первого этажа.
***
Когда я вернулся в редакцию, Джин сидела за моим письменным столом и
сортировала почту, которую я уже разобрал.
- Привет, Джин, как дела у Ширли?
- Она хорошо держится. Уолли ведь все еще без сознания. Но, похоже,
докторов это не беспокоит. Ширли уехала домой. Как Линда?
- О, о ней хорошо позаботятся, - я обошел стол и сел. Джин стояла
рядом со мной с пачкой писем для нас. Темно-серое платье очень шло ей.
Темные волосы блестели. Я увидел у нее на руке платиновые часики на
платиновом браслете. Неожиданно я понял, что замечаю мелочи, на которые
решительно не обращал внимания еще вчера: часы, фасон платья, шелковистые
волосы, спокойные, умные глаза. Некоторое время мы молча смотрели друг на
друга, потом Джин сказала:
- Вы не хотите посмотреть почту?
- Я уже ее просмотрел, и там нет ничего важного, вы и сами
управитесь, - после минутной паузы я попросил ее присесть. - Сегодняшний
день начался скверно. Хотите узнать новости?
- Плохие?
Я рассказал о телефонном разговоре с Веббером и о том, что Мэйшью
сможет одолжить только пять тысяч. Я также рассказал, как мне удалось
уговорить Чендлера подождать печатать статью о Шульце и достать для нас с
Максом разрешение на ношение оружия.
Она напряженно слушала.
- Ну, вот, пожалуй, и все. Не понимаю Веббера. Вероятно, его жена
тоже воровала, и потому он опасается Горди. У Чендлера, разумеется,
хватает других забот, и его это не интересует. Если Веббер сказал, что в
папках не было ничего интересного и украл их какой-то псих, почему бы
Чендлеру не поверить. Джин, меня это беспокоит. Я рассчитывал на Веббера и
теперь вижу, что ошибался. Похоже, придется где-то выпрашивать пятнадцать
тысяч, раз хочу выхлопотать для Линды этот материал.
- Может, попробуете уговорить Горди? - спокойно спросила Джин. -
Потяните время, до сих пор вам это удавалось. Попросите у него отсрочку и
скажите, что заплатить не можете. Тем временем обязательно найдете, чем
его припугнуть.
- Без Веббера я скорее всего ничего не найду.
- А ведь, пожалуй, досье Горди до сих пор у Веббера. Я могла бы до
него добраться.
Я непонимающе взглянул на нее:
- Каким образом?
- Когда-то я оказала его секретарше Мэвис Шерман большую услугу. Она
сделает для меня все, что угодно. Постарайтесь уговорить Горди подождать
несколько дней.
Я снял телефонную трубку и попросил Джули соединить меня с Джессом
Горди из универмага "Велкам". Потом положил трубку.
- Чем вы помогли Мэвис?
- Это не должно интересовать вас, Стив. Во всяком случае, со многими
случаются всякие неприятности. Если я могу кому-то помочь, то помогаю. -
Она подняла руки, а потом снова опустила их на колени. - & один прекрасный
день, кто знает, возможно, и мне понадобится помощь.
Зазвонил телефон.
- Мистер Горди?
- А, мистер Менсон, как поживаете? - насмешливую нотку в его голосе
нельзя было не заметить.
- Нам придется отложить дня на два то, о чем мы договаривались.
Сейчас я просто не могу.
- Неужели! У меня тоже затруднения. Давайте поговорим о наших
затруднениях сегодня вечером, как условились. В девять часов. Помните
адрес: Истлейк, 189. Пока хватит какой-нибудь мелочишки. В общем,
договорились.
И он повесил трубку.
Джин слушала по параллельному телефону. Мы положили трубки и
посмотрели друг на друга. Она встала:
- Я приглашу Мэвис пообедать. Статья о противозачаточных таблетках
готова, и я пошлю ее в номер.
Раздался звонок. Звонил Марвин Гудер, наш специалист по дорожным
происшествиям. С этого момента и до самого обеда у меня не выдалось ни
единой свободной минуты. В полдень я пошел пообедать с Джимми Рефферти,
нашим театральным критиком. Без особого внимания, вполуха слушал я его,
пока мы расправлялись с недолгим обедом занятых людей. Наконец он сказал:
- Послушайте, Стив, мне кажется, вы не очень заинтересованы. У вас
ничего не случилось?
- Я все думаю об Уолли, - сказал я, и это было не правдой. Он покачал
головой:
- Странное дело. Это, скорее всего, грабеж, и такое может случиться с
каждым из нас. Послушайте, а что, если я напишу статью об опасностях,
которые ожидают нас на улице, и как-то увяжу это с детективной тематикой в
кино?
- Хорошо, пришлите мне набросок, - я подозвал официанта, желая
расплатиться.
- Господи, вы проявляете такой энтузиазм, словно восьмидесятилетняя
дама, которой предложили заняться любовью.
Я уплатил по счету.
- А что вам известно о половой жизни восьмидесятилетних дам? -
спросил я и ушел.
Затем отправился в банк и предъявил чек на предъявителя на три тысячи
долларов. Клерк одарил меня сияющей улыбкой и сказал, что ему очень
понравился последний номер нашего журнала. Потом извинился и исчез за
перегородкой. Очевидно, Эрни дал разрешение, так как он немедленно
вернулся и выплатил мне триста новеньких десятидолларовых бумажек. Я
уложил деньги в портфель и поехал обратно в редакцию. По дороге я
раздумывал, отвечает ли эта сумма запросам Горди о мелочишке.
Удовлетворится ли он этим пока?
Джин еще не вернулась с обеда. Я позвонил в больницу, и мне сказали,
что Уолли еще не пришел в сознание. Потом я набрал номер Люсиль.
- Нашей бедняжке все еще плохо, - проворковала Люсиль. - Было бы
просто немилосердно заставлять ее подходить к телефону. Синяк у нее
ужасный.
- Тогда будем милосердны, - заявил я и повесил трубку.
Вошла Джин:
- Кажется, я все уладила. Если только досье Горди не уничтожено,
Мэвис достанет вам копию. Она говорит, что вчера вообще не было никакой
кражи. Сразу же, как только Веббер уйдет, она поищет в архиве.
- Она сказала, в котором часу он уйдет?
- Около семи. У нее есть ключ. Она позвонит нам, как только найдет
досье.
- Если я получу досье до разговора с Горди, то у меня на руках будет
хоть какой-то козырь.
- Если оно там, вы его получите.
- Спасибо, Джин. Я приготовил для Горди три тысячи долларов и
позвонил в больницу.
- Я тоже говорила с Ширли. Она ничего в полиции не сказала. Бреннер
теперь думает, что на Уолли напали обычные грабители.
- Может, так оно и было.
- Ну, ладно, пора заняться работой. Вам нужно написать вступительную
статью, а у меня полный стол незаконченной работы.
Когда она ушла, я пододвинул пишущую машинку. Во вступительной статье
речь шла о девальвации доллара. Мне никак не удавалось написать что-то
связное, но наконец я овладел темой, хотя к тому времени пол был усыпан
скомканными бумагами.
День прошел незаметно.
Я ответил на множество телефонных звонков, принял трех
корреспондентов, явившихся со своими идеями. Две оказались никуда не
годными, третью я одобрил. Потом диктовал на магнитофон. Загудел зуммер, и
я передвинул рычажок.
- Мистер Менсон, пришел мистер Борг, - сообщила Джули. Джо Борг был
доверенным лицом Чендлера. Он занимался, главным образом, всякими
щекотливыми делами, проявляя при этом необыкновенную изворотливость. По
сравнению с его гонорарами моя зарплата казалась милостыней, но я не
завидовал его работе, мне она обеспечила бы инфаркт.
- Пусть войдет.
В комнату влетел Борг. Невысокий брюнет лет сорока, с глазами,
напоминающими темные бусинки.
- Привет, Стив, - он закрыл дверь, подошла к столу и положил на него
большую коробку. - Здесь оружие для вас и Макса. Там же лицензии и коробки
с патронами, - он посмотрел на меня. - Смотри не убей кого ненароком, Стив.
- Вы быстро управились, спасибо.
- Когда босс дает задание, я его выполняю, - он снова посмотрел на
меня. - Только осторожнее, приятель, стреляйте только в случае, если
увидите белки глаз, - он ухмыльнулся. - Это уже кем-то сказано, а? - он
направился к выходу и добавил:
- У меня свидание с одной чудной киской.
Я вынул из коробки два автоматических пистолета 38-го калибра. Там же
находилась лицензия на право ношения оружия и для Макса. Я встал, снял
пиджак и примерил кобуру. Я участвовал в войне и разбираюсь в оружии.
Потом проверил пистолеты и, убедившись, что они в порядке, зарядил свой.
Если я и попаду в больницу, то наверняка не по своей вине. Сунув пистолет
в кобуру, я отступил от стола и несколько раз для пробы выхватил оружие из
кобуры. Каждый раз мне удавалось проделать это быстро и без задержки.
Довольный, я снял ремни и положил оружие в ящик. Потом позвонил Максу
домой. Никто не подходил к телефону. Он принадлежал к тому типу мужчин,
которые неохотно связывают жизнь с одной женщиной, и флиртовал со многими,
что его вполне устраивало.
Когда я положил трубку, вошла Джин:
- Только что звонила Мэвис. Нам не повезло. Досье Горди нигде нет.
Я сел за стол:
- Вы что-нибудь понимаете, Джин? Я - нет. Сначала Веббер говорит, что
у него на Горди заведено досье, потом лжет, утверждая, что произошла
кража. И наконец оказывается, что досье там все же нет. Видимо, либо Горди
его шантажирует, либо кто-то влиятельный убедил его покрыть Горди.
Впрочем, это лишь догадки. Но кто стоит за всем этим?
Она задумалась.
- Кто, собственно, занимался кражами в универмаге? - спросила она
наконец.
- Уолли упоминал Сэлли Латимер, Мэйбл Криден и Люсиль Бауер.
- Я с ними незнакома, а вы?.
Я сразу вспомнил Марка Кридена. Ему принадлежал самый внушительный
дом в нашем районе. Он был президентом компании "Хаурэт Продакшн". Очень
влиятельный человек и крупнейший магнат во всем Истлейке. Его жена была на
двадцать лет моложе его и держалась надменно. Прочие дамы Истлейка,
включая и Линду, не очень ее любили. Криден, без сомнения, обладал
достаточным влиянием и деньгами, чтобы купить Веббера. Но зачем ему было
нужно, чтобы досье Горди исчезло? Что в нем могло грозить неприятностями
такому человеку, как Криден? Раздумывая над этим, я пришел к выводу, что
не очень виню Веббера за укрывательство Горди. Наверное, его жена Хильда
тоже воровала.
Я облокотился на стол.
- Может, я что-то и придумаю, когда буду говорить с Горди, - я
взглянул на часы. Они показывали 19.15. - Приглашаю вас поужинать, Джин.
- Спасибо, но меня дома ждет работа. Мне так хотелось побыть с ней.
- Ну, прошу вас, пойдемте, можно снова сходить к Луиджи.
Она посмотрела на меня в упор, и глаза ее были холодны.
- А вы не думаете, что вам лучше поехать к жене? Я хорошо заметил
тон, с которым она произнесла слово "жена".
- Я буду дома, можете позвонить мне, когда уладите дела с Горди, -
сказала она и вышла.
Я подождал, пока за ней захлопнется дверь в коридор. Потом, чуть
поколебавшись, снова достал кобуру, приладил ремень через плечо, еще раз
проверил пистолет и вышел, погасив свет в кабинете. Спустился вниз и зашел
в маленький дневной бар на улице напротив. Ужинал я в одиночестве и в
скверном настроении.
***
Когда я подходил к машине, было 20.00. Я собирался заехать домой,
чтобы проверить, нет ли для меня почты, и заодно просмотреть карту
Истлейка, чтобы найти дом Горди, а не искать его в темноте.
- Привет, Стив! - я обернулся. Из окна своего "ягуара" высовывался
Гарри Митчелл. Он был на два года старше меня, высокий, статный,
симпатично некрасивый, отлично играл в гольф и был любимцем клуба. Я
подошел. - Огорчен, что у вас такая неприятность с матерью Линды. Она
серьезно больна?
В первый момент я не понял, о чем он говорит, но потом вспомнил, как
объяснил Эрни срочную нужду в деньгах.
- Состояние неважное.
- Памела пыталась дозвониться до Линды, потом догадалась, что она,
вероятно, уехала ухаживать за матерью.
- Да, но вряд ли там задержится надолго.
- Стив, мы не можем оставить тебя одного. Приходи к нам сегодня
вечером.
- Спасибо, Гарри, но у меня накопилась уйма работы, и теперь, по
крайней мере, появилась возможность немного наверстать.
Он усмехнулся.
- Верно, а у меня никогда так не получается. Вот если бы разболелась
теща и Памеле пришлось к ней уехать, то и я навел бы порядок в своих
делах, - он рассмеялся. - Только старая ведьма не болела уже минимум
пятьдесят лет. Все же мог бы и заскочить к нам на минутку.
- Не могу, Гарри.
- Прошла твоя простуда?
- Да.
- Когда будешь звонить Линде, передай, пожалуйста, привет от всех
нас. Может быть, тогда зайдешь завтра вечером?
- Посмотрим, что будет завтра.
Он махнул рукой и отъехал.
Я вернулся домой. Днем здесь побывала Сисси, навела порядок и
смахнула кое-где пыль. Дневная почта, которую я нашел на столе, почти
целиком принадлежала Линде, любившей переписываться. Это давало хороший
предлог заехать к Люсиль. До встречи с Горди оставалось достаточно
времени. Я нашел карту района и убедился, что дом Горди находится в конце
Восточной авеню и туда можно легко дойти пешком. Совсем незачем, чтобы мою
машину видели там. Кобура с пистолетом мешала мне, потому я ее снял и
бросил на диван.
Потом сел в машину и поехал к Люсиль. Она открыла мне дверь.
- Вот так сюрприз.., те же и жестокий муж, - сказала она с циничной
усмешкой.
- Я хотел бы поговорить с Линдой.
- Она в гостиной, а я готовлю ужин. Извините, но не могу пригласить
вас за стол, готовлю только на двоих. Проходите, Стив, - и она вышла в
кухню.
Я вошел в гостиную. Линда лежала на диване в ночной рубашке и халате,
одолженном у Люсиль. Один глаз у нее был завязан, другой холодно смотрел
на меня.
- Вот твоя почта, - сказал я и бросил письма на стол. - Когда я
добывал деньги для шантажиста, то сказал Мэйшью, что они понадобились
твоей матери для операции. Новость, естественно, сразу же разнеслась по
всему этому дурацкому району. Предполагается, что ты уехала к матери в
Даллас.
- Тебе и маму понадобилось впутать, - голос ее постепенно повышался.
- Сегодня вечером я встречаюсь с Горди. Пока достал только три
тысячи. Ему наверняка потребуется больше, но может, он и подождет. Если не
захочет ждать, продам твою машину, твои драгоценности и вообще все, на что
можно выручить деньги.
Ее глаза заблестели:
- Только попробуй тронуть мои драгоценности или машину! Они
принадлежат мне!
Я смотрел на нее и не в силах был понять, почему я когда-то влюбился
в нее.
- Я решу это, когда переговорю с ним. Но у тебя по-прежнему остается
возможность отсидеть за решеткой.
Когда я направился к двери, она с растущей яростью выкрикнула вслед:
- Надеюсь, эта шлюха Кейси вознаградит тебя за все!
- Не старайся быть омерзительнее, чем ты есть на самом деле, - сказал
презрительно я и вышел из дома Когда я подъехал к своему дому, то заметил
чужую машину.
- Привет, Стив. Я тут удивляюсь, куда ты мог запропаститься? -
навстречу мне из темноты вышел Френк Латимер.
Он успешно продвигался в страховом деле. Его считали компанейским
парнем. - Я слышал о матери Линды и вот решил, проезжая мимо, что надо
пригласить тебя на ужин. Сэлли ездила по магазинам, потому мы будем
сегодня ужинать позже.
- Большое спасибо, Френк, но я уже ужинал, и у меня страшно много
работы.
- Охотно верю. Журнал у тебя первоклассный, факт. Ну, ладно, хоть
повидал тебя. Слушай, если мы можем чем-то помочь?..
- Спасибо, но мы уже все устроили. Линда вот-вот вернется, а днем обо
мне заботится Сисси.
- В общем, если понадобится что-нибудь, ты знаешь, где нас найти.
Когда он отъехал, я загнал машину в гараж. По словам Джин, жена
Френка Сэлли упоминалась в числе воровок. Интересно, шантажирует ли Горди
Френка, и если да, то заплатил ли он или думает не платить? Я взглянул на
часы. Без двадцати девять. Самое время отправляться к Горди. Я запер гараж
и зашагал по улице. Проходя мимо слабо освещенных домов, я гадал, как
поведет себя Горди, если я принесу только три тысячи. На следующем
перекрестке я повернул направо на Восточную авеню. Судя по карте, дом
Горди должен находиться ярдов за сто в конце улицы. Я прибавил шагу. Дома
на этой улице были поскромнее и не так ярко освещены. В следующую секунду
я чуть не налетел на человека, появившегося из сумерек. Это был Криден,
высокий крепкий мужчина лет шестидесяти. Жители Истлейка считали его
чем-то вроде местного царька. Состоянием он ненамного уступал Чендлеру и
жил в доме вчетверо дороже моего. Он ездил в "роллс-ройсе", а его жена в
"бентли". Хотя они держались с чрезмерной важностью и не пользовались
всеобщей приязнью, к ним обращались многие, так как они щедро принимали
гостей. Он остановился, раздраженно улыбаясь.
- Привет, Стив, куда это вы направляетесь?
- Вышел прогуляться, хочу кое-что спокойно обдумать, - сказал я.
Встреча пришлась очень некстати.
- Да, при ходьбе лучше думается. А я прогуливаю собаку. Мейбл купила
себе, а возиться приходится мне, - он громко рассмеялся. - Когда же вы
собираетесь к нам?
- Когда пригласите. Сейчас Линда в Далласе, так как ее мать заболела.
- Неужели? Очень жаль. Столько людей сейчас болеет. Значит, вы
остались один?
- Да, хоть поработаю как следует.
- Должен сказать, что журнал ваш превосходен. Я читаю его теперь от
начала и до конца. Я скажу Мейбл, чтобы она вам позвонила. Нам следовало
бы встречаться чаще, - он по-прежнему говорил громким голосом. Нагнувшись,
погладил своего спаниеля. Жаль, что поблизости не оказалось ни одного
репортера, получился бы хороший снимок для светской хроники. - До
свидания, Стив, - он важно кивнул мне и двинулся дальше.
Я проводил его взглядом. Что это? Случайность? Сначала я натыкаюсь на
Латимера, теперь Криден.
Согласно заметкам Уолли, супруги обоих джентльменов воровали в
магазине. Меня очень интересовало, возвращался ли Криден от Горди и
сколько он заплатил за компрометирующий его жену кусок пленки?
Я пошел дальше. Потребовалось некоторое время, чтобы найти дом Горди.
Он стоял, отступая ярдов на двести от служебного входа в универмаг.
Супермагазин был погружен в темноту, но в доме Горди желтовато светилось
окно на первом этаже. Я прошел по дорожке к крыльцу мимо запущенных кустов
роз. Нажал на кнопку, и в доме зазвенел звонок. Потом наступила тишина. Я
слегка вспотел, руки стали холодными и липкими. Сердце билось неровно. Я
знал, что поступаю глупо, давая деньги шантажисту, но иначе оставалось
идти только в полицию, а это было опасно для Линды, хотя я и придержал
статью о Шульце. Чендлер мог узнать о беспричинной идиотской краже, и
тогда моей карьере наступит конец.
В доме было тихо, и я позвонил вновь. У меня возникло ощущение, что
кто-то наблюдает за мной из темноты, и я оглянулся. Дорожка была
пустынной. По-прежнему никакого ответа. После небольшого раздумья я взялся
за ручку ,двери и повернул. Дверь отворилась. Я заглянул в маленькую
прихожую. Свет, струившийся из полуоткрытой двери, освещал поношенное
пальто на вешалке и еще более поношенную шляпу. Я боялся, что какой-либо
прохожий может увидеть меня, потому быстро шагнул и затворил за собой
дверь. Меня интересовало, живет Горди один или у него есть жена?
Интересно, знает ли она, что он шантажист.
- Горди?! - я подождал. Слышался лишь звук работающего холодильника,
и больше ничего не нарушало тишины, - Горди?
Я приблизился к двери гостиной, постучал и открыл.
Сколько раз подобная сцена была описана в романах, сколько раз
показана по телевизору! Запущенная комната, выцветшие обои на стенах,
безобразная обшарпанная мебель" дешевые вытертые ковры. На стене висели
две плохие репродукции Ван Гога, в углу стоял телевизор, на полке -
несколько дешевых потрепанных книг в бумажных обложках, полупустая бутылка
скотча и на камине французская кукла с наклеенными кудрявыми волосами.
Здесь имелось все, что связано с понятием "дом", но это место не было
домом.
Как зачарованный, я смотрел на ужасающий реквизит этой унылой,
угнетающей сцены. Джесс Горди сидел лицом ко мне с руками на подлокотниках
кресла. Кровь пропитала рубашку и поношенный серый пиджак. На полу у ног
тоже была кровь, и один ботинок даже стоял в лужице. Его рот был
полуоткрыт, желтоватые крысиные зубы оскалены в гримасе ужаса и страха.
Мертвые глаза враждебно смотрели на меня. Меня сковал страх.
Нервы дрогнули от внезапного телефонного звонка. Я оглянулся,
учащенно дыша. Телефон стоял на полу возле ног трупа.
Я долго ждал, пока звонки не прекратятся. Мной овладели паника и
желание немедленно бежать отсюда. Первой реакцией было исчезнуть, но, не
пройдя и двух шагов, я остановился.
Горди убили. Кто-то его застрелил или заколол. Был ли этот кто-то
мужчиной? Или женщиной - тоже жертвой шантажа? Осталась ли
компрометирующая пленка в доме или ее забрал убийца? Если полиция найдет
эту пленку, мы с Линдой потеряем надежду на будущее, на которое привыкли
рассчитывать.
Нужно обыскать дом и попробовать найти пленку. Если полиция ее
найдет, следствие выявит всех женщин, уличенных в кражах. Потом начнут
выяснять, не могли ли они или их мужья участвовать в убийстве. Я стоял
неподвижно, и в сознании вихрем проносились мысли. Мне вдруг стало ясно,
что я могу стать подозреваемым номер один. Если допросят Кридена, он
расскажет, как встретил меня на дороге к дому Горди. А мотив ясен как
белый свет. А у самого Кридена? Я постарался представить его гуляющим с
собакой по Восточной авеню. Конечно, он мог убить Горди, и это было
логично. Он живет в мире большого бизнеса и, несмотря на добродушную
улыбку, может быть беспощаден. Он наверняка не остановится перед убийством
такого мерзкого червяка, как Горди, чтобы избавить свою жену от
преследования. Найду ли я в себе достаточно решимости, чтобы остаться и
обыскать дом? Что, если кто-то появится и застанет меня здесь? Пленка
может находиться где угодно, например в хитром тайнике, и мне понадобится
несколько часов, чтобы обнаружить его. Я снова шагнул к двери и снова
остановился.
Горди ждал меня. Разве нельзя предположить, что отрезок пленки он
держал под рукой. Какое мне дело до остальных? Вот кусочек пленки,
компрометирующий Линду, стоит поискать. Но в ту минуту, как я решил
вернуться в комнату, перед домом остановилась машина. Молниеносно
повернувшись, я взбежал по лестнице на второй этаж. Перегнувшись через
перила, я смотрел в полутемный холл. Сердце бешено билось. Снова зазвенел
звонок, потом дверь отворилась.
- Джесс? - послышался женский голос.
Внизу показалась фигура женщины, быстро проскользнувшей в комнату. Я
увидел ее лишь мельком: невысокая брюнетка, одетая во что-то темное. Я
услышал, как она резко втянула в себя воздух, потом вскрикнула:
- Джесс!
Шаг за шагом я бесшумно стал спускаться по лестнице. Было слышно, как
она снимает трубку и набирает номер. Наверное, вызывает полицию. Я
добрался до прихожей.
- Случилось убийство! - прокричала она высоким скрипучим голосом. -
Пришлите кого-нибудь! - Я протиснулся через дверь на улицу, еще услышав,
как она кричит:
- Сто восемьдесят девять, Восточная авеню. Убийство!
Мне хотелось припустить бегом, но я инстинктивно остановился, вытащил
платок и вытер входную дверь и ручку там, где прикасалась моя рука. Затем
я медленно вышел по дорожке на улицу. Только тогда я бросился бежать. Я
мчался к нашему дому, едва переводя дыхание. По пути мне никто не
встретился. Должно быть, по телевизору передавали какую-то увлекательную
программу.
Дрожащей рукой я достал ключ и отворил дверь. Она оказалась
незапертой. "Наверное, забыл ее затворить", - сказал я себе, входя в
прихожую.
Когда я закрывал за собой дверь, послышался звук сирены и за окном
мигнул свет от полицейской машины, пронесшейся по направлению к дому Горди.
Глава 4
Только оказавшись в привычной обстановке своей гостиной, я обрел
способность логично мыслить. Опустившись в кресло, я стал обдумывать
ситуацию.
Горди убили. Какая-то женщина вызвала полицию, и та сразу же прибыла
на место. Вскоре туда приедут еще и люди, из отдела по расследованию
убийств. Они перевернут дом вверх ногами, будут искать отпечатки пальцев и
всех расспрашивать. Если же они найдут пленку, нам всем: мне, Кридену,
Латимеру, и всем, кого она касается, придется чертовски жарко. Просмотрев
пленку, полиция установит, что наши жены занимались кражами, и получит
прекрасный мотив убийства. Всех нас коснется следствие. Если они
установят, что Криден в момент убийства находился неподалеку от дома
Горди, его заподозрят, а он расскажет про меня. Разве что только Криден
станет держать язык за зубами, и я тоже.
Следовательно, первым делом нужно убедить Кридена молчать. Времени
оставалось мало. Я подошел к телефону и набрал его номер. Ответил слуга. Я
назвался и попросил позвать к телефону Кридена. Через минуту в трубке
послышалось:
- Да, Стив.
- Слушайте внимательно, Криден, - сказал я. - Я знаю, что ваша жена
совершала кражи в универмаге "Велкам". Моя выкидывала такие же глупости.
Меня шантажируют, и вас, полагаю, тоже. Сегодня вечером я пошел к Горди,
чтобы откупиться и нашел его убитым. Мы с вами повстречались на Восточной
авеню вблизи от дома Горди. Нас будут допрашивать. Предположим, мы не
встречались... Он отозвался после длительной паузы:
- Это звучит в высшей степени разумно.., вы не видели меня.., я не
видел вас...
- Правильно.
- Хорошо, значит, так и будет, - сказал он и повесил трубку.
Я тоже повесил свою и облегченно вздохнул. Все оказалось невероятно
просто.
А теперь Линда. Договориться с Линдой по телефону я не мог. Нужно
было встретиться. Мне не хотелось, но ничего не поделаешь. Встав, я
заметил на диване кобуру с пистолетом. Я убрал ее в ящик стола. Потом
погасил свет, запер дверь и зашагал по дорожке сада. Подходя к калитке,
снова услышал завывание полицейской сирены, и по направлению к дому Горди
пронеслись еще две машины. Идя к Люсиль, я еще раз услышал вой полицейской
сирены. Промчалась еще одна по лицейская машина, а за ней и машина скорой
помощи. Мое сердце сильно стучало. К счастью, передача по телевидению была
достаточно шумная и интересная, иначе все сбежались бы к окнам.
Наконец я добрался до дома Люсиль. Я бегом преодолел расстояние от
калитки до двери и позвонил. Некоторое время я терпеливо ждал, пока Люсиль
откроет.
- Привет, Стив, - проворковала она. - Вы принесли нам хорошие
новости? А может быть, нет?
- Ничего хорошего, - я проследовал за ней в комнату. Линда
по-прежнему лежала на диване и встретила меня холодным враждебным взглядом.
- Ну что? - Люсиль приготовилась исчезнуть. - Мне уйти?
- Нет, останьтесь, речь пойдет и о вас.
- Что вы говорите?!
Она уселась в кресло и стала вставлять сигарету в длиннейший мундштук.
Я коротко рассказал, как пришел к Горди и нашел его убитым и как
какая-то женщина вызвала полицию.
- Если Горди держал пленку и негативы дома, то нам придется плохо, -
сказал я Линде. Ее лицо посерело от страха.
- Что ж, по крайней мере, тебе не придется платить этому мерзавцу, -
подвела итог Люсиль. Линда впала в истерику.
- Зачем только я вышла за тебя? - она повернулась к Люсиль. - Люси,
помоги мне, что же нам делать?
Когда я увидел, каким взглядом моя жена смотрит на эту стареющую
лесбиянку, то понял, что она значит для нее больше, чем когда-либо значил
я.
- Что делать? - Люсиль стряхнула пепел с сигареты. - Ты ведь хочешь
развестись, правда, киска?
- Разумеется.
- Ну вот, все будет очень просто, - она посмотрела на меня. -
Полагаю, вы дадите Линде развод?
Внезапно я осознал, какое облегчение принесет мне избавление от
Линды. Я не испытывал от женитьбы никаких особых радостей на протяжении
последних трех лет, зато постоянно вынужден был сносить женушкины капризы
и алчность.
- Да.
- Вот видите, все уладится без затруднений. Мы вдвоем сейчас уедем в
Даллас. Потом скажем, что эту историю с операцией Стив выдумал, чтобы
избежать лишних разговоров, когда вы решили развестись. О вещах не
беспокойтесь. Линда, Стив пришлет все, что сочтет нужным. Полагаю, он
сможет дать тебе денег, если же нет, то тебе дам их я. Думаю, твоя мама
тебя поймет.
Линда расплакалась.
- Люси, дорогая, не знаю, что бы я без тебя делала, - причитала она.
От всего этого мне стало тошно. Я достал бумажник и бросил на стол
три тысячи, которые приготовил для Горди.
- Ладно, оставляю вас вдвоем, - в дверях я остановился и оглянулся на
Люсиль:
- Вы и в самом деле рассчитываете уехать сегодня?
Она улыбнулась мне:
- Через час нас здесь не будет. Свои дела мы легко уладим, попробуйте
уладить свои.
- Вами будет интересоваться полиция.
- Пусть интересуется. Вы, мужчины, вечно все проверяете но меня это
не волнует. Вы с Линдой поссорились, и она пришла ко мне. Я проводила ее к
матери, ну а вы дали ей денег, вот потому и попросили ссуду.
Секунду я смотрел на нее, потом кивнул и вышел, даже не взглянув на
Линду.
Обратный путь занял не много времени. Едва придя домой, я позвонил
Джин. Она взяла трубку сразу же. Должно быть, ждала звонка.
- Не могли бы мы с вами встретиться? Возникли осложнения.
- Тогда приезжайте прямо ко мне: Уэстсайд, 1190, последний этаж.
- Буду через двадцать минут.
Когда я уже открывал дверь, зазвонил телефон. Секунду поколебавшись,
я снял трубку.
- Стив, это Макс, - заговорил Берри. - У меня на руках фотокопия
предварительной сметы Хэммонда; только что по лучил Теперь ему крышка.
Думаю, с ее помощью мы покончим с Хэммондом.
- Вот и отлично, завтра посмотрим вместе. Да, тут у меня для тебя
пистолет и лицензия. Он рассмеялся:
- Ладно, значит, завтра. Понимаешь, мне просто не терпелось сообщить
тебе. Как дела у Линды?
- Хорошо. Ты отличился, Макс, - сказал я и повесил трубку.
Перед дверью я опять остановился. Я просил пистолет и получил его,
так почему же хожу без него? Я выглядел бы совершенным идиотом, попади в
какую-нибудь переделку, а оружие оставалось бы в столе.
Я достал из ящика кобуру с пистолетом. Пристегивая ремень, я выложил
пистолет на стол. Когда я хотел положить его обратно в кобуру, то
почувствовал вдруг запах пороха. У меня тонкое обоняние, и я улавливаю
даже слабые запахи, которые не замечают другие. Я поднял пистолет и
принюхался к дулу. Кто-то определенно стрелял из моего пистолета, и совсем
недавно. Я долго стоял, уставившись на пистолет, потом вынул магазин, куда
я еще днем вставил шесть патронов. Их там оказалось только пять.
Не валяется ли гильза от недостающего патрона в неряшливой комнате
Горди? Я стоял неподвижно, и по спине у меня бегали мурашки.
***
Джин открыла, как только я позвонил. В темно-красной пижаме и
расшитых домашних туфлях она показалась мне красавицей. Вслед за ней я
прошел в просторную, прекрасно обставленную комнату. Она закрыла дверь в
коридор.
- Что-нибудь случилось, Стив?
- Еще как случилось, - я окинул ее взглядом. - Наверное, мне не
следовало сюда приходить. Но мне нужно с кем-то поговорить обо всем, а,
кроме вас, мне некому довериться.
- Тогда садитесь и рассказывайте.
- Джин, Линда хочет развестись со мной.
- Мне очень жаль.., но садитесь же, - она указала мне на одно из
кресел, а сама расположилась чуть поодаль. - Это все или случилось еще
что-нибудь похуже?
Я уселся и рассказал обо всех событиях этого вечера.
Отдельно упомянул про пистолет:
- Я уверен, что кто-то взял пистолет, застрелил из него Горди, а
потом снова положил обратно. Как видите, положение мое очень серьезное.
- Но ведь вы не знаете, что его застрелили, его ведь могли и заколоть.
- Из моего пистолета кто-то стрелял, а Горди мертв. Что теперь,
по-вашему, я должен думать? Она кивнула.
- Хорошо, значит, будем исходить из предположения, что убийца
воспользовался вашим пистолетом, - ее спокойный, рассудительный голос
действовал на мои взвинченные нервы, как бальзам. - Нужно обратить
внимание на уже известные факты. Если исходить из заметок Уолли, то можно
подозревать и Кридена, и Латимера, и вас. Вы говорите, что встретили возле
дома Латимера и оставили парадную дверь незапертой. Предположим, он вошел,
искал вас, увидел пистолет, взял его и, пойдя к Горди, застрелил
шантажиста, пока вы были у Линды. Потом он мог вернуться и положить
пистолет на свое место. То же самое мог проделать и Криден, не так ли?
- Конечно, но разве поверят в это копы? Она сидела, зажав руки между
колен.
- Теперь вам надо избавиться от пистолета, а потом заявить, что вы
его потеряли... Или нет, скажите, что его украли из машины.
Такое не приходило мне в голову.
- Пистолет у вас с собой?
- Да.
- Куда вы его денете?
- Как же, черт возьми, избавиться от пистолета? - Я вспомнил о нашем
озере, но, без сомнения, полиция о нем тоже вспомнит. - Выброшу
куда-нибудь на помойку, - сказал я наконец.
- Хорошо, тогда давайте его сюда, я выброшу сама. Вы, Стив, идите
домой и не расстраивайтесь.
- Это безумие. И не подумаю впутывать вас в это дело.
- Но для меня это совсем не трудно, а вас могут заметить. Завтра
утром я заверну его во что-нибудь и выброшу в мусорный бак.
- Не надо было мне вообще приходить сюда. Я управлюсь сам.
Она устало улыбнулась и пожала плечами:
- Как хотите. Мужчине полагается изображать из себя героя. Вряд ли
мне пристало отговаривать вас от этой роли.
Я смотрел на нее, чувствуя, как сильно в ней нуждаюсь, как она мне
нравится. Я расстегнул ремень и положил кобуру с пистолетом на стол.
- Я вовсе не герой, Джин.., но я хотел бы вам что-то сказать...
- Прошу вас, не сейчас, - быстро прервала она меня, - о пистолете я
позабочусь, а, вы идите домой.
Она встала и пошла открывать дверь. После минутной нерешительности я
последовал за ней:
- Спасибо за все. Я хотел бы поговорить с вами, когда теперешняя
ситуация прояснится.
- Всему свое время, Стив, - сказала она спокойно и закрыла за мной
дверь.
Я спустился на лифте и пошел к своей машине. Мне так хотелось сказать
Джин, что она мне нравится. Впрочем, она права, сейчас еще не время. Я
начал обдумывать дальнейшие действия и пришел к выводу, что лучше пока не
заявлять в полицию об утере пистолета. Нужно подождать до завтра. Скажу,
что оставил пистолет в отсеке для перчаток, утром вспомнил о нем, но он
уже исчез. После этого немедленно отправлюсь в полицию и заявлю о пропаже.
Если Краден будет молчать, а пленку не найдут, то, может, все и кончится
благополучно. Пусть даже пистолет найдут и установят, что Горди убит из
него. Никакой суд присяжных не признает меня виновным на основании таких
шатких улик.
Но дело оказалось не таким простым, и все вышло иначе. Затормозив
перед своим гаражом, я увидел стоящую машину. У меня заколотилось сердце.
Едва я шагнул к воротам, как навстречу вышел высокий плечистый человек, и
я узнал в нем Лу Бреннера.
- Мистер Менсон? Я повернулся к нему:
- Добрый вечер, сержант.
- Можно вас на минутку?
- Конечно, только поставлю машину, и пройдем в дом. Он отступил в
сторону. Я загнал машину и открыл наружную дверь. За это время я успел
немного успокоиться. Мы вместе вошли в дом, и я включил свет.
- Садитесь, сержант, в чем дело?
Я присел за стол. Бреннер остался стоять. Его лицо, изборожденное
глубокими складками, казалось, было вырезано из дерева. Маленькие глазки
бегали по комнате, ежеминутно возвращаясь ко мне.
- Вам принадлежит автоматический пистолет 38-го калибра, заводской
номер 4553, и разрешение на ношение оружия 755607 - спросил он, в упор
глядя на меня.
- Мне принадлежит автоматический пистолет, хотя номера я не помню, -
я достал бумажник и, вынув из него лицензию, подал сержанту.
Просмотрев документ, он отодвинул его в сторону:
- Я хотел бы взглянуть на пистолет. Где он?
- В машине.
- Принесите его сюда.
- Зачем?
- Не ваше дело. Принесите.
Мы сверлили друг друга взглядами.
- Сержант, у вас есть ордер на обыск? Он хмыкнул:
- Нет, но я легко могу его получить.
- Может, все же объясните, в чем, собственно, дело? Вероятно, я буду
помогать вам, если вы перестанете угрожать.
Некоторое время он молча смотрел на меня маленькими холодными как лед
глазами. Потом достал из кармана какой-то предмет и положил передо мной на
стол. Это была гильза. Я даже бровью не повел.
- Ну и что?
- Вы знаете, кто такой Джесс Горди?
- Да, управляющий местного универмага. Бреннер кивнул:
- Его кто-то продырявил, и гильзу нашли возле трупа. Я взял гильзу,
держа ее кончиками пальцев. Я ожидал, что он вырвет ее у меня из рук, но
ничего подобного не произошло. Я взглянул на него, и на лице Бреннера не
шевельнулся ни один мускул.
- Разве это улика?
- Улика.
Я достал платок, тщательно вытер гильзу и в платке положил на стол.
- Наверное, она вам понадобится, - сказал я.
- Нет, оставьте ее себе на память, - помолчав, он добавил:
- Я вовсе не жалею, что Горди загнулся. - Его жесткий рот скривился в
невеселой улыбке. - Если вы сами до этого не додумались, так поскорее
избавьтесь от этого пистолета и заявите, что его у вас украли. Пристрелив
этого подонка, вы многим оказали услугу.
- Почему вы решили, что сделал это именно я?
- Гильза. Это новая серия, и первую коробку вручили вам. Мне, знаете,
полагается замечать такие мелочи.
- Но это еще не значит, что убил именно я.
- Попробуйте рассказать это на суде, - он направился к двери, но на
полпути остановился:
- Держите ухо востро, делом занялся лейтенант Голстейн. Сейчас он там
и строит из себя умника. Он может и до вас докопаться. Я случайно оказался
поблизости, когда позвонила эта женщина, вот и явился первым. Лейтенанту
про меня не пронюхать.
- Я не убивал Горди.
- Если сумеете доказать это Голстейну, значит, не убивали.
Он снова направился к выходу.
- Сержант, - окликнул я его. Он обернулся и остановился.
- Минуту назад вы сказали одну вещь, цитирую: "Пристрелив этого
подонка, вы многим оказали услугу". Вам тоже?
- Только не особенна умничайте, Менсон, а то как бы не вышло это вам
же боком, - сказал он и вышел.
Я сидел, уставясь на гильзу, и, лишь услышав шум отъезжающей машины
сержанта, сунул ее себе в карман.
Мне вспомнилось, как Веббер рассказывал о необыкновенной
привязанности Бреннера к жене. Что, если она тоже воровала в этом
универмаге и Горди шантажировал и ее? Я подумал о лейтенанте Голстейне.
Это был честолюбивый ловкий малый. Если он найдет пленку, дело может
обернуться очень плохо. Но в таком же положении окажутся Криден, Латимер
и, возможно, Бреннер.
Я позвонил Джин, так как хотел услышать ее голос, но никто не
подходил к телефону. Я спустился в котельную и бросил гильзу в печь.
Вернувшись в комнату, снова попытался позвонить Джин. Никто не отвечал. Я
курил, думал, нервничал и через полчаса позвонил снова.
- Слушаю?..
Ее голос подействовал на меня, как бодрящая инъекция.
- Я пытался дозвониться до вас, Джин, меня...
- Не сейчас. Завтра в редакции, - ее голос звучал напряженно. - Все в
порядке.., вы знаете, о чем я говорю. Я только что вернулась. Все в
порядке...
Она положила трубку.
Я перевел дыхание. Она освободила меня от пистолета!
Я смотрел в пустоту и думал. Меня ожидала еще одна тревожная и
одинокая ночь.
***
Я допивал кофе, когда увидел проезжающего на велосипеде мальчика,
который развозил утренние газеты. Он сунул в наш ящик "Калифорния тайме",
которую мы выписывали. Я сходил за газетой и быстро нашел там заметку об
убийстве Горди. Ее запихнули куда-то на третью полосу. В заметке лишь
кратко упоминалось, что управляющий универмага "Велкам" был застрелен у
себя дома. Тело обнаружила близкая знакомая Горди мисс Фреда Хейвз.
Расследование поручено лейтенанту Голстейну, который заявил, что убийство
произошло между восемью тридцатью и девятью часами вечера. Мотив убийства
неизвестен. Что ж, с первого взгляда было ясно, что убийство не особенно
заинтересовало газеты. Фреда Хейвз? Близкая знакомая? Знала ли она, что
Горди шантажист?
Я взглянул на часы: 8.15. Пора идти в полицию и заявить о краже
пистолета. Некоторое время я повторял слова, которые скажу им, потом вывел
машину и поехал в город. По дороге я остановился, чтобы купить сигарет.
Обычно я покупал их в холле гостиницы "Империал", так как там всегда легко
найти место для стоянки.
Пухлая добродушная продавщица из киоска достала две пачки сигарет,
едва завидев меня.
- Доброе утро, мистер Менсон, - сказала она. - Хорошенькие, я вижу,
дела у нас творятся.
- Вы правы, - я заплатил за сигареты. - В такое время одни жестокости
на свете.
- Да, да, верно, - она покачала головой, - Вы напишете об этом
убийстве в вашем журнале?
- Не думаю. В нем мало для нас интересного.
- Ну, в вечерней газете наверняка расскажут больше. Знаете, мне
кажется, убийство будет интересным и волнующим.
Минуту-другую я обсуждал с ней происшествие, потом торопливо
попрощался:
- Надо же, меня ждет уйма работы, а я болтаю тут добрых десять минут.
- Точно! Тогда до свидания, мистер Менсон. Я поехал в редакцию.
Джо Смолл, ночной вахтер, уже собирался уходить, окончив дежурство.
Увидев меня, он подошел:
- Доброе утро, мистер Менсон, я слышал, произошло убийство.
- Да, теперь только такое и случается, сами знаете.
- Верно, верно, так оно и есть, - он зевнул. - Сегодня вечером опять
придется работать, мистер Менсон?
- Видимо да.
- Значит, еще увидимся, - сказал он и ушел. Я смотрел ему вслед, пока
вахтер не скрылся из виду. Потом задним ходом въехал на стоянку и
отправился в по лицейское управление.
Дежурил сержант Фред Джексон. Он поигрывал каким-то желтым формуляром
и явно скучал. Это был коренастый парень среднего роста. Раньше, когда
служил в автоинспекции, он пытался привлечь меня по обвинению в нарушении
правил. Состряпал он его неуклюже. Обвинение пришлось снять, и он получил
выговор. Приязни он ко мне не испытывал. При моем появлении черты его лица
стали жесткими.
- Доброе утро, сержант, - сказал я и подошел к перегородке.
- Вам что-нибудь нужно?
- Я хотел бы заявить о пропаже оружия.
Достав лицензию, я положил ее на перегородку перед сержантом.
Он просмотрел ее, ковыряя при этом в ухе кончиком карандаша. Потом
поднял на меня глаза:
- Ну?
- Я положил пистолет в ящик для перчаток, уезжая вечером с работы.
Утром приехал в редакцию, открыл ящик, но, пистолета там не оказалось.
Он вынул карандаш из уха, осмотрел его и вытер. Потом пододвинул к
себе какой-то бланк.
- Фамилия и адрес?
Как только я назвал Истлейк, он насторожился.
- Вы живете в Истлейке?
- Я ведь уже сказал.
- И у вас, значит, пропал автоматический пистолет 38-го калибра?
- Правильно.
Он указал толстым пальцем на скамью у стены.
- Сядьте там.
- Мне некогда. Я просто хочу заявить о пропаже оружия, и этого
достаточно, не так ли?
- Это вы так думаете. Сядьте там. Я не повиновался. Он злобно
посмотрел на меня, потом передвинул рычажок интеркома.
- Лейтенант, у меня тут человек, который живет в Истлейке и заявляет
о пропаже автоматического пистолета 38-го калибра.
- Ну, так пошли его ко мне, - отозвался спокойный голос. Сержант
указал на дверь:
- Вторая дверь на втором этаже.
Я поднялся наверх по бетонной лестнице, постучал, повернул дверную
ручку и вошел.
Лейтенант Эйб Голстейн сидел в неуютном маленьком кабинете за
обшарпанным столом. Время от времени мы с Линдой встречали его в
гольф-клубе. Голстейн прекрасно играл в бридж. Он был холостяком, и о нем
говорили разное. Однако люди, хорошо его знавшие, утверждали, что у него
есть только две страсти: полицейская работа и бридж. Мужчина лет сорока, с
серо-стальными глазами, большим выразительным носом и коротко остриженными
волосами, черными как уголь. Его считали чрезвычайно способным и
проницательным полицейским, без которого капитану Шульцу давно пришлось бы
подать в отставку.
- Добрый день, мистер Менсон, это вы заявляли о пропаже пистолета?
- Да, я. Здравствуйте, лейтенант.
- Как поживает ваша жена? - он предложил мне сесть. Я уселся напротив
него.
- Спасибо, неплохо. Послушайте, лейтенант, мне давно уже следовало
быть в редакции. Нельзя ли как-нибудь ускорить дело? Я всего лишь хочу
заявить о пропаже оружия, - я протянул ему свою лицензию. - После
нападения на Митфорда мы с мистером Чендлером пришли к выводу, что мне не
помешает обзавестись пистолетом. Вчера я получил его. Перед отъездом домой
я положил пистолет в ящик для перчаток и больше его не видел. Только
сегодня утром, приехав в редакцию, я обнаружил пропажу.
Он пододвинул блокнот и взял ручку:
- Погодите, давайте уточним, в котором часу вы вчера ушли с работы?
- Примерно в половине восьмого.
- Вы сразу поехали домой?
- Нет, сначала я зашел в закусочную напротив редакции, а потом уже
уехал домой.
- Разве вы не ужинаете дома? - он поднял глаза и приготовился
записывать.
- Обычно да, но вчера жена была у подруги.
- Вы запирали машину?
- Нет. Я знаю, что это небрежность с моей стороны. Сначала я положил
пистолет в ящик, потом пошел поесть. Я торопился, хотел поскорее оказаться
дома, меня ждала масса работы.
- Значит, поужинав, вы поехали прямо домой?
- Да. Дома я забрал почту и отвез жене к мисс Бауер. Передал жене
письма, и мы немного поговорили. Жена собиралась ехать с мисс Бауер в
Даллас, так как у нее заболела мать. Потом я вернулся домой.
- Машину вы оставили перед домом мисс Бауер?
- Да.
- Запертую?
- Нет.
- Когда вы приехали домой?
- Пожалуй, без чего-то девять. Я поставил машину в гараж и сел за
работу. Сегодня утром я остановился у гостиницы "Империал" и пошел купить
сигарет. Машину оставил...
- Незапертой, - прервал меня Голстейн.
- Да. Когда подъехал к редакции, то увидел, что пистолета нет, вот и
отправился сюда.
Лейтенант посмотрел на свои заметки:
- Значит, ваша машина оставалась нсзапертой с момента, когда вы
положили в нее пистолет, и до сегодняшнего утра, правильно?
- Да. Я понимаю, что поступил неосторожно, но у меня столько разных
дел в голове, что просто забываю запирать машину.
- Это понятно, вы делаете замечательный журнал. Так, давайте
повторим: пистолет могли взять, когда вы ужинали, пока вы разговаривали с
женой у мисс Бауер и когда вы остановились сегодня утром купить сигарет.
Правильно? - он поднял на меня глаза.
- Да.
Он откинулся на спинку кресла.
- Украденное оружие всегда вызывает у нас беспокойство, мистер
Менсон, - он постучал ручкой по пальцу. - Я расследую убийство. Речь идет
о вашем соседе Джессе Горди. Его застрелили из автоматического пистолета
38-го калибра... - он вдруг посмотрел на меня в упор.
Но я ожидал этого и проявил лишь подобающий случаю интерес:
- Я читал об этом в сегодняшней газете. Мне непонятно, что вы имеете
в виду, говоря о беспокойстве, которое вызывает у вас потерянное оружие.
Очень сожалею о своей неосторожности.
- Вы хорошо знали Горди?.
Теперь следовало взглянуть на него с удивлением:
- Так вот что у вас на уме, лейтенант. Думаете, этого человека
застрелили из украденного у меня пистолета? Он улыбнулся:
- Во-первых, я должен действительно убедиться, что ваш пистолет
украли, а во-вторых, мне нужно иметь уверенность, что Горди застрелили не
из него. Но вы так и не ответили на вопрос: вы хорошо знали Горди?
- Я вообще его не знал, я не делал покупок в его магазине. Но
примечательно, что два дня назад он приходил ко мне. Тогда я видел его в
первый и последний раз.
Голстейн склонил голову набок и проговорил:
- Он приходил к вам домой?
- Нет, в редакцию. Он приходил спросить, сколько будет стоить реклама
и нельзя ли устроить так, чтобы один из моих репортеров написал о его
супермагазине. Я объяснил, что мы не печатаем таких реклам, а репортаж о
его заведении не представляет для нас никакого интереса.
- Он приходил к вам лично?
- Да.
- Достаточно было просто позвонить, не так ли? Ведь ехать к вам
довольно далеко.
- Я ежедневно езжу той же дорогой, и она мне не кажется длинной.
- Хм, - он сделал длительную паузу. - Я расследую убийство, и раз уж
вы здесь и вам принадлежит, вернее принадлежал, автоматический пистолет,
то не могли бы вы сказать, что вы делали вчера вечером между восемью и
девятью часами?
Я почувствовал, как у меня вспотели ладони, но ничем не выдал своего
волнения:
- Мне кажется, что об этом уже было сказано минуту назад. В четверть
девятого я разговаривал со своей женой у мисс Бауер. Вернулся домой
примерно в девять и работал дома до двенадцати. Потом лег спать.
- Вы видели вечером кого-либо из соседей?
- Когда в девятом часу возвращался домой, то встретил Гарри Митчелла,
вы его знаете, мы обменялись несколькими фразами. Возвращаясь от жены, я
встретил Френка Латимера, вы его тоже знаете, и мы с минуту с ним
разговаривали. Это было около девяти часов.
- И больше вы никого не видели? Здесь была загвоздка. Если Криден
скажет о нашей встрече на Восточной авеню, я попаду в незавидное положение.
- Нет, никого.
Голстейн отложил ручку.
- Ну что же, спасибо, мистер Менсон, - но, когда я, собираясь
уходить, приподнялся на своем кресле, он остановил меня. - Я хотел бы
задержать вас еще на минутку. Я высоко ценю вашу деятельность, и мне
нравится ваш журнал... Но это такое необычное убийство... Горди был
заурядным человеком. Кому могло понадобиться убить его? Не нахожу мотива,
- он не сводил внимательного взгляда с меня. - Вы меня понимаете? Зачем
убивать такого человека?
- Не имею представления об этом, - я встал.
- Вы разговаривали с Горди. Каким он вам показался? Я не поддался
попыткам втянуть меня в разговор:
- Как вы и сказали, человеком заурядным. Он задумчиво рассматривал
меня:
- Нельзя ли немножко поподробнее.
- Ничем не примечательный. Возможно, он что-то представлял как
специалист в своей области... Я был занят, его предложение меня не
заинтересовало, а значит, не интересовал и он сам.
- Понятно, - через секунду он продолжал. - По-видимому, он увлекался
фотографией. У него была очень хорошо оборудованная комната для этих целей
и увеличитель последней модели. Хотя нас и удивила одна вещь. Мы нашли
оборудование, но не нашли ни единого образчика его работы. Вы следите за
моей мыслью? - он почесал свой выразительный нос - у человека с таким
хобби ожидаешь найти и фотографии. Правда?
- Это странно, вероятно, он начинал и еще не успел ничего сделать.
Он покачал головой:
- Нет. Ванночками и остальными предметами пользовались. Возможно, что
все фотографии унес убийца. В этом случае мы могли бы подозревать, что
Горди занимался шантажом. Мне был бы тогда ясен мотив убийства.
- Да. Лейтенант, мне пора ехать в редакцию.
- Конечно, поезжайте, - он снова посмотрел мне в лицо. - Но,
возможно, мне еще придется побеспокоить вас.
- Разумеется, - сказал я и вышел.
Несколько минут я просидел в машине, восстанавливая в памяти наш
разговор. Кто бы ни убил Горди, он явно забрал пленку с отпечатками. Меня
тревожило, что Голстейн так быстро обнаружил истинный мотив убийства. Я
рассказал ему все, умолчав лишь о встрече на Восточной авеню.
Правда, Криден тоже замешан в эту историю, и я полагался на его
молчание. Я вспомнил еще одно обстоятельство: Горди якобы приходил по
поводу рекламы, а у меня запись того, как он шантажирует меня. Вдруг
лейтенант явится ко мне с ордером на обыск? Будет плохо, если пленка
окажется у него. Следовало стереть запись, и чем скорее, тем лучше. Я
поехал домой. Подбежал к двери и, открыв ее, вошел в гостиную. Еще на
полпути я заметил, что ленты в магнитофоне нет. Потом увидел, что на полу
возле французского окна что-то блестит на солнце. Маленькая кучка
осколков. Я перевел взгляд на окно. Кто-то разбил стекло возле самой ручки.
Я подошел, чтобы осмотреть магнитофон. Тот, кто забрал ленту, просто
оборвал ее. Остался лишь маленький кусочек на второй, пустой кассете.
Неизвестный, видимо, боялся и спешил, но теперь у него на руках было
доказательство, что Горди шантажировал меня. Здесь могла побывать полиция.
Хотя нет. Полиция не взламывает окна. Тогда кто?
Я стоял посреди комнаты и старался остановить нахлынувшую на меня
волну страха. Было ясно, что эта пленка представляет для меня не меньшую
опасность, чем пистолет и пленка Горди. Конечно, если их найдут. Потом я
вспомнил про фотографию, где Линда прячет в сумку украденные духи.
Фотография лежала в столе. Я быстро выдвинул ящик. Она исчезла. Меня
заставил вздрогнуть пронзительный звонок телефона. Звонила Джин.
- Стив? - в ее голосе звучала тревога. - Вы приедете? У вас тут
полный стол работы. И Макс тут дожидается. Я постарался придать голосу
спокойствие.
- Сейчас еду, - я положил трубку.
Достав платок, я вытер потное лицо и руки. При мысли о редакционной
работе мне становилось тошно, но надо было ехать. Неожиданно зазвонил
звонок у входной двери. Я выглянул в окно и увидел остановившийся
"роллс-ройс" Кридена. Я пошел и открыл ему.
- Я надеялся, что застану вас дома. Не беспокойтесь, я отниму у вас
всего минутку.
Я пригласил его войти.
Он прошел в гостиную, посмотрел на разбитое окно и повернулся ко мне:
- К вам забрались воры?
- Сейчас это не имеет значения. Послушайте, ваша и моя жена
занимались кражами в магазинах. Если мы хотим уберечь их от преследований,
а нас самих - от обвинения в убийстве, то нужно молчать. Голстейн уже
допросил меня, и скоро наступит ваша очередь. Я не сказал ему, что был на
Восточной авеню. Вы поступайте так же.
- Значит, вы уже говорили с полицией?
- Да. Так не забывайте, что нужно молчать.
- Разумеется, - он прошелся по комнате. - Бог знает, зачем эти
женщины воруют, словно я ограничивал Мейбл...
- Горди шантажировал вас? - не дождавшись ответа, я продолжал:
- От меня он потребовал двадцать тысяч, а от вас? Он пожал плечами:
- Восемьдесят.
- Как он связался с вами?
- Остановил меня на улице.
- К вам домой или в офис он не приходил?
- Нет. Когда я выходил из машины, он остановил меня и выложил все,
что ему надо.
- Вы собирались заплатить ему вчера?
- Нет, только сегодня. Сначала мне нужно было продать кое-какие акции.
Мы смотрели друг на друга.
- Надеюсь, вы сознаете, что нас обоих могут заподозрить в этом
убийстве?
- Да.
- Значит, создавшаяся ситуация требует, чтобы вы покрывали меня, а я
вас.
Он снова посмотрел на меня в упор.
- У меня никогда не было оружия, - он подошел к двери, остановился и
оглянулся. - А у вас? Не говоря ни слова, я смотрел на него.
- Мне кажется, ваше положение гораздо хуже моего, - добавил он и,
тяжело ступая, вышел из дома.
Глава 5
Джин совсем не преувеличивала, говоря, что у меня полный стол работы.
Когда я вошел, Макс Берри метался по моему кабинету, как тигр в клетке.
Целое утро мы правили статью о Хэммонде. Пока Макс был у меня, я не имел
никакой возможности поговорить с Джин. Когда же я наконец избавился от
него, пришел Рефферти со своей статьей о насилии на улицах. Статья была
отлично написана, и я решил поместить ее в следующем номере. Потом я
позвонил нашему художнику и объяснил, какое оформление хочу для этой
статьи. Хотя я привычно и сосредоточенно крутился в суете редакционной
работы, мне поминутно вспоминалась украденная магнитофонная запись. Как
только Рефферти ушел, я поспешил к Джин, но у нее сидел один из наших
рекламных работников. Оба они были погружены в работу, и по их виду я
понял, что кончат они еще не скоро. Я попросил Джули заказать по телефону
бутерброды из закусочной, затем позвонил в больницу, чтобы узнать о
здоровье Уолли. Мне повезло, я застал Стенсила.
- Ну что, Генри, как Уолли?
- Радоваться пока нечему. Все идет не так, как хотелось бы. Я
договорился с Карсоном, чтобы он осмотрел его. Видимо, удары по голове
оказались опаснее, чем мы думали вначале.
Я испугался:
- Ну вот. Генри, а ты говорил, опасности нет.., или все же есть?
- Послушай, его состояние улучшается не так быстро, как хотелось бы.
Карсон уже изучил снимки и теперь решает, нужна ли операция или нет.
- Ширли уже знает?
- Разумеется.
- Уолли пришел в себя?
- Нет. Знаешь, Стив, Уолли и так был не в лучшей форме. Это
анемичный, хилый тип... Нормальный человек и то не скоро оправится от
такого избиения.
- Кто такой Карсон?
- Наш лучший нейрохирург, - его явно обидело, что я его не знаю. -
Мистер Чендлер распорядился обеспечить Уолли наилучший уход, невзирая на
расходы. Именно это мы и делаем.
- Когда ты сможешь сказать что-то определенное?
- Часов в пять. Я тебе тогда позвоню.
- Большое спасибо, - я положил трубку и облокотился на стол.
Я догадывался, что мог бы получить от Уолли важные сведения о Горди.
Мне хотелось знать, где он взял имена всех воровок.
В дверях показалась Джин.
- Адский день, - вздохнула она. - У меня только одна минутка, но я
хотела вас предупредить, что избавилась от пистолета еще вчера вечером. Я
поехала в город и бросила его в мусорный бак. Ничего другого мне не пришло
в голову, но надеюсь, что его не найдут.
- Вы чудо. Джин.., не знаю, как вас благодарить. Уолли...
- Знаю, я говорила с Ширли и знаю об операции.
- Как она это восприняла?
- Старается держаться. Сейчас она в больнице.
- Стенсил обещал позвонить мне сегодня в пять, - наши взгляды
встретились. - Вы не поужинаете со мной сегодня? Мне очень нужно
поговорить с вами, Джин. Зазвонил телефон. Она сняла трубку.
- Это Борг. Я иду к себе.
- Так как же насчет вечера?
- Ну, хорошо, - сказала она и вышла.
- Алло, Стив, я слышал, у вас пропал пистолет? - возбужденно
заговорил Борг.
- Кто-то украл его у меня из машины.
- Это скверно, мне трудно будет достать вам другой. Лучше ничего не
говорите боссу. Неужели нельзя запирать машину?
- Вчера вечером моя голова была занята другим.
- Пришлите мне лицензию на оружие, я посмотрю, что можно сделать.
Копы, наверное, проклинают меня.
Он положил трубку.
Я вспомнил, что, увлекшись статьей о Хэммонде, я совсем забыл отдать
Максу его пистолет и лицензию. Я поспешил в кабинет, желая убедиться, что
он еще на месте.
Потом появился Гарри Лэнсинг. Он освещал для нас финансовые отчеты и
справлялся с этим отлично. Оставшуюся часть дня мы провели вместе,
отвлекаемые телефонными звонками, и набросали статью для следующего
номера. Было почти пять часов, когда он ушел. Загудел зуммер.
- Звонит мистер Чендлер, - сообщила Джин. Я взял трубку.
- Привет, Стив, - сказал он. - Я только что вернулся. Поездка прошла
отлично. Я должен вам много рассказать. Приходите сегодня вечером к нам с
Линдой, она сможет поболтать с Лоис. А мы обсудим в это время наши дела.
Ну, так как?
Я подумал о намечавшемся ужине с Джин, но отклонить предложение не
смог:
- Линда уехала к матери в Даллас, мистер Чендлер.
- Тогда возьмите с собой Джин, надо же как-то занять мою жену, - он
засмеялся. - Готова у вас статья о Хэммонде?
- Мы уже сдали ее в печать. Я захвачу оттиски.
- Отлично, приезжайте часов в шесть, идет? Я хотел бы сегодня лечь
пораньше.
- Хорошо, мистер Чендлер.
Я зашел к Джин и сообщил, что Чендлер пригласил нас обоих на ужин.
Она развела руками в отчаянии.
- Тем не менее это так.
- Тогда мне надо все бросить и мчаться домой, Стив. Я должна
переодеться. Лоис Чендлер придает большое значение условностям.
Я вернулся в свой кабинет, позвонил в редакцию и распорядился, чтобы
через час принесли свежий оттиск статьи о Хэммонде.
Поскольку типографию тоже содержал Чендлер, меня заверили, что все
будет в порядке. Я взглянул на часы. Оставалось еще сорок пять минут.
Неожиданно я вспомнил, что в рабочей суете я так и не дождался звонка
Стенсила. Я позвонил в больницу, и тот извинился, что не смог позвонить
раньше:
- Уолли прооперировали, и я позвонил бы раньше, но меня задержал Борг.
- Борг?
- Да, ведь он что-то вроде заместителя Чендлера. Так вот:
Уолли поправляется. Дня через два мы сможем допустить к нему
посетителей. Мистер Борг хочет отвезти его в какой-то санаторий в Майами.
Должен признать, что мистер Чендлер очень образцово относится к своим
служащим.
- Ты думаешь, денька через два я смогу поговорить с Уолли?
- Надеюсь. Правда, первенство принадлежит полиции, Лейтенант Голстейн
уже настойчиво требует свидания.
- Позвоню тебе в пятницу.
- Ладно.
Я долго сидел, гадая, расскажет ли Уолли историю с Горди. Я был
уверен, что Ширли пустят к нему первой. Значит, нужно сказать Ширли, чтобы
она предупредила Уолли ничего не говорить. Я позвонил к ним домой, но
никто не подходил к телефону. Видимо, она еще не вернулась из больницы.
Что ж, в моем распоряжении еще три дня. Пора было уходить. Я запер дверь и
пошел к машине. По дороге заехал в типографию и забрал еще влажные оттиски
статьи о Хэммонде. Они выглядели совсем неплохо. Потом я поехал к
Чендлеру. До его великолепной виллы я добрался в пять минут седьмого.
"Порше" Джин уже был у подъезда. Слуга ввел меня в просторный холл. Здесь
стояла ценная антикварная мебель, а картины на стенах заслуживали места в
музее.
- Проходите, Стив, - приветствовал меня Чендлер. Джин в просторном
белом платье с бокалом в руке выглядела очень красивой. Рядом с ней сидела
Лоис Чендлер и улыбалась мне. Лоис Чендлер была лет на двадцать моложе
своего мужа. Ей, должно быть, лет тридцать шесть - тридцать семь. Это была
высокая элегантная и очень утонченная светская дама. При ее виде
создавалось впечатление, что у нее не было никаких дел, кроме заботы о
туалетах, посещения косметических салонов и встреч с гостями мужа. Она
была настолько безукоризненна, что даже прикоснуться к ней казалось таким
же кощунством, как тронуть свежее, еще пахнущее краской полотно художника.
Ее густые с соболиным отливом волосы были уложены в красивую прическу. А
глядя на ее маленький нежный нос, чувственные губы и восхитительный
подбородок, каждый легко понимал, как Чендлер к ней относится Пока
разносили напитки, мы говорили о пустяках. Потом все сели за стол. Ужин
был изысканным. За едой Чендлер рассказывал о своей поездке в Вашингтон.
Мы узнали, как выглядит президент, и о том, что, по его мнению, с
инфляцией скоро будет покончено, и как они с президентом перешли на "ты".
За десертом Лоис вдруг прервала его:
- Дорогой, ты не замечаешь, что никому не даешь вставить слово. Я
охотно послушала бы Стива об этом интригующем убийстве в Истлейке.
- Ты права, милая, - Чендлер тепло улыбнулся ей. - О каком убийстве
идет речь? Что случилось? Лоис перевела взгляд на меня:
- Расскажите же нам что-нибудь. Кем был этот человек и почему его
убили?
- Не имею понятия, почему его убили, - я почувствовал на себе
любопытные взгляды. - Он был управляющим универмага.
- Да ведь я хорошо об этом знаю, газеты писали. Но какова причина
убийства?
- Этого не знает даже полиция. Просто кто-то вошел и застрелил его.
Больше мне ничего не известно.
Чендлер явно скучал.
- Скорее всего, это сделал какой-нибудь наркоман, нуждавшийся в
деньгах, - сказал он нетерпеливо. - Такие случаи происходят сплошь и рядом.
- Но мне кажется, в Истлейке можно найти гораздо более богатого
человека, не так ли? Вряд ли у него было много денег, - предположила Лоис
и вопросительно посмотрела на меня.
- Этого я не знаю.
- Ну, вы меня разочаровали! - она улыбнулась. - Я твердо надеялась,
что вы-то знаете какие-нибудь новости. Меня страшно интересуют убийства.
Чендлер наклонился и потрепал ее по руке:
- Послушай, дорогая, мне нужно минуту спокойно поговорить со Стивом,
так почему бы вам, девочки, не посидеть где-нибудь, а нас оставить здесь.
Она пожала элегантными плечами и повернулась к Джин:
- Что поделаешь, мы здесь больше не нужны, пойдемте. Как только за
ними закрылась дверь, Чендлер отодвинул свой стул и встал:
- Пройдем в кабинет, мне хочется посмотреть на этого Хэммонда.
***
Мне удалось сбежать лишь в первом часу. К этому времени Лоис
отправилась в постель, а Джин - домой.
Чендлер восхищался статьей о Хэммонде. Потом опять рассказал мне о
президенте, о его мерах по борьбе с инфляцией, и наконец мы с ним
совместно набросили план статьи, которая бы просветила читателей
относительно планов президента. Впрочем, саму статью мы собирались
поручить Лэнсингу. Чендлер еще упомянул о Шульце. Он хотел, чтобы статья о
нем появилась в следующем номере журнала.
- Нельзя упустить из рук этих проходимцев, - он ухмыльнулся. -
Принимайтесь за дело и задайте им жару. Хорошо, что у вас все в порядке и
Уолли поправляется. Он прекрасный репортер. Как только ему станет лучше,
пошлю его с Ширли в Лонг-Бич. Пусть погреется на солнышке. А вы справитесь
без него. Не нужен ли вам помощник до его возвращения?
- Нет, достаточно и Берри. У нас в запасе ряд хороших материалов,
которые мы сможем использовать.
Провожая меня до двери, он обронил:
- Должен сказать, вы отлично справляетесь. Жаль, что не могла прийти
Линда, мне нравится эта девочка.
Одну секунду меня подмывало сказать о крушении нашего брака, но я
передумал. Нечего было торопиться.
Я сел в машину и поехал в отель "Империал". Из кабины
телефона-автомата позвонил Джин. Пришлось подождать, пока она взяла трубку.
- Можно мне на минутку заехать к вам. Есть новости.
- Извините, но я уже в постели. После двух часов общения с мадам я
совершенно разбита. Придется отложить разговор до утра.
- Но ведь в редакции у нас нет ни минуты покоя. Тогда, может быть, вы
согласитесь пойти со мной поужинать вечером? Я бы вам все рассказал.
- Завтра не могу, уже договорилась о встрече.
- Но это важно. Джин, нельзя ли отложить?
- Нет.
Ее отрывистый ответ убедил меня в тщетности дальнейших уговоров. Я
заметно забеспокоился:
- Джин.., я, собственно, ничего о вас не знаю. Можно задать вопрос? У
вас кто-нибудь есть?
Наступило молчание, и наконец она ответила:
- Да, есть.
Ее ответ застал меня врасплох и глубоко и горько разочаровал. Я вдруг
понял, что люблю Джин.
- Правда? - спросил я сдавленным шепотом.
- Мне нужно выспаться, - она говорила все тем же резким голосом.
Продолжать разговор не имело смысла. - Спокойной ночи, - она положила
трубку.
Я немедленно направился к машине. Никогда в жизни не чувствовал себя
таким одиноким. Я знал ее полтора года, но все это время фактически не
замечал, выделяя лишь профессиональные качества и энергию. Потом
неожиданно увидел в ней женщину. Словно в темной комнате вдруг зажгли
свет. Все же я мог догадаться, что у такой женщины не могло не быть друга.
И вот теперь я знал наверняка, и это не принесло мне радости.
Приехав домой, я загнал машину в гараж. Когда я отпирал дверь дома,
сзади послышалось:
- Менсон...
Я быстро обернулся.
В темноте стоял сержант Бреннер.
- Погасите свет, я не хочу, чтобы меня здесь видели.
***
Мы сидели в темноте друг против друга. Рассмотрев Бреннера получше, я
испугался. Он уже не был жестким самоуверенным копом, которого я знал. Это
был совершенно другой человек, человек на грани отчаяния. Лицо его
побледнело и осунулось, со щек исчезли горькие складки, казалось, он вдруг
съежился и увял.
- Слушайте, Менсон, давайте говорить начистоту. Вы взяли ту пленку и
снимки? Только говорите правду.
- Нет.
Он обмяк в кресле:
- Голстейн уже знает, что Горди был шантажистом и пленки кто-то
забрал.
- Если вы тоже влипли, как и я, то лучше бросить играть в прятки, -
сказал я. Он посмотрел на меня:
- Ладно.., тогда выкладывайте все и забудьте, что я коп. Только
начистоту.
- Мне кажется, мы могли бы помочь друг другу. Моя жена украла в
универмаге дорогие духи, и ее засняла скрытая камера. Горди потребовал за
этот кусок пленки двадцать тысяч долларов. Он сказал, что я у него не
один, и другие мужья оказались точно в таком же положении. Я согласился
уплатить, но у меня не хватило денег. В конце концов, я пошел к нему с
тремя тысячами. И нашел его мертвым. Когда я собирался обыскать дом, там
появилась какая-то женщина. Мне удалось сбежать, пока она вызывала
полицию. Я не убивал, но уверен, что его застрелили из моего пистолета.
Уходя, я оставил его на диване. По-моему, пистолет кто-то взял, застрелил
из него Горди, а потом положил на место. От пистолета я уже отделался, - я
смотрел на него в упор. - Это все. Теперь ваша очередь.
- У меня почти та же история, - он безнадежно махнул рукой. - Зачем
они это делают? Положим, я зарабатываю не так уж много, но мы можем почти
все себе позволить. Я думал, что она довольна. Ее тоже засняла камера
одной из первых. Этот гад захотел три куска, а где мне взять такие деньги?
Мы договорились, что Горди будет продавать мне пленку по частям за
тридцать долларов в неделю.
Хотя я и недолюбливал Бреннера, мне стало его жаль.
- Если пленку найдут, мне крышка. Голстейн выгонит меня из полиции, -
он утер рукой пот со лба. - Когда я приехал в эту нору и нашел гильзу, я
решил, что вы убили его и забрали пленку и фотографии. Поэтому я и отдал
вам гильзу, так как не хотел, чтобы ей завладел Голстейн. Я думал, будет
лучше, если он ни до чего не докопается. Глупость, конечно. Голстейн все
узнал про камеры и обшарил весь магазин, ища пленки. Но ничего не нашел.
Жилье Горди он тоже перевернул вверх дном, но снова ничего не нашел.
Голстейн не дурак, понял, что здесь пахнет шантажом, и теперь проверяет
всех, кто покупал в этом магазине.
- Все равно он ничего не узнает, пока не найдет пленку, - сказал я.
- Так-то оно так, но ведь он вроде бульдога. Если во что вцепится,
так уже не выпустит.
- Подождите, Бреннер, давайте подумаем вместе, - я был рад
высказаться человеку, с которым можно говорить откровенно. - Пленка и
фотографии спокойно лежат в каком-нибудь арендованном сейфе. Или у
кого-то, кому Горди доверял. Еще их мог забрать убийца. Если они хранятся
в сейфе, Голстейн рано или поздно их найдет. Если же их забрал убийца, то,
скорее всего, уничтожил их, - я помолчал. - Но вот если они у доверенного
человека, вовсе не исключено, что нас начнут скоро опять шантажировать.
- Мне и самому приходило это в голову, потому я так и надеялся, что
они у вас. Выходит, либо они у убийцы, либо...
- А как насчет той женщины, Фреды Хейвз?
- Это любовница Горди, потаскуха и пьяница. Когда я приехал, она
ползала вокруг Горди, хныкала, перемазалась его кровью, а потом начала
выть. Пока она заливалась слезами, я нашел гильзу. Понятия не имею, видела
она ее или нет.
Пришлось рискнуть.
- Вы что-нибудь о ней знаете?
- Я же сказал: потаскуха и пьяница. Торчит в барах и ждет, чтобы ее
кто-то угостил. Больше ничего о ней не знаю.
- По-моему, не мешало бы к ней присмотреться. Правда, сам я этого не
могу, но для вас это не составит труда.
Затем я рассказал о Германе Веббере и его сказочку о пропавшем досье
и объяснил, почему я уверен, что Веббер солгал.
- Веббер? - Бреннер усмехнулся. - Если бы Чендлер не вложил деньги в
его лавочку, то, скорее всего, он продавал бы спички на углу. Из полиции
его хотели вышвырнуть за взятки, но ваш босс его защитил. Этот мерзавец за
доллар перережет горло собственной матери.
- Ладно, пусть он мерзавец, но мне интересно, почему он хотел, чтобы
я думал, будто досье Горди у него украли? Что такого в этом досье, чего я
не мог видеть?
- Да.., вы правы. Думаете, он его сжег? Я пожал плечами:
- Откуда мне знать. Но послушайте, Бреннер, я не единственный
подозреваемый.
Я рассказал, как встретил возле дома Френка Латимера и по пути к дому
Горди наткнулся на Кридена. Теоретически они оба могли убить Горди. Любой
из них мог войти в мой дом и взять пистолет. У обоих жены воровали в
магазине.
- Попробую что-нибудь узнать. Для меня главное, чтобы сгинула эта
пленка.
- Могли бы вы получить хоть какую-нибудь информацию о Фреде Хейвз?
- Конечно, только Голстейн уже проверял ее. Это точно, - он подался
вперед и предостерегающе поднял палец:
- Слушайте, я займусь этим делом изнутри, а вы попытайтесь узнать
снаружи. А когда мы возьмемся сообща, то, возможно, и найдем пленку раньше
Голстейна. Но смотрите, все должно остаться между нами. Если вы
проговоритесь хоть одной живой душе.., повторяю.., хоть одной живой
душе.., включая ваших сотрудников. Будем действовать сообща, но только
вдвоем. Поняли?
Я подумал о Джин. Я хотел рассказать о ней Бреннеру. Я любил ее и
мечтал делиться с ней переживаниями, нуждался в ее советах, но, посмотрев
на отчаянное лицо Бреннера, решил, что лучше ничего ей не говорить. Все
равно у нее есть другой мужчина, все равно я для нее посторонний. Я не
должен впутывать ее в свои дела.
- Понял.
Он встал, собираясь уходить:
- Нужно стараться, чтобы не видели нас вместе, Менсон. Если вы что-то
узнаете или я до чего-нибудь докопаюсь, перезвонимся. Если понадобится
встретиться, я приду поздно вечером, а лучше всего вообще не встречаться.
После его ухода я не чувствовал себя уже таким одиноким.
***
На другое утро я сказал Сисси, что потерял ключи и был вынужден
выбить стекло, чтобы залезть в квартиру, и пусть она попросит своего мужа
вставить новое стекло.
Она уверила меня, что стекло будет вставлено.
Затем я сообщил, что Линда уехала к матери в Даллас, и попросил
уложить ее вещи и отослать туда.
Разделавшись со всеми домашними делами, я сел в машину и поехал в
редакцию. Я немного боялся встречи с Джин, боялся неловкости, но опасения
оказались напрасными. Она вела себя как обычно: спокойная, уверенная,
энергичная. Сразу же мы погрузились в редакционную работу. Около полудня
она принесла корректуру и сказала:
- К сожалению, сегодня вечером я не могу, Стив, но если у вас что-то
важное, то мы могли бы выбрать свободную минуту сейчас.
Я посмотрел на нее.
- Джин, я все обдумал и решил, что вы и так сделали для меня больше
чем достаточно. Я могу оказаться в очень неприятной ситуации, и нет
никакого смысла впутывать и вас туда же. Довольно и того, что вы избавили
меня от пистолета, - я попытался улыбнуться. - Как-нибудь все обойдется.
- Я совсем не боюсь во что-то вмешиваться. Если могу вам чем-то
помочь, то хотела бы помочь.
- Спасибо, Джин, вы очень добры, - помолчав, я продолжил:
- Не знаю, кто ваш друг, но желаю вам счастья.
Она слегка покраснела и положила корректуру на стол:
"" - Спасибо. Я пойду поем и скоро вернусь.
Она вышла. Несколько минут я сидел, ничего не делая и немножко жалея
себя. Мне хотелось узнать, кто был ее приятелем, но тут зазвонил телефон и
вернул меня к моей работе.
Я не сразу вспомнил, что хотел попросить Ширли, чтобы она велела
Уолли никому не говорить об универмаге.
Я позвонил Ширли домой.
- Меня очень обрадовали последние известия об Уолли. У вас, должно
быть, камень упал с сердца, - сказал я, когда мы поздоровались.
- Еще бы, - по ее голосу я понял, какое облегчение она испытывает. -
Завтра днем меня пустят к нему, а может и раньше, все зависит от Стенсила.
- Ширли, мне чертовски неудобно беспокоить вас по такому вопросу, но
знаю, что к Уолли придет полиция. Чрезвычайно важно, чтобы Уолли ничего не
говорил об универмаге "Велкам". Вы сможете передать ему это?
- Об универмаге "Велкам"? А в чем дело?
- Уолли собирался написать о нем, но очень важно, чтобы он не сказал
об этом полиции.
- Да нет, как же, я не слышала ни о каком универмаге, он ничего
такого не говорил... Здесь какая-то ошибка.
- Не думаю. Понимаете, мы просто не хотим, чтобы дело получило
огласку на данном этапе. Это очень важно.
- - Я ему, конечно, передам. Не расследуется ли какое-то убийство в
связи с этим универмагом? Я так расстроена и волнуюсь, что даже не читаю
газет.
- Да. Потому и нужно, чтобы Уолли молчал. От этого многое зависит, и,
кроме того, это желание Чендлера.
- Хорошо, Стив, разумеется, я ему передам... Пусть ни с кем не
говорит об универмаге "Велкам", верно?
- Да, ни с кем. Говорил ли Чендлер, что хочет послать вас в Лонг-Бич,
как только Уолли немного поправится?
- Да, он мне сказал. Это просто чудесно. Он замечательный человек.
- Несомненно, - я попрощался и повесил трубку.
Потом мне пришло в голову поискать в телефонном справочнике телефон
Фреды Хейвз. Разумеется, она там значилась: Восточная улица, 1189. Я знал,
что эта улица находится в самом захудалом районе города.
От мыслей о Фреде Хейвз меня отвлек приход Макса Берри. До самого
обеда я снова погрузился в работу.
В полдень я зашел в клуб, где к моему столику подсел Гарри Митчелл.
Мы заказали неаппетитный обед деловых людей: поганый салат с яблоками и к
нему ломтик ветчины.
Сказав несколько ничего не значащих слов, Гарри Митчелл перешел к
главному вопросу:
- Слушай, Стив, мы в Истлейке живем, словно в прозрачном аквариуме.
Можешь дать мне по физиономии, если я лезу не в свое дело, но у нас ходят
слухи, что вы с Линдой разводитесь. Погоди.., не пугайся. Если я говорю
лишнее, так прямо скажи, и мы сейчас же оставим эту тему. Но так
сложилось, что этот вопрос для меня очень важен.
Я недоуменно посмотрел на него:
- Не понимаю, каким образом?
- Извини, но ты можешь подтвердить, что вы с Линдой разводитесь?
Он наколол на вилку кусочек ветчины, потом положил обратно на тарелку.
- Могу.
- Послушай, я огорчен, но я тебя отлично понимаю. Я понимаю, что одно
дело - смотреть на Линду и совсем другое - жить с ней, - он ухмыльнулся. -
Стив, ты намерен оставить себе дом? Если нет, помогу найти покупателя.
Я сразу позабыл о еде. До сих пор я как-то не задумывался, что у меня
повиснет на шее чрезмерно большой дом да и Сисси, требующие бесконечных
расходов.
- Может быть, я и подумаю о продаже, - сказал я осторожно.
Он наклонился вперед и схватил меня за руку:
- Друг! В таком случае, у меня есть для тебя отличная новость. Моим
родителям страшно хочется жить в Истлейке. У нас с ними полное согласие,
только не было здесь ни одного подходящего домика. Ты заплатил за свой
семьдесят пять тысяч, ведь так?
- Да.
- Слушай, для отца деньги роли не играют. Что, если я предложу тебе
восемьдесят пять тысяч? Будет ли это приемлемым для тебя?
- Это еще надо обдумать, Гарри, ты ведь знаешь, недвижимость все
время поднимается в цене. Дай мне неделю на размышление, хорошо?
Он подвигал по столу тарелкой с салатом, потом снова сказал:
- Послушай, я уже говорил с отцом, и ваш домик ему очень нравится. У
наших стариков уже есть два дома, так что им не хочется обставлять еще
один. Я знаю, что у тебя там мебель первоклассная. Не согласишься ли ты
продать его со всем, что там есть?
Я перевел дыхание:
- Вероятно, да. Но это так неожиданно. С минуту он молча пережевывал
ветчину.
- Ладно, что ты скажешь, если я предложу тебе сто тысяч?
- Если бы ты предложил мне сто тридцать тысяч, то мы бы договорились.
Он просиял и хлопнул меня по спине:
- Ах ты барышник! Ладно, значит, договорились! Господи, как я люблю
тратить чужие деньги. Так когда наши смогут переселяться?
- Как только получу деньги, так сразу можно и въезжать.
- Вот это разговор! - он вытащил чековую книжку, заполнил бланк и
протянул мне.
- В таком случае, я выеду в конце недели.
- Это надо отметить! Что будем пить? Я покачал головой, отодвинул
стул и встал, собираясь уходить.
- Нужно идти, мне платят деньги за то, что я редактирую журнал. Скажи
родителям, что они могут свободно переселяться в следующий понедельник,
если захотят, - я похлопал его по спине и вышел.
Добрая половина моего обеда осталась на столе.
***
Вернувшись в редакцию, я рассказал Джин, какую сделку мне только что
удалось заключить:
- Только представьте, сто тридцать тысяч! Не придется ломать голову,
что делать с мебелью, и я наконец-то смогу убраться из Истлейка.
- Очень рада, но где вы будете жить, ведь вам осталось всего пять
деньков?
Возбужденный неожиданно привалившим богатством и перспективой
избавиться от дома, я даже не подумал о новом жилье.
- Поселюсь в отеле.
- Вы хотите жить в центре?
- Пожалуй, да. Мне надоело ежедневно ездить.
- Так я найду вам меблированные комнаты с обслуживанием. Это будет
совсем нетрудно. Вы соберете в одну комнату все, что оставляете себе, а я
позабочусь, чтобы ваши вещи упаковали и перевезли на новую квартиру.
Я смотрел на нее с восхищением и почтением. Боже, иметь такую жену!
- Джин, вы изумительны и действительно собираетесь все это устроить?
- Разумеется. Ведь за это вы мне и платите, верно? - она улыбнулась,
желая смягчить сухость своих слов. - Положитесь на меня, и я все улажу.
Она вышла.
Я покинул редакцию сразу же после шести. Когда я подходил к машине,
из соседнего дома выскочил Френк Латимер:
- Привет, Стив.., что я слышу.., будто ты хочешь уехать из Истлейка.
Мне было ясно, что впереди у меня еще один подобный разговор, потому
я постарался как можно скорее его сократить:
- Да. Мы с Линдой разводимся, и нет смысла оставлять за собой дом.
- Очень жаль, - он покачал головой. - Когда Гарри сказал мне, я
просто не мог поверить. Но дом ты продал прекрасно, просто не верится.
Должно быть, у отца Гарри есть деньги, раз он может, не моргнув глазом,
выложить такую сумму. Мы будем скучать по тебе. Может, приедешь сегодня
ужинать?
- Большое спасибо.., но мне нужно собираться.
- Надеюсь, мы будем время от времени встречаться, хотя ты и уезжаешь?
Сэлли расстроится, ведь ты знаешь, как она любит вас обоих, так же, как и
я.
- Такова жизнь, - я попрощался и сел в машину.
Я представил себе, с каким облегчением я расстанусь с Истлейком, где
видят каждое движение, слышат каждое слово. Когда я поселюсь в городе, мне
перестанет казаться, что я в аквариуме.
Невеселый вечер я провел в кабинете за разборкой вещей. Меня удивило,
до чего же их у нас мало. Еще раньше Сисси упаковала одежду Линды, а я
собрал свои вещи. В основном это были книги, грампластинки, вот и все.
После полуночи я наконец лег, но долго не мог уснуть.
Я думал об украденной магнитофонной записи, думал о Джин. Она
поистине удивительная девушка. Но главное, я вновь и вновь представлял,
как Гарри всем и каждому рассказывает, что заплатил за дом сто тридцать
тысяч, и эта картина гнала от меня всякий сон. Если где-то притаился еще
один шантажист, то для него это известие прозвучит райской музыкой. Мне не
терпелось узнать, нет ли у Бреннера новостей о Фреде Хейвз. Что, если она
будет следующим шантажистом? Я думал о том, что ждет меня завтра. При
удаче я с утра мог попасть к Уолли. Я полностью отдавал себе отчет, до
какой степени полагаюсь на помощь Уолли. Он должен был от кого-то узнать о
кражах в магазинах, и этот кто-то мог навести и на след убийцы.
На другое утро, сразу после прихода в редакцию, я сообщил Джин, что
все мои вещи уложены в кабинете. Она пообещала позаботиться об остальном.
Я вручил ей ключ от своего дома.
- Так вот, Стив, я навела справки и нашла прекрасную меблированную
квартиру на Юго-Восточной авеню. Думаю, она вам понравится. Не хотите
после обеда поехать посмотреть?
- Ну и скорость! Она улыбнулась.
- Надеюсь, вы останетесь довольны, - она подала мне бумажку. - Здесь
я написала вам адрес, размеры квартиры и название агентства, которое ее
сдает. Плата довольно высокая, но, по-моему, она вам не покажется
чрезмерной, когда вы увидите квартиру.
- Вы уже были там?
- Заходила вчера вечером.
Я внимательно посмотрел на нее:
- Мне казалось, у вас свидание.
- Я всюду успеваю. На свидание я пошла немного позже. Мне было
приятно сначала позаботиться о вас, - она взяла со стола почту и исчезла у
себя в кабинете, прежде чем я успел ее поблагодарить.
Наскоро пообедав, я поехал на Юго-Восточную авеню. Дом располагался в
красивом, живописном месте и выходил окнами в парк.
Высокий плечистый негр-управляющий сказал, что его зовут Сэм
Вашингтон, и добавил, что в родстве с великим президентом Джорджем
Вашингтоном не состоит. Он провел меня в квартиру. Ничего лучшего я не мог
и пожелать. Здесь была просторная, красиво обставленная гостиная. Я
сказал, что сниму квартиру.
- И не пожалеете, мистер Менсон. Я вернулся в редакцию и поблагодарил
Джин. Я позвонил в больницу часов в пять, и мне повезло. Я застал доктора
Стенсила.
- Можно мне навестить Уолли? - спросил я.
- Лучше завтра, Стив. У него уже были жена и лейтенант Голстейн. На
сегодня с него более чем достаточно.
- Генри, мне нужно с ним поговорить по очень важному делу. Обещаю
тебе, что пробуду у него не более десяти минут.
- Ну, тогда ладно, если это так важно. Но смотри, не больше десяти
минут.
Я сказал Джин, что еду к Уолли.
- Я пошлю ему с вами букетик. Передайте от меня большой привет.
В больницу я приехал в седьмом часу с букетиком фиалок в руке. В
дверях я встретился с выходящим Стенсилом.
- Ну как? - спросил я.
- Да, знаешь, даже лучше, чем я ожидал. Хотя он еще потребует
длительного лечения. Глаз в порядке, но мы обнаружили у него признаки
амнезии. Полиция осталась не очень довольна.
Я усмехнулся про себя. Ширли отлично справилась с поручением.
Поднявшись на четвертый этаж, я нашел палату Уолли и, постучавшись,
вошел. Уолли лежал на спине. Из бинтов, покрывавших его лицо, выглядывал
только один глаз. Я закрыл за собой дверь.
- Уолли, наконец-то я вижу тебя.
- Привет, Стив, - голос у него был таким слабым, что я испугался. -
Спасибо, что пришел. Я положил цветы на столик:
- Это тебе от Джин. Она передает привет.
- Джин славная девушка, - он бесцельно водил руками по одеялу.
- Как ты себя чувствуешь?
- Неважно.
Я присмотрелся и вспомнил слова Стенсила об амнезии Уолли.
- Все будет хорошо. Как только ты немного поправишься, тебя и Ширли
пошлют в Лонг-Бич.
- Знаю, - казалось, он не очень-то радовался.
- Уолли, меня впустили к тебе совсем ненадолго. Стенсил разрешил
только десять минут. Джин сказала, что ты проводил какое-то расследование
в связи с универмагом "Велкам" и узнал три имени: Люсиль Бауер, Мейбл
Криден и Сэлли Латимер. Кто тебе их назвал?
Его лицо было лишено всякого выражения.
- Не понимаю.
- Ты что-нибудь узнавал об этом магазине?
- Нет.
Мороз пробежал у меня по спине.
- Уолли, подумай, откуда же Джин могла узнать эти имена, если не от
тебя?
- Я ничего не могу понять. О чем ты говоришь?
- Уолли, прошу тебя, сосредоточься. Для меня очень важно узнать, кто
дал тебе информацию. Я знаю, ты всегда скрывал свои контакты, на этот же
раз я прошу тебя в виде исключения сказать, от кого тебе известно, что эти
три женщины воровали в универмаге. Прошу тебя как друга.
- Я не знаю, о чем ты говоришь. Он лежал в постели, отекший,
беспомощный, и смотрел на меня.
- У тебя украли портфель. Что было в нем?
- Материалы на Хэммонда.
- Об универмаге ничего?
- Впервые о нем слышу. Не понимаю, чего ты от меня хочешь.
Я наклонился и заговорил резче:
- Уолли, приди в себя и подумай. Ведь ты интересовался этими кражами.
Кто тебе рассказал о них, кто?
Я был слишком зол и, видимо, повысил голос, так как сразу же
открылась дверь и вошла медсестра.
- Достаточно, мистер Менсон, - сказала она решительно и энергично.
- Уолли!
- Я ничего не знаю, - он схватился руками за забинтованную голову и
тихо запричитал.
Сестра буквально вытолкала меня. Я прошел по коридору, опустился на
лифте и вышел в темноту. У машины я остановился. Уолли был моей самой
большой надеждой, и у меня вдруг появилось ощущение, что передо мной
закрываются все двери.
На самом ли деле Уолли успел утратить память, или его кто-то запугал,
и теперь он лжет, как когда-то лгал Веббер?
Я пересек улицу и из маленького кафе позвонил Джин. Она подошла почти
сразу.
- Джин, это Стив. Я только что вышел от Уолли. Он говорит, что ничего
не знает об универмаге. У вас не осталось никаких его записок?
После короткой паузы она сказала:
- Нет, не осталось.
- Вы уверены, что он упоминал эти три имени: Люсиль Бауер, Мейбл
Криден и Сэлли Латимер?
- Уверена, и я же предупреждала вас, Стив, что Уолли не выдаст своих
секретов.
- Вы упоминали еще и о других именах, которые он приводил в заметках.
Не сможете ли вы вспомнить?
- Я уже пыталась, Стив, но напрасно. Заметки Уолли были очень
краткими. Он лишь писал о каких-то доказательствах того, что ряд жительниц
Истлейка ворует в универмаге "Велкам". Дальше стояли имена. Эти заметки
были на скорую руку записаны в блокноте. Я перепечатала и передала оба
экземпляра Уолли.
- Это было записано v него в блокноте?
- Конечно.
- Так, может, он у Ширли?
- Мне спросить у нее про блокнот?
- Нет, я сам спрошу об этом. Спасибо, Джин. Я поехал к Ширли, она
пригласила меня пройти, и некоторое время мы говорили об Уолли. И о том,
как рады они будут поехать в Лонг-Бич. Потом я спросил:
- Ширли, у Уолли были записные книжки, они мне пригодились бы. Вы не
знаете, где их можно найти?
- Ну, конечно, знаю. Приходил Веббер и забрал их все. Они, вроде,
понадобились Чендлеру. Скажите ему, и он вам их отдаст.
- Чендлеру? Герман Веббер? - я изумленно уставился на нее.
- Да, он пришел, как только я вернулась домой, и сказал, что Чендлеру
нужны записные книжки Уолли.
- Ах, так. Тогда я спрошу у него самого.
- Так будет лучше всего. Не могу сказать, что я в восторге от этого
Веббера, - она сморщила маленький носик.
- Я тоже.
Я попрощался и ушел.
Глава 6
Утром, едва разобрав почту и продиктовав несколько писем, я бросил
все и отправился к Герману Вебберу.
Веббер - высокий, крепкий и хмурый - с первого взгляда производил
впечатление типичного копа. У него было словно вычеканенное из бронзы
лицо, маленькие недоверчивые глаза и узкие, жесткие, никогда не
улыбающиеся губы.
- Привет.
- Привет, Стив, - он не встал из-за своего письменного стола. -
Садитесь. В чем дело?
- Мне нужны записные книжки Уолли. Ширли сказала, что они у вас.
- Да, у меня.
Я посмотрел на него в упор:
- Что все это значит?
- Это значит, что я не первый день занимаюсь своим делом, - он
затянулся сигарой, которую держал в зубах, и выпустил в моем направлении
облако дыма. - Потому я здесь и сижу, что знаю свое дело.
- Как это понимать?
- Этот ублюдок Голстейн приходил к Уолли и хотел узнать, кто шепнул
ему про делишки Хэммонда. Только Уолли про своих информаторов и слова не
скажет. Но я знал, что он записывает для себя имена в блокнотах, вот и
прибрал быстренько их к рукам. Нужно было, чтобы Голстейн до них не
добрался.
Это звучало правдоподобно, даже слишком правдоподобно.
- А если Ширли скажет Голстейну, как сказала мне.., что блокноты у
вас? Как вы ответите, если он придет к вам? Веббер снова пустил в моем
направлении струю дыма.
- Ширли умница, и она ничего не скажет. Говорю, я свое дело знаю.
Я не спускал с него пристального взгляда:
- Уолли - мой сотрудник, я его шеф, и мне нужны его блокноты. Он
кивнул.
- Раз они вам нужны, вы их получите, - он щелкнул рычажком интеркома.
- Мэвис, принесите записные книжки Митфорда. Заверните их во что-нибудь,
они нужны мистеру Менсону, - он посмотрел на меня. - Довольны? А теперь..,
у меня много работы. У вас, скорее всего, тоже.
- Еще досье Горди, оно мне тоже нужно. Его лицо приобрело сонное
выражение.
- Я же вам говорил, что его украл какой-то псих.
- Не рассказывайте сказок, меня ими не купишь. Я думаю, и не без
основания, что никакой кражи вообще не было. Я желаю выяснить, где это
досье.
- Неужели? - как истинный коп, он ничем не выдал своей реакции. - Что
вы тут плетете, интересно узнать?
- Я требую это досье. Я уверен, что оно у вас, и хочу его получить.
- Говорю вам, его украли. У меня его нет.
- Горди был убит. Можете сказать Голстейну, что к вам кто-то забрался
и выкрал это досье. Или вы дадите его мне, или я расскажу обо всем
Голстейну.
- Сколько угодно, - Веббер стряхнул пепел с сигары. Он вел себя
совершенно невозмутимо.
- Голстейн наверняка заинтересуется, почему вы не заявили о краже
сразу или хотя бы после того, как узнали об убийстве. Он в вас души не
чает и будет рад прищемить вам хвост.
- Думаете? - он подался вперед, и глаза его заблестели. - Если
наболтаете лишнего, сами можете нарваться на крупные неприятности, - я
даже вздрогнул от его резкого лающего голоса. - Советую не совать нос в
это, - он указал на дверь. - Уходите, я занят.
Я встал:
- Поговорю с мистером Голстейном, ему уже давно пора узнать о вашем
поведении.
- Да, - он откинулся на спинку стула и усмехнулся. - На вашем месте я
бы помалкивал. До вас еще не дошло, что я вас покрываю? Впутайте сюда
Голстейна, и вы окажетесь вообще за решеткой. А теперь убирайтесь, у меня
много работы!
Я понимал, что у него на руках карта посильнее моей. "Я вас
покрываю". Это значило, что он знал о Линде и кражах.
Я вышел в приемную. Худая озабоченная Мэвис подала мне пакет с
блокнотами. Вернувшись в редакцию, я разложил их на столе. Они были
помечены цифрами от 1 до 14. Блокнот с цифрой 13 отсутствовал. Я даже не
потрудился просмотреть остальные. Мне было ясно, что заметки об универмаге
находились в недостающем. Блокнот пропал, так же как и досье Горди. Я
сидел, взвешивая ситуацию. Слова Веббера говорили, что я не могу
обратиться к Чендлеру. Если пойду против Веббера, он еще круче пойдет
против меня. Я был убежден, что кто-то запугал Уолли. Веббер? Возможно,
мои рассуждения ошибочны и Уолли просто напуган нападением. Но это
казалось маловероятным. Все указывало на то, что скорее всего ему
пригрозили, так же как и мне: держи язык за зубами...
Я решил еще раз поговорить с Уолли.
Если я подойду к делу серьезно, если скажу, в какой переплет попал
из-за Линды, то наверняка уговорю сказать мне все, что он знает.
Зазвонил телефон. С этого момента и до самого обеда я был занят
работой.
После обеда Джин пришла сообщить, что она распорядилась запаковать
мои вещи и отправить на новую квартиру.
- Можете спокойно переселяться, когда вам будет удобно. Все готово. Я
оставила вам кое-какие припасы. Там есть молоко, кофе и консервы.
- Джин, вы настоящая волшебница! - Я смотрел на нее, и у меня ныло
сердце. - Я хотел бы угостить вас хорошим ужином. Можно?
- Спасибо, но все же - нет.
- Я приглашаю и вашего друга и буду только рад познакомиться с ним.
Она серьезно посмотрела на меня.
- Не сердитесь, Стив, но я пока не хочу, чтобы вы вмешивались в мою
личную жизнь. В мои обязанности входит помогать вам по работе, а если
возможно, то и в остальных делах. Но этим все и должно ограничиваться.
Надеюсь, вы понимаете? - она улыбнулась мне и исчезла.
"Ну вот и все", - думал я.
До шести часов я работал не отрываясь, а потом ушел, предоставив Джин
закрывать помещение. Я поехал в больницу. В регистратуре я спросил, нельзя
ли повидать мистера Митфорда.
- Вы его уже не застали, - сказала девушка за перегородкой.
Я застыл на месте, удивленно глядя на нее:
- Не застал? Как это?
- Примерно полчаса назад он со своей женой уехал в санитарной машине.
Я похолодел:
- Но куда же он поехал?
- Я этого не знаю.
- Доктор Стенсил еще у себя?
- Да, он в кабинете.
Я перехватил его в дверях:
- Послушай, что случилось с Уолли? Мне сказали, что его увезли.
Он пожал плечами, у него был усталый и расстроенный вид.
- Я возражал, но ничего не мог поделать. Его увезли в санитарной
машине сразу на аэродром. Оттуда на самолете он полетит в Майами. Он
транспортабелен, хотел ехать.., вот и уехал.
- Это идея мистера Чендлера?
- Думаю, да. Распоряжался Борг.
- Ширли тоже уехала?
- Да. Его повезли в какой-то частный санаторий.
- Ты не знаешь точно - куда?
- Нет. Не знаю. Слушай, Стив, у меня столько работы, что голова идет
кругом, - сказал он нетерпеливо. - Об Уолли наверняка хорошо позаботятся,
да и солнце и воздух пойдут ему на пользу.
- Да ладно, Генри, пока.
Я вышел из больницы, сел в машину и уставился в пространство, ничего
не видя. Сговорились они, что ли, все? Сначала исчезает досье Горди, потом
магнитофонная лента с записью нашего разговора, потом исчезает блокнот
Уолли, и наконец вне пределов моей досягаемости оказывается и сам Уолли. У
меня появилось ощущение, что кто-то через плечо заглядывает в мои карты.
Что мне делать? Двери неумолимо закрывались. Я старался подавить
поднимающийся страх, говорил, что все равно ничего нельзя поделать, что не
остается теперь ничего другого, как сидеть, ждать и надеяться, что в конце
концов все обойдется. Но в глубине души я понимал, что напрасно
рассчитываю на благоприятный исход.
Включив двигатель, я машинально поехал по направлению к дому. Однако
на полпути вспомнил, что в доме нет ничего съестного, и остановился перед
отелем "Империал". Я заказал бифштекс. Когда я поел и расплатился, ко мне
подошел рассыльный:
- Мистер Менсон?
- Да.
- Вас зовут к телефону, кабина номер пять. Удивленный, я подошел к
телефону. Звонил Бреннер.
- Я заметил вашу машину, - сказал он коротко. - Нам надо поговорить.
Знаете, где бар "Полумесяц"?
- Нет, не знаю.
- Это на углу Двадцать Шестой улицы, совсем рядом с аптекой. Возьмите
такси, так как машину там все равно негде ставить. Спросите Джейка, - он
дал отбой.
Я поставил свою машину перед отелем и взял такси. Бар "Полумесяц"
выглядел непривлекательно и был полупуст. О стойку опирались три
размалеванные проститутки, за одним из столов сидели два негра и пили
пиво, еще за несколькими столиками расположились юнцы.
Когда я подошел к стойке, бармен, верзила в рубашке с засученными
рукавами, вытащил откуда-то грязную тряпку и принялся протирать стаканы.
- Вы Джейк? - спросил я его.
Он окинул меня внимательным взглядом, кивнул и указал пальцем куда-то
за спину на маленькую дверь. Три девицы с интересом наблюдали за мной. Я
прошел в дверь, поднялся по небольшой лестнице и очутился перед второй
дверью.
В маленькой комнатушке сидел Бреннер и пил пиво. Обстановка состояла
лишь из кровати, двух стульев и рваной занавески на окне. Я закрыл дверь.
- Похоже на декорации ко второсортному фильму, - заметил я.
- Может, и так, но зато здесь можно говорить, не боясь огласки. Джейк
мне очень обязан. Я мог указать на него, и он получил бы лет пять.
Садитесь.
Я пододвинул стул и сел.
- Так вот, - начал он, - Фреда Хейвз. Я уже к ней подобрался. Правда,
Голстейн тоже. Из нее слова не выжмешь даже под прессом. Она говорит, что
только спала с Горди, и ничего больше. Напугана, как кролик, и врет. Копу
она не скажет и слова, но вам может что и расскажет. Стоит попробовать.
- Должно быть, припрятала фотографии и пленки и ждет подходящего
случая, чтобы начать шантажировать. Лучше мне с ней не связываться.
- Да нет, непохоже. Я шантажистов знаю, она не из таких. Пройдите
гляньте на нее Она вечно торчит в баре "Синяя комната" на Двадцать Второй
улице. Там ее всегда можно застать, так как она пьет с утра. Если думаете,
что сможете от нее чего-то добиться, то попробуйте. По-моему, если парень
спит с женщиной, то рано или поздно, но все ей о себе разболтает. Ручаюсь
головой, эту пленку Горди где-то спрятал, и она знает где. Это наша
единственная надежда, Менсон. Надо любой ценой добраться до этой пленки
раньше Голстейна.
Мне не очень понравилась идея, но я согласился хотя бы взглянуть на
эту женщину:
- Как ее узнать?
- Она невысокая, темноволосая, лет примерно двадцати шести, и у нее
хорошая фигура. Вы ее легко узнаете. Она любит модные браслеты и носит их
один над другим до самых локтей.
- Хорошо, пойду взгляну на нее. Я сообщил ему, что переехал на новую
квартиру на Юго-Восточной авеню. Он записал мой новый номер телефона.
- Голстейн уже говорил с Криденом, Латимером и остальными. Обращался
с ними потихоньку. То там ковырнет, то здесь. Того и гляди, придет ваш
черед, так что смотрите в оба. Каждого спрашивал, не слышал ли он, что в
магазине кто-то воровал. Только те не дураки: сказали, что ничего не
слышали. Пока он ни до чего не докопался, но вы ведь знаете, если он за
что взялся, то уже не бросит на полдороге.
- Буду его остерегаться, - я подумал, не сказать ли ему о
магнитофонной записи и блокнотах Уолли. Но потом решил, что лучше
помалкивать и самому позаботиться о себе. - Я сейчас же загляну в этот
бар. Позвоните мне утром в редакцию, чтобы мы могли снова вечером
встретиться здесь.
- Лучше не звонить. Давайте просто условимся встретиться здесь.
- Хорошо, - я попрощался, сошел по лестнице в бар, помахал Джейку, и
он махнул рукой в ответ. Я вышел на оживленную улицу ловить такси.
***
Бар "Синяя комната" располагался в подвальном помещении на углу
Двадцать Второй и Восточной улиц. Привезший меня таксист испытующе
посмотрел на меня, когда я собрался с ним рассчитаться.
- Послушай, приятель, мое дело - сторона, - заметил он, увидев,
сколько я даю на чай. - Но на вашем месте я не пошел бы в этот притон,
разве если хотите, чтобы вас обчисти ли.
- Спасибо за предупреждение.
Я вышел, оглядел улицу, подумал, что таксист прав, и остановился в
нерешительности. На мне был костюм, в котором я ходил в редакцию, и среди
оборванцев, слонявшихся по улице, я выглядел, как епископ в борделе. Во
время службы в армии я прошел подготовку для выполнения спецзаданий и, в
отличие от Уолли, сохранил отличную форму. Я знал, что сумею защитить
себя. Конечно, лучше было заехать домой и переодеться во что-нибудь
незаметное. Но, оказавшись на месте, я не имел намерения медлить и ехать
сюда еще раз.
Над входом светилась маленькая неоновая вывеска: "Синяя комната".
Я заметил, что в слове "комната" не хватало буквы "о". По мере того
как я спускался по ступенькам, усиливался грохот джаза и запах немытых
тел. Вонь и шум достигали максимума в тесном холле, где сидел дюжий негр,
уставясь взглядом в темноту. Присмотревшись к нему, я понял, что он
одурманен наркотиками и вряд ли соображает, на Земле находится или на
Марсе.
Вход в зал загораживал красный занавес. Я осторожно отогнул край.
Помещение было переполнено танцующими фигурами, которые в полутьме
казались колеблющимися тенями. Шум, производимый четырьмя музыкантами,
казалось, разрывал барабанные перепонки. Меня душила вонь потных тел,
грязи и окурков, и я решил найти квартиру Фреды Хейвз и подождать там.
Когда я поставил ногу на ступеньку, увидел двух спускающихся вниз парней.
Я остановился, они тоже.
Лестница плохо освещалась, но, присмотревшись, я убедился, что парням
лет по двадцать, не больше. Немытые волосы спускались на самые плечи,
бледные грязные лица были истощены, и глаза блестели, как у наркоманов.
- Ты глянь, кто нам попался, - сказал более рослый из двоих, -
какой-то чистенький парень. Что мы с этим фраером сделаем, Рэнди?
- Встряхнем его малость, - Рэнди слегка пошатывался то ли от
наркотика, то ли от спиртного. - Пошли, Хейни, сделаем его похожим на нас.
Хейни мотнул мне головой.
- Шевелись, падла, не то плохо будет, - в руке его блеснул нож.
Я стал медленно подниматься по лестнице, а они шли впереди и первыми
оказались на улице. Мне оставалось преодолеть лишь три ступеньки, когда я,
перемахнув их одним прыжком, ударил Рэнди ребром ладони по шее, схватил
Хейни за запястье и приемом дзюдо перебросил через плечо. Он с шумом
грохнулся на тротуар. Я торопливо повернул за угол на Восточную улицу. Я
почти бежал. Было идиотизмом появляться в этом районе, вырядившись так.
Встреча с наркоманами служила достаточным предостережением. Следовало
поскорее убираться отсюда. Я оглядывался в поисках такси, но таксисты
старательно избегали эту улицу. Внезапно из проулка выскочили три
длинноволосых субъекта. Должно быть, они заметили мое приближение и
подстерегали здесь. Они застали меня врасплох, и не успел я опомниться,
как меня затащили в проулок.
Я расслабил мышцы и осел вниз, потянув их за собой. Этого они не
ожидали. Те двое, что держали меня, повалились вместе со мной на вонючий
асфальт. Я отбросил их, а третий, который возник надо мной, выделяясь на
свету черным силуэтом, с пустой бутылкой в занесенной руке, получил изо
всех сил удар в пах. Он взвыл и рухнул наземь. Один из них вновь бросился
на меня, и мы, сцепившись, покатились по грязной панели. Я ударил его
ребром ладони по шее. Он затих и не шевелился. Последний из них бросился
бежать.
Я оперся о стену, стараясь отдышаться, потом перешагнул через
подонка, который корчился на земле и скулил. Я знал, что вид у меня
ужасный. Рукав пиджака был разорван, а вся спина в грязи и отбросах. Я
чувствовал исходящую от меня вонь. Идя по Восточной улице, я старался
держаться в тени. Номер дома, в котором жила Фреда Хейвз, я знал на
память. Войдя в него и прочитав список жильцов, убедился, что она живет на
пятом этаже. В доме отсутствовал лифт, и, поднявшись по лестнице, в конце
коридора я обнаружил дверь с приклеенной на ней бумажкой: "Мисс Фреда
Хейвз. Посещается по предварительной договоренности. Телефон: Восток,
4456".
Я надавил на кнопку звонка и подождал. С третьего этажа донесся
женский крик, снова наступила тишина. Потом на лестнице раздались чьи-то
тяжелые шаги, и, перегнувшись через перила, я увидел какого-то коренастого
мужчину, входившего в одну из квартир. В ожидании я снял пиджак и стряхнул
с него остатки картофельных очисток, гнилой зелени и прочих налипших
прелестей. Очевидно, Фреды не было дома. Это осложняло ситуацию. Если она
все еще торчала в баре, будет торчать там и до утра, а я не могу
дожидаться ее в этом открытом взглядам коридоре. Выйти же на улицу -
значило рисковать головой. Нужно как-то добраться до телефона и вызвать
такси. Я посмотрел на визитную карточку на двери. У Хейвз есть телефон.
Замок, скорее всего, не очень надежен. Я взялся за ручку двери, и, к моему
удивлению, дверь отворилась.
Это испугало меня, и по спине пробежал холодок. Неужели история
повторяется. Что, если и Фреду я найду мертвой?
Когда я так стоял, послышались приглушенные стоны. Волосы у меня на
затылке поднялись торчком. Потом на лестнице снова раздались
приближающиеся шаги. Я быстро шагнул в темную прихожую и закрыл за собой
дверь.
В комнате пахло сигаретным дымом. Красная неоновая вывеска на
противоположной стороне улицы загоралась и гасла, выкрикивая в темноту:
"Девушки, девушки, девушки!" Красный свет с правильными интервалами
освещал комнату. Я повернулся и услышал, как удалялись по коридору чьи-то
шаги. По моему лицу стекал пот, сердце колотилось. Стоны доносились из
соседней комнаты.
Я стиснул зубы и, на цыпочках подойдя к двери спальни, заглянул туда.
Можно было различить лишь очертания кровати, Больше ничего. Я шарил рукой
по стене, пока не нашел выключатель. Секунду я колебался, потом резко
повернул его. Яркий свет ослепил меня. Когда я обернулся, у меня
перехватило дыхание. На постели лежала совершенно обнаженная женщина,
привязанная за щиколотки и запястья к кровати и с кляпом во рту. На ее
правом бедре виднелся ярко-красный ожог, который мог сделать только
горящий кончик сигареты.
Я не сомневался, что эта женщина и есть Фреда Хейвз. Она была
небольшого роста, с ладной фигурой, лет двадцати пяти на вид. Несколько
лет назад она, видимо, отличалась необыкновенной красотой, но черты лица
уже начинали грубеть, а линии вокруг рта и глаз свидетельствовали о том,
что она скатывается по наклонной.
Это все я заметил при беглом взгляде. Я подошел, вытащил у нее изо
рта кляп и отвязал руки. Когда я начал освобождать щиколотки, она
прохрипела:
- Пить.., на кухне...
Я зажег свет на кухне, нашел холодильник. Он был набит бутылками с
тоником и джином. Я отыскал грязный стакан и, сполоснув его под краном,
налил в него порядочную порцию джина, лишь слегка разбавив его тоником.
Затем я поспешил в спальню. Увидев, как дрожат рук" Фреды, я сам
поднес к ее губам стакан. Она пила, не отрываясь, судорожно вцепившись в
мою руку.
- Еще!
- Этого пока хватит, - сказал я спокойно. - Вы...
- Еще один, слышишь, идиот, - она сказала это так отчаянно, что я
побежал на кухню и наполнил еще стакан.
Когда я вернулся, она сидела с одеялом на коленях. Ловко вырвав
стакан у меня из рук, она жадно выпила содержимое и швырнула стакан о
стену.
- Сигарету!
Я достал свою пачку и вложил сигарету в ее трясущиеся губы. Она
сидела неподвижно, ссутулившись, глубоко втягивая в себя дым. Я стоял
поодаль и наблюдал. Через несколько минут действие джина начало
сказываться. Она подняла голову и посмотрела на меня:
- Кто вы такой?
- Я шел мимо, услышал ваши стоны, ну и заглянул сюда. Она кивнула:
- Мне всегда везло. Я уже начала думать, что пролежу здесь до
следующего месяца. Сядьте. Вы мне нравитесь. А сейчас мне надо в ванную.
Спотыкаясь, она прошла в ванную и заперлась там. На полу возле
кровати валялся окурок сигары. Я поднял его и внимательно осмотрел.
Показалось или этот запах на самом деле знаком мне? "Это из-за того, что у
меня такое тонкое обоняние", - сказал я себе и положил окурок на ночной
столик. Она вернулась из ванной, открыла шкаф и надела халат. А потом
вышла на кухню. Я слышал, как она что-то наливает из бутылки.
Вернулась она с новым стаканом в руке:
- Спасибо, приятель, вы сделали доброе дело. Но лучше нигде им не
хвастаться. Я уже в порядке, так что можете идти домой.
- Мне кажется, что об этом происшествии должен знать лейтенант
Голстейн.
Она вытаращила на меня глаза величиной с блюдце, проливая спиртное из
наклонившегося стакана. Секунду она оставалась неподвижной, потом выпила
остаток джина, передернулась, оглянулась кругом и швырнула горящий окурок
на ковер. Я нагнулся, погасил окурок и протянул ей новую сигарету.
- Кто вы? - спросила она.
- Горди меня шантажировал...
Она прижала к себе стакан и закрыла глаза.
- Нет.., хватит... - забормотала она. - Что вам надо? Тоже будете
жечь?
Она выпустила стакан из рук, и на полу образовалась лужица. Затем
уронила руки на колени и захныкала.
Я сел в кресло и молча ждал.
Она вскочила и, взяв стакан, снова отправилась на кухню и вернулась с
новой порцией джина;
- Вы еще тут? Я же сказала вам, что можете уматывать.
- Мне нужна ваша помощь.
Она снова посмотрела на меня и сделала большой глоток:
- Моя помощь?
- Да. Моя жена украла в универмаге Горди флакон духов, - я говорил
медленно и отчетливо. - Ее засняли скрытой камерой. За этот кусок пленки
Горди потребовал двадцать тысяч. Теперь он мертв, но пленка осталась. Я
надеялся, что вы скажете мне, где ее найти.
Дрожащей рукой она поставила стакан на ночной столик.
- Джесс был прохвостом, но мне он нравился, - теперь она уже была
пьяна. - Я постоянно говорила, чтобы он бросил это дело, только он не
слушал. Говорила, что в конце концов он нарвется на неприятности. А он не
слушал! Господи! И надралась же я, - она подмигнула мне. - Слушайте,
двигайте отсюда и не приставайте ко мне.
Она потянулась за стаканом, перевернула, и на полу образовалась новая
лужица.
Я молча смотрел на нее. Она произнесла крепкое слово и снова уронила
голову на руки.
Я не шевелился.
Через несколько минут она подняла глаза и злобно посмотрела на меня.
- Гляньте вот на это, - она откинула полу халата и показала ожог. -
Один такой уже приходил сюда и сделал мне это. Тоже спрашивал пленку.
Давайте и вы, валяйте, только все равно ни черта не получите.
- Кто у вас был? - спокойно спросил я.
- Откуда мне знать. Легавый, наверное. Их я чувствую нюхом.
Здоровенный мужик и с такими маленькими выпученными глазками. Будь я его
матерью, утопила бы, как только он родился.
Я взглянул на окурок сигары. Все было ясно. Герман Веббер! Настоящий
коп не стал бы применять ожоги.
- Вы отдали ему пленку?
Она вдруг повалилась на кровать и прикрыла глаза рукой:
- Мне надо выпить.
Я поднял стакан и пошел на кухню. Смешав еще порцию, я вернулся.
Потом поставил стакан на ночной столик, приподнял Фреду и уложил ее, как
полагается, головой на подушку.
- Так будете жечь? - спросила она и в первый раз улыбнулась мне.
- Вы мне поможете? Скажите, вы отдали ему эту пленку?
- Я сказала ему, где ее найти, - она пьяно рассмеялась. - Я сказала,
что послала пленку в Нью-Йорк своей сестре.
- Вы и в самом деле послали ее туда?
- Нет.
- Это коп. Он позвонит вашей сестре, легко выяснит, что у нее ничего
нет, и снова вернется сюда.
- Сестра скажет, что пленка у нее. А когда он придет, она плюнет ему
в морду. Мы с ней понимаем друг друга.
- Но ведь он вернется.
- Ну и пусть возвращается, к тому времени я уже смоюсь.
- Мне нужна эта пленка. Если вы достанете ее для меня, я дам вам
полторы тысячи долларов.
Она испытующе посмотрела на меня. Заметив блеснувшую в ее глазах
жадность, я подумал, что, вроде, не ошибся!
- Как вы сказали? Сколько?
- Полторы тысячи. Вы смогли бы уехать отсюда. Вы вообще знаете, где
она находится? Она уцепилась за мою руку:
- Слушайте, вы и взаправду дали бы мне за пленку полторы тысячи?
- Да.
Она надула щеки. Совсем обвисла и выглядела неважно. Я боялся, что
она уснет.
- Я знаю, где она. Если вы дадите мне эти деньги, я вам ее добуду.
Она потянулась за стаканом, но я остановил ее:
- Лучше не надо, с вас довольно. Она кивнула:
- Угу.., ну, тогда дайте сигарету. Я раскурил сигарету, подал ей и с
интересом наблюдал, как она силится протрезветь.
- Где она?
- Не терпится? - она ухмыльнулась. - Я знаю где. Но сначала денежки,
приятель. Джесс всегда учил меня: денежки вперед.
- Деньги у меня в банке, и я не смогу дать их раньше завтрашнего
утра. К тому же вы ничего не получите, пока я не увижу пленку. Эту пленку
я хочу получить сейчас же.
- Тогда завтра вместе поедем в банк. Вы мне деньги, я вам пленку.
- Можно сделать и так, как вы хотите. Но вы можете не дожить до
завтра. Этот бывший коп не единственный, кто охотится за пленкой. Убийца
тоже ее ищет. Но дело ваше. Если хотите, чтобы вас продырявили пулей, как
Горди, пожалуйста, подождем до завтра, - я встал. - От вас можно
позвонить? Я хочу вызвать такси.
Она сидела, напряженно выпрямившись, со страхом в глазах:
- Постойте! Минуточку! Вы что сказали насчет убийцы?
- Ваш дружок Горди обладал пленкой, которая могла привести несколько
богатейших женщин за решетку. Кто-то, скорее всего чей-то муж.., попытался
отнять пленку и застрелил Горди. Весьма вероятно, что теперь настала ваша
очередь. Считайте, что вам крупно повезло, вы отделались только ожогами!
Следующий посетитель, вероятно, убьет вас.
Я подошел к телефону и набрал номер диспетчерской такси. Мне
пообещали немедленно выслать машину.
Услышав шорох, я оглянулся через плечо и увидел, что она натягивает
платье. Она одевалась торопливо, словно опаздывала на поезд.
- Только спокойно и не сходите с ума, мисс, вы забыли надеть трусики.
- Я еду с вами, одна здесь не останусь!
- Нет! Вы не поедете со мной. Но после моего ухода заприте хорошенько
дверь. Надеюсь, убийца не станет ее выламывать. Ну, всего хорошего.
Я вышел к двери. Она побежала за мной.
- Я отдам вам пленку, честное слово, но нельзя ли мне пойти с вами?
Она была похожа на испуганного ребенка, который выпил отцовский джин.
- Да, ладно, идемте, но вы забыли надеть туфли.
- Вы не убежите от меня?
- Наденьте трусики и туфли, я вас подожду. Она удивленно посмотрела
на меня:
- А на что мне трусики?
Глава 7
Мы вышли из такси перед отелем и пересели в мою машину. Когда я
запускал двигатель, она прижалась ко мне:
- Я вам верю и пленку обязательно отдам. Вы ведь дадите мне деньги,
раз обещали?
- Да, дам.
Она рассмеялась, и чувствовалось, что она еще сильно пьяна.
- Знаете, первый раз в жизни верю мужчине.
- Что ж, надо когда-то и начинать.
Я взглянул на часы. Было 23.15. Несмотря на такое позднее время, я
решил не ехать сразу к дому Горди. Голстейн мог там оставить пост.
Ворота гаража были открыты, я заехал внутрь, вышел, захлопнул дверки
и включил свет. Фреда медленно вылезла из машины.
- Где это мы? - спросила она и ухватилась за мою руку.
- У меня дома. Входите, я приготовлю вам выпить.
- Вот это дело!
Я открыл дверь в дом, и мы вместе вошли в гостиную.
- Ого, у вас тут здорово, - она слегка пошатывалась. Я подвел ее к
креслу и усадил. Она устроилась поудобнее и стала рассматривать комнату. Я
задернул шторы и приготовил смесь джина и тоника.
- Так, мисс, - я сел рядом с ней. - Располагайтесь поудобнее и
рассказывайте о Горди.
- Чего рассказывать, он умер.
- Знаю. Когда вы с ним вообще познакомились?
- Прошлым летом. А почему вы спрашиваете? - она отпила глоток и
поставила стакан на сервировочный столик. - Джесс получил место в
магазине. Жена от него ушла. У него водились кое-какие денежки, ну а
каждому мужчине иногда нужна женщина. Мы с ним ладили. Не знаю чем, но он
мне нравился. Вечно говорил о том, что станет делать, когда доберется до
больших денег. Да об этом говорят все мужчины, - она усмехнулась. - Ну и
однажды ночью сказал мне про те кинокамеры. Сказал, что мог бы сорвать
целый миллион. Мы оба были пьяны, но он говорил на полном серьезе.
- Миллион долларов?
- Да, миллион. Я сказала, что он рехнулся, но он упрямо гнул свое.
Тут я испугалась и сказала, что он может здорово влипнуть. Он и сам это
понимал. Говорил, что наловил уйму мелкой рыбешки, но один раз та камера
засняла и настоящую крупную рыбу, и с этого ему может отломиться миллион.
Пообещал, что если я помогу ему, то мы сможем уехать вместе после того,
как он получит деньги, - она посмотрела на меня. - Слишком много говорю,
да?
- Нет, вы отлично рассказываете.
Я быстро соображал. Единственным человеком в Истлейке, способным
заплатить миллион, был Криден. Миллион! Уйма мелкой рыбешки и одна крупная
рыба. Предположим, Горди поймал десять маленьких рыбешек, включая меня и
Бреннера. От всех нас, вместе взятых, он мог получить тысяч двести-триста,
не больше. Только из Кридена он мог выжать большую сумму. Разве это не
мотив для убийства?
- Как вы ему помогали? - спросил я.
- Он не хотел держать все в одном месте. Себе он оставил пленку, а у
меня прятал карточки.
- Они еще у вас?
- Черта с два! Могла мне прийти в голову мысль, что ко мне кто-то
заберется? А треп про миллион я никогда не принимала всерьез. Джесс дал
мне сверток и велел хорошенько спрятать. Я сунула его в ящик и больше о
нем не вспоминала. В тот вечер, когда его убили, я случайно вспомнила про
тот сверток и пошла взглянуть. В ящике его не было. Меня будто по башке
огрели, и я побежала звонить Джессу. Никто не подходил. Тогда я поехала к
нему и нашла его мертвым, - она нахмурилась и потянула руку за стаканом.
Все сходилось. Я вспомнил, что, когда я стоял у трупа Горди, звонил
телефон.
- Он сказал вам, кто эта крупная рыба? Она отпила немного, потом
поставила стакан и покачала головой:
- Нет, не сказал. Я встал.
- Сидите смирно, я пойду переоденусь. К Горди я поеду попозже, - я
остановился и со спокойным видом спросил:
- Где я найду пленку?
Она попыталась сосредоточиться и с минуту молча смотрела на меня.
- Вы дадите мне деньги?
- Конечно.
- Полторы тысячи?
- Да.
- Вы можете поклясться могилой матери, что дадите мне деньги?
- Честное слово лучше.
Она еще несколько мгновений смотрела на меня, потом кивнула:
- Ну, ладно.., наверное, я дура. Она в нижнем ящике письменного стола.
Я удивленно уставился на нее:
- Что вы тут сказки рассказываете! Уж там-то копы наверняка смотрели
в первую очередь. Она замотала головой:
- Джесс не дурак. У этого ящика двойное дно. Он заказывал его
столяру. Под столом есть такая щеколдочка, которая освобождает двойное
дно. Там и смотрите.
Я оставил ее в темноте и пошел принять душ.
Попробовать стоило.
Только что миновала полночь. Я взял с собой фонарик и отвертку. Когда
я заглянул в гостиную, она спала. Ее стакан снова упал на пол, и на ковре
образовалась еще одна лужица джина. Я вышел на улицу и направился к дому
Горди.
***
Я приближался к дому очень осторожно. Останавливался через каждые
двадцать шагов и прислушивался к окружающему. Ни души. Никто не гулял с
собаками. Я миновал два дома, из которых слышались звуки работающих
телевизоров. Я был весь напряжен и понимал, что могу нарваться на
полицейский пост. Когда впереди показался дом Горди, я сошел с тротуара и
спрятался за куст. Притаившись, я ждал. Ни звука, ни малейшего признака
движения. Минут через двадцать я убедился, что никакого поста нет, вышел
из своего укрытия и начал медленно приближаться к дому. Ни в одном из окон
не горел свет. Но что, если полицейский сидит в темной гостиной?
Бесшумно крадучись, я обогнул дом и подошел к черному ходу. Здесь я
остановился и внимательно огляделся вокруг. Никого. Набравшись храбрости,
я подступил к черному ходу. Естественно, дверь оказалась закрытой.
Впрочем, я и не рассчитывал, что полиция оставит ее открытой, потому и
прихватил отвертку. При свете фонарика я быстро оглядел замок. Он
немногого стоил. Я вставил отвертку в щель и начал медленно нажимать.
Когда я еще усилил нажим, язычок уступил и дверь отворилась. Мне удалось
проделать это почти без шума. Я не вошел в темноту дома сразу же. Еще с
минуту стоял и прислушивался. Я слышал лишь стук собственного сердца.
Осторожно включил фонарик, и он осветил маленькую кухню. Войдя, я закрыл
за собой дверь и тут же открыл следующую, ведущую в жилые помещения. Снова
остановился и прислушался, потом вышел в коридор. Я помнил, что гостиная
находилась, слева. И я осторожно подошел к закрытой двери в гостиную.
Если в этой комнате сидит и терпеливо ждет полицейский, я окажусь в
кошмарной ситуации. Я стоял неподвижно, и по лбу у меня стекал пот. Я
старался убедить себя, что, если я не найду пленку, будет еще хуже.
Решившись, нажал на ручку двери и прошел в гостиную. Никто не набросился
на меня и не закричал. Здесь не было никакого полицейского.
Войдя в комнату, я закрыл за собой дверь. Включать свет я не
осмеливался. Письменный стол был в углу. Я подошел к нему, опустился на
корточки и заглянул под него, светя фонариком. Маленькую деревянную кнопку
нашел сразу же, но не скажи мне о ней Фреда, я вряд ли обнаружил бы ее. Я
выдвинул нижний ящик, полный канцелярских книг и корешков чеков. Выбросив
все это на пол, я засунул руку вовнутрь, нажал кнопку. Дно ящика
отодвинулось дюйма на четыре и обнажило полость, в которой лежала кассета
с пленкой.
Несколько секунд я сидел на корточках и смотрел на нее, не веря своим
глазам. Потом быстро взял кассету и положил на стол. Снова нажал на
кнопку, и дно стало на свое место. Я аккуратно вложил в ящик все, что
выбросил на пол. С кассетой в руке я торопливо приблизился к двери и
шагнул в коридор.
Вероятно, этот человек находился в доме еще до того, как я проник
сюда, но могло быть и так, что он прятался в саду и, увидя, как я проник,
зашел следом за мной. Не знаю. Когда я с кассетой в руке достиг черного
хода, сзади послышался шорох. Я обернулся слишком поздно. В голове у меня
вспыхнул фейерверк.
Не успев опомниться, я очутился на полу. Где-то блеснул свет, а потом
послышался топот ног убегающего человека. Я не шевелился. Казалось, голова
сейчас лопнет. Но когда мне стало немного легче, я осторожно ощупал темя.
Там вздулась огромная шишка. Ничего опасного, но мне хватило и этого. Я
шарил вокруг себя, пока не нашел фонарик. Включив его, убедился, что
кассета с пленкой исчезла. С чувством бессильного отчаяния я вышел в
теплый мрак.
Мне понадобилось двадцать минут, чтобы добраться до конца Восточной
авеню. Голова у меня гудела, шел я неуверенно, как пьяный, и дважды был
вынужден присесть на край тротуара. Потом в голове немного прояснилось,
вероятно, от ночного воздуха, и наконец ко мне вернулась способность идти
прямо. Через несколько шагов я налетел на Марка Крадена.
- Господи! - вскричал я. - Неужели вы снова решаете на ходу
какую-нибудь проблему?
- Именно, - ответил он хрипло. - Проблем у человека всегда хватает, -
он рассмеялся. - Вы правы. У меня, например, проблема с собакой.
Посмотрите на часы.., представляете, человек в моем возрасте вынужден
гулять с этой тварью.
Мне хотелось видеть его лицо, но было слишком темно. Мог ли этот
человек убить Горди? Мог ударить только что меня по голове и забрать
пленку?
- Я слышал, вы уезжаете из Истлейка, Менсон? Очень жаль. Я огорчен
вашим семейным разладом.
- Благодарю, - у меня безумно болела голова, и я не испытывал желания
оживить этот бесцельный разговор. - Ну, мне пора домой.
Я зашагал дальше, но он присоединился ко мне:
- Я тоже уже возвращаюсь.
Несколько минут мы молча шли рядом, потом он спросил:
- Менсон, как вы думаете, начнут кого-нибудь снова шантажировать?
- Не знаю.
- Ведь у кого-то эта проклятая пленка должна быть! "Если не у тебя",
- подумал я.
- Несомненно.
Мы молча продолжали путь.
- Не могли бы вы, пользуясь своими связями, выяснить, где эта пленка?
- А вы?
- Мне пришлось бы действовать с крайней осторожностью, но вы как
главный редактор могли расспрашивать о чем угодно.
Я ни на секунду не забывал, что эта пленка может лежать у него в
кармане и он лишь старается замазать мне глаза.
- Попробую что-нибудь узнать.
- Послушайте, Стив, дело грозит серьезными осложнениями. Тут
недостаточно просто попробовать. Если Голстейн найдет пленку, нам придется
несладко. Я уже был вынужден лгать, теперь наступает ваша очередь.
Мы дошли до моего дома.
- Я слышал, родители Митчелла купили ваш дом. А где вы обоснуетесь?
- Пока подыскиваю жилье. Как только найду, дам вам знать.
Голова болела адски, и мне хотелось как можно скорее избавиться от
Кридена.
- Только не забудьте! И сделайте все, что возможно, чтобы найти
пленку. Остерегайтесь Голстейна.
- Хорошо.
Оставив его с собакой у калитки, я пошел по дорожке к дому. Открывая
дверь, я вспомнил, что в гостиной меня ждет Фреда Хейвз. Я тихо шагнул и
закрыл за собой дверь. Она все еще была там и все еще спала.
Я пошел на кухню, достал из холодильника поднос с кубиками льда,
высыпал их на полотенце и приложил к пылающей голове. Вскоре боль начала
утихать. Постепенно ко мне возвращалась способность логически мыслить.
Странно, что такой состоятельный человек прогуливает свою собаку сам. Да
еще в столь поздний час. Мог ли быть Криден тем неизвестным? Я надеялся,
что да, так как он наверняка уничтожит пленку. Но если это был не Криден?
Из соседней комнаты послышался голос моей гостьи:
- Кто там?
- Это я.
Я выбросил лед в раковину, сжал зубы и вошел в комнату. Она сидела в
кресле, распрямившись, но увидев, что это действительно я успокоилась.
- Господи, как вы напугали меня.
- Что вы говорите? Ну, ничего страшного, - я подошел к бару и налил
себе чистого виски. - Хотите?
- Нет.
Удивленный, я посмотрел на Фреду. Она как-то сразу протрезвела, и
лицо ее приобрело жесткое выражение. Я мог догадаться, что последует
дальше.
- Ну что, нашли? Все было, как я сказала? - она подалась вперед и не
спускала с меня пристального взгляда. - Теперь вы дадите мне деньги, верно?
Я допил и отставил стакан. Голова у меня болела, но я понимал, что
передо мной новое затруднение.
Я подошел к ней и сел в соседнее кресло:
- Пленка действительно была там. Она кивнула:
- Значит, деньги теперь мои.
- Вы достаточно протрезвели, чтобы подняться? Она глядела на меня,
глаза ее были ясные, и пьяная дымка исчезла.
- Чего еще?
- Встаньте и подойдите ко мне. Она встала и приблизилась:
- В чем дело, красавчик?
- Дайте руку, - я взял ее за руку и приложил к темени. - Пощупайте,
только осторожно.
Она провела пальцами по шишке, потом нагнула голову и начала изучать
опухоль как следует. Затем отступила назад.
- Что случилось?
- Пленку я нашел, но там кто-то был. Он ударил меня по голове и унес
пленку.
Она впала в такую ярость, что я даже испугался. Она стояла надо мной
и обливала потоками грязной брани.
- Честное слово! - вопила она. - Ведь я же знала! Врете! Ну-ка,
выкладывайте денежки! Слышите! Полторы тысячи! Бог весть, как далеко
разносились ее пронзительные крики.
Я ни за что не поверил бы, что женщина может исторгать из себя
столько децибелов. Потом я сообразил, что кто-нибудь из обитателей нашей
тихой улицы может вызвать полицию.
Быстро наклонившись вперед, я ткнул ее в живот пальцем. Она
пошатнулась, закрыла рот и с размаху села на пол, так что даже гул пошел.
- Хотите накликать копов, идиотка вы этакая! - шипел я на нее. Она
держалась за живот и смотрела на меня. - Если они явятся сюда, вам будет
плохо. Успокойтесь, сядьте вон туда и помалкивайте.
Она сидела на полу и хватала ртом воздух. Видя, что я не спешу помочь
ей, она с трудом поднялась, обеими руками держась за зад.
- Ну, и мерзавец! Вы перебили мне хребет! - однако она уже не
повышала голоса.
Проковыляв к креслу, она упала в него, издавая жалобное сопение.
Я закурил сигарету и молча ждал. Вскоре Фреда вновь начала соображать:
- Вы меня не дурачите, у вас, правда, кто-то отнял пленку?
- А вы думали, что я сам себя умудрился огреть сзади по голове?
Секунду она обдумывала мои слова, потом кивнула:
- Ладно, так или иначе этот ублюдок получил только мелкую рыбешку.
Та, крупная, ему не досталась.
- Что вы хотите этим сказать?
- Есть две пленки. Та, которую у вас украли, немного стоит. А вот за
другую можно было сорвать целый миллион, - она задумчиво посмотрела на
меня. - Что, если бы нам взяться за это вместе, красавчик? Вы получили бы
четверть. Я же все остальное. Что скажете?
В этот момент в дверь позвонили.
Я схватил Фреду за руку, поднял и потащил в спальню.
- Оставайтесь здесь и посмейте только пикнуть! - я закрыл ее там и
подошел к входной двери.
Тем временем позвонили еще раз.
В Истлейке имеется собственная полиция. Кто-то позвонил в участок, и
через несколько минут патруль был на месте.
На пороге стоял дюжий, рослый полицейский, а возле машины переминался
с ноги на ногу другой.
- Что здесь творится? - он стоял, держа руку на кобуре револьвера. Я
узнал его:
- Здравствуйте, Флинн. Это как понимать, что творится? Он холодно
всматривался в меня:
- Мы получили сообщение, что здесь только что кричала женщина.
- Заходите, - пригласил я его. - Я должен извиниться. Всему причиной
мой приемник. Он, должно быть, взбесился. Я слушал радиопостановку - пьесу
ужасов.
Он вошел в комнату.
- Я сидел в спальне, приемник был включен, и звук нормально
отрегулирован. Вдруг он начал так орать, что едва не лопнули барабанные
перепонки, - я попытался улыбнуться. - Сожалею, что причинил вам
неудобство.
Он посмотрел на меня с недоверием:
- Нам сообщили, что здесь попала в беду какая-то женщина.
- Здесь не было никакой женщины.
- Значит, говорите, приемник.
- Да, завтра я отдам его в ремонт.
Он перевел на приемник взгляд, который ясно говорил, что ему хочется
проверить его. Но он также хорошо знал, что я главный редактор "Голоса
народа".
- Ладно, - сказал он, - но вы беспокоите соседей, мистер Менсон.
- Да, но ведь я сам испугался.
- Говорите, передавали пьесу ужасов?
Он мог легко проверить, но у меня не оставалось выбора.
- Да.
Он кивнул:
- Поздновато слушаете радио, мистер Менсон.
- Разве это запрещено законом? Мы в упор смотрели друг на друга.
Наконец ему пришлось признать, что в этом виде спорта он легковеснее меня.
- Времени уже много, - сказал он.
- Я плохо сплю, - объяснил я.
Он кивнул и повернулся к дверям.
- Вы действовали с похвальной быстротой, сержант. Он холодно кивнул и
отчужденно взглянул на меня:
- Это входит в мои обязанности. Я смотрел, как он идет к машине, как
что-то говорит своему партнеру. Потом оба сели в машину. Фреда вышла из
спальни:
- Классно сработано, красавчик, я начинаю вас уважать.
- Бросьте, как будто вы способны кого-то уважать. Ведь вы даже не
знаете значения этого слова. Ну-ка, живо обратно в спальню!
- Значит, сообразили наконец. Вам уже ясно, что мое место давно в
постели.
Она вошла в спальню. Я погасил свет и отодвинул край плотной шторы.
Полицейская машина стояла на прежнем месте. Через несколько минут она
отъехала. Голова у меня еще болела, но не так сильно, и мои мысли больше
не путались. Две пленки! Пленка, отнятая у меня, уличала в кражах всех
этих глупых, ничтожных женщин, включая и Линду.., но другая пленка,
которая должна была принести Горди большие деньги.., очевидно, на ней была
заснята Мейбл Криден. Она могла послужить достаточной причиной для
убийства, и из-за нее вполне могли пристрелить Горди. Я стоял в темноте у
окна и думал. Я понял, что вторая пленка стоимостью в миллион, пожалуй,
приобретает теперь большее значение, чем первая, так как она способна
уличить убийцу.
Я прошел в спальню. Странно было видеть чужую женщину в постели,
которую я больше года делил с Линдой. Она лежала, прикрытая лишь
простыней. Комнату скупо освещала лампа на ночном столике.
- Ну, дружок, забудем сегодняшние дела, - сказала она. - Иди ко мне.
Часы на ночном столике показывали 1.35. Голова болела не переставая,
и я чувствовал усталость, но не чрезмерную.
Я сел на кровать и посмотрел на Фреду:
- Ну, что вы там говорили насчет второй пленки?
- Господи! Вы опять за свое, - она откинула простыню, чтобы я видел
ее голое тело. - Раздевайтесь и давайте позабавимся.
Я прикрыл ее простыней:
- Так как же насчет второй пленки?
- Идите к черту! Если от вас нет никакого толку, так убирайтесь!
- Вы что-то говорили про миллион долларов. У нее заблестели глаза:
- А вас-то интересует? Вы получите четверть, остальное забираю я.
- Почему бы и нет?
- Да нет, это не для вас. Вы не смогли бы шантажировать.
- А вы смогли бы?
- За такие деньги? - она посмотрела на потолок. - Миллион долларов!
Вы представляете, что можно сделать с такими деньгами?
Если бы мне удалось вытянуть у нее, где эта пленка.
- Да.., это большие деньги.., и что от меня требуется?
- Пленка у меня. Джесс боялся держать ее. Он отдал, чтобы я ее
спрятала, сказал, что с мелочью справится сам, а за большую рыбу надо
браться вдвоем.
- Значит, пленка у вас. Где она?
Она закинула руки за голову и улыбнулась мне:
- Ага, правильный вопрос, только ответ на него стоит в этот раз
чертовски дорого. Пленка эта у меня, и я ценю ее в миллион.
- Если вас пристрелят из-за нее, она не будет иметь никакой цены.
Она ухмыльнулась:
- Кто бы ни застрелил Джесса, пленка убийце не досталась, и, если он
поступит так со мной, будет то же самое. Она с вызовом посмотрела на меня.
- Кто эта крупная рыба?
- Джесс мне не говорил, но сказал, что там снята какая-то баба. Нужно
только посмотреть пленку, и я буду знать, кто она.
- Почему вы решили, что узнаете ее? После короткого раздумья она
сказала:
- Да, тут вы правы. Здесь полно богатых сук.
- Я узнал бы ее. Моя профессия требует в этом городе знать всех, у
кого есть деньги. Послушайте, почему бы нам не заняться этим сообща? Где
вы спрятали пленку?
- Я подумаю. Может, вы и взаправду дело говорите. Ладно, так идете вы
ко мне или нет? Я встал:
- В другой раз.
Мне показалось, что она испытала облегчение.
- Тогда выметайтесь, я хочу спать.
Я оставил ее на своей кровати и пошел стелить в комнате для гостей.
Как ни старался я уснуть, в голове моей роились беспорядочные мысли.
Наконец я встал, пошел в ванную, принял снотворное. Это было ошибкой.
***
Меня разбудили настойчивые звонки телефона. Я посмотрел на часы и, к
своему ужасу, обнаружил, что уже 9.54. Шишка на темени еще отзывалась на
каждое неосторожное прикосновение, н6 голова уже не болела. Я снял трубку.
- Это вы, Стив? Вы хорошо себя чувствуете? - произнесла Джин.
Я боролся с остатками сонливости:
- Да, все в порядке.., я проспал.
- Вы Нужны мистеру Чендлеру.
- Скажите, что я сейчас буду.
- И еще вы назначили на десять часов Ларри Шершу.
Шерш был нашим художником, и встреча с ним не имела особой важности.
- Пригласите его в следующий раз, - я выбрался из постели. - Как
почта?
- Ее сегодня уйма.
- Хорошо, я сейчас приеду.
Я положил трубку. И тут я вспомнил, что еще не разделался с Фредой,
Оставить ее у себя я не мог, так как днем должна была прийти Сисси. Я
пошел в спальню, ожидая найти ее спящей, но постель оказалась пустой.
Оглядевшись, я пошел на кухню. В раковине стояла немытая чашка из-под кофе.
- Фреда!
Никакого ответа. Я обошел весь дом, но она исчезла. Затем вымыл лицо
холодной водой, побрился и привел в порядок комнату для гостей, где спал.
Кровать в спальне я оставил неприбранной. Мне не хотелось, чтобы Сисси
видела, что спали в обеих комнатах. Я быстро оделся, недоумевая, куда
могла деться Фреда. Вряд ли она пошла пешком за целых полмили отсюда.
Фреда взяла машину Линды. Я вернулся в дом, нашел в справочнике ее номер
телефона и позвонил. Через секунду она отозвалась.
- Это я. Имен называть не надо. Как у вас дела?
- Я укладываюсь и уезжаю отсюда.
Мне казалось, что она говорит немного запыхавшись.
- Вы взяли мою машину.
- Да, взяла, Я оставила ее на Двадцатой улице. Ключ под ковриком.
Слушайте, красавчик, мне нужны деньги на дорогу. Ждите меня сегодня
вечером у бара на Двадцать Второй улице. И принесите с собой полторы
тысячи. Мы наверняка столкуемся, - она дала отбой.
Я положил трубку. В тот момент, когда я выходил из дома, перед ним
остановилась полицейская машина. Из нее вышел лейтенант Голстейн. Пока он
приближался, я запер дом.
- Мистер Менсон, вы не могли бы уделить мне немного времени?
- Сейчас не могу, лейтенант. Я спешу к мистеру Чендлеру. Он ждет.
Он внимательно посмотрел на меня.
- Мы могли бы поговорить по дороге в город, - сказал он.
- Пожалуйста.
Я открыл гараж, вывел задним ходом машину и подождал, пока Голстейн
усядется в нее. Отъезжая, я заметил в зеркальце, что полицейская машина
следует за нами.
- В чем дело, лейтенант?
- Речь идет об убийстве Горди, У нас есть основания полагать, что
некоторые жители Истлейка совершали кражи в универмаге. Там установлены
скрытые камеры. По всей видимости, Горди интересовался фотографией и
съемкой. Однако ни в магазине, ни в его доме не было найдено ни кусочка
пленки. Это похоже на шантаж.
- Возможно, вы и правы, - я старался говорить безразличным тоном.
- Да, а теперь я стараюсь побеседовать со всеми, кто покупал там. Вы
бывали там?
- Нет.
- А ваша жена?
- Она.., да.
Он немного помолчал, потом спросил:
- Регулярно?
- Думаю, да.
Я смотрел прямо перед собой, так как движение было довольно
интенсивным. Это устраивало меня, так как давало право не смотреть на
своего собеседника.
- Я хотел бы поговорить с вашей женой. Может, она смогла бы мне в
чем-то помочь?
- Сомневаюсь.
- Когда я могу с ней встретиться?
- Она в Далласе.
- Даллас не на Марсе, я буду обязан, если вы дадите мне ее адрес.
- По-моему, вряд ли стоит ее беспокоить. Она не сможет вам помочь.
- Мы расследуем убийство, мистер Менсон. Этим он заткнул мне рот.
- Я никогда не запоминаю адреса, но он у меня, кажется, где-то
записан. Я позвоню вам позже.
- Будьте так добры, мистер Менсон.
Мы уже выбрались на шоссе, и перед нами был город.
- Мистер Менсон, меня интересуют мнения других людей. Вы опытный
журналист. Что вы думаете об этом деле? Мне кажется не правдоподобным,
чтобы какая-то женщина пошла к Горди и застрелила его. Я скорее могу
представить в роли убийцы мужа этой женщины, совершившей кражу в
универмаге, которую Горди шантажировал. Что вы на это скажете?
- Звучит логично.
В город мы въехали молча, потом он обронил:
- Сегодня мы получили сообщение, что в вашем доме кричала какая-то
женщина.
- Мы уже выясняли этот вопрос с сержантом Флинном. Виноват приемник.
Мы снова умолкли. Уже когда я заезжал на стоянку перед резиденцией
Чендлера, Голстейн снова заговорил:
- Менсон, при моей работе приходится обращать внимание на слухи.
Правда, что вы разводитесь со своей женой?
Я взглянул на него:
- Да, но не понимаю, почему вас это интересует. Он пожал плечами:
- Извините, но все же дайте мне адресок вашей жены, хорошо?
- Разумеется, дам.
Его холодные как лед глаза на минуту задержались на мне:
- Что, если та женщина кричала не по радио? С меня было более чем
достаточно.
- На вашем месте, лейтенант, я не слишком бы на это полагался. И пока
мистер Чендлер - мой босс, вообще не полагайтесь ни на что.
Это был подленький прием, но он подействовал. Лейтенант оставил меня
в покое. Когда я уходил, он стоял на месте, теребя свой нос и уставившись
взглядом в пространство.
***
Едва войдя в кабинет Чендлера, я понял, что великий человек пребывает
в дурном настроении. Глубокие морщины между бровями всегда предвещали
недоброе.
- Садитесь. Что, скажите на милость, я слышу о вас с Линдой?
- Мы разводимся, - я сел. - Это может случиться с каждым.
Он нахмурился:
- Я же, кажется, предупреждал вас, что как главного редактора нашего
журнала вас не может коснуться никакой крупный скандал.
Снова разболелась голова, и мне стало все безразлично. На моем счету
в банке лежат 130 тысяч долларов, и я могу спокойно вернуться в
Лос-Анджелес и жить, ни от кого не завися.
- Да, вы меня предупреждали, мистер Чендлер, и потому я заявляю об
уходе. Вы довольны? Он подался вперед:
- Стив, вы шутите?
- Я говорю совершенно серьезно. Ежели, пожелав развестись с женой, я
буду вынужден выслушивать ваши нотации, я предпочитаю уйти.
Он перестал хмуриться.
- Даже и не думайте, - он достал из шкатулки на письменном столе
сигару и закурил. Потом продолжал:
- Если вы уйдете, журналу конец. Вы прекрасно себя проявили, Стив.
Здесь замешана женщина?
Ладно, пусть знает все, решил я.
- Да, здесь замешана женщина. Линда нашла себе стареющую лесбиянку. У
меня никого нет.
Задохнувшись, он опустил глаза и несколько секунд разглядывал кончик
своей сигары:
- Вы меня ошарашили, Стив.
- Как вы думаете, что чувствовал я?
- Поднимешь яблоко, а оно гнилое внутри, а?
- Нелегко судить о человеке.
Он затянулся сигарой и пожал плечами.
- Хэммонд заявил, что подаст на вас в суд, - сказал он.
- Принимали же мы в расчет такую возможность. Только не станет он
подавать в суд, у нас на руках все козыри. Так, что еще, мистер Чендлер?
Меня ждет масса работы.
Он помолчал, глядя на меня, потом кивнул:
- Вы в самом деле прекрасно себя проявили, и я огорчен, что вас
постигло такое. Но я хочу, чтобы вы знали - я на вашей стороне.
- Спасибо, - я поднялся. - Если...
- Нужно еще позаботиться об Уолли Митфорде. Я хочу при первой
возможности послать его во Флориду.
Его слова заставили меня остановиться на полпути к дверям:
- Уолли уже в Майами.
На его лице появилось удивленное выражение.
- Что вы говорите? - он покачал головой. - Это Борг. Всегда на шаг
впереди. Что ж, это замечательно, - он взмахнул сигарой. - А вы держитесь,
Стив, и постарайтесь забыть обо всех неприятностях.
- Я уже забыл.
Вернувшись в редакцию, я прежде всего разобрал почту, просмотрел
вместе с Джин набросок статьи Рефферти, затем принялся за текущие дела. Я
сказал Джин, что пообедаю в кабинете, и она попросила Джули принести мне
сандвичи. Сама она заявила, что идет с кем-то обедать и вернется не позже
двух. Я спрашивал себя, не идет ли она на свидание со своим приятелем.
Когда она выходила, у меня вновь кольнуло сердце.
Я остался в редакции совершенно один и мог позвонить в Даллас.
К телефону подошла миссис Лукас, мать Линды. Стоило мне назвать себя,
как она намекнула, что если мы собираемся развестись, то не следует
звонить друг другу.
Я ответил, что, наоборот, разумнее звонить, и после короткого
ожидания подошла Линда.
- Лейтенант Голстейн хочет тебя допросить. С ним шутки плохи.
По-моему, вам с Люсиль следует отправиться в длительное путешествие по
Мексике. Постарайтесь держаться вне пределов досягаемости Голстейна хотя
бы месяца два, - я положил трубку, не успев услышать, что она хочет мне
сказать.
Я рассчитывал: Люсиль не глупа и поймет, что запахло жареным. К
вечеру они будут далеко. У миссис Лукас достаточно денег, чтобы отправить
их в путешествие.
Я доедал второй сандвич, когда в кабинет ворвался Макс Берри.
- Послушай, Стив, у меня идея, - он уселся в кресло напротив стола. -
А что, если нам взяться за сенатора Глинского? Этот старый проходимец уже
много лет хапает где только может. Я подобрал на него такой материальчик,
что мы его на луну запустим.
- Хорошо, Макс, только постарайся заранее убедиться, чтобы все
соответствовало действительности.
Он помедлил в нерешительности, потом, теребя лицо рукой, все же
спросил:
- Послушай, Стив, знаешь, говорят всякое, ну.., относительно Линды.
Я вздрогнул. Ну неужели он узнал, что она воровала?
- Что насчет Линды?
- Ну что вы... - он растерянно засуетился. - Я знаю, это меня не
касается...
- Да брось ты, - я успокоился. - Это правда, мы разводимся. Да,
кстати, тебе нужен мой новый адрес, - я записал его на листе бумаги вместе
с телефоном. - Завтра переселюсь туда.
Я подал ему листок.
- Отлично, - он заглянул на листок. - Это Борг тебе устроил?
- Борг? Нет, Джин.
- Я потому, что это дом Борга. Я застыл, уставясь на него:
- Этот дом принадлежит Боргу?
- Ага, правильно. Борг не дурак и вкладывает свои денежки в кирпичики
и цемент.
- Я не имел об этом понятия. Значит, договорились, Макс, постарайся
как можно больше узнать об этом сенаторе.
Он ответил, что постарается, и ушел.
Некоторое время я сидел, тупо созерцая творившийся на моем столе
беспорядок. Снова Борг. И снова у меня появилось чувство, что кто-то
подсматривает мои карты.
Из задумчивости меня вывел звонок телефона. Весь следующий час я
работал без передышки. Вернулась Джин. Я спросил, хорошо ли она пообедала.
Когда она принялась стучать на машинке, я вспомнил Фреду Хейвз.
Ей нужны полторы тысячи долларов. Очевидно, она готова была отдать
пленку. Я выписал чек, сказал Джин, что иду в банк.
Кассир отсчитал мне пятнадцать стодолларовых банкнот. Из-за своей
перегородки вышел Эрни и широко улыбнулся мне.
- Что ты намерен делать с этими деньгами, Стив? - бросил он, когда мы
поздоровались. - Не хочешь ли вложить их в акции? Курс сейчас самый
подходящий.
- Пожалуй, я зайду к тебе позже. Выпиши мне на листок все, что ты
хотел мне предложить.
- Мне очень жаль, что у вас с Линдой не получилось...
- Спасибо. Извини, мне пора возвращаться в редакцию. Я работал еще до
шести часов, потом вспомнил о своем обещании позвонить Голстейну и
попросил соединить меня с ним. Его не оказалось. Тогда я оставил для него
адрес своей жены. "Пока Голстейн раскачается, - думал я, - Люсиль и Линда
уже будут в Мексике. По крайней мере, одна забота свалится с моих плеч".
Я решил заканчивать дела. Из соседней комнаты доносился стук пишущей
машинки Джин.
Я убрал на столе и вышел к ней. Она подняла на меня глаза:
- Когда вы переезжаете, Стив?
- Вероятно, сегодня вечером. Еще не видел контракт. Кому, собственно,
принадлежит дом?
- Компании "Вестерн".
- Что это такое?
- Строительная компания.
- Макс утверждает, что дом принадлежит Боргу.
- Да, он прав. Борг занимается недвижимостью. Мистеру Чендлеру это,
скорее всего, не очень понравилось бы, вот Борг и скрывает свои дела.
Иногда я помогаю ему со сдачей квартир. Я случайно узнала, что квартира
сдается, и потому смогла предложить ее вам.
Мы смотрели друг на друга, и в ее спокойных глазах невозможно было
ничего прочесть.
- Вы еще долго здесь будете?
- Примерно с полчаса.
- Ну, я иду домой. Мне надо еще уладить кое-какие дела.
- Доброй ночи, Стив.
- Доброй ночи.
Я приехал домой, принял душ и переоделся. Потом обошел дом. Я уже не
имел с ним ничего общего. Днем Сисси вполне прилично убрала его и
освободила холодильник. Я сложил оставшуюся одежду в чемодан и бросил его
в машину. Вспомнив, что Фреда оставила наш "остин" на Двадцатой улице, я
взял такси и поехал туда. Машина оказалась на месте. Я отогнал ее в
открытый круглосуточно магазин по продаже подержанных автомобилей. После
недолгого торга владелец заплатил мне лишь четверть действительной
стоимости.
Десять минут девятого. Следующие полчаса я провел в закусочной, где
съел бифштекс и запил его пивом. Потом вспомнил - как я мог забыть! - что
в девять часов я должен был встретиться с сержантом Бреннером в баре
"Полумесяц".
Я нашел в справочнике номер телефона и позвонил туда:
- Это Джейк?
- Да.
- Передайте Бреннеру, что не раньше десяти.
- Ладно.
Я допил виски. У меня еще оставалось порядочно времени, и я решил
дойти до Двадцать Второй улицы пешком. К "Энексу" я добрался без
нескольких минут девять.
"Энекс" оказался сверкающим модерновым баром. Он был полупуст. Лишь
возле стойки со скучающим видом сидели четыре хорошо одетые парочки. Я
внимательно огляделся, но Фреды не увидел.
Бармен посмотрел в мою сторону.
Я попросил шотландского виски со льдом. Когда он принес мне заказ, я
взял стакан и отошел к одному из боксов, где решил подождать Фреду. В
четверть десятого, когда я уже начал беспокоиться, появилась она, одетая в
оранжево-красный плащ, с сумкой через плечо. Увидев меня, она нетвердым
шагом направилась к моему боксу и села напротив.
- Я бы выпила немного джина, - заявила она. Подошел бармен, принял
заказ и через минуту принес его. Мы ждали, пока он отойдет, потом Фреда
повернулась ко мне.
- Я отсюда сматываюсь, - она шумно выдохнула, обдав меня парами
джина. - Господи, ну и денек! Бегаю с самого утра, - она наклонилась ближе
и посмотрела мне в глаза. - За всей этой беготней у меня нашлось время
подумать и еще кое о чем. Я не гожусь для шантажа. Джесс вот допрыгался. И
какой толк от шантажа? Давайте деньги и берите пленку, она у меня здесь.
- Вы можете подсунуть мне и другую пленку. Она отпила джина, кивнула,
потом указала на меня нетвердой рукой:
- Честное слово, это настоящая.
Я оглянулся, на нас никто не смотрел. Я достал из бумажника
пятнадцать стодолларовых банкнот и протянул ей через стол. Она быстро
сунула деньги в сумочку. Потом достала коробку с пленкой и подала ее мне:
- Вот она, и я сматываюсь. Поберегитесь, приятель, я знаю, эта пленка
приносит беду, и я рада, что от нее избавилась.
- Куда вы уезжаете?
- Как можно дальше, - она допила остатки джина, передернулась и
выскользнула из бокса. - Если эта пленка поможет вам накрыть того
мерзавца, который прихлопнул Джесса, то мне больше ничего не надо для
счастья.
Она коротко кивнула мне и исчезла. Я видел ее в последний раз.
Глава 8
К бару "Полумесяц" я подъехал без нескольких минут десять. Сразу
после ухода Фреды я взял такси и поехал в банк с круглосуточным допуском к
личным сейфам. Пленка, которую дала мне Фреда, стала причиной смерти
Горди, и я не хотел рисковать. Только надежно заперев пленку в сейф, я
вздохнул спокойнее. На следующий день я собирался одолжить проектор и
посмотреть ее.
Я нашел Бреннера в комнатушке наверху. Он потягивал пиво и хмуро
поглядел на меня.
- Завтра я дежурю с утра и хочу немного выспаться, - он внимательно
смотрел на меня. - Что случилось?
Я присел к столику напротив него. Мне необходимо было кому-то
довериться, так почему не довериться полицейскому, который мне не опасен?
Я рассказал ему о Фреде, как нашел пленку в письменном столе Горди,
как неизвестный оглушил меня и забрал пленку, и как Фреда сказала о
существовании еще одной пленки, и что теперь она у меня заперта в сейфе
банка. Он потягивал пиво, и, когда смотрел на меня, на его лбу блестели
бусинки пота.
- Думаете, она у Крадена?..
- Надеюсь.., если она у него, то ее наверняка уничтожат. Он взвешивал
мои слова, вытирая вспотевший лоб краем ладони:
- Так, пока эта пленка у кого-то чужого, мы оба рискуем.
- Я понимаю.
Мы глядели друг на друга.
- А как с той, второй пленкой? Когда вы будете ее смотреть?
- Завтра одолжу проектор.
- Я тоже хотел бы посмотреть.
- Все хотят.
Я посмотрел на запачканную белую стену напротив:
- Я мог бы во время обеденного перерыва принести проектор и пленку
сюда.
Он покачал головой:
- Я дежурю до четырех.
- Тогда, может, придете ко мне вечером на новую квартиру?
Он опять покачал головой:
- Я вам скажу одну вещь, Менсон. Голстейн нацеливается на вас,
берегитесь его. Он мог приказать следить за вами, и, если увидят нас
вместе, мне крышка.
- Тогда что вы предлагаете? С минуту он думал:
- Я выясню, следят ли за вами. Дайте мне ваш номер, и, если я выясню,
что слежки нет, позвоню вам примерно в полночь. Скажу только "порядок" и
дам отбой. Если следят, я не буду звонить. Если все будет спокойно, можно
встретиться здесь вечером. Вы принесете пленку и проектор. Подходит?
- Согласен.
Он закурил еще одну сигарету и после нескольких минут угрюмого
молчания сказал:
- Давайте-ка еще раз все разберем. Сначала подозреваемые. Вы, я,
Криден, Латимер. Того мерзавца застрелили из вашего пистолета. Так что вы
на первом месте. Я стараюсь рассуждать трезво. Так же, как рассуждает
Голстейн. Конечно, если шлюха не соврала, то на первый план выступает
Криден, он у нас самый богатый, так?
Я подумал о Кридене, богатом, жестком, не выбирающем средства. Такой
человек не поддастся шантажу. Если его жена воровала и если Горди
попытался выжать у него такую сумму, как миллион долларов, Криден мог
стать убийцей. У него была возможность украсть оружие, застрелить Горди и
положить пистолет на место.
- Но как он мог узнать, что у меня есть пистолет? - спросил я у
Бреннера.
- По здешним порядкам разрешение на ношение оружия выдается главным
муниципальным советником, а это как раз Криден.
- Но на лицензии нет его подписи.
- Он их не подписывает, это простая формальность. Он должен одобрить
выдачу лицензии, а сам документ после подписывает шеф полиции.
- Выходит, Криден знал, что у меня есть пистолет?
- Да.
- В вечер убийства я встретил его, когда он шел от дома Горди, потом
опять столкнулся с ним после того, как меня оглушили и забрали пленку.
Черт побери! Похоже, это Криден!
Бреннер скептически усмехнулся:
- Попробуйте доказать это.
Я протянул ему бумажку, на которой записал свой номер телефона:
- Я поеду домой, звоните.
- Если где-то около полуночи я не дам вам знать, значит, за вами
следят.
Я вышел из бара, и только в конце улицы мне удалось поймать такси. Я
назвал водителю свой адрес. Всю дорогу я следил в заднее стекло, надеясь
установить, не увязался ли кто за нами, но в этот час движение было таким
оживленным, что я видел позади лишь сплошной поток машин. Ощущение, что
кто-то заглядывает через плечо в мои карты, не покидало меня. Я чувствовал
себя очень одиноким.
Такси остановилось перед домом, я расплатился и вышел, поднявшись в
лифте на пятый этаж. Там я зажег свет и огляделся. Все казалось чужим, и
не испытал чувство заброшенности. Я не знал, кому Джин поручила привести
квартиру в порядок, но этот кто-то справился со своей задачей отлично.
На маленьком столике даже стоял в вазе букет цветов. Но это не
улучшило моего мрачного настроения.
Я прошел в спальню, снял пиджак и бросил его на кровать. Затем прошел
в ванную и вымыл руки. Вытираясь полотенцем, я подумал, что, быть может,
вот так и проведу весь остаток жизни. Мне вспомнилась Джин. Насколько все
изменилось бы, будь она здесь со мной. Это было бы прекрасно.
Я вернулся в комнату и сел в кресло. У меня из головы не шла пленка,
запертая в сейфе. Что, если я завтра увижу на ней Мейбл Криден, заснятую в
момент кражи? Как я поступлю? Передам пленку Голстейну? Хорошенько все
взвесив, я отказался от этой затеи. Еще бы, Криден станет защищаться,
втянет меня, и тогда выйдет наружу, что Линда тоже воровала. Правда,
Чендлер пока на моей стороне, но я уверен, что он обязательно выгонит
меня, если широкая публика узнает о выходках Линды. Только оставив пленку
у себя, я могу как-то застраховаться. У кого-то находится магнитофонная
запись угроз Горди. У него же, вероятно, находится и пленка, изобличающая
Линду. Если у Кридена, он прибережет их на случай, если Голстейн
докопается до него. Ловкий адвокат без труда сможет свалить всю вину на
меня. Я посмотрел на часы: 23.35. Я решил бодрствовать до полуночи в
надежде, что Бреннер позвонит. Беспорядочные мысли вихрем кружились у меня
в голове.
Внезапно зазвенел входной звонок, так, что заставил меня вздрогнуть.
Поколебавшись, я все же встал, вышел в гостиную и открыл дверь.
На пороге стоял Голстейн, а за ним еще какой-то коренастый тип, в
котором с первого же взгляда угадывался коп.
- Я увидел, что у вас горит свет, мистер Менсон, - вежливо сказал
Голстейн. - Можно войти? Это сержант Хеммер. Я отошел в сторону и впустил
их:
- Я как раз собирался ложиться, но все равно проходите. Что будете
пить?
- Спасибо, ничего, - он вошел в гостиную и огляделся. На его лице
появилось одобрительное выражение.
- Красиво у вас тут.
- Я только что въехал, как вы меня нашли? Он уселся в кресло, Хеммер
встал возле него.
- Знаете, у нас свои методы, - сказал Голстейн с легкой улыбкой. - Я
пытался связаться с вашей женой, но она, по всей видимости, отправилась в
длительную поездку по Мексике.
- В самом деле? Видите ли, лейтенант, мы разводимся, так что мне
совершенно безразлично, где теперь моя жена. Я присел на подлокотник
кресла.
- Вы из-за этого ко мне пришли? - спросил я после небольшой паузы.
- Нет, не из-за этого, - он испытующе присматривался ко мне. - Нас
по-прежнему беспокоит ваш пистолет, мистер Менсон. Когда вы его получили,
Борг дал вам коробку патронов, их было шестьдесят. Не так ли?
Я насторожился:
- Да, правильно.
- Эта коробка еще у вас?
- Да.
- Вам следовало вернуть ее.
- В суете с переездом мне это даже не пришло в голову. Если вы
скажете, куда их сдать, я, естественно, так и сделаю.
- Вы можете передать их нам.
- Значит, вы явились ко мне в половине двенадцатого, чтобы забрать
патроны?
- Я хотел бы получить эти патроны, - пролаял он так, как это могут
делать только полицейские.
Я пожал плечами и пошел посмотреть в шкафу. Быстро найдя коробку, я
протянул ее Голстейну. А тот, в свою очередь, передал ее Хеммеру. Хеммер
осмотрел пачку.
- Шести не хватает, - сказал он жестким подозрительным тоном.
- Я заряжал пистолет, - объяснил я, - а как вы, наверное, помните,
его у меня украли. Патроны были в пистолете.
- Понятно, - Голстейн смотрел на пол. - Вы знаете Фреду Хейвз, мистер
Менсон?
Он посмотрел на меня в упор. Это был удар ниже пояса, и на мгновение
я потерял равновесие.
- Да.
Я уже спохватился, но было поздно исправлять свой промах. Бреннер не
зря предостерегал меня против Голстейна. Он угодил в чувствительное место,
и я прореагировал так, как он хотел.
- Когда вы видели ее в последний раз? "Теперь надо проявить некоторую
строптивость", - сказал я себе.
- Не понимаю, почему я должен отвечать на этот вопрос? Он подался
вперед и посмотрел мне в глаза:
- Сегодня вечером ее застрелили, и возле тела была найдена гильза той
же серии, что и в вашей коробке. Пули были выпущены из пистолета, который,
как вы утверждаете, у вас украли. Еще раз я спрашиваю, когда вы видели
Фреду Хейвз?
Пораженный, я уставился на него. В комнате наступила тишина. По спине
у меня пробежал холодный озноб, и я почувствовал, как от лица отхлынула
кровь.
Они следили за мной, как кошка за мышкой.
- Она мертва?
- Да, мертва.
Годы сурового журналистского опыта помогли мне. Я овладел собой и
быстро привел свои мысли в порядок.
- Господи, боже! Ведь я видел ее только два часа назад!
- Что? Два часа назад!
- Да... - я лихорадочно рассуждал. - Я вам все объясню. С момента
смерти Горди мне, как и вам, лейтенант, не дает покоя вопрос, почему же
его убили? Я редактирую популярный журнал. Убийство Горди - местная
сенсация. Я решил следовать за мотивом шантажа, на который вы указали.
Единственный след, подававший надежду, вел к Фреде. Я решил, что смог бы
узнать от нее больше, чем вы, и позвонил ей. Она была напугана, собиралась
уезжать и поэтому нуждалась в деньгах. Фреда утверждала, что у нее есть
информация, которую она могла бы продать за полторы тысячи долларов.
Поэтому я взял деньги в банке и встретился с ней в баре "Энекс". Мы
поговорили. Она была пьяна и испугана. Она боялась, что ее убьют, как
Горди, и сказала, что у Горди была пленка, уличающая нескольких жительниц
Истлейка в кражах, и что их шантажировали. За деньги она обещала открыть
мне, где спрятана пленка. При моей профессии общаешься с самыми различными
людьми, и мне кажется, я знаю, когда человек говорит правду. Я отдал ей
деньги, и она сказала, что пленка лежит в секретном отделении письменного
стола Горди. Внизу под столом будто имеется кнопка, которая открывает
тайник. Мы встретились в четверть десятого, и она ушла минут через
двадцать. Я хотел завтра позвонить вам, чтобы вы утром осмотрели стол. Я
почти уверен, что вы найдете там пленку.
- Мистер Менсон, что вы делали, расставшись с ней? Это было без
четверти десять, да?
"Будь начеку, - сказал я себе. - Нельзя впутывать Бреннера".
- Я пошел в бар "Полумесяц". Около десяти был там.
- Зачем вы туда пошли?
- За информацией. Хейвз упомянула, что часто ходит туда. Меня
интересовала среда этого бара. Я поговорил с барменом, но он или лгал, или
был враждебно настроен. Я ничего не вытянул из него и вернулся домой.
Несколько минут он смотрел на, меня, потом кивнул:
- Вам бы это сказать сразу, как только мы пришли, мистер Менсон.
- Да ведь вы мне и слова вставить не дали!
- Значит, вы дали Хейвз полторы тысячи долларов за информацию... Вы
заплатили наличными?
- Да, она положила деньги в сумочку. У нее с собой была сумка
"пан-американ".
- Когда ее нашли убитой, при ней не было ни того, ни другого.
- Мне кажется, все станет совершенно ясно, когда вы найдете пленку.
- Может быть, - он потер себе нос и встал. Затем он направился к
двери. Хеммер, прихватив коробку с патронами, отправился следом. - Мистер
Менсон, вы очень облегчите нам работу, если скажете всю правду.
Шантажировал вас Горди?
- Может, вы сначала посмотрите пленку, лейтенант. Если Горди и
шантажировал меня, то в этом положении были и другие.
- Мы еще увидимся, Менсон, - заявил он и вышел. Я ждал, пока не
услышал шум опускающегося лифта, потом упал в кресло, так как у меня
дрожали колени.
Голстейн приходил определенно не просто так. Он сказал, что Фреда
убита из того же самого пистолета, который выдал мне Борг. Он, как и
Бреннер, сразу же узнал гильзу. Джин выбросила пистолет в мусорный ящик, и
мы оба были убеждены, что он никогда не найдется. Меня давно не покидало
чувство, что кто-то неизвестный подглядывал в мои карты. А что, если
неизвестный проследил меня до дома Джин, а потом следил за ней и видел,
как она выбросила пистолет? Дождался ее ухода и взял оружие. Это было
единственно возможным объяснением. Он следил за Фредой. Увидев ее и
заметив, что с ней сумка, он решил, что там находится пленка, и
расправился с ней с той же беспощадностью, что и с Горди. Он
воспользовался моим пистолетом. При этой мысли я покрылся холодным потом.
Казалось вполне правдоподобным, что магнитофонную пленку, связывающую меня
с Горди, украл убийца. Без сомнения, он же оглушил меня и забрал первую
пленку.
Я снова подумал о Кридене. Он достаточно беспощаден, чтобы
соответствовать моему представлению об убийце. Я взглянул на часы. Было
без пяти минут двенадцать. Кридены ложатся поздно.
Я набрал их номер, и трубку сняла Мейбл, жена Кридена.
- Добрый вечер, Мейбл, это Стив Менсон. Извините, что я так поздно
звоню, мне нужен Марк.
- Он в городе, должен с минуты на минуту вернуться. У него какой-то
деловой ужин.
- Ну, хорошо, тогда я позвоню завтра.
- Стив.., я так огорчена вашим разрывом с Линдой. Я вытерпел десять
минут, слушая ее болтовню, прежде чем оборвал ее.
- Так не забудьте, придите как-нибудь нас навестить, - она
засмеялась. - Знаете, холостые мужчины всегда желанные гости в доме.
Я пообещал прийти и положил трубку.
Это, разумеется, ничего не доказывает, но тем не менее теперь я был
заранее уверен, что во время убийства Фреды Криден был в городе.
Я еще долго раздумывал обо всем этом, но безрезультатно. Позвонив, я
посмотрел на часы, показывающие четверть первого, и понял, что Бреннер так
и не позвонит. Он обещал позвонить, если окажется, что за мной не следят.
Теперь мне стало ясно, что перед моим домом дежурят опытные копы. Я был
убежден, что во второй пленке находится разгадка всех загадок. Но, если за
мной следят, как же я смогу добраться до нее, одолжить проектор и спокойно
посмотреть фильм, не беспокоясь, что ко мне ворвутся копы? Визит в банк,
конечно, не вызовет у них подозрений. Я возьму с собой портфель. Мне нужно
зайти к Эрни и посоветоваться, как инвестировать деньги. Уладив дела с
Эрни, я мог бы спуститься в хранилище и забрать пленку. Крайне
маловероятно, чтобы за мной последовали туда. Фреди Денмор содержит ателье
и часто выполняет наши заказы на изготовление фотографий. Никому не
покажется подозрительным, если я пойду к нему. У него должен быть
проектор. Я рассчитывал, что смогу уговорить его пустить меня одного на
десять минут в просмотровый зал. Это казалось мне единственно возможным
ходом. Подумав о смерти Горди и Фреды, я решил вооружиться завтра
пистолетом, который так и не отдал Максу.
Был почти час ночи. Я пошел в спальню и приготовил постель. Лежа в
комнате, на стену которой ночная лампа отбрасывала странно непривычные
тени, я осознал, что все же тоскую по старому дому. К этому еще придется
привыкать.
Я растянулся на широкой постели. Если бы со мной была Джин, все было
бы по-другому. Я гадал, какого партнера она избрала. Меня кольнуло жало
ревности. Как знать? Возможно, он надоест ей или она ему, и тогда у меня
появится надежда. Я погасил лампу. Лежа в постели, я думал о ней,
единственной женщине, которая для меня что-то значит. Мне вспомнились
слова отца, сказанные, еще когда я был мальчишкой. Он был ласковый и
понимающий, но не добился в жизни успеха. В тот раз он сказал мне:
"Послушай, Стив, запомни, что я тебе скажу. Когда тебе захочется
чего-нибудь по-настоящему, ты не отступай. Ухватись за это и держись изо
всех сил. Держись, и ты в конце получишь то, чего так добивался". Он
улыбнулся и погладил меня по голове. Беда в том, что я никогда не хотел
ничего по-настоящему.
Теперь я места не находил от желания иметь Джин. Вспомнив отцовские
слова, я решил, что не отступлю и буду бороться изо всех сил. С этими
мыслями я уснул. Сны - странная штука. Мне казалось, будто я не один и на
меня смотрит какая-то призрачная фигура, не мужчина и не женщина. Фигура
эта, двигавшаяся вокруг меня, не имела четких очертаний, просто жуткий
призрак. Во всяком случае, во сне я знал, что этот жуткий призрак хочет
причинить мне зло.
Я вздрогнул и проснулся. Слышался лишь гул машин на городских улицах,
потом послышался шум опускающегося лифта. Больше я не спал. Было без пяти
минут четыре.
***
Утром на пути в редакцию я посмотрел на зеркальце заднего обзора. Но
позади ехало столько машин, что я так и не определил, какая же следует за
мной. Мысль о том, что за мной наблюдают, была неприятной. Я решил, что,
как только разберу почту, оставлю редакцию на Джин, поеду в банк и заберу
пленку. При некоторой удаче к полудню я все же узнаю, кто же заснят на
второй пленке. Но все вышло иначе.
Придя в редакцию, я увидел Джули, которая уже усердно стучала на
своей машинке. Она обернулась:
- Доброе утро, мистер Менсон. Звонила Джин. Она сказала, что заболела.
Я застыл, словно окаменев:
- Она не придет?
- Конечно, мистер Менсон. Она лежит. Ей нехорошо после того, как
вчера вечером она съела устриц.
- Она всерьез разболелась? Джули кивнула:
- По-моему, да, но она говорит, что скоро поправится. Я понял, что
при этих обстоятельствах не смогу уйти из редакции раньше шести. Если
позвонит Чендлер и нас двоих не окажется на месте, могут возникнуть
неприятности.
- Я пока распечатаю письма, и, если для вас нужно что-то напечатать,
здесь мисс Шелли из бюро Чендлера.
- Спасибо, Джули.
Время до обеда казалось мне бесконечным, но я хорошо сделал, что не
пошел в банк во время обеда, так как в начале двенадцатого позвонил
Чендлер. Сказал, что нам пора приниматься за сенатора Глинского. Его
обрадовало известие, что Макс Берри уже занимается им.
Джули принесла мне сандвичи. Я попросил переключить линию на себя и
отпустил ее пообедать. Через десять минут после ухода Джули зазвонил
телефон. Я услышал в трубке щелчки, когда кто-то бросал в автомат монетки.
Раздался тихий голос Бреннера:
- Менсон, за вами следят. Их двое, и они знают свое дело, так что
глядите в оба.
- Опишите их, пожалуйста. Я догадался, что за мной следят, когда вы
не позвонили мне вчера, но до сих пор не смог их распознать. Какая у них
машина и как они выглядят?
- У них темно-синий "мустанг". Тейлор высокий, худой, волосы
короткие, темные, ходит в спортивном пиджаке. О'Хара пониже, коренастый,
рыжий, одет в темное, темно-синяя шляпа. Но я думаю, что вы их все равно
не заметите, они мастера, - он помолчал, потом спросил:
- Ну что, видели пленку?
- Мне кажется, что с этим придется подождать до вечера.
- Ладно, тогда расскажете. Я не хочу, чтобы нас видели вместе.
Надеюсь, вам ясно, как вы влипли? А я понадеялся на ваши слова
относительно того, что этого пистолета давно нет.
- Я тоже так думал. Его выбросили в мусорный ящик. Должно быть,
кто-то следил за тем, кто это сделал, и достал пистолет.
Бреннер хмыкнул:
- В общем, Голстейн за это уцепился. Я говорю, что с завтрашнего дня
ваш телефон будет прослушиваться, имейте ввиду.
Я вздрогнул:
- А эта линия надежна?
- С ней они ничего не выкинут, боятся Чендлера.
- Вы думаете, меня могут арестовать?
- Пока нет, но Голстейн крепко за вас взялся, и надо постараться,
чтобы он отвязался от вас. Посмотрите пленку, а я завтра позвоню примерно
в это время, - он дал отбой.
Я встал и, подойдя к окну, посмотрел на оживленную улицу. Мне
понадобилось пять минут, чтобы найти Тейлора. Если бы Бреннер не описал
его мне, он так и остался бы для меня одним из прохожих. Он стоял,
прислонясь к фонарному столбу, и читал газету. Я поискал взглядом его
партнера, но О'Хары нигде не было видно. Вероятно, он дежурил в холле.
Зазвонил телефон, и я снова погрузился в редакционную работу. В третьем
часу я позвонил Джин. Ее голос звучал, словно издалека. Я сказал, что
огорчен ее болезнью, и спросил о самочувствии.
- Мне уже лучше, но клянусь до самой смерти не смотреть на устриц.
Как там дела?
Я рассказал, как Джули все организовала.
- Вы в настроении принимать посетителей? - спросил я. - Мне можно
зайти часов в шесть?
- Спасибо, вы очень добры, но мой желудок еще не в состоянии
принимать посетителей. Я был разочарован.
- Что ж, можно понять, - помолчав, я все же спросил:
- Джин, вы помните, как выбрасывали кое-что на помойку?
- Да.
- Видимо, за вами кто-то следил и нашел эту вещь. Было слышно, как у
нее перехватило дыхание.
- Не сейчас, эта линия идет через коммутатор, увидимся завтра.
Я еще некоторое время тупо сидел и смотрел на телефон, прежде чем
положить трубку. Тут постучали, и в дверь ко мне влетел Макс Берри. До
шести часов мы разбирали материалы о сенаторе Глинском, где-то добытые
Максом. Там были фантастические вещи, и я признал, что Макс действительно
отличился. Он радостно ухмыльнулся и заявил, что немедленно садится и
будет сам писать статью.
Из-за того что я так много времени провел с Максом, у меня на столе
осталась груда недоделанной работы. Я усердно трудился, когда в кабинет ко
мне заглянула Джули и спросила, можно ли ей идти домой. Я посмотрел на
часы и увидел, что уже половина седьмого.
- Конечно, идите. Я говорил с Джин, и она хочет завтра выйти. И
спасибо вам за то, что вы так хорошо все сегодня организовали.
Она радостно улыбнулась:
- Вы скоро закончите, мистер Менсон?
- Примерно через час, - я встал и проводил ее до двери, чтобы
запереть за ней. Потом вернулся к работе.
Закончил я сразу после восьми часов и сразу позвонил Фреду Денмору.
- Вы случайно застали меня, Стив, я страшно тороплюсь. Жена затеяла
какой-то дурацкий прием, и я пообещал быть вовремя. Что у вас?
- Мне нужен проектор, Фреди.
- Договорились, утром я его пришлю.
- Он мне нужен сегодня же. Он застонал:
- Ну, хорошо, я оставлю его для вас...
- Мне также хотелось на полчасика воспользоваться вашей студией, -
вставил я.
Денмор неплохо зарабатывал на нас и вряд ли в чем-то откажет.
- Ладно, ничего не поделаешь, позвоню Бетти, но она меня убьет.
- Может быть, вы оставите мне ключ? Я несколько задержусь, а так я
могу спокойно прокрутить фильм, запереть все и снова вернуть вам ключ. Что
вы на это скажете?
- Вы умеете обращаться с проектором?
- Думаю, да.
- Тогда ладно, не забудьте как следует запереть, тут у нас масса
всякой дорогой аппаратуры, и я не хотел бы ее лишиться.
- Куда вы положите ключ?
- Над дверью. У меня есть запасной. Господи, я опаздываю уже на
десять минут, - он застонал и положил трубку.
Необходимо было как-нибудь отвязаться от этих копов, о которых меня
предупредил Бреннер. Следовало хорошо обдумать задачу, но у меня впереди
еще был целый вечер.
На полдороге к двери я остановился. Из-за этой пленки лишились жизни
два человека, и я не хотел стать третьим. Я достал из шкафа пистолет,
который так и не отдал Берри, надел кобуру и спрятал ее под пиджак. Потом
выключил свет, запер редакцию и с портфелем в руке спустился на лифте на
первый этаж.
Невысокий коренастый мужчина рассматривал указатель лифта. Он даже не
оглянулся на меня. Это был настоящий профессионал. Выходя на улицу, я
обернулся, но он не смотрел на меня. Я сел в машину и поехал. Минутой
позже я увидел синий "мустанг", держащийся через две машины от меня. Было
нетрудно обнаружить хвост, зная, кого искать. Я остановился возле отеля
"Империал" и прошел в ресторан. Генри, старший официант, хорошо меня знал
и весело поздоровался. Я попросил дать мне столик в конце зала и уселся
лицом к двери. Я заказал себе фирменное блюдо и в ожидании медленно
потягивал мартини. Через несколько минут в дверях появился Тейлор. Он
осмотрелся, скользнув по мне взглядом, и, словно не замечая, вышел в холл.
Генри сам обслужил меня и, поскольку клиентов было еще мало, задержался
возле моего столика, чтобы поболтать.
Вскоре в зал снова заглянул Тейлор, словно ища человека, с которым
договорился встретиться, и исчез. Покончив с едой, я обратился к Генри.
- Послушайте, сегодня вечером мне необходимо кое-что сделать. Дело
несколько щекотливое, настоящая сенсация. За мной таскаются два репортера
из "Сан", так как им хочется опередить меня, - я достал из кармана пять
долларов и пододвинул ему. - У вас есть черный ход?
Это пришлось ему по вкусу, его глаза заискрились:
- Вы можете выйти через служебный ход, мистер Менсон. Идите прямо,
потом спуститесь по ступенькам и увидите перед собой дверь. Она на
цепочке, но не заперта. Выходит на улицу Гренби.
- Отлично. Выгляньте, пожалуйста, в холл. Их двое: высокий, плечистый
и пониже, рыжий. Если увидите, что они разговаривают и не смотрят в эту
сторону, почешите затылок.
- Сделаю, мистер Менсон.
Служебный ход был рядом. Я отодвинул стул. Сердце колотилось. Я
смотрел на Генри. Он неторопливым шагом приблизился к двери и остановился
там с меню в руках. Потом почесал затылок. Я быстро встал, прошел через
служебный ход, едва не столкнувшись с официантом, несшим полный поднос,
снял цепочку входной двери и оказался на жаркой вечерней улице. Мне,
вероятно, везло, так как приближалось свободное такси. Я сел в него и
попросил отвезти к кинотеатру "Плаза", который находился вблизи моего
банка. Обернулся, вокруг было пусто и безлюдно. Я избавился от своих
преследователей.
Дежурный в холле встретил меня с улыбкой, увидев, что я приближаюсь к
нему.
- Добрый вечер, мистер Менсон, хотите что-либо взять из сейфа?
- Конечно.
- Там Чарли, он о вас позаботится. Да, чуть не забыл. Тут для вас
телефонное сообщение. Я удивленно обернулся:
- Сообщение для меня?
- Да. Кто-то звонил полчаса назад, - он подал мне листок бумаги:
"Срочно позвоните. Восток, 00798" - Если вы хотите позвонить сразу, так
вон там кабина.
Я прошел к телефонной кабине, бросил в щель несколько монеток и
набрал номер.
Отозвался Бреннер.
- Это Менсон, что случилось?
- Сегодня Тейлор доложил Голстейну, что за вами следят двое людей
Веббера. Это ловкие парни, но Тейлор их все же засек. Вы не догадываетесь,
зачем им это надо?
Новость так поразила меня, что на какое-то время я потерял
способность соображать. У меня по спине пробежал озноб.
- Менсон?
- Не имею ни малейшего представления.
- Ладно, теперь за вами ходят уже четыре профессионала, так что
смотрите в оба. Похоже, что вы крепко влипли.
- Можете их описать?
- Конечно, я с ними работал до того, как они смотались от нас и
перешли к Вебберу. Майер высокий, ему лет сорок пять, на левой руке
широкий белый шрам. Он его получил, когда брал одного торговца
наркотиками. Фример здоровенный, и ему примерно лет пятьдесят.
Неужели эти двое следовали за мной до самого банка? И почему они за
мной следят? Весь покрытый потом, я стоял в душной кабине и чувствовал
себя очень одиноким.
- Пленка у вас?
- Пока нет.
- Так будьте осторожны.
Я прислонился к стене кабины, силясь собраться с мыслями. Я был
уверен, что оторвался от Тейлора и О'Хары, но у меня не было уверенности,
что я оторвался от людей Веббера. Во всяком случае, нельзя было рисковать,
и я твердо решил не выходить с этой пленкой на руках. Как же быть? Через
минуту я нашел удачное решение. Я вышел из кабины и спустился в хранилище.
Чарли, пожилой, неизменно приветливый толстяк, встал при моем приближении.
- Что так поздно, мистер Менсон?
- Нужно кое-что взять из сейфа. Он проводил меня к сейфу, отступил в
сторону после того, как открыл сейф своим ключом, потом то же сделал я
своим. Открыв дверцу, я достал плоскую коробку с пленкой.
- Чарли, у вас не найдется какого-нибудь большого конверта, в котором
поместилось бы вот это? - я показал на коробку с пленкой.
- А как же.., найдется, - он подал мне конверт.
Я вынул коробку с пленкой, засунул ее в конверт, заклеил.
Тут мне показался на глаза плоский кусок свинца, видимо, служивший у
Чарли пресс-папье.
- Чарли, хотите заработать пятьдесят долларов? Чарли заморгал:
- А вы проверьте, мистер Менсон.
Я быстро подписал на конверте адрес Макса Берри.
- Вы могли бы вручить это сегодня же ночью? Он прочитал адрес.
- Конечно, мистер Менсон, мне по пути, и я дежурю до двух.
- Только, Чарли, все надо держать в строгом секрете, дело касается
журнала. Не несите конверт в руках, а засуньте его под пиджак, понимаете?
Он округлил глаза и кивнул.
- Покажите, как вы это проделаете.
Он расстегнул униформу и засунул конверт под китель.
- Не доставайте его, пока не увидите Макса Берри, - я протянул ему
пятьдесят долларов, потом указал на кусок свинца:
- Можно мне это взять с собой?
- Разумеется.
Я взял свинцовую пластинку и вложил ее в коробку для веса. Коробку я
спрятал в портфель.
- Ну, а теперь, Чарли, полагаюсь на вас.
- Будьте спокойны, мистер Менсон, - он похлопал себя по пиджаку. -
Ваш конверт в половине третьего уже будет у Берри.
Я поднялся по лестнице и еще раз зашел в телефонную кабину. Пришлось
ждать довольно долго, пока Макс не поднял трубку и не отозвался сонным
голосом.
- Макс, это Стив. К тебе придет человек из моего банка с конвертом.
Там настоящий сенсационный материал. Бомба. Двое уже лишились из-за него
жизни, и я думаю, что нападение на Уолли тоже с этим связано. Прошу,
спрячь его так, чтобы никто не нашел.
- Черт возьми! - Макс сразу же проснулся. - А в чем дело?
- Сейчас я не могу объяснить. И не открывай его. Посыльный придет в
половине третьего. Береги эту вещь и не открывай, пока я не позвоню тебе
завтра с работы.
- Хорошо, Стив.
Прежде чем выйти на улицу, я высвободил пистолет из кобуры. Я спешил
по пустынному городу, затравленно озираясь, но мне не везло.
У меня снова появилось ощущение, что кто-то заглядывает через мое
плечо. Оно было даже сильнее, чем прежде, так как в этот час деловой центр
совершенно безлюден.
Потом это случилось.
Я почувствовал, как у меня вырывают портфель, и в тот же миг меня
ударили чем-то твердым. Я все еще стоял на четвереньках и тряс головой,
чтобы немного прийти в себя, когда неподалеку взревел мотор удаляющейся
машины.
Глава 9
В такси я растирал руками немеющую и болящую шею и раздумывал о
ситуации. Как только люди Веббера раскусят, что я подсунул им фальшивку, а
это случится скоро, они примутся за меня всерьез. Я понимал, что не
справлюсь с ними и мне просто необходима полицейская охрана. Но мне ведь
ее предоставили, не дожидаясь моей просьбы. Когда Тейлор и О'Хара найдут
меня, то уже не выпустят из виду, и теперь я не буду затруднять им задачу.
Пока эти двое стерегут меня, люди Веббера и не подумают ко мне
приблизиться. Я уплатил за такси и пошел к своей машине. У меня все еще
дрожали ноги. Я заметил, что синий "мустанг" с Тейлором за рулем стоит
неподалеку. О'Хары нигде не было видно. Всю дорогу я поглядывал в
зеркальце заднего обзора. "Мустанг" держался позади.
Заведя машину в подземный гараж, я поднялся к своей квартире. Когда
кабина лифта остановилась, я держал пистолет наготове. Люди Веббера уже
обнаружили, что пленка снова ускользнула от них, и, вероятно, поджидают
меня здесь. Я шагнул в коридор и оглянулся по сторонам, но не увидел
ничего подозрительного. Затем приблизился к своей квартире, отпер дверь и
вошел в темную прихожую. Никого. Я запер дверь в коридор и накинул
цепочку. Затем обошел квартиру, готовый к неожиданностям. Никто здесь не
появлялся. До утра я был в безопасности. Посмей кто-либо проникнуть сюда,
ему пришлось бы выламывать дверь. Я положил пистолет на столик, подошел к
бару и налил себе изрядную порцию виски. Вспоминая события прошедшего дня,
я так и не сумел понять, какое отношение ко всему этому имеет Веббер. Если
бы не предупреждение Бреннера, мне бы и во сне не приснилось, что Веббер
установит за мной слежку. С каких пор она продолжается? Я подумал о
Кридене. У него достаточно денег, чтобы нанять Веббера.
Я допил виски, поставил стакан на столик. Я не сомневался, что найду
ключ ко всему этому из пленки, которая теперь у Макса. Во всяком случае, я
надеялся, что она там. Но если Веббер разгадал мою уловку и послал своих
людей за Чарли? Я позвонил Максу. Часы показывали четверть четвертого.
Тот долго не подходил, потом в трубке щелкнуло.
- Какого черта, - пробормотал он.
- Это Стив. Тебе принесли? Отвечай только: да или нет.., больше
ничего.
- Господи.., да.
Я тотчас же положил трубку. В своей спальне я разделся и повалился на
кровать. Шея болела, и во всем теле чувствовалась усталость. Я лежал
неподвижно, одолеваемый сумбурными мыслями. Наконец уснул. Утром, когда я
ехал в редакцию, синий "мустанг" не отставал от меня. Сознание того, что
за мной следуют двое полицейских, вселяло в меня чувство уверенности.
Теперь люди Веббера вообще не смогут принять участия в игре.
Джули с улыбкой приветствовала меня:
- Звонила Джин. Она сказала, что придет после обеда. Но, по-моему,
она еще не совсем поправилась. И вас ждет мисс Шелли.
- Спасибо, Джули.
Я продиктовал несколько писем, и мисс Шелли, пухленькая, серьезная
девушка, прячущаяся за большими очками, вышла в приемную перепечатать их.
Я позвонил Денмору.
- Фреди.., вчера не успел. Мне сейчас нужен проектор, вы можете
прислать его мне?
- Разумеется, Стив.
- Только прошу, заверните его так, чтобы не видно было, что это.
После короткой паузы он сказал:
- Прямо что-то из Джеймса Бонда.
- Да, что-то в этом роде. Так, пожалуйста, упакуйте и пришлите ко мне
как можно скорее.
- Конечно, сейчас я все устрою. Попрощавшись, я позвонил Максу:
- Макс, немедленно приезжай сюда и привези конверт. Спрячь его под
пиджак, ведь я тебе говорил, это бомба.
- Ладно, бегу.
Теперь оставалось только ждать.
Несмотря на недостаток времени, я попросил Джули соединить меня с
Джин. Она переключила на меня ее линию в тот момент, когда я вступил в
сражение в горой почты.
- Джин, как ваши дела?
- Уже все хорошо. Я попросила Джули передать вам, что приду после
обеда. Правда, у меня еще неважно с желудком, но я переживу.
- Если вы себя плохо чувствуете, то лучше не приходите.
- Я все же приду. Я не удержался:
- Мне вас недоставало.
- Рада слышать. Я приду после обеда, - и трубка щелкнула.
Отец говорил, что нужно держаться и нельзя отступать. Правда, мое
чувство не вызвало ответного отклика, но я решил держаться и быть
настойчивым.
Я занялся статьей Рефферти, которая пришла с почтой. Но мне не
удалось как следует сосредоточиться. В конце концов, я встал и подошел к
окну. На сей раз возле будки стоял О'Хара. Увидев его, я испытал теплое
чувство. Пока они там, люди Веббера вряд ли отважатся нанести мне визит.
Загудел зуммер.
- Мистер Менсон, здесь доставили какие-то свертки для вас. Принести?
- Да, пожалуйста.
Это был проектор, старательно упакованный. Денмор приложил к нему
инструкцию для пользования и записку с просьбой позвонить ему, если что-то
будет непонятно.
Я спрятал проектор в шкаф, дочитал статью, поставил на ней гриф
"принято" и отослал. Едва я начал читать рассказ, присланный нашим
агентом, как примчался Макс.
- Вот, получай, - он положил на стол конверт. - Слушай, в чем,
собственно, дело и из-за чего такая суета? Ты за ночь два раза вытаскивал
меня из постели. Что за бомба такая?
- Пока ничего не могу сказать. Спасибо за хлопоты. Как продвигается
статья о Глинском? Он растерянно посмотрел на меня:
- Господи! И это все, больше ничего не скажешь?
- Пока нет. Так как со статьей?
- Завтра будет готова, - он посмотрел на конверт, потом перевел
вопросительный взгляд на меня. - Ладно, если тебе больше нечего сказать,
то пойду дописывать.
- Так будет лучше всего. И еще раз спасибо. Он ушел с непонимающим
выражением на лице. Я посмотрел на конверт, потом на часы. Почти полдень.
Минут через пятнадцать Джули уйдет обедать и вся редакция останется в
полном моем распоряжении. Сунув конверт в ящик стола, я снова принялся за
рассказ. Безуспешно. Я обливался потом, и сердце мое отчаянно стучало. Я
знал, что через несколько минут узнаю правду, если Фреда нет и подсунула
мне фальшивку. Но когда вспомнил, как она сказала "честное слово", то
верил, что именно пленка, лежащая в ящике стола, виновна в смерти Фреды и
Горди. Минуты тянулись бесконечно. Меня обуревало желание вскочить и
отослать Джули, но я сдерживался. Она заглянула в мой кабинет, когда было
12.12.
- Мне можно идти обедать, мистер Менсон?
- Конечно.
Она весело помахала мне. Я еще слышал, как она зашла в туалет.
Наконец в половине первого она ушла. Я запер дверь редакции. Джули будет
отсутствовать около часа. Я быстро вернулся в кабинет, достал из шкафа
проектор и поставил его на стол. Когда я распечатывал конверт и доставал
кассету, у меня тряслись руки. Проектор был автоматический, но я не сразу
смог вставить пленку. Наконец это мне удалось, и я опустил жалюзи и
задернул шторы. Когда я возвращался к письменному столу, зазвонил телефон.
Мое сердце сжалось.
- Мистер Менсон, с вами хочет поговорить мистер Чендлер. Пот стекал
мне на подбородок.
- Стив? Приходите ко мне, пообедаем вместе. Я нашел нечто
сногсшибательное, и теперь Глинскому определенно конец. Я хотел обсудить,
как идут дела.
Я сидел и тупо смотрел на проектор.
- Вы меня слышите, Стив? Приходите сейчас же. Обед принесут сюда.
Я старался говорить спокойно:
- К сожалению, не могу, мистер Чендлер. Джин больна, а Джули пошла
обедать.
- Ну так заприте, ничего страшного. Давайте приходите, - он положил
трубку.
У меня не было никакого желания повиноваться. Я включил проектор и,
когда на стене появилось изображение, отрегулировал резкость.
Я смотрел в проход между стеллажами с товаром универмага "Велкам".
Необычная четкость позволяла различить даже этикетки на консервных банках.
Меня удивило, что в магазине совсем нет покупателей. Вскоре камера
повернулась, и я увидел стенные часы. Они показывали три минуты десятого.
Значит, магазин только что открыли. Потом в кадре появился винный отдел.
Какая-то женщина катила перед собой тележку для продуктов и оглядывалась,
словно желая убедиться, что за ней не следят. Она остановилась у полок с
продуктами и повернулась лицом прямо в объектив.
ЭТО БЫЛА ДЖИН!
Я сжал кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.
Джин смотрела с жадным нетерпеливым выражением в проход между
полками. Это выражение я видел один раз в жизни, но хорошо запомнил..,
выражение влюбленной, ожидающей возлюбленного. Потом в кадр вошел мужчина,
высокий, статный, в черном костюме и черной шляпе. Он схватил Джин в
объятия, и она обвила его шею руками. Они целовались, как целуются
изголодавшиеся любовники. Эпизод длился недолго, мне казалось, что в
сердце мое вонзили нож. Вдруг мужчина предостерегающе поднял руку и
обернулся так, что я увидел его лицо.
ЭТО БЫЛ ГЕНРИ ЧЕНДЛЕР!
Зазвонил телефон. Дрожащей рукой я остановил проектор и снял трубку.
- Мистер Менсон у себя? - резко спросила секретарша Чендлера. -
Мистер Чендлер ждет.
- Ну так скажите, что я задержусь.
- Вряд ли это ему понравится.
- Ничего не поделаешь, - сказал я и повесил трубку. Я перемотал
пленку обратно в кассету, вынул ее из аппарата и выключил его из сети.
Затем убрал проектор в шкаф, пленку опустил в карман и поднял жалюзи. Я
двигался, как автомат. Снова зазвонил телефон. Это был Чендлер, и голос
его звучал отрывисто и сердито:
- - Что с вами такое, черт возьми, вы меня задерживаете с обедом, я
тут вас дожидаюсь.
Я вдруг возненавидел его. Меня мутило от мысли, что придется есть с
ним, смотреть в глаза, зная, что Джин его любит.
- У меня посетитель, мистер Чендлер, - сказал я холодно. - Сейчас я
не могу уйти.
- Кто там у вас?
- Мистер Каулстон. Директор рекламного отдела фирмы "Хартманс".
Эта фирма принадлежала к нашим крупнейшим рекламодателям. Чендлер
недовольно промолчал, потом сердито отрезал:
- Хорошо, последовало сказать мне об этом сразу. В таком случае, я
пошлю вам эти материалы на Глинского. И пошлю сейчас же. В течение дня у
меня не будет времени, так что изучите и приходите к нам ужинать.
Договорились?
- Я прочитаю и позвоню вам, мистер Чендлер. Вечером у меня встреча, о
которой я давно условился.
Мне было уже все безразлично, и я положил трубку.
Я тупо смотрел на стену, по которой еще совсем недавно двигались
изображения целующихся Чендлера и Джин.
Он и она! Никакого сомнения, что они любовники. Достаточно вспомнить,
с каким выражением она смотрела на него. И потирал же, наверное, руки
Горди, когда увидел эту сцену. Генри Чендлер, авторитетнейший житель
города, безупречный квакер, выстроивший городу церковь, владелец журнала,
бичующего разврат и порок! Чендлер, обладатель двухсот миллионов долларов.
Чендлер, который на "ты" с президентом. Этот Чендлер был застигнут, когда
целовался со своей любовницей, да и к тому же в магазине самообслуживания.
Я больше не удивлялся, что в разговоре с Фредой упоминался миллион
долларов. Если бы пленка стала достоянием общественности, положение
Чендлера пошатнулось бы.
Я дрожал всем телом. Мне вспомнились снова слова, с которыми он
обратился ко мне, главному редактору журнала. Эти слова закрепились у меня
в мозгу, словно выжженные:
"ВЫ БУДЕТЕ БОРОТЬСЯ С КОРРУПЦИЕЙ И ОБМАНОМ. ВЫ ДОЛЖНЫ УЯСНИТЬ, ЧТО
ПОСТОЯННО БУДЕТЕ НА ВИДУ, КАК ЗОЛОТАЯ РЫБКА В АКВАРИУМЕ. ВЫ ОБЯЗАНЫ
СОБЛЮДАТЬ ОСТОРОЖНОСТЬ И НИКОМУ НЕ ДАВАТЬ ПОВОДА ДЛЯ КАКИХ-ЛИБО НАПАДОК.
ЗОЛОТЫМ РЫБКАМ НЕГДЕ СПРЯТАТЬСЯ - ПОМНИТЕ ЭТО! ПОСМОТРИТЕ НА МЕНЯ: Я -
КВАКЕР И ГОРЖУСЬ ЭТИМ. Я ВЕРЮ В БОГА, И МОЯ ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ БЕЗУПРЕЧНА. НИКТО
НЕ МОЖЕТ УПРЕКНУТЬ МЕНЯ В ЧЕМ БЫ ТО НИ БЫЛО. И ВЫ ТОЖЕ НЕ СМЕЕТЕ СТАТЬ
ОБЪЕКТОМ ДЛЯ КРИТИКИ..."
Какой лицемер! Какой жалкий ничтожный лицемер! Он прикидывается
справедливым полубогом, имеющим право карать коррупцию и обман, а сам хуже
тех, кого преследует, потому что прячется под фальшивой лицемерной маской.
Лгун! Бабник! Подлец!
Я дрожал от бешенства и озноба. В этот момент я хотел, чтобы весь
свет узнал об этом. Сделать это не представляло труда. Достаточно заказать
Денмору увеличенные отпечатки с пленки, а потом опубликовать один из них
на первой странице журнала. Мне даже не пришлось бы придумывать
комментарии. Пленка сама за себя говорила.
Звонок прервал мои размышления. Я постарался овладеть собой. Часы
показывали две минуты второго.
Вернулась Джули.
- Вы уже обедали, мистер Менсон? - спросила она, кладя свои вещи на
стол. - Может, заказать вам сандвичи? При мысли о еде меня замутило.
- Нет, спасибо.
Я вернулся в кабинет и закрыл за собой дверь. Сел за письменный стол.
Джули, ее молодость и свежая непосредственность только упрочили мою
ярость. И в то же время ко мне начало возвращаться благоразумие. Я
спрашивал себя, была бы моя реакция такая же, если бы камера запечатлела
встречу Чендлера не с Джин, а с какой-либо другой девушкой. Джули,
например? Мне пришлось признать, что тогда все было бы иначе. Я пришел в
бешенство только потому, что этот набитый деньгами лицемер украл у меня
Джин. Выбери он любую другую девушку, я бы удивился, но уничтожил пленку.
Мужчина встречается с женщиной, между ними любовь. А если речь идет о
настоящей любви? Чендлерне мог добиться развода, так как Лоис принадлежит
к числу тех женщин, которые полны решимости драться за свою собственность
до последнего вздоха. Если бы ему пришлось развестись', то нужно было
огласить истинную причину развода, а это подорвало бы его репутацию.
Поэтому он встречался с Джин в укромных местах вроде универмага и бог
знает еще где, чтобы получить тайком украденный поцелуй.
Мне вдруг стало ясно, что я позволил фантазии увлечь себя.
Горди и Фреду застрелили из моего пистолета, но ведь профессиональный
убийца наверняка воспользовался бы своим оружием. Значит, наемник здесь
исключается.
Тогда кто же? Я сжал голову руками. Какое мне, собственно, дело? Что
мне до смерти шантажиста и пьяной девки? К этому можно отнестись
безразлично. Но мне не было безразлично, что Джин любовница Чендлера. Я
никак не мог опомниться от такого открытия. Я вспомнил, что она хотела
быть после обеда в редакции. Я не хотел с ней встречаться. Если она
придет, я должен буду сразу уйти. Невозможно примириться с этим в один
момент.
Я попросил переключить линию на себя и набрал номер Джин.
- Джин, это Стив. Пожалуйста, не приходите сегодня.
- Но я как раз собиралась выходить, - она говорила тихо и неуверенно.
- Прошу вас, оставайтесь дома. Все равно для вас ничего нет.
Подождите до завтра.
Она отозвалась после недолгого молчания:
- Хорошо, как хотите.
Когда я клал трубку, в кабинет вошла Джули с заклеенным конвертом от
Чендлера.
- Джин придет только завтра, - сказал я ей.
- Этого следовало ожидать, я тоже однажды отравилась устрицами, так
думала, что умру.
После ее ухода я бросил конверт в груду дожидающихся своей очереди
бумаг. Журнал стал для меня символом лицемерия и фальши и перестал
существовать. Я пододвинул пишущую машинку и напечатал такое письмо:
"Генри Чендлер, я больше не могу работать с вами. Считайте это письмо
заявлением об уходе. В редакции достаточно материала для следующего
номера. Сотрудники вашей типографии смогут без затруднения обеспечить его
выпуск.
Однажды вы сказали, что золотым рыбкам негде спрятаться. Для золотых
рыбок в квакерском аквариуме вообще не существует укрытия.
Стив Менсон".
Я вложил письмо в конверт, на котором написал: "Лично Чендлеру".
Заклеил его и попросил Джули немедленно отослать шефу.
- Не соединяйте меня ни с кем, Джули, и никого не впускайте. Я не
хочу, чтобы мне мешали. Говорите, что меня нет и я приду только завтра.
Она вытаращила на меня глаза:
- Да, мистер Менсон.
- Это относится и к Чендлеру, если он позвонит. Меня здесь нет.
Я вернулся к себе в кабинет и закрыл дверь.
В течение двух часов я приводил в порядок бумаги и подбирал материал
для следующего номера. Время от времени я слышал, как Джули звонят по
телефону, и гадал, кто это мог быть. Мое собственное будущее меня не
беспокоило. У меня было достаточно денег, и от Линды я избавился. И теперь
ничто не мешало мне вернуться в Лос-Анджелес и стать независимым
журналистом.
К шести я закончил, приведя все в порядок. Кто-нибудь из молодых
способных ребят из "Калифорния тайме" в любую минуту может заменить меня.
Вопрос в том, выживет ли журнал? Я надеялся, что нет. С набитым портфелем
я вышел в приемную. У бедной Джули был озабоченный вид.
- Мистер Чендлер звонил два раза и спрашивал о вас.
- Неважно, Джули, выбросьте это из головы и бегите домой, - я
улыбнулся ей. - Мы закрываемся.
В тот момент, когда я открывал двери в коридор, зазвонил телефон.
- Мистер Менсон, - прошептала Джули, - мистер Чендлер.
- Меня нет.
Я вышел в коридор и спустился по лестнице вниз, не испытывая
сожаления, что все это вижу в последний раз.
***
По дороге домой я обдумывал, как теперь поступить. Я знал, что в
полночь вылетает самолет в Лос-Анджелес, и решил собрать самое необходимое
и уехать. О контракте с домовладельцем и прочих неприятностях можно будет
позаботиться позже. Оставаться в этом городе было для меня невозможно. Мне
нужно было вырваться из него хотя бы на несколько дней. Я посмотрел в
зеркальце. Синий "мустанг" ехал за мной. Интересно будет взглянуть на их
лица, когда они проводят меня до аэропорта и увидят, как я поднимаюсь в
самолет. Помешать моему выезду они не смогут. Откуда им было знать, может,
я лечу в Лос-Анджелес по делам редакции. Я поставил машину в гараж и
поднялся на лифте к своей квартире. Тейлору и О'Харе предстоит долгое и
скучное ожидание.
Я повернул ключ и вошел в прихожую. Дверь в гостиной была
полуоткрыта, и там горел свет. Я бросил портфель, выхватил пистолет и
встал на пороге.
Я ожидал увидеть людей Веббера, но передо мной стояла бледная как
тень Джин. Я медленно опустил оружие. Глядя на нее, я вновь обрел то
чувство, которое испытал, когда поставил перед Линдой флакон духов... Я
удивился: как я мог влюбиться в эту женщину? Я смотрел на нее, и огонек
любви заколебался и погас. Передо мной была совершенно чужая, незнакомая
женщина. Я отвернулся от нее и обвел взглядом комнату. Везде царил
разгром. Очевидно, она с лихорадочным нетерпением искала во всех возможных
и невозможных местах. Комки пенопластовой обивки образовывали на полу
белые островки. Содержимое всех ящиков она вывернула на пол. Я бросил
пистолет на развороченный диван и пошел взглянуть на спальню. Там тоже
было все перевернуто вверх дном. Матрасы вспороты, одеяло валяется на полу
вместе с вещами, вывернутыми из ящиков.
Я вернулся в гостиную. Она стояла, не шевелясь, прижавшись к стене,
ее глаза горели, как два уголька.
- Это здорово понравится Боргу, - сказал я сухо. - Скорее всего, он
подаст на вас в суд.
- Где вы ее спрятали? - с ненавистью сказала она. Я посмотрел на нее,
и во мне все похолодело, я понял.
- Значит, вот как вы выглядели перед тем, как убить Горди? Что вы ему
сказали? То же, что и мне: где вы ее спрятали? И с каким лицом вы
застрелили эту девушку?
Она подняла правую руку, и в ней был зажат пистолет.
- Говорите, где пленка, или я вас убью! Где она? Я взглянул на
пистолет. Мой пистолет!!! Эта ее сказочка, что она выбросила его на
помойку. Выходит, она оставила его у себя и совершила им еще одно
убийство. Я присмотрелся к ней и понял, что она не совсем нормальная, но я
не боялся ее. Мне было лишь до слез обидно, что я потерял ее. Как я мог
поверить в глупые мечты, что тот, другой, надоест ей и она придет ко мне?
Я вытянул из кармана кассету с пленкой и подал ей:
- Вот она, Джин, почему вы мне ничего не сказали? Она стояла без
движения и целилась в меня, потом перевела взгляд на пленку:
- Правда?
- Фреда Хейвз продала ее мне за полторы тысячи долларов. Вот она.
Джин, возьмите.
Она уронила пистолет на пол, прыгнула ко мне и схватила пленку. Потом
она упала на колени и начала стонать, словно маленький зверек. Я поднял
пистолет и бросил его на диван: У меня дрожали руки и начала болеть
голова. Я присел на подлокотник растерзанного кресла, наблюдая за Джин,
прижимающей к себе кассету. Она что-то жалобно приговаривала про себя.
"Наверное, это доказательство настоящей любви, - подумал я, - жаль, что
она принадлежит Чендлеру".
Я сидел и молча ждал. Наконец она затихла.
- Я принесу что-нибудь выпить, - сказал я и подошел к бару.
Она встала, по-прежнему прижимая к себе пленку, но в глазах у нее уже
не было того безумного выражения.
- Я ничего не стану пить.
- Пейте, пейте.
Ее зубы стучали о край стакана, но она выпила бренди.
- Это правда та самая пленка? - сказала она хрипло.
- Да. Я уезжаю из города, а теперь уходите. Она упала на вспоротые
подушки.
- Я его люблю. Он для меня идеал настоящего мужчины. Я полюбила его с
того момента, как начала у него работать. Я готова ради него на все, - она
посмотрела на меня. - Вы вообще не знаете, что такое настоящая любовь! Но
это мало кто знает.., ради настоящей любви нужно приносить жертвы, нужно
быть способным на все ради человека, которого любишь, - она уронила голову
на руки. - Я влюбилась в него с первого взгляда. Ему понадобилось больше
времени, но и он меня любит. Это прекрасный, удивительный человек. Мы
знали, что должны скрывать свою любовь, но как мы тосковали друг без
друга! Стало невыносимым работать рядом, так как вокруг было слишком много
любопытных глаз. Мы понимали, что рано или поздно я выдам себя, если
останусь. Поэтому он перевел меня к вам. Но нам нужно было где-то
видеться, - она прикрыла глаза. - Как вспомню все эти ужасные места, где
мы встречались: захудалое кино, где я должна была искать в темноте..,
поездки в такси, но это чересчур опасно.., или те отвратительные бары.., а
потом универмаг, - ее голос дрогнул. - Нам тогда казалось, что мы хитро
придумали: встречаться в магазинах сразу после открытия. Нам не могло
прийти в голову, что там у них скрытые камеры... - она беспомощно пожала
плечами, - только прижаться к его губам, почувствовать прикосновение его
рук.., это было все.
Мне делалось плохо, я не мог слушать:
- Перестаньте, прошу вас, пленку вы получили, так уходите.
- Я хочу исповедаться, - ее глаза снова загорелись, как угольки. -
Горди пришел ко мне и сказал об этом фильме. Идти к Генри он не
осмеливался. Он потребовал миллион долларов. Он насмехался надо мной и
сказал, что я попала в хорошее общество, и при этом назвал мне имена,
которые я вам уже передала. Уолли ничего не знает. Я солгала, заявив, что
он готовит статью об универмаге. Пришлось что-то выдумать, чтобы добиться
вашего доверия. Мне нужен был источник информации. Нападение на Уолли не
имело никакого отношения к Горди, это был обычный грабеж. Я понимала, что
одной мне не справиться, мне нужна была помощь. Поэтому я обратилась к
Вебберу. Без Генри он ничто, и он это хорошо понимает. Он единственный
знал про нашу любовь, знал, что шлюшка Хейвз как-то связана с Горди. Он
забрался к ней, когда ее не было дома, нашел снимки и уничтожил их. Как
уничтожил досье Горди, чтобы вы до него не добрались. В его материалах
была выписка из судебного дела Горди. Он уже отсидел десять лет за шантаж.
Веббер боялся, что, узнав про это, вы могли припугнуть Горди, а тот мог
проговориться о Генри. Фотографии были уничтожены, но оставалась пленка.
Мне нужно было оружие. Хотела запугать Горди, заставить отдать мне пленку.
И я знала, что у вас есть пистолет. Я следила за вами и, когда вы ушли,
похитила оружие. Я взяла пистолет и поехала к Горди. Я грозила ему, а он
издевался надо мной. Ну, я его и убила, - она умолкла и обвела взглядом
развороченную комнату. Ее лицо казалось высеченным из камня. - Я сделала
глупость, признаю, ведь пленку я все же не получила. После я поняла, что
полиция может докопаться, что это я убила Горди, и тогда во все это
впутают Генри, - она посмотрела мне в глаза. - Поэтому я решила свалить
убийство Горди на вас. Вы ничего для меня не значили! - ее лицо
искривилось. - Знаю, вы убедили себя, что любите меня, но мне это кажется
дурной шуткой. Сравните себя и Генри - и поймете почему. Ваш пистолет
остался у меня. Люди Веббера не спускали с вас глаз, и они взяли пленку,
найденную вами, на которой были засняты все воровки. Вы не представляете,
что я пережила, узнав о существовании еще одной пленки. Я решила убить
вас, - она замолчала, пошатнулась и закрыла глаза. - Прошу вас,
постарайтесь понять, это доводило меня до безумия. У меня есть запасные
ключи ко всем квартирам Борга. Ночью я пришла сюда. Я хотела застрелить
вас и все это оставить здесь. Полиция поверила бы в самоубийство. Я стояла
над вами и целилась вам в висок, но не смогла нажать на спуск, не
слушалась рука. Это привело меня в отчаяние. Уйдя от вас, я уничтожила
запись и пленку. Я знала от Веббера, что вы познакомились с Хейвз. Я пошла
к ней домой и встретила ее в тот момент, когда она откуда-то возвращалась.
В ее руках была сумка, и я решила, что в ней та самая пленка. Я застрелила
ее, - ее лицо исказилось, как от боли. - Господи, прости меня! Но она была
такая наглая, такая грубая.., плюнула в меня.., ну, я ее и убила. Пленку я
не нашла. И вот я пришла сюда.., больше мне не на что было надеяться. Я
искала, как сумасшедшая, искала, и вот теперь пленка у меня, - она
заплакала. - И самое главное, Генри ничего об этом не знает.., ничего..,
ничего. Не догадывается и никогда не узнает, что я сделала для него. Он
спокойно живет в своем красивом доме со своей ограниченной, ленивой и
заносчивой девкой и думает, что мне довольно для счастья, если он дважды в
неделю сбежит, чтобы поцеловать меня в каком-нибудь потаенном уголке.
Она встала и начала ходить по комнате.
Мне хотелось уйти.
- Вам придется как-то распутаться с этим, Джин, - сказал я. - Как вы
это сделаете, дело ваше. Мне жаль, что вы считаете мои чувства к вам
дурной шуткой. А теперь я буду вам обязан, если вы уйдете.
Она выпрямилась, борясь со слезами.
- Разумеется, - она неуверенно встала. - Все равно вы не способны
меня понять, - она стиснула кассету в руке. - Вы совсем не знаете, что
такое настоящая любовь.
Мне хотелось, чтобы она поскорее ушла. Возможно, она права и я
действительно не знаю, что такое настоящая любовь, но, если любовь
становится причиной смерти двух людей, пусть ничтожных, тогда она не для
меня.
Я подошел к двери и открыл ее:
- Прощайте, Джин.
Она шагнула к выходу и остановилась, посмотрев на меня:
- Вас можно попросить об одной вещи?
- Если смогу...
Она протянула мне кассету:
- Уничтожьте ее.
- Она ваша, Джин.
- Прошу вас.., сделайте это для меня.
- Хорошо.
Я взял пленку и сунул ее в карман. Она медленно прошла мимо меня в
коридор, там обернулась и взглянула на меня.
- Спасибо. Прощайте, Стив.
Я смотрел на нее. "Странно, - думал я. - Эта женщина еще совсем
недавно казалась мне единственной в мире". Я видел ее бледное осунувшееся
лицо, и мне казалось, что передо мной совершенно чужой человек.
- Прощайте.
Я был рад, когда она исчезла и за ней затворилась дверь. После ее
ухода я несколько минут расхаживал по комнате, гладя на учиненный разгром.
Потом позвонил Боргу. Услышав его голос, сообщил, что в моей квартире
произошла кража:
- Тут все вверх дном и переломано. Я через час вылетаю в Лос-Анджелес.
- Вы вызвали полицию?
- Нет, для полиции у меня нет времени, позвоните им сами.
- Черт возьми, я скажу Джин, пусть она этим займется.
- На вашем месте я бы этим занялся сам, - сказал я и положил трубку.
Я сложил вещи в два чемодана, потом взял пистолет, из которого
застрелили Фреду и Горди, и отправился в котельную. Пистолет полетел в
центральную шахту, куда постепенно сбрасывались все новые и новые порции
мусора. Кассету с пленкой бросил в топку котла. Сходив за чемоданами, я
спустился на лифте к машине. До отлета оставалось еще часа два, и я ехал
не спеша, сопровождаемый синим "мустангом". Поставил машину в гараж в
аэропорту, сдал багаж и прошел в бар. О еде не хотелось и думать. Я сидел
в углу и медленно потягивал виски. Я думал о Джин и о сказанных ею словах.
Мне хотелось поскорее подняться на самолет и оказаться как можно дальше
отсюда. Наконец по радио объявили посадку на мой рейс. Сев кресло, я
закурил и попытался подумать о будущем. Но перед глазами все время
возникал образ Чендлера и Джин, стоящих в проходе универмага. Я знал, что
эта картина еще долго будет преследовать меня.
***
После посадки я получил багаж и зашагал через огромный холл аэропорта
к стоянке такси.
- Мистер Менсон?
Я удивленно оглянулся. Позади стоял высокий стройный человек и
улыбался мне.
- Я Терри Роджерс из редакции "Голливуд репортер", - он широко
улыбнулся. - Нам сообщили, что вы прилетели этим рейсом. Правда ли, что вы
отказались от поста главного редактора "Голоса народа"?
- Правда.
- У вас возникли какие-то разногласия с мистером Чендлером?
- Нет. Просто я решил, что эта работа не для меня. Я не спеша
двинулся дальше.
- Нас огорчило известие о вашей секретарше, мистер Менсон.
- О моей секретарше?
- Мисс Джин Кейси. Ведь она была вашей секретаршей?
- Да. И что с ней?
- Минут десять назад передали по телетайпу, что она попала под
грузовик.
Я сохранял спокойствие. Наверное, так и должно закончиться.
- В самом деле?
- Да. Когда мистер Чендлер узнал, он сказал, что это очень большая
потеря для журнала. Вы ничего не хотите к этому добавить?
- Всем нам надо когда-то умирать, даже золотым рыбкам. Когда я
уходил, он стоял и растерянно смотрел мне вслед.